Злой Дух: Падение

Злой Дух: Падение

Ты поверил лжи, как правде.

Это ли стало концом?

Когда-то у меня были крылья, небесно голубые, почти лазоревые. Теперь от них остались только тусклые воспоминания, да невесомое бледно-голубое перо. Наверное, мне жаль, но это уже не важно. В том месте, где я обитаю последние семь столетий, нет ни неба, ни земли, есть только тьма густая и вязкая. Там трудно понять - падаешь ли ты вниз, или паришь. Там ничего нет, ни верха, ни низа.

Первое время, когда я попала сюда, мне было страшно... наверное.

Жалею ли я о чём-нибудь?

Никогда!

Десять трепещущих пламенем свечей расставленных по кругу в пустой комнате, окно которой занавешивали тяжёлые тёмные шторы, не пропускающие свет; пол, посыпанный лепестками роз и крупинками риса, словно мелким жемчугом; книга с заклинаниями установленная на треножнике. Приготовления к ритуалу были завершены. Оставалось только разрезать брюшко крысы, и полить её кровью центр круга. Пожалуй, это являлось самым трудным. Взяв нож с узорчатой посеребрённой рукоятью, мальчик застыл в нерешительности. В свои семнадцать лет он был невысокого роста, со светлыми кудрявыми волосами, спадающими на плечи. Бледную красоту его юного лица украшали голубые глаза, почти наивные. Но... он давно уже не ребёнок, и намеревался доказать это сегодня всем. Если удастся. Если всё получится.

Он не без трепета достал из железной клетки ещё живую крысу. Тот удар кирпичом оглушил её, но не убил. Это хорошо. Нужна была тёплая, свежая кровь, чтобы ритуал прошёл, как по маслу. Крыса вяло шевелилась, подёргивая лапками. Отвратительно! Он ненавидел крыс, и прикосновение к одной из них вызывало омерзение. Если бы каждая подобная тварь сдохла — мир стал бы не в пример чище.

Пальцы мальчика вдавились в серую шкурку грызуна. Пора! Лезвие ножа полоснуло по тушке; брызнула кровь. Крыса конвульсивно вздрогнула, задёргалась, издала непонятный предсмертный звук. Пальцы мальчика сжались ещё сильнее. Он пройдёт этот путь до конца! Капля за каплей в центр круга начала капать кровь. Она также забрызгала синюю жилетку с чёрными разводами, и запятнала белопенные кружева на рукавах. Он подавил вспышку гнева. Проклятье! Как неаккуратно! Но ничего, у него ещё будет время научиться делать кровопускание правильно. Он отшвырнул в угол подыхающую крысу. Она больше не нужна. Теперь за дело, пока его никто не кинулся искать здесь, в дальней комнате дома.

Старая книга с пожелтевшими страницами в жёлтом кожаном переплёте... он прикоснулся к ней раньше, чем успел подумать вытереть испачканные руки, и кровяные следы отпечатались на нескольких страницах. Мальчик снова трепыхнулся. Сегодня он был крайне невнимателен. Быть может, стоит отложить ритуал до более подходящего времени? Но зачем? Он слишком хорошо всё обдумал, и тщательно подготовился, ему нет необходимости откладывать из-за каких-то там мелочей. Он попытался успокоиться, и утихомирить бешено стучащее сердце. В этом деле необходима концентрация, иначе... в лучшем случае ничего не получиться, а в худшем... кто знает, быть может, в то самое мгновение оборвётся его жизнь. Он открыл книгу на нужной странице.

Вздох.

Отступать поздно. Он всем докажет, что он не ребёнок. Всем! И о том ради чего он это всё затеял, ему забывать никак нельзя.

Сжав в кулаке аметистовый кулон в виде слезы на серебряной цепочке, в нерушимой надежде, что этот магический оберег поможет ему справиться со злом, которое он собирался Призвать, он решился. У него обязательно всё получится, иначе и быть не может. Взгляд лёг на страницу. Вот ОН, тот самый Вызов. Пора. Глаза заскользили по строчкам, губы беззвучно зашевелились, произнося заклинания Призыва. Он много раз их повторял, произносил во сне. Каждое слово должно звучать правильно. Заклинание оно как песня, имеет свой ритм, своё особое звучание. Каждая строчка. Каждая буква.

Сегодня знаменательная ночь, он полгода готовился к ней. Раздобыл рис и лепестки роз, приготовленные к ритуалу особым способом. Целые сутки ничего не ел, и старался ни с кем не разговаривать, дабы очистить разум от посторонних мыслей. А как дорого ему обошлась книга Чёрной Магии?!...Об этом никто не знает, даже его семья.

Он повторил заклинание семь раз, как того требовалось, затаил дыхание, готовый к любым неожиданностям, и... ничего не произошло. Тишина и ровный свет свечей. Быть такого не может! Всё было сделано правильно, он в этом не сомневался. Ещё раз пробежав глазами по строкам заклинания, мальчик оглядел пустую комнату, колышущиеся на ветру синие шторы. На улице начинался дождь, барабаня по крыше. Похоже, кто-то забыл закрыть окно. Забыл? Или это?.. Мальчик сглотнул, сжав сильнее кулон защиты. Он дышал медленно и глубоко, прислушиваясь к каждому шороху. Где-то здесь что-то притаилось, что-то ужасное, и пока он этого не видит, он в опасности. Колыхнулись тени, ветер, задувая в окно, поколебал пламя свечей.

Его ладони вспотели. С Чёрной Магией шутки плохи. Если он что-то сделал неправильно, что-то напутал, то эту ночь ему не пережить.

Повеяло прохладой. Даже больше чем прохладой. Становилось холодно, как будто в комнате наступила зима. Мальчик обхватил себя руками. В книге ничего не говорилось о подобном. Из ладони выскользнул кулон, и, ударившись об пол, отлетел куда-то в темноту. Опять случилось непредвиденное. За что ему всё это? Как будто удача вдруг решила от него отвернуться! Быть может это предупреждения? И игнорируя их, он только навлекает на себя беду?

В комнате неожиданно потемнело, словно бы свет свечей потускнел. Мальчику сделалось не по себе. Возможно, он слишком высоко замахнулся, чтобы суметь с этим справиться. Если он будет выполнять все предосторожности, описанные в книге, то с ним ничего не случиться. Если будет.

За окном мелькнула какая-то тень. Он видел это одно мгновение, пока шторы раздуваясь на ветру, приоткрыли щель в ночь. Он усилием воли подавил вспыхнувшее трусоватое желание закрыть окно, задернуть шторы, начертить в центре круга крест на крови крысы, тем самым отменив Вызов. И если ещё не поздно...

Он застыл на месте, его ноги будто приросли к полу, когда в комнату вошла женщина, неслышно ступая босыми ногами. Полупрозрачные белые одеяния спадали до самого пола, лёгкие и невесомые. Низки перламутрового жемчуга оплетали шею, руки и ноги, подобно изящным путам. Волосы струились по плечам до колен серебряными прядями. А её взгляд серых глаз в обрамлении дымчатых ресниц был волшебным.

Мальчик наблюдал за её продвижением, открыв рот, и не отводя глаза. Смешанные чувства восторга и восхищения овладевали им целиком.

Явление богини свершилось.

Ты видел свет. Он ослеплял.

Мог ли ты ему сопротивляться?

Он подошёл к ней, забыв обо всех предосторожностях, словно бы его влекла неудержимая сила. Неужели он смог вызвать такое очаровательное создание? Вызволил из глубин хаоса столь ослепительную красавицу? У него перехватило дыхание.

"Вызов Духа не предусматривает физического контакта. Остерегайтесь подходить к вызванной сущности. Она может поглотить вас"

— Как твоё имя, мальчик? — её голос был нежен, как весенний луч солнца.

— Флоримон.

Она ласково ему улыбнулась.

— И ты хочешь, чтобы я исполнила твоё заветное желание?

— Да, Дух Орион, я хочу, чтобы ты исполнила моё желание. Я хочу...

Она коснулась его губ рукой.

— Ни слова больше.

Женщина обошла его кругом, осматривая те приготовления, которые он рассыпал и пролил на полу. Её взгляд заинтересованно скользил по комнате ни на чём долго не задерживаясь, и вдруг она вошла в круг, и присела. Её рука коснулись разлитой лужицы крысиной крови, и она жадно слизнула её с пальцев.

Мальчиком завладело оцепенение. Что она делает?

— Подойди ко мне! — повелела она, не оборачиваясь. — Я хочу, чтобы ты это попробовал.

— Я не...

— Иди же! Ты не забудешь её вкус никогда. А потом я расскажу тебе то, чего ты ещё не знаешь.

— То чего я не знаю?! — удивился Флоримон, но тут же опомнился. — Ты просто хочешь, чтобы я вступил в круг, верно? Хочешь завладеть моей душой.

Женщина встала, и повернулась к нему. На её губах играла всё та же удивительно добрая улыбка.

— Ты Призвал меня, дабы я исполнила твоё желание, и чего же ты хочешь?

Он набрал в лёгкие воздуха, и выпалил на одном дыхании:

— Того бесценного, что есть у тебя.

— Что же это?

— Ну-у... — Флоримон не имел ни малейшего представления, что это может быть, но нашёлся что ответить: — Ты сама должна знать.

— Вот оно что.

Она закрыла глаза, словно задумавшись. Флоримон, как зачарованный смотрел на неё. Её красота, бледность кожи, неземное великолепие лица, и стройность фигуры. А эти полупрозрачные одежды... Ему становилось трудно дышать. Она должна дать ему какую-нибудь вещицу, которую он сможет показать всем, как доказательство того, что и он способен на Призыв по Чёрной Книге. Нужно только продержаться ещё немного.

Она вдруг выставила перед собой руки, и между её ладоней засиял свет, медленно обретая форму, наливаясь цветом. И вскоре Флоримон сумел разглядеть голубое перо длиною с кисть руки.

— Подойди! Возьми его. — Её лицо осветилось улыбкой.

— Я, правда... могу его забрать?

Если бы он задумался хоть на миг, если бы засомневался. Так просто отдала. Но её улыбка завораживала, кружила голову.

Он шагнул. Теперь всё в порядке. Отец поймёт, что занятия оккультизмом для него не просто игра. Мама поверит в его силы. А сестра Лоран больше не будет скептически приподнимать бровь, словно бы от своего младшего брата можно ожидать только глупостей.

Его рука скользнула по воздуху не найдя пера там где видели его глаза. Раздался треск, как будто треснуло стекло. Его взгляд упал на мрамор пола усыпанного зёрнами риса и лепестками роз, где только в самом центре образуя круг — пол был чистым. Носок его туфли стоял...

Какая-то неведомая сила подняла мальчика над полом, сжимая горло. Острые когти вонзились в кожу, причиняя страшную боль. Он не мог кричать, был не в силах даже вздохнуть. Его пальцы напряжённо вцепились в руку, жестоко сдавившую горло.

— Орион, пожалуйста! — шевелились губы Флоримона, не издавая ни звука.

В его ушах звенел ужасающий смех. Это было концом.

"Не оставляйте на своих руках, одежде, обуви чьей-либо крови, чтобы не быть запятнанным"

"Не позволяйте Духу прикасаться к себе, ни при каких обстоятельствах"

"Не вступайте в круг Призыва. НИКОГДА"

— ...ты утонишь в крови. Я заставлю тебя убивать!..

Ветер подхватил слова, и унёс в неведомую даль, в дождь, в небо, полыхающее молниями.

— Я заставлю тебя...

Дорожил ли ты тем, чего тебя никогда не лишали?

Свободой.

Утренние ранние лучи солнца падали на письменный стол из темного дерева украшенного причудливой резьбой. На столешнице стояли письменные принадлежности в позолоченной подставке, два пузырька с чернилами — чёрными и красными, миниатюрная статуэтка богини правосудия покрытая белой глазурью, и поднос с чашечкой миндалевого печенья и стаканом молока. Флоримон сидел в кресле за столом, уткнувшись лицом в сложенные руки, и слушал тиканье настенных часов. Есть ему не хотелось, и если бы его даже заставили, он, вряд ли бы смог проглотить хоть крошку. Ощущая в голове небывалую пустоту, он был рад, что на ум не лезут никакие мысли. Он не мог сейчас думать. Не мог сосредоточиться на мало-мальски важном вопросе, а ему нужно было решить непростую задачу — как он сможет освободиться? Нет, только не снова. Он устал перебирать в голове одно и тоже. Минувшая бессонная ночь. Наверное, нужно поспать, и тогда в голове появятся идеи, как обойти... тот договор.

Скрипнула дверь, впуская в кабинет непрошенного гостя.

— Фло, что ты здесь делаешь с утра пораньше? Только не говори, что всю ночь сочинял трактат о Духах и их земных воплощениях?! Сколько можно заниматься ерундой? Лучше бы задумался об учёбе в Университете. Твои успехи не воодушевляют.

Флоримон поднял голову, чтобы сердито взглянуть на сестру. Вот уж кого ему сейчас только не хватало.

Лоран. Белокурая девушка с голубыми глазами и точёным носиком, на котором неизменно красовались очки в опаловой оправе. Её редко можно было увидеть без книги, — а то и сразу двух, — и то, исключительно за обедом. Настоящая зануда! И что только находят в ней эти придурки, мечтательно вздыхая ей вслед?

— Ты опять без стука, — с раздражённой усталостью попрекнул он.

— Не понимаю, почему я должна стучаться, входя в кабинет? Я пришла за книгой, только и всего.

Она открыла стеклянную дверцу шкафа, который был длиною во всю стену, и принялась что-то искать, водя пальцем по переплётам книг, и шепча их названия. И из-за этой девчонки он решился на Вызов! Разве можно было поступить так опрометчиво? Какой прок теперь ему от этого, если... если договор будет иметь над ним власть?

Он почувствовал холодную ладонь на лбу.

— У тебя лихорадка или что-то подобное. Лоб горячий, а щеки почему-то бледные. — Лоран смотрела на него обеспокоено, прижимая к груди книгу. Она выглядела по настоящему заботливо в этой кружевной шали, свисающей с локтей, и сером длинном платье.

— Отстань! — Грубо отмахнулся он, и вскочил на ноги, опрокинув стакан молока, растекшегося белой лужицей, которая принялась скапывать с края стола. — Не твоё дело! Тебя совсем не должно касаться, что со мной!

Она сжала ударенную руку в кулак, и посмотрела на него печально. Это уже было слишком. Как будто ей, в самом деле, есть до него дело!

— Почему у тебя разорван воротник рубахи? И... эти кровяные пятна... ведь это же не красные чернила? Ты что-то натворил, Фло?

В её голосе было столько заботы и тревоги, что вынести этого дальше Флоримон просто не мог. Вдруг он не выдержит? Вдруг расплачется? Такое унижение. Он стрелой выбежал из кабинета, едва не сбив Лоран с ног, и оказавшись в коридоре, бросился бежать что есть силы. Он был не способен что-то объяснять. Да у него язык не повернётся рассказать... как он совершил непоправимое.

Боль пронзала всё его существо, и в тоже время онемели плечо и шея, словно из него высасывали самую жизнь, а вместо неё заползало что-то мёртвое, леденящее сердце. Он не мог шевелиться, повиснув в её объятьях, как тряпичная кукла. У него убывали силы, и с каждой секундой собственная воля таяла, как свеча, будто её выпивали вместе с его кровью. Его глаза закатились, видя мрак вместо пламени свечей озаряющих комнату. Им овладело отчаяние. Он был совсем беспомощен. Острые когти впились в спину мертвой хваткой. Он умирал, и с этим ничего нельзя было поделать. Странно, что наравне с ужасом и болью он чувствовал томительное блаженство. Весь мир, как во сне. А может и вправду ему всё это сниться? И стоит по настоящему открыть глаза, чтобы проснуться, и прекратить эту игру со смертью.