Чужая жизнь.

Чужая жизнь.

Часть первая.

Виктория. Пробуждение.

Пробуждение было тяжелым и каким-то болезненным. Если бы у Вики был богатый опыт употребления алкоголя, то она бы приняла это состояние за похмелье. Однако алкоголем Вика никогда не злоупотребляла, и сравнивать ей было не с чем. Впрочем, такой вывод был бы совершенно не верен. Накануне вечером девушка точно ничего не пила. Но ей все равно было плохо. И никак не удавалось окончательно проснуться. Словно что-то держало ее в липкой дымке полудремы. Она уже осознавала, что спит, и вот-вот должна проснуться, но сознание еще было затуманенно. Такое состояние, когда вроде бы связная мысль делает какой-то непонятный фортель и превращается в совершенно бредовые видения, и ты не всегда можешь осознать разницу.

Так Вика промучилась какое-то время. Наконец ей удалось проснуться. С Викой еще никогда такого не было, чтобы пробуждение давалось с таким трудом, и она здорово испугалась. Поэтому, когда все прошло, она еще долго лежала, опасаясь открыть глаза. Тем более, что головная боль и какая-то слабая, но очень неприятная тошнота, до сих пор присутствовали. Вика попыталась припомнить, что же она вчера такого делала, что ей сегодня так плохо? И испугалась еще сильней. Она не помнила. Вообще не помнила вчерашнего дня. Может быть, именно поэтому, когда Вика обнаружила, что проснулась не в своей постели, это ее шокировало куда меньше, чем должно бы.

Некоторое время, в полной панике Вика пыталась сообразить, что происходит, но вскоре поняла, что это совершенно бесполезное занятие. Тогда решившись, она, наконец, открыла глаза. И задохнулась от изумления. Если в какой-нибудь книге Вика читала, что кровать похожа на аэродром, она считала это художественным преувеличением, но сейчас ей на ум пришла именно эта фраза. Кровать была действительно огромна, а на ней упругая перина, пуховое одеяло и подушки в оборочку. И все это накрывал пышный балдахин нежно-кремового цвета в кружевах.

-Ничего себе... — беззвучно прошептала Вика и недоверчиво пощупала занавесь балдахина. Если бы у нее так не болела голова, она бы подумала, что это все еще продолжается сон. А так и щипать себя не пришлось.

Вика осторожно приподнялась, стараясь не беспокоить гудящую голову, откинула тяжелое пуховое одеяло и... едва удержала в себе истерический визг. Вместо этого из горла вырвался какой-то придушенный писк.

На несколько мгновений Вика замерла в полной прострации, разум просто отказывался воспринимать увиденное. Странную потерю памяти на целые сутки, плохое самочувствие и чужую постель еще как-то можно было объяснить логически, хоть и с большим трудом, но это...

Вика судорожно вздохнула и нерешительно пощупала выпростанную из-под одеяла ногу. Нога ощущалась как своя, родная. Самая обыкновенная изящная девичья ножка, стройная, смуглая, покрытая едва заметным пушком. Нормальная, в общем, нога. Одна только проблема — это была чужая нога. Во-первых, Вика всю жизнь была девушкой болезненно-бледной, никакой загар к ней не цеплялся. Во-вторых, ноги у нее были короткие и безбожно кривые, как колесо. А в-третьих, на левой уродливо багровел большой шрам от ожога. Еще с детства, когда она перевернула на себя чайник с кипятком. Зимой и летом Вика старалась прятать свои некрасивые ноги под брюками. А еще она всегда носила лифчик с подкладками, потому что грудь у нее была... как говорила мама — "детская", подруги ехидно — "плоская".

Девушка торопливо оттянула ворот шелковой ночнушки и восхищенно вздохнула. Не утерпела и пощупала.

-Ух, ты!

Восхититься, действительно было чему. Не третий размер, конечно, но все равно впечатляет.

Вике очень захотелось увидеть, как же выглядит все остальное. Она всю жизнь была дурнушкой. Ее в школе постоянно дразнили Страшилкой. И как любая девушка она, конечно, хотела исправить все свои изъяны. Даже когда делала вид, что смирилась, но все равно тайком мечтала, что было бы, если бы у нее было другое красивое тело.

Она откинула занавеску балдахина и торопливо соскочила с кровати, забыв даже о головной боли и тошноте. Почти не обратила внимания на роскошно обставленную комнату, лихорадочно разыскивая зеркало. И нашла, здоровенное, больше человеческого роста, в массивной серебряной раме. Вика увидела свое отражение и вновь впала в прострацию.

Теперь она окончательно убедилась, что оказалась в чужом теле. Отражение было сногсшибательно красиво. Стройная идеальная фигура, высокая грудь и тонкая — сейчас переломится — талия. Лицо — узкое с высокими скулами, но в сочетании с остальными чертами — это только добавляло очарования. Например, огромные, чуть раскосые к вискам глаза смотрелись на этом лице просто убойно. Правильный тонкий нос и чувственные губы тоже казались очень гармоничными. Густые каштановые волосы волнами ниспадали ниже ягодиц.

По мнению Вики, девица с такими данными запросто могла бы выиграть конкурс красоты или стать фотомоделью. Если описывать отдельные черты, то вроде бы ничего такого особенного, но если смотреть в целом... Вика просто не могла поверить, что это ее отражение. Это не могло быть ее отражением!

Были только два совпадения у этой убойной шатенки с настоящей Викой. Точно такие же небесно-голубые яркие и выразительные глаза. Единственная гордость прежней Вики. И возраст. Новому телу, судя по отражению, тоже было примерно шестнадцать-семнадцать лет.

Девушка оцепенело пялилась в зеркало и не знала, как быть. Радоваться таким потрясающим изменениям или впадать в истерику? Она так и не успела выбрать, что же лучше. Тяжелая дубовая дверь тихо зашуршала и в комнату вошла пухленькая немолодая женщина, одетая в какое-то средневековое платье с пышными юбками и передничком.

-Госпожа Виктория, вы уже встали! — искренне обрадовалась женщина. — Как вы себя чувствуете?

-Голова болит и тошнит, — не успев сообразить, что происходит, машинально ответила Вика. И только потом сообразила, что женщина назвала ее по имени.

-Ну, это мелочи, — еще больше обрадовалась женщина. — Мы-то думали вы еще несколько дней с постели не встанете. И доктор так думал.

Вика растерянно моргнула.

-А-а... что со мной случилось?

-Вы не помните? — слегка забеспокоилась женщина.

-Совершенно не помню вчерашний день, — честно призналась Вика, уже начав потихоньку соображать, что бывшая владелица этого шикарного тела, видимо, была ее тезкой.

-Ваша лошадь понесла, вы упали и разбили голову, — женщина нервно передернула плечами. — Мы уже думали, что потеряли вас, госпожа Виктория. Ведь рана была очень страшная, а приехавший целитель сказал, что уже ничего нельзя сделать. Однако господин маг совершил чудо...

-Маг? — неподдельно изумилась Вика.

Женщина поняла ее изумление по-своему.

-Да-да, маг. Конечно же, ваш батюшка заплатил огромные деньги за его услуги, но больше вас никто не смог бы спасти.

Вика похолодела. Значит эта девушка — Виктория, умерла. А маг каким-то образом ее оживил, вселив в пустое тело другую девушку. И что будет, когда родные узнают, что она другая? Что будет с ней, Викой?! И можно ли вернуться в прежнее тело, или оно тоже умерло?

-Вам плохо госпожа Виктория? — встревожилась женщина. Помогла девушке сесть в кресло.

-Н-нет... голова кружится... А этот маг не сказал, что со мной будет после его лечения?

-Господин маг предупредил, что у вас могут проблемы с памятью, дезориентация и странные идеи.

То есть совершенно съехавшая крыша, определила Вика. Или переселение душ. Придушить бы этого мага.

-Э-э... — Вика как вежливая девочка хотела обратиться в женщине старше нее на "вы", однако в последний момент припомнила, что в средневековье феодалы вроде бы обращались к слугам на "ты". — Проблемы с памятью у меня, похоже, уже обнаружились. Как тебя зовут?

-Марта, госпожа Виктория, — женщина смотрела на девушку сочувствующе. — Я служу вам с тех пор, как вам исполнилось семь лет.

-Ага... — задумчиво кивнула Вика. Вся эта бредовая ситуация никак не хотела укладываться в голове.

-Госпожа Виктория, давайте я помогу вам привести себя в порядок, — ненавязчиво предложила Марта. — Господин граф, ваш батюшка, наверняка захочет увидеть вас, как только узнает, что вы встали.

-Хорошо, — Вика совершенно не понимала, что вокруг происходит, и решила пока со всем соглашаться.

Марта позвала еще двух молодых служанок, и втроем они вымыли Вику, одели, сделали прическу. Когда девушка вновь посмотрела на себя в зеркало, она опять не поверила, что это ее отражение. Фотомодельно красивая девушка, в атласном платье с глубоким декольте и изящной прической, выглядела совсем уж нереально. Вика удрученно подумала, что ей еще долго придется привыкать к своему новому облику.

Вот так исполняются мечты!

Граф Герхард де Велтен не находил себе места от беспокойства. С тех пор, как пять лет назад его жена упала с лошади и разбилась на смерть, граф больше всего на свете боялся, что с дочерью тоже что-то случится. И вот на следующий день, после того как граф сообщил Виктории, что подыскал ей подходящего жениха, дочь едва не разбилась, как мать. И умерла бы, не соверши маг это чудо. Собственно говоря, по словам целителя, Виктория уже была мертва, когда прибыл маг. Но граф Велтен предпочитал об этом не думать.

Когда графу сообщили, что дочь уже встала с постели и чувствует себя вполне нормально, он не мог усидеть на месте от волнения и нетерпения.

...Вызванный маг сразу предупредил графа, что воскрешать мертвых способны разве только боги, да и то далеко не всегда. Но мэтр Вильяр знает одно очень древнее заклинание, которое возможно способно помочь. Однако за последствия он не отвечает. В лучшем случае у девушки будут обширные провалы в памяти, но возможны и необратимые изменения личности и всякие бредовые идеи. Но граф, конечно, все равно был согласен платить любые деньги, чтобы любимая дочь вернулась к жизни. И не так важно, какой она будет. Ведь если не попробовать спасти, он бы ни когда себе этого не простил!..

И теперь граф Велтен с нетерпением ждал дочь, чтобы заглянуть ей в глаза. Чтобы понять, насколько она осталась прежней Викторией. И вот дочь вышла к завтраку, все такая же прекрасная и очаровательная. Но граф, пристально наблюдающий за любимым чадом, заметил растерянный взгляд и неуверенные, чуть скованные движения. Сердце кольнуло болью. Виктория не похожа на саму себя. Где холеная красавица, способная в любой ситуации держать себя? Сейчас это растерянная и совершенно не понимающая, где она находится девочка. Но, тем не менее, она жива! Жива и совершенно цела!

Граф стремительно подошел к дочери и порывисто ее обнял.

-О боги, Вики, как же я за тебя испугался дорогая!

Девушка не ответила на объятия отца, но и не попыталась отстраниться. Просто стояла, словно бы не понимая, что с ней происходит.

Граф чуть отстранился и заглянул в глаза дочери. Ее взгляд не выражал ничего, кроме непонимания и растерянности. Ни капли радости или узнавания в нем не читалось.

-Вики, дорогая... ты меня не узнаешь?

-Я... — Вика замерла, всматриваясь в лицо незнакомого статного мужчины с проседью в темных волосах. Почему-то он вызывал в ней странные теплые чувства. И чем дольше она всматривалась, тем сильней становилось это чувство. И вдруг из глубины сознания само вырвалось такое непривычное, почти обжигающее: — Папа?!

-Узнала! — на глазах графа выступили слезы. Он вновь крепко обнял дочь.

А Вика чувствовала, что ей самой хочется расплакаться от странной переполняющей все существо радости. В той прежней жизни у нее не было отца. Даже отчима никогда не было. Да и отношения с матерью были... сложными. Но сейчас она со всей отчетливостью осознавала, что этот знакомый-незнакомый человек действительно является ее отцом. Да, девушка Вика, оказавшаяся в чужом теле прекрасно понимала, что граф просто не может быть ее отцом, но вот ее новое тело с таким подходом было категорически не согласно. У него была своя память, память крови. И почему-то Вике совсем не хотелось с этим спорить.

Граф с потаенной радостью ощутил, как дочь прижалась к нему плотней и спрятала лицо на груди, словно маленький ребенок, ищущий защиты. Может быть, она многое забыла, может быть, она изменилась, но она по-прежнему осталась его маленькой Вики! И это самое главное! Главное, что она жива!

Во время завтрака счастливый отец лишь любовался дочерью, не спеша заводить какие-либо разговоры, однако когда слуги подали десерт, решил осторожно выяснить, каково же истинное состояние дочери, и как много она забыла после вчерашней травмы и лечения.

-Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросил граф осторожно.

-У меня голова болит и немного тошнит, — ответила девушка осторожно, так словно не была полностью уверена, что это на самом деле так. — Кажется, такое бывает при сотрясении мозга.

-У тебя был пробит череп, — очень неохотно заметил граф, — вряд ли это можно назвать сотрясением.

Вика промолчала. Она постоянно боялась сказать что-нибудь не то. И не потому, что опасалась разоблачения. А просто теперь ей очень не хотелось огорчать этого замечательного человека. Она толком не понимала, что с ней происходит, но чувствовала каким-то странным образом, что граф всего за несколько минут стал для нее самым дорогим и близким человеком. Может быть, дело было в том, что Вика никогда не знала отцовской любви и втайне всегда мечтала об этом, наверное, даже больше, чем изменить свою неказистую внешность. А может быть, ее нынешнее тело просто помнило о кровном родстве. Вполне вероятно, что обе причины были верны, но Вика очень быстро поняла, что не имеет никакого желания досконально разбираться в причинах собственных чувств.

-Раз ты плохо себя чувствуешь, наверное, стоит отменить завтрашний прием? — заметил граф.

-Какой прием?

-Прием по случаю твоей помолвки, — граф пристально посмотрел на дочь. — Ты и этого не помнишь?

-П-помолвки?.. — Вика стремительно побледнела. О боже, только этого не хватало! А если ее еще и замуж выдадут?! Ну да, конечно, раз помолвка, обязательно выдадут...

-Вики? — граф Велтен встревожился, заметив, что дочь находится в предобморочном состоянии. — Тебе плохо?

-Н-нет... — девушка начала заикаться. Потрясение от последней новости оказалось уже чрезмерным. — У меня помолвка? Я замуж выхожу?

-Пока еще нет, — осторожно ответил граф. Он уже догадывался, отчего дочь пребывает в таком неуравновешенном состоянии. А так же о том, что придется отменять не только прием по случаю помолвки, но и похоже саму помолвку.

-Пока? — Вика сама удивилась прозвучавшей в тихом вопросе обжигающей злости. Она действительно здорово разозлилась, можно сказать пришла в ярость. В основном, потому что не ожидала такой подлянки от любящего отца. — Попадется мне этот маг-чудотворец, своими руками придушу, пусть как хочет, так и воскрешается! С-сволочь! — прорычала она совсем уж яростно. Вика почувствовала, что от этой ярости она просто горит, словно кожу обдали кипятком.