Акт Первый: Новый Рассвет
1.1
Броктон-Бей... по правде говоря, город ей сразу не понравился. Да и кому может понравиться этот умирающий, разлагающийся заживо труп? При всей её нелюбви к собственному дому, там хотя бы заботились о том, чтобы фасад был приглажен и никого слабонервного не шокировал. Хотя между её прошлой и нынешней 'малой' родиной было гораздо больше общего, чем хотелось бы. И там и там не стоило гулять где вздумается — уж больно большая концентрация всяких слетевших с катушек сволочей, ни во что не ставящих человеческую жизнь и обладающих порой самыми безумными способностями. Да что там говорить, если и её несколько лет назад можно было смело отнести к этой категории!
Закон подлости во всей своей красе. Стоило только обрести почву под ногами, заслужить репутацию и настроить какой-никакой моральный компас, хоть и до сих пор сильно сбоящий, как труд нескольких лет буквально спускают в унитаз из-за одной теоретически неуязвимой и всесильной сущности, которой вздумалось поиграться с миром. Вот и сиди сейчас из-за этого извращенца в теле пятнадцатилетней мажорки. Одно радует, последний всплеск её силы буквально стер в порошок эту мразь, разрушив её на субатомном уровне, разорвав к демонам все эфирные плетения и уничтожив центр духа... после такого даже высший демон не переродится, что уж говорить об этом идиоте, урвавшем жалкие крохи с барского стола. Хоть какое-то облегчение, правда небольшое, все равно путь домой ей теперь заказан... придётся здесь обустраиваться.
Невыносимо хотелось курить. Еще одно 'наследство' от сгинувшей мелкой стервы, за свои пятнадцать лет она умудрилась перепробовать много всякой дряни и курение — это отнюдь не самая паршивая привычка, пусть и наиболее привязавшаяся. Как она в свои почти шестнадцать все еще девственница — загадка мироздания, с её-то стилем жизни.
Все-таки не выдержав и цапнув находящуюся рядом пачку, она быстро вооружилась сигаретой и, не найдя рядом зажигалки, не мудрствуя лукаво, зажгла её от своего пальца. Крепко затянувшись и выпустив струю дыма, она почти мгновенно расслабилась и перестала нервничать. Мысли теперь текли неторопливо и даже вяло. Смириться с нынешней ситуацией получилось довольно легко, если хорошо подумать в ней, можно было даже найти несколько плюсов, да и вообще — впустую рефлексировать о несбыточном не в её стиле. Осталась лишь последнее испытание... самый сложный этап её новой жизни, который она пытается оттянуть до самого конца.
— Ну давай же... Ты же крутая наемница! У тебя за спиной целое кладбище, ты же циничная стерва и расчетливая мразь. — Бормотала она себе под нос морщась от звука чужого голоса — он был слишком высоким и резким, чуть ли не визгливым, даже истеричным. Не её мягкий, спокойный и грудной, отточенный годами. — Давай, ты сможешь... Просто возьми и посмотри в это чертово зеркало!!!
Она всё-таки сорвалась на визг. Да, очень сложное испытание, первое зеркало не выдержало и было буквально испарено, когда она в него посмотрелась. Но второе осталось почти целым, всего лишь трещина от излишней экспрессии.
На самом деле вид в зеркале не был страшен. Даже наоборот, некоторые сочли бы его очаровательным. Милая девушка с кукольным, почти детским, личиком, светло-каштановыми мягкими волосами, голубыми глазками и вполне сформировавшейся фигуркой. Куколка, а не девочка, вот только не для неё такая внешность.
Она выдала свой привычный, "фирменный", боевой оскал. Её нынешняя милая внешность в паре с кровожадной ухмылкой и слегка безумным взглядом не сочеталась от слова совсем, но её это волновало в последнюю очередь. Она отбросила зеркало и стала наблюдать за тем, как над её городом, её новым домом поднимается солнце. Она глубоко ушла в себя, стремясь разработать стратегию поведения хотя бы на несколько ближайших дней. Она была паршивым импровизатором и никакой актрисой, вероятность спалиться перед знакомыми была велика. А давать хоть какие-нибудь зацепки и подозрения, о которых могут узнать в том же Протекторате, не хотелось. Как минимум до того момента, как она полностью разберётся в этой нетипичной для себя ситуации.
Мугино Шизури, эспер пятого уровня, 'Расплавитель' или 'Крушитель Атомов'. Умершая и одновременно живая, пусть и в таком сомнительном качестве, строила планы на будущее. Постепенно отходящий от сна Броктон-бей еще и не подозревал, какие потрясения ждут его в дальнейшем.
Мугино вздохнула и сконцентрировалась на стоящей перед ней задаче. Как не вызвать лишних вопросов у окружающих? Её натренированное сознание быстро и споро формировало нужные логические связки и выводы. Возможно скорость, мощность и комплексность её мышления серьёзно не дотягивала до суперкомпьютера в башке у этого беловолосого хмыря Акселератора, сильно уступала Тейтоку и Мисаки, да и трещотка Рейлган была её сильнее в этом деле, но она всё же была эспером пятого уровня, и быстро манипулировать большими объёмами информации было для неё так же естественно, как и дышать.
Конечно заточено это мышление было для быстрых расчетов в очень специфичных областях, в её случае — под управление электронами, но использовать его для более приземлённых вещей можно было свободно. Эффективность, правда, очень сильно страдала, да и сам этот процесс вызывал аналогии с забиванием гвоздей высокотехнологичным микроскопом, но Мугино это сейчас волновало в самую последнюю очередь.
Хотя выводы её не радовали. Грамотно выдать себя за прошлую 'квартирантку' не получилось бы ни в коем случае. Слишком разные характеры, стремления, цели, привычки и манеры. Да и не получилось бы долго прикидываться. От некоторых выходок этой мелкой дряни, что до сих пор вертелись в её памяти, Мугино буквально мутило, хотя и сама она не была образцом добродетели, а, напротив, знатной стервой.
Короче, при попытке врасти в чужую шкуру, к тому же настолько неприятную, существовала неслабая такая вероятность озвереть и начать чистить местный генофонд, начиная с дегенератов и дегенераток из старшей школы Уинслоу и заканчивая всевозможными ряжеными клоунами, которых здесь было в избытке. В этом мире хватало проблем и без слетевшего с катушек эспера пятого уровня. Да и получать репутацию как у этой... крылатой твари, хотя бы до конца недели, не входило в планы Мугино.
С другой стороны, что же делать-то? Если на неё обратят внимание...
Пришедшая прямо на пике её параноидальных размышлений мысль была настолько неожиданна, но при этом разумна, что Мугино на некоторое, весьма непродолжительное, время впала в ступор, размышляя о одном упущенном факте. А когда наконец сопоставила все факты, не удержалась от смачного фейспалма.
Её уже в который раз подводит инерция мышления. Кому она нужна? Кто вообще будет внимательно присматриваться и делать выводы о её поведении? Она забыла, что больше не Мугино Шизури? Не эспер пятого уровня с мрачной и откровенно паршивой репутацией? Она больше не является стратегическим ресурсом и предметом всяких непонятных и мутных игрищ на шахматной доске разных всесильных выродков. Она простая пятнадцатилетняя школьница. Из неполной семьи, но вполне обеспеченная... кому она такая нужна? Таких можно толпу насобирать.
А значит, можно положить на мнение окружающих и наплевать на сложившийся образ. Пятнадцать лет — самое время, чтобы пересмотреть взгляды на жизнь. С подростками такое постоянно происходит.
Почему начала одеваться как нормальный человек, а не как долбаная дошкольница? А захотелось! Почему не общаешься со своими лучшими подругами и вообще всякими нехорошими словами их покрыла? А надоела эта парочка! Почему больше не участвуешь в традиционной общешкольной травле над главным школьным изгоем? А надоела эта очкастая курица, никакого спортивного интереса.
И так далее, и тому подобное. Если сильно не хаметь, то никто и задумываться над причинами не станет. Все подростки рано или поздно начинают свой бунт. Похоже, у Мугино была уникальная возможность повторить этот незабываемый период, вывесив знамя тотального неследования всем стереотипам и привычкам. Кому-то не понравится? Их проблема.
К тому же её не волновало мнение абсолютно чужих людей. Когда-то волновало и действительно задевало, но это время уже прошло. Несколько лет назад она искренне считала себя едва ли не сильнейшим созданием на планете, была одержима этой больной идеей и жаждала доказать всем свою исключительность. Закончилось это... плохо, если можно описать словом "плохо" убийство подруги и соратницы, едва ли не абсолютное безумие, потерю руки и глаза, шрамы на половину лица, жуткие постэффекты от приема мощного стимулятора и прочую 'радость'.
Сейчас она понимала, на каком невероятном фарте ей удалось вырваться из этого порочного круга, подумать страшно, что бы с ней сталось, если бы не Шиаге. Поражение от нулевика, от того, у кого априори не было ни одного шанса на победу. Парень буквально сломил её морально, разнёс по кусочкам её больные убеждения и буквально вынудил её посмотреть на Мугино Шизури со стороны. Увиденное ей, мягко говоря, не понравилось. А поражение от нулевика оказало чудесный по своей эффективности лечебный эффект.
Поэтому, более-менее вернувшись в норму, она стала менять себя и своё отношение к жизни. Теперь её прошлые убеждения вызывали лишь недоумение и толику стыда. Думая, что она является едва ли не богиней среди людей, она почти убила в себе человеческое начало. Самым паршивым было то, что именно этого от неё и добивались. Всего лишь ещё один аморальный эксперимент тёмной стороны Академ-городка, наряду с Пробуждением невероятного потенциала в эсперах.
Этого, пожалуй, не миновал никто из пятых уровней, даже всеобщая 'любимица' Мисака Микото, но именно ей и Акселератору досталось от этих горе-экспериментаторов сильнее всех. Причиной тому было нечто, плотно завязанное на их Личные Реальности, из-за чего стать чудовищем и полностью отринуть свою человечность было необходимым условием для этого невнятного 'Пробуждения'. Всё, конечно, было во много раз сложнее и не настолько очевидно, но Мугино предпочитала упрощать подобные умозаключения и зреть в корень, так гораздо больше вероятность заметить всякие подлянки.
С Акселем даже что-то такое и получилось, а Мугино доблестно завалила этот эксперимент и была признана негодным, бракованным образцом. Что лично сама 'брак' считала одной из самых своих больших удач, ибо после всех испытаний, свалившихся на её многострадальную голову, своё психическое здоровье она считала гораздо более важной вещью, чем подавляющая полубожественная мощь. Поэтому, оклемавшись, сделала всё для того, чтобы подобная ситуация не повторилась.
Несколько лет подряд она работала над собой, почти изжив многие губительные привычки и манеры. Она осталась той ещё заносчивой и самовлюблённой стервой, но теперь хотя бы не испытывала жуткой потребности доказать каждому встречному-поперечному свою элитность.
Так что никакого смысла в удержании своей репутации одной из основных альфа-стерв в местной, довольно убогой, старшей школе Мугино не видела. Больше всего подобное бы напоминало метание бисера перед свиньями и не могло не раздражать эспера. Многократно обжёгшаяся на таком сомнительном и ненадежном ресурсе, как общественное мнение, она больше не собиралась хоть в чём-то поступаться перед толпой.
Каждый человек — личность. Как говорили некоторые философы, целая маленькая вселенная. Вот только в толпе вся эта уникальность теряется, оставляя животные инстинкты и сущность быдла. Непостоянное и жестокое, предельно внушаемое и очень тупое, которое с одинаковым энтузиазмом или возведёт тебя на пьедестал и будет молиться, словно идолу, или сожжёт на костре, радостно улюлюкая и подкидывая дровишек, порой меняя эти абсолютно полярные отношения с невероятной скоростью и лёгкостью.
Так что между собственным комфортом и соответствованием всяким мутным ожиданиям и требованиям всяких левых уродов Мугино без всякой рефлексии выбрала бы первое. К тому же не так уж и сильно ей нужно всем шаблон ломать, просто показать, что девочка повзрослела.
Конечно же те, кто мог хорошо знать раньше эту Мэдисон, сразу бы засекли изменения в характере и прочих мелочах, которые Мугино при всем желании не в состоянии скопировать, но тут идёт в расчёт другой фактор, служащий идеальной страховкой для не самой везучей эспера.
Как такового ближнего круга у Клементс не было. Девчонка, несмотря на кукольную внешность, была не подарочек. Стервозная, придирчивая, порой жестокая и капризная, резко перескакивающая из роли милашки в самую настоящую фурию. Это не говоря о тотальном презрении ко всем, кто по социальной лестнице находился ниже её, а таких в Уинслоу было порядком.
Двух единственных подружек, которые у неё были, она к себе не подпускала, хоть и относилась к ним с симпатией напополам со странным чувством отвращения, которое не совсем осознавала до конца. Парней, толпами вьющихся вокруг трио, тоже сложно было назвать экспертами. 'Милый' характер Мэдисон при ближайшем знакомстве распугивал всех кандидатов, ни один не продержался и двух недель. Желающих, правда, меньше не становилось. Но отсутствие парня было только на руку Мугино.
С семьёй же было ещё проще. Мамы у Мэдисон не было, она даже не знала, какой была эта женщина — ни фотографий, ни упоминаний. Порой создавалось впечатление, что никто её и не рожал. Если бы не железная уверенность в том, что отец у неё действительно родной, подкрепленная медицинскими справками, то Клементс, скорее всего, посчитала бы себя приемной. Но папаня развеял её сомнения аккурат на двенадцатилетие. Тогда она устроила показательную истерику перед мужчиной, и он, не найдя других доказательств, потащил её к врачам, которые и доказали стопроцентную родственность.
Сам же отец... в жизни девушки он никакого деятельного участия не принимал. Он был занятым человеком и постоянно мотылялся по командировкам, исколесив практически все Штаты. Так как ребенку такая кочевая жизнь была противопоказана, лет с десяти Мэдисон жила практически одна в Броктон-бей — родном городе папахена. Чем он руководствовался, отправляя доченьку в один из самых криминальных городов Штатов, оставалось загадкой.
Так или иначе, лет с тринадцати связь между отцом и дочерью поддерживалась только редкими телефонными разговорами, еще более редкими и недолгими встречами и постоянно присылаемыми на кредитку переводами. Весьма кстати щедрыми, по меркам Броктон-бей Мэдисон вполне можно считать очень обеспеченным человеком. Ну, ещё напоминал об отце договор с одной компанией, поставляющей Мэдисон что-то вроде няни. Однако, учитывая уже не раз упомянутый милый характерец этой куклы, ни одна несчастная больше трех месяцев не продержалась.
Сам отец называл себя 'кризисным менеджером' в крупной компании, представляющей правительство, и Мэдисон не находила никаких причин ему не верить. Но Мугино с высоты своего извращённого и богатого опыта откровенно сомневалась, что папочка этого тела был простым клерком.
Характерная манера двигаться, обострённая реакция, незапоминающиеся внешность и голос, очень заметная манера неслышно передвигаться, быстрые сканирующие взгляды, анализирующие обстановку вокруг как поле боя и многие другие приметы, для знающих людей говорили о многом. Всё буквально кричало о том, что папочка — наитипичнейший оперативник-ликвидатор с превосходной подготовкой и большим опытом. Такие обычно нигде не раскрывались и даже в полной безопасности продолжали держать себя в рамках, выдавая себя за гражданских, вот только наедине с доченькой папочка позволял себе немного расслабиться.
