Дневник сестры

1

Я не знала, что происходило с моей старшей сестрой. Она мало спала по ночам, бродила приведением в белой длинной ночной рубашке по всей квартире. Несколько раз, когда сестра возвращалась домой после долгих прогулок с друзьями, ее одежда была в чем-то буром, а руки и лицо — в странных порезах. Алика старательно прятала это, и родители с радостью ничего не замечали. Она похудела и выглядела больной, ее тональный крем совсем не помогал скрыть бледность лица. Однажды я нашла в ее сумке страшный искривленный нож и прямоугольный амулет с непонятными знаками, а пару дней назад я видела, как она сидит в своей комнате, запрокинув голову вверх, так, что некрасиво проступали скрытые тонкой кожей вены, и хрипло смеется. Сестра смотрела в одну точку, не слыша, как я окликаю ее. Мне стало неуютно, и в голову закрались уже не первые подозрительные мысли: что с Аликой? Нервы? Депрессия? Ссора с друзьями? А может быть.... алкоголь, наркотики?

Конечно, я спрашивала ее, что случилось? Много раз спрашивала, а Алика только отмалчивалась с безразличным видом или с невеселой улыбкой отвечала: "Тебе все кажется, сестренка. Успокойся".

Алику никогда нельзя было назвать веселой и жизнерадостной, но в последние два месяца она стала настоящим символом вселенской скорби и глобальной задумчивости. Я частенько называла ее "фанатиком гляделок в одну точку". Она перестала даже злиться на мои шуточки.

О том, что сестра странная, я пыталась сказать вечно занятым родителям, но они от меня только отмахивались, как и брат, который всегда не очень-то меня и слушал. Они всепросто ничего не замечали.

А потом Алика пропала. Она ушла гулять куда-то со своими друзьями, и больше не вернулась. Ни вечером, ни ночью, ни следующим утром. И через день, и через два, и через четыре сестренка не появилась.

Она пропала, как и тысячи людей, об исчезновении которых говорят по телевизору. Я никогда не могла подумать: то, что случается лишь на плоских экранах, произойдет в нашей семье. Это казалось абсурдом.

В первый день, после того, как сестра не явилась ночевать, не позвонив и не предупредив (телефон она не взяла с собой — он так и лежал в прихожей), родители были очень раздражены, думая, что "Алика загуляла с друзьями". Такое с ней было пару раз: еще в ту пору, когда она училась в школе. Не обнаружив сестры утром, родители ушли на работу в полной уверенности, что старшая дочь к их приходу будет дома. Когда она не ночевала вторую ночь, родители, наконец, действительно встревожились, стали куда-то звонить, ругаться, даже плакать. Приехали наши родственники. Старший брат успокаивал маму, отец и дядя — бабушку, а я, пропустив школу, заперлась в своей комнате: при все плакать мне было неловко. Наверное, в этом мы были похожи с сестрой — мы всегда плакали в одиночестве, деликатно не замечая слезы друг друга.

На следующее утро вся семья была в панике, к тому же мама внезапно вспоминала, что в городе завелся маньяк. О нем твердили все местные СМИ еще пару недель назад. Услышав это, я поняла, что такое выражение как "кровь холодеет от ужаса", правдиво. Вот и моя остыла и ледяным потоком обрушилась с сердца во все жилы: так страшно мне стало за сестру. Бабушке пришлось вызвать врача, а тетя и сама мама еще долго не могли успокоиться и пили какие-то таблетки. Отец то и дело срывал зло на мне, брате или многочисленных подчиненных, которые постоянно ему названивали и приезжали. Дядя, занимающий в милиции какую-то важную должность, развивал нехилую деятельность по поиску племянницы. Именно он к вечеру, приехав, успокоил нас немного, заявив, что того самого маньяка поймали буквально накануне, потому если Алика и стала жертвой убийцы, то только совсем другого. После этого не слишком тактичного заявления врач снова понадобился бабушке. Ее доктор как раз находился в доме — на тот самый случай, если кому-то в семье станет плохо.

Легче никому не стало и после того, как милиционеры, прибывшие ранним утром, совместными усилиями нашли в вещах Алики письмо, где своим мелким прямым почерком она написала, что уходит, но скоро вернется, и что не следует беспокоиться за нее — она "сама сделала свой выбор". Она скромно подписалась "ваша Алика" и добавила чуть ниже "простите меня, я не хотела бы, чтобы вы волновались из-за меня. Я вас очень люблю"

Страх за нее, конечно, намного уменьшился, но не исчез. Появилось тревожное недоумение: зачем Алике, абсолютно благополучной девушке, уходить из дома? Без вещей, денег, телефона. Может быть, кто-то заставил ее написать эту записку, или, может быть, ее загипнотизировали?

Я честно рассказывала милиции и родственникам обо всех странностях сестры, и это очень заинтересовало и милицию, и папу с его частными сыщиками, которых он нанял в лучшей детективной конторе. Они задавали мне миллионы вопросов несколько часов, а потом за меня взялась мама.

— Почему ты раньше не говорила, что сестра стала странной? Почему молчала? — Сегодня она не накрасилась — и было непривычно видеть ее такую: бледную, с естественного цвета губами.

— Я говорила. Вы меня не слушали. — Отвечала я тихо, но все-равно удостоилась чести послушать сомнительную и истерическую лекцию по поводу того, как невнимательно относилась я к сестре.

В тот же день выяснились странные вещи. Оказалось, Алика давно, уже как три месяца, перестала общаться со своей прежней компанией, в меру неформальной, в меру инфантильной. Непонятно, с кем она каждый день уходила гулять и с кем, запершись в комнате, болтала часами. Сестра поддерживала связь только лишь с одной подругой — томного вида девочкой, чьи медовые гладкие волосы до бедер были похожи на парик. Ее звали Алина, и общались они с сестрой со средней школы. Все умилялись: "Алика и Алина — подружки, надо же!" Эта молчаливая вежливая Алина ничего о сестре не знала, сказав, что в последний раз они виделись неделю назад, а почему Алика покинула их компанию — ей тоже неизвестно.

Зато у старшей сестры был парень, которого она с упорством скрывала ото всех. Родственники и милиция немедленно заинтересовались им, но вообще ничего не смогли выяснить. Парня видело буквально несколько человек, и все они твердили, что он был красивым: черноволосым, светлокожим и в больших солнечных очках; богатым: разъезжал на шикарной машине, и одежда его была явно дорогой. А еще он был странным: прятал лицо, носил только лишь черную одежду. Еще одна подруга Алики, случайно видевшая их вместе сказала, что "этот молодой человек как будто излучал опасность". В день своего исчезновения соседи видели, как сестра садилась в его машину, на которой, кстати говоря, не было номеров. И это все, что удалось узнать.

2

Этот вечер, четвертый без сестры, был таким же долгим и сумрачным. Родители ругались, обвиняя в случившемся друг друга.

— Это ты во всем виноват! — Кричала мама, то закрывая ладонями рот, то все лицо. — Она сбежала из-за тебя!

— Это почему, интересно, из-за меня? — Сощурившись, поинтересовался отец.

— Ты никогда не уделял детям должного внимания! Ты живешь только ради себя! —

— Я? Я живу для себя? Что ты мелешь! Я зарабатываю вам всем деньги, и не малые деньги, заметь! — Орал в ответ папа, размахивая руками не из стороны в сторону, а вверх-вниз. — Это тебя никогда дома не бывает. Шляешься черте где!

— Кто бы говорил! — Взвизгнула мама. — Ты не признаешь вину перед детьми! Вечно занят!

— Я известный бизнесмен, между прочим! У меня день расписан по минутам! Нет ни свободной секунды! А ты, дорогая моя, между прочим, мать троих детей! Хранительница очага! Ты должна была следить за Аликой! А она сбежала с каким-то выродком! Или вообще в секту попала!

— Расписан день по минутам? — Сквозь слезы, которые никак не могли повредить водостойкому макияжу, прошипел мама. — По секундам? И любовницы твои тоже расписаны? На девок время находишь, а на родную дочку не смог?

— Немедленно замолчи! — Зарычал отец, почему-то метнув злой взгляд на меня и брата, притихшего, как и я. — Что ты несешь?!

— Перестаньте. Своими воплями вы мою внучку не вернет. — Попыталась вмешаться бабушка, ища поддержки у дяди.

— Иди в свою комнату. — Шепнул брат Саша мне. — Иди, они долго будут ругаться. Уже поздно.

Я кивнула ему и осторожно вышла из гостиной, долго еще стояла в коридоре и слушала их крики и ругань и то, как помощник отца, брат и дядя пытаются их утихомирить, размазывала по щека злые мелкие слезы, а затем ушла в своею комнату, заперлась, надела наушники и на всю громкость включила первую попавшуюся в MP-4 плеере песню. Музыка громыхала, солист что-то рычал, перекрикивая бас-гитару и барабаны, а я все-равно уснула прямо в кресле.

Я осознала, что сплю.

Музыка играла, и даже в этом странно зыбком сне я слышала знакомые ритмичные аккорды, и могла угадать, что это за песня звучит мрачным фоном. Кажется, я уже не находилась в своей комнате, была в каком-то темном помещении, сидя на жестком кресле.

Мне никогда не снились сновидения, в которых я осознавала, что я сплю. Странно ли это — проснуться во сне?

Я слушала музыку, пытаясь рассмотреть место, где нахожусь. Я не знаю, сколько это продолжалось, мне казалось, что долго, но, кажется, это было всего несколько минут. Потом появилась она — женщина с красивым глянцевым лицом и глазами-льдинками. Она возникла прямо передо мной из ниоткуда, а я знала, что это сон и не удивилась, сама себе напоминая Алису из "Страны Чудес"

— Правильно, не нужно меня бояться. — Произнесла женщина, усаживаясь прямо передо мной на точно такое же кресло. — Прости, что беспокою тебя, дитя.

Я кивнула ей в ответ, чувствуя головокружение. Музыка стала глуше.

Какие же странные были ее глаза — миндалевидные, с радужками самого светлого серого цвета. Я смотрела в эти глаза и не понимала, почему мне снится незнакомая женщина.

— Я здесь по делу. — Спокойно сообщила пришедшая в мой сон. — Я хочу, чтобы ты забрала сестру назад.

— Вы знаете, где Алика? — С надеждой спросила я. — Что с ней? Как она себя чувствует? Она в порядке?

— Твоя Алика, — Скривила тоник е губы в усмешке женщина. — Чувствует себя превосходно. Просто великолепно.

На миг мне почудилось отвращение в ее голосе, но, наверное, это мне всего лишь почудилось, потому что в следующую секунду ее голос был абсолютно нейтральным. Музыка становилась все тише, а черную комнату изредка сотрясала мутно-багряная рябь.

— Где сестра? Вы знаете?

— Да.

— Где? — Вырвалось у меня из груди испуганный вздох.

Она не ответила на мой вопрос. На стенах комнаты заплясали светло-красные огоньки. Потом они стали темно-оранжевыми: их цвет и танец постоянно менялся. А музыка в плеере становилась еще и еще тише.

— Ты хочешь, чтобы твоя сестра...осталась нормальной? Тогда...

— Что значит нормальной!? — Я перебила ее, и женщина нахмурила тонкие изломанные посередине брови. Рубиновая рябь на стенах комнаты отразилась на миловидном лице этой странной женщины.

— Это значит, таким же человеком. — Пояснила нехотя она.— Как ты. Как твои родители. Как ваш брат. И не перебивай меня, времени мало. Я могу указать место, где она лежит.

— Что значит — лежит? — Встрепенулась я. Воображение, которое в этом сне работало медленно, но ярко, неспешащей рукою подсунуло мне нехорошую картину: сестра в разорванном любимом платье гранатового цвета, лежит в темном, мрачном месте, неестественно вывернув тонкую белую шею с потеками крови, с ссадинами и синяками на связанных тугой веревкой руках и ногах.

— Ну не все так плохо. Там намного уютнее. И без такого активного членовредительства. — Усмехнулась женщина, потирая алые губы указательным пальцем. — Но, в принципе, верно.

— И что делать? — Услышала я на слабом фоне все еще играющей музыки свой робкий голос.

— Найди ее. В одиночку не ходи — напротив, собери как можно большее количество людей. Ваших представителей порядка. Можно будет подключить и вашу прессу — но этого ты не успеешь. Сестра будет спать. Ей нужно будет сделать переливание крови. Как можно быстрее. У тебя есть один день, сестра Алики. Эта ночь и день.

— Где она? Скажите мне, пожалуйста. Понимаете, мы все ее ищем... — Вцепилась я в подлокотники, вроде бы с силой, но пальцы едва сжали их. Комната качнулась влево.

— Я скажу тебе, где сейчас твоя сестра. — Подняла на меня пронзительный взгляд женщина и сама подалась вперед. — Если ты пообещаешь, что никогда и никому не расскажешь, откуда ты узнала это.

Головокружение усилилось, я с трудом удержалась, чтобы не завалиться на одну сторону

— Обещаешь? — Шипящим шепотом спросила обладательница глаз-льдинок. — И я скажу тебе, где тайное место твоей сестры. Без меня ты уже никогда не узнаешь, где Алика.

— Обещаю. — Сглотнула я, слыша какой-то стук.

Она вяла мою руку — быстрым, почти молниеносным движением, легко сжала ее сжала и я тут же почувствовала жар по всему телу. По комнате побежали рубиновые полосы. Стук усиливался.

— А.... что...

— Нарушаешь обещание — в твой дом придет смерть.

Я испуганно зажала рот руками. Но в этом сне я плохо чувствовала страх.

— Теперь не перебивай. Твоя сестра в опасности, но ты ей поможешь. Сейчас она не в городе. В охраняемом месте, где стоят дома для богатых. Это место зовется "Северный ключ", ты знаешь, где это, верно? Дом, где...м-м-м... держат твою сестру — большой, двухэтажный, из серо-белого камня, ты его быстро сможешь узнать — в нем есть большие круглые окна. Красная черепица. И стоит у самого озера.

— Откуда вы знаете? Вы кто? — Спросила я несколько раз взволнованным голосом, безмерно удивленная. Стук равномерно звучал, не думая останавливаться.

Она ласково посмотрела на меня взмахнула рукой и комната почему-то исчезла. Вместо черных стен я увидела черную ночь, освещенную где-то далеко внизу огоньками.

Ветер играл с моими волосами, холод царапал кожу, ночь пугала своей тусклой круглой луной. Только звезды не пугали — они ярко мерцали в небе.

— Где мы? — Огляделась я.

— Узнаешь? — Прошептала женщина. — Оглядись. Тебе должно быть знакомо это место. Ты часто бывала здесь.

— Крыша нашего дома? — Пробормотала я с изумлением. Я На крыше многоэтажного дома, где жила моя семья, сделали что-то вроде веранды, огородив ее высоким забором. Сначала многие ходили сюда — посмотреть на город с 16 этажа казалась заманчивой идеей. Потом ходить почти перестали. А Алика, действительно, часто сидела здесь на лавочках.

— Ты хочешь знать, зачем мы здесь? Девочка, твои родители не поверят тебе, если ты скажешь им, что местонахождение твоей сестры тебе приснилось. Ты должна будешь предоставить доказательства. Ее дневник. Я покажу тайник твоей сестры, в котором она прячет его.

— Что? Дневник? Зачем — Уже ничего не понимала я, глядя то на звезды, то в странные глаза-льдинки.

Женщина с глянцевым лицом вдруг нервно оглянулась.

— Времени мало, не перебивай, иначе ничего не получится. В дневник, на самую последнюю странице ты должна будешь вложить бумагу с электронным текстом — описанием этого самого дома, где сейчас находится твоя сестра. Чтобы твои родители думали, что она сама вложила бумажку. Утром скажешь, что нашла дневник где-нибудь в гостиной или, например, за книгами в библиотеке отца. Сам дневник находится здесь, на крыше. Проснешься — и сразу возьми его, не медли. От входа нужно повернуть налево и идти до того места.