Чарли, главы 1-21

Пролог

С первого этажа донеслись хлопки, грохот, жужжание, но вскоре все стихло. Взвизгнули шины, я прильнул к окну и увидел мчащий по улице броневик с деревом на крыше. За ним, размахивая руками, во весь опор бежал единственный уцелевший инопланетный воин.

— Они отступают! — восторженно воскликнул Колинс.

Порадоваться вместе с соратником мы не успели. Над городом прокатился рев дьявольского рога, земля задрожала. Тряска стремительно нарастала, и искать причину долго не пришлось. В нашу сторону, выпятив черные щупальца, несся огромный боевой робот.

— А отступление-то тактическое, — фыркнул Раннер.

— Хватаем пушки и валим в лес, — скомандовал я и бросился к разрушенной лестнице. — Там эта хрень нас не достанет.

— Черт, черт, черт, — бормотал Колинс, пытаясь вытащить ствол из-под кусков ступеней.

Сандерс кинулся ему на помощь, Санчес и Раннер заняли позиции у разбитого окна, Эшли загодя открыла дверь на задний двор.

— Уходите! — крикнула бродяжка. — Я задержу его.

Она дернула кистью, и из-под правой ноги робота брызнул серо-черный асфальтовый гейзер. Удар в ступню вышел очень сильным, вдобавок механизм зацепил носком край образовавшейся воронки, сильно качнулся и рухнул плашмя. Я едва не завопил от радости, но робот не упал. Податливые щупальца выстрелили навстречу дороге, спружинили, оттолкнулись и вернули хозяина в вертикальное положение. Однако с шага он таки сбился, а мы выиграли лишнюю минуту. В сложившейся ситуации и такой подарок — роскошь.

— Валим! — я указал дулом на выход.

Дважды повторять не пришлось. Повстанцы один за одним выпрыгнули из дома и скрылись за забором. Лес — наше спасение. Деревья слишком крепки, высоки и стоят сплошной стеной — для такого великана считай непреодолимое препятствие. Даже если механизм начнет выкорчевывать по шесть деревьев сразу (а именно столько у него щупальцев), то все равно нас не догонит.

Вот она — спасительная сень. Влажные листья приятно шуршали под ногами, свежий осенний воздух холодил раскаленные легкие. Мы спрятались за стволами, намереваясь немного отдохнуть перед новым забегом.

— Народ, а где старик? — спросил Санчес.

Я вздрогнул и огляделся. Курьер, Раннер, Сандерс, Эшли, Колинс, Джон, Чарли... Все на месте, кроме полоумного деда.

— Может, отстал? — предположила официантка и высунулась из укрытия.

Но полоска чистой земли между забором и лесом пустовала. Получалось, безумец вообще не покидал укрытия и, скорее всего, до сих пор сидел на чердаке.

— Вот же блин, — пробормотал крепыш.

— Надо уходить! — крикнул клерк.

Сосед пошевелил усами и философски изрек:

— Но не бросать же его на растерзание этой отвратительной машине.

— А что еще остается? — не унимался белый воротничок, все сильнее впадая в панику. — Ему уже не помочь!

— Давайте голосовать, — сказала Эшли.

— Детка, тут не выборы, — ухмыльнулся Раннер. — Тут война. И у нас как бы есть командир. Вот пусть и приказывает.

Я обернулся и заметил на крыше окутанную туманом фигуру в широкополой шляпе. Робот нависал над ней как гора, но ни размер, ни занесенные для удара щупальца не испугали старика. Он широко расставил руки, затряс оружием и возопил на весь район:

— Ты не пройдешь!!!

После чего поудобнее взял пушку и стал поливать врага сияющими лучами от бедра, скрипуче хохоча.

С одной стороны, атака на титана могла стоить жизней всему отряду. С другой, брошенный на произвол врага дед вряд ли добавит соратникам морали, а лидеру — авторитета. И я выбрал из двух зол среднее.

— Чарли, угости-ка гадину бревном! Всем остальным — огонь!

— Есть идея получше.

Бродяжка сорвала протянутый вдоль улицы электрический кабель. Не меньше сотни ярдов витой проволоки толстой змеей приползло к ногам подруги. Отрывистый пасс, и медные спирали плотно обмотались вокруг предплечий в несколько слоев.

— Что ты задумала? — с тревогой спросил я.

Чарли улыбнулась:

— Полетать немножко.

— Будь осторожна. Мы прикроем.

— Постараюсь.

Позади хрустнуло, молодой клен вылетел из земли словно ракета и упал рядом с бродяжкой. И тут я разгадал ее план от начала и до конца. Она не могла перемещать свое тело, но если взобраться на любой другой объект, то вполне можно устроить управляемый полет. Вот только силы и ловкости нужно как у цирковой гимнастки. Справится ли она со столь сложной задачей? Надо ли рисковать самым ценным во всех отношениях соратником ради сумасшедшего деда?

Пока размышлял, Чарли развернула ствол кроной назад для стабилизации, запрыгнула на ствол как на доску для серфинга и взмыла над лесом, направив деревянный снаряд прямиком в грудь робота. Дерево выкорчевали вместе с тяжеленным комом грязи промеж корней, и удар таким тараном доставил бы немало неприятностей кому угодно, даже бронированному шагоходу.

Разогнав таран и направив в цель, девушка спрыгнула с него, одновременно выстрелив правым концом кабеля в верхнее спинное щупальце. От удара робот пошатнулся и отклонился назад, но не упал, вновь поддержанный юркими тентаклями. К счастью, Чарли удалось качнуться на щупальце и взмыть над механизмом прежде, чем то вонзилось в соседний дом, пробив огромную дыру.

Инопланетная громадина взревела так, что соратники выронили пушки и зажали уши ладонями, кривясь и стискивая зубы.

— Не стрелять! — на всякий случай крикнул я. — Попадете в Чарли!

— Девчонка в коротеньком платьице сражается с гигантским роботом, — Раннер цокнул и покачал головой. — Кто бы мог подумать. Кто бы мог представить...

Глава 1

Неделей ранее

Меня зовут Максим Фадеев. Но для всех, кроме родителей, я Макс Фэйд. Я родился в девяносто третьем, а пять лет спустя отец переехал в Америку и забрал нас с мамой. Он ученый-физик и неплохо разбирается в программировании, но после развала Союза оказался не у дел. Лихие девяностые накрыли нас с головой, "мозги" хлынули из страны как из прорвавшейся трубы. Статьи отца по достоинству оценили за океаном, пообещали визу, рабочее место, очень неплохую зарплату и помощь с гражданством.

Если бы не я, родители наверняка бы отказались. Родину они очень любят, но в те времена были большие проблемы с деньгами, Москва стонала от разгула преступности, и окончательную точку в вопросе переезда поставили кризис девяносто восьмого и последующий дефолт.

Не видя никаких перспектив и беспокоясь за мое будущее, отец принял приглашение массачусетского технологического института, и мы навсегда покинули Россию. Я был совсем маленьким, никого особо не знал и ни капельки не расстроился, а вот мама сильно переживала и не могла сдержать слез, прощаясь с родными и близкими.

В школе я ничем не выделялся среди местных ребят. Язык знал отлично, даже лучше сверстников, но и родную речь не забывал. Россия казалась мне чем-то особенным, загадочным, притягательным, поэтому ее историю я знаю так же хорошо, как и американскую. Хотя предмета такого в школе и вовсе не было, в отличии от русского языка. Все изучал самостоятельно, отец никогда не скупился на книги.

Несмотря на жгучий интерес ко всему родному, стараюсь не выпячивать любовь к России по поводу и без. Здесь это не принято, и дело даже не в извечном противостоянии Востока и Запада. Просто нравы другие.

После школы поступил в колледж на факультет графического дизайна. С детства люблю рисовать и добился каких-никаких успехов, так зачем забрасывать талант? Отец скопил приличное количество денег, мы ни в чем себе не отказывали и никогда не брали кредитов, вот и за три года обучения он заплатил сразу. И даже снял мне крохотный домик в небольшом городишке Сент-Крузе, штат Колорадо, где и находится колледж.

Первый курс закончил с отличием, после экзаменов полтора месяца отдыхал на побережье солнечной Калифорнии. Вернувшись, сразу взялся за учебу — к любимому делу отношусь очень трепетно и с полной отдачей. До начала занятий оставалось еще две недели, поэтому я не особо напрягался: один день посвящал повторению теории и работе в графических приложениях, следующий — встречам с друзьями или игре в приставку.

Так продолжалось до тридцатого августа, а потом... Что было потом, вы сейчас и узнаете.

День начался как обычно. До обеда я рисовал в фотошопе, затем наскоро перекусил и решил немного отдохнуть. Включил телек, пощелкал каналами, и тут в дверь постучали. Без всякой задней мысли потопал открывать. В Америке постоянно кто-то шастает по домам: проповедники, коммивояжеры, рекламщики, соседи могут зайти в гости или друзья навестить. В Сент-Крузе всего две тысячи живет, почти все друг друга знают, городок очень тихий и спокойный.

Никаких поводов настораживаться, а уж тем более звонить 911 у меня не имелось. Хорошо хоть по старой маминой привычке сперва глянул в глазок. На пороге стояла девушка — на вид типичная бродяжка. Здесь нищих ни разу не встречал, зато в крупных городах типа Лос-Анджелеса их пруд пруди. Удивился еще, откуда ж ее сюда занесло.

Высокая, с растрепанными светлыми волосами, в грязном шерстяном свитере и порванных серых брюках. Босая. Она не выглядела как жертва нападения или аварии, скорее как бездомная, несколько дней кряду продиравшаяся через лес. Судя по сухой листве в волосах, спала там же, прямо под деревьями.

Это-то меня ничуть не удивило. Сент-Круз окружает густой и дикий смешанный лес, где и медведи не редкость. Какого черта девчонка шастала там — вопрос, но задавать его никто не собирался. Мало ли. Вдруг наркоманка какая или беглая преступница. Да, мой дом с краю, но это не значит, что хозяин открывает всем встречным поперечным.

Девушка не уходила, но больше не стучала. Я притворился, будто никого нет, и на цыпочках направился в гостиную. Как вдруг позади громко хрустнуло. Да, дверь у меня не бронированная, но замок более чем прочный, а тут его как тараном снесли.

Не успел обернуться, как что-то ударило в спину — что-то вроде взрывной волны — но швырнуло не на пол, а подняло и прижало к потолку. Грудь сдавило, аж глаза на лоб полезли. Я не мог ни кричать, ни толком дышать. Лишь с ужасом смотрел, как оборванка вошла в кухню и бесцеремонно залезла в холодильник.

В американских домах первый этаж обычно не разделяется ни стенами, ни перегородками. Вот кухня, а сразу за ней гостиная. Поэтому я прекрасно видел, как налетчица с остервенением голодной собаки пожирает все подряд. Несмотря на охвативший меня ужас, подметил одну немаловажную деталь. Бродяжка с одинаковым аппетитом совала в рот и овощи, и сырые яйца, и сосиски вместе с упаковкой, хрустя скорлупой и полиэтиленом.

Я смотрел на все это безобразие и молил бога, чтобы офицер Купер проехал мимо. Наш единственный полицейский очень придирчивый и дотошный, и уж наверняка бы заметил взломанный замок и прилипшего к потолку парня.

Но мистер Купер патрулировал город всего дважды в день — чаще не требовалось, но я все равно истово молился. Ничего иного не оставалось.

Насытившись, грабительница повернулась в мою сторону и подняла руку, широко расставив пальцы. Не знаю, что она собиралась сделать, но силы ее подвели. Она пошатнулась, закатила глаза и рухнула как подкошенная, а следом на диван шлепнулся и я. Слава богу, прибрался на нем перед учебным годом, иначе перелом и пара колотых были бы обеспечены.

Вскочив, первым делом бросился наверх. Там у меня санузел и спальня, где под кроватью пылится единственное оружие — бейсбольная бита, которой в школе я на самом деле играл в бейсбол и перевез на новое место как память.

Надо было что-то сделать с девчонкой, прежде чем звонить в полицию. Очухается, и мне наверняка не поздоровится. Если нищенка владеет силой как хренов Дарт Вейдер, то сплющить черепушку или свернуть шею ей не составит никакого труда.

Но когда я спустился, незнакомка лежала на том же месте, едва дыша и легонько подрыгивая ногами. Нависнув над ней, занес биту для удара. По закону это чистой воды самозащита, ни один суд меня не посадит. Особенно если выяснится, что девка на самом деле наркоманка или сбежала из тюряги. Проникновение в жилище, телесные повреждения (на спине синяк сто процентов останется) и грабеж — более чем веские поводы для обороны.

Но с другой стороны, налетчица не убила меня, а ведь могла, причем одним щелчком. Просто обездвижила, чтобы не мешал. Да и украла всего-то немного еды. Хотя как сказать украла... Коль съела на месте, считается ли это воровством? По закону — да, но если отринуть все формальности, то передо мной лежала голодная бродяжка со сверхъестественными способностями.

Едва копы узнают о них, сразу доложат куда надо. И отправится бедняга вместо нар на опыты в какое-нибудь Гуантанамо, где никто не будет против трепанации черепа без наркоза или еще какой мерзости. Заслужила ли она подобное?

Нет.

Я вздохнул и швырнул биту в угол. Осторожно опустился перед девушкой на колени и осмотрел лицо. Довольно симпатичное, если умыть. Вздернутый носик, ровные губки, узкий подбородок. На левом виске тонкий вертикальный шрам длиной с ноготь, на правом — татуировка в виде черной полоски. Интересно.

Наклонился еще ближе, чтобы получше разглядеть метки, как вдруг бродяжка вскрикнула, оттолкнула меня и забилась за диван. Кажется, она опять применила силу, потому что я прокатился по полу добрую пару метров. Похоже, у налетчицы мана кончилась или что-то типа того, вот и не могла швыряться мной в полную силу.

— Успокойся, — встав, сказал я. — Все в порядке. Вылезай.

Ноль эмоций.

Подошел к окну, сел напротив незнакомки — подальше, дабы не раздражать сверх меры. Она свернулась клубочком в углу между стеной и диваном, словно побитая собака, и с испугом смотрела в мою сторону. В полумраке зеленые глаза источали слабое свечение. А может просто показалось.

— Я не буду вызывать полицию. Иди куда шла.

Никакой реакции.

На всякий случай повторил по-русски — мало ли, вдруг она не понимает английский. Ляпнул несколько слов на испанском: тако, бурито, амиго, гринго — с тем же результатом. Девушка пялилась на меня и покидать укрытие не собиралась. Не вытаскивать же ее оттуда насильно, того и гляди руки оторвет. Но раз ведет себя как собака, то и обращаться с ней буду так же.

В общем, решил выманить ее из-за дивана едой. Достал из холодильника кусок вчерашней пиццы, разогрел в микроволновке, чтобы пах сильнее. Положил на тарелку и вернулся в гостиную.

— На, держи, — поводил пиццей из стороны в сторону. — Вкусная. Чуешь запах, а? Это тебе не скорлупу грызть. Давай, выползай...

План был прост. Дразня девчонку едой, вывести на улицу, и пусть катится куда подальше. Бродяжка оживилась, зашевелилась, я шагнул поближе к выходу, но тут кусок взмыл в воздух и поплыл прямо в лапки налетчицы, как вареник к Пацюку. Пара секунд — и от пиццы остался лишь соус вокруг рта. Подкрепившись, девушка расслабилась, зевнула и положила голову на сложенные лодочкой ладони.

— Нет! — строго сказал я. — Ты не можешь тут жить!

Незваная гостья вскинула бровки.