Тень Дракона

Пролог

Цепь, тянущаяся к ржавому браслету на ноге Абиэль, лениво шевельнулась, предупреждая. Тяжелая дверь скрипнула, и на уходящую под потолок лестницу упала пыльная световая дорожка. Дети поспешили как можно глубже забиться в черные расщелины пещеры, а жены торопливо готовились встретить своего мужа и повелителя.

Арона помогла матери подняться с лежанки, чувствуя сухой жар источенного болезнью тела. Старшая жена Орха шикнула на девочку:

— Отойди от нее, дура...

Но та лишь сильнее обхватила мать. Абиэль пошатнулась, когда тяжелая цепь резко дернулась, но благодаря девочке на ногах все же устояла. Хоть удар железных звеньев о каменную твердь был ожидаем, обитатели пещеры вздрогнули.

Оруш спускался, отщелкивая цепью каждый свой шаг. Некоторые удары были глухими, угрожающими, другие — громкими и злыми. Сегодня резкие звуки преобладали. У их повелителя, похоже, было хорошее настроение.

"...тридцать, двадцать девять, двадцать восемь...", — беззвучно шептали губы Ароны, а ужас нарастал.

На двадцать седьмой ступени, когда голова Оруша вот-вот должна была вынырнуть из-за каменного свода потолка вслед за остальным телом, Абиэль ласково погладила девочку дрожащей рукой, с трудом выталкивая из себя слова.

— Уходи... Беги отсюда... Прошу...

Горячо поцеловав ладонь матери, Арона скользнула вглубь пещеры к поджидавшему ее Бесу.

— Абиэль, иди сюда! — взревел Оруш, останавливаясь на предпоследней ступени. — Я принес тебе подарок!

Его голова была тщательно выбрита, а мышцы волнами бугрились под одеждой. Спертый воздух подземелья сразу наполнился резким запахом кожи и пота. Оруш вытащил из-за пазухи сверток и торжествующе потряс им.

— А ну брысь с моих глаз, — гаркнул он на остальных жен. — Абиэль, я сказал, ко мне!

Женщины поспешно отступили в затемненную часть пещеры, оставив Абиэль одну. Пошатываясь, она стояла в пятне дневного света, льющегося из расщелины сверху, и смотрела на своего палача. Улыбка сползла с его лица, а в глазах полыхнуло бешенство. Он резко дернул на себя цепь, и Абиэль упала.

— Встать! — заорал он так, что своды пещеры затряслись. — Я сказал, ко мне!

Но Абиэль лишь зашлась хриплым, влажным кашлем.

Взревев, орб подскочил к ней и, схватив за волосы, рывком поставил на ноги. Женщина захрипела и неожиданно исторгла из себя сгусток темной слизи прямо на кожаную куртку. От жесткого удара Абиэль взлетела в воздух на расстояние длины цепи и рухнула на каменный пол недалеко от того места, где пряталась ее дочь. В сердце Ароны что-то оборвалось. Она подавила рвущийся наружу крик, поняв с оглушительной ясностью: ее мать больше никогда не поговорит с нею.

— Я тебя не отпускаю! А ну поднимайся! — взревел Оруш, бросившись к трупу своей любимой жены.

Оруш распалялся все больше и больше, обрушивая на тело удары тяжелого сапога, а оно издавало влажное чавканье и подпрыгивало. Арона зажала уши и закрыла глаза, но это не спасало. Жуткие звуки вбивались в ее мозги острыми кольями.

— Мой Повелитель, не расстраивайся, — проблеяла Орха, когда тело несчастной превратилось в кровавое месиво. — Арона заменит свою мать...

Старшая жена отлетела в сторону, получив увесистый удар сапогом в живот, но ее слова возымели свое действие. Оруш остановился, тяжело дыша.

— Арона! — рявкнул он, оглядывая пещеру. — Где она?

Бес вцепился в подол рубища девочки и настойчиво потянул за собой. Распластавшись на земле, она протолкнула тело в плоскую трещину в полу. Ее время пребывания в пещере подошло к концу.

Арона с трудом протиснулась через очередную узкую расщелину. Пред ней простирался широкий коридор с рваной раной Разлома посередине. Стены были покрыты бурыми наростами и слегка пульсировали, источая слабое зеленоватое сияние. Девочка, затаив дыхание, осторожно двинулась вперед, а пот липкой струйкой заструился по позвоночнику.

Бес оглянулся, призывая поторопиться. Арона, стиснув зубы, попыталась ускорить шаг, но скованные страхом ноги подвели. Она упала на пол, подняв облако пыли и растревожив стайку кровососов, облюбовавших себе трещину неподалеку. Летучие мыши мягко зашелестели крыльями, устремляясь к столь редкому в этих местах пиршеству. Бес никак не отреагировал, когда десяток мелких тварей атаковали его. Его шкура была им не по зубам. А вот Ароне пришлось несладко. Кровососы вцепились ей в лицо, руки, спину, ноги. Зубы у них были мелкие, толщиной едва с волосок, но девочка знала: опухоль и зуд на пару дней теперь ей гарантированы. Она поймала парочку и, свернув им шеи, засунула их за пояс. На случай, если Бес не сможет раздобыть чего-нибудь более съедобного. Правда, Арона особо не обольщалась. Еда не долго поддержит ее. Ей жизненно необходима была пища иного рода. Последнее время она с каждым днем все острее ощущала эту потребность.

Жажда Силы пробудилась в Ароне вместе с умением читать мысли окружающих. Она бы стала монстром, достойным обитателей этих мрачных подземелий, если бы Абиэль не научила дочь рассеянному сбору Силы. Легкое касание чужих мыслей или снов было не опаснее укуса летучей мыши и позволяло притуплять Жажду. Однако по мере взросления девочке стало недостаточно примитивных мыслей орбов. От постоянного голода ее стали мучить судороги и головные боли. И тогда Абиэль начала пускать дочь в собственные сны-рассказы. Мать говорила, что ей самой это ничем не грозило, что у нее все под контролем, и Арона ей верила. Потому, что хотела верить.

В тех снах она с головой окуналась в прошлое своей матери: яркое, больше похожее на сказку, чем на явь. Эта была настоящая жизнь! Бурлящая, дарующая разочарования и радости, поражения и победы, потери и находки. Сны матери не только утоляли, напитывали Силой. Они являлись бесценной сокровищницей знаний. Когда пришло понимание, что поглощая сны-воспоминания, Арона убивает мать, стирая ей память, было уже слишком поздно...

Арона тряхнула головой, отгоняя мысли, от которых хотелось выть.

Стайка кровососов давно отстала, а Бес по-прежнему трусил впереди, игнорируя одни повороты и ныряя в другие, то уходя, то снова возвращаясь к Разлому, рваной раной пронзающему подземный лабиринт. Арона испытывала ужас всякий раз, когда путь их следования лежал рядом со зловещим провалом, разрывающим Гору снизу доверху. Окрестности Разлома, облюбованные Мышеящерами и Ищущими, грозили смертельными опасностями. Первые, к счастью, просыпались крайне редко, зато разбудить упырей, чутко реагирующих на любой всплеск Силы, было проще простого.

Арона ахнула, почувствовав легкий ожег, и с омерзением отодрала зеленоватое щупальце, впившееся в шею. Ранка была небольшая, но онемение быстро сковало тело. Моллюск выполз из расщелины и выжидательно уставился на девочку.

— Бес, — попробовала позвать Арона, но изо рта не вырвалось ни одного звука.

Все твари, обитающие в подземелье, были ядовиты и смертоносны. Смертоносен был и Бес. Когда он злился, его клыки, когти и шипы могли наделать много неприятностей. Но, при желании, он мог и помочь, что и проделывал неоднократно, не раз спасая Ароне жизнь.

Арона прислонилась к стене, глядя, как вслед за первым моллюском из расщелины выползли еще два, в предвкушении неслыханного пиршества. Они негромко зацокали. Словно споря между собой: приступить к обеду сейчас или подождать, пока яд не превратит мышцы в жижу. Бес не дал им возможности договориться. Коротко рыкнув на моллюсков, он заставил их поспешить назад в спасительную темноту. Оттащив Арону подальше от опасной стены, Бес принялась тщательно зализывать ранку.

Когда боль отпустила, девочка с благодарностью прижалась к адскому псу. Красные глаза вопросительно уставились на нее.

Арона кивнула:

— Я в порядке. Идем.

Арона не знала, сколько прошло времени, когда они подошли к шумному водопаду, бьющему из дыры сверху, в которую заглядывали звезды. До свободы было подать рукой.

ЧАСТЬ 1. ИСХОД

Митрилец

Центральный Храм Креопоса окружили элитные подразделения Дома Страха. Суровые воины из отряда Волков каменными изваяниями стояли, преграждая путь толпе. А рядом с ними застыли мощные псы — знаменитые кросские волкодавы. Толпа недовольно ворчала, но сумасшедших подходить близко к оцеплению не находилось. Во время Совета Правителей вход в Храм народу был заказан, и желающим купить там Силу Осс приходилось ждать. Ждали они уже давно. Совет проходил внепланово, и длился несколько часов.

Коросс отвел взгляд от окна, сосредоточившись на происходящем в зале. Присутствие здесь одного из правителей Верховного Дома Митриля было настолько неслыханным событием, что на сегодняшний Совет съехались не только главы Домов Кросса, но и младшие правители, жрицы и наследники.

В центральной части зала возвышался Алмазный Столп Истиной Силы, вокруг которого золотыми лепестками таинственно поблескивали четыре портала. Они соединяли столицу Кросса с разными частями страны. Именно через эти порталы прибыло в Главный Храм большинство присутствующих здесь. Главы Домов сидели за столом из черного в золотую прожилку пьемонского мрамора. За спинками их кресел стояли, блистая красотой и роскошью нарядов, младшие правители Домов и жрицы. Сам Коросс вместе с Бэроссом из Дома Сумеречных Ветров, будучи всего лишь наследниками, расположились с левого края от стола.

Его друг детства был сегодня на редкость оживлен.

— Отец выделил мне Силы на строительство Башни, — шепотом делился Бэросс радостным известием. — Так что скоро я увижу Нижние Миры! Я знал, что когда-то это должно было случиться, но все равно — чувствую себя так, словно... Словно вдруг стал героем чудесной сказки со счастливым концом...Ты знаешь, что Лэппэл построил свою Башню в шестнадцать лет?

— Да, — лаконично отозвался Коросс, взглянув на митрильца.

Светловолосый воин с несколько резковатыми чертами лица и царственной осанкой был безмятежен и казался несокрушимым. Как Столп, рядом с которым стоял. Ни ненависть одних присутствующих в этом Зале, то и дело выплескивающаяся наружу, ни плохо скрытое восхищение других, казалось, никаким образом не задевали его.

Слово взял Сэтос из Дома Виноградной Лозы — худощавый, смуглый и подвижный, как все южане.

— Почему мы должны ему верить?!? — запальчиво произнес он. — Какой-то митрилец имеет наглость явиться к нам с известием, что Силы на Эоле становится меньше, потому что Полог, видите ли, где-то прохудился, и теперь магия утекает в эту дыру. А для того, чтобы ее найти и залатать, ему нужна одна из наших жриц. Вы ему верите? Я нет. Башни моего Дома наполнены Истиной Силой, а моя дочь ежемесячно получает не меньше пятнадцати галлонов с Арены на продажу. Это не говоря о сопутствующих доходах, которые тоже весьма неплохи. Насколько я знаю, Дом Виноградной Лозы тоже не испытывает никаких проблем...

— У вас есть рабовладельческие рынки. И ваши жрицы имеют право первенства в отборе самых перспективных Источников Силы, — покачал головой Энтосс, Глава Дома Шипов и хранитель Западной Границы. — Ситуация в других округах Кросса намного хуже. Собственные Источники наших Домов уже не способны полностью удовлетворять потребности населения. Народ начинает роптать. В Валгаву давно пора послать опытных магов на разведку. Купцы постоянно жалуются на то, что Тракт стал небезопасен. За пять лет бесследно пропало три обоза. Люди рассказывают о жутких чудовищах, которые при виде их пытаются прорвать Полог. Если правитель Лэппэл прав и дыра существует, очень скоро мы увидим их у границ Кросса. И тогда никому из нас мало не покажется. Я выступаю за то, чтобы удовлетворить его просьбу.

— Значит, пусть твоя Эносса с правителем Лэппэлом и едет, — хохотнул Сэтос.

— Дядя, я с ним не поеду! — испуганно взвизгнула фигуристая жрица с кукольным личиком под смешки и перешептывание присутствующих.

Лишь Лэппэл оставался верным своей роли невозмутимого слушателя.

— Вот скажи, для кого Эносса так бережется? — с ухмылкой шепнул Короссу его друг. — Ведь ей уже перевалило за пятый десяток. Вряд ли кто польститься на ее честное имя. По мне, лучше иметь в женах молодую и веселую распутницу, чем скучную недотрогу преклонного возраста.

— Не нам решать. Когда придет время, отцы нас женят на тех, кого сочтут нужным, — отозвался Коросс, невольно покосившись на огневолосую Даоссу.

Широко известная своими скандальными выходками юная жрица Дома Пылающей Башни и сейчас отличилась. Она явилась на Совет в обтягивающей тунике из золотых сионских кружев, сквозь которые отчетливо просвечивало гибкое тело. В отличие от других прекрасных дам, собравшихся в этом зале, на ней сегодня не было ни одного украшения, а уложены в высокую прическу волосы открывали соблазнительно нежную шейку. В ярко-зеленых глазах вспыхнула понимающая усмешка, когда она посмотрела в сторону двух молодых людей, а затем вновь переключила все свое внимание на митрильца.

— Наша кошечка, похоже, вышла на охоту, — не скрывая зависти, снова шепнул Бэросс. — Жаль, что когда я вернусь, она будет уже далеко не первой свежести.

— Будут другие аппетитные девицы. А ты, сохранив свою молодость, превратишься в настоящего правителя и могущественного мага, — хмыкнул Коросс.

— Завидуешь?

В голосе друга неожиданно прозвучали нотки сочувствия. Пожав плечами, Коросс отвернулся.

Роос из Дома Роз кашлянул, привлекая к себе внимание. Благодаря искусству метаморфов он выглядел очень представительным мужчиной, едва разменявшим четвертый десяток. Вот только глаза его давно выцвели, а мозги, по общему мнению, основательно износились.

— Я не понимаю, зачем эти все рассуждения о недостатке Силы, если перед нами стоит мощнейший Источник? Думаю, никто из присутствующих не сомневается, что из правителя Лэппэла получиться отменный игрок на Арене. Хотя, можно и выкуп запросить. Вы помните, сколько митрильцы давали за Абиэль? Десять галлонов Истиной Силы! А ведь она даже не прошла посвящения в жрицы! Сколько же они заплатят за своего легендарного Белого Рыцаря? То-то же... Скорее всего, стоит поднять вопрос о том, как поделить полученную от митрильца Силу между Домами. Нам надо учитывать прошлые ошибки. Я отлично помню конфликт, который возник у Домов Страха и Яростного Пламени из-за юной митрильки...

— У, зарядил, — шепнул Бэросс, зевая. — Это надолго. Ему уже сколько?

— Двести девяносто с гаком, — припомнил Коросс.

— Вот-вот! Из него уже песок сыпется, а к нему все еще девиц каждый день водят для улучшения генофонда...

— Что ж, у него получается, — отозвался Коросс, скользнув взглядом по его дочери Ароссе.

Это был ее первый выход в свет, и она привлекала всеобщее внимание. Сейчас около нее вертелись два вечных соперника в любовных битвах: Уоросс из Дома Пылающей Башни и Клиосс из Дома Яростного Пламени. Прожигая красавицу пламенным взглядом, Клиосс что-то шепнул ей, и Аросса разрумянилась.

— А вот это видел? — коротко хохотнул Бэросс, раскрывая перед носом Коросса медальон с курносо-конопатой мордашкой и голубыми на выкате глазами.

— Что это? — поинтересовался Коросс, едва сдерживая смех.