|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пути ведьмы
Вероника открыла глаза. Утренние лучи проникали сквозь пыльное окошко чердака. Они освещали стол, заброшенный всякими безделушками, обшарпанные стены, местами, обклеенные кусками ткани, местами паутиной, огромного черного кота, вальяжно раскинувшегося в расцарапанном им же кресле и старую добротную деревянную кровать. Если бы кто-нибудь задался целью разглядеть изысканную резьбу на ней, он бы непременно потерпел крах, так как помимо резьбы кровать еще украшали облупившийся лак и пыль. Казалось, что худенькое создание с копной черных волос только лежало на кровати и наблюдало за пылинками, парящими в лучах утреннего солнца, но на самом деле, Вероника считала последние секунды своей жизни.
— Пять, четыре, три, два, один, ноль....
— Вероника-а-а
Писклявый женский голос снизу был отнюдь не радушным, но сигналом к действию он послужил.
— Все Барсик ты как хочешь, но я решила отложить смерть на завтра.
Барсик не стал спорить с этим решением, быстро очнулся, запрыгнул на подоконник и повернул голову, ожидая хозяйку. Снизу раздался еще один толи рев, то ли рык, уже вперемешку с угрозами и девочка заметалась по комнате, собирая вещи. Кот, позабывший про былую вальяжность фыркнул с такой мордой, будто ждет девушку на свидании, которая опаздывает только из-за того, что забыла попудрить носик.
— Иду, я иду — ответила Вероника сразу обоим, впопыхах застегивая пуговицы, когда-то белой рубашки.
Схватив сумку, она начала запихивать вещи. От звука поднимающихся шагов на лбу выступил холодный пот. Вероника распахнула окошко, застегнула сумку и отправила её в свободный полет. Барсик не долго думая, прошмыгнул в открывшийся выход вслед за сумкой. Наступила долгая секунда падения. Вероника в испуге, чуть ли не выпрыгнула следом, но, увидев, что, несмотря на вес, её любимец, как и всякая кошка, приземлился хорошо и теперь удобно устроился на сумке в ожидании хозяйки, немного успокоилась. Теперь высота в два этажа с половиной озадачивала. Вероника сомневалась, что её ждет такое же удачное приземление, поэтому начала приглядываться попеременно то к сточной трубе, то к простыне. Приближающиеся шаги помогли определиться и забыть про страх. Девочка аккуратно встала на подоконник и тут...
— Вероника! Слезай немедленно...
От неожиданности Вероника отпустила раму окна и полетела. К счастью полетела она в сторону сточной трубы. Труба не была рассчитана на акробатические упражнения. Возможно, вес девочки она бы и выдержала, но вес девочки, удвоенный скоростью падения — нет. Начиная от крыши, одно за другим ломались крепления, соединяющие трубу со стеной. Сточная труба, как балерина выгибала спинку, опуская девочку на сумку с котом. Под громкое мяу и ругательства сверху Вероника убегала в сторону скал. Черный, неуклюжий комок шерсти на удивление от неё не отставал.
Глава 1.
Горная река жила своей жизнью. Она боролась за жизнь с каждым камнем и с каждой пылинкой, собирая себя по капелькам с небесным дождем, вбирая силу из подземных рудников, просачиваясь, пробираясь к своей цели, обходя преграды или покоряя их. Собирая силу в горах, она дарила жизнь лежащей у подножья деревне. Крестьяне покоряли её бурлящие воды, поливая поля и сады. Рыбаки забирали живущих в ней, добывая пропитание. Имеющие власть и деньги наслаждались ею, омывая свои тела и утоляя жажду. Тихая и покорная она текла дальше, туда, где еще нужна, пропадая в лесу за деревней. Она оставляла в деревне свои жизненные силы, но не щадила тех кто пытался укротить её при рождении. Поэтому в горах не было даже отшельников. В дерене поговаривали, что никто не может утолить жажду в горах без разрешения Владычицы. Так они называли реку, а её владения, охраняемые чередой скал, носили название Тихий дом, так как внутри скалы были изрыты пещерами. Были смельчаки, которые пытались проникнуть внутрь, веря легенде о несметных богатствах оставленных великим магом в этих краях, но все возвращались запуганные и ни с чем, рассказывая страшилки, кто на что горазд. Со временем страшилок становилось все больше, а смельчаков все меньше.
Границей между владениями Владычицы и землей деревни был огромный камень зеленовато-желтого оттенка. Река налетала на него и не в силах преодолеть, огибала с двух сторон и далее срывалась вниз с обрыва, образованного причудливой природой на зеленом полном жизни холме. Эта первая преграда и делала её немного спокойней, пригодной для дальнейшего покорения. Но старики в деревне поговаривали, что Владычица год от года расширяет свои границы, по миллиметру приближая камень к обрыву.
В тот день с утра на обрыве можно было разглядеть две черные точки. Свесив ножки с обрыва, Вероника наслаждалась открывающимся видом.
— Ну что Барсик? Вот это и есть наша свобода. — с сарказмом сказала она, отрывая кусок хлеба, выпрошенного по дороге у знакомого пекаря, и давая его коту. Барсик взял в рот кусок и положил на землю, всем своим видом показывая недовольство по поводу скудного завтрака. Вздохнув, он обнюхал кусочек и взял в рот снова. — Нет, Барс ну ты представь, никто больше тебя пинать не будет, кричать не будет, тишь да благодать. — Котяра укоризненно посмотрел на хозяйку — Кормить, правда тоже никто не будет. Ничего поохотишься немного, а что делать. Мог бы и там остаться. Тебя никто не звал, между прочим. — Барсик гордо выпрямил спину, развернулся и прошествовал к реке, попить водички. Близко к реке он подходить не стал, а слизывал капли сверкавшие на камнях, каждый раз фыркая, когда брызги попадали на его черную лоснящуюся шкурку.
— Ну что передохнули и хватит
Вероника встала, посмотрела в последний раз на деревню и, резко повернувшись, двинулась дальше брести между скалами. Барс, аккуратненько переступая с камня на камень своими мягкими лапками, поплелся следом.
Была ещё ранняя осень, даже листья еще не начали желтеть, и солнце светило все так же тепло, но в горах влажный от реки воздух, проникая в носик путешественницы, морозил все тело и выходил теплым паром. Здесь пахло приближающейся зимой, которая уже коснулась могучих вершин. Вероника поплотнее закуталась в прихваченную с собою шаль и с завистью оглянулась на теплый мех Барсика. Кот в свою очередь ответил достойным взглядом. Мол, живым не возьмешь. С таким вот диалогом путешественники набрели на тропу, которая имела следующие признаки, что бы называться именно "тропой". Во-первых, на ней не было камней ни больших, ни мелких, ни выступающих острым концом на половину похороненных в земле, что являлось атрибутом всего пути, что они проделали с тех пор как покинули обрыв. Во-вторых, она имела направление. Петляя, спускаясь и поднимаясь, она огибала впередилежащую гору, уходя в неизвестность. В-третьих, она имела светло-зеленую поросль мха на тонком слое мягкой почвы, что ассоциировалось с протопленной травой. Ну и наконец, среди голых серых камней, это был единственный приемлемый путь.
— Ну что идем? — Барс недоверчиво покосился на внезапно возникшую тропу. — Тебе то хорошо, ты со своей кошачьей ловкостью и прямиком через горы пройдешь, а меня тебе не жалко? — Кот в свою очередь посмотрел на собеседницу непонимающим взглядом, продемонстрировал упитанный зад и, виляя хвостом, направился по тропинке.
Дорога обещала быть долгой, поэтому Вероника не спешила устраивать привал, дабы сэкономить продукты, в роли которых выступала та самая лепешка. Наблюдая, как Барс ведет целенаправленную охоту на всякую мелочь, попадающуюся на пути, Вероника, скрывая голодный взгляд, ускоряла шаг по направлению к намеченной цели. Она еще не дошла до того состояния, чтоб попросить этого охотника добыть для неё мелкую противную, но весьма питательную дичь. Может через дня два, три... В конце концов бывали и такие дни в подвале собственного дома, когда приходилось есть хоть что-то лишь бы сохранить волю и не застонать, не попросить у тетки милостыни. Чего тетка хотела добиться этими периодическими заточениями? Всего лишь податливого послушного ребенка, который не будет претендовать на свою собственность ни сейчас, ни в будущем и желательно когда придет время женихов окажется бесприданницей. Желала добиться послушания, а получала ненависть, пылающую огнем в детском взгляде, взгляде, который не покорить и от которого не спрятаться. А куда можно спрятаться от взгляда ребенка, который смотрит в душу и все понимает? Понимает, что эту еще не старую женщину саму когда-то сломали, что без приданного никто не взял в жены, а когда приданное появилось, спасибо брату, она уже считалась старой девой, да все парни в деревне были женаты, что оставили, также спасибо брату, с пренебрежением без любви в качестве нахлебницы, что устала от косых взглядов и истосковалась по любви... А что осталось? Осталось учить какую-то сопливую непокорную девчонку, оставшуюся после смерти брата, да ждать времени, когда ребенок подрастет и заявит права на свою собственность. Жалость к себе переросла в злость по отношению к Веронике. Так и жили...
Камень острым жалом впился в подошву обуви. Потеряв равновесие девочка оказалась на земле. Громкий вскрик привлек кота. Он черным вихрем примчался с очередной разведки и стал зализывать ободранные ладони девочки.
— Не удержалась — тихо сказала девочка. Барс посмотрел на неё взглядом полным жалости и соболезнования. — Нужно найти родник и состирать колготки, всосем пропитались кровью из-за ободранных коленок, а кровь нечисть может учуять. Как ты думаешь в горах её много? — У Барса шерсть встала дыбом. Мол: "Не боись я тя защитю!!!". Девушка неуверенно кивнула. — Хорошо хоть, что обувь совсем не разорвалась, а то шли бы мы отважно, но не долго. А так может и дойду до Загорной. Может в этой деревне добудем что-нибудь подходящее.
Деревня "Загорная" была конечно не близко и трудную дорогу выбрала девочка, но зато в Тихий дом никто не полезет, тем более тетка. Слишком много легенд и слишком мало правды. Вероника не боялась одиночества и тишины, от которой якобы все сходили с ума в этом царстве камней, ведь она провела некоторую часть своей жизни в одиноком и темном подвале с крысами, да и большую часть своей жизни предпочитала тишину шумной детворе деревни. Не понимали они друг друга — нелюдимая девочка и сытые деревенские дети довольные своей судьбой пастухов, плотников, кузнецов и других крестьян подневольных. Может это передалось ей по наследству от отца, который единственный попытался торговать за пределами этой деревеньки, и впиталась в кровь эта тяга к дороге уходящей вдаль.
Отец оставил после себя много книг. Это наверно единственное имущество, на которое не претендовала тетка, и Вероника научилась читать. Правда долго при этом терроризируя местного старосту для того, чтоб разобраться в этой науке. Никто в деревне не читал, да и этот старик прочитал в своей жизни не больше трех книг. Он до сих пор видит в кошмарах долгий пристальный взгляд девочки, в течение трех месяцев преследовавший его. Вероника улыбнулась, вспоминая момент, когда доведенный до инфаркта старик, наконец, не выдержал и спросил, чего же она от него хочет, чем девушка и воспользовалась. А что? Вопросительно в последствии она глядела на тетку, когда та расспрашивала подопечную о такой внезапной благосклонности. Он ведь сам предложил, а Вероника не позволяла себе никогда приставать к старшим. Так что вроде и тетке нечего её наказывать. Староста конечно согласился и обучил буквально ускоренным курсом. С тех пор отец стал для неё не только воспоминанием прошлого, но и дарителем настоящего. Читая и перечитывая множество оставленных книг, она узнала, что есть жизнь за пределами её чердака. Самое же бесценное для неё был найденный среди многочисленных книг дневник отца. В нем рассказывалось о его путешествиях, об удачах и разочарованиях, об опасностях на дорогах, о его жизни. Жаль конечно, что она так ничего не нашла о своей матери, но хотя бы один родитель был с тех пор всегда в её сердце как любящий отец искавший для своей дочери иного будущего, чем замужество за местным деревенским увальнем. Она начала понимать, что есть другие дороги...
С такими размышлениями Вероника плелась по горной обрывистой тропе. Она пыталась идти ближе к скалам, которые отливали разными оттенками каменных пород: от светло желтого до ярко красного, с зеленым украшением мха. Котяра же бесстрашно прыгал с камня на камень на краю обрыва. Периодически падающие камни под его лапами срывались вниз и образовывали небольшой камнепад из гальки и песка, создавая шум где-то внизу. Кот же на это реагировал спокойным взглядом, обнюхиванием места происшествия и экспериментаторским настроением. Вероника каждый раз удивлялась, как Барс успевал убрать лапку с падающего камня. Возблагодарив небеса, путешественница увидела, как далее тропинка уходит в сторону от обрыва, но радость её была не долгой. Как только скала перестала мешать дальнейшему обзору тропинки, глазам путешественников открылось странное препятствие. С одной стороны в конце обнаруженного горного туннеля виднелся яркий красновато-желтый свет солнца, только начинающего клониться к западу, это говорило о том, что, пройдя сквозь гору, путешественники смогут продолжить путь по открытой местности. С другой стороны жутко не хотелось быть поглощенными этим мраком и сыростью скал. Судя по настроению кота, он категорически не советовал туда идти, более того нести его тоже не советовал, но, выслушав нравоучение хозяйки, смерился и повис на её руках в знак пассивного протеста. Сама Вероника тоже не питала особого желания пойти сквозь туннель, но надо было торопиться. Когда наступит, ночь придется идти медленнее.
Тень поглотила обоих путешественников, и камни вокруг них окрасились в темно-красные и темно-зеленые оттенки. Кошак напряг все свои мышцы и вцепился когтями в одежду.
— Ах, ты оказывается трусиха у меня, — только и успела вымолвить Вероника. После чего пещеру огласил истерический крик и звук падающих камней.
Глава 2
Тысяча лет. Тысяча лет одиночества. Что значит это по сравнению с двумя-тремя сотнями полноценной жизни? Разум завыл от тоски. Сколько еще должно пройти времени, что бы наступил покой? Или безумие придет раньше? Но безумие ничто по сравнению с любопытством — единственным чувством, которое осталось после стольких лет. Перебирая в совей памяти все пережитое, он искал ответ. Почему так долго? Да, конечно, он заслужил это наказание, но он же искупил его полностью. Что же еще? Что еще осталось для него под небесами в этом никчемном существовании, что высшие силы не дают ему уйти на покой? Неужели он кому-то там сверху так задолжал, да так что планы на него составлены и после смерти? Любопытно... А еще любопытней, кто это так бесцеремонно гуляет в его покоях...
* * *
*
Барсик на удивление перенес экстремальный спуск в молчаливом состоянии. Вероника потирала мягкое место и благодарила Бога, что внизу пещеры, было что-то мягкое, но в тоже время это что-то было слизким и влажным, так что отряхиваться было бессмысленно, да и обувь вся промокла. Вляпалась, как говориться по полной программе. Вокруг ничего не было видно, только тусклое пятнышко верхнего туннеля, в котором и так считай, света не было и два огромных зеленых глаза. Глаза насмешливо проурчали. Мол "Кто из нас двоих здесь трусиха?".
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
