Проклятие Хогвартса (Глава двадцать первая)

Время шло, а ничего не происходило. Дамблдор молча стоял напротив Тома, не сводя с него пристального взора. Взгляд колдуна, обычно лукавый и наполненный озорными искорками, сделался цепким и сосредоточенным. Том привык к тому, что, проникая в его разум, волшебники ничем не выдают своих действий. Оттого счел спокойный вид Дамблдора за добрый знак. Расположив эпизод о том, как Даррен пытался его убить, одним из первых, он немного расслабился.

И в тот же момент это воспоминание пронеслось перед ним яркой вспышкой. Следом другое, за ним еще одно, четвертое, пятое. Том с ужасом осознал, что его память просматривают, словно настольную книгу, причем самым беззастенчивым образом.

...расплываясь в глумливой ухмылке, Даррен кинул его на стену. Боль, вспыхнувшая во всем теле при соприкосновении с камнем, на мгновение лишила сознания. Оглушительный шум в ушах и красные круги перед глазами вернули в реальность. Лжемракоборец сидел возле него на корточках, и плохо скрываемое выражение презрения на его лице не сулило ничего хорошего...

...очередной обжигающий болью спазм в животе вынудил его согнуться пополам. Силясь устоять на ногах, он ухватился за край стола, но лишь опрокинул на пол кубок с красным вином. Рядом с носами его башмаков, в тщетной попытке произнести спасительное заклинание, в предсмертной агонии корчился Тиберий, а чуть поодаль выгибался в невыносимых муках Курций...

...дверь кареты протяжно скрипнула и распахнулась, едва не слетев с петель. Мрачные фигуры, усиленно кутаясь в темные плащи, бесцеремонно вытащили наружу отчаянно отбивающегося студента. Налетевший порыв ветра сорвал с головы одного из нападавших капюшон, подставив под моросящий дождь юношеское лицо Даррена Райса. Выругавшись, тот резко выхватил палочку и направил на школьника, одновременно о чем-то спросив. Ответ ему явно не понравился. Вспыхнувшая следом яркая белесая вспышка отбросила ученика в мутную лужу...

...в крошечное окно, покрытое толстым слоем разводов и пыли, нудно молотили мелкие дождевые капли. Соседняя улица, вымощенная булыжником и обычно в дневные часы полная прохожих, сейчас пустовала. Через растекшуюся огромную лужу пробежал насквозь мокрый пес, отряхиваясь и недовольно потявкивая. Том проводил его долгим, лишенным интереса взглядом, тщетно пытаясь выбросить из головы навязчиво возвращающуюся мысль: "Когда от отца Поппеи придет ответ?.."

Между тем Дамблдор, выяснивший уже более чем достаточно для вынесения вердикта, и не думал останавливаться. Действуя, словно умудренный опытом покупатель, зашедший в нужный ему магазин и деловито переходящий от одного прилавка к другому, он быстро определял суть воспоминания и немедля переходил к следующему. Ловко лавируя в лабиринтах памяти, преподаватель трансфигурации настойчиво устремился ко все более давним событиям.

...он шел через переплетение узких улочек, намеренно выбрав самый длинный путь. Но как ни оттягивал неизбежное, в итоге вынужден был выйти к ненавистному зданию. Открыв, не стуча, хорошо знакомую дверь, неспешно поднялся по ступенькам, едва удостоив вниманием шарахнувшегося парнишку в замызганной серой курточке.

— Томас! Я тебя уже заждалась! — Из-за угла стремительно выскочила миссис Коул. Выглядела она возбужденной и неестественно радостной. — Где ты пропадал? А впрочем, не моя уже забота. Поторапливайся! Тебя ждет...

Огромным усилием воли Том сумел оборвать воспоминание, но ему не хватило сил воспрепятствовать доступу к другому, еще более важному.

...он стоял в лесу. Через обступавшие его плотной стеной деревья на вершине далекого холма виднелись крыши домов небольшой деревеньки. Воздух полнился свежестью и запахом соли. На мгновение его охватило радостное пьянящее чувство, ведь он находился в том самом месте...

Захлестнувшая Тома ярость помогла картине померкнуть, но и ее не хватило, чтобы окончательно изгнать Дамблдора из разума. Колдун явно не собирался пренебрегать представившейся возможностью, намереваясь воспользоваться ею по полной. Только что он искал? Просто удовлетворял любопытство? Или разыскивал нечто конкретное?

Том понял, что при всем желании не сумеет помешать столь опытному мастеру ковыряться в его памяти, будто в собственном письменном столе. Волшебник небезосновательно считался одним из сильнейших магов современности. Григорий Раскольд, который столько времени учил его окклюменции, и которому он под конец занятий научился более-менее противостоять, и в подметки не годился Дамблдору. Необходимо было кардинально менять стратегию сопротивления. Простыми защитными блоками тут не обойдёшься, колдун преодолеет их, не прилагая существенных усилий. Том смирился, что ему придется пожертвовать чем-то важным, но вместе с тем не особо компрометирующим событием, дабы отвлечь внимание волшебника.

... — закрыта... — без толики сожаления едва слышно прошептала Поппея. — И хорошо.

Вытащив из волос длинную булавку, она сунула ее в замок, немного повозилась, и он щелкнул, открыв проход в Запретную секцию.

Крадучись, они тенями скользнули вдоль стеллажей.

— Здесь, — указала Макквин на самый верх.

Подкатав рукава, Том ловко полез, цепляясь руками за полки. Едва уловимая вибрация энергии заставила его остановиться.

"Защитные чары? Не похоже".

Выплывшая из-за тучи луна серебристым светом осветила неровный строй книг, и он прочел название ближайшего к нему старинного фолианта — "Записки Салазара Слизерина"...

Том рассчитывал, что доступ к воспоминанию о прошлогоднем проникновении в запрещенный раздел библиотеки, тем более ночью, когда студенты не просто обязаны находиться в своих гостиных, а должны лежать в постелях, окажется более чем достаточным для удовлетворения любопытства Дамблдора. Но тот, видимо, думал по-другому — картина с полутемной библиотекой исчезла, уступив место более яркому событию.

...синее со стальным отливом море плескалось далеко внизу. Набегая на покрытый песком берег, волны, шумя и пенясь, с явной неохотой откатывались назад. Впереди, на линии горизонта, степенно опускалось залитое красным заревом огромное солнце. Воздух полнился нескончаемым гвалтом чаек, потревоженных только что сорвавшимся с обрыва...

Том сделал все от себя зависящее, чтобы не позволить Дамблдору выяснить, что явилось причиной переполоха птиц. Видение растаяло, словно туман на ветру, и оставалось только гадать, заинтересовало ли оно колдуна. Ответ пришёл настолько быстро, а желание преподавателя трансфигурации оказалось столь сильным, что в стремлении выяснить дальнейший ход событий он допустил оплошность, вернувшись не на то место.

... — мальчик крепко спал и ничего не слышал. Его следует отпустить.

Заря нового дня окрасила яркими красками крышу высившегося напротив изрядно покосившегося дома. Красные отблески заплясали было на поверхности капюшонов, натянутых на головы обступивших Тома фигур, но тут же потонули в их черноте.

— Отпустить? Вот так взять и отпустить? — саркастически хмыкнула одна из фигур. — Это легилименция твоя тебе подсказала?

— Хватит заниматься ерундой, — прибавила другая фигура. — Окончим дело простым и надежным способом.

— Я не позволю убить ребенка! — возразила третья, стоявшая ближе всех к Тому. — Даю слово, он ничего не знает. Что скажешь?

Все повернулись к четвертому мужчине, находившемуся от остальных чуть поодаль. Тот неспешно приблизился и небрежно потрепал Тома по щеке.

— Пускай еще поживет. Все, нам пора!

В тот же миг три фигуры, крутанувшись на каблуках, пропали с тихим хлопком, оставив Реддла наедине со спасителем. Незнакомец откинул на спину капюшон, подставив утру густые брови, изрезанный морщинами лоб и орлиный нос...

Изображение Стюарта Кигана неожиданно лишилось цвета, а следом и пропало вообще. Вместо него на Тома глядело лицо Дамблдора, реальное и мрачное. Волшебник не сводил с Тома цепкого сосредоточенного взора, в котором на долю секунды промелькнула тревога вперемешку с озадаченностью.

Несколько секунд ничего не происходило. Колдун продолжал смотреть Тому прямо в глаза, а тот, отвечая ему спокойным взглядом, с трудом сдерживал клокотавшую внутри злость. На секунду его охватила обида, но он быстро подавил ее. Не время жалеть себя, проклиная целый мир и всякого отнёсшегося к нему несправедливо взрослого. И все же Том никак не мог понять, отчего Дамблдор так поступил. Но, поразмыслив всего мгновение, осознал, что и не хочет понимать. Мужчина всегда относился к нему с особым вниманием, с первого дня их знакомства. Каждую последующую встречу он использовал для подтверждения каких-то своих мыслей и подозрений. И сейчас, после всего случившегося, Тому стало абсолютно ясно: что бы далее ни произошло, какое бы решение ни вынес преподаватель трансфигурации, между ними навсегда воцарится недоверие.

Медленно, буквально душа, начала давить повисшая в кабинете тишина. Все, кроме него и Дамблдора, еще не знали, что все закончилось. Армандо Диппет, беззвучно жуя губами, даже не предпринимал попытки скрыть нетерпение. Гораций Слизнорт в очередной раз промокнул лоб платком, смял его в комок, намереваясь убрать в карман, но так и оставил, зажав в кулаке. Скрибоний с важным видом развалился на стуле, надев на лицо маску напускного безразличия, но пальцы, непрерывно теребящие край плаща, выдавали, что и сотрудник Министерства испытывает сильное волнение. Даррен, что казалось удивительным, все еще находился здесь, он лишь отступил в полумрак своего угла, спрятав руки в карманы. Всем своим видом он незаметно для остальных пытался привлечь внимание Кигана, но тот продолжал безмятежно строчить в блокноте, и казалось, что лишь его одного происходящее нисколько не волнует.

— Я выяснил достаточно. — Резкий голос Дамблдора, набирающий силу с каждым словом, разрезал тишину, заставив остальных вздрогнуть. — Не стану вдаваться в подробности, по крайней мере, не здесь и сейчас. Скажу лишь две вещи. Первая...

Волшебник наконец перевел взгляд вновь ставших насмешливыми глаз на директора школы. Тому почудилось, что профессор трансфигурации только что принял какое-то важное для себя решение — его осанка, обычно гордая и прямая, слегка подалась вперед, будто колдун приготовился к прыжку.

— Я внимательно изучил доступные мне факты и пришел к однозначному выводу — мистер Реддл невиновен. И готов ходатайствовать за его освобождение перед судом любой инстанции. Даже перед Визенгамотом.

— Однако... — изумленно протянул Армандо Диппет.

— Думаю, до верховного суда дело не дойдет, — высокопарно прибавил Скрибоний. — Мы окончим его здесь, в нашем тесном кругу.

— Боюсь, Визенгамоту все же придется собраться, — возразил Дамблдор с самым серьезным видом. Тому все больше казалось, что отлично владеющий собой даже в самых критических ситуациях волшебник чем-то озабочен. — Необходимо вынести и другое не менее важное решение.

— И какое? — поинтересовался Слизнорт.

Стюарт Киган вытер перо и положил блокнот на край кресла. Он наконец заметил настойчивый взгляд Даррена, но никак на него не отреагировал, с интересом уставившись на Дамблдора. Тот же, повернувшись к Тому спиной, неспешно двинулся по кабинету.

— Мистер Реддл, сознательно или случайно, это сейчас значения не имеет, оказался свидетелем одного гнусного преступления — сговора группы лиц, в намерения которых входило ниспровержение Министерства.

Том покосился на Даррена и с удовлетворением заметил, как напрягся парень.

"У тебя был шанс, — не без ехидства подумал Том. — Но ты его упустил. Теперь настала твоя очередь знакомиться с дементорами".

— Один из этих преступников находится сейчас среди нас, — продолжал между тем преподаватель трансфигурации, и голос его, видимо, сдерживаемый огромным усилием воли, звучал так, будто он рассказывает друзьям анекдот.

— Здесь? В Хогвартсе? — едва не задохнулся от услышанного Армандо Диппет, пятясь к стене.

Слизнорт тихонько охнул, принявшись озираться, а Скрибоний, вскочив со стула, потянулся за палочкой. В то же мгновение, видимо, окончательно перестав надеяться на Кигана, Даррен стремглав рванул к двери. Но еще быстрее в его сторону метнулся Дамблдор. Том с трудом сдержал довольную улыбку, наслаждаясь происходящим, но спустя мгновение едва не закричал от отчаяния. Вместо того чтобы арестовать парня, волшебник подлетел к продолжавшему сидеть с невозмутимым видом Кигану и направил на него свою палочку. Тот инстинктивно поднялся, принимая боевую позу, но появившаяся было в его правой ладони палочка выскользнула и, описав дугу, исчезла в складках дамблдорового рукава.

— Не делай глупостей, Стюарт! — выкрикнул он, и знаменитый дуэлянт, на глазах меняясь в лице, опустился обратно в кресло.

К ужасу Тома, на бегство Даррена никто не обратил внимания. Все, кроме него и Дамблдора, застыли, будто пораженные молнией — Слизнорт смешно раскрыл рот, Скрибоний широко распахнул глаза, а Армандо Диппет, не удержавшись на ногах, уселся на стол, смахнув на пол целый ворох бумаг. Те еще кружились в воздухе, медленно опускаясь на выложенный цветными плитами пол, а Том уже несся следом за Дарреном, намереваясь помешать тому сбежать. Если лжемракоборец ускользнет, он не сможет чувствовать себя в безопасности, даже укрываясь за стенами Хогвартса. Насколько серьезно защищен замок, показали события последнего месяца. Парень непременно захочет его убить, ведь Том знает если не все о заговорщиках, то по крайней мере очень многое — слышал разговоры, видел лица, может сообщить имена. Сейчас ему грозила намного более серьезная опасность, чем в случае с Рубенсом Амадеусом. У несостоявшегося министра магии против него были всего лишь неясные видения и взращенные воображением подозрения, а теперь против него выступит организованная группировка, каждый из состоящих в которой прекрасно осознает, что на пути их свободы, если даже не жизни, стоит он, Том, со своими воспоминаниями.

— Я давно подозревал тебя, Стюарт, — не без горечи в голосе объявил Дамблдор. — Но не имел доказательств. Стыдно использовать в своих делишках детей. Никакие благие цели не оправдывают подобный поступок.

Обернувшись в дверях, Том увидел, как Киган с бледным лицом и пылающим негодованием взглядом смотрит на обступивших его волшебников. Все, кроме Слизнорта, направили на него свои палочки. А затем его взор обратился к Тому, и он, вздрогнув от бушевавших в нем эмоций, поспешил отвернуться.

По коридору эхом гуляли звуки шагов, разносимые улепётывающим Дарреном. Оглядевшись по сторонами и решив, что парень успел скрыться за ближайшим поворотом, Том поспешил следом. Однако свернув за угол, он к своему удивлению фигуры лжемракоборца не обнаружил. Не увидел он ее и на лестнице, на которую выскочил, мчась со всех ног. Более того, повисшую вокруг тишину теперь разбавляли лишь громыхающие по каменному полу подошвы его башмаков. Замерев в замешательстве, он уперся взглядом в одиноко висевшую картину, полотно которой обрамляла узкая деревянная рама. Молодая ведьма в обтягивающей фиолетовой мантии осторожно выглянула из-за нарисованной скамейки.