Любовь под запретом

"Девочка, рожденная от колдуна и человеческой женщины, может стать полноценной ведьмой после завершения обряда инициации. Для успешного проведения обряда необходимо, чтобы между колдуном, руководившим процессом, и девушкой присутствовала стойкая эмоциональная связь. Получив силу, ведьма теряет свободу и полностью переходит во власть колдуна до конца своих дней. При этом колдуну рекомендовано постоянно поддерживать в собственной ведьме чувства любви и восхищения к себе, чтобы иметь в своем распоряжении не только опытного напарника в бою, но также искусную и страстную любовницу. Колдуну позволено испытывать к личной ведьме нежность, страсть или уважение, но категорически запрещается в нее влюбляться ибо потомки от подобного союза будут лишены магических сил".

Трактат "Инициация ведьмы: основы", часть первая.

Глава 1.

Ничто не предвещало беды: ни обычный будний день, проведенный за книгами и занятиями. Ни долгий путь домой и приятная сентябрьская прохлада. Оберег на входе в общежитие встретил меня в том же виде, каким был всегда. Огневики, тайно размещенные мной на этаже, исправно выполняли свой долг и молчали, словно говоря, что впереди никакой опасности, кроме подготовки к предстоящему семинару, меня не ожидает.

Чароврат на двери моей комнаты окончательно убедил в том, что все в порядке, поэтому зайдя внутрь, я позволила себе немного расслабиться и закрыть глаза, оставляя весь груз прошедшего дня позади.

— С каждым разом все сложнее обойти твои обереги.

Вздрогнула от неожиданности, открыв глаза и зная, кому принадлежит голос. В голове проносились варианты того, каким образом ему удалось обойти все мои предупреждения, где я допустила ошибку?

— Может быть, я как-нибудь расскажу тебе, как обошел их,— мужчина протянул слова лениво, с заметной хрипотцой в голосе, повторно обращая на себя внимание.

ОН сидел на моей кровати, чуть оперевшись о стену и сложив руки на груди. Странно, но сейчас, спустя несколько месяцев, я могла смотреть только на его лицо, понимая, что все-таки соскучилась.

Немного усталый и с кругами вокруг глаз, напряженный, словно струна, он выжидательно смотрел на меня, не пытаясь продолжить наш разговор. К чему слова, если подобная ситуация происходит не в первый раз: снова и снова мужчина находит меня, как бы я не пыталась потеряться и скрыться.

Значит, нужно смириться... опять... позволить ему сделать меня своей игрушкой на какое-то время, чтобы после снова найти способ сбежать. И ждать, захлебываясь слезами, пытаясь забыть обо всем и бесконечно ждать. Надеясь, что он не найдет и одновременно рвать себе душу, ненавидя себя за призрак надежды, живущий внутри — желание увидеть его снова.

— Скоро моя соседка вернется,— да, я умею казаться хладнокровной, несмотря на дрожь внутри.

Откуда-то нахожу в себе силы переобуться и даже снять теплый кардиган, не обращая внимания на его темнеющий взгляд. Только потом понимаю, что остаюсь перед ним в одном синем платье, так выгодно подчеркивающем мою фигуру. Мысленно даю себе подзатылок за то, что и волосы я сегодня распустила, позволив длинным каштановым локонам свободно расположиться на спине и плечах.

— Твоя соседка вернется только завтра, наверное, — двусмысленная усмешка. — Свидание с парнем, плавно переходящее в бурную ночь.

Пропадает голос, и я скорее шепчу:

— Он в плаванье...

— Поломка на корабле, знаешь ли. — Мужчина резко встает с кровати и направляется ко мне. — А неожиданная встреча двух влюбленных после долгой разлуки так сладка, что ее хочется смаковать, будто вкуснейший десерт.

Он рядом, на расстоянии вытянутой руки, но не пытается приблизиться еще, создавая между нами небольшую границу. Наклоняет голову и рассматривает меня так, словно я ценный экспонат в музее. А я пытаюсь не смотреть в его глаза, стремясь найти другую точку опоры, чтобы не пропасть окончательно. Сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы не позволить отвести прядь с его лба, провести рукой по щеке, на которой пробивается щетина и дотронуться до губ.

Пытаюсь собраться, презирая себя за то, что безумно хочу дотронуться до него и забыть обо всем. Но любить его, как прежде, нельзя. Он — такой, какой есть, переделать невозможно. И я для него лишь любовница, ни больше ни меньше. Мне нельзя требовать большего, не на что надеяться. Только заниматься самоедством за то, что забываю про гордость, когда он рядом, за то, что люблю и желаю, несмотря на его поступки и отношение ко мне. Зная, что совместного будущего у нас нет и быть не может.

Эта мысль злит меня, заставляя вспомнить давно минувшие дни. То, как он медленно и расчетливо влюбил меня в себя, а после оставил после первой проведенной вместе ночи. Чтобы позже появиться на пороге моего дома и объявить, что договор с отцом подтвержден, моя инициация проведена, а я навсегда принадлежу ему... как личная ведьма и любовница.

В конце концов, это большее, на что может надеяться незаконнорожденная дочь колдуна.

Его слова. Дословно. Слова, поставившие меня на ступеньку ниже его положения в обществе. Слова, втоптавшие меня в грязь. Когда же он добавил, что мне и благодарить его придется, я взорвалась в буквальном смысле: устроила летание тяжелых предметов по всей квартире, начиная от столовых приборов и заканчивая стульями. А пока самовлюбленный и самонадеянный колдун отбивался, пытаясь успокоить гнев юной и неопытной ведьмы, я сбежала... в первый раз.

Он нашел меня через сутки и отпустил от себя только через месяц, доказывая, каким чудесным и чутким любовником может быть. Одновременно с этим наглядно показав отчуждение и холодность в повседневной жизни. Именно тогда я поняла прописную истину: Максим никогда не будет любить меня. Это убило во мне остатки тех светлых чувств и надежд, которые я лелеяла и берегла. После набралась смелости и сбежала повторно, чтобы быть возвращенной им снова...

— Знаешь, что я становлюсь посмешищем в своей семье из-за тебя? — Зло выдохнул он, протянув руку и коснувшись моего лица.

Теплая ладонь мягко проводит линию от щеки ко лбу. Это прикосновение, бережное и нежное, не вяжется с холодом в его голосе и недовольным выражением лица. Вторая рука ложится мне на талию, в то время как первая плавно движется к губам, вынуждая меня признать поражение.

— Я делаю тебя посмешищем? — Пытаюсь идти в наступление, игнорируя близость мужчины.

— Пять раз, Наташа, пять побегов за последние два года! От МЕНЯ!!!

Он резко притягивает меня к себе и целует, не позволяя оттолкнуть, заставляя открыться ему навстречу, почувствовать его силу и гнев вперемешку со страстью и уязвленным мужским самолюбием. Это не нежный поцелуй, так обманчиво обещанный ранними прикосновениями. Скорее жало скорпиона, которое не уносит вдаль, а только разжигает обиду.

Мне хватает сил на то, чтобы не только оттолкнуть мужчину, но и направить стопку книг в открытый полет с прямым обстрелом конкретно одной личности. За книгами в атаку стремятся веник, скорее похожий на ведьмовскую метлу, ведро со шваброй и даже чайник. Когда нападающая гвардия были отбита и отброшена со страшным треском и звоном, я начала швырять в него подушки. Почему-то сама и руками, не применяя магию, по старой человеческой привычке, что и стало моей ошибкой: силами мы были не равны. Но я по-прежнему не хотела признавать поражение и выбрасывать противнику белый флаг. Даже когда перекошенный от злости, запыхавшийся и раскрасневшийся колдун порвал платье, оставляя меня в нижнем белье. Когда опрокинул на кровать и сжал запястья так сильно, чтобы не смела сопротивляться. Капитуляция не была признана, когда он придавил своим весом, даже не раздевшись и устроившись сверху, чтобы выдохнуть прямо в мои губы:

— Я не насильник, тебе об этом прекрасно известно, Наташа. Пора оставить попытки причинить мне вред и принять тот факт, что ты — моя.

В подтверждение своим словам он целует меня: не в губы, нет. Лоб, щеки, скулы, чувствительные места за ушком, чтобы плавно переместиться к шее и ниже. Короткие, но чувственные поцелуи, медленно сводящие меня с ума и посылающие сотню мурашек по телу. Лежать под ним, чувствуя его тело и поцелуи — это стало моей капитуляцией.

— Отпусти меня, пожалуйста,— вместо обычного голоса почти хриплю. — Мне не очень удобно находиться в таком положении.

Перестает целовать и поднимает голову, пытаясь что-то разглядеть в моих глазах. Честно, не знаю, что он там ищет, возможно, считает, что я снова попытаюсь сбежать.

— Уступи мне сейчас, — оказывается, что у него такой же хриплый голос, как и у меня. Нежное прикосновение к губам. Всего на мгновение, но я чувствую его жар и желание, ощущаю прерывистое дыхание на своем лице, когда он немного отстраняется. Вижу, как он сводит зубы в попытке сдержаться, не сводя с меня черного взгляда. Его руки держат мои запястья уже не так крепко, как несколько минут назад. Поддается вперед, целуя мои веки, чтобы дальше выдохнуть мне в ухо:

— Я так хочу тебя сейчас. Без борьбы, выяснений отношений и битв с различными предметами. Просто погрузиться в тебя, отключив голову от всего.

Каждое слово доходит до моего сознания и достигает сердца, которое бьется израненной птицей в груди. Душа не поет и не ликует: я нужна не сама по себе, а только как способ забыться и снять груз проблем. Эйфория, вызванная нахлынувшими эмоциями и его близостью, проходит. Пытаюсь подавить желания своего тела, которому нет дела до метаний души.

— Максим, — стараюсь произнести его имя ровно и, набравшись смелости, смотрю в его глаза. — Отпусти...

Проходит секунда, другая, и на меня обрушивается ураган. Мужчина целует крепко, властно, стремительно. Не отпускает губы, проникает вглубь языком, заставляя ответить ему. Поцелуй из страстного перетекает в предвкушающий в тот момент, когда руки Максима отпускают мои запястья. Но лишь для того, чтобы прижать к своему телу еще ближе и теснее.

Мой разум отказывает в пользу желаний, гордость и обида задвигаются в дальний угол, руки вместо белого флага обвивают шею мужчины, а тихие стоны все-таки прорываются наружу.

Не помню, как раздевался Максим, одновременно пытаясь снять с меня остатки одежды. Помню лишь упоительное единение, когда только он и больше никого в целом мире. Максим — центр Вселенной, мое личное божество, любимый и единственный. Целую со всей страстью, вновь изучаю его тело, по которому так скучала все это время, шепчу что-то в ответ на его нежные слова. В какой-то момент подчиняюсь ему, позволяя делать со мной все, что пожелает. Зная, что ночь будет долгой, наполненной страстными ласками, приправленной стонами и хриплым прерывающимся дыханием.

Но засыпая на рассвете в его объятиях, на грани яви и сна услышала тихое и неожиданное признание:

— Я безумно скучал по тебе, Чертовка.

Глава 2.

Напряжение между мной и Максимом было осязаемым, а тишина давила неестественностью, но я не могла сейчас заговорить с мужчиной даже о погоде. Поездка длилась несколько часов: сначала перелет в комфортабельном самолете, где мне удалось немного вздремнуть, избегая общения с Максимом. Затем поездка на машине по разномастным дорогам центральной части России, где я упорно изображала, что меня крайне интересует вид убранных полей и голой земли. Максим же, напротив, предпринял несколько попыток поговорить со мной, но в итоге видимо решил отложить наше общение на потом.

Всю дорогу я прокручивала утро сегодняшнего дня, испытывая досаду и обиду. Ругала себя за слабость и за то, что позволила Максиму снова растоптать меня.

День начался с прекрасного пробуждения: солнечные зайчики, пробивавшиеся сквозь окно, потому что накануне мне некогда было закрыть шторы, разбудили нас. Разморенная после бурной ночи, я наслаждалась близостью мужчины, вдыхая его запах и чувствуя тепло его рук. Заснуть получилось только под утро, лежа на боку и тесно прижавшись друг к другу, потому что мы с Максимом едва умещались вдвоем на небольшой кровати. Пробуждение было чудесным, напомнившим мне наше самое первое утро, когда я еще была уверена в его любви. Возможно, именно поэтому не стала сопротивляться, когда руки Максима заскользили по моему телу, а губы начали целовать все, до чего могли дотянуться.

После мы сидели в той части комнаты общежития, которая служила одновременно кухней, столовой и рабочим кабинетом. Максим пил кофе, черный и крепкий с одним кусочком сахара, сидя напротив меня. Не застёгнутая до конца рубашка и щетина, еще больше, чем вчера, придавала ему настолько сексуальный вид, что я старалась смотреть в свою чашку или изучать узоры на скатерти. В душе я радовалась тому спокойствию, которое отражалось на лице любимого: не было упреков и выяснения отношений из-за моего побега. Пока я не готова была говорить с ним по душам, оттягивая возвращение в реальную жизнь. Кроме того еще оставалась причина, по которой я сбежала, и мне до крика не хотелось ее обсуждать.

Максим прервал мои грустные думы неожиданным заявлением:

— Я договорился с ректором, ты будешь учиться в нашем университете.

От неожиданности я поперхнулась чаем, поэтому прокашлявшись, переспросила:

— В университете Магии имени Ярослава Мудрого????

Мужчина утвердительно кивнул.

— Нет, — категорично возразила ему, понимая, что вызову массу недовольства. — Нет, Максим, — встала из-за стола и подошла к окну, пытаясь унять дрожь, — там работаешь ты, и мне вовсе не хочется быть в глазах окружающих протеже преподавателя.

-Наташа, к тебе будут относиться как обычной студентке, не делая поблажек и послаблений только из-за того, кем мы приходимся друг другу,— попытался заверить меня мужчина.

— Правда? — резко повернулась к нему и пояснила:— Там вся Ваша 'золотая' молодежь учится.Что подразумевало именно высшую прослойку колдовского общества, к которой относился Максим, и которая презирала тех, к кому принадлежала собственно я.

— Кроме того, — сделала небольшую паузу и выдохнула, — там учатся все дети моего отца... От осознания факта, что мне придется ежедневно пересекаться с 'милыми родственничками', становилось дурно.

Более того раньше я никогда не училась в магическом заведении, получив обычное человеческое образование. Всеми своими колдовскими знаниями и навыками, я была обязана сначала отцу, который обучал меня, приезжая иногда к нам с мамой. После проведения инициации моим обучением занимался Максим. Однако общее время, проведенное нами вместе, не позволило мужчине сделать из меня опытную ведунью. Так что я была середнячком с небольшим уровнем магии, которой было маловато для обучения в единственном высшем магическом заведении страны.

Максим, отставив кофе, поднялся и медленно подошел ко мне:

— В Университете находится достаточное количество обычных людей, с которыми у тебя никогда не возникало проблем. — Увидев мой изумленный взгляд, пояснил,— последние годы Орден истребителей нечисти проводит подготовку своих подопечных на нашей территории. Среди них есть и девушки, так что тебе будет с кем общаться.

Несколько минут я не знала, что ответить ему, пытаясь найти выход из всей ситуации. Проблема заключалась в том, что Максим все решил за нас обоих, считая это наиболее лучшим выходом в ситуации. В конце концов, ему не придется разрываться между мной и своей работой, как было ранее. Мне же обучение в Университете сулит только головную боль и целый воз проблем.