Пламя танцует в ладонях моих

Часть 1. "Ты мне ничего не должен"

Пролог.

— И всё-таки это не моё, — пришлось честно признать, лениво прикрывая лицо от солнца ладонью. Казалось бы, начало июня, а припекает прямо на весь август.

Неподалёку двое красноармейцев возились у костра. Один помешивал что-то в закопченном котелке, второй гремел консервными банками, копаясь в большом рюкзаке. ППШ они бросили рядом в траву, закатали рукава, расстегнули всё что можно и вообще злостно нарушали форму одежды.

— Чего так, угнетает отсутствие высокой культуры быта? — спросили рядом вроде бы совершенно серьёзно.

— Нет, все эти котелки-чайники и прочая туристическая романтика, оно скорее прикольно, — я повернулся к девушке в советской форме, держащей на коленях видавшую виды СВТ с оптическим прицелом. В отличие от кашеваров, у снайпера даже все пуговицы на гимнастёрке застёгнуты, вот только из-под пилотки выбивалась совершенно неуставная светлая коса, почти достающая до потёртого армейского ремня. — Но Отечественная война, в целом, не мой конёк. Интересно, конечно, патриотично, колорит свой. Но мелочей слишком много. Света, ты наших реконструкторов просто не знаешь — если придешь на полигон с медной бляхой, а у этого батальона, этого полка, 13 марта такого-то года отдельным приказом всем выдали стальные, то ты — тварь дрожащая и заслуживаешь показательного расстрела перед строем. Перфекционизм до добра никого ещё не доводил.

— Оно и видно, — она хмыкнула, поглядев на меня, в шортах, майке и с цифровиком, а затем на пару "немцев" в серой форме, которые ставили палатку рядом при полном параде, но с вполне себе русскими загибами в три этажа. — Нету у тебя совсем любви к разным мелочам.

— Может быть. Но не в них одних дело. На отыгрыше в том же "Фолле" чувствовал бы себя куда комфортней. Мощные снайперки, плазменные пистолеты, силовая броня и шестиствольник в руках — вот это понимаю, искусство войны. А тут, основные винтовки считай девятнадцатого ещё века, тактика на уровне Первой Мировой. Инерция мышления — страшенная сила. Казалось бы, снайперские школы и противотанковые ружья появились ещё до войны, патроны пятидесятого калибра и того раньше, но собрать это вместе и сделать дальнобойную винтовку додумались только в восьмидесятых. При честном отыгрыше советского стрелка я не смогу взять ПТРС и из кустов "кемперить" сквозь стены, любой мастер скажет: "тактика не соответствует историческому периоду". Сиди со вторым номером, стреляй из окопа по танкам. Потому что историческая достоверность прежде всего, — поднял я с важным видом палец, цитируя одного из организаторов.

— Сань, а как тебя сюда вообще занесло, с таким-то подходом?

— Да я сам не увлекаюсь, коллеги притащили. Видишь во-о-он там, на арене средневековцев бугай в синей рубашке меч крутит? Напарник это мой, сидим за соседними компами. Ну, и пошёл, чего бы на природу в компании не выбраться? Птички поют, мечи звенят, на той полянке кто-то из "самураев" себе делает сеппуку... романтика, — произнёс я, убирая фотоаппарат в карман и ложась на спину. Голубое небо, редкие облака, ветер, пока ещё тёплый, травой шелестит. И впрямь, не зря сегодня выбрался из дому, да и с девушкой вот познакомился, тоже разве плохо? Спросил, повернув голову:

— А ты? Тоже ведь явно тут не постоянный гость.

— Подруга заболела, попросила её подменить в команде, а то всё выступление снимут с конкурса. В общем, стало любопытно, я и согласилась.

— Ясно. Что ж, — не вставая, я поднял несуществующий бокал, — за неслучайную встречу двух случайных людей.

Глава 1.

"Захватывающая история о противостоянии людей и эльфов... так, дальше... Уникальная в своём разнообразии магическая система... тоже скучно... Огромный фэнтезийный мир, наполненый..." — тут я вздохнул, прерывая чтение. Чем именно наполнен этот самый мир, узнать так и не довелось, школьная ошибка в описании на официальном сайте просто добила, и остальной текст уже проглядывался по диагонали через три строки вполглаза. Без того слабое желание купить — хотя будем честны, скачать задаром, чего уж там — новую компьютерную игру, от которой сейчас куча народу исходит восторгом и пищит от счастья, пропало окончательно. Мысленно заминусовав всех и каждого, кто мне про неё все уши прожужжал, перебрался на соседнюю страницу, где люди увлечённо ругались о свежем и куда более интересном по всем статьям, космическом "ужастике", когда услышал:

— Эй, Алекс, решил остаться на ночь?

— Чего? — прежде чем выглянуть из-за монитора, подчиняясь безусловному офисному рефлексу, забил окно поглубже, да от глаз начальства подальше. Чего-то понадобилось Славе, это очевидно — никому больше не придёт в голову обращаться на западный манер, но вот какого лешего, конкретно, ему надо? Судя по тому, что рядом у дверей уже стоит Ксана, да и Серж неспешно вылезает из-за стола, я чересчур увлёкся дуракавалянием и прозевал конец рабочего дня. — Уже пять, что ли?

— Вот он, наш трудоголик, когда пашет, даже на часы не смотрит! — провозгласил Слава, театрально взмахнув рукой. Хотя, сидя за спиной, ясно видел, и что я потратил час на сёрфинг по сети, и что сегодняшнее задание сдал раньше всех прочих тоже.

— Ну что, Сань, ты с нами в караоке, или передумал? — уточнил Серж, не обращая внимания на клоунаду шефа. Когда ты похож на типичного наголо бритого и накаченного "братка" версии девяностых годов, вообще удобно на многое не обращать внимания.

— Ну, как сказать... — быстро выключив компьютер, начал собираться, заодно попытался вспомнить, когда им что-то успел пообещать? Видимо, своё умение одним ухом вслушиваться в беседу и даже поддакивать в нужных местах я слегка переоценил. — Будто вас не знаю, опять будете горланить исключительно на великом и могучем. А русские песни в караоке, это как галушки в пиццерии или веник в онсэне — не соответствует моменту. J-rock и только J-rock.

— Саш, знаешь ведь, что нам твои японские частушки все на один манер, — Оксана, наш дизайнер с внешностью отличницы консерватории и любовью исключительно к сверхтяжелому металлу и хард-року, понизила голос: — Вроде "Певец (или певица, трудно разобрать) Анука Накатика со своим медицинским хитом "Комуто..."

— Спасибо, я помню эту шутку, Ксан. Она уже лет пятнадцать как из моды вышла, — прервал её, а то это может долго продолжаться. Закинув на плечо свой привычный рюкзак, ещё раз оглядел стол и направился к ожидающим коллегам.

— Ну, как сказать, как сказать... — добавила она, но объяснять ничего не стала.

— Давай так, одна твоя японщина на пять наших пр-р-равославных русских песен, идёт? — Слава решил поторговаться. Хотя и не просветил, кого он изображал этим рычанием. Артиста, что ли, какого-то?

Спорить было лень, потому с наигранной обреченностью ответил:

— Эх, договорились.

Идти до нужного заведения предстояло всего три квартала, потому отправились туда пешком. По майскому теплу совсем не расстояние, а с учётом, что в городе царит даже не "транспортный коллапс", а "транспортный постапокалипсис", любым другим способом добирались бы раза в четыре дольше.

По дороге Слава с Сержем как всегда начали спор, пугая случайных прохожих жуткими словами "цвайхандер", "ламелляр" и "топфхельм". Наш шеф, хотя выглядит как классический длинноволосый металлист и одевается исключительно в чёрное, начал фанатеть от "Властелина колец" едва ли не в средней школе. Вплоть до поездок в лес с такими же "толкиенутыми" на игры по любимой книге, хотя чаще эти мероприятия напоминали скорее массовую пьянку, разве что "черного ворона" нетрезвый хор горланил на квенья. В свою очередь Серж, вернувшись из армии, с головой ушел в историческую реконструкцию и теперь на людей, путающих эспадрон с эспандоном, смотрит как на детсадовцев из отсталой группы. Нетрудно понять, что эти двое могут начать спор всего из-за одной фразы, ибо во взглядах им, как говорится, не сойтись никогда.

На фоне столь ярких личностей я, со своим недоученным японским, а также любовью к творчеству Дика, Гибсона и прочему киберпанку, выгляжу совершенно заурядным человеком. Даже влезть в спор не получится, словосочетания "световой посох", а тем более "нон-эвтактический наноклинок" оба воспринимают как персональное оскорбление. Не зря нас, пожалуй, в конторе называют "отделом неформалов". Хотя работу выполняем, а хобби — личное дело каждого. Даже свой двуручник Серж на службу притащил всего один раз, хохмы ради — лица коллег определённо стоили выговора от начальства, а ролик с тем случаем долго ещё блуждал по сети...

— Народ, вы идите, тут вспомнил кое-чего. Счёт на телефоне вообще пустой, — сказал я, оглядываясь в поисках ближайшего терминала. А не вспомни, как записывал то видео на камеру, так всё и оставил бы. — Быстро догоню, тут буквально две минуты.

— Саш, подожди...

Я уже начал пересекать вброд шумную толпу студентов на автобусной остановке, потому только махнул рукой, показывая, что всё в порядке, и дожидаться не стоит. У терминала, правда, уже встретила подлянка в виде очереди из пяти человек, но на поиски другого уйдёт ещё больше времени. К счастью, троих студентов передо мной смело, когда остановившийся буквально на полминуты автобус неспешно отвалил от причала остановки, и они ринулись следом, будто жизнь зависела от возможности успеть на этот рейс. Вспоминая себя на первом курсе, только покачал головой, а уже через две минуты исцарапанное стекло терминала блекло отразила мою безрадостную физиономию. Выбрать нужные строки, набрать по памяти номер, подтвердить его положенное число раз и скормить прожорливому агрегату пару сотен — процедура, которая давно выполняется на автомате.

Уступая место слишком тепло одетой для мая девушке, курса наверное с четвёртого-пятого, я огляделся по сторонам. Белая куртка Славы мелькнула уже у самой арки, ведущей во двор, как раз к порогу заведения. Догонять своих бегом, особенно на фоне унесшихся студентов, показалось как-то несолидно, потому двинулся по тротуару быстрыми шагами, стараясь огибать шустрые стаи летящих с работы клерков и неторопливые косяки рабочих с ближайшего завода. Вечер пятницы, что с него взять?

Обойти людской затор под кривовато обрезанными липами, перепрыгнуть вечную лужу посреди тротуара, миновать ржавеющий уличный вагончик с фастфудом, свернуть в арку — путь этот проделывался уже десятки раз. Ныряя с жаркого солнца в приятную тень, успел заметить Ксану, исчезающую за поворотом, а потом голова вдруг закружилась, ноги задрожали, и пришлось опёреться рукой о старую штукатурку с наскальной живописью племён окрестных реперов, чтобы удержать равновесие. Яркая вспышка головной боли заставила зажмуриться до цветных кругов перед глазами, но уже через мгновение всё прошло, как и не было. Я сделал пару шагов, для верности не отпуская пока стену, потом остановился, поняв — что-то здесь не так.

Перед глазами оказался вовсе не знакомый много раз виденный двор, с навеки припаркованным десяток лет назад рассыпающимся "Запорожцем" и ядовито-зелёными каруселями на детской площадке. Это вообще был не двор, а кривоватая улица со старыми одноэтажными домами и даже без асфальта. Конечно, мы вполне могли не там свернуть — в центре города ещё и не такие закоулки сыщутся, но глаз цеплялся за детали. Никаких фонарей, никаких столбов с проводами, более того — даже ни одной антенны, хотя с нашим рельефом и на последнем бараке всегда можно увидеть спутниковую тарелку, пускай и сплющенную кувалдой из старого тазика. В следующее мгновение вдруг стало очевидно, что это не единственная странность — словно бы изменился сам воздух. Нагретый бетон, выхлопы стоящих в вечной пробке машин, сомнительный "аромат" кебаба из ещё более подозрительного мяса — всё это исчезло, уступив место запахам дыма, конского навоза, помоев и ещё чего-то знакомого, но почти забытого.

* * *

Поразмышлять ещё на тему, откуда посреди города взялся филиал дремучего села без проводов и антенн, просто не дали. Вывернувший из-за угла парень резко схватил меня за шиворот и выволок из арки, заорав:

— С дороги, помешанный, они сейчас здесь будут! Собой не дорожишь, так хоть под ногами, придурок, не мешайся!

— Чего? — только и смог что глупо переспросить. Не каждый день на вас набрасываются и орут незнакомцы на улице, конечно. Но ещё реже такой человек одет по моде века эдак пятнадцатого, включая стеганую куртку, какие-то домотканые штаны и кожаный шлем в придачу, держит в руке очень-очень натурально выглядящее копьё, а у него за спиной отираются ещё полдесятка таких же "дружинников". Первой догадкой почему-то было, что Слава или Серж решили пошутить и не предупредили о мероприятии своих клубов в городе, но даже эту глупость обдумать не хватило времени.

— Если не носишь оружия, катись отсюда, пока не порешили. В укрытие проваливай и молись там, кому хочешь, пока мы делом заняты, понял, дубина?

Ответ, судя по всему, его не интересовал. Догадаться не трудно — меня одним махом развернули на месте и придали хорошего ускорения древком в спину и сапогом под зад прежде, чем удалось хоть что-нибудь придумать.

— Мать твою... — очень оригинально высказался я о происходящем, несколько раз перекатившись по сырой земле (даже без слабого намёка на следы асфальта!) под уклон и наконец врезавшись в кучу каких-то ящиков, — да вы там все совсем ох...

Фраза оборвалась на полуслове, когда над улицей разнёсся пронзительный крик. Один из копейщиков рухнул наземь, истекая кровью и вопя, остальные пытались отбиться от каких-то людей в куда более внушительных металлических доспехах, с щитами и очень достоверными мечами в руках. В этот момент последние мысли о ролевиках и постановках окончательно испарились, от души плюнув на здравый смысл по пути. Мне неоднократно довелось бывать с Сержем, да и со Светой и её подругами, на их играх, где травмы вещь совсем нередкая. Вот только там бой мгновенно прекращался, и народ летел к пострадавшему, матом призывая медиков. Но здесь яростная схватка продолжалась, а парень валялся в грязи, теряя кровь и безуспешно пытаясь отползти из-под ног дерущихся. А вскоре к нему присоединился ещё один, потом ещё...

Я повернулся, одновременно пытаясь вскочить на ноги, и увидел, что ударился вовсе не о ящики. Поперёк улочки была навалена баррикада из пары телег, бочек, каких-то жердей и вовсе уж непонятного хлама, а за ней скрывалось ещё с десяток вооруженных людей в такой же чудной одежде. Это тоже было странным, уже привычно странным — эти наряды были не такими вычурными, как на ролёвках, наоборот, истёртыми и латанными, но вот носили их владельцы "привычно", уверенно, а не натягивали на себя раза три в год. Один из бойцов на баррикаде, невысокий бородач в старой и многократно латаной кольчуге, протянул руку и рывком перетащил через завал с поразительной для его роста силой, стоило лишь ухватиться. Я пересчитал рёбрами все острые углы их "сооружения", каким-то чудом разминулся с парой кривых ржавых гвоздей, а после то ли спрыгнул, то ли свалился наземь уже с другой стороны.

— Слышь, ты из каравана, недавно в городе, что ли? Одет чудно, носишься по улице, пасть разинув, — хрипло произнёс он, но тут же перешел к более важной теме: — Ты это, оружие в руках держал когда-нить? Лук или хоть рогатину?