Глава 9. По делам и награда
К Алене я пришел вечером того же дня, когда меня "провожали в последний путь". Рисковать не стал, дождался ночи и просочился в дом Трефиловых через сад, предварительно убедившись, что за ним никто не наблюдает. Бесшумно поднялся по лестнице на второй этаж и тихо поскребся в запертую дверь, из-под которой пробивалась узкая полоска света. Не спит, значит, должна услышать. Вот послышались шлепки босых ног по полу, дверь приоткрылась... а в следующий миг, какая-то чудовищная сила втянула меня в комнату. Замок на двери щелкнул словно сам собой и я обнаружил себя стоящим посреди комнаты, обнимающим вздрагивающие плечи Алены, с силой вжимающейся в меня всем телом. Прислушался и... почувствовал себя последним негодяем.
— Пришел, пришел, пришел... — Тихий исступленный шепот, словно ножом по сердцу.
Ну вот что мне мешало раньше подать о себе весточку?! Идиот, придурок...
Не зная что сказать, и как оправдаться за долгое отсутствие, я просто принялся гладить девушку. По волосам, по плечам, по спине. Наконец, стальная хватка, обнявших меня рук, начала ослабевать. Алена подняла заплаканное лицо и... В себя мы пришли лишь часа через два, лежа в разворошенной постели.
— Пришел... — Промурлыкала Алена, и на этот раз в ее голосе не было и намека на боль. Только удовлетворение и радость.
— Я же обещал.
— Да... А еще обещал рассказать, зачем затеял все это. — Ноготки Алены впились мне в грудь и поползли вниз.
— М-м... раз обещал, значит, расскажу. — Согласился я и, схватив пискнувшую девушку затащил ее на себя. — Попозже.
В результате, разговор состоялся только утром за завтраком, после того, как Алена проводила матушку на работу в кондитерскую.
Свой рассказ я начал с жизни в Венде. Поведал, как сошелся с Краем Броновым и выживал на китовом кладбище, как торговал скрученными со старых дирижаблей деталями и находками в матросских и офицерских тайниках. Как вытаскивали Края из гарнизона Меллинга и как оказался в Новгороде под его опекой. Рассказал и о находке некоего прибора в одном из старых "китов", но без подробностей. Ни к чему они. А вот рассказывать о наших приключениях в первом моем рейсе, пришлось детально. Алена слушала, словно маленькая девочка сказку. Что ж, история вышла действительно интересной. Постепенно, повествование дошло до событий начала этого года, драки на балу, моих изобретений и визита бандитов в наш дом.
— Мне бы сразу сообразить, что ворвавшиеся в дом молодчики не имеют никакого отношения к германцам. — Повинился я. Алена недоуменно приподняла бровь.
— Почему?
— Потому что у германцев не могло быть детектора, способного обнаружить уведенный мною из Меллинга артефакт. В принципе не могло! Они ведь этот прибор в глаза не видели. Даже Гросс, захвативший его в Италии, не успел открыть ящики и рассмотреть их содержимое. И как, скажи на милость, как они могли сделать детектор, не имея достаточно подробного описания прибора, который требуется обнаружить?
— Ну так, может быть у них были чертежи?
— Тогда, на кой им сдался сам прибор? — Фыркнул я. — Могли бы и собственный собрать.
— Логично. — Согласилась Алена. — Но если это были не германцы, то кто?
— Тот, кто старательно запугивал меня ими. — Вздохнул я. — Вот, как раз у людей Несдинича было достаточно времени, чтобы исследовать переданный мною артефакт. И им создать такой детектор, раз плюнуть.
— Но зачем ему это? — Не поняла Алена.
— Мои разработки... опекун, а впоследствии и лейтенант Брин, арт-инженер Седьмого департамента, на полном серьезе именовали меня гением рунники. Я не хвастаю... — Быстро добавил я, заметив скептическое выражение лица моей девушки. — Это их собственные слова. Я не стеснялся объяснять свои идеи Завидичам, да и с лейтенантом делился кое-какими разработками. Понимаешь, серьезных арт-инженеров не так уж много, а свободных еще меньше. Большая часть специалистов работает либо на государство, либо на влиятельных людей и организации. Я знаю только двух очень толковых частных арт-инженеров избежавших подобной участи. Один из них, отец того самого лейтенанта Брина, так что, можешь представить, чего ему стоила эта свобода. А второй, совершенно сумасшедший параноидальный тип, прячущийся от всего мира в Высокой Фиоренце.
— Тебя решили посадить на цепь. — Констатировала Алена, сообразив к чему я клоню. Умница.
— Именно. — Кивнул я. — Точнее, приучить к цепи. Сначала, попытались законопатить в Китежград, организовав перевод в Воздушные классы. Я отвертелся. Тогда-то в наш дом и нагрянули молодчики, якобы подосланные германцами. Которые, как я узнал гораздо позже, оставили любые попытки лезть в дело, едва прибор попал на стол исследователям Русской конфедерации. Очевидно, решили, что выкрасть результаты исследований будет проще и дешевле. Ну а поскольку долго "прятать" меня от происков жуткого капитана Гросса было невозможно, в ход пошел козырь под названием "Андрей Долгих", весьма удачно подставившийся под мой удар на Зимнем Балу в Ладожском университете и усугубивший противостояние уже в Китеже, напав на меня и сестер Осининых после празднования дня Ангела моего хорошего приятеля Миши Горского. В общем-то, манипулируя двумя этими угрозами, германцами и Долгих, Несдинич вполне мог добиться того, что в конце концов, я бы сам стал затворником и держался за даруемую им защиту, забросив все свои мечты о полетах. Ни на секунду не сомневаюсь, что взрыв в мастерских, в первую очередь был направлен на "Мурену". Вот только подрывники Андрея не учли, что эллинг защищен моими рунескриптами. А склады были взорваны за компанию, и чтобы не выбиваться из традиций "родовой вражды".
— И все это, ради твоих познаний в артефакторике? — Проговорила Алена. Я пожал плечами и, воспользовавшись тем, что спускаясь к завтраку не стал надевать рубашку, активировал рунные цепи. По рукам, груди и спине поползли светящиеся строчки знаков. Девушка изумленно ойкнула.
— Нанеси такое роте штурмовиков и они без проблем возьмут любую столицу. — Прокомментировал я. — И я был полным идиотом, раскрыв этот секрет Хельге и опекуну.
— А мне не боишься открывать подобное? — Тихо спросила Алена. Я замер...
— Ну, кому-то же нужно доверять? А если не тебе, то... кому? — Вздохнул я.
— Спасибо. — Расцвела девушка, а я смущенно хмыкнул. Надеюсь, я в ней не ошибся... Алена чмокнула меня в щеку и, подлив в чашку киселя, ткнула кулачком в бок. — Кирилл, а почему ты изменил мнение об опекуне?
— Заметно, да? — Грустно улыбнулся я. Девушка кивнула. — Понимаешь, я ведь им верил. Верил, что могу стать частью маленькой семьи Завидичей. Называть взбалмошную Хельгу сестрой, а Мирона дядькой. У меня не было от них секретов, да, собственно, поначалу все к тому и шло. Завидич, первое время после нашего приезда в Новгород действительно беспокоился за меня и был благодарен за помощь в Меллинге. Хельга, хоть поначалу и повела себя, как дура, после истории в Высокой Фиоренце стала относиться ко мне как младшему брату. У нее, конечно, были свои заскоки, но это было даже забавно, и я до сих пор вспоминаю наши перепалки. Все изменилось после демонстрации моих умений и кое-каких изобретений. Но узнал я об этом, гораздо позже.
Тот чертов разговор в госпитале, свидетелем которому я стал, одним поздним теплым вечером. Хотел пробраться к дядьке Мирону в неурочный час, а в результате... Я вспомнил свое сидение под окном палаты и меня передернуло.
— С Осиниными удачно вышло. — Проговорил знакомый голос, обладателя которого я не видел. Произнесенная фамилия всколыхнула любопытство и я, вместо того, чтобы поприветствовать дядьку Мирона и забраться на подоконник, застыл у карниза, затаив дыхание.
— Не говори "гоп", Фома. — Проворчал Завидич и я еле сдержал изумленный вздох. Литвинов в гостях у дядьки Мирона?! Мир сошел с ума! — Хоть, паренек и свел с ними знакомство, на восстановление партнерства пока рассчитывать не приходится.
— Ну-ну... организовать еще пару таких встреч в подворотне, как зимой в Китеже с Долгих, и они станут лучшими друзьями. А там можно и документы подписывать. — С насмешкой произнес Фома Ильич, вгоняя меня в шок. С трудом задавив поднимающуюся волну эмоций, я прислушался к ведущемуся за окном диалогу.
— Не лезь со своими советами, куда не просят. Или Матвей тебе живо укорот сделает. Веришь? — Буркнул Завидич. — Да и этот ваш Долгих... Кто ему посоветовал этот идиотский взрыв организовать, а?
— Матвей и предложил. Кто ж знал, что вы вместо пакетбота решите на "Мурене" полетать? — Ответил Фома Ильич, явно не впечатленный угрозой собеседника. — Мог бы и сообщить об изменении планов.
— Времени не было. — Огрызнулся дядька Мирон и вздохнул. — Фома, я бы на твоем месте задумался, что станет с Долгих, если он еще раз встретится с Кириллом. В первый раз дело обошлось одним сотрясением мозга, во второй, науськанные им курсанты три месяца валялись в госпитале с переломами, а сам Андрей и вовсе еле восстановился после... ну ты понял. А теперь, вспомни судьбу тех молодчиков, что Несдинич отправил для обыска в нашем доме. Уверен, что Долгих переживет еще одну встречу с Кириллом, особенно после взрыва и моего ранения?
— А ты своего щенка на привязи держи, чтоб не смел хвост на именитых поднимать, тля безродная. — Внезапно похолодевшим тоном проговорил Литвинов.
— Хех... как ты себе это представляешь? У парня вообще нет пиетета перед именитыми и чинами. Да и недоросль он. Пусть пока покуролесит... Вот откажется от опекунства, присягу роду возьму, тогда другое дело. Можно будет и хвост придавить и гордость пообломать. А пока — рано. — Откликнулся дядька... Завидич и мои внутренности словно обдало холодом.
— И чего вы с ним носитесь, словно дурак с писанной торбой? — Вздохнул Литвинов, сбавив тон.
— Не, неправда твоя. — Усмехнулся Завидич. — Как с курицей, несущей золотые яйца. Ты же видел рунные цепи на руках Хельги?
— О да. Исследователи до сих пор поверить не могут. Все про совместимость с органикой лопочут. Интересная затея, конечно. Да только в принципах никто до сих пор разобраться не может. Брин говорил, что помимо светящейся при активации части рун, там еще и невидимая имеется, та самая, что отвечает за совместимость. Значит, это твой подопечный сделал, да?
— Он самый. И алмазный проект, тоже его рук дело. Ты представляешь, какое это преимущество для нас? — Проговорил Завидич. Мои пальцы до хруста сжали камень карниза. В глазах потемнело, а когда я пришел в себя, понял, что по щекам катится холодная и мокрая мерзость. И больно. Очень больно в груди, так что ни вдохнуть ни выдохнуть.
— Хм. Слышал от Брина, да не поверил. Зря, выходит? А ведь там тоже что-то не ладится. Никак исследователи результат получить не могут. — Задумчиво протянул Литвинов и, дождавшись подтверждающего кивка Завидича, проговорил. — М-да, тогда понятно, почему вы вокруг мальчишки такие танцы с бубнами устроили. Если он эти секреты отдаст, считай, свободу свою выкупит сразу.
— "Выкупит"?! Чтобы вы его тут же в исследовательском отделе закрыли? — Фыркнул Завидич. — Вот уж вряд ли. У меня на Кирилла большие планы, знаешь ли. И из рода я его не отпущу. Он нам еще и Осининых приведет. Только действовать надо аккуратнее, а не как тогда... с Воздушными классами, помнишь? Секретность, конечно, дело хорошее, но когда правая рука не знает, что делает левая, это уже перебор!
— Ладно-ладно, не кипятись. — Проворчал его собеседник. Помолчал... — Слушай, а может быть убрать ту девку, к которой Кирилл шастает? Подвести вместо неё кого-нибудь... из наших, а? Всё проще будет его в узде держать.
— Не вздумайте! — Взвился Завидич. — Чёрта с два вы его тогда в Китеже удержите! У парня и без того, не жизнь, а мрак сплошной! Хочешь, чтоб он совсем умом тронулся? Вспомни, сколько нашему доктору пришлось помучиться, чтоб его в порядок привести после Меллинга? То-то... Нет уж, и так перебор получается. Надо потихоньку ослаблять давление и крепче привязывать его к Китежу делами и интересами. Контракты для мастерской, база для "Мурены", друзья, сошлись же они с Мишкой. Заметь, без всяких принуждений и этих ваших интриг идиотских... можно какую-нибудь подружку из местных ему подвести. Но это не сейчас, позже, когда перебесится. Да... не подумали. Надо было, конечно, этим делом раньше озаботиться...
— Тьфу, да кто знал, что он у тебя такой скорый? Ты ж и сам небось ещё не думал о невесте для своего будущего вассала! Вот и мы ничего такого до следующего года не планировали. — Фыркнул Литвинов. Его собеседник тяжело вздохнул.
— Это Ветрову, сволочи, спасибо сказать надо. Позаботился о психологическом комфорте на "Фениксе", называется. — Пояснил он и неожиданно хлопнул ладонями по коленям. — Ладно. Оставим Кирилла. Что у нас по Борецким? Есть подвижки?
Больше я не выдержал и, отпустив карниз, спрыгнул наземь. Слушать это... это дальше, сил не было. На заплетающихся ногах, кое-как добрался до велосипеда, попытался его оседлать, но понял, что не могу удержать равновесие и, схватившись за руль, как за спасательный круг, поплелся пешком, мало соображая, куда и зачем. Отпустило меня уже за пределами города... И именно тогда в голову пришла мысль о том, как можно обрубить все "концы". Хотя, кому я вру? О самоубийстве я думал. Уж очень придавило меня это... предательство. Там родственнички и то честнее себя вели. Но удержался. Запихнул разочарование поглубже, вспомнил вот про это счастье, что сейчас рядом сидит, положив руки мне на плечи, сжал зубы и... Ну, что получилось, то получилось. Не жалею.
Алена слушала рассказ о разговоре, перевернувший все мои представления о людях, которых я считал самыми близкими в этом мире. Молча, не прерывая. Только один раз она дёрнулась, услышав о планах заделавшегося свахой Литвинова, но тут же упрямо вздернула подбородок, более ничем не выдав своих эмоций. И лишь когда я замолчал, она пошевелилась. Ласково провела рукой по моим взлохмаченным волосам и, коснувшись губами щеки, неожиданно сморщилась.
— Колешься. Бриться пора. — Может и пора, да сам я до сих пор не брился. Со здешними брадобреями, такой необходимости просто не возникало. Я сконфуженно развел руками, признаваясь в своем неумении, на что Алена только фыркнула.
— Зато я умею. Матушка научила. — Сообщила она к моему изумлению.
— А тебе-то это зачем? — Спросил я.
— У батюшки после "хорошего" вечера, наутро обычно руки дрожат. — С улыбкой пояснила Алена. — Вот, чтобы не рисковать, она его в такие дни и бреет. Говорит, лучше похмельный муж, чем мертвый. Ну и меня научила... на всякий случай. Так как, идем в ванную?
— Ага. — Кивнул я. — Будем считать это репетицией.
На этих словах, Алена катастрофически покраснела, но ничего не сказала. Просто поднялась со стула и потянула меня в ванную. Впрочем, приступить к эксперименту сразу нам не удалось. Сначала мы решили принять душ, и вот тут-то и выяснилось, что в супружеской жизни, оказывается, есть много моментов помимо бритья, которые стоит порепетировать.
