Выслушайте меня.

Каждый раз.... Он всегда приходит в одно и то же время и смотрит на фотографию надгробной плиты. На плите высечено имя — Анна, но оно совершенно ей не подходит. Он бы назвал ее Изабеллой... Своей возлюбленной Изабеллой...

Глава 1

День.

— Итак, — я сидел за своим рабочим столом и выслушивал очередного человека с "проблемами". — Что вас беспокоит?

Это был мужчина в возрасте, судя по анкете, ему пятьдесят лет, но на вид я бы дал все шестьдесят. Он выглядел, мягко сказать, плачевно. На голове залысины, а сохранившиеся волоски, выгоревшего каштанового цвета, стояли торчком и блестели жирным блеском в солнечном свете, лившемся из окна. Лицо осунулось, и его избороздило множество глубоких морщин. Глаза впали, а нос походил на картошку.

— У меня нет проблем, — старческим голосом сказал он.

— Но, вы же сюда пришли.

— Проблемы у моего сына.

Я устало вздохнул и надавил пальцами на глаза. Это не первый случай в моей практике, когда происходит нечто подобное. Родители частенько заходят сюда и просят поговорить с их детьми. Обычно причиной всех проблем был переходный возраст, когда гормоны бьют в голову и начинается вся котовасия.

— Вы заполнили анкету от своего лица.

— У меня не было выбора, — мужчина переместился на самый краешек стула, чтобы быть ближе ко мне, и весь напрягся. — Он не хочет ни с кем говорить. Миша постоянно сидит в своей комнате и повторяет одно и то же имя — Изабелла... Изабелла!

— Кто такая Изабелла? Гостья из-за границы?

— Не знаю. Я спрашивал у его друзей, но они тоже не в курсе.

— И вам кажется странным, что он влюбился в девушку? — удивился я и откинулся на спинку своего стула, а то спина уже совсем затекла.

— Нет.

Мужчина... Как же его зовут? Я покосился на анкету, покоящуюся на моем столе, и прочел его имя. Николай.

Николай придвинулся ко мне еще ближе и уже практически нависал над столом. Это раздражало, но я смог удержаться от излишних комментариев. Не каждый доверится такому молодому специалисту, как я, ведь мне только недавно стукнуло двадцать шесть. Пришлось изрядно постараться, чтобы заставить плыть свой финансовый корабль. Не нужно грубить клиентам, они деньги платят.

— Каждый вечер, когда практически стемнело, он выходит на улицу...

— Вы же совсем недавно говорили, что он постоянно сидит дома.

— Это да, — кивнул Николай. — Днем он дома, а вечером уходит и возвращается только поздно ночью.

— А сколько вашему сыну лет?

— Восемнадцать.

Я сдержанно улыбнулся. В этой ситуации требуется помощь не его сыну, а самому Николаю. Парень влюбился в девушку, судя по имени, скорее всего, в иностранку, и проводит вечера с друзьями, а родитель, как обычно, не может смириться с тем, что его чадо стало совсем взрослым и пытается найти на него управу.

— Я однажды проследил за ним.

Ну, совсем замечательно, он еще и шпионил за мальчиком. Теперь начнет рассказывать, как он связался с плохой компанией и выпивает в общественном месте... Стандартный сюжет, для обычной семьи.

— И что было дальше? — терпеливо поинтересовался я.

Он заплатил за час моей консультации и нужно отработать время сполна.

— Он ходит на кладбище.

— Куда?

— На кладбище.

Честно сказать, Николай меня нисколько не удивил. Похоже, его сынуля заделался в готы или какую-то другую субкультуру любителей тяжелой музыки.

— Это все в порядке вещей, — начал я его успокаивать. — Ребята в его возрасте часто находят себе подобных друзей. Со временем он перегорит и повзрослеет.

— Вы меня не поняли, — прохрипел Николай и выдернул из головы один из уцелевших волосков.

Я оторопел на мгновение и удивленно на него посмотрел, но потом поспешил взять себя в руки. У каждого свои причуды, и пока не просят с ними разобраться, лучше не париться лишний раз.

— Миша... Он постоянно приходит к одной и той же могиле и сидит около нее.

— Может это кто-то из его знакомых? — сейчас я себе напоминал больше детектива, чем психолога. — Вы в курсе, из его близкого окружения кто-нибудь умирал?

— Нет, — тряхнул он головой. — Да и девушку эту мне ранее никогда не доводилось видеть.

— Девушку?

— Да. На фотографии девушка. Длинные рыжие волосы, зеленые глаза... Красивая, но мертвая.

— Изабелла?

— Нет. Там написано другое имя, вроде Анна.

Я встал со стула и подошел к окну, выглянув на улицу. Лето — замечательное время для того чтобы взять отпуск и уехать куда-нибудь. Пляж, девочки и напитки, приготовленные умелыми руками профессионального бармена.

Я обернулся и посмотрел на Николая. Он сидел в нервной позе и постукивал пальцами по своей коленке.

— Помогите, пожалуйста. Он мой единственный сын.

Глава 2

После работы

Я вышел из своего офиса и глубоко вздохнул, втягивая ноздрями запахи машин и близлежащих кафешек. Николай уже ждал меня в белой девятке с разбитым боковым стеклом и покореженным бампером. Я махнул ему рукой и подошел к своему автомобилю. Сигнализация серого Ford Mondeo радостно пискнула, и моргнули фары, будто машина поприветствовала своего хозяина. Мне пришлось усердно работать более года, чтобы на копить на нее. Игрушка не из дешевых.

Двигатель завелся и тихо заурчал, лаская слух и предвещая свободу от работы, жаль, только не на этот раз. Николай, все время пока находился в кабинете, умолял съездить к нему и поговорить с его сыном, и, в конце концов, смог подкупить обещанием, щедро оплатить мое потраченное время. Я, как наивный дурак, повелся и согласился, даже ради того, чтобы он скорее замолк и вытряхнулся из моего кабинета.

В машине было жарко. Я поспешил включить кондиционер и, когда прохладный воздух подул в лицо, дал знак, что готов ехать. Белая девятка двинулась со стоянки, и я последовал за ней. В конце рабочего дня московские дороги превращаются в нескончаемый поток нагретых под солнцем автомобилей. Мне приходилось показывать недюжее мастерство вождения, чтобы не упустить из виду машину Николая.

Впереди показалась первая пробка. Ругательство практически уже слетело с моих губ, но Николай свернул в ближайшую дворовую улочку, и окольными путями мы выехали на свободную дорогу. Так продолжалось уже десять минут. От скуки я включил магнитолу, и в колонках заиграла моя любимая песня — AC/DC — Are you ready.

— Да, детка! — обратился я к своей машине и похлопал по рулю. — Я готов!

Настроение сразу же приподнялось, и дорога перестала казаться напряженной, а предстоящая беседа походить на геморрой с грецкий орех.

Когда очередная песня сменилась в проигрывателе, мы остановились около высокого многоэтажного дома. Практически все места для парковки были заняты, пришлось постараться, чтобы расположить свою ласточку среди всего этого автомобильного скопления.

Я вышел из машины и нажал на кнопку сигнализации. Николай уже ожидал меня у подъезда, взволнованно оглядываясь по сторонам.

— Сейчас шесть двадцать пять, — сказал я ему, посмотрев на наручные часы, которые когда-то приобрел на китайском сайте. — Давайте поспешим.

— Да-да, — закивал Николай и открыл дверь подъезда. — Я все прекрасно понимаю.

В нос ударил сильный запах кошачьей мочи. Видать кто-то из любящих хозяев забыл своего питомца надолго в подъезде. Я недовольно поморщился и постарался глубоко не вдыхать, пока мы не поднялись на третий этаж и не зашли в квартиру.

Большую часть коридора занимал огромный шкаф с покореженными дверцами и местами с содранным лаковым покрытием. Зеленые обои с большими желтыми подсолнечниками отдавали безвкусицей и вписались бы лучше в обстановку кухни какой-нибудь бабушки нежели семейной пары, хоть и немолодой. Я оглядел полы и постеленный в коридоре полосатый темно-зеленый половик, гадая — стоит ли мне разуваться или побеседовать с его сыном тут на пороге, но пыли и грязи так и не заметил, как и паутины в углах. Все было чисто и опрятно.

Из боковой комнаты в конце коридора к нам вышла женщина плотного телосложения и заколотыми кверху белесыми волосами. Она держала в руках бумажное полотенце и с интересом за мной наблюдала.

— Здравствуйте, — поприветствовал ее я из-за спины Николая.

Она перевела вопросительный взгляд на него. Он скинул свои ботинки и подошел к ней:

— Это Дмитрий Валентинович, — представил он ей меня. — Он психолог и пришел поговорить с нашим сыном.

— С Мишей?

Я заметил, что под ее глазами пролегли синяки, а лицо сильно осунулось. От женщины так и веяло усталостью.

— Да, с ним, — сказал я, продолжая изучать ее образ.

Поверх легкого синено ситцевого платьица был одет клетчатый фартук со старыми засохшими пятнами от жира и томата. На ногах — износившиеся потертые тапочки бардового цвета и с дырками на пальцах. Я тоже не люблю расставаться с полюбившимися удобными вещами, поэтому стараюсь покупать две пары одинаковой обуви, на случай, если одна из них испортится.

— Миша только что ушел.

— Как ушел? — удивился Николай и испуганно на меня посмотрел.

— Минут десять назад.

Я заметил, что на одной из дверей был начерчен огромный красный крест краской из баллончика, похожий на букву икс. На белой поверхности он очень сильно выделялся и сразу бросался в глаза.

— Можно взглянуть на комнату вашего сына? — поинтересовался я у Николая, делая вид, что нисколько не замечаю его взволнованного и перепуганного взгляда.

— Да, конечно, — оживился он и махнул рукой, чтобы я прошел внутрь, а не стоял на пороге.

Я скинул свои туфли, ощутив прохладу, и порадовался эффективности недавно приобретенного дезодоранта для ног.

— Его комната там, — указал он на дверь с крестом.

— Несомненно, — прошептал я себе под нос и двинулся в том направлении, испытывая некое чувство превосходства от того, что мои предположения подтвердились.

Я дернул за дверную ручку, покрытую позолотой потертой от времени, но дверь не поддалась. Она оказалась запертой.

— Он всегда запирает комнату, когда уходит из дома?

— Нет, — покачала головой хозяйка. — Я пару дней назад заходила к нему, чтобы протереть пыль.

— Я сейчас ее открою, — быстро сказал Николай и удалился в комнату напротив.

— Я так и не представилась, — женщина протянула мне свою руку. — Алена.

— Очень приятно, Дима, — Улыбнулся я и пожал ее ладонь. — Скажите, а когда началось это странное поведение у вашего сына?

Она задумчиво посмотрела на дверь и нахмурила лоб:

— Где-то с месяц.

— Не знаете, что поспособствовало изменению в его поведении?

— К сожалению — нет, — грустно покачала она головой.

Николай вернулся с запасным ключом от двери, и я поспешил отойти, чтобы ему не мешать. Замок тихо щелкнул, извещая всех о том, что между нами и комнатой мальчика больше нет никаких преград.

— Позвольте, — я протиснулся вперед и загородил собой проход.

Неизвестно, что парнишка пожелал скрыть за закрытой дверью, и, если у него действительно не в порядке с головой, то лучше первому войти мне, а не его родителям.

"Ба-а-а! Да их сынишка натуральный шизик!" — пронеслось в моей голове, когда увидел стены комнаты.

— Что там? — дрожащим голосом поинтересовался Николай, выглядывая из-за моего плеча. — Батюшки мои...

Со стен на нас смотрело множество одинаковых лиц, собранных из различных вырезок многочисленных журналов, фотографий и плакатов. Все они олицетворяли девушку с зелеными глазами и длинными рыжими волосами. В остальном в комнате не было ничего необычного — кровать, компьютер и шкаф.

— Это, — тихо зашептал Николай. Наверное, не хотел, чтобы его жена услышала. — Это она.

— Кто она?

— Мертвая девушка.

Я вытолкал его из комнаты и захлопнул за нами дверь. Алена взирала на наши ошалелые лица в полном замешательстве.

— Извините, но не в моих силах помочь вашему сыну.

У мальчика явные отклонения в психике и обычному психотерапевту, как я, тут не помочь. Требуется более серьезный специалист.

— Но... — начал было говорить Николай, но заметив, как его жена тянется к ручке двери, оттолкнул ее и поспешно запер дверь на замок.

— Я не возьму с вас денег, не переживайте.

Мне хотелось скорее отсюда убраться. В той комнате была такая тяжелая атмосфера, что инстинкты самосохранения кричали, взывая к рассудку и к ногам. Я быстро обулся и вышел из квартиры, даже не попрощавшись с Аленой. Жаль эту семью.

— Стойте! — следом за мной выбежал Николай. — Подождите!

Эхо пробежалось по стенам подъезда и, казалось, что его голос исходит со всех сторон. Я продолжил спускаться по лестнице с непоколебимым желанием сесть в машину и уехать домой.

— Дмитрий Валентинович, послушайте...

— Нет, это вы меня послушайте! Ваш сын болен, и ему требуется серьезный специалист в серьезном заведении. Я же могу просто избавить от излишней неуверенности или наладить ваши взаимоотношения с женой, — не выдержал я и высказал ему все, что думаю. — Подобные заболевания требуют медикаментозного лечения и полного психологического анализа. Это не входит в сферу моей деятельности.

Николай расстроено опустил голову. Мне его было действительно жаль. Я вышел из вонючего подъезда и достал ключи от машины, собираясь смыться отсюда, но он снова меня нагнал. Его мучила отдышка, а лицо раскраснелось.

— Помогите его, хотя бы, домой вернуть.

— Я не...

— Нет-нет, — он помахал рукой, останавливая мой очередной поток слов. — Я вас как человека прошу. Помогите мне вернуть сына домой, хоть на одну ночь. Пожалуйста.

Я устало вздохнул и задумчиво почесал голову. Всю жизнь не любил эту фразу — "прошу как человека". После нее появляется некое чувство обязанности, а моя совесть имеет скверный характер.

— Хорошо.

Именно это слово согнуло мою жизнь в самые причудливые зигзаги.

Глава 3

Приехали...

Мы прибыли на кладбище, о котором рассказывал Николай, где-то спустя час. Солнце уже окрасило небо в оранжевый цвет. Надгробные плиты и кресты отбрасывали на землю длинные узкие тени. От их вида мурашки поползли по телу.

Мне всегда казалось, что в подобных местах холоднее, чем в других, будто души умерших держатся своими ледяными руками за живых, завидуя их теплу. Я содрогнулся и отвел взгляд от очередного креста, увешанного множеством венков. Ни один человек в здравом уме не пойдет в подобное место без веской на то причины. Кладбища — они переполнены чувством скорби и невосполнимой утраты. Одна только мысль, что мне предстоит тоже когда-нибудь покоиться под толстым слоем рыхлой земли, заставляет сердце пропустить удар.

Я косо глянул на Николая. На его лбу выступили капельки пота, наверное, нервничает перед предстоящей встречей с сыном, или же на него так действует местная атмосфера. Вообще он очень странный человек и своим поведением напоминал суетливую мышь. Даже одежда на нем была вся серая — легкие хлопковые штаны и льняная майка. Я не особо благосклонен к подобным личностям, но было в нем что-то, что вызывает чувство сожаления. Может, всему виной его хрупкое телосложение? Кожа, в неприкрытых одеждой местах, выглядит дряблой, из этого можно сделать вывод — он домосед и впервые, помимо работы, спустя долгое время, выбрался за черту порога своего дома. Остатки мускулатуры начали заплывать жирком, от чего он еще больше смотрелся немощным и слабым. Меня ни капельки не удивит, если Николаю не чужда подлость. Люди, схожие с ним, часто прибегают к такому нехитрому оружию, когда не могут победить недруга в физическом смысле, а иногда и умственном.