↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Аннотация
Тайные ордена, Северный союз, перерождённые твари — и над всем этим витает тёмный дух рогатого Сангиума. В Левсонии назревает гражданская война.
Что могут сделать дети, если даже взрослые не в силах противостоять опаснейшим тёмным магам королевства? Тем более, детям графа Кордейна категорически запрещено обучаться волшебству. Отец искренне считает, что они должны вырасти нормальными, обычными людьми. И у лорда Эдварда есть на то веские основания.
Но Сила рвётся наружу то в виде шалостей, то любопытства. И однажды в замок приезжает новый учитель — молодой алхимик Горознай. Именно он скажет однажды:
— У потомков Даира выбора нет... Книгу можно приобрести полностью:https://andronum.com/product/baukina-elena-alhimik-iz-leosa/
Группа книги в контакте https://vk.com/club136977670 Страница автора: https://vk.com/id150274549
Ласточки улетают осенью
Алхимик из Леоса
Магиум ? 1
Ласточка в замке Кордейн
Пасс 1
Юная леди Сандрин открыла глаза, потянулась, пошевелила пальцами, стягивая чепец и приглаживая непослушные светлые кудри. Нужно было собраться до прихода слуг. А замок всё ещё спал, тишина густо расползалась по его коридорам — нарушать её в этот час считалось почти преступлением. Вода в маленькой золотой клепсидре, висевшей на стене, засияла матовым синим светом, дойдя до цифры 5 и наполняя пространство небольшой комнаты бликами заснеженных скал и облаков. Дубовые резные панели на стенах комнаты стали почти незаметны. Напротив кровати висела гравюра с изображением ласточки, летящей над замком. Сандрин с грустью взглянула на картинку — в памяти возник далёкий, почти забытый образ матери, всегда ласковой, нежной, с такими же светлыми волосами, как у неё. "Моя леди Ласточка, моя маленькая смелая птичка", — шептала когда-то мать, леди Аделина Кордейн, поглаживая дочь по голове. Мать дала дочери это прозвище из-за дугообразной формы тонких бровей, похожих на крылья этой стремительной птицы. С тех пор минуло девять лет. Леди Аделина давно умерла — остались лишь милые воспоминания.
Ласточка выставила голые ступни из-под одеяла, встала на косматый ковёр и снова потянулась. Широкая кровать юной графини с балдахином из узорчатого синего дамаска занимала почти половину комнаты. На полу, рядом с сундуком, сидел большой рыжий полосатый кот с наглой мордой и изучал хозяйку янтарными глазами, облизывая розовый нос шершавым языком. Юная леди поздоровалась с ним:
— Доброе утро, милорд Плюш! Как спалось?
— Мур-р-р... — замурлыкал полосатый зверь и зевнул.
Поправив на плечах рукава ночной рубашки, Сандрин подошла к сундуку, открыла крышку, потом прошла к телескопу у окна и стала в него смотреть. Леди Ласточка всматривалась в даль, настраивала линзы, пытаясь что-либо различить за стенами замка. Туман покрывал поля. Ночная мгла рассеивалась, уступая место живительным лучам рассветного солнца. В лицо девочки из приоткрытого окна веяло прохладой.
От этого замечательного нового дня девочка ждала массу впечатлений. Вдалеке на самой высокой ветвистой сосне зажёгся и снова погас зелёный огонёк. Юная графиня улыбнулась, на цыпочках подкралась к двери, прислушалась, нет ли кого в коридоре, потом подошла к сундуку. Она увидела под крышкой наглого рыжего кота, зарывшегося в её одежду.
— Мяу! — как-то надрывно пропищал кот и хмуро посмотрел на хозяйку.
— Если вы, милорд Плюш, не станете мешать и путаться под ногами, я награжу вас куском копчёной колбасы! — пообещала Ласточка коту и не без труда вытащила пушистого толстяка из сундука.
Резной сундук, расписанный разноцветными птицами и рыбами, хранил её тайны: небольшой портрет симпатичного юноши, который она нашла в одной из комнат замка, личный дневник и шёлковый платок с инициалами "Л. Г.", вышитыми светлой шелковой нитью. Сандрин погладила платок, надела тёмно-зелёную тунику из тонкой шерсти с золотистым геометрическим орнаментом по краям. Натянула штаны и сапоги, перепоясалась широким поясом с медной кованой застёжкой.
Осталось только прибрать волосы. Ох уж эти волосы! Мелкие кудри почти не расчёсывались, обычно они цеплялись за все выступы, бахрому и даже за пуговицы случайно встречавшихся Ласточке на пути людей. Сандрин взяла черепаховый гребень и показала язык своему зеркальному отражению. На неё смотрело овальное лицо в обрамлении мелких светлых кудрей с маленьким конопатым носом и дугообразными бровями. В замке Сандрин не считали красавицей: худощавая, угловатая, похожая на шкодливого мальчишку, она всегда стремительно двигалась, странно одевалась, любила ходить в старомодных сапогах, оставшихся от матери. Слуги косились на неё, а отец был уверен, что с возрастом дочь остепенится.
Светлые кудри ну никак не хотели расчёсываться! Прикладывая немалые усилия, девушка всё-таки заплела их в тугую косу. Из тайника за задней стенкой сундука она достала лук и колчан со стрелами. Этот короткий лук специально для неё смастерил садовник Крис. Он не всегда служил садовником. Когда-то давно его руки держали не лопату, а самый настоящий двуручный меч. А теперь этот воин одерживал победы лишь в борьбе с блестящими прожорливыми жуками, объедавшими листья его любимых розовых кустов.
В коридоре послышались шаги служанок.
— Пора вставать, юная леди, — прозвучал в чуть приоткрывшуюся дверь знакомый раскатистый голос няни Мирабель. Няня неспешно вошла, оглядываясь по сторонам. Это была приятная женщина средних лет с пышными формами. Она постоянно ходила в белом чепце и фартуке поверх длинного платья мышиного цвета. Няня воспитывала детей графа Эдварда уже много лет. Следом за ней, неся кувшин с тёплой водой для умывания, ковыляла сонная служанка Габриэлла, симпатичная, но с великоватым носом на вытянутом лице и длинной гусиной шеей,
— Исчезаю! — игриво воскликнула их воспитанница. Синяя дымка окутала силуэт леди Ласточки, и она исчезла на глазах няни, словно мираж в восточных пустынях Левсонии.
— Сандрин... где эта бестия? — пришла в ужас няня Мирабель и неуклюжей походкой бросилась к тому месту, где видела юную графиню в последний раз.
Носатая служанка оглядывалась по сторонам. Кувшин в её руках наклонился — вода полилась на пушистый ковёр.
— Ай, ай... держи её, Габриэлла! Что ты стоишь? Закрой дверь! — ловила воздух Мирабель, беспомощно бегая по комнате. Кот Плюш смотрел на суету вокруг, лениво позёвывал и путался у них под ногами. На кровати юной леди появились две вмятины. Мокрый ковёр смялся под невидимой подошвой сапога, и на каменном полу остались сырые следы.
Служанка поставила кувшин и бросилась помогать, рассекая воздух костлявыми руками и ловя невидимую девчонку. Но дверь хлопнула — а это значило, что в комнате девчонки уже нет.
— Говорила же тебе, ворона: закрой дверь! — сокрушалась няня, потрясая мягким кулаком.
— Не переживайте, госпожа Мирабель, — нисколько не испугавшись и зевнув, ответила служанка, — леди Сандрин всегда появляется к обеду.
Кот Плюш потянулся, выгнулся дугой, вытянул в сторону заднюю лапу, потом неторопливо пошёл к двери.
— А ты, морда ненасытная, всё под ногами путаешься! — отругала жирного кота няня, а потом принялась за сонную Габриэллу. Показала ей на полупустой кувшин и строго приказала:
— Немедленно убери воду!
Немного поразмыслив, Габриэлла выплеснула воду из кувшина в окно. Внизу кто-то вскрикнул. Мирабель вздохнула и безнадёжно махнула рукой.
Под окнами дома в воздухе повисло сырое пятно.
— Что за дурная привычка?! Чтоб ты ежа проглотила! — ругалось пятно голосом юной леди. На дорожке, вымощенной белым камнем, появились мокрые следы.
Пасс 2
Большая рысь прислушивалась к звукам, шевеля ушами с чёрными кисточками на самых кончиках. Пятнистая кошка лежала на крепком суку высокой ветвистой сосны, с которой был подан зелёный сигнал, который и наблюдала Сандрин в телескоп. Листья деревьев и высокая трава лесной поляны колыхались волнами от тёплого южного ветра. Где-то в кустах смородины допевал ночную серенаду влюблённый соловей. Туман отступал, росинки переливались цветами радуги. Синяя дымка столбом встала у смолистого ствола сосны, превращаясь в девичий силуэт. Сандрин чихнула и выжала мокрые волосы.
— Здравствуй, Ласточка, — насмешливо поздоровалась рысь, — А выглядишь ты как мокрая кошка...
— Кто бы говорил! — сердито ответила Сандрин и швырнула в рысь шишкой.
Шишка пролетела мимо. Рысь потянулась, вытягивая передние лапы и задорно задирая куцый хвостик.
— Неважно стреляешь! И почему папенька тебя только на охоту берёт? — дразнилась фелис.
— Слезай, Лили! — рассердилась Ласточка и показала на лук за спиной. — Иначе покажу, как я плохо стреляю!
— Ой, ой... — пристыдила её кошка и повисла на ветке. Тело рыси вытянулось почти до самой земли, плавно изменяя формы. Рысь превратилась в русоволосую обнажённую девушку. Глаза и уши её оставались кошачьими. Подруги кинулись навстречу друг другу и расцеловались.
— Я так скучала по тебе, Сандрин, и чуть не уснула, пока здесь ждала! Интересно: как тебе удаётся улизнуть из замка?
— Есть один способ, но тебе об этом знать не надо, — загадочно улыбнулась Ласточка и взяла Лили за руку.
Лили часто заморгала и надула губы. Но, быстро проглотив обиду, достала из дупла зеркальце и игриво сверкнула солнечным зайчиком в глаза подруги.
— Зеркальце твоего учителя — хорошая вещь, Ласточка, — улыбнулась она, мягко ступая по траве. Её одежда была аккуратно сложена у дерева. Нагота совсем не смущала девушку. Казалось, свобода текла в жилах этого создания вместе с кровью. Прохладные капельки росы засверкали на гладкой коже.
Ласточка задумчиво посмотрела на неё. В её памяти возникло лицо молодого учителя.
— Мне иногда кажется, он умнее всех на свете, — сказала юная леди. — Правда, не знаю: может ли такое быть на самом деле?
Учитель открывал ученице новые границы мира. Сколько загадок таилось вокруг, сколько учитель знал о разных странах, народах! Он рассказывал об эльфийских городах с выращенными из деревьев домами, о быстроногих кентаврах и ликиях, меняющих лица по своему желанию и населяющих земли за Лазурным морем, о могучих великанах севера с серой кожей и о хитрых полуросликах с востока, приручивших воздушных змеев. С каждым рассказом её воображение рисовало красочные картины и будило мечты о путешествиях в чудесные страны.
— О чём ты всё время думаешь, Ласточка? — прервала Лили мечты подруги. — Отбрось заботы, живи как живётся. Чувствуй как чувствуется! Жизнь так коротка, чтобы тратить её на всякие пустяки! Вот я, кошка, живу привольно: делаю что хочу, чувствую как хочу, и хожу где хочу; если люблю, то люблю изо всех сил, если ненавижу, то люто. Я — свободолюбивая кошка, а ты — быстрая Ласточка. Моя Ласточка! — весело засмеялась Лили и неистово закружилась, расставив руки. — Лети, лети... пока твои крылья удерживает ветер. Пока глаза видят красочный мир вокруг.
Сандрин засмеялась и бросилась кружиться вместе с подругой. Они кружились держась за руки, пока не упали на траву. Девушка-рысь прислушивалась к звукам сладкоголосых птиц, жмурилась в лучах солнца, вдыхала запахи леса, катаясь по траве. Ласточка с восхищением смотрела на подругу. Как хотелось и ей сбросить одежду и помчаться по лесным травам и тропинкам под трели птиц и жужжание насекомых! Как хотелось ей жить так же свободно, как и Лили! Но она была человеком, а к тому же ещё и графиней. Ох уж эти условности, правила приличия, скучные, покрытые вековой пылью законы бытия! Смыть бы эту пыль тёплым летним дождём и начать свою жизнь с неизведанной ранее тропинки! В мокрых волосах Ласточки запуталась масса разных листочков и веточек. Она села на траву и пыталась вытаскивать их, но волосы путались, не желая отдавать дары леса обратно.
У сосны, где лежала одежда её подруги, хрустнула ветка. Лили навострила рысьи уши. За сосной рядом с одеждой они заметили толстого мужчину. Его круглые, как у хомяка, щёки горели, он растерянно смотрел то на лежащее платье Лили, то на обнажённую девушку. В руках мужчина держал связку хвороста.
— Ох, негодяй! — вскрикнула Лили, щуря глаза — Вздумал следить за нами! Что смотришь? Чего тебе надо?
Связка выпала из рук несчастного.
— Ты без одежды, Лили! — напомнила и засмеялась Ласточка.
— Про...простите, — выдавил окаменевший толстяк, и его челюсть нервно затряслась. — Я... не хочу... то есть не хотел... смотреть. Я вот... хворост собираю...
Его нервно бегающие глаза остановились как раз на прекрасной груди Лили. Он нервно сглотнул и больше не мог отвести от неё взгляда.
— Вот нахал! — рявкнула Лили, подошла к нему и толкнула что есть сил.
Толстяк шлёпнулся на траву и задёргал в воздухе ногами и руками, словно упавший на спину майский жук.
Сандрин брезгливо посмотрела на него и поморщилась. Возможно, этот крестьянин жил в одной из принадлежавших её отцу деревень и работал в поле. Крестьяне редко мылись, и от них всегда воняло сыром, протухшей рыбой и луком.
— Хворост он собирает! — сердилась девушка-рысь, — А знаешь, ведь он всё время подсматривает за мной, когда я в реке купаюсь. Хворост он собирает!
— Лили, ты перепугала его до смерти! — сказала Ласточка подруге, откровенно хихикая.
Лили подошла к своей одежде, смахнула листочки и мусор с кожи, накинула грубое суконное платье, подпоясавшись плетённым из оленьей кожи пояском. Толстяк перевернулся и пополз, смешно дёргая ногами и выпятив полный зад. Девушка-рысь коварно улыбнулась подруге и на цыпочках пошла следом. Толстяк заполз в кусты, тяжко вздохнул и вытер лицо рукавом. Лили рыкнула. Мужик подпрыгнул, обернулся и увидел, как прекрасное лицо девушки покрывается звериной шерстью.
— Нравлюсь я тебе? — прорычала она, оскалив хищные клыки.
Крестьянин заорал, вскочил на ноги, в ужасе призывая на помощь всех вездесущих богов, и бросился бежать прочь. Садрин быстро вскинула лук и выстрелила в сторону убегающего крестьянина. Стрела загудела и сбила гнездо диких ос, поселившихся на ветви белоствольного бумажного дерева. Осиное гнездо упало, перегородив путь толстяку, и рассыпалось на части. Чёрная туча озверевших ос помчалась вслед за мужиком, больно жаля его в мягкие бока. Лили и Ласточка смеялись от души, маша ему вслед, словно прощаясь.
— Дошутишься ты, Лили! — воскликнула Садрин — Ох, дошутишься! Крестьяне суеверны и злопамятны. Наточат рогатины, прогонят прочь из леса, никого не спросят. Что я тогда стану делать без тебя?
Лили выпятила грудь и упёрла руки в бока:
— Не прогонят: я пугаю наглецов, но зла не делаю. Лучше пошли скорее, — поторопила весело Лили, хватая за руку Сандрин. — Папаня собирался в первый раз побрить Антуана. Вот где потеха!
Крики бегущего крестьянина ещё долго раздавались в лесу.
Кошачий народ фелисов жил в лесном мире с незапамятных времён. Они считали себя порождением Великой Рыси. Небольшой дом семьи фелисов скорее напоминал логово зверей, чем жилище. В стенах зияли щели, а с крыши густым пологом свешивался какой-то седой лишайник. Лили иногда срывала его пучками и заваривала в котле от разных болезней.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |