Я умею прощать

ПРЕДИСЛОВИЕ

Скажи мне кто-нибудь еще пару лет назад, что я снова окажусь в этом месте, рассмеялась бы пророку-самоучке в лицо — грубо и наверняка высокомерно. Это я умею. Годы упорных тренировок дали весьма ощутимые результаты. Показная решимость, порой граничащая с заносчивостью, стала моей второй натурой. А, скорее всего, даже первой и единственной...

Но то ли инстинкт самосохранения притупился, то ли я просто перестала придавать мнению окружающих слишком большое значение — и вот я здесь.

"Здесь" — это небольшой хуторок на границе Ростовской и Волгоградской областей, в доме бабушки моего мужа — Матвея.

Точно так же, как десять лет назад, сижу на ступенях крыльца — только уже без гитары — и ловлю на себе неприязненные взгляды старухи. А еще проклинаю тот час, когда, поддавшись на не слишком настойчивые уговоры свекрови, равнодушно пожала плечами и начала паковать вещи — свои, Матвея и наших девочек. Поразила всех, ничего не скажешь. И, кажется, порадовала. Значит, успокоилась Кира... простила... Я тоже так думала. А теперь многое бы отдала, чтобы повернуть время вспять.

Жаль, так не бывает...

В тысячный раз кидаю взгляд на дисплей телефона... Нет сети. Проклятая дыра! Задыхаюсь...

Уцепившись за шаткие деревянные перила, рывком подскакиваю на ноги, решительно отворяю дверь на веранду и, не замедляя шага, иду к старому серванту с дребезжащими стеклами. Хватаю с полки ключи от машины, документы и бегу обратно. Не могу я здесь находиться... Там, в коридоре Урюпинской больницы, гораздо проще выжидать время... Зря я поддалась уговорам Матвея и уехала оттуда утром. Какой может быть отдых? Особенно в этом доме.

...Сдернула резиновое кольцо, удерживающее ворота в закрытом положении. Повесив его на одну из шпалер, ринулась растаскивать обвисшие створки в разные стороны. Выдохнула, метнув лихорадочный взгляд вглубь двора, на старуху, подозрительно наблюдавшую за моими манипуляциями с воротами. Она будто бы хотела что-то спросить. Не важно. Неопределенно махнула ей и поспешно залезла в машину, повернув ключ в замке зажигания. Поехали...

Резко вдавила педаль газа и рванула с места, оставив позади себя клубы пыли. Старуха, вероятно, в восторге от моей манеры вождения, но и это тоже не имеет никакого значения. Это раньше я изо всех сил пыталась ей понравиться. Теперь мне совершенно плевать на ее мнение. Как, впрочем, и на то, какие обвинения она кидает в мой адрес, общаясь с соседями... Не до них нам теперь.

За окнами мелькают хуторские домики, машина ежесекундно подпрыгивает на колдобинах и я вместе с ней, но сбавить скорость не могу себя заставить. Притормаживаю лишь однажды, едва не передавив вольготно рассевшихся на грейдере гусей. Краем глаза замечаю, как ко мне размахивая костылем ринулась незнакомая бабка. Гуси с возмущенным гоготом кинулись врассыпную, и я снова вдавливаю педаль газа в пол, мечтая вырваться, наконец, за пределы хутора. Уже скоро...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПЕРВАЯ ГЛАВА

У нашей истории весьма глубокие корни. И если рассказывать обо мне с Матвеем, то начать я должна именно с событий тринадцатилетней давности.

Мне было пятнадцать лет. Ему — семнадцать. Он учился на первом курсе экономического факультета МГУ, отлично катался на роликах, занимался конным спортом, был душой компании, любимцем женщин и, конечно же, имел большие планы на будущее, подкрепленные финансовым благосостоянием семьи и собственным неординарным мышлением. Идеальный мужчина. На меньшее я тогда была не согласна. Как, впрочем, не согласна и сейчас.

Я не склонна тешить себя пустыми иллюзиями. Вряд ли он запомнил нашу первую встречу. Тем более, что ничего особенного в ней не было. Обыкновенное знакомство, каких и в моей, и в его жизни и до, и после того дня были тысячи. Да, я возвела его в ранг экстраординарных событий, но вовсе не Матвей.

Была ранняя осень. Сентябрь. Мы с друзьями сидели у фонтана Дружбы народов на ВВЦ. Подростками, мы там часто катались на роликах.

Я в тот день была немного не в форме. Помню, слегка зудела кожа на правой лопатке, где накануне мне наконец-то закончили набивать тату. Шикарная крадущаяся лиса. С множеством оттенков красного, рыжего и серого и тонким черным абрисом. До сих пор восхищаюсь — ювелирная работа. Но тогда, помнится, я испытывала легкую досаду оттого, что уже осень и тату будет скрыта под тонной верхней одежды.

Мы сидели на белых, будто вылинявших за лето скамейках. Громко смеялись, вызывая негодование прохожих. Яркое солнце уже почти не грело, но зато очень задорно бликовало на воде, отражаясь от золотых фигур фонтана. Я до сих пор очень люблю смотреть на воду, особенно если это бурлящие речные потоки, стремительно несущиеся по каменистым порогам, или океанские волны, с оглушающим грохотом разбивающиеся о скалы. Меня всегда завораживало могущество, власть и то, что может им противостоять. Вода и камень!

Так же было и с ним.

Он проходил мимо в обнимку с какой-то девицей, когда его окликнул наш общий приятель.

— Эээ! Матвеич! Какие люди! Не проходите мимо! Сто лет тебя не видел!

— О! Серега! Какая встреча!

Я с интересом наблюдала за их приветствием. Крепкое рукопожатие, как водится, закончилось шумными похлопываниями друг друга по спине. Этакая встреча двух настоящих братанов.

Закончив "священный ритуал", они наконец-то соизволили обратить внимание на окружающих, то есть на нас. Матвей обвел всех доброжелательно-равнодушным взглядом, представился, пожал руку "сильной" половине нашей компании, обворожительно улыбнулся каждой девчонке в отдельности. И едва ли не мгновенно влился в разговор, совершенно позабыв о своей спутнице, неловко переминавшейся с ноги на ногу в сторонке ото всех. Терпеть не могу таких девиц. Смазливенькая мямля. Губки бантиком, реснички опахалом, щечки-персики, глазки голубенькие и глупенькие, светленькие короткие кудряшки и так далее и тому подобное. Крошка Купидончик в миниатюрном девичьем обличие. Она ему совершенно не подходила ни по одному из возможных параметров.

Он невероятно мужественный, общительный, с потрясающим чувством юмора и завораживающей грацией хищника. А кто она? Да никто! Так, тряпичная кукла.

Говорят, противоположности притягиваются. Глупости! В физике может быть. Но не в жизни! Чем меня, например, может заинтересовать слюнтяй? Риторический вопрос. Ничем. Или что общего могло быть у Матвея с этой затюканной пигалицей? Желание оберегать ее от всего и вся? Потратить жизнь на защиту какого-то ничтожества? Смешно. Он и сам это понимал.

Я помню, как впервые встретилась взглядом с его серо-голубыми глазами. Чертовщина какая-то. Невозможно оторваться! Именно тогда я поняла, что этот человек должен быть рядом со мной. Иного просто не могло быть. Я всегда добиваюсь своего. Будто бы в подтверждение моих мыслей он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд белых зубов — хоть рекламу зубной пасты снимай.

— Кира, — представилась я и решительно протянула руку в знак приветствия. Мне было жизненно важно чем-то выделиться среди подруг. Хотя бы рукопожатием. Да я и так выделялась. Моя яркая внешность всегда притягивала взгляды мужчин. Других мужчин... абсолютно безразличных мне. Жалких. Безликих. Неинтересных. Но не Матвея. С ним все было иначе. И оттого победа казалась еще более желанной.

На его губах промелькнула едва заметная усмешка. Еще доля секунды и наши ладони сплелись в крепком рукопожатии. Его сильная, горячая рука коснулась моих тонких, прохладных пальцев. Бронзовый загар против бледной кожи цвета слоновой кости. Восхитительный контраст противоположностей. Но лишь внешний. В остальном мы идеально соответствовали друг другу. Сильные, целеустремленные натуры. Идеальная пара.

— Красивое имя. Ки-ра! Только мужское, — глядя мне в глаза, отметил он и, будто пробуя мое имя на вкус, снова повторил. — Ки-ра!

— Можешь не сомневаться, под ним кроется настоящая женщина, — вызывающе усмехнулась я.

— Я и не сомневаюсь, — равнодушно пожал плечами он и перевел взгляд на сидевшую рядом со мной Верку. Приветливо кивнул и двинулся дальше. Игра только началась. Очень интересная игра.

Удача, несомненно, была на моей стороне. Спутница Матвея сбежала от нас довольно-таки быстро. Не без моей помощи, конечно. Я умею показать человеку, что он лишний. Но она оказалась еще большей дурой, чем я подумала сначала, и, состроив из себя умирающего лебедя, пожаловалась на усталость. Еще немного повздыхав, пытаясь привлечь внимание Матвея, сообщила, что ей хочется домой. Была, конечно, небольшая доля вероятности, что он распрощается с нами и потащится ее провожать. Исключительно из джентльменских соображений, так как мне почти сразу стало понятно, что особого интереса к этой девице он не испытывает. Не пошел. Чмокнул в щеку и равнодушно кивнул.

— Ну, тогда пока! — и снова включился в беседу, вероятно, даже не заметив, как она обиженно надула губы. Мне нужно было брать инициативу в свои руки.

Это сейчас я знаю, что моя победа была неминуема. Но тогда я впервые начала сомневаться в своих силах. Он не проявлял ко мне совершенно никакого интереса. Вежливость. Улыбчивость. Общительность. И все! Абсолютно! День подходил к концу. А я по-прежнему оставалась для него просто случайной знакомой, о которой он завтра и не вспомнит. Даже меньше, чем та белобрысая пигалица.

На новую случайную встречу в огромном мегаполисе я не надеялась. Выискивать Матвея через Серегу — тоже не вариант. Слишком унизительно. Всучить свой номер телефона и уподобиться десятку других девиц, вешающихся ему на шею? Все равно, что объявить себя побежденной до начала матча. Не того полета птица Матвей, чтобы всрьез клюнуть на такие фокусы.

Я действительно устала. Изнуряюще зудела кожа на правой лопатке. Ноги, казалось, были закованы в настоящие "испанские сапожки", в которые незаметно для меня трансформировались мои новые ролики. Сил на поддержание беседы не осталось совершенно. И, да, я кляла себя на чем свет стоит за то, что не могла придумать ничего, чтобы заинтересовать Матвея.

Спасение явилось в лице все того же Сереги. Я ушам своим не поверила. Вот до чего довело меня в тот день почти полное игнорирование со стороны Матвея. А ведь ничего сверхъестественного мой приятель не предложил. Всего-то поехать всем вместе к нему на дачу. Шашлыки, баня, волейбол и все прочие прелести жизни были одобрены единогласно. И Матвей оказался в числе приглашенных. Удача вновь повернулась ко мне лицом...

На дачу мы все-таки собрались, пусть и с небольшой отсрочкой длиной в две недели. Матвей за это время успел стать не просто моей навязчивой идеей, а настоящей паранойей. В голове не приживалась ни одна разумная мысль, лишь то, что он должен стать моим. Во что бы то ни стало. Вопреки всем превратностям судьбы. В конце концов, я уже и сама начала сомневаться в своей вменяемости. Но невзирая на это все равно, продолжала отсчитывать дни, часы, минуты и даже секунды до новой встречи с ним. И наконец-то этот день настал.

Помню, мы, нагруженные кипой пакетов с провизией, стояли на самом дальнем перроне Белорусского вокзала. Накрапывал дождь. При каждом порыве ветра с деревьев срывались пожелтевшие листья, застилая мокрый асфальт шуршащим под ногами ковром. Матвей опаздывал. Я то и дело бросала взгляд на циферблат допотопных вокзальных часов. До отправления электрички оставалось меньше десяти минут, а его все не было.

Забавно, какие незначительные детали иногда врезаются в память. Я помню, как дернулась минутная стрелка, и что оставалось всего 2 деления до 5ти вечера. Как звякая сцепками вагонов, к платформе подошла наша электричка. Как с гулким стуком разъехались металлические створки дверей. И как я напоследок, прежде чем войти в вагон, метнула отчаянный взгляд на возвышавшийся над серыми крышами поездов мост. Помню, как при виде бегущего вниз по лестнице Матвея, мое облегчение сменилось сперва недоумением, а потом, почти сразу же, гневом. Он был не один, а вместе с какой-то длинноволосой девицей. Не с Купидончиком — и на том спасибо! Но присутствие новой пассии мою задачу в любом случае не облегчало.

Стоя в тамбуре вагона, я наблюдала, как Матвей тащит за руку эту белобрысую швабру на пятнадцатисантиметровых шпильках. Самое оно для дачи, ничего не скажешь.

— Здорово, Кирюха! — поприветствовал он меня, подбегая к вагону. — Я ж говорил...

— Кирюха? Ты что трансвестит? — перебила его длинноволосая, недоуменно уставившись на меня. Откуда он только откапывал таких "интеллектуалочек" до сих пор не понимаю...

— Моть, похоже, девушки с мозгами явно не в твоем вкусе? — едко поинтересовалась я у Матвея, кивнув на его спутницу.

Он расхохотался и потрепал меня по плечу.

— Кирюш, если бы я искал "девушку с мозгами", то так бы и отошел в мир иной непорочным старцем. — Взял эту пустышку под локоть и, задорно подмигнув мне, направился в вагон. Итак, выходные никаких радужных перспектив не предвещали. Но на легкую победу я и не рассчитывала. А терпения мне не занимать. Главное, наша вторая встреча все-таки состоялась.

Думаю, Матвей и сам быстро сообразил, что идея взять эту девицу к Сереге на дачу на гениальность не претендовала. Эта особа умудрилась довести нас всех до белого каления еще в электричке. Сначала ей захотелось пить, о чем она, капризно надув губки, сообщила всему вагону. Потом ее гламурную душеньку возмутило отсутствие минеральной воды Evian в ассортименте нескончаемой вереницы торговцев. Отказавшись от всех предложенных вариантов, она стала громогласно сетовать на отсталость нашей страны в рамках мирового сообщества. Никто не спорит, но приводить в качестве основного довода скудный выбор напитков в электричках... даже не смешно. Хотя повеселились мы тогда отменно.

Матвей, кстати, сдерживался достаточно долго. Целых два часа, пока мы не добрались до нужной станции.

Полушкино встретило нас тусклым светом двух фонарей на платформе, пронизывающим ветром и заметно усилившимся дождем. Естественно, наша красавица не оставила без комментариев "мерзкие климатические условия, непригодные для жизни цивилизованного человека".

Я скосила на Матвея ехидный взгляд.

— "Непорочный старец" все же гораздо более достойная перспектива, не думаешь? — невинно улыбаясь, проворковала я.

Матвей в упор посмотрел на меня и через долю секунды, откинув голову назад, громко расхохотался. Заразительно. Искренне. Открыто. Его точеный профиль отпечатался на фоне закованного в свинцовые тучи горизонта. Я зачарованно смотрела, как двигается в такт его смеху кадык. Как содрогается грудь. Очень мужественно и невероятно сексуально.

— Кирюш, ты читаешь мои мысли.

Сегодня это вызывает лишь смех, но после его слов я решила, что теперь все будет иначе. Что он тут же пошлет эту идиотку по пешему эротическому маршруту и, само собой, обратит все свое внимание на меня. Наивная...

Вместо этого отсмеявшись, он кинул лукавый взгляд на свою пустоголовую спутницу и, ущипнув ее за ягодицу, почти ласково поинтересовался: