— Здрав-ствуй-те! — откликнулся дружный хор детских голосов. Учительница окинула класс строгим взглядом, встала под лозунгом 'Учение Фунчи всесильно, потому что оно верно' и продолжила:

— Я — Суян Пи, ваш новый учитель географии! Можете садиться. Тебя как зовут? — она пристально посмотрела на сутулого мальчика, сидящего справа за центральной передней партой. Тот подскочил, как от толчка пружины:

— Моё имя — Ли Чао!

— Какое место ты занял на олимпиаде?

— Сто шестьдесят пятое, — сконфуженно признался ребёнок, опуская взгляд.

— Не так плохо! — великодушно отозвалась учительница. — Главное — ты стараешься и сознаёшь свои ошибки. Ты ещё наверстаешь упущения. А тебя как звать? — обратилась она к его соседке.

— Ву Чин. Я заняла сто пятьдесят восьмое место.

— Уже лучше. А ты?

Учительница продолжала знакомиться с классом, и те из детей, которые участвовали в международной математической олимпиаде, завершившейся на днях, послушно рассказывали о своих результатах.

— А ты?

— Ким Сян. Третье место, — негромко отозвалась кудрявая большеглазая девочка, поднимаясь с места у окна.

— Очень хорошо! — улыбнулась учительница. — Дети, поздравим Ким! Она заняла призовое место!

Весь класс дружно встал и зааплодировал. Ким опустила взгляд — не так от скромности, как оттого, что не считала свою победу вполне честной.

Париж, Сорбонна, 3 дня назад

— Встать! К выходу! — зычно скомандовал усатый, могучего телосложения товарищ Сен, в котором любой взрослый легко угадал бы офицера службы безопасности одной из азиатских стран. Более опытный человек, знакомый с Востоком, добавил бы, что Сен является старшим офицером Службы Всеобщей Безопасности Чийяна. Однако лишь немногие компетентные лица знали, что упомянутый товарищ имеет воинское звание полковника. Такое большое значение придавала родная страна поездке детей на математическую олимпиаду в Париже, что офицера в более низком звании командировать было невозможно. Не для того, чтобы уберечь детей Чийяна от возможных террористов — за это отвечали французские коллеги Сена. Самое главное — чтобы никто из малышей не поддался тлетворному влиянию Запада и не выразил желания остаться за границей.

Следуя окрику офицера, дети послушно встали и двинулись к выходу. Уличные прохожие — главным образом, французские студенты — замедлили шаг и теперь с любопытством рассматривали худеньких, в изрядно поношенных курточках гостей из Восточной Азии. Товарищ Сен бдительно проследил, чтобы все вышли, и на всякий случай пересчитал вверенных ему граждан Чийяна.

— Напра-во! В подъезд шагом марш!

Впереди появился товарищ Мин — в чёрных очках, невысокий, коренастый коллега Сена, пока всего лишь капитан той же Службы. Не оставляя ни единого шанса вражьим проискам, чийянские офицеры загнали малышей в подъезд. Французский охранник с интересом уставился на странных визитёров. Не обращая никакого внимания на прислужника капитализма, товарищи Сен и Мин провели школьников на лестницу: в лифте возможны любые провокации, а здесь у врагов нет шансов. Несколько студентов, куривших на ступеньках, смутились при виде детей и загасили сигареты. Натужно пыхтя среди духоты и запаха табачного дыма, дети потопали на шестой этаж. Товарищ полковник шёл впереди, как флагман, а коллега замыкал. Не прошло и пяти минут, как операция по перемещению на нужный этаж успешно завершилась. Офицеры ещё раз пересчитали подопечных, зыркнули сурово и указали детям на нужное помещение. Малыши вошли: это была совсем небольшая аудитория, явно предназначенная для гораздо более взрослых учащихся — стол, за который села Ким, пришёлся ей чуть не до подбородка. Ко всему прочему, оказалось, что стульев не хватает. Посовещавшись, офицеры заставили Ким и ещё одну девочку встать. Не хватило стульев также двум мальчикам. Сами сотрудники Службы Всеобщей Безопасности Чийяна уселись — один у двери, другой у профессорской кафедры.

Потянулись томительные минуты. Олимпиада, ещё не начавшись, уже опротивела Ким. Хотя 'Кодекс Строителя Лучшего Мира' требует от всех чийянцев быть скромными в труде и в быту, мужественно преодолевать трудности и не пасовать перед препятствиями, мало кому доставляет удовольствие стоять в ожидании непонятно чего.

Не прошло и часа, как за дверью послышались шаги, и в аудиторию вошёл молодой парень со стопкой в руках. Его глаза полезли на лоб при виде школьников, устало переминающихся с ноги на ногу у высоких столов. Парень обратился к Мину, тот бросил взгляд на старшего по званию, и полковник сурово ответил что-то на незнакомом языке. 'Зачем вы привели детей сюда? В соседнем здании есть подходящие столы, и стулья для всех найдутся!' — поняла вдруг Ким безо всякого перевода. 'Делайте то, зачем пришли!' — вот что означал ответ товарища Сена. Парень бросил на полковника сердитый взгляд, вышел было из аудитории, но очень скоро вернулся, совсем недовольный, и направился к столам. Оказалось, что стопка в его руках — олимпиадные задания, которые он немедленно раздал детям. Полковник деловито кашлянул, а парень вернулся к кафедре.

— Возьмите стул! — обратился к нему полковник, указывая на предмет мебели под задом капитана, но парень сухо ответил нечто вроде:

— Раз дети стоят, то и я могу.

Ким открыла задание: оно оказалось на нескольких языках, включая чийянский. При каждой задаче — несколько вариантов ответа, нужно пометить правильный, иногда написать формулу. Девочка начала было читать, но тотчас в голову влезла мысль: 'Как это я поняла, что сказали взрослые?' Однако Ким тут же подумала, что, может, она не поняла сказанное, а просто жестикуляция была красноречивая. И вообще, об этом лучше поразмыслить потом, после олимпиады...

'У двоих играющих двадцать пять палочек. Каждый может забирать от одной до трёх палочек. Выигрывает тот, кто заставляет противника забрать последнюю палочку. Кто победит при правильной игре?'. Эту задачу Ким знала — в классе решали, когда готовились ехать в Париж. Выигрывает тот, кто берёт вторым: ему нужно брать столько палочек, чтобы в сумме с теми, которые взял противник, каждый раз выходило четыре.

Следующая задача. 'В некотором четырёхугольнике середины сторон соединены отрезками. Длина одного из таких отрезков один метр. Какова длина противоположного отрезка?' Задача с подвохом, ведь ничего не сказано ни про четырёхугольник, ни про другие отрезки. Ким собралась было начертить кое-что — не очень-то удобно стоя... И вдруг увидела картинку как нарисованную: да это же средняя линия треугольника! Того треугольника, который образуется, если провести линию между вершинами четырёхугольника параллельно обоим отрезкам, о которых говорится... Значит, длина второго отрезка — тоже метр!

Писать стоя было неудобно, Ким невольно наваливалась на авторучку, рискуя сломать её или порвать бумагу, но две решённые сходу задачи вдохновляли. Девочка и не заметила, как расправилась ещё с тремя. Хотелось разделаться с заданием побыстрее, отдать проверяющему и... может, тогда удастся, наконец, получить стул?

'На некоторой планете существует N государств, причём каждое из них граничит не более чем с n соседей. Требуется так раскрасить политическую карту планеты, чтобы любые два соседних государства были раскрашены разными цветами'. Девочка растерялась — задача совершенно незнакомая. А что, если государства есть и на островах? Правда, тогда их все можно закрасить одним цветом...

Решение пришло внезапно и непонятно. Уставшая от стоячего положения и обескураженная непривычной задачей, девочка записала всё, что влезло в голову, и перешла к следующей...

Разделавшись с последней из задач, Ким направилась к парню на кафедре, но девочку перехватил полковник — отобрал решение, бросил на него взгляд, после чего отдал французу. Тот с удивлением посмотрел на талантливого ребёнка, так быстро решившего все задачи.

— Можно мне сесть куда-нибудь? — робко спросила Ким полковника. Тот сурово посмотрел на капитана, младший офицер всё понял и отдал девочке свой стул. Ким с удовольствием уселась и собралась отдохнуть. В ту же минуту открылась дверь, и на пороге появился немолодой мужчина, державший два стула. Один из них достался девочке, другой — мальчику, которые до сих пор писали стоя. Не прошло и минуты, как появились ещё три стула. Ким поняла, что их принесли по просьбе проверяющего.

— Браво! — произнёс вдруг француз на своём языке. — Почти всё правильно. Оценка будет очень высокой.

Ким облегчённо вздохнула: по крайней мере, не придётся выслушивать нотации, что Родина напрасно потратилась на её поездку. Сейчас, когда математика осталась позади, девочка задумалась, как же это она поняла проверяющего. Да и полковника, когда он заговорил по-французски... Тут же пришло в голову, что это не впервые — девочка неплохо понимала отдельные реплики прохожих, только не обращала на них внимания. Как же так? Ведь никогда не учила французский. В следующем году начнётся преподавание английского — вот и всё обучение иностранным языкам в их школе...

Улыбающийся француз отдал девочке её материал, в котором отметил несколько неточностей. Глаза ребёнка поползли на лоб: две задачи она точно не могла решить. Тогда почему же решила? Это имело единственное объяснение...

В тот день, три года назад, Ким не пошла в школу — болела, вернее, ещё не вполне оправилась от укуса местного ядовитого паука. Пользуясь отсутствием взрослых, девочка пробралась в комнатку к бабушке и стала лазить в разные запретные места. Очень скоро девочка обнаружила коробочку, в которой звякало что-то интересное. Это оказались кругляшки — желтоватые и светло-серые, таких Ким никогда до тех пор не видела. Обрадовавшись находке, девочка начала играть с кругляшками — и вдруг остолбенела: неизвестные предметы прилипли к её рукам у локтя. Прошло около минуты, пока Ким пришла в себя и стала разбираться, что происходит. Очень быстро она выяснила, что кругляшки липнут не только к рукам, а почти везде, кроме запястий и ступней, не очень прочно, снять их легко, но при этом влечёт их к её, Ким, телу какая-то сила, напоминающая штуковину, которую показывал дедушка — магнит. Ко лбу девочки кругляшки прилипали прочнее всего, но — тоже не настолько, чтобы трудно снять.

Увлечённая открытием, Ким не заметила, как в комнату вернулась бабушка. Девочку заставил вздрогнуть испуганный крик старушки. Смущённая малышка сразу вернула кругляшки в коробочку, и тут выяснилось, что бабушку перепугал не факт вторжения и даже не поразительный феномен магнетизма, а то, что внучка наткнулась на запретный предмет.

Позже Ким узнала, что таинственные кругляшки называются деньгами, монетами. Их показывали по телевизору, сопровождая душераздирающими комментариями — сколько зла они принесли человечеству, причиной каких жутких преступлений стали.

После эпизода с монетками, девочке впервые пришло в голову, что она чем-то отличается от окружающих. Правда, проверить, липнут ли монетки к другим, она не могла, но повторила свой эксперимент с разными лёгкими предметами и быстро выяснила, что феномен имеет место, когда она берёт материал, который папа называет медью. Никто из знакомых Ким не сумел прилепить к себе хоть что-нибудь медное, да и сама девочка вскоре поняла, что афишировать эту способность не следует. Почему? Так ей пришло в голову... Возможно, потому, что к тому времени Ким немного научилась читать мысли — по крайней мере, тех людей, которым была небезразлична.

— Ну, Ким! Так что ты хочешь сказать по поводу выступления нашей команды на Олимпиаде? — заставил девочку вздрогнуть голос учительницы, ставший вдруг недовольным и раздражённым

— Я считаю, что наша команда очень хорошо выступила! — бодро отрапортовала Ким. — Оценки, выставленные нам, необъективно занижены! Потому что судили олимпиаду враги нашего народа!

На самом деле, девочка так не думала — парень, проверявший задания, куда меньше походил на врага, чем полковник Сен. Однако Ким чувствовала, что примерно такого ответа от неё ожидает учительница. Да пожалуйста...

— Очень хорошо, Ким! — расплылась в улыбке товарищ Суян Пи. — Слышите, дети? Нас нагло засудили! Мы заслуживали большего! Первого места!

Ким проглотила напрашивающееся возражение, что если бы их засудили, то и ей вряд ли дали бы призовое место. Кроме того, если учительница верит в то, что говорит, почему перед этим делала замечания ученикам, занявшим не столь высокие места?

— Можно мне сесть? — стараясь не произнести ничего лишнего, спросила девочка.

— Садись! — великодушно отозвалась товарищ Суян Пи. — Ты заслужила это! К доске!

Ким не сразу поняла, что последняя часть реплики отменяет первую, и сначала замешкалась, вызвав недовольное движение бровей учительницы. Тихо вздохнула от сожаления: вот так — даже поздравления не избавляют от...

— Очень хорошо, что ты прекрасно владеешь математикой! — медоточиво заговорила учительница. — А как с географией? Расскажи нам про врагов нашей Родины!

— Внутренних или внешних? — покорным голосом спросила девочка, заранее зная ответ.

— Внешних!

— Внешними врагами нашей Родины являются Америка, Россия и Китай, а также их многочисленные вассалы, — ответила школьница, чувствуя, что сил на имитацию энтузиазма остаётся всё меньше. — Только военная мощь нашей державы не позволяет им захватить нас и обратить в рабство.

— Очень хорошо, Ким! А какими средствами пытаются действовать наши враги, помимо военной угрозы?

— Прежде всего, вербуют шпионов в нашей стране, развращая морально нестойких людей обещаниями денег, автомобилей и собственных квартир.

— Молодец! — одобрительно кивнула учительница. — Садись. Отлично!

Ким уныло вернулась на место. На душе было гадко, не за такие ответы хотелось получать высшие оценки. Однако ясно, что любой иной ответ чреват кое-чем похуже оценки 'плохо'. Вон — папа рассказывал вчера шёпотом маме, когда думал, что дети уже спят, что соседа арестовали. Жену его вызвали на допрос, заставили говорить, что её муж американский и российский шпион. И, хотя папа не рассказывал, что происходит с людьми, обвинёнными в шпионаже, Ким догадывалась — ничего хорошего.

Оставив в покое главную виновницу торжества, учительница начала задавать вопросы другим детям, и Ким снова задумалась. То, что она читает мысли окружающих, уже не вызывало сомнения. Среди прочего — именно так вышла на решения нескольких совершенно незнакомых олимпиадных задач: видимо, 'подсказал' француз-проверяющий. Если бы не это, Ким заняла бы, в лучшем случае, сто восьмидесятое место. То есть хуже всех в команде Чийяна...

Но ведь я не всех окружающих мысли читаю? — думала девочка. — Почему же одних — да, а других — нет? Понимаю, когда обращаются ко мне на незнакомом языке... Или даже не ко мне, но к кому-то рядом. А о чём сейчас думает директор нашей школы? — она попыталась представить себе сурового товарища Чи Ура, бывшего майора Всеобщей Службы Безопасности, который, выйдя на пенсию, стал работать в преподавательском коллективе. Скорее всего, тоже размышляет о минувшей олимпиаде. Скорее всего — или точно? Один он или с кем-то? Как бы проверить?

123 ... 789

↓ Содержание ↓