Сны

Люси выскочила из дома ровно в шесть пятнадцать. Она опаздывала на автобус и, тихо ругая себя за потягивания в кровати, почти бежала по пустынной улице. Уже у самой остановки заметила, что автобус уже отходил, но знакомый водитель задержался, подождав Люси. Запыхавшаяся от бега, молодая женщина влетела в открытую дверь:

— Спасибо, Джек, — поблагодарила она, переводя дух, стягивая с шеи шарф и обмахиваясь им.

— Да ну что ты, Люси, — улыбнулся водитель. — Что, опять с Джейсоном расстаться не могли? Уж я-то знаю, что такое любовь. Мы с моей Рози, помню, на полчаса раньше вставали, чтоб было время на прощания. — Он усмехнулся своим воспоминаниям.

Джек и Люси встретились взглядами в зеркальце и улыбнулись друг другу. Люси любила ездить с Джеком в пустом автобусе рано утром. Джек, возможно, был бестактен, но она точно знала, что он не со зла. Просто он был таким. Веселым и словоохотливым, немного шумным, иногда задавал нескромные вопросы, но продолжать болтать о своем, не ожидая ответа, иногда попадал в яблочко, как сейчас. Люси действительно опоздала из-за Джейсона. Мужу нужно было идти на работу только к девяти, а Люси должна была подготовить все к презентации. Ее шеф, Миссис Коулерт, требовала, чтобы уже с самого утра можно было приступать к полноценной работе. Она справедливо полагала, что дешевле и выгоднее платить сверхурочные одной Люси, а не целой команде дизайнеров или типографщиков. Люси работала в издательстве секретарем главного редактора.

Джек рассказывал о том, как на этих выходных ездил с женой к дочери и зятю, что собирается купить на Рождество жене. Люси слушала краем уха. Автобус остановился на перекрестке, снова тронулся. Наперерез по обледеневшей дороге с горки прямо на автобус несся огромный грузовик. Люси закричала. Джек ударил по тормозам, попытался увернуться, вывернул руль. Но было поздно. Грузовик с грохотом и скрежетом врезался в автобус.

Люси в ужасе подскочила на кровати, хватая раскрытым ртом воздух. Джейсон мгновенно проснулся. С секунду ошарашено смотрел на жену, а потом обхватил ее за плечи, прижал к себе.

— Люси, родная, что с тобой?

Она расплакалась. Сон был кошмарным, до ужаса правдоподобный, она точно знала, что умерла там в автобусе. Чувствовала боль от порезов на лице и руках.

— Милая, это был только сон, только сон и ничего больше, — обнимая жену, покачиваясь вместе с ней, шептал Джейсон. — Что тебе приснилось?

— Я была в автобусе... Налетел грузовик ... И... — сквозь судорожные рыдания объясняла Люси.

— Тише, тише, все хорошо, — нашептывал Джейсон. — Это сон, ничего страшного не произошло. Ты здесь в безопасности со мной. Все хорошо, хорошо.

Они еще посидели так, молча. В его крепких объятиях она почувствовала себя защищенной, в удивительной уверенности, что пока они вместе, ничего страшного и плохого случиться не может. Люси понемногу успокаивалась.

— Может, давай спустимся на кухню? Я сделаю тебе чаю, — неуверенно предложил Джейсон.

— Давай, — она кивнула и, стирая с лица влажные следы слез, добавила. — Я только умоюсь и приду.

Через несколько минут они пили на кухне чай, жене Джейсон добавил бренди. Люси сидела, держа в обеих руках чашку, и смотрела перед собой, вспоминая и в тоже время отгоняя прочь свой кошмар. Джейсон положил ей руку на плечо:

— Люси, так что тебе приснилось?

Она взглянула на мужа и смущенно улыбнулась.

— В автобус, в котором я ехала, врезался грузовик, и... Я знаю, что умерла тогда...

— Это всего лишь сон, любимая, не более того, — ободряюще улыбнулся Джейсон. — Ты устаешь на работе, вот и сниться всякое.

— Да, конечно, — она поспешила согласиться и нерешительно добавила. — Просто он был таким пугающе реальным, будто это по-настоящему произошло.

— Люси, дорогая, это кошмар. Это же их отличительная особенность — быть пугающе реальными.

— Да, да, конечно...

— Постарайся забыть, не думай об этом.

Проще было сказать, чем осуществить. Нервы Люси были натянуты как струны, и, не будь рядом с ней мужа, она точно не смогла бы заснуть.

Утром ее разбудил Джейсон, накормил завтраком и отвез на работу на машине. Проведя ее до самых дверей, он поцеловал ее:

— Будь умницей, не обижай других детей и не думай ни о чем, кроме работы и того, как сильно я тебя люблю. Договорились?

— Договорились, — она, улыбаясь, чмокнула мужа и скользнула через массивные дубовые двери в красивое здание издательства.

День прошел в обычной суете, и у Люси не было ни минуты, чтобы вспомнить о сне. Прошла неделя, Люси поздно вечером возвращалась домой на автобусе. Кроме нее была только еще одна пассажирка, уковылявшая почти в самый конец автобуса, старушка. Джек за рулем, как и всегда, вел с ней своеобразный диалог, в котором ее роль сводилась к изображению внимания на лице. Люси почти не слушала, пока в ее мысли не ворвался голос водителя:

— ... и тут вижу, — прямо на меня прет грузовик. Дорога-то скользкая, даром, что ли, гололедом называется? Вот его и несет аккурат на меня. Я едва проскочить успел, хорошо хоть автобус пустой был.

— Да, хорошо, что все обошлось, — ответила Люси.

Ей стало очень не по себе, она ясно вспомнила тот сон. По всему выходило, что сон был вещий. От этой мысли у нее мороз пробежал по коже, она содрогнулась. Люси не верила в такие вещи. Ни в гадания, ни в гороскопы, ни в провидцев. Большинство ее подруг внимательно читали гороскопы на неделю, на месяц, на год вперед, учитывали при планировании праздников и поездок лунные дни... Увлечение ее сестры, Кэтлин, астрологией вообще, по мнению Люси, выходило далеко за рамки разумного. Кэтлин однажды отказалась знакомиться с очень привлекательным и умным молодым человеком, потому что не совпадала с ним по знакам зодиака. Люси была закоренелой материалисткой, как называл ее Джейсон. Такими вещами, как холм Венеры, линия жизни, хрустальный шар ее было невозможно заинтересовать. А тут такое.

"Это простое совпадение. Наверное...", — сказала она сама себе и постаралась поскорее забыть обо всем.

Прошло несколько недель. Город принарядился к Рождеству. Люси отпросилась с работы пораньше, чтобы успеть забрать у гравировщика подарок сестре — медальон с инь и янь. Заказ был готов, Люси отдала мастеру кредитку и, ожидая, когда автомат распечатает чек на подпись, любовалась затейливым иероглифом, означающим "Гармония".

— Мисс, простите, — окликнул ее смущенный продавец. — Кассовый аппарат сломался. Не найдется ли у вас наличных?

— Сейчас посмотрю.

В кошельке было всего десять долларов. Ровно треть суммы.

— Нет, к сожалению, нет наличных. Попробуйте еще раз с аппаратом, вдруг получится.

— Я уже пять раз пробовал, мисс. Мне очень жаль, но он не работает.

Люси вздохнула:

— Ладно, я видела тут недалеко банкомат. Пообещайте, что не закроетесь, ладно? Дождитесь меня. Хорошо?

— Конечно, мисс. Я обязательно вас подожду, — заверил ее продавец.

Люси открыла дверь, звякнул дверной колокольчик, порыв пронизывающего ветра занес в мастерскую снег. Поплотнее закутавшись в шарф, Люси вышла на улицу. Граверная мастерская хоть и была в центре города, но все же на очень тихой улочке. Потому Люси и не удивилась отсутствию прохожих. Она немного постояла, вспоминая, в какой стороне видела банкомат, и заторопилась, выбрав направление. Пройдя пару сотен метров, она действительно нашла то, что искала. Автомат послушно выплюнул деньги, Люси потянулась за ними. Она услышала чьи-то торопливые шаги и повернулась. Перед самым лицом мелькнул размытый образ мужчины... Резкая боль в виске... Люси провалилась в абсолютную темноту...

Судорожно дыша, Люси подскочила в кровати. Мгновением позже она осознала, что это был сон. Ужас не отступал, — Люси была уверена, что во сне она умерла. Второй кошмарно реалистичный сон о собственной смерти. Это ненормально. Обычно людям такое не сниться. Ее всю трясло. Она была напугана, как никогда еще в своей жизни. Люси попробовала взять себя в руки. Встала, умылась холодной водой. Подняв голову, увидела свое перепуганное отражение. От этого стало еще хуже. Люси спустилась в гостиную и, взяв из бара бутылку виски, щедро налила дрожащей рукой себе в стакан. Сделав глоток, она закашлялась.

— Не ожидала, что виски такой крепкий, — сказала она себе.

Ее голос, неуверенный и дерганый, тоскливо прозвучал в комнате. Люси пригасила свет, с ногами забралась в кресло и долго сидела тихо, допивая виски. За окном шел снег, в ночной тишине слышно было, как он мягко бьется в окно. Напряжение мало-помалу спадало. Алкоголь делал свое дело. Люси не знала, сколько она так просидела, и вернулась в пустую кровать только, когда начала замерзать. Джейсон уехал по делам фирмы. А сейчас он был ей очень нужен. Она с тоской вспомнила, как спокойно и уютно в его руках. Но тут ничего не поделаешь. Сегодня она совсем одна со своими страхами. От жалости к себе Люси расплакалась.

Утром, почти одновременно с будильником позвонил Джейсон.

— Дорогая, как у тебя дела?

— Все хорошо, — солгала она. — Как ваша конференция?

— Как обычно, ничего особенного. Я по тебе очень соскучился. Еще всего два дня, и я приеду.

— Я тоже скучаю и очень жду тебя. Милый, мне нужно бежать, иначе я опоздаю. Шефиня будет ругаться.

— Знаю, милая, знаю. Беги. Я тебя люблю.

— И я тебя. Я еще позвоню тебе в перерыве. Пока.

Люси удивилась такому раннему звонку мужа и той тревоге, которая звучала в его голосе.

— Не дури, тебе просто показалось, — строго велела она себе. — Он же не экстрасенс, он не мог на расстоянии в 300 километров почувствовать, что мне плохо.

"А почему он тогда позвонил?", — упрямо задала вопрос склонная к мистицизму небольшая часть сознания. Но Люси отмахнулась от нее.

День прошел спокойно, без происшествий. За час до конца рабочего дня миссис Коулерт вызвала к себе Люси:

— Я, конечно, ценю твой энтузиазм, но ты же хотела уйти сегодня пораньше. Не забыла?

— Нет, миссис Коулерт, не забыла. Спасибо. Я... еще не все закончила здесь.

Главный редактор пристально посмотрела на Люси поверх приспущенных на кончик носа очков.

— Ты никогда не умела врать. Что у тебя случилось?

— Я, правда, не закончила работу, — смутилась Люси. Почему-то под таким пристальным взглядом начальницы Люси чувствовала себя нашкодившей девочкой, которую на месте этой самой шкоды застала строгая учительница.

Миссис Коулерт немного помолчала, задумчиво глядя на секретаршу.

— Ну, как знаешь. Если захочешь поговорить, я всегда готова выслушать. И помочь.

— Спасибо, — пробормотала Люси.

Она возилась с рутинными делами, каждые пять минут поглядывая на часы, ожидая того времени, когда закроется граверная мастерская.

"Еще десять минут... Пять... Все, теперь я точно туда не попаду сегодня", — с облегчением подумала Люси. — "Пусть это глупости, пусть суеверие, но лучше не подставляться. Чего мне в жизни не хватает, так это сбывшихся снов про смерть. А кулон для Кэтлин я заберу послезавтра, когда Джейсон приедет".

Люси ни словом не обмолвилась мужу о своем сне и постаралась все побыстрее забыть. Она не любила вещи, которые нельзя было объяснить с точки зрения логики. Но от этой проблемы оказалось не так легко отмахнуться. В середине февраля она снова умерла во сне. На сей раз она поскользнулась на лестнице издательства, упала и сломала себе шею. Проснувшись в холодном поту в своей постели, она от ужаса некоторое время не могла даже думать. А первая мысль, пришедшая в голову, была совсем не утешительной. "Я сошла с ума... Я сошла с ума", — думала Люси. -"Это все ненормально..."

В тот день по настоянию Джейсона она не пошла на работу. Люси просидела весь день дома, занимаясь совершенно необычным для себя делом. Она читала сонники в интернете. Все они как один прочили ей долгую и счастливую жизнь, полную всяческих благ. Но это почему-то совершенно не успокаивало. Люси чувствовала, что эти сны другие. Они были слишком точными в деталях и относились непосредственно к наступающему дню. Альтернатив у нее было немного. И Люси позвонила сестре. Кэтлин в ответ процитировала ей слова из сонников.

— Это очень хорошие сны, правда-правда. Не переживай так.

— Кэтлин, ты не могла бы заехать ко мне сегодня или завтра? — Люси было стыдно за страх, прозвучавший в ее голосе. А Кэтлин ответила с таким сочувствием, что стало вдвойне хуже.

— Конечно, я заканчиваю работу через час. К двум я буду у тебя.

— Вот и замечательно, — стараясь говорить как можно бодрее, ответила Люси. — Жду.

Кэтлин привезла с собой фрукты и цветы. "Словно к тяжелобольной приехала", — с горечью подумала Люси. Они с Кэтлин прошли на кухню, где сестра развернула бурную деятельность по укладыванию фруктов на блюдо и поиску вазы. Люси стояла в дверях, облокотившись на косяк, и наблюдала за сестрой. Они в последнее время не очень ладили, в основном из-за того, что Кэтлин вообразила себя ведьмой и насквозь пропиталась всяким оккультизмом. Но все же Кэтлин была ее единственным родным человеком и единственным, к кому, кроме Джейсона, Люси обратилась бы за помощью. И несмотря на временные разногласия, Люси любила сестру.

— Как у вас с Джейсоном дела? Еще детей заводить не думали? Вы ведь уже семь лет вместе, — спросила Кэтлин.

— Нет, пока нет. Но, если это вдруг случиться, мы оба будем только рады.

Люси следила за тем, как Кэтлин ставит чайник. Она не видела смысла в светской беседе и не стала ходить вокруг да около:

— Кэтлин, я прошу тебя погадать мне.

— Что я слышу? — отозвалась сестра. И, хоть она и стояла спиной, Люси поняла, что Кэтлин улыбается. — Ты и гадания. Это замечательно. Еще один такой сон, и ты попросишь меня составить тебе личный гороскоп.

— А ты можешь?

Кэтлин оглянулась на сестру, пораженная ее тоном, надеясь увидеть обычную недоверчивую, подтрунивающую улыбку, но Люси выглядела напуганной. Кэтлин посерьезнела:

— Могу, если ты хочешь.

Она полезла в сумку и, вынув из нее на стол две разные колоды карт, деловито спросила:

— Какое гадание ты предпочитаешь?

— Все, которые ты знаешь.

Кэтлин вздохнула:

— Почему-то я подозревала, что услышу это, — пробормотала она. — Ну, давай приступим.

Час спустя сестры молча смотрели на последнюю разложенную комбинацию.

— Так, давай думать логически, — нарушила молчание Кэтлин.

— Логически? — истерическим шепотом переспросила Люси. — Какая логика? Тем более в этих делах. О чем ты? По твоим картам вообще выходит, что я в своей жизни все сделала. Мой путь закончен. Самое время умирать.

— Успокойся, прошу тебя. Ты прекрасно знаешь, что обычные карты редко дают правильные ответы, — Кэтлин похлопала сестру по руке. — Может, чаю?

— Чай здесь не поможет, — хмыкнув, покачала головой Люси. — Давай так, уже время обеда, мы поедим, выпьем вина. Может, тогда все не будет казаться таким уж ужасным. Может, я сумею выработать философский подход к проблеме?

Они приготовили лазанью, выпили вина, но оно их не взбодрило, не подарило оптимистичного взгляда на вещи. Сестры молча сидели на погружающейся в сумерки кухне.