2. Ну, понеслось!

Помните! Если кто-либо вас раздражает и вы скривитесь, в этом участвуют 42 мускула. Но вам нужно использовать только 4 мускула, чтобы стукнуть его же по голове.

"Хорошим называют не тот корабль, который раскрашен драгоценными красками, у которого нос окован золотом или серебром, а бог-покровитель изваян из слоновой кости, и не тот, что глубоко сидит под тяжестью казны и царских богатств, но тот, который устойчив, надежен, сбит так прочно, что швы не пропускают воду, а стенки выдерживают любой натиск волн, послушен рулю, быстроходен и не чувствителен к ветру".

Сенека.

Пролог. Ох уж этот директор...

Вынув из кармана расстёгнутого плаща два лесных ореха, я протянула гостинец двум маленьким белочкам, живущим в небольшой сосновой роще. Серыми лапками, словно гребешками, они жеманно выправили шёрстку за ушками, переглянулись и, наконец, протянули крошечные ручки, соизволив принять угощение с моей ладони.

Судя по кокетливым жестам — предо мною милые дамы. Нет, девочки-кокетки! Я тепло улыбнулась, очень хотелось погладить ловких малышек, но навряд ли они оценят мои благие намеренья. Наблюдая, как малышки хрустят орешками, я улыбнулась, вспомнив своего Пусика, бельчонка совсем крохой найденного в парке и выкормленного в красавца мужчину.

На улице терпко пахло весенним дождем, и звонко совсем не по-городскому пели соловьи. Я упивалась свежестью и запахом только что прошедшей грозы. Днем уже стояло настоящее лето, но прохладным утром приходилось брать с собой плащ.

Поэтическое настроение омрачало то, что на работу идти совсем не хотелось.

Вспомнив, что меня сегодня ждет совещание, то есть встреча с Кириллом Борисовичем, я поежилась как от холода, сунула руки в карманы и, ссутулившись и тяжело вздохнув, побрела между соснами по узкой песчаной дорожке к зданию строительной корпорации.

С момента как Даша и Тео отправились в кругосветное путешествие — прошла всего неделя, а моя жизнь, благодаря Кириллу Борисовичу, стала просто невыносимой. Меньше чем за семь дней он успел меня измучить. Это все же рекорд! Такого у меня ни на одной работе не было.

Да, но все когда-то начинается...

Вчера этот "неадекват" — и.о. директора мчась как на пожар по коридору, ухитрился зацепить мое плечо так, что я по инерции отлетела к стене. При этом "блондинистый клоун" как-то в полете ухитрился изловить меня за ворот блузки и под аккомпанемент затрещавшей ткани вместо извинений раздраженно рявкнул:

— Смотреть надо под ноги! — и унесся дальше. Распахнув глаза, я стояла и смотрела вслед и, даже ответить не успела, шокированная такой наглостью!

Нормально, а?

Потом до вечера — словно сейчас на улице не май, а январская стужа, — я куталась в шарф, прикрывая разорванный воротник. Но что я при этом чувствовала! Слова "гнев и обида" слишком мягкие аналоги для передачи моего возмущения.

Бог с ней, со злополучной блузкой, она с самого начала то и дело у меня страдала: то в кафе от пятен, то от перегревшегося утюга. Меня мучило другое: а что дальше делать? Это ведь не первое оскорбление с его стороны.

Три дня назад, в понедельник, он собрал у себя начальников отделов с докладами. Я вошла и вежливо поздоровалась. Высокий блондин с непослушно лежащими волосами, просматривал бумаги, лежавшие в объемистой темно-синей папке. Перед ним жужжал включенный ноутбук, рядом ровной стопкой лежали счета и отчеты, поверх которых лежал его телефон.

Директор кивнул и молча показал мне на кресло за его столом, после чего вновь вернулся к документам. Через три минуты подошли остальные сотрудники. К этому моменту Кирилл Борисович уже явно злился. Он вызвал меня и зачем-то заставил отчитаться первой.

Я принялась рассказывать о новом, тщательно подготовленном проекте, порученном мне Федором Георгиевичем перед отъездом, когда через минуту новый шеф перебил меня фразой: "Мы это уже пробовали, ничего не вышло. Следующий!" Я чуть там же не расплакалась при всех как девчонка. Так стыдно, когда унижают при других!

После весь день я была, но изо всех сил старалась сдерживать себя, старалась не сорваться. Несмотря на кипевшее в душе возмущение, а иногда даже неприязнь к нему, внешне я оставалась спокойной, вежливой, исполнительной и равнодушной. Я внимательно выслушивала его едкие реплики и невозмутимо кивала.

Я не разумею, почему он так себя ведет, но проблема точно не в работе.

Впервые я увидела Кирилла Борисовича, еще до Дашиной свадьбы. Я как раз выходила из ее комнаты, когда высокий блондин в темных джинсах и синем свитере крупной вязки, задумчиво опустив голову, быстрым шагом двигался по коридору. Я думала, он меня не заметит, так как слегка отодвинулась к стене, чтобы не мешать, но блондин внезапно остановился, поднял на меня задумчивый взгляд и, моментально оценив внешний вид моего плаща (по крайней мере, так выглядело с моей стороны)... внезапно обвинил меня в связях с врагами.

Я испугалась и отпрянула, не в состоянии понять, о чем твердит этот незнакомец. Какими врагами? О чем это он? Ненормальный...

Глаза мужчины пронзали меня насквозь, от его взгляда меня бросило в дрожь — он источал такую неприязнь...

Тогда вмешался Тео, муж Даши, и этот безумный меня отпустил. Провожаемая его гневным взглядом, я кивнула Тео и поспешила уйти. Как вспомню, бррр... до сих пор не по себе.

Самое обидное, он хороший друг и Тео и Даши, так что мне постоянно приходилось с блондином встречаться то в кафе, то по работе в кабинетах.

Но пока директор был здесь, Кирилл Борисович больше ничего себе не позволял. Вообще, тогда все было просто замечательно и до свадьбы и после нее. Я покачала головой. Да... как в сказке. Квартиру дали, зарплата отличная, работа интересная, лучшая подруга рядом (еще б сюда вторую), директор — умный интеллигентный человек, — это был просто рай... Пока в нем не появился змей, этот самый Кирилл Борисович!

Размышляя, кивая сотрудникам и охране у входа, я добралась до своего кабинета.

На часах, висевших на стене, было без пяти восемь. Ненавижу эти совещания, ненавижу выскочек "из грязи в князи"! — я скинула плащ на вешалку, повесила сумочку на спинку кресла, с раздражением положила новый телефон в карман. Затем оглядела кабинет — вроде все на месте. Подхватив со стола ключ, вышла.

Отправляясь на подобное "мероприятие", я очень волновалась, честно признавая, что почти боюсь новых оскорблений от директора. Мне за глаза хватало старых, которые не выходили у меня из головы! Анализируя происходящее, я пришла к выводу, что меня банально выживают. Вот только причина не понятна, ведь не настолько мое место ценное, чтобы из-за него затевать весь сыр-бор!

Вчера Кирилл Борисович по телефону вызвал трех сотрудников отдела снабжения к себе в кабинет. Первой из тройки ему "на зубы" попала я.

Временный директор, взяв у меня из рук протянутый файл с прайсами контрагентов, раздраженно оглядев тщательно проработанный документ, нахально намекнул на мою некомпетентность:

— Вы ведь недавно на этой должности, не правда ли, Людмила Сергеевна?

Я молча на него посмотрела. О какой это он "должности" ведет речь?! Четырнадцатый помощник седьмого писаря?!

Просмотрев технические условия — Кирилл Борисович отверг все, что я перевела по его просьбе:

— У вас, Людмила Сергеевна, цифры в прайсе не сходятся! — заявил он, это притом, что я занималась только текстами! А закончилась наша беседа еще "лучше":

— Я хочу обсудить это с тем, кто на самом деле принимает решения по зарубежным заказам! — сухо заявил он, выделяя голосом "на самом деле" и надменно поворачиваясь к Роману Николаевичу, моему начальнику отдела.

В ответ я равнодушно пожала плечами, делая вид, что меня не обидели его слова, хотя если подумать, зачем вообще меня вызывал?!

Вот и сейчас повторное совещание, уже второе на этой неделе, обещало быть жарким. Волнуясь, я как всегда терзала свои пальцы, нещадно отдирая заусеницы так, что после никакой маникюр не помогал, и мне приходилось делать солевые ванночки для воспаленных пальцев...

Сейчас сидя в кресле за длинным столом в кабинете Кирилла Борисовича в ожидании начала совещания, опустив взгляд на столешницу, я внушала себе словно мантру: "На любой работе всегда есть люди, общаться с которыми, мягко говоря, не очень приятно. Я и это одолею, как бывало уже не раз. Сколько таких уже встречала... "

Но нараставшее беспокойство диктовало только одно желание: поскорее закончить и уйти домой, чтобы не видеть директора и не получать от него новых оскорблений. Я вспомнила его высокомерную ухмылку... Меня передернуло. Нет, это просто какое-то проклятие! Посмотрев в начало стола на "главного", занятого изучением предоставленных смежным отделом документов, я нахмурилась. Когда же это кончиться?!

Кирилл Борисович, дождавшись последних сотрудников, устало откинулся на спинку кресла, молча оглядывая собравшихся. Все ИТР находилось здесь в ожидании его пояснений, так как совещание было внеплановое.

И он начал "допрос", у нас в институте это называлось проработкой. Повернувшись к начальнику ОМТС — Роману Николаевичу, невысокому брюнету, немного за пятьдесят, заодно моему непосредственному начальнику, спросил:

— Итак, что там с заказами? Это по вашей вине остановка?! — в его вопросах и тоне без труда различалась легкая колкость, и мне это ужасно не нравилось, так как Роман Николаевич мне был очень симпатичен, о таком начальнике можно только мечтать.

— Нет! Это не по нашей! — поднявшись в полный рост, сдержано запротестовал начальник отдела материально-технического снабжения, дрожащими руками открывая папку с документами:

— Позвольте объяснить...

— Вы понимаете, чем это нам грозит?! — раздраженно прервал его и.о. директора, мягко сжимая пальцами бордовый карандаш. — Сначала вы хвалили работу своих сотрудников, а теперь отказываетесь взять на себя вину за срыв поставок!

— Мы сделали все возможное, — сухо ответил Роман Николаевич, оторвавшись от бумаг и поместив нервно сжатые руки на стол. — Но мы не в состоянии нести ответственность за все, что может случиться. Например, за действия поставщиков...

Но Кирилл Борисович не желал слушать.

— Это вы выбираете безответственных контрагентов! — бросил он обвинение начальнику отдела. — Зачем заключать договоры, если неуверенны, что с ними стоит иметь дело?!

— Давайте все спокойно обсудим, Кирилл Борисович! — скрывая досаду, нахмурившись, начал мой босс. — Договоры заключаются с организациями, зарекомендовавшими себя производителями качественных товаров. Зачастую у нас и выбора нет, с кем сотрудничать...

— Отлично. А теперь давайте проверим текст договора, где обговариваются гарантии, что поставщики компенсируют наши потери в случае нарушения ими сроков поставки.

И начался тщательный разбор полетов, затянувшийся на полчаса...

Бедный мой начальник! Под таким напором обвинений и.о. директора, я была бы готова сознаться во всем — начиная с вооруженного ограбления сберкассы, кончая самоубийством! Но Роман Николаевич выстоял, мягко перекинув вину на юридический отдел который заключил "сырые" договоры. Чем вызвал новую полемику между ним и начальником юристов.

В те моменты их диалога, когда взгляд и.о. директора мимолетом попадал на меня, у него на губах появлялась неуважительная ухмылка, во взгляде — раздражение, в жестах — резкость.

Я расправила плечи и, ловя на себе неприязненный взгляд шефа, возвратила ему взор полный равнодушной безмятежности. Несомненно, он испытывал презрение по отношению ко мне еще с момента первой встречи, но мне уже надоело догадываться, в чем состояла моя вина.

После очередной ухмылки директора, закатив глаза, я отключилась от происходящего. Да плевать, что обо мне думает этот тип! Дашкинс вернется из свадебного путешествия, я тотчас же уеду назад! Это из-за нее я здесь оказалась и только ради нее терплю этот ужас.

Когда я вслед за Романом Николаевичем покидала кабинет и.о. директора, радовалась, что на этом совещании я отделалась легким испугом и кроме неприязненных взглядов Кирилл Борисович меня ничем не зацепил.

Что делать, насильно мил не будешь! Да, мне вообще нравились доброжелательные и душевные мужчины, но на работе было достаточно обычной вежливости и желания сотрудничать. Так что меня он тоже не впечатлил. Нет, внешне у него все в порядке. Высокий, надменный блондин мог бы сойти за красавца, если бы на его лице не лежала беспросветная тень хмурого недружелюбия. Он вообще производил впечатление сурового и равнодушного человека, этакого мизантропа, но не это вызывало у меня глубокую неприязнь к нему, а его непонятное отношение ко мне.

Вечером, убирая со стола документы, я задумалась. Слава Богу, этот трудовой день закончился благополучно, и теперь можно было со спокойным сердцем отправляться домой. Но не тут-то было. Я уже накинула шарфик и потянулась к плащу, когда дверь, выходившая в коридор, неожиданно распахнулась, и в ее проеме возникла крупная фигура Кирилла Борисовича.

— Не спешите уходить, Людмила Сергеевна, — сухо сказал он, пристально разглядывая выражение моего лица. — У нас с вами осталась еще работа.

— Если это новые переводы, давайте их возьму с собой? — с легкой просьбой в голосе предложила я. Да, я согласна сделать сколько угодно выборок, переводов... да чего угодно, только отпустите меня отсюда!

— Нет. Вы нужны мне здесь... это важно. — Я стянула шарфик и плюхнулась в кресло, с гневом посмотрев в его сторону. Разве нельзя попросить о чем-то спокойно, вежливо вместо того, чтобы приказывать?

Он вышел и через минуту вернулся с папками, которые он положил на стол и сообщил, что я должна делать:

— Вам надо выбрать тех поставщиков, у которых есть проблемы с исполнением сроков...

— А по каким секторам конкретно?

— По всем... — он на миг замолчал и тихо добавил, — и как можно быстрее...

Я коротко кивнула. Судя по его приказу и срочности, без этого списка небо на землю упадет — фыркнула я про себя, когда прикрыв за собой дверь, директор удалился в свой кабинет.

Через два часа он позвонил и сказал, что ждет готовый документ завтра, сухо попрощавшись, директор отпустил меня домой, предупредив, что домой меня подвезет один из охранников.

Было почти девять, когда я, наконец, покинула офис. Кирилл Борисович видно был трудоголиком, так как из-за небрежно прикрытой двери его кабинета лился свет. Но что удивительно, все сотрудники компании относились к работе с таким же рвением.

Утром, едва рассвело, я была уже в офисе, никого из сотрудников еще не было. Зная придирчивость директора, решила проверить еще раз подготовленный документ.

Не успела я положить сумку и сесть за свой стол, как раздался звонок. Я пожала плечами и подошла к телефону.

— Людмила Сергеевна? Это Кирилл Борисович. Звоню вам по поводу вчерашнего задания. Оно готово?

Я почувствовала комок в груди, перед глазами возникло его лицо с голубыми глазами, которые как всегда презрительно смотрели на меня. Успела я только рот открыть, собираясь ответить, что все будет готово к восьми, как связь прервалась. Вот как... значит то, что я приняла за просьбу, нужно было рассматривать как приказ! Да что он себе позволяет?!