Бред и компания

Бред и компания!

1

Что дает мантия аспиранта такому посредственному магу, как я? Возможность не стесняться своей 'даровитости', легально открыть лавку артефактов и получить звание мага года. А еще иметь тысячи знакомых среди студесов, сотни знакомых в преподавательском составе, десятки среди магов средней руки и пару тройку встреч с действительно сильными сущностями. Помимо всего вышеперечисленного при наличии мозгов и хоть какого-то таланта аспирант в силах получить звание доцента магии, затем профессора магии и если, карта ляжет, самого магистра.

В моем случае карта никак не ложилась, слишком мелкий дар. Однако при должном подходе даже его хватит, чтобы не беспокоиться о жилье, комфортном отдыхе, да и, в общем, о будущем. Ибо, защитив профессуру, ты без промедления получаешь: собственный дом и участок на острове ученых мужей, железную карету маготор и внушительные депозитные проценты в банке гномов. Копи не копи, а богатым станешь.

Но ничто из выше перечисленного не защитит тебя от мести обиженного жизнью студеса. Когда открывая шкаф с одеждой, ты в своем личном домике на территории студгородка голым стоишь посреди спальни и неожиданно слышишь:

— Маккой, улыбнитесь!

В это мгновение успеваешь лишь ругнуться про себя и прикрыть самое ценное сорванным с шеи полотенцем. И не важно, какой вид сзади, главное впереди. А впереди на полке для белья сидит Офелия Нилова со слайдером в руке. Глаза горят огнем торжества, губы искривлены в презрительной ухмылке, носик сморщен. Три щелчка одна яркая вспышка и... поборов оцепенение силой воли, я плетением стазиса воспрещаю эротическому слайду разлететься во все концы академии.

— Ох, ты ж е!.. — шепчет моя личная ненавистница, всего на мгновение замешкавшись. То, что ее взгляд направлен ниже моего лица, неимоверно раздражает, но злит не это, а голос полный удивления и досады.

— Это ты?..

Странный вопрос. А кого еще она хотела увидеть в спальне моего дома, выкрикивая, собственно, мое имя?

— Нилова! — Я выхватываю аппарат из ее дрогнувших рук, а саму девчонку за шкирку вытаскиваю из шкафа, не позволяя воспользоваться кулоном перемещения. Переместье, как зовут его студесы, раскрошилось в одной моей руке, в другой пойманной птицей забилась красная, как рак, девица.

— Пустите!

— Успокойтесь.

— Пустите немедленно... — едва не завизжала она, стараясь смотреть куда угодно, только не на меня. — Вы распутное ничтожество!

— Какое? — только сейчас понял, что в борьбе за слайдер и кулон, я забыл о стыде и отбросил полотенце. Но будь я проклят, если сейчас под возмущенным взглядом этой выскочки проявлю хоть каплю смущения. Увидела больше, чем мечтала, так ей и надо! — Закройте рот, Нилова, и потрудитесь спуститься в гостиную и подождать меня там.

— Да чтобы я... — сжатый до хруста слайдер, моментально ее затыкает.

— Не ломайте, он бабушкин...

— В гостиную, иначе его постигнет та же участь, что и ваше переместье.

Вскинув голову и расправив плечи, растрепанная гроза академии вышла из спальни, как подобает принцессе. Не видел бы ее документов, посчитал бы, что последние полгода жизни мне отчаянно портит графская дочка, а не девчонка из простых. Оделся в считанные секунды и максимально официозно для предстоящей беседы. Застегиваясь на ходу, уже тщательно продумал, что скажу малолетней выскочке и как ей отомщу... в воспитательных целях, конечно же.

Но стоило мне спуститься на первый этаж, впереди возник каменный страж академии.

— Аспирант Брэд Маккой, вас вызывают к декану Кроссби. Немедля.

— Причина? — В сторону гостиной я не взглянул, будучи уверенным, что инцидент с Ниловой удастся замять без бюрократических проволочек в администрации, ну и за глупость соответственно воздать без лишних дрязг. И ошибся.

Страж выставил передо мною руку, и на его раскрытой ладони появилось только что произведенное полупрозрачное изображение со слайдера. Эпическая картина: Я, полотенце и зеркало, в котором отражается мой зад.

— Потрясающе!

— Да, — хмыкнул каменный, более всего похожий сейчас на живого эльфа, а не на статую, что стоит у главных ворот. — Хороший ракурс.

— А разлетелся далеко? — спросил уже, представляя, чем обернется такая популярность в учительских кругах. Скорее всего, придется менять место аспирантуры.

— О том неведомо. Собирайтесь, я провожу.

— Да сейчас. Нилова, выходите, — позвал я девчонку, но был остановлен.

— Не тратьте время, она уже в деканате.

* * *

Смущенный румянец на белой коже, настороженный взгляд огромных карих глаз, сложенные на коленках изящные ручки и непрестанно шмыгающий носик... Да будь я на месте Ниловой обязательно воспользовался бы ее данными. Сделал большие глаза, и нежным голоском чистосердечно заверил, что я нечаянно испортил охрану дома, проник в спальню аспиранта и сделал романтичный слайд в стиле ню. И совсем не себя ради или для эффективности предстоящего шантажа, а исключительно на память выпускницам.

Но Нилова не была бы Ниловой, если бы, имея все данные для красивой игры, не умела ими пользоваться. Кусая губы и вздрагивая каждый раз когда декан использовал особые нотки голоса, она, молча внимала долгой речи о былой нравственности, нынешней распущенности и будущем попрании моральных устоев, к которым, без сомненья, приведет ее выходка. Слушала, бледнела и старалась не смотреть на меня, хотя я одним лишь своим видом должен был вызывать хоть какие-то чувства помимо фатального разочарования, что легко читалось на лице девицы. Но с ее стороны не было ни злости, ни брезгливости, ни виноватых или заискивающих взглядов, умоляющих меня простить и помиловать нахального студеса. А именно не писать докладную и воспрепятствовать отчислению Ниловой из академии. Наоборот, глядя на нее, я мог биться об заклад, девчонка вот-вот попросится домой со всеми документами и вещами.

Неужели мой голый вид ее настолько удивил? Странно другие не жаловались...

— Учтите, то, что слайд увидели лишь я и пара моих заместителей, не снимает с вас стопроцентной ответственности за инцидент... — вещал декан, не желая быстро закруглиться и отправить всех по домам и постелям. — Ваш поступок равноценен преступлению!

Он бессовестно утрировал и не умолкал, доводя ситуацию до абсурда. Меня нерадостные разглагольствования о распутстве среди студесов и последующих непотребствах не впечатляла. Куда больше хотелось не наслаждаться 'суррогатным' возмездием, а спать. Месяц выдался не легким, не говоря уже о прошедшем дне, защита диссертации на звание доцента далась отнюдь нелегко, и только завтрашние полевые испытания подтвердят, имею ли я право на него рассчитывать.

Думая о предстоящем, я незаметно погрузился в дремоту, а из нее и в полноценный сон, абсолютно не реагируя на особые нотки декана. И если бы не громогласное напутствие Кроссби для Ниловой, я бы так и проспал в кресле до утра.

— Идите, Офелия, и подумайте о своем поведении!..

— А как же наказание? — принципиальность студеса второго курса была сродни идиотизму. Кто в своем уме спрашивает о таком? Только заучка, не получивший на праздники домашнее задание.

— Завтра обговорим условия вашей отработки, — значительно смягчившись, произнес декан. И я с неудовольствием понял, что девчонка не так проста. Сдается мне, один лишь этот вопрос максимально снизил планку наказания. И завтра, Нилова вряд ли будет драить казаны на кухне.

— Благодарю вас... — начала она с дрожащей печалью в голосе, и Кроссби совсем уж благодушно отмахнулся.

— Ступайте, дитя.

Дверь открылась и закрылась, послышался протяжный вздох и тихие удаляющиеся шаги. Когда в приемной декана раздался звон дверного колокольчика я, нехотя, открыл глаза и встретил отнюдь не ухмыляющуюся улыбку Арвейна Кроссби, а его изучающий прищур.

— Что? — под таким прищуром невольно забеспокоишься не столько о своей аспирантуре, сколько о жизни. Крис неоднократно говорил, что все, кто подвергся подобному вниманию его отца, долго не живут. Магистр некромантии и артефакторики быстро избавлялся от неугодных.

— Маккой, мои поздравления...

— С чем именно? — лаконичный вопрос и не менее лаконичный ответ.

— С переездом.

— Но я... — А перед глазами пролетела вся жизнь от рождения и до сегодняшней защиты, захотелось в последний раз написать матери и отцу. Но я вовремя вспомнил, что здесь присутствую в качестве жертвы и смерти не достоин. — С чем связан переезд?

— Со сменой звания, — ухмыльнулся декан, продолжая рассматривать меня.

— Вы отказываете мне в аспирантуре?

— Лучше. — Далее театральная пауза, заставившая не один десяток студесов поседеть еще на первом курсе и подумать об отпевании грехов уже на втором. — Я засчитываю вам доцента...

— Понимаю, не лучший момент, но такую новость нельзя объявлять в середине дня.

Это сон, мне нужно срочно проснуться. Первым делом вскочил из кресла, нехило приложился затылком о полки над ним, и упал назад. Боль подсказала, что я в себе и в своем уме. За сумасшедшего здесь декан, мой куратор и по совместительству отец лучшего друга.

— Брэд, очнитесь! — в меня полетело что-то из незначительных проклятий, немного отвлекло, но не вырвало из тяжелых дум. Крис с ударом справится. Но... кого теперь мне выдадут в кураторы? Заносчивого оборотня Граба, Старуху Везучес с ее отвратительной привычкой запирать аспирантов в кладовой, дабы проверить гибкость их ума, или черную лошадку Норво, коротко именуемого Злыднем и с недавних пор Седым. С кентаврами я никогда не дружил, теперь придется налаживать контакт.

— Ха-ха! — развеселился декан. — Кто бы вас сейчас видел... Хотя это легко устроить! — он забрал со стола слайдер Ниловой и направил его на меня.

Три щелчка одна яркая вспышка и... Я без раздумий использовал уже показавшее себя плетение стазиса, вызвав ликование у Кроссби.

— Вот, что и требовалось доказать! У двойки плетение третьего уровня, до этого выдавало пятый, но думаю в экстренных ситуациях из вас, Брэдвор, получится чистая семерка.

Терпеть не могу свое полное имя, а вместе с ним и откровенную ложь. Мой двоюродный прадед владел седьмым уровнем силы, но ввиду злобного характера и желания отомстить он никому из потомков его не передал.

— Вы шутите. А это, знаете ли, болезненная тема для всех моих кузенов...

— Не верите. Смотрите внимательно. — Передо мной вновь вспыхнула полупрозрачное изображение с полотенцем, зеркалом и...

— Видел!

— Не туда смотрим. Взгляните на отражение.

— И это я тоже видел, — едва ли не рычу.

— Обратите внимание не на ваш тыл, а на вспышку в руках, — ехидно предложил магистр. — Надеюсь, теперь неверия в собственные силы у вас поубавилось.

— Но как?.. — Теперь уже боясь проснуться, я безотрывно смотрел на синий огонек в руке моего изображения. Не белый, не голубой, не светло-бирюзовый или сине-зеленый, а именно синий. — Не может быть, — произнес севшим голосом и вновь поднялся.

В этот раз получилось без удара, но кажется мне, что и прошлого хватило выше крыши. Галлюцинации накрыли больную голову, и теперь я наяву брежу самой отчаянной мечтой. Магистратура! Звание магистра, служба при королевском дворе и...

— Удивлены, Маккой? Погодите, это еще не все. Сейчас, мы узнаем все об истоках ненависти студеса Офелии Ниловой к вам. Поднимите взгляд выше. Что видите?

— Синий... — выдохнул я все еще, не придя в себя и не смея выразить свою радость. Доценты не танцуют и, распахнув окна, не кричат неверующим в твои силы короткое и емкое 'Идите вы!..'

— Синий? Хм, — декан взглянул на изображение, — а в целом, да. Отсвет на ее лицо падает именно синий. Но куда более важно выражение этого лица. Оно вам ничего не говорит?

— Мне?..

— Вам.

— Я... — с трудом покинув видения с блестящим будущим и дворцовой жизни, тихо признался: — Простите, магистр, я пропустил ваш вопрос.

— Ожидаемо, — хмыкнул он. — В таком случае поясню. Студес Нилова озадачена, и смотрит она отнюдь не на вашу грудь, а на ваш шнурок с трофеями...

— Подарками, — поправил я, невольно прикоснувшись к груди. Мои трофеи хранятся в столе за тремя замками, эти же три 'талисмана' скорее напоминание о том, кого я, к своему сожалению, упустил, но надеюсь встретить.

— Как ни назови, а в одном из них она узнала свой, — улыбнулся магистр. — А может и все три...

Жемчужная серьга, белый клык на удачу и полупрозрачный камень с трещиной в центре не могли принадлежать одной красотке и уж точно не Ниловой. Выскочку я бы сразу узнал и не подошел ближе, чем на километр, а то и два.

— Нет! Вы ошибаетесь.

— Хотите сказать, что она так впечатлилась вашим не совсем одетым видом? — Кроссби вновь оценивающе посмотрел на слайд, пощелкал языком и улыбнулся. — Впрочем, вы можете быть правы. В таком случае жду вас завтра в двенадцатом часу на отработке. Можете идти.

Уже открыл двери и неожиданно услышал:

— Оденьтесь в непромокаемое. Погодники обещали дождь, а пробежать двадцать кругов по полигону и не запачкаться вам вряд ли удастся.

— Отработка... у меня? — я резко развернулся.

— А что вы хотели, Маккой? Пощеголять обнаженным перед студесом академии и остаться безнаказанным...

— Скорее отомщенным. Все же это не я к ней в дом вломился...

— Вот именно, вломилась! Без каких-либо средств для взлома или захудалого проклятия. Интересно, а как ей это удалось? — хмыкнул декан. Он активировал на столе магическую схему студгородка и указал на руну, что едва заметно мерцала над моим временным жилищем. — Так-так-так... А могу я узнать, почему вы оставили в охране дома брешь на случай неурочных визитов? Что примечательно визитов для девушек старше восемнадцати, но младше тридцати.

Я судорожно сглотнул и едва не выругался в голос. Крис никогда не говорил о таком уровне безопасности, и я самоуверенно позволил себе нарушить не просто несколько плетений, а десяток правил академии.

— Какая, однако, разборчивость и недальновидность, — покачал Арвейн Кроссби головой и хищно улыбнулся. — Боюсь, без наказания не обойтись. Добрых снов, доцент Маккой.

Пронесло!

Из кабинета декана я степенно вышел, но из приемной уже вывалился ошалелый от счастья и неверия. Да за один лишь взлом охраны меня по уставу академии должны были выгнать взашей с волчьим билетом и печатью на ауре. Или аннулировать два года аспирантуры. Или понизить до студеса выпускного курса, а то и ниже...

Задумался на мгновение, а затем в волосы двумя руками вцепился.

Меня должны были не просто понизить до студеса первого курса, а вычеркнуть из реестра магически одаренных. Я же по охранке ближайшего общежития на спор сеть следилок пустил. Будь я более трезв в ту ночь, несомненно, вспомнил бы устав и отказался от пари, но желанный поцелуй Пенни Ричардс отмел все здравые мысли. К тому же Крис заверял, что там будет женское общежитие, а, значит, силы я потрачу не зря. И, хотя, от стервы Рич мне досталось куда больше, чем обещалось, в общежитие ни с того ни с сего заселился преподавательский состав. И не сказать, что я в обиде — увидел многое... но совсем не то. И как назло, это самое 'не то', оказалось тут как тут.