Немая певунья

Пролог

... Я открыла глаза.

Первым осознанным ощущением была боль в спине. А еще — слабость. Глаза слезились, из-за чего картина окружающего мира была расплывчатой. Единственное, что удалось понять — нахожусь за городом. Совсем рядом шумит вода, ступни скользят по влажной почве. Я задрожала от холода и прижала ладони ко рту, стараясь их согреть.

До чего же холодно!

Наконец, зрение прояснилось.

Краем глаза я уловила чье-то движение. Обернулась, отчего тоненькая полоска ткани, составляющая единственный предмет одежды, натянулась.

Трое. Женщина лет тридцати, в сером деловом костюме; высоченный парень с всклокоченными русыми волосами, и мужчина лет пятидесяти, напоминавший нашего преподавателя по зарубежной литературе. Они стояли и смотрели на меня, как на внезапно ожившего покойника.

— Видите, — указал на меня "профессор", обращаясь к своим спутникам. — Она помнит.

Женщина подскочила. На ее холеном строгом лице отразился настоящий ужас.

— Как?!

-Сыворотка работает, — продолжая изучать меня, молвил мужчина. — Она очнулась самостоятельно. Встала, услышав нас. "Акклиматизация" прошла великолепно. Думаю, такая мелочь, как воспоминания, не помешают делу.

Молодой человек в обтягивающем сером костюме, переливающемся серым, покачал головой.

— Так нельзя. Лучше вернуть ее домой, пока не поздно.

— Я не могу воздействовать на нее снова — не выдержит, — возразил пожилой мужчина. — Пусть помнит. Повторюсь — делу это не помешает.

— Не помешает, — согласилась с ним женщина.

Я хотела что-то сказать, но не смогла оформить мысль. Голова словно набита ватой, а мыслительный процесс заторможен. Пришлось ориентироваться на ощущения. Молодой человек — как мне показалось — был ко мне расположен, в отличие от остальных.

Я посмотрела на него с беззвучной мольбой.

Произошло что-то неправильное. И он — я видела! — может сделать все, как было раньше. Но молодой человек отвел глаза.

— Прости...

Глава 1

Это была обычная суббота. Помню, я пошла в магазин за новой мышкой для компьютера. В карманах джинсов были сунуты мятые пятьсот рублей. Стояла поздняя осень, но я была в кроссовках и легкой куртке. Волосы скручены в гульку на голове, в ушах — наушники. Может быть, поэтому я не услышала, как рядом притормозила машина. Но убежать я бы все равно не смогла. В одно мгновение меня втянули в салон и закрыли рот. Помню, как в шею вонзилась тонкая игла, а мир завертелся перед глазами...

Потом был гул. Долгий, невыносимо давящий на барабанные перепонки.

Меня уложили на стол, тщательно осмотрели и сделали что-то со спиной. Наверное, именно туда и ввели ту сыворотку, про которую говорил "профессор". Удивительно, как я не умерла от болевого шока! Помню, прокусила губы, а глаза чуть не лопнули от напряжения.

Затем в лицо ударил свет, и я забыла про боль, терзающую тело.

Очнулась уже на холодной земле, одетая кем-то в тонкую полосочку ткани, едва прикрывающую тело.

* * *

Я никогда не умела притворяться спящей. К сожалению, и настоящий сон у меня был очень чуткий, так что, когда покрывало откинули, я вздрогнула, выдав себя.

— Вставай!

Я задрожала, съежилась, и глаза еще крепче зажмурила. Ой, мама! Что-то сейчас будет! Меня одним движением подняли, словно котенка, встряхнули и поставили на землю, где колючка алчно впилась в ухоженную ступню.

Вокруг, куда ни кинь взгляд, простиралась бесконечная степь с редкими пучками кустарника. Первой моей мыслью было — Казахстан! Там у меня проживала подруга, и я пару раз ездила к ней в Астану. Вот только... вот только что мы делаем в степи? Я приметила скалу, разломленную надвое, издали казавшуюся серо-багровой, и людей. Меньше всего они походили на казахов. "Варвары!" — истерично подумала я и вдруг вспомнила самое главное. Меня запихнули в салон авто, что-то вкололи, а потом... а потом была странная троица. Мамочка! Меня похитило НЛО! Я пошатнулась, испытывая ни с чем не сравнимый шок. Даже стоять было сложно — ноги подгибались, страшно болела спина и в висках стучало. Плюсы в данном положении? Похитили люди, а не какие-нибудь насекомые или того хуже!

— Смотри на меня.

Вблизи обитатель здешнего мира — а я уже понимала, что не на Земле — показался мне викингом, по крайней мере, таким, как их изображают в фильмах и книгах. Массивное телосложение. Резкие, неправильные черты лица. Рыжие волосы. На необъятной груди рубашка серого цвета, в центре которой кожаная вставка. Я уставилась на его ботинки из темно-коричневой кожи.

-Смотри! — рявкнул он.

Я вздрогнула и послушно подняла глаза.

Великан отшатнулся от меня, и в его глазах я различила страх. Предсказуемая реакция. Чтобы не говорили окружающие про мои "особенные" глаза, они их все равно пугали и сбивали с толку.

— Будешь слушаться, — сказал он, наконец.

Я озадаченно смотрела, как двигаются его губы. Ощущения, как если смотришь фильм с субтитрами — смысл понимаешь, но все равно язык чужой.

К великану подошел еще один мужчина. Этот был помельче, и на груди его не было пластин. Обычная кожаная куртка, под ней — рубашка, крашенная в светло-коричневый цвет, украшенная галунами. Суконные штаны, прихваченные поясом. Длинные сапоги с перепачканной грязью подошвой.

— Ты никогда раньше не видела обуви? — усмехнулся он.

Если великан разговаривал медленно и односложно, то этот молодой мужчина говорил быстро. С большим опозданием я расшифровала слова, будто в моей голове стоял особый декодер. Хотя, кто знает — может, так и было?

К слову, я оставалась почти обнаженной. На коже загар — последнее напоминание о пролетевшем лете. Великан что-то пробурчал и отошел в сторону, к остальным. Я заметила, что все эти люди были одеты в штаны и сапоги, и у большинства были рыжие волосы. Одна женщина, что стояла ко мне ближе всех, презрительно что-то сказала. Вокруг все рассмеялись, включая того, что меня разглядывал.

— Тарры, — пояснил он, — мы живем в степях Ахараль. Теперь и ты будешь жить с нами. Я — Килктур. Как назвали тебя?

Я осмелилась посмотреть в его лицо.

Этот был как раз тот случай, когда некрасивые по отдельности черты лица соединяются в удивительно привлекательную комбинацию. Длинный нос с горбинкой, искривленная линия рта, маленькие, но яркие глаза. На лоб падают золотисто-рыжие волосы. Я заметила, что правая ладонь мужчины обезображена шрамам — будто руку терзал дикий зверь.

Наверное, для собственного благополучия, следовало отвечать сразу и ни в коем случае не сопротивляться, что бы они не делали со мной. Но я не могла заставить себя открыть рот и сказать что-то — до того была потрясена. Мой разум раскололся на две половины: одна полагала, что происходящее — сон, а другая твердила, что все это реальность.

Килктур покачал головой и крикнул женщинам, чтобы меня покормили и переодели. А я продолжала качаться из стороны в сторону, собирая разбегающиеся мысли.

Через некоторое время я сидела вместе с детьми тарров и хлебала суп из небрежно слепленной тарелки — или кружки — сразу не разберешь. Похлебка была сытная, с плавающими крупными кусками мяса и лука, приправленная травами. Слишком жирная, но вряд ли я могу отказаться.

Пока я давилась супом, тарры методично обсуждали мое появление, а их дети беззастенчиво дергали меня за волосы. Я делала вид, что мне абсолютно не интересно, что про меня говорят. А на самом деле переживала столько разных чувств, что никак не могла определиться — рыдать или радоваться, что осталась жива. За последние сутки — в моем понимании — я успела побывать в космосе и "переехать" на другую планету. Зачем? Наверное, этого мне знать не позволено.

Я отложила плошку в сторону. Одно хорошо — здесь нет серых человечков, насекомоподобных инопланетян и киборгов. И планета очень похожа на Землю — здесь действуют те же законы физики. Животный и растительный мир также очень похож на земной — по крайней мере, я видела лошадей, птиц и разделанные заячьи тушки.

И люди. Тарры отличались крепким, если не богатырским, сложением и огненными волосами. Одежда их была небрежна, кто-то и вовсе не задумывался о том, чтобы обуться или причесаться. Разместились они прямо под открытым небом, хотя немного ниже я заметила и несколько домов, больше походящих на юрты. Рядом с ними были загоны для скота; вдалеке пасся табун лошадей.

Та самая таррка, что смеялась надо мной, ткнула в мое плечо пальцем. Ростом я ей уступала значительно, формами — абсолютно проигрывала.

— Немая?

Я отчаянно закивала. Так меньше проблем...

Она провела меня по склону к одному из домов-юрт и заставила мальчика с чумазым лицом, который, видимо, спал там, раздеться. Таким образом, я получила одежду — колючие шерстяные штаны, льняную рубашку, перепачканную грязью и воняющую потом, а также ботинки, сделанные из шкуры какого-то животного, также испускавшие не самый приятный аромат. Носков и нижнего белья, конечно, мне никто не стал предлагать.

— Слушай меня, — забавляясь моим растерянным видом, произнесла она. — Разноглазая девочка. Если не будешь меня слушаться, то тебе будет очень-очень худо.

Я кивнула.

Женщина показала мне на юрту.

Я, стараясь не выказывать ни одной эмоции, проползла внутрь и стала слушать ее объяснения. Что я должна буду делать каждый день, и что не должна. Хочешь или нет, но нужно подстраиваться и выживать. Что в данной ситуации означает — соглашайся со всем и не вздумай спорить. Если я буду вести себя таким образом, меня будут кормить. А это уже хорошо — потому что о выживании в диких условиях я не знаю совершенно ничего.

Вот только на деле все оказалось куда сложнее.

Под конец дня я еле могла ходить. Таррка заставила меня таскать воду для скота. А, чтобы набрать воды, следовало долго спускаться по обрыву, и не отставать от детей. Все они были крепкими и бойкими, и совсем не удивлялись тому, что рядом с ними странная чужачка, которая, к тому же, выглядит как призрак — такая же несчастная и измученная. Итак, мои ладони были изодраны в кровь, ноги натерли грубые ботинки, а спина продолжала болеть.

На пятой ходке я не выдержала и свалилась.

Мне стало безразлично, что сделают со мной тарры за такое открытое неповиновение. Боль концентрировалось где-то в середине спины, и с каждой минутой становилась все сильнее, будто вгрызаясь во внутренности. Ныли виски, закладывало уши. Меня тошнило.

— Так быстро сдулась?

Килктур — один из тех, при виде которого тарры старались вести себя повежливее, весь день следил за мной. За тем, как я ем, как я пью, как я волочу ноги и выдаю стоны, один протяжнее другого. Наверняка, оценивает — гожусь ли я на роль работницы? Мужчина присел рядом со мной и с любопытством заглянул в лицо. Его рука коснулась моей щеки — я дернула головой.

— Так и быть, разноглазка. — Протянул он. — Сегодня можешь отдохнуть, но завтра тебе не будет пощады.

Его руки поднырнули под мою спину и подняли — так легко, словно пушинку. Поначалу я даже не поняла, что произошло, а потом вскрикнула. Не знаю, что там с моей спиной, но боль просто адская. Я попыталась вывернуться из лапищ тарра, но это причинило еще больше боли, и я заорала так, что на меня стали показывать пальцем.

-А, так ты все же можешь говорить, — усмехнулся он. — Запомни, что я скажу. Твоя жизнь куплена. На данный момент она принадлежит мне, как главе этого клана. Мне безразлично, кем ты была раньше. Сейчас ты — в Тиадаре, в наших степях. Не подчиняться моим приказам — значит, умереть. Живи или умирай. Выбор прост.

Его слова едва доходили до моих ушей. Я просто дрожала, изнывая от боли и неизвестности. И в данную минуту... я бы предпочла смерть. Только бы не чувствовать этой боли! Только бы все прекратилось! Но боль стихла лишь тогда, когда меня швырнули в одну из юрт, небрежно, точно куль с мукой. Приняв удобное положение, я тихо захныкала и незаметно провалилась в сон. Впрочем, и сном это тяжелое, нервное состояние было нельзя назвать — я лишь прикрыла глаза и открыла их, когда все вокруг стихло. Вокруг меня, как оказалось, спят дети. Таррские, рыжие, длинноногие и очень развитые для своего возраста. Они мирно спали, раскинув руки и ноги во все стороны. Первым делом я закрыла рот рукой. В глубине души еще томилась слабая надежда, что все приходящее — дурной сон. Но нет. Юрта. Сквозь плотную ткань проникает первый робкий луч солнца — такого же, как и на Земле.

Я осторожно встала, стараясь никого не разбудить.

Каким-то чудом мне удалось пробраться к выходу и не нашуметь, хотя координация у меня сейчас была немногим лучше, чем у коровы на льду.

— Куда? — услышала я грозное.

И подскочила.

У юрты стояло несколько тарров. Обычные мужчины, занятые полезным делом — точат ножи. У каждого пластины на груди, и каждый будто для устрашения выставляет напоказ свои мускулы. Отлично осознавая, что им просто весело пугать меня, я все равно онемела от страха. Они — чужие! Кто знает, может, они какие-нибудь каннибалы? Один из них решил напугать меня — и резко выкинул нож вперед. Лезвие остановилось в каком-то сантиметре от моего горла.

Это была последняя капля. Нервы не выдержали, и я как заяц, скачками, понеслась к скале, разломленной надвое, будто там мне удастся спастись.

Меня сопровождал смех и улюлюканье — какая-то коза в загоне громко мекала, будто ругая меня: "Даже и не пытайся, дурочка, от них не убежать!" Тарры были позади, вот-вот догонят. Только они не ожидали, что я подбегу к самому обрыву. И не ожидали, что прыгну.

По правде сказать, я и сама от себя не ожидала.

* * *

— Просыпайся.

Первым делом я пошевелила руками и ногами — кажется, двигаются. Значит, падая, я не разбилась о камни. Затем приоткрыла один глаз — сидевшая рядом со мной женщина была совсем не похожа на таррку. Ей можно было дать лет тридцать пять или же пятьдесят — очень ухоженные пятьдесят. Лицо располагающее, загорелое; сеточка у морщин у глаз говорит о том, что она много смеется. Черты лица резкие, уголки серо-зеленых глаз опущены вниз, что придает ее лицу добродушно-печальное выражение. Пепельно-русые волосы уложены короной на голове. Одеяние — светло-коричневое платье до колен. Ноги обуты в короткие сапоги из мягкой кожи.

Женщина откровенно забавлялась, наблюдая за мной.

— Я тебя не съем, девочка.

Я протерла глаза и приподнялась над ложем. Помещение, в котором я нахожусь — просторная комната, пронизанная солнечным светом. В углу чан с водой и мочала с мылом; рядом, на табурете, стопкой лежит одежда в коричневой гамме. Пол выложен плитами, каждая третья украшена узорами. А вот потолок и стены — сплошной мрамор с вкраплениями других цветов.

Казалось бы, от этого камня должен исходить холод, но мне было тепло и как-то спокойно.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила женщина, и поглядела в мои глаза, словно пытаясь в них что-то отыскать.

Я по привычке отвела глаза. Не только потому, что смущаюсь. Один глаз у меня темно-карий, другой — ярко-голубой. По этой причине люди всегда смотрят на меня, как на диковинку.