Разрушитель ключей

Небольшой замок, построенный из белого камня, удобно расположился на холме. Его мощные башни верой и правдой защищали тех, кто жил внутри. Когда же стен касались лучи солнца или лунный свет, замок сиял как звезда, упавшая с неба. Путники, случайно увидевшие его, долго не могли забыть этой невероятной красоты.

Одна только беда — никто не знал, где же находится этот замок. Даже те, кто своими глазами видел его, не могли вспомнить, где же он стоит. О Белом замке слагали песни и сказки, его вышивали на картинах высокородные барышни и каждый хоть раз, да слышал что-нибудь о нем.

Прошли столетия, и Белый замок на холме стал легендой из тех, что рассказывают вечерами в харчевнях сказители. Да только все истории были о разном. Одни — будто в замке живет неприступная красавица, другие — что там заперт злобный дух, третьи — что его хозяином стал молодой кронтин, в четвертых говорилось о добром веде.

* * *

Хозяин, немолодой мужчина, лет сорока пяти, собирался ехать в город по делам. Он уже направлялся к выходу, где ждал оседланный конь, когда ему встретился управляющий в сопровождении молодого человека, одетого в цвета Ордена абсолютного знания. Парень заметно нервничал, сжимая в руках конверт из дорогой желтоватой бумаги.

Увидев хозяина, управляющий представил ему посетителя и удалился.

— Вы Артур Горидико Амарити?

— Что тебе надо, мальчик? — устало спросил хозяин у парня, ставшего у него на пути.

Парень дернулся, тон хозяина показался ему обидным. Но он совладал с собой. Гордо выпрямившись, посланник с достоинством ответил:

— Вы ошибаетесь, господин. Я не мальчик и давно уже посвящен в рыцари.

Мужчина только грустно улыбнулся.

— Ты мыслишь как мальчик, и, похоже, это еще долго не измениться.

После этих слов парень отступил на несколько шагов назад.

— Вы читаете мои мысли? Да вы еще хуже, чем о тебе говорят!

— Нет, я читаю всего лишь твое лицо. Этого достаточно.

Посланник, поборов желание закрыться руками от проницательного взгляда, собрал волю в кулак и продолжил уже официальным тоном:

— Я прибыл к вам от имени магистров Ордена абсолютного знания.

Он сделал паузу, но хозяин остался нем.

Сначала парень хотел просто пересказать письмо, но, бросив еще один взгляд на полную холодного достоинства фигуру хозяина дома, достал письмо и стал читать:

"Мы, магистры Ордена абсолютного знания и Хранители наук, волею, данной нам сим государством, и небесными заступниками повелеваем Артуру Горидико Амарити покинуть вверенные нам в управление земли, поскольку его персона более не считается нами подходящей для проживания на территории Лиены, земли дарийской. До Летней Ночи ему вменяется в обязанность покинуть страну".

Дочитав, посланник медленно выдохнул, с опаской следя за реакцией. В этот момент он действительно был похож на мальчишку. Слегка запинаясь, парень произнес:

— Это все, господин.

Артур поднял брови.

— И это все? Ваш орден, очевидно, вообразил себя прямым наместником небесных в Дарии? Я купил эту землю у крона. И, если ваши магистры не хотят, чтобы я портил им жизнь, пусть не покушаются на мои земли. Да-да, если они не будут постоянно думать о чужом добре и пытаться завладеть им, то господам магистрам гораздо в меньшей степени будет мешать мое присутствие.

Юнец стушевался, но, найдя в себе силы, ответил:

— Орден не интересуют земные блага. Только знание. Ваше присутствие нежелательно, поскольку вы разрушаете то, что создают наши рыцари, да и не только они.

"Порой, когда я вспоминаю все те истории, что рассказывают о хозяине замка на Косой горе, мне кажется, что он и есть то самое воплощенное зло, о котором говорится в старых хрониках: "Вечное и неизменное, разрушающее созданные ключи к высшему знанию, и не позволяющее создать новые" — подумал юноша.

Хозяин замка не ответил ему, и, будто только теперь вспомнив о своих обязанностях, предложил посланнику пройти в гостиную. Расположились в удобном кресле, он продолжил:

— Я плохой хозяин. Как вас зовут?

И, уже громче, обращаясь к служанке, протиравшей зеркало в холле, добавил:

— Чарита, принесите нам вина и закусок.

Посланник неловко присел на край кресла, разглядывая изысканную комнату, отделанную в зеленых тонах. После исполнения задания он почувствовал себя немного увереннее — если хозяин до сих пор не убил принесшего такое оскорбительное послание, то вряд ли станет срывать на нем злость позже. Однако, услышав вопрос об имени, парень снова напрягся. Ведовство с именем считалось полулегендарным и почти невозможным, но и Амарити был почти легендой.

Поняв его сомнения, Артур поднял вверх раскрытую ладонь и негромко произнес:

— Клянусь не использовать полученное мною знание во вред.

Вокруг руки вспыхнуло синеватое сияние и тут же пропало. Короткая формула не отражала истинной силы ритуала. Нарушивший такую клятву умирал страшно и мучительно.

Не сказать имени после такого парень уже не мог.

— Донато Альзир, господин.

"А ведь действительно владеет заговорами имен, раз сразу понял мой страх", — с невольным восхищением подумал он.

Артур Амарити

Юнец держался мужественно. Его выдавала разве что излишне напряженная поза, да пальцы, сжимавшие тонкую рукоять вилки так, что побелели ногти. Не в силах справиться с собой, он и изредка бросал на меня настороженный взгляд. Знал ли мальчишка, что никто из прежних посланников не вернулся? Даже если и не знал, ведет он себя очень смело.

Магистры наверняка выбрали его за какой-то проступок. Нет, я не убивал посланников — я не изувер, в конце концов. Я редко убивал, если не было прямого вызова. Но и вернуться обратно тому, кто переступил мой порог с приказами от имени Ордена, не позволял. Завязывал дорогу к Орденской крепости в узел и отправлял искать новой жизни. Потому что так было правильно. Вернуть им старую жизнь я не мог. Со временем Орден стал присылать на переговоры тех, кто не угодил чем-то верхушке ордена. А теперь он и вовсе обнаглел, перестав проявлять хотя бы внешнее уважение: прислал совсем мальчишку, лишь недавно примерившего рыцарскую цепь и еще не забывшего манеры оруженосца. Пора было прекращать попытки мирно завершить это дело.

Что же ты сделал, мальчик, за что тебя отправили на смерть? За какие заслуги на тебя возложили столь "почетную" обязанность.

Мне хотелось прямо спросить об этом, но я не мог — парнишка все еще верил в правоту своих наставников и повелителей, если разрушить эту веру извне, будет больнее. Пусть сам поймет, что произошло.

Преувеличенно вежливо я спросил:

— А что, Орден совсем не знает, чем заняться, раз снова вспомнил обо мне?

Мальчишка поперхнулся пивом, которое решился попробовать как раз в этот момент.

— Снова? Но Орден никогда не направлял вам...

Он запнулся, подбирая слова.

— Ультиматум? — предположил я.

Кажется, моя помощь была некстати. Я улыбнулся, глядя, как святая уверенность в правоте своей миссии медленно тает. Умный мальчик, он быстро думает. Его предшественники до последнего цеплялись за свои убеждения, не в силах расстаться с ними.

Было ясно видно, мальчишка неожиданно для себя понял, что видел только маленький кусочек происходящего. Теперь же, взглянув на все со стороны, он заметил, что магистры стыдливо прикрывали большую часть правды. Орден уже не сиял в его мыслях путеводной звездой.

Донато

Я не знал что ответить. Одним словом хозяин Белого замка привел меня в замешательство. Почему я не заметил правды сам? Ведь текст письма я читал вслух и знал его содержание. Орден не мог отбирать чужую собственность. Даже крон в случае надобности не отбирал земли, а менял или выкупал. Это был неизменный обычай. В письме же, человека просто изгоняли. И территория, которую они называли вверенной Ордену, вовсе ему не принадлежала. Да, от имени крона Орден осуществлял в Лиене правосудие и управление, потому что ему принадлежала большая часть земель этой марки, но не более того. Но ведь наверняка была какая-то причина. Не та, на которую намекает Амарити. Да, его земли плодородны, а крестьяне богаты. Но и у Ордена владения не хуже, и во много раз больше. Нет, это было бы слишком просто.

Я спросил о том, что больше всего меня смутило в словах Амарити.

— Но из ваших слов я понял, что такое послание вы получаете не в первый раз. Как так случилось, что у нас не известно об этом? Куда я отправляюсь, не скрывалось, все знали, что я везу послание в Белый замок.

Хозяин дома развел руками.

— Я никогда не был в вашем ордене, откуда же мне знать, скрывались ли исчезновения посланников, и что врали по этому поводу? Но у нас с Орденом давняя... — он задумчиво помолчал, — переписка.

— Исчезновения посланников? Но я об этом никогда не слышал, хоть и живу в Ордене почти с рождения.

Я почувствовал, как холодеют пальцы. Волосы зашевелились у меня на голове. Мне вспомнилось, как меня провожали в дорогу. Они прощались. Эти ласковые глаза магистров и главы ордена — ласковые, после того, как я... Почему я не подумал об этом раньше? После таких проступков не награждают, а наказывают. Это и было наказание.

Амарити пожал плечами.

— Должно быть, это были какие-то манипуляции с памятью. Это возможно в Ордене. Или просто они лгали так нагло, что никто не заподозрил обмана.

А потом, словно отвечая на мои мысли, Амарити продолжил:

— Они не мертвы, если ты об этом. Почти все остались живы. Но и назад никто вернулся.

— Но что с ними случилось, почему никто не вернулся? И что случилось с теми, кто погиб? Вы их убили?

Амарити кивнул.

— Да, убил. До тебя сюда приходили с посланиями куда более высокопоставленные рыцари. Они не желали порой слушать меня или свой разум, а слепо полагали, что проблему следует уничтожить. И бросали вызов. Я не кровожаден, но моя честь — одно из немногих богатств, которые все еще со мной.

— И вы можете справиться с высшим рыцарем Ордена?

Я внимательнее присмотрелся к Амарити. Но не увидел в нем особой силы. Он скорее походил на ученого, чем на воина. Высокий и худощавый, лет сорока, смуглый, черноволосый, с удивительными светло-карими глазами. Женщины любят таких, но мне сложно представить его, побеждающим высшего рыцаря, которого с детства готовят к сражениям.

Тот прикрыл глаза, и кивнул.

— Они тоже обманулись внешностью. Не повторяй их ошибки, не верь глазам.

— А что случилось с теми, кто... не умер?

Артур Амарити

— Они пошли другой дорогой. Это была цена свободы.

Мальчишка совершенно освоился. От выпитого у него развязался язык, он расспрашивал меня с настойчивостью следователя, изучающего дело. Но я был не против. В моей довольно уединенной жизни собеседник — большая редкость. А такой любопытный — тем более. Неужели действительно попался настоящий исследователь, а не те дубовые головы, по странной ошибке, полагавшие себя рыцарями и учеными, что приходили раньше?

О, я многое бы мог ему рассказать. Бесконечность жизни, так долго бывшая нормой моего существования, после того, как бессмертные были наказаны, стала проклятием. Небесные не потерпели беззакония, что совершалось на земле, и мой народ исчез с лица земли. Тех, кто не был наказан, убили люди, небессмертные, пришедшие нам на смену.

Но я преодолел все случившееся и вернул свою жизнь в нормальное русло. Почти. Мне повезло. По сравнению с другими судьба моя была почти счастливой. Я остался собой. А новая обязанность была скорее в радость. Вот только никого, с кем бы я мог разделить свою жизнь, не было. Порой я выходил в город, общался с небессмертными, но пустить в свою жизнь кого-то не мог. Это было бы глупо.

Впрочем, на этот раз Старший магистр должно быть прав. Я слишком долго живу здесь, нужно уезжать. Завтра же займусь завершением дела с Орденом.

Я бросил короткий взгляд на мальчишку. Завтра нужно будет подумать и о том, как поступить с проблемой, дремавшей в кресле. Он удивительно быстро смирился с тем, что произошло, и его сознание даже не слишком сопротивлялось, когда ситуация предстала перед ним под новым углом. Мальчишка даже чем-то напоминает меня самого в таком же возрасте. Нужно будет узнать, за что Орден теперь карает смертью. Это на них не похоже — к своим ученикам они относились очень хорошо. Единственным непреложным и строгим правилом было полное следование уставу. Малейшее инакомыслие могло закончиться изгнанием. И для многих это была катастрофа — Орден собирал умных и одаренных сирот по все Дарии и, лишившимся его покровительства воспитанникам, зачастую просто некуда было пойти.

Я позвал слугу и приказал ему приготовить для гостя комнату.

Слуги были моей гордостью. Даже во времена бессмертных мой дар был выдающимся. Сейчас веды даже не знают о том, что такое возможно. Но и в старые времена големы были роскошью. Тогда их создавали ученые, вроде меня. Богачи заказывали големов из серебра, украшали драгоценными камнями. Мои же личные всегда были из дерева — они более уместны в простом жилье. К тому же дерево — особый материал, он отзывается творцу, берет от него многие черты, меняется со временем. С металлическими или каменными големами такого никогда не происходило. Старые деревянные големы, вроде тех, что сейчас служили мне, были почти живыми существами.

Со временем мой дар выгорел, как краски на солнце и сейчас я, должно быть, уже не смогу создать ничего подобного. Горько сознавать, что мы сами были виновниками своих наказаний и сделать уже ничего нельзя. Впереди вечность.

Донато

Я проснулся в небольшой уютной спальне со старинной обстановкой. Судя по солнцу, ярко светившему в окно, проспал весь вечер и ночь. Вот так. Сначала боялся до дрожи в поджилках, а потом просто заснул.

Вчера Амарити сказал, что я не вернусь обратно. Что ж, после всего произошедшего, мне и самому не хотелось возвращаться. Да и вряд ли мне там будут рады. При мысли о будущем я почувствовал легкий страх, но, видимо, впечатлений вчерашнего дня хватило — я не был готов сейчас бояться, или волноваться о том, что ждет меня в дальнейшем.

Встав с постели, я, как мог, поправил одежду, помявшуюся за ночь, и выглянул в окно. Комната, в которой я ночевал, находилась на втором уровне замка, и в окна был виден сад. Буйная яркая зелень, не потускневшая от жаркого летнего солнца, то там, то здесь была разбавлена белыми шапками цветов или белыми же беседками, скамьями, вазами. Вдалеке блестела вода ручья, а на полукруглой террасе искрился тонкими водяными струйками фонтан. Сад выглядел так, словно не осень уже, а еще самая середина лета. Но долго изучать это несоответствие мне не пришлось — я услышал, как открывается дверь.

Оглянувшись, я от неожиданности оступился и сел на кровать. В комнату вошло самое удивительное существо, что я видел в своей жизни. Оно было совершенно невероятным, такое просто не могло существовать. Существо было одето в синее платье и темно-серый фартук — обычную женскую одежду. Но тело его было вырезано из дерева, потемневшего от старости и вытертого до блеска. Руки и ноги двигались как у обычного человека, на деревянном лице сияла ласковая улыбка.