Пути ведьмы. Часть 1. Общий файл

Пути ведьмы

Вероника открыла глаза. Утренние лучи проникали сквозь пыльное окошко чердака. Они освещали стол, заброшенный всякими безделушками, обшарпанные стены, местами, обклеенные кусками ткани, местами паутиной, огромного черного кота, вальяжно раскинувшегося в расцарапанном им же кресле и старую добротную деревянную кровать. Если бы кто-нибудь задался целью разглядеть изысканную резьбу на ней, он бы непременно потерпел крах, так как помимо резьбы кровать еще украшали облупившийся лак и пыль. Казалось, что худенькое создание с копной черных волос только лежало на кровати и наблюдало за пылинками, парящими в лучах утреннего солнца, но на самом деле, Вероника считала последние секунды своей жизни.

— Пять, четыре, три, два, один, ноль....

— Вероника-а-а

Писклявый женский голос снизу был отнюдь не радушным, но сигналом к действию он послужил.

— Все Барсик ты как хочешь, но я решила отложить смерть на завтра.

Барсик не стал спорить с этим решением, быстро очнулся, запрыгнул на подоконник и повернул голову, ожидая хозяйку. Снизу раздался еще один толи рев, то ли рык, уже вперемешку с угрозами и девочка заметалась по комнате, собирая вещи. Кот, позабывший про былую вальяжность фыркнул с такой мордой, будто ждет девушку на свидании, которая опаздывает только из-за того, что забыла попудрить носик.

— Иду, я иду — ответила Вероника сразу обоим, впопыхах застегивая пуговицы, когда-то белой рубашки.

Схватив сумку, она начала запихивать вещи. От звука поднимающихся шагов на лбу выступил холодный пот. Вероника распахнула окошко, застегнула сумку и отправила её в свободный полет. Барсик не долго думая, прошмыгнул в открывшийся выход вслед за сумкой. Наступила долгая секунда падения. Вероника в испуге, чуть ли не выпрыгнула следом, но, увидев, что, несмотря на вес, её любимец, как и всякая кошка, приземлился хорошо и теперь удобно устроился на сумке в ожидании хозяйки, немного успокоилась. Теперь высота в два этажа с половиной озадачивала. Вероника сомневалась, что её ждет такое же удачное приземление, поэтому начала приглядываться попеременно то к сточной трубе, то к простыне. Приближающиеся шаги помогли определиться и забыть про страх. Девочка аккуратно встала на подоконник и тут...

— Вероника! Слезай немедленно...

От неожиданности Вероника отпустила раму окна и полетела. К счастью полетела она в сторону сточной трубы. Труба не была рассчитана на акробатические упражнения. Возможно, вес девочки она бы и выдержала, но вес девочки, удвоенный скоростью падения — нет. Начиная от крыши, одно за другим ломались крепления, соединяющие трубу со стеной. Сточная труба, как балерина выгибала спинку, опуская девочку на сумку с котом. Под громкое мяу и ругательства сверху Вероника убегала в сторону скал. Черный, неуклюжий комок шерсти на удивление от неё не отставал.

Глава 1.

Горная река жила своей жизнью. Она боролась за жизнь с каждым камнем и с каждой пылинкой, собирая себя по капелькам с небесным дождем, вбирая силу из подземных рудников, просачиваясь, пробираясь к своей цели, обходя преграды или покоряя их. Собирая силу в горах, она дарила жизнь лежащей у подножья деревне. Крестьяне покоряли её бурлящие воды, поливая поля и сады. Рыбаки забирали живущих в ней, добывая пропитание. Имеющие власть и деньги наслаждались ею, омывая свои тела и утоляя жажду. Тихая и покорная она текла дальше, туда, где еще нужна, пропадая в лесу за деревней. Она оставляла в деревне свои жизненные силы, но не щадила тех кто пытался укротить её при рождении. Поэтому в горах не было даже отшельников. В дерене поговаривали, что никто не может утолить жажду в горах без разрешения Владычицы. Так они называли реку, а её владения, охраняемые чередой скал, носили название Тихий дом, так как внутри скалы были изрыты пещерами. Были смельчаки, которые пытались проникнуть внутрь, веря легенде о несметных богатствах оставленных великим магом в этих краях, но все возвращались запуганные и ни с чем, рассказывая страшилки, кто на что горазд. Со временем страшилок становилось все больше, а смельчаков все меньше.

Границей между владениями Владычицы и землей деревни был огромный камень зеленовато-желтого оттенка. Река налетала на него и не в силах преодолеть, огибала с двух сторон и далее срывалась вниз с обрыва, образованного причудливой природой на зеленом полном жизни холме. Эта первая преграда и делала её немного спокойней, пригодной для дальнейшего покорения. Но старики в деревне поговаривали, что Владычица год от года расширяет свои границы, по миллиметру приближая камень к обрыву.

В тот день с утра на обрыве можно было разглядеть две черные точки. Свесив ножки с обрыва, Вероника наслаждалась открывающимся видом.

— Ну что Барсик? Вот это и есть наша свобода. — с сарказмом сказала она, отрывая кусок хлеба, выпрошенного по дороге у знакомого пекаря, и давая его коту. Барсик взял в рот кусок и положил на землю, всем своим видом показывая недовольство по поводу скудного завтрака. Вздохнув, он обнюхал кусочек и взял в рот снова. — Нет, Барс ну ты представь, никто больше тебя пинать не будет, кричать не будет, тишь да благодать. — Котяра укоризненно посмотрел на хозяйку — Кормить, правда тоже никто не будет. Ничего поохотишься немного, а что делать. Мог бы и там остаться. Тебя никто не звал, между прочим. — Барсик гордо выпрямил спину, развернулся и прошествовал к реке, попить водички. Близко к реке он подходить не стал, а слизывал капли сверкавшие на камнях, каждый раз фыркая, когда брызги попадали на его черную лоснящуюся шкурку.

— Ну что передохнули и хватит

Вероника встала, посмотрела в последний раз на деревню и, резко повернувшись, двинулась дальше брести между скалами. Барс, аккуратненько переступая с камня на камень своими мягкими лапками, поплелся следом.

Была ещё ранняя осень, даже листья еще не начали желтеть, и солнце светило все так же тепло, но в горах влажный от реки воздух, проникая в носик путешественницы, морозил все тело и выходил теплым паром. Здесь пахло приближающейся зимой, которая уже коснулась могучих вершин. Вероника поплотнее закуталась в прихваченную с собою шаль и с завистью оглянулась на теплый мех Барсика. Кот в свою очередь ответил достойным взглядом. Мол, живым не возьмешь. С таким вот диалогом путешественники набрели на тропу, которая имела следующие признаки, что бы называться именно "тропой". Во-первых, на ней не было камней ни больших, ни мелких, ни выступающих острым концом на половину похороненных в земле, что являлось атрибутом всего пути, что они проделали с тех пор как покинули обрыв. Во-вторых, она имела направление. Петляя, спускаясь и поднимаясь, она огибала впередилежащую гору, уходя в неизвестность. В-третьих, она имела светло-зеленую поросль мха на тонком слое мягкой почвы, что ассоциировалось с протопленной травой. Ну и наконец, среди голых серых камней, это был единственный приемлемый путь.

— Ну что идем? — Барс недоверчиво покосился на внезапно возникшую тропу. — Тебе то хорошо, ты со своей кошачьей ловкостью и прямиком через горы пройдешь, а меня тебе не жалко? — Кот в свою очередь посмотрел на собеседницу непонимающим взглядом, продемонстрировал упитанный зад и, виляя хвостом, направился по тропинке.

Дорога обещала быть долгой, поэтому Вероника не спешила устраивать привал, дабы сэкономить продукты, в роли которых выступала та самая лепешка. Наблюдая, как Барс ведет целенаправленную охоту на всякую мелочь, попадающуюся на пути, Вероника, скрывая голодный взгляд, ускоряла шаг по направлению к намеченной цели. Она еще не дошла до того состояния, чтоб попросить этого охотника добыть для неё мелкую противную, но весьма питательную дичь. Может через дня два, три... В конце концов бывали и такие дни в подвале собственного дома, когда приходилось есть хоть что-то лишь бы сохранить волю и не застонать, не попросить у тетки милостыни. Чего тетка хотела добиться этими периодическими заточениями? Всего лишь податливого послушного ребенка, который не будет претендовать на свою собственность ни сейчас, ни в будущем и желательно когда придет время женихов окажется бесприданницей. Желала добиться послушания, а получала ненависть, пылающую огнем в детском взгляде, взгляде, который не покорить и от которого не спрятаться. А куда можно спрятаться от взгляда ребенка, который смотрит в душу и все понимает? Понимает, что эту еще не старую женщину саму когда-то сломали, что без приданного никто не взял в жены, а когда приданное появилось, спасибо брату, она уже считалась старой девой, да все парни в деревне были женаты, что оставили, также спасибо брату, с пренебрежением без любви в качестве нахлебницы, что устала от косых взглядов и истосковалась по любви... А что осталось? Осталось учить какую-то сопливую непокорную девчонку, оставшуюся после смерти брата, да ждать времени, когда ребенок подрастет и заявит права на свою собственность. Жалость к себе переросла в злость по отношению к Веронике. Так и жили...

Камень острым жалом впился в подошву обуви. Потеряв равновесие девочка оказалась на земле. Громкий вскрик привлек кота. Он черным вихрем примчался с очередной разведки и стал зализывать ободранные ладони девочки.

— Не удержалась — тихо сказала девочка. Барс посмотрел на неё взглядом полным жалости и соболезнования. — Нужно найти родник и состирать колготки, всосем пропитались кровью из-за ободранных коленок, а кровь нечисть может учуять. Как ты думаешь в горах её много? — У Барса шерсть встала дыбом. Мол: "Не боись я тя защитю!!!". Девушка неуверенно кивнула. — Хорошо хоть, что обувь совсем не разорвалась, а то шли бы мы отважно, но не долго. А так может и дойду до Загорной. Может в этой деревне добудем что-нибудь подходящее.

Деревня "Загорная" была конечно не близко и трудную дорогу выбрала девочка, но зато в Тихий дом никто не полезет, тем более тетка. Слишком много легенд и слишком мало правды. Вероника не боялась одиночества и тишины, от которой якобы все сходили с ума в этом царстве камней, ведь она провела некоторую часть своей жизни в одиноком и темном подвале с крысами, да и большую часть своей жизни предпочитала тишину шумной детворе деревни. Не понимали они друг друга — нелюдимая девочка и сытые деревенские дети довольные своей судьбой пастухов, плотников, кузнецов и других крестьян подневольных. Может это передалось ей по наследству от отца, который единственный попытался торговать за пределами этой деревеньки, и впиталась в кровь эта тяга к дороге уходящей вдаль.

Отец оставил после себя много книг. Это наверно единственное имущество, на которое не претендовала тетка, и Вероника научилась читать. Правда долго при этом терроризируя местного старосту для того, чтоб разобраться в этой науке. Никто в деревне не читал, да и этот старик прочитал в своей жизни не больше трех книг. Он до сих пор видит в кошмарах долгий пристальный взгляд девочки, в течение трех месяцев преследовавший его. Вероника улыбнулась, вспоминая момент, когда доведенный до инфаркта старик, наконец, не выдержал и спросил, чего же она от него хочет, чем девушка и воспользовалась. А что? Вопросительно в последствии она глядела на тетку, когда та расспрашивала подопечную о такой внезапной благосклонности. Он ведь сам предложил, а Вероника не позволяла себе никогда приставать к старшим. Так что вроде и тетке нечего её наказывать. Староста конечно согласился и обучил буквально ускоренным курсом. С тех пор отец стал для неё не только воспоминанием прошлого, но и дарителем настоящего. Читая и перечитывая множество оставленных книг, она узнала, что есть жизнь за пределами её чердака. Самое же бесценное для неё был найденный среди многочисленных книг дневник отца. В нем рассказывалось о его путешествиях, об удачах и разочарованиях, об опасностях на дорогах, о его жизни. Жаль конечно, что она так ничего не нашла о своей матери, но хотя бы один родитель был с тех пор всегда в её сердце как любящий отец искавший для своей дочери иного будущего, чем замужество за местным деревенским увальнем. Она начала понимать, что есть другие дороги...

С такими размышлениями Вероника плелась по горной обрывистой тропе. Она пыталась идти ближе к скалам, которые отливали разными оттенками каменных пород: от светло желтого до ярко красного, с зеленым украшением мха. Котяра же бесстрашно прыгал с камня на камень на краю обрыва. Периодически падающие камни под его лапами срывались вниз и образовывали небольшой камнепад из гальки и песка, создавая шум где-то внизу. Кот же на это реагировал спокойным взглядом, обнюхиванием места происшествия и экспериментаторским настроением. Вероника каждый раз удивлялась, как Барс успевал убрать лапку с падающего камня. Возблагодарив небеса, путешественница увидела, как далее тропинка уходит в сторону от обрыва, но радость её была не долгой. Как только скала перестала мешать дальнейшему обзору тропинки, глазам путешественников открылось странное препятствие. С одной стороны в конце обнаруженного горного туннеля виднелся яркий красновато-желтый свет солнца, только начинающего клониться к западу, это говорило о том, что, пройдя сквозь гору, путешественники смогут продолжить путь по открытой местности. С другой стороны жутко не хотелось быть поглощенными этим мраком и сыростью скал. Судя по настроению кота, он категорически не советовал туда идти, более того нести его тоже не советовал, но, выслушав нравоучение хозяйки, смерился и повис на её руках в знак пассивного протеста. Сама Вероника тоже не питала особого желания пойти сквозь туннель, но надо было торопиться. Когда наступит, ночь придется идти медленнее.

Тень поглотила обоих путешественников, и камни вокруг них окрасились в темно-красные и темно-зеленые оттенки. Кошак напряг все свои мышцы и вцепился когтями в одежду.

— Ах, ты оказывается трусиха у меня, — только и успела вымолвить Вероника. После чего пещеру огласил истерический крик и звук падающих камней.

Глава 2

Тысяча лет. Тысяча лет одиночества. Что значит это по сравнению с двумя-тремя сотнями полноценной жизни? Разум завыл от тоски. Сколько еще должно пройти времени, что бы наступил покой? Или безумие придет раньше? Но безумие ничто по сравнению с любопытством — единственным чувством, которое осталось после стольких лет. Перебирая в совей памяти все пережитое, он искал ответ. Почему так долго? Да, конечно, он заслужил это наказание, но он же искупил его полностью. Что же еще? Что еще осталось для него под небесами в этом никчемном существовании, что высшие силы не дают ему уйти на покой? Неужели он кому-то там сверху так задолжал, да так что планы на него составлены и после смерти? Любопытно... А еще любопытней, кто это так бесцеремонно гуляет в его покоях...

* * *

*

Барсик на удивление перенес экстремальный спуск в молчаливом состоянии. Вероника потирала мягкое место и благодарила Бога, что внизу пещеры, было что-то мягкое, но в тоже время это что-то было слизким и влажным, так что отряхиваться было бессмысленно, да и обувь вся промокла. Вляпалась, как говориться по полной программе. Вокруг ничего не было видно, только тусклое пятнышко верхнего туннеля, в котором и так считай, света не было и два огромных зеленых глаза. Глаза насмешливо проурчали. Мол "Кто из нас двоих здесь трусиха?".

— На себя посмотри. Это ты от ступора ничего не прокричал.

Кот вспрыгнул на спину хозяйки и браво мяукнул, будто готов к любым опасностям и путешествию в потайной пещере, а не спасается от влаги на дне пещеры. Не подавая виду, что чего-то боится, Вероника бодренько встала и пошла по пещере, сначала быстро, но после того, как боевой азарт прошел, и путешественница споткнулась пару раз, она начала двигаться аккуратнее, проверяя дорогу. Пожалев хрупкую хозяйку, ну и от страха свалится с плеча, кот освободил Веронику от своего немалого веса. Постепенно глаза свыклись с темнотой, но видно все равно, почти ничего не было. Только два зеленых глаза освещали девочке проверенный путь, то подпрыгнув, то свернув, то погаснув, то появляясь в совершенно другом месте.

В пещерах время шло по особенному — тихим ручейком утекало сквозь пальцы. Его нельзя было измерить, заполнить или потратить. Оно просто было, но его уже не было. Беспроглядная тьма, влажная на ощупь и отражающая эхом несколько тысяч капель. На поверхности наверно было уже за полночь. Вероника не могла измерить время, но она могла измерить расстояние. Откуда это взялось и когда, девочка не помнила, знала лишь, что никогда ни при каких обстоятельствах не собьется с дороги. Когда угодно и где угодно, даже под землей, она знала в какую сторону идти и как вернуться. И девочка точно знала, что переплетение туннелей не сбило её с намеченной цели и разница идти под землей или по земле лишь в удобстве. Конечно под землей удобнее... ведь туннели ведут напрямую через горы, а на поверхности пришлось бы их огибать.

Размеренные шаги, размеренное дыхание и мысли где-то далеко. Все дело в этом празднике новой Луны. Митька, единственный парнишка или даже просто единственный человек, который нормально с ней общался, вопреки упорному старанию тетки изолировать свою воспитанницу или благодаря этому, пригласил Веронику на праздник. Ну как отказаться от первоклассного рейда на местное празднество. Тем более Веронику туда и не пускали никогда. Нарушение запрета каралось долго и мучительно. Девочка никогда не испытывала страха перед наказанием, но стыд... Стыд что нельзя возражать, оправдываться и вообще что-либо говорить (проверено на опыте), иначе посиделки в подвале с мышами продляться на неопределенное время. Нет против мышей она ничего не имела, но кушать хочется... а мышек жалко.

Ночь в праздник новой луны окрасилась яркими огнями звезд и костров. Молодые водили хороводы, старики судачили, а бесшабашным детям было позволено прыгать через костры и орать песни с взрослыми и устраивать другие игры. Столы ломились разносолами и жаренной дичью, пойманной накануне, лучшими охотниками деревни.

— А как же все таки наказание? — спросил Митька забираясь в их секретное укрытие под столом. Место было выбрано стратегически правильно. Их никто не видел и они почти никого не видели. Но счастья от внезапной свободы кружило голову.

— Ну ты же никому не скажешь. — выразительно посмотрела на него девочка. Митька поморщился.

— Конечно, нет. Я тебе все сюда принесу. Вот колбаса и печенное яблоко. Я бы тебе кусок теленка принес, но им пока дядя Михей занят — притупился пацан. — Осторожней с яблоком. Горячее, а вилок не было. Я его на шампуре принес, он острый.

Вероника ухмыльнулась и вгрызлась в колбасу. Ей вдруг стало так тепло-тепло на душе и весело от этой неловкой заботы. Они лежали на пузах и подглядывали сквозь щелочку между землей и скатертью за пляшущими ногами, слушали веселую музыку, иногда шепотом подпевая и дергая в такт ногами.

— Где этот щенок? — проговорили чьи-то ноги напротив Вероники. Ноги девочка узнала и по спине пробежались мурашки от отвращения.

— Васька не кипятись. Подраться захотелось? Так с этим доходягой Митькой стыдно. Пошли созовем стенку на стенку за речкой, пока старики не хватились.

— Этот урод вчера Машку целовал.

— Что? Вот падаль. Я щас пацанов соберу, да подможем, чтоб впредь не повадно было на наших девчонок поглядывать.

Шаги удалились.

— Мить, а Машка красивая? — с искренним любопытством спросила Вероника.

— Красивая.

— А почему ты с ней не пошел, она ведь тебя звала.

— Звала... Поиздеваться, да повыпендриваться перед подругами — прохрипел пацан — Я ведь кто? Найденыш, ублюдок из милостыни в семью принятый, но с приятной мордашкой. Со мной можно побаловаться. Ты.. ты теперь как и все со мной общаться не будешь?

У Вероники в горле встал комок. Не так много на свете людей, которые её ценят. Вернее он один единственный и тоже никому не нужный. Она шампур за отсутствием ножа и проткнула кожу на ладони. Кровь выступила бусинками.

— Прими как дар верности. — сказала она фразу обряда, поднося руку к губам Митьки.

Митька посмотрел на девочку ошалелыми глазами и быстро зализал рану. Затем взял шампур и проделал все тоже самое. Сладкий вкус крови остался на языке.

— Привет сестренка — неловкая улыбка. — у меня никогда не было родственников.

— Привет братишка. Поверь мне это не всегда приятно. Так что можешь пожалеть.

— Никогда.

— Слушай Мить, а целоваться приятно? — с хитрецой поинтересовалась девушка.

— Слизко очень. — пожал плечами парень.

Кровные брат с сестрой засмеялись и им было как никогда весело и спокойно.

В ту ночь на очередной вылазке за едой Митьку поймали приятели. Вероника, увидев, кинулась на них с кулаками. Естественно оказалась дома и пикнуть не успела. Хорошо хоть не тетка доставила, а соседи. Тетка бы сразу бы в подвал...

Дорога не кончалась, а голод брал свое. Хлебушек хоть и был мал, но и его бы хватило, что бы спасти от голода. Вероника уже собиралась передохнуть и утолить этот уже навязчивый голод, но кот, не смотря на все её уговоры и угрозы, не желал останавливаться. Зеленые горящие глаза удалялись все дальше и дальше от неё. Огоньки глаз уже начинали потихоньку исчезать под непроглядным слоем тени и мерцать где-то далеко в туннеле. Девушка торопилась, как могла, но без путеводителя, постоянно натыкалась, на что-то невидимое ей в темноте. Сердце её бешено колотилось, но она не переставала всматриваться в мерцающие зеленые огоньки с постоянным страхом, что они вот-вот исчезнут. Если бы Барс не был бы так далеко, он бы услышал бы жестокую правду о себе предателе. В какой-то момент огоньки остановились и даже начали приближаться. Они становились все ярче и ярче, и в какой-то момент Вероника поняла, что это уже не зеленые глаза кота, а желтое свечение выхода из туннеля. Возблагодарив Бога и всех святых, девушка, пользуясь, наконец-таки зрением побежала на свет, также как и Барсик, почуяв свежий воздух, устремился к выходу. Яркий свет застлил её глаза и она не сразу поняла, что вокруг не долгожданный выход. На её обозрение предстала огромная пещера, таящая несметные богатства. Потолок пещеры был украшен разноцветными, переливающимися от яркого света, драгоценными камнями. Стены были покрыты картинами, весящими кое-как и без какого-то порядка, но лица давно ушедших людей таинственно взирали на осмелившуюся потревожить их девочку. На картинах сверху и с боков на каких-то старых ржавых гвоздиках висели золотые цепи и ожерелья, так что не было видно ни малейшего участка голых скал. По бокам залы были расставлены отделанные серебром и золотом сундуки. К ним уже не нужны были ключи, так как дерево сундуков местами сгнило, обнажая драгоценные металлы. Золотые монеты были разбросаны по всему полу, слой, за слоем подымая гору, образованную посередине. На этой-то горе золота и возлежал предатель.

— Ах ты, зараза, бросил-таки на произвол судьбы.

Барс величаво повернул голову и гордо взглянул на свою спутницу.

— Что тебе надобно, дитя неразумное?

Вероника побледнела, от удивления или от наглости это еще вопрос. В свою очередь котяра вспрыгнул и с кучей осыпающихся монет, рванул за спину хозяйки. У Вероники отлегло на сердце. Все таки любит, все таки нужно. А голос в свою очередь продолжал.

— Зачем пожаловали гости нежданные?

— Да так мимо проходили, да и дальше пойдем, пожалуй. — Пролепетала девушка, пятясь назад.

— Вы не выберетесь из этой пещеры!

— Господин мы ничего не брали. Честно-честно. Отпустите нас, пожалуйста.

— Да кто ж вас держит? Просто выхода из пещеры нет никакого.

Вероника вздохнула.

— Да ты присаживайся деточка, все равно некуда больше торопиться. — Голос уже не был угрожающим, так безразличным. — Ты хоть кто, откуда?

— Я с деревни Речной, ну знаете здесь недалеко. Вероника дочь кузнеца Верова. Только он давно умер. — Вероника прервалась, неловко говорить о себе. — Так много золота. Так значит, легенды не врут? И вы, правда, колдун?

— Не все легенды — правда, но про несметные богатства как видишь, не лгут, только, никто не может ими насладиться — горькая усмешка прозвучала, и голос дрогнул, растаял. — Я ведь деточка знатным магом был, почти лучшим. Королевский род, знаешь, как бывает. Старший сын короля наследник, а младший колдун, что бы процветанию королевства служить и под ногами у будущего короля не мешаться.

Вероника вздохнула и забралась с ногами на какой-то стул со спинкой украшенный золотом и красным бархатом. Раз никуда торопиться не надо, так хоть перекусить можно. Барс прыгнул рядом на какой-то золотой шар с упирающимся в пол крестом и потребовал своей доли.

— Да это всегда обидно, когда родственники твою жизнь устраивают. Тетка вот тоже, говорит скоро замуж пора, через пару лет. А какой мне замуж в пятнадцать то лет, я еще ничего считай, и не видела. Хорошо еще вам мужчинам, выбирать можете.

— Да какой там выбор. Старший наследник, с остальными просто дар есть в маги, дара нет в монахи.

— В волшебники это конечно хорошо. Вам еще хороший жребий пал. Посмотрела бы я на вас, если бы вам замуж выходить пришлось, — голос усмехнулся

— Да девочка с тобой не соскучишься.

— А дальше то, что было?

— Ну что, с лучшими учителями лучшим магом и становишься. Да и власть была. Как не как все-таки царская кровь. Не только силой можно новые земли завоевывать, но и умом государство строить. Пока мой брат по свету мотался, я государством считай и управлял, а как вернулся, почуял, что я сильнее, объявил войну.

— А война мага и человека?

— Не понял...

— Её теперь так называют. Говорят, будто в эту войну только простые люди и погибали, да все от холода и голода. С этими налогами.

— Ну, ты знаешь, кто как может, переврет, у меня на землях простой люд всласть жил. Тут же в чем суть была, не дело это брат на брата войной пошел и не дело из-за этого кровь лить. Помню осадами жили по несколько недель, прежде, чем брат мой людей на гибель решиться отправить, а гибель она была верная, кто ж с магией справиться, кроме мага. И тут он совершил роковую ошибку, пригласил Арахну на свою сторону. Арахну разузнал секрет, с помощью которого и уничтожил меня.

— Так вы мертвый?

— Ну не всосем, был у меня один козырь в запасе. Я теперь ни живой не мертвый, а так... — все это время Вероника пыталась тихо обойти гору золота и увидеть обладателя голоса, все таки жалко, а вдруг он там голодный и пройдя пару метров она увидела — череп, черепом. Что замерла? Не ожидала? А вдруг я тебя сейчас съем? — Вероника молча протянула оставшуюся корку хлеба. — Нет спасибо уж. Я как-нибудь перебьюсь.

— Ой, а в вас змея внутри, не мешает?

— Мешает и пауки эти — вечно туда сюда бегают. Жить не дают. Ты не боишься, может, уберешь?

— Я сейчас.

Вероника быстро побежала обратно, схватила палку, которая валялась рядом со стулом и кинула в змею, естественно попала в череп. Череп отлетел в сторону золотой горы, змея лишившись укрытия, зашипела и хотела, вновь забраться в него, но отважный Барс решил принять участие в военных действиях и прыгнул с вершины золота, засыпав череп монетами. Змея, снова зашипела и уползла в другую сторону.

— Замечательно, меня моим же скипетром.

— Извините. Вы целы?

— Не знаю.

— Можно я вас достану?

— Ты уже меня, по-моему, достала.

Вероника разгребала монеты и достала череп мага.

— Ну, что ж хорошо, ни трещин, ни вмятин.

Из пустых глазниц вспыхнуло синее пламя. Вероника вздрогнула, но не уронила, ценный предмет.

— Что это?

— Молодец девочка выстояла. Это магия, что еще осталось, может последние крохи. Когда Арахну понял, что не может убить меня навсегда, он придумал такую вот штуку заточил мою душу в моем теле. С магией Арахну армия моего брата победила, и был я приговорен царем остаться в своем замке до скончания века. Там естественно все возможные магические защиты поставили. Время шло и ты видишь, что осталось от меня. Быть может, пройдет еще тысячу лет и будет моя душа кочевать в форме праха по собственному замку, но так и не освободиться. И все это богатство останется здесь навсегда и будет бессмысленным. Ты знаешь, когда вот так вот думаешь, сходишь с ума.

— А что же случилось с вашим братом?

— Не знаю много времени прошло. Ты уж лучше мне скажи? Его звали Стем Воитель. А я Аруам Маг. Это вкратце

— Не знаю таких, но много времени с тех пор прошло. Подождите, вы сказали, что ты были приговорены к заточению в замке до скончания века так?

— Ну да?

— Но ведь уже прошло как минимум пятьсот лет со времен войны. Вы можете отсюда выйти.

— Девочка ты посмотри на меня. Или не замечаешь, что мой организм не функционирует? Как я отсюда выйду?

— Я вас вынесу.

Глазницы мага заполнились розовым свечением.

— Мир, я увижу поверхность и солнце.

— Да вы увидите. Только, я не знаю, как отсюда выйти.

— Если заклинание не действует, я покажу. Только надо взять несколько вещичек.

— Правда? Можно? — глаза девушки загорелись — можно я возьму вот эту диадему — можно, ну, пожалуйста, она такая красивая.

— Поверь мне она не просто красивая. В конце концов, маг я или не маг. Бери её, только ни в коем случае не надевай. Так теперь не отвлекай меня на безделушки, мне надо собраться с мыслями.

Маг заставил Веронику прочесать все помещение в поиске мелких невзрачных или наоборот дорогих колец, цепочек, ожерелий и много другого вплоть до заколок. Под конец сумка была заполнена всякими побрякушками. Вещи пришлось выложить, даже хлеб съели до конца, что бы ни нести с собой. Вероника с сожалением смотрела на золото, на которое, можно было бы прожить долгое время без тетки, но ослушаться мага не решалась. К тому же сумка была очень тяжела.

— Так теперь видишь этот плащ. Вон висит за троном. Ага, сними его и одень красной стороной вовнутрь, черной наружу. Это тебе поможет спрятать меня. Тепло? Так хорошо и вон видишь камень. Да, желтый такой на глаз тигра похож. Слизкий знаю это и есть глаз тигра. Почему, почему? Да заговоренная она, вот веревочка и не сгнила. Надевай на шею. Он поможет видеть в темноте. Так вон видишь ошейник. Да со слезинкой. Каменная она. Надевай на кошку. Ну, на кота, какая разница. Ну и что, что брыкается, ему же лучше будет. Да и вот еще что — спасибо тебе...

Глава 3.

— Учишь, тебя учишь, а толку никакого. Так бери силу с огня. С огня я сказал, я знаю, что из воздуха легче. Да знаю, что воздух есть везде, а огонь нет, на то и надо знать законы магии. Какие, какие? А то, что магия огня, воздуха, воды и земли разнородна. Вот допустим, магией воздуха, ты не сможешь разжечь огонь, метать огненные шары, только воздушные, но с другой стороны лечить ты тоже не сможешь, здесь нужна магия земли. Ну и так далее. Соответственно что бы разжечь огонь нужно пользоваться силой огня, а для того, что бы ею пользоваться, надо её уметь аккумулировать. Как что значить аккумулировать? Ты не знаешь? Ну это сохранять, воспроизводить с помощью другой силы. И не поймешь, где твои таланты. Где искра. Вроде обычное для учеников, да в тебе сила вроде есть, вот только где она... Так ну ладно это не суть важно. Давай тренируйся. А меня пока оставь в покое.

Череп развернулся на сто восемьдесят градусов (Вот как он это делал Вероника до сих пор не понимала, шевелиться ведь не может. Только и слышишь от него отнеси меня туда, поставь вон туда, перенеси обратно.), и продолжил наблюдать за жизнью жителей деревни Речной из небольшого окна с чердака комнаты девочки. Когда выбирались из пещер около года назад оказалось, что ход вел прямиком к деревне. Естественно вход в пещеру охранялся магией вот его никто и не замечал, а когда вышли, то остатки магии исчерпали себя и создали небольшой обвал, так, что назад дороги этим путем не было, а идти опять, в горы не было ни сил, ни желания. Старый маг взял все в свои руки, вернее зубы, так как рук у него не было и приказал держать путь на дом тетушки. Вероника была бы не Вероникой, если бы не смогла проникнуть в дом не заметно, задачу облегчало, то, что на улице было раннее утро. Она поставила череп на подоконник своего окна, наслаждаться первым рассветом, который он видел за последних пятьсот лет, а сама бухнулась на кровать, подчиняясь природе, которая уже кричала, что спать тоже иногда надо. Уже в темноте она проснулась от воодушевленных восхвалений черепа.

— Предрассветное утро похоже на радость

Предрассветное утро душе дарит сладость

Ожидания светлого яркого дня

Ожидание жизни для тебя и меня

Чудесный закат он усыпляет

Разноцветный закат он добавляет

В душу покой для тебя и меня

Мудрости чуть уходящего дня

Бормотание его постепенно убаюкивало вновь, и Вероника лежала, надеясь проваляться как минимум еще пару часов. Но её нагло подняли.

— А ну вставай бездельница — в душе Вероника уже подумывала, что променяла черствую тетку на вечно ворчливый череп. Хотя почему променяла, ведь от тетки еще не избавилась. Просто приобрела вечно ворчливый череп. — Вставай, вставай. Нас ждут великие дела.

— Зачем? — промямлило из-под подушки — Еще ведь снова ночь. Можно поспать.

В этот момент голодный кот прыгнул сверху на Веронику и начал оттаскивать одеяло.

— У, предатель. Иди мышей лови.

Барс был явно против негигиеничного питания и продолжил оттаскивать одеяло зубами.

— Все сдаюсь. Ну и из-за чего весь сыр бор.

— Ну ты вечно собираешься здесь прятаться?

— А что вы предлагаете? На ночь глядя пойти упасть в ноги тетушке? Мол, простите меня такую нехорошую? Тогда уж таскать вас будет не кому.

— Нет пойдем на дело...

И снова начались сборы. Что происходит и зачем все это Вероника понимала с трудом.

— Так деточка вываливай все штучки, которые мы прихватили с собой. Ага, вот так. Теперь возьми вон тот клинок. Видишь? Ага. И вон то огниво. Так теперь собирай все обратно. Ну, пошевеливайся же нам до полночи нужно успеть. Спирт есть? Да не может быть такого, что бы в доме ведьмы не было алкоголя. Кто ведьма, ну не я же. Ты конечно. А что ты говорящий череп вместо домашнего животного завела? Я научу и сегодня у тебя первый экзамен на проф-пригодность. Так алкоголь нужно достать. Кыс, кыс, кыс. Так молодец Барс. Будешь у нас работать вместо пригроничной овчарки. Вперед искать алкогольный элемент. Теперь ты подойди к окну. Ага. Видишь вон ту обычную длинную траву. Да тебе по пояс. Ага отрывай с корнем прям и неси суда. Сколько? Так вытяни руки вперед. Раздвигай, еще чуть-чуть. Да столько.

Принесенная трава покрывала толстым слоем зелени весь пол, а в определенных местах собранная в тугие кучки, она начинала тлеть, благодаря огниву. На что череп заверил, что пожара не будет, огниво, мол, волшебное. Барсик же оправдал все ожидания, правда, сначала старался нагло всучить валерьянку, но, услышав, что будут делать с этой жидкостью, решил оставить валерьянку себе и принес таки спирт. Вероника промочила спиртом лезвие клинка и повторила слова, произнесенные черепом. Лезвие вспыхнуло красным пламенем, оно не жгло, но оставляла кончиком лезвия следы кровавыми черточками в воздухе.

— А теперь рисуй ножом круг по траве, а другим ухом слушай меня. Пока вы тут хором дрыхли и не смотрите так на меня дрыхи, дрыхли.. Я тут сидел под окошком и слушал. Тетка думает, что ты уже полтора суток отсутствуешь, и подняла кое-кого, но не на поиски, а чтоб не вернулась. Видимо пара молодцов уже затерялись в горах, вернуться иль нет, об этом подумаем потом, а пока с теткой надо разобраться. Она ведь, что на тебя взъелась история обычная, ты ведь у нас полноправная наследница. И рот закрой. Тебе этот дом от отца достался, ну и еще кое-что по мелочам, а тетка у нас оказывается безпреданница. Ну, кто такую грымзу без существенной взятки замуж возьмет? Вот она и осталась после смерти твоего отца за тобой приглядывать. И сделала огромную ошибку, пообещала на смертном одре, что не будешь ты нуждаться не в чем. А ты нуждалась и даже очень. Да по большей части выдать замуж она тебя планировала для того, чтоб ей все осталось. Да и попытки убить тебя в этот раздел заботы о тебе не входит. Что делать, что делать? За свои слова деточка надо отвечать. Нет, мстить не будем, просто поторопим кару небесную, то есть вызовем твоего отца. Барсик валерьянки ей. Не надо? Ну как хочешь. Так теперь повторяй за мной...

Тлеющие клубки травы на полу светилась все ярче, затмевая свет луны, поникающий в комнату. Кое-где даже танцевали желтые огоньки пламени, рождая длинные тени, тянущиеся от предметов в комнате к потолку. И лишь одинокая бесплотная фигура в центре круга не отбрасывала тень. Она тихо покачивалась в такт пляшущим огонькам и смотрела темными глазами на Веронику. Тихие слезы покатились из глаз девочки. Отец поднял руку и попытался вытереть слезинку с её щеки, но слезинка не исчезла, а лишь обожгла пронзительным холодом.

— Все хорошо моя девочка. У тебя будет все хорошо — прошипел холодный голос — я сейчас.

Фигура выпрямилась и поплыла вниз сквозь пол. В тишине прозвучало сдавленное рыдание.

— Тихо, тихо. Это еще не все. — Вероника понимающе кивнула и оперлась о стенку.

Внизу послышались крики ужаса. Тетка молила всех святых о помощи и одновременно проклинала судьбу и всех живущих. Вераника не прислушивалась к этим рыданиям, да слов и не услышишь в топоте ног и шуме падающих вещей и бьющегося стекла. Мертвая тишина оглушила дом, после последнего крика души. Трое в комнате боялись вздохнуть, ожидая результата. Мертвенная фигура просочилась на этот раз сквозь стену и встала в центре круга. По комнате снова полились слова черепа, отдаваясь эхом Вероникиного голоса от чего фигура начала бледнеть. До последнего отец и дочь смотрели друг другу в глаза, и в самый последний момент, отдавая дань прощанью, на лице призрака промелькнула легкая улыбка, от чего на сердце Вероники стало тепло и спокойно. Утренние лучи заглянули в комнату, рассеивая уже дымку с очертаниями человека и напоминая о времени.

Спустилась вниз Вероника только к вечеру (после колдовства она потеряла столько сил, что упала на кровать и сразу заснула) и была встречена жаркими объятиями и искренними слезами тетушки. Её накормили, дали кучу обещаний и сообщили, что она с тех пор наследница всего состояния тетушки (правда тетушка при этом не собиралась умирать). Но даже эта ложь не затмила то тепло в сердце, оставленное черными глазами призрака.

Прошла осень, за ней зима и весна. Теперь Веронику третировали только постоянные занятия с останками мага. Тетка вела себя тихо, делала сама все по дому и захаживала в местный храм для успокоения души (в особенности в дни, когда занятия Вероники давали, как выражался череп, любопытные результаты. А в душе все теплился и рос огонек — огонек, оставленный прикосновением любви...

Глава 4

Кровь, кровь пахнет сладко и она везде, в траве, на коре дерева, в воздухе. Никогда не пробовал крови человека, почему бы нет, раз она везде. Запах это не кровь, это сигнал чужого. Чужая территория — надо уходить. Как сюда попал? Где границы? Надо найти границы своей территории. Что это? Бежать, долго бежать. Он уже близко, совсем близко. Это запах страха — мой запах. Далеко не уйду, он почует. Территория, где мая территория? Стоп, скоро будут люди, а рядом с людьми моя территория. Это моя территория. Он отметил мою территорию... Нельзя бежать, он все равно догонит, а это моя территория надо защищать. Рык, где он его не видно. Тень. Вон тень. Их много? Нет, он один — запах один, просто двигается быстро. Он обошел меня. Запах угрозы — его запах. Бежать, нет стоять, не куда бежать. Что он делает дурак? Здесь же собаки они его почуют. Собаки лают. Он понял, что он дурак. Собак спустили, бежит. Надо убегать тоже. Нет нужно бежать за ним, иначе собаки поймут, что запаха два, а его запах сильнее. Снова кровь, тягучая уже не свежая. Вода мерзко. По воде в другую сторону. Брр. Можно возвращаться. Собак в деревне нет. Кровь, чья кровь?...

Вероника проснулась вся в поту.

— Ну что?

— Ужасно — Вероника села на кровати и потерла виски, кровь по ним все еще билась, пытаясь вырваться наружу. Огляделась, комната, как была грязной, так и осталась. Тетушка пару раз хотела прибраться в ней и сделать ремонт, но настоятельный отказ Вероники, одобренный Барсиком простоявшим на шухере полгода, возымел положительный эффект. Правда, старый маг иногда проводил планомерные беседы по санитарной чистоте рабочего помещения мага, но в целом всех устраивало положение дел. Мол, зато никто свой нос не сует. Длинные черные волосы, растрепавшиеся за ночь, проведенную в метаниях по подушке, были похожи на свалявшийся валик. Это еще больше понизило настроение Вероники, начинать новый день с отчета перед магом и расчесыванием волос не хотелось. Зачем, зачем, а за внешним видом своей ученицы он следил строго.

— Так значит можно поздравлять, у тебя получилось. Вот это и есть практика вещих снов, а точнее наблюдение за вне телесной реальностью в будущем, прошлым или настоящем. Осталось определить в каком времени это происходило. Что ты помнишь?

— Ничего — простонала ученица, в ужасе от необходимости вспомнить ночной кошмар.

— Как это ничего? Ты проводила предварительный ритуал перед сном?

— Проводила.

— Значит, помнишь, должна помнить, причем в подробностях.

— Ну, это как-то сумбурно. Мысли чувства. — В голове начали проясняться детали — В основном страх и запахи, какие-то. Особенно запах крови. Человеческой крови.

— Ты знаешь, как пахнет человеческая кровь?

— Нет, но если я сейчас начну вспоминать, меня стошнит.

— Так расслабься, дыши глубже и просто отвечай на мои вопросы. Какое время года?

— Конец лета. Грияна уже отцвела и такой терпкий запах от неё, что голова у меня закружилась.

— У кого у меня?

— Не знаю, я была с рыжей шерстью, в теле животного что ли.

— Деточка запомни, у животных нет разума, а, следовательно, сон не может транслироваться с помощью животного или там неживого существа, например зомьби. Наблюдение ведется либо со стороны, либо составляется из мнения живого думающего существа. Так что, можно сделать вывод, что у тебя произошел второй случай.

— Но у него точно была шерсть и все эти запахи жуть и зрение, я могла видеть нашу деревню с края леса и разглядеть слово ... на заборе старосты.

— Правда, что ль? А я то думаю, что это он в таком настроении в последнее время ходит, так он обидчика ищет. Ладно, по крайней мере, мы выяснили, что ты научилась привязывать вещие сны к определенным местам и людям и дело происходит в нашей деревне. А то, что в шерсти, так это мог быть кто угодно, например вурдалак, оборотень на худой конец грин.

— Кто?

— Грины, оборотни птицы. Вредные существа с ними контакт наладить — легче повеситься.

— Нет, он не летал.

— Ну, остановимся пока на самых распространенных вурдалак и оборотень. Оба любят кровь — Вероника поморщилась от очередного спазма желудка — Так теперь время суток однозначно ночь. Такие существа не любят света.

— Да, ночь. Последние часы, луна же почти садилась.

— Полная?

— Кто?

— Луна полная?

— Нет, убывающая. А кстати, вурдалаки то ладно, а оборотни разве не в полную луну в животных превращаются

— Может быть осознанный. Это тот, который по собственному желанию. Но он разум окончательно не теряет, с другой стороны лучше, ты не проникла в его мысли?

— Это как?

— Так потом пройдем. Ты лучше ка выйди из дому, пойди тетке помоги что ли, по магазинам сходи — Вероника вытаращилась на мага от такого предложения — сходи, сходи не переломишься, заодно и порасспроси кого-нибудь, а то я смотрю событие либо уже случилось, либо на днях случиться. Луна то теперь убывающая.

Через полчаса, Вероника, наперевес с огромной корзиной вышла на тропу по местным лавкам. Тетушка была в "восторге" от предложения помочь, ожидая как всегда "впечатляющих" результатов от такого похода, но Вероника настояла на своем. Выходя из дома, Вероника посмотрела на окошко своего чердака. Конечно, мага, вернее то, что от него осталось, на удивление никто не мог видеть снаружи, зато он мог лицезреть всех, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что с чердака основная часть деревни была видна как на ладони.

По дороге на рынок она решила осмотреть свои наследственные владения. После недавнего происшествия с призраком выяснилось, что в Вероникину часть наследства так же входит местная достопримечательность, опора экономически и физически для всей деревни Речной — местная кузница. Это и объясняло, кстати, тот источник дохода, на который и жили тетка с племянницей и при этом активно не желали работать обе. Отец Вероники, Прохор Данилыч Веров, был знатным кузнецом. Свое дело любил, но и про прибыль не забывал, таким образом, кузница была самой большой среди окружающих её деревень. В ней даже работали три кузнеца, вернее два кузнеца и ученик. Они и заправляли кузницей после смерти Прохора. На полное владение кузницей не претендовали в честь памяти отца Вероники, хотя прекрасно понимали, что дочь отца не заменит и в будущем кузница перейдет к ним — выкупят, али собрание деревни так решит. Конечно, лучшим вариантом было бы второе, поэтому и не торопились кузницы с решением. Конечно, Вероника подозревала, что дело здесь не чисто и надувают её тетку в прибыли как могут, но что им двоим то надо, а у кузнецов семьи большие, по шесть голодных ртов, считай у каждого, кроме подмастерья. Да и мужики эти Веронику в случае чего в беде не оставят всей горой встанут, да и по мелочи порадуются вместе, аль совет какой дадут и то приятно, поэтому и любила заходить туда Вероника.

Кузница была большая и просторная, изолированная каким-то магическим заклинанием против звука разного, так что без проблем располагалась в центре деревни. Были, конечно, недовольные, которые привирали про шум и копоть, но кузнецы отговаривались, что, мол, от соседних дворняг шуму больше. На этом соседи успокаивались, расслышав скорее угрозу в голосе двух громил, чем смысл. Да и кто захочет, тот может проверить действие заклинания зайдя в кузницу, так как от внезапного шума при входе в помещение кружилась голова.

— Ой, Максимо, ты только посмотри, кто к нам пожаловал. — пролаял радостным басом мужик ростом в два метра и в плечах шириной как минимум в полтора — Эх, провалился куда-то черт старый, да ну его. Ой, краса девонька дай-ка я на тебе погляжу. Ох, в бабку ты пошла, волос чернявый, стан тонкий. Эх, не знал бы, сказал бы что принцесса.

— Да скажете тоже дядь Гришь. Какая из меня принцесса.

— Да кто его знает. Твоего отца знаешь, как бабы то любили. Ой, вся деревня по нему плачем выла в особенности, когда он тебя то приволок, да сказал, что дочь родная, а жена, мол, умерла в дороге, когда торговлей железяк занимался. Наши то дурехи думали он по-прежнему будет гулять авось на какой и жениться, ан нет. Сказал, что сердце его похоронено с женой.

— Ты ври да не заверяйся — в дверь еле протиснулся второй здоровяк — да нечего он не сказал, не женился, да и гулять не стал. Видно сильно твоя мать его зацепила. Да не судьба через год и он за ней отправился.

— Эх, Максимо, Максимо. А кто знает, мож это аристократка какая на нашего Данилыча клюнула, вот и оставила дите. Они знаешь, какие аристократки слабенькие, вот и померла.

— Не слушай этого оболтуса — с улыбкой проворчал Максимо, пропуская рыжего подмастерья, который старался протиснуться в щелочку между кузнецом и загораживаемой им дверью с двумя ведрами угля. Причем успешно пытался. — Он тебе и не такое расскажет. А я вот помню достоверно, что отец твой к местному старосте ходил и заверял? Ну, ты знаешь, честь по чести все было. Маг был, еще не помер тогда старый проныра. Так он все засвидетельствовал, подтвердил, что ты дочь отца своего и мать твоя Марья не помню как по батюшки то.

— Дищенко. — промямлила девушка.

— Ага то-то и оно. Митя, что уши развесил? Вперед и с песней за работу. — Парень лет семнадцати ускорил темп разгрузки угля в печь с него ростом, но перед этим встретился с Вероникой взглядом и подмигнул. В ответ Вероника улыбнулась. — А ты дитятко куда-то собралась?

— В лес по ягоды — соврала Вероника не моргнув глазом. Если, что в лесу и случилось ночью, то её то точно туда не пустят. Григорий прищурил глаз с язвительной усмешкой

— Да ты я гляжу на неделю собралась в лес с такой-то корзинищей. — Вероника в ответ только смущенно улыбнулась, запоздало, подумав, что все-таки лучше было бы соврать про грибы. Корзина и впрямь была через чур великовата даже для продуктов. — Небось, специально пришла с этим чудом жида, что бы Митьку от работы выгородить.

— Да страшно в лес одной. Вдруг волки, какие или медведи.

— Да не бойся дитятко — прогорланил с довольной ухмылкой Григорий — сегодня ночью последнего убили.

— Да вы что прям так последнего? — притворно удивилась девушка.

— Самолично в него топор бросал. Кровищи жуть можешь даже посмотреть на речке то, небось, следы до сих пор остались.

— А шкуру вы, когда покажете?

— Ох, чертовка! Шкуру ей сразу. — заметно погрустнел кузнец.

— Да не слушай ты его девонька. Он все одно только горланит, как топор утопил. Дело то было так. Ночью собаки как с цепи сорвались, лают и лают. Некоторые воют. Люди суеверные то у нас, да и начали отпускать. А звери бегом в лес. Ну, мы мужики собрались да за ними. Только поздно. Прибегаем, собаки у ручья стоят, лают. Злые как черти. Морды в крови да и кровищи повсюду... Волка то так и не нашли, видно рекой унесло мертвого. После такой оравы, что выживет кто?

— Не так ты, черт старый, рассказываешь.

— Ах да забыл, что удалец то наш первый прибежал и бает теперь, что, мол, топор бросил, после чего мертвое животное и унесло водой то. Да про размеры привирает.

— Так оно и было. Такой здоровый, глаза горят жуть какие страшные. Я в него топор и бросил, а он скулить. Знать попал.

— Только брат моей жены поговаривает, что у него кравказец породистый пропал. — усмехнулся Максимо.

— Породистый видите ли! Видел я его. Дохляк дохляком вот против зверя и не выдержал. — не унимался Григорий — А ты девонька не бойся смело в лес ходи.

— Да и Митьку все же возьми. Мало ли надорвешься. — усмехнулся Масимо. На что напарник только махнул рукой. Митька с напряжением следивший за ходом разговора расплылся в улыбке.

Через пять минут Митька счастливый выскочил на улицу, взахлеб благодаря Веронику, спустя некоторое время его настроение изменилось.

— Так куда мы идем?

— Я же говорю, что за ягодами, — в который раз отпиралась Вероника, с издевкой, наблюдая как все грустнее и грустнее становиться парнишка.

— Нет, ты мне скажи, что ты задумала — начинал возмущаться подмастерья, но ответ был один, да и дорожка неуклонно вела в лес. Тогда парнишка решил поменять тактику. — Слушай, может лягух половим как в прошлый раз? Или что-нибудь еще, что твой котяра ест?

— Спасибо он после прошлого раза сыт — усмехнулась Вероника, вспоминая нелепую отговорку, когда маг заставил ловить лягушек для опытов. Вероника сначала хотела подпрячь Митьку, самой-то противно, но потом притерпелась. Да вдвоем весело и не страшно ловить слизкую прыгающую мерзость.

— Ну, так пошли шалаш проверим — не унимался Митька

— У нас еды нет с собой.

— Так я к брательнику сбегаю.

— Слушай я иду за ягодами, а если ты не хочешь, свободен! — прорычала "труженица". Митька повесил голову и поплелся следом, но через десять минут, как бы сам с собой разговаривая проговорил.

— А на рынке наверно хорошо. Говорят маги приехали представление показывать будут. Вот бы и нам...— запнулся Митька увидев свирепый взгляд — ладно, ладно. Мы идем по ягоды. — схватил корзинище и пошел вперед, демонстрируя поощрительное рвение.

— Нет, постой. Что за маги то?

— Говорят с самой столицы. Мой брательник вчера ходил, когда только шатер поставили, знаешь такой со звездами и шарами. Говорит такое вытворяют. И мечи глотают и вообще.... Вот бы посмотреть. Деньги бы вот только.

— Деньги не проблема — мыслено подчитывая сколько может остаться после покупок.

— Тогда может, сходим, а? Я тебе потом отдам — просветлел Митька, поворачивая в противоположную сторону и видимо уже не считавший, сколько было таких потом.

— Куда? — спустилась на землю Вероника, вспомнив про задание. Да поглядеть на настоящих магов это было бы выше всяких желаний, но вот если Вероника не сходит на места ночного происшествия, один мертвый маг определенно спустит с неё шкуру — сначала ягоды.

Две фигурки медленно удалялись от деревни вдоль ручья в сторону леса, где, как утверждала Вероника, было больше всего ягод. Митяй же, как всегда норовил свернуть с дороги и заблудиться, хотя при этом исправно лез под каждый куст и собирал ягоды, при чем разных сортов. Вероника не огорчалась, просто съедала их на ходу. Наевшись же и поняв, что этот будет добираться до ишачьей пасхи, Вероника ускорила шаг, оставив друга лежать под очередным кустом.

Хоть был уже полдень, жара не касалась владений реки. От воды шел слабый прохладный ветерок, и поэтому Вероника не сразу почувствовала запах. В животе что-то сделало сальто и потянулось наружу. Конечно, человек не обладает таким обонянием как у зверя, но слабого отголоска в уже тухлом запахе было достаточно, что бы всколыхнуть память. Это была человеческая кровь. Вероника это знала, поборов себя она продолжила путь. Чем ближе подходила девушка к месту, которое в точности отпечаталось в памяти, тем сильнее запах мутил желудок. Жирные мухи летали, собираясь то тут, то там в жужжащие комки в воздухе. Мухи-трупники и тут только Вероника заметила как под ногами, смешиваясь с брызгами реки, расплываются багровые пятна уже протухшей крови. Не надо было даже доходить до места — следы крови были везде. Дойдя, наконец, до дерева, которое она точно помнила во сне, она облокотилась ладонью и тут же её отдернула. От отвращения по телу побежали мурашки, но холодная вода уже растворяла следы крови, превращая из багровой в алую, затем в розовую и растворяя без остатка. Течение воды успокоило мысли, подавило приступы рвоты, и Вероника сосредоточилась, как учил её маг, и обернулась. Следы по всюду следы, собачьи, человечьи не разобрать всех, но одни Вероника должна узнать точно. Следы зверя, в котором она прибывала. Вот они тянутся от деревни синими пятнами и растворяются в воздухе. Еще свежие, но настолько легкие, что еще пройдет часа три-четыре и она их не заметит. Легкие, несмотря на то, что оборотень. Точно оборотень и, несмотря на дикую спешку, какую отображала память. Такой легкий мог бы убить человека? Следы даже вьются так, как Вероника это помнила. Вот к дереву, вот от дерева и дальше растворяясь в спасительной воде. Может быть, чуть раньше Вероника смогла бы увидеть направление по воде. Нет, придется полагаться на память и берег ведущий в деревню придется обследовать. Если оборотень вышел из воды по ту сторону в зверином обличье маленькая ведьма, возможно, это почует и уж совсем хорошо, если зверь шел так до самого своего логова. Веронику беспокоило другое. Она не чувствовала присутствия другого оборотня или хотя бы нечисти, который как она помнила принимал участие во сне. Следы конечно она бы не смогла разобрать, но вот присутствие или дух она бы учуяла. Что бы больше сконцентрироваться девушка закрыла глаза. Вот они все следы вчерашнего происшествия. Теперь уберем человеческие, теперь собачие и теперь это синие плетение следов, обозначающее присутствие колдуньи. И что осталось? Чуть дальше мерцали тусклым туманом, который не было видно сначала, пятна. То там то здесь, где-то ярко, где-то тускло, но все это шло от центра чуть дальше от реки. Вероника сосредоточилась на этом комке тумана, не понимая, где она это уже видела и с закрытыми глазами осторожно, чтоб не сбить концентрацию подходила, все ближе и ближе. Память перебирала все уроки мага, но не помогала справиться со знакомым чувством, потом начала связывать не с учителем, а с местом. Где Вероника могла это видеть. И в памяти всплыл всего один ответ. Кладбище. Душа, насильственно умерщвленного конечно не заставило себя долго ждать и вышло поприветствовать нового человека. Вероника четко увидела силуэт человека и соответственно результат чих-то не очень добрых стараний. Раздался крик ужаса. Потом Вероника вспоминала, что приведение удивилось, что его увидели и даже обиделось, когда закричали, но в тот момент ноги несли её от дерева в которое, Вероника почти уткнулась носом с закрытыми глазами.

Девушка бежала без оглядки, без продыху, забыв, кто она и где и наверно бежала бы долго, если бы её не догнал Митяй.

— Куда бежим?

— Боюсь не успеть на представление магов — прохрипела Вероника, пытаясь отдышаться.

— Так оно только вечером будет.

— Так, что ж ты меня торопил.

— А то, что ты не особо торопилась. Небось, ходила посмотреть, где волка убили, а меня не взяла. Ягоды, видишь ли? — возмутился Митяй.

— Митенька там ничего интересного нет — простонала юная ведьма, пытаясь загладить вину. Конечно, Вероника в любом случае не смогла бы взять с собой друга, только представить, как бы он отреагировал на Вероникину старательно пытающуюся врезаться в дерево с закрытыми глазами... Но Митька только махнул рукой и поплелся в деревню — ну Митя. Хочешь вдвоем пойдем, я ведь так и не нашла ничего интересного, только вот увидела кровь и прибежала. — предложила девушка и подумала, что ей нужно поставить памятник, причем посмертный — второй раз она такое не переживет.

— Нет, а то мы так точно на представление опоздаем, завтра сходим. Небось, ничего не изменится — отмахнулся Митька.

На том померившись они начали возвращаться домой по настоянию Вероники вдоль берега реки. Митька так и продолжил нырять под каждый куст, хоть около брега как оказалось их было мало и с искренним наслаждением охотился за разными ягодами, чего сопротивлялся спрашивается...? Вероника же шла прогулочным шагом, пытаясь найти синенькое переплетение следов. Конечно, она периодически нагибалась и делала вид, что искренне помогает, но куда девались те ягоды, которые она собирала не известно, ведь корзина то находилась у Мити. Да парнишка уже привык к таким выкрутасам и не обижался, ведь собирать ягоды то действительно ему нравилось.

Результаты поиска следов оборотня ни к чему не привели. И что бы не огорчать тетушку лишним своим появлением, да и перед магом не отчитываться, а то еще не пустит и заставит заниматься, Вероника решила пойти сразу на базар. На базаре неожиданно выяснилось, что Митя все-таки собрал достаточно ягод, аж пол корзины и съесть их все не возможно и выкинуть жалко, а продукты положить не куда. Таким образом, Вероника с чистым сердцем потратила все деньги на вход в шатер и разные сладости. Благо тетка теперь боялась слово сказать, да и не ждет она, небось, уже продуктов — сколько время то прошло!

И вот раздался голос зазывалы, который усилил эффект своего выступления, каким-то магическим рогом. Звук от него получался яркий и заводной и слышен он был по всей деревне, в особенности, если учесть, что собаки всей деревни соревновались с ним в громкости. Кто лаял, кто задорно подвывал, а кто рычал, скребя ворота. В общем, вся деревня узнала о начале представления и поспешила занять самые лучшие места. Два худеньких подростка, умудрившись протиснуть громадную корзину, успели занять первые ряды. Да их особо и не толкали. Ребятня ведь низкая — можно, через их голову посмотреть, а вот дылд народ упорно отодвигал назад.

— Д-дамы и господа — проговорил высокий худенький юноша в черном костюме, явно ему широковатом. Заикался он скорей всего не от природы, а потому что нервничал видно не давно получил свою должность. — се-сегодня вам предстоит уникальная возможность увидеть великих мира се-сего. Маги из самой столицы приехали показать вам ч-чудеса вселенной. Поприветствуйте Мыр... Мырн..

— Да давай уже не томи — выкрикнул мужик из толпы задорным голосом.

— Поприветствуйте Мырнмыр — еле выговорил юноша, корявое имя, с обреченным взглядом возвращаясь за кулисы и понимая, что оплеухи ему не избежать.

И началась сказка... Вероника не могла оторвать глаз от этих летающих голубей, появляющихся из шапки, от этих шаров, которые сами собой поднимаются к верхнему покрывалу шатра, от этих звезд, сияющих со всех сторон. Дальше больше: вышел маленький щупленький человечек в одной тюбетейки и белой набедренной повязки и начал глотать шпаги, ходить по углям, подниматься в воздух. Глаза загорелись, отражая языки пламени, и пытливый ум запоминал каждое движение, что бы попробовать сделать, вот этот прием, еще вот эту магию и обязательно вот эту ворожбу, даже если учитель не разрешит и не объяснит. Такое возможно когда-нибудь такое будет делать и она. Статный мужчина в черном плаще с очередным непроизносимым именем гордо оглядел весь зал и попросил добровольцев. Толпа загудела в нерешительности. Вероника посмотрела на Митю. Тот сидел, оглядываясь по сторонам с сутуленной на всякий случай спиной, она улыбнулась и хотела было уже закричать, что согласна, но какая-то приезжая женщина её опередила. Вероника с не скрываемой завистью посмотрела на неё. Еще молодая, гибкая счастливица легко вспорхнула на сцену, ловя восхищенные взгляды, и поприветствовала мага. Маг помог ей забраться в огромный ящик, испещренный разными письменами, и принялся колдовать. К всеобщему удивлению девушка исчезала. Пустой ящик стоял на сцене на глазах у восхищенной публики. Спустя некоторое время девушка появилась опять. Колдовство продолжалось.... Уже никто не обращал внимания ни на юношу, все так же заикаясь произносящего очередного великого мага, ни на его покрасневшие уши, ни на время, которое текло как вода. Ни у кого не было уже ни сомнений в происходящих чудесах, ни крамольных мыслей о завтра, лишь один восторг и детская вера в чудеса.

Где-то после полуночи юная ведьмочка, забывшая о всех дневных переживаниях и о том, что её ждет разъяренный учитель с уроками и уже не ждет с продуктами тетка, возвращалась домой, мечтая о своем не скором будущем, а в большой корзине на донышке перекатывались несколько ягод.

Глава 5.

Люди, глупые люди. Они думают, что ночью тихо. Ночь это перелив звуков, от оглушительного скрежета сверчков до тихого шороха мышки в глубокой норке — сладкой мышки в этой дурацкой норке. Ну иди суда сладкая, я голоден, жутко голоден, а далеко от деревни нельзя — там чужие запахи. Не пищи так мышненька просто подползи поближе, я только понюхаю, как ты пахнешь, и тебе не будет больно совсем-совсем. Бесполезно... Здесь они пуганые. А дальше нельзя, даже здесь нельзя. Надо возвращаться и отсидеться, но как отсидеться, если ты такая сладенькая мышка. Звуки... Чьи то лапки крадутся перед прыжком. Кто ж так топает-то на охоте, вот моя мышенька и не выходит, небось, испугалась этого слона. Хотя слонов то мы не боимся. Я то же. За мышку если вче спрячусь. Да нет, не крупный зверь, просто наглый. Встал в стойку за кустами, а меня и не заметил. Хорошо, что я предварительно в речной грязи искупался, не почует. А от него запах... И это на моей то территории он метит запахом свою добычу... И сопит, сопит словно сдержаться не может. Это только люди то и не услышат. Прыжок, два прыжка — две особи. Одна с другой стороны. Галоп... Крик.... Это человек. Охота на человека. Бежать...

* * *

*

— Деточка проснись — Вероника подскочила как ошпаренная. Глаза еще не привыкли к утреннему солнышку после туманного сновидения, но мозг уже заработал.

— Ведьма я или не ведьма.

— Пока не ведьма, но будешь, если доживешь — простонал старый учитель.

— Ну а как я ей стану, если ты не даешь мне гулять по ночам. Подумаешь, на представление магов сходила.

— А ты про это... Ну гуляй, если хочешь. Вон один уже нагулялся. — Веронику бросило в холодный пот.

— Что случилось?

— В деревне закопошились. Староста мужиков собирает, но пока только своих — не хотят шум подымать. Несколько человек ночью пропало. Среди них Митька. — Вероника села на кровать и закрыла лицо руками. — Они палатку магов поджигать ночью будут.

— Как?

— А что? Все сходиться, если подумать. Убийства начались с тех пор, как маги приехали.

— Но они же маги.

— Вот именно деточка, маги представления просто так не показывают.

Перед глазами Вероники пронеслись волшебные огни, в ночном небе и Митька рядом, заколдованные черные коты, грациозно выполняющие поклон и Митька рядом, очаровательная девушка, исчезающая в шкафу и Митька рядом. Дорога домой и Митьки нет. За девкой смылся что ль, или все-таки по дороге... Сердце сжалось.

— Надо сходить к магам до заката. — Барсик, с умной мордой лежавший на нагретой за ночь кровати, вздохнул, не решаясь поддержать или опровергнуть предложение. Маг казалось тоже думал некоторое время, прежде чем сказать какой-либо аргумент против.

— Одна недоучившаяся недоведьма и останки от трупа против действующих магов.

— Ну мы ж не поджигать по крайней мере.

— Ага в гости заглянем, да чайку попьем.

— Ну не бросать же друга — слезы потекли по лицу, искривившемуся в детской гримасе. Барс подпрыгнул на лапы и потерся боком о хозяйку. Шерсть поднялась. Мол не дрейвь хозяйка я всех рррр.

— Так ладно, но раз вы оба за, то вам придется понести меня. И не смотрите на меня так или вы хотите сказать, что у вас есть знакомый эксперт по магии? Так раз все решено, то собираемся. Помнишь тот амулет, который в прошлом году тебе дал для ночного зрения? Ага, носишь всегда с собой? Хорошо. Дальше кошак тоже при амулете? Ну, извини Барс кот, настоящий кот. Теперь чтоб тебе дать, чтоб защищаться. Что-нибудь тяжелое и твердое? Вам что меня в корзине мало? Ну-ну осторожней не молодой уже... Так теперь плащ надевай и в путь...

* * *

*

— Сколько тебя учишь, учишь, а толку хоть на грош! — разошелся учитель не на шутку. — Зато таланту палата. Хоть лопатой черпай, а эту дурь не вычерпаешь.

— Но... — тихо проговорила девушка, с неумением всматриваясь в хитрую конструкцию ящика для исчезновений — Как же так?

— А так. Все это фокусы понимаешь. Пшик. Иллюзия магии. Для таких деревенских дур как ты. И ведь даже не задумалась проверить наличие в воздухе должной атмосферы. Все чему я тебя учил год псу под хвост, если ты это хоть иногда не научишься использовать.

Вероника нажала, на какой-то рычаг и в ящике появилась дырка. Все таки учитель прав. Она дура с большой буквы. Ведь надо было всего лишь проверить. Было бы даже достаточно колдануть и тогда стало бы все ясно. Фокусы бы отозвались пустотой на её природный дар. Оставалось только склонить голову и смиренно выслушивать ругательства мертвого мага. Он был абсолютно прав, но такого наказания она все же не ожидала.

— А дабы ты это хорошенько уяснила, выбирайся-ка ты отсюда сама — и исчез.

Ведьмочка сначала опешила, все-таки она очень-очень мало знает о способностях черепа. Да и не понятно в чем подвох. Ну, выберется она отсюда... Стоп, а выберется ли? Стараниями и советами черепа они пробрались в этот запутанный шатер, который оказался внутри больше, чем с наружи. Это ли не магия? Не магия — ЗЕРКАЛА. Зеркала вместо стен выстраивали причудливое кружево коридоров и, заходя в очередной, не всегда уверен, что не уткнешься в стенку. Запутано? Да. Тот кто не знает дороги, заблудиться. Девушка еще раз оглянулась и еще раз укорила себя за тупость. Девушка расслабилась и положилась на свое природное чутье. Все-таки она всегда быстро определяла, где цель её путешествия и теперь быстро определила, где находиться выход. Он как раз за этим зеркалом, в которое, она только, что уткнулась носом, спутав с коридором. Сразу несколько черных котов издали подозрительный мявк. А потом черный комочек потерся о её ноги.

— Держись рядом Барс. Что-то мне это все не нравиться.

Котяра понимающе посмотрел на неё своими желтыми глазами и мягкой лапкой прощупал еще один ложный коридор.

— И как же будем выбираться из этой ловушки? Не слепые, но как слепые. Хорошая защита от непрошенных гостей.

Нащупав, наконец, один проход, девушка осторожно пошла по нему. Второй раз по носу получать не хотелось. Прошла она не долго, вскоре снова оказалась в тупике. Лабиринт отражений не хотел её отпускать. Думать надо, думать надо головой. Не зря маг оставил её здесь. Бредя обратно, она вдруг услышала звук колокольчика за спиной. От неожиданности он холодом резанул позвоночник. Она оглянулась и увидела нескольких одинаковых шутов в пестрой одежде с лицами, искореженными мимическими морщинами. Они весело прыгали на одной ноге и звенели колокольчиками. Это было забавно, пока они вдруг разом не остановились. Лишь один посмотрел не неё внимательным взглядом и лишь один поклонился именно ей.

— Вот видишь, родственница. Все просто. Смотри за грани. — проговорил он со смехом.

— Почему родственница? — спросила девушка, не зная бежать ей от него или попросить помощи.

— Шут шутиху всегда узнает. — подмигнул и начал удаляться, умножаясь в этих странных коридорах зеркал. И уже несколько шутов смешно выкрикивали — Приготовьтесь идет её величество. Кланяйтесь ниже господа. Никогда так никто не будет кланяться шутам, как в наше время. Кланяйтесь ниже.

Вероника поздно сообразила, что нужно было последовать за этим сумасшедшим, но эти шуточки её огорошили. Она было побежала за ним, но было уже поздно. Она опять врезалась в очередное зеркало. В сердцах она топнула ногой, подвернула оную и упала. Барс вяло прилег рядом.

— Ну что надо? Не видишь, хозяйка отдыхает.

Барс недовольно фыркнул и ткнулся холодным носом девочки в шею.

— Да мы потерялись, окончательно. Хуже, чем в пещерах.

Она снова в бессилии уставилась наверх и снова начала ругать себя.

— Все таки дура. Ну конечно же.

Нужно было просто отличить иллюзию от реальности. Вот что добивался от неё маг. Девушка расслабилась и послала импульс магии в сторону потолка. Так оно и есть. Какой потолок в шатре? Это же просто глупо. Фокусники блин. Высоко над головой между острых краев зеркал показалось серое конусовидное полотно шатра. Вот, что настоящее среди всей этой иллюзии. Теперь можно было спокойно найти выход, не стукаясь постоянно во все возможные преграды. Сема коридоров вдруг стала простой и понятной. Если бы не одно но. Ящик для исчезновений не давал, ей покоя. Да дырка в ящике есть, но должна быть дырка и на сцене, куда ставили ящик. А если предположить, что шатер стоит на земле?... Девушка уже без ошибочно бросилась к сцене, где располагался центр всей этой мистерии. К её сожалению на сцене крутились хозяева шатра, отрабатывая свое мастерство, но тут она увидела уже знакомого шута. Заметив её, он снова завопил громко и с выражением.

— Кланяйтесь ниже, господа. Идет её величество.

И сделал девушке такой неуклюжий поклон, что чуть сам не свалился. Это было действительно забавно. Все вокруг рассмеялись и почему то так вышло, что они все оказались к шуту лицом, а к девушке спиной. совершено не обращая на предмет шуток блаженного.

— Шутиха не любит, когда над ней смеются. — при очередной попытке сделать достойный поклон все таки упал.

— Дурак, ты превзошел сегодня себя. Хоть кто-то сегодня соберет аншлаг. — пробормотал кто-то

— Мое сердце разрывается слезами за отечество, господа. Ну никакого уважения к её величеству. — надрывался шут.

Девушка не стала ждать более удобного случая. Она пробралась к сцене, старательно вспоминая, где конкретно находилась яма. Если она все-таки была, то замаскировали её тщательно. Тем временем нужно было поторапливаться. Шут конечно надрывался, но в любой момент внимательным слушателям могло это надоесть. Обнаружила она яму неожиданно и своим копчиком. Солома конечно приглушила удар и заглушила звук, но все равно её было слишком мало, а падение достаточно долгим, что бы не почувствовать совсем ничего. Комок черной шерсти, спрыгнул гораздо элегантнее. Девушка осмотрелась и ей стала как-то не по себе. Ну вот нашла то, что искала. К тому же, радом послышался шорох с тихим рыком.

— Кто здесь? — прошептала девушка в темноте.

— Сестренка? Ты? Что ты здесь делаешь? — прозвучал знакомый голос.

— Митя? Митенка? Ты! Живой! Так это все таки эти сволочи тебя украли? — с облегчением бросилась девушка на шею друга. — Чулан гады прорыли.

— Не. — возразил Митька — Не крали. Меня не кто ни крал. Да и не чулан вовсе, а так тайный ход. И не они его рыли — как то обиженно проговорил друг. — Так воспользовались чужим трудом.

— Так что ж ты дурень здесь делаешь?

— Прячусь. Мне дядька Гриня тумаков обещал, ежели к магам хоть на шаг приближусь, так я со вчера решил не возвращаться. Мало ли.

— Да тебя теперь вся деревня ищет среди пропавших.

— Знаю — как-то озлоблено произнес парнишка — Но домой не вернусь. — сказал как отрезал.

По зрелому размышлению девушка решила расслабиться. Спор предстоял долгий и нудный. В общем как всегда.

* * *

* * *

— И что делать с этими штуковинами — пробормотала Вероника, пытаясь идти так, чтоб амулеты не давили и не мешали. Все-таки подготовились они с черепом к походу на магов основательно, хотя со стороны смотрелось смешно — У меня так только синяки появятся.

— А зачем тебе вообще этот маскарад? Неужто думала, что циркачи не признают?

— На тот момент думала, как тебя дурня спасти, а не клоуна из себя стоить.

— Спасла?

— Спасла

— Ну, раз спасла, пошли домой! Не надо теперь гробить.

Вероника резко остановилась и с обидой произнесла!

— Ну, так иди.

— Ага, а ты к этим вурдалаками в рукопашную полезешь? Одна? И зачем тебе это надо? — Все-таки в палатке фокусников она его уговорила. Уговорила после разных угроз о том, что она его сдаст с потрохами, после рассказа о неведомых тварях кое-что, конечно, прибавила от себя, кое-что умолчала, после того, как полчаса взывала к совести. Мол, эти твари её саму съедят. Митька поморщился и согласился с одной поправкой. Он согласился вернуться домой, но после смерти этих тварей. Мол, страшно. На что девушка предложила их по-быстрому убить. А что она давно собиралась устроить на них засаду. И перед магом до сих пор стыдно. Хоть самой домой не ходи. Вот и вернуться они победителями. Честь и хвала. В общем, уговорить, то уговорила, но только после того, как отправилась на это дело одна. Митька просто увязался следом и нудил, теперь не переставая.

— А с чево ты взял, что к вурдалаки, вдруг это мягкие и пушистые создания.

— Точно мягкие и пушистые. Вурдалаки они с мягкой шерстью знаешь ли бывают и острыми зубами... И вообще куда мы идем?

— К духу!

— К какому духу?

— Ну ты же сам хотел сходить на место, где циркача убили, а там дух его... Вот и пойдем посмотрим. Заметь, я свои обещания всегда выполняю.

— Так ты что приведение можешь видеть?

— Ага — сделала серьезный вид Вероника — меня год назад озарило этим даром...

Пацан скептически посмотрел на подругу, прищурив левый глаз и на одном дыхании выпалил.

— А ну скажи об чем я думаю?

— Дурак, у меня дар между прочим с приведениями общаться, а не в мозг живых лезть. — Котяра рядом мурлыкающий, авторитетно подтвердил, кивком морды. Митька вздохнул и не веря ни одному, ни другому пошел в сторону реки.

— Ну. что стоим то? Пошли, покажете свой дар? — с ухмылкой произнес Мтька.

До реки шли быстрым шагом, чуть ни бегом. Барсик повесил свой язык от необычной жары и духоты осеннего дня и как только начали свой путь вдоль по реке, периодически пробирался к берегу попить водички. Митяй шел впереди, не обращая внимания на явную усталость подруги, а та, сжав кулаки, шла по пятам из гордости. Но гордость вскоре пропала, как только Вероника стала замечать первые следы, уже давно впитавшейся в землю крови. Они были слабо видны, сияя синими отметинами у Веронике в глазах. Ей даже не было нужды закрывать их теперь, ведь она знала, что ищет. Отметины лап уже пропали, а кровь сияла, постепенно отдавая свой холод окружающему пространству. В горле встал ком, а кровь ушла с лица куда-то к сердцу, заставляя его биться сильнее. И Вероника не видела уже Митяя, который гордо и насмехаясь шел где-то впереди. В её глазах всплыла другая фигура, медленно выползая из-за скрюченного дерева. Эту фигуру не было уже так видно, как в прошлый раз. Призрак готовился уйти в другой мир, но даже это не повлияло на его артистизм и манеру движений. Плечи раздвинуты назад, грудь выпирает в открытом приветствии, веселые точки глас смеются добродушием и шиком, даже плотный сгусток, образовавшийся там, где когда-то было пивное брюшко, подтянулся при встречи чего-то родного, живого и при этом знающего, что дух еще витает на земле. Дух поприветствовал девушку поклоном открывающего представления в цирке и улыбнулся еще шире. Но вместо зубов образовалась пропасть во рту и Вероника нервно сглотнула. Она попыталась выдавить из себя что-то похожее на привет, но дух не отреагировал, а статую исказившейся в страхе девушки сделало его лицо печальным и страдающим от непонимания этого перехода из одного мира в другой. Надежда покинула глаза духа и он почти уже собирался отойти от этой непонятной, ненужной, хоть и знающей о его существовании колдуньи, но тут Вероника собралась и послала мысленный вопрос 'Где?' Разочарование в таком вопросе отразилось на всем расплывающемся сгустке и теперь только безысходность веяла от него, но он все же поднял руку и показал в сторону гор, где была всего одна тропа в другие селения. Конечно, эти лжемаги пришли оттуда, поэтому и казалось, что так незаметно. Так вдруг. Если бы они пришли с другой стороны — стороны дома старосты сух о них пронесся бы еще по утру. А сгусток тем временем расселся, нет от еще не покинул землю и будет тревожить живых смутным сомнением и холодом мурашек по коже, но не долго ему осталось просить понимания там где его нет и тревожить потоки энергии.

Вероника резко открыла глаза от ощущения присутствия рядом и вскрикнула. Ухмыляющаяся рожа стояла рядом и подозрительно прищурила глаза.

— Так что мы видим. Девка деревенская симулирует зомби.

Вероника, не отошедшая еще толком от свидания с призраком, выпрямилась и с гордостью пошла по направлению к горам.

— Ну а теперь мы куда? Я думал, ты здесь собираешься симулировать свидание с загробным миром?

— Ты уже пропустил все представление.

— А на бис?

— На бис будет кое-что поинтереснее...

Солнце уплывало потихоньку за красно-оранжевое зарево горизонта. Деревня затихла и работа сельских жителей прекратилась гораздо раньше заката. Сельские мужики стекались в дом местного старосты, обговорить ночной поджег своего страха в виде заезжих гастролеров, а их жены закрывали дома дворовую ребятню и молились за здравие милых.

— Что-то тихо у нас в деревне то. Жутко.

Митя продрогший лежал в засаде и грустно смотрел на огоньки деревни. Засада представляла собой изгиб тропы, обрамленной сплошной порослью высокой травы. Так что со стороны этой тропы не было видно абсолютно ничего, но зато из самой засады открывался вид на деревню. Кот затаился на своем посту в траве. Его задачей было учуять надвигающуюся опасность и дать знать. А Митька выбрал для себя задание искать все способы возможного отступления, поэтому и следил за угасающими огоньками как за последней надеждой. Но надежда была тиха и слепа.

— Может стряслось что?

— Да поджег же сегодня будут делать. Фокусников жечь.

Парень присвистнул.

— Это за что же?

— За твою смерь. — прокомментировал спокойный голос Вероники. Недоумение выразилось на лице парня — Ну тебя же не было негде! Да еще кто-то пропал. Собаки тож пропадать начали. Вот все и подумали, что маги тебя украли и неизвестно что сделали вплоть до смерти. Будут мстить.

— Но они же меня спасли!

— От кого?

— От работы — Промямлил Митька — Подожди, надо просто пойти и сказать, что я жив.

— Ну, фокусников то все равно подожгут.

-За что?

— Чтоб больше не спасали — улыбнулась Вероника

— Я серьезно.

— И я серьезно. Ты же знаешь наши сожгут. На всякий случай сожгут, и сам ты хочешь уйти, потому что боишься. И не смотри на меня так. Спасутся твои фокусники, как только вурдалаков поймаем, сразу всем все станет ясно.

— Да но может тот кто-то другой, кто пропал, также пропал, как и я? Почему ты так уверена что вурдалаки существуют? Может уже хватит играть в героиню, да задницы морозить?

— Я тебе уже сказала, хочешь идти иди. Найдешься утром и будешь жить спокойно.

— Ага, а твой трупик утром похороню.

— Вот-вот, объявишь невинно убиенной из-за твоей трусости.

— Нет, объявлю в лед замороженной из-за твоей глупости.

Из кустов пронеслось негромкое фырчание. Это Барс ворчал, мол: Всю дичь распугаете. И над засадой после очередного спора повисла тишина. Через некоторое время темнота покрыла местность. Мелкие яркие звездочки освещали все или так, по крайней мере, казалось Веронике, которая чувствовала амулет ночного зрения на шее, но в принципе Митяй тоже не на что не натыкался, а просто сидел наблюдая за уже тусклыми огоньками деревни.

— Мить может тебе все таки пойти в деревню. — пролепетало что-то.

— Нет уж, пусть жрут вместе с тобой. — Глубокий вздох.

— Спасибо — Вздох облегчения.

— Ну ты может поспишь пока, а то поздно. Может они мимо пройдут да не заметят.

— Ага, щас!— что то стукнулась об землю.

— Не попала.

Из кустов донеслось фырчанье, но уже шепотом. Знак был понят сразу же. Два тела проползли сквозь заросли к тропе и застыли в ожидании. Они залегли близ ущелья. Сумерки потихоньку превращались в тьму. Барсик прильнул теплой шерсткой к Веронике и шепотом зарычал. Свет луны освещал всю тропу в оттенки нереальности и от этого страх притуплялся, оставляя неестественную дрожь как от холода. Вверху, где отблески воды играли свой колдовской танец бурлящей реки, виднелись несколько точек. Они-то пропадали в тени, то появлялись на тропе, неуклонно приближаясь к деревне.

— Ну что посмотрели, убедились пора и честь знать. Надо хотя бы людей предупредить, чтоб кто-то спасся, если уж тебя дуру спасти невозможно — проворчал Митяй, отползая назад.

'Предатель' — фыркнул Барс — 'трус и предатель'. Митьку фырчанье не остановило, а позади шуршание травы слышалось все тише и тише. Вероника только сжала зубы, и пристальней вгляделось в приближающиеся фигуры. Не торопясь, не прячась в окружающее тени, они начали охоту, не таясь и не скрываясь. Они чувствовали себя хозяевами этой деревни и со дня на день вышли бы охотиться днем. Их мощные лапы несли их к цели через камни, воду и грязь, производя при этом шум то от всплесков воды, то от камней, скатывающихся с возвышенностей, оставляя огромные следы. Их лоснящаяся черная шерсть местами переливалась, а из голодной пасти капала слюна, источая зловонный запах — запах смерти. Первый самый бойкий глава стаи все приближался к затаившей дыхание девочке. Оставшиеся двое, не торопясь, бежали с отставанием на пять-шесть метров. Вероника начала нервничать, нужно было собрать их всех вместе, а то ловушка не подействует. Барс ткнулся мордой в плече, лежащей в засаде, девочки, успокаивая и настраивая на нужный лад колдовства. Тем не менее, надо было выбирать либо вожака, либо задних двух. Не выйдешь же и не скажешь, соберитесь, пожалуйста, в группы по трое. Решение определилось само собой, когда страх наполнил душу при виде этой туши на четырех лапах в пятнадцати метрах от себя, требуя отложить, оттянуть, замедлить хотя бы на мгновение необходимость что-то делать. Но когда зверюга уже почти минул опасный предел, котяра неожиданно чихнул. Да так громко как на заказ. Вероника чуть не плача повернула голову посмотреть в эти предательские глаза, но нашла там только укоризну и собралась, готовая на этот раз к встрече противника. Вспотевшая от страха рука сжала амулет, все-таки без амулетов она ничего толком пока не могла, и застывшая в ожидании момента девочка, принялась нашептывать заклинание огня. Вожак тем временем подозрительно оглядывал кусты. Его дыхание, столь громкое в наступившей тишине участилось, почуяв добычу. Двое следующих за ним, уже совсем приблизились, недоумевая о причинах задержки, когда вожак сосредоточил свой взгляд на маленькой паре черных глаз светящихся страхом из кустов. От страха девушка повысила голос и не заметила, как уже не шепчет заклинание, а произносит в полный голос. Увидев, что свита заметила добычу и готовится к нападению, вожак прыжком занял пространство между девочкой и зверьми, готовый защищать свое право первой крови. Свита поворчала, но согласилась на объедки и встала по бокам от вожака, отставая на шаг, указывающий на первенство. Убедившись в своем превосходстве, вожак приготовился к первому прыжку, когда Вероника уже срываясь на крик, дочитала заклинание и кинула амулет в центр звериной стаи. И грянул взрыв. Огонь принял три туши в свои объятья. Вой и запах горелой шерсти распространился вокруг. Чтоб огонь не задел, Вероника с Барсом отступали задом в тылы на поляну, где недавно переругивались бывшие друзья.

Измученная от потери силы девочка упала на ковер из травы, а Барс прилег у изголовья, наблюдая за распространением огня. Он тихо уже не полыхал, а тихо пощелкивал, успокаивая, как деревенский костер. Звезды все так же сияли на небе, принося свой холодный свет людям, которые в это время проявляли подозрительное беспокойство. Над деревней все-таки начали полыхать факелы.... Видимо Митька все-таки успел добраться до деревни и предупредить всех. Дурак, сейчас мужики придут, увидят здесь Веронику и определят, кого надо жечь — ведьму. Качаясь, девочка поднялась на ноги и потопала в сторону дома, но тут с боку зашевелились кусты. Из зарослей неспешно вышел еще один зверь. Девочка не могла уже ни бежать, ни кричать. Как не быстро приближались факелы со стороны деревни, она не смогут спасти беззащитную жертву. Зверюга это знал, он медленно перекрывал последний путь к отступлению, заслоняя деревню своим телом. А сзади, сзади огонь, огонь и Барс. Тихое мяуканье прозвучало тихо и успокаивающе... А у зверя наливались глаза яростью и бешенством. Вероника тихо отходила назад, пропуская вперед большую кошку, огромную кошку, пантеру....

— Барсик — жалостливо и удивленно простонала хозяйка.

На груди у Барса весел тот самый амулет, подаренный древним магом. Глаз пантеры сиял зеленым цветом, отражаясь в зрачках зверя. Пантера была физически мощнее и гибче, но зверь не желал отпускать намеченную жертву. Его нервы не выдержали первыми, и зверь бросился на Барса, пытаясь попасть мощной лапой по морде. Но пантера изогнулась и обхватила лапами туловище противника. Два черных зверя сплелись воедино....

Вероника стояла в стороне, наблюдая за сценой не в силах помочь своему защитнику. Кто-то сжал больно запястье и дернул руку. Автоматически пытаясь освободиться, девушка обессилено упала на траву. Тем не менее, этот кто-то поднял её, поставил на ноги и потряс с криком прямо в ухо...

— Приди в себя ведьма... Побежали отсюда. — Вероника, наконец, осознала, что её тянет за собой Митька.

— Митька? Как? Как ты быстро.... Подожди. Там же Барсик. Это Барсик дерётся. Ему надо помочь.

— Да послушай ты меня хоть раз. Эта здоровенная пантера справиться со зверьком. А вот мы с вон тем не справимся.

Вероника посмотрела в сторону, куда показывал Митька. И действительно с тех же кустов откуда вынырнул неожиданный гость, выглядывала морда еще одного зверя. Не желая ввязываться и помогать своему проигрывающему соратнику, зверь тихо наблюдал за парой спорящих беззащитных людей. Да человеченка все же вкуснее...

— Да сколько же их?

— Это последний — с уверенностью произнес Митька. И Веронике очень захотелось ему поверить. — Побежали же — простонал Митька, глядя как зверь пытается незамеченным обойти дерущуюся кучу малу, что бы черная пантера не заметила его. Вероника с Митькой уже бежали в сторону деревни. Зверь бежал по пятам, набирая скорость... Факелы пересекли границы деревни, но все равно им не успеть....

— Слушай, сейчас тропа раздвоиться — с придыханием кричал Митька — и ты побежишь на право к дому, а я налево к деревне. Выведу зверя на мужиков.

— А вдруг с тобой...?

-Уж что-что, а убегать я умею... беги...

— А если он за мной... — еле выдохнула девочка.

— За мной, за мной... Давай беги же. — прокричал последнее парень, отпустил руку и подтолкнул в спину. — беги.

Вероника прибавила скорость от страха, то зверь все таки сочтет её вкуснее, но не чувствуя за спиной погони, совесть все таки взяла свое. Она добежала до какого-то дерева и, на всякий случай спрятавшись за ним, обернулась. Она удивилась тому, что за такой короткий срок смогла пробежать та-а-акое расстояние. Не такой уж большой со стороны (по сравнению с Барсом, гордо подумала Вероника) зверь выбрал все же левую тропу и мчался с бешенной скоростью. А перед зверем виляя и постоянно меняя направление, несся рыжий лис...

— Ох, Митька, Митька — выдохнула девочка. Она облокотилась о дерево, пытаясь восстановить дыхание. Легкие горели, да и бок дал о себе знать в минуту отдыха и первого покоя... но надо бежать к магу. А то мало ли...

Через пятнадцать минут она доковыляла до дома. Проскочить мимо тетки во избежание ненужных вопросов не удалось. Но вместо упреков и поучений вроде 'Что бы сказал отец, если бы увидел, что его дочь пришла домой в три часа, почти под утро?', тетка с мертвенно бледным лицом застыла на месте. Списав все на нервы и свой внешний вид, все-таки истрепалась за сегодня, Вероника быстрым шагом пошла вверх... Мол, пока не очнулась, но дойдя до своей коморки услышала топот и хлопок двери. Да уж нервы, нервы.

— Ну как дела? — обессилено спросила Вероника у черепа, внимательно наблюдающего за происходящим в окно.

— Боевые действия в разгаре... На левом фланге Барс уже победил и бежит домой, на правом фланге мужики добивают зверя, через минут пятнадцать закончат. По центру тетка бежит к мужикам сообщить, что у неё дома ведьма, виноватая во всех злоключениях... если добежит, конечно... А то этот молодой оборотень уж очень хочет с ней поздороваться. Видимо редко применяет свою вторую ипостась. Он скоро тоже прибудет на базу...

— А как она догадалась то? — оживилась ведьмочка.

— Кто?

— Тетка.. Ну что я ведьма.

— А ты себя в зеркало видела?

— Ну и что? Немного растрепанная. — вздохнула Вероника, но на всякий случай повернулась к стеклу. Стекло не отражало полную картину, так как в комнате не было света, кроме двух синих огоньков на уровне глаз Вероники или вместо... девочка протянула понятливое ААА... Все-таки зрение в темноте дает побочный эффект.

По лестнице простучали торопливые громкие шаги.

— Ну, привет ведьма? — проговорил Митька, посверкивая веселыми зелеными глазами с вертикальной темной линией. А сзади проскользнул котяра со светящимися глазами пантеры и запрыгнул на колени к хозяйке.

— Ну привет оборотень. И ты привет мой спаситель.

— Эй вы, а ну глаза погасили, магия детям не игрушка, а то нас раньше времени схватятся. — проворчал череп.

— Это что? Оно говорящее? — недоумевая спросил Митька.

— Для вас молодой оборотень уже непростительно делать такие ошибки. Ученица представь меня.

— Это мой учитель. Великий Аруам, сын его величество Кару.

— Да нужно с тобой поработать над представлением меня свету.

— А еще он самый великий маг. Во всяком случае, которого я знаю. — Пыталась поправиться девушка, но тщетно.

— Даже та-а-ак — протянул оборотень — Здравствуйте, и прошу вас нижайше меня извинить.

— Нижайше извинить? Или нижайше просишь? — сердито прорычал маг — Что здесь скажешь, деревня. Ну да ладно я потом позанимаюсь вашими манерами юноша. Итак, подсчитываем итоги.... Три сражения выиграны нашими доблестными совместными усилиями, а вот битва проиграна.

— То есть?

— Сейчас вся деревня придет нас жечь, так что берем вещички, меня и сматываемся...

Ни у кого не возникло возражений. Вероника отдала тюк с вещами Митяю, от чего тот переменился в лице, но смолчал. Положила череп мага в корзину, предварительно постелив одеялко для мягкости. Корзину же взял уже перевоплотившийся в пантеру Барс. Сама же девушка отправилась в путь налегке.

Рассвет встретил их на опушке леса, придавая верхушкам деревьев ярко-зеленые оттенки. Деревня осталась позади, недалеко, но её жители остановятся на пожаре и не пойдут разыскивать виноватых дальше. Так что совсем еще юная ведьмочка, расположившись между двух теплых меховых клубков, отдыхала после долгой бессонной ночи...