Практическая некромантия

Практическая некромантия

Лежал себе труп, лежал, никого не трогал. Встал и пошёл.

Рассказ, написанный Шелар Онельской для стенгазеты.

Труп лежал посреди улицы чуть в стороне от жёлтого пятна, рождённого фонарём. Молодая женщина в тёмном платье, нелепо раскинувшая руки — словно ей вздумалось прилечь отдохнуть прямо посреди мостовой. Зеваки толпились поодаль, но самые смелые рискнули подойти ближе — одинокий стражник и не думал их отгонять.

— Уже седьмая, с Венковицы-то.

— Ишь, как порезали...

— Совсем молоденькая...

Какая-то рыжая девица в чёрных штанах и куртке целеустремлённо протолкалась вплотную к телу, присела на корточки. Окинула взглядом труп, уделяя равное внимание рваным ранам на груди и бледному лицу. Остроухая собака с хитрой лисьей мордочкой подалась чуть вперёд. Покрутила головой, повела ушами.

— След! — негромко велела девица.

Собака понюхала воздух.

— Есть!

Стражник скользнул взглядом по девице. Странно, а где собака? Может, померещилась? Или убежала? Девица встала, уступая место приезжему столичному колдуну. И то сказать, двенадцать девок за полгода распотрошили. Не иначе нечисть завелась, человек на эдакое не способен...

Сначала я посмотрел на живых. Труп от меня не убежит, а свидетели способны. Светлоглазая рыжая незнакомка встала с корточек, отошла, уступая мне место. Знакомая убитой? Вряд ли, судя по ехидной усмешке. Разве что враг...

— Скажите, господин маг, Вы умеете допрашивать кости?

Я рефлекторно кивнул, лишь затем подумал "Странный вопрос" и приблизился к трупу. Двенадцатое убийство за полгода, второе — за эту неделю. Зверски хотелось спать...

Я прикрыл глаза и попытался подцепить нить следа. Практически на ощупь: дара видеть следы эмоций у меня не было. Истончающаяся нить скользила, будто натёртая конопляным маслом. Сумасшедший.

— Господин маг!

Нить дрогнула.

— Господин маг!!!

След вырвался из рук и умчался неизвестно куда, оставив меня практически ни с чем — на соседней улице.

Я медленно повернул голову. Затем поднялся с корточек. Открыл глаза. Сотник начал переминаться с ноги на ногу.

— Господин маг, Вы что-нибудь обнаружили?

У меня не возникло желания впечатать его в стену. Я же не стихийник. К счастью для сотника, я не стал реализовывать своих чёрных замыслов.

— Её убил человек. Полагаю, сумасшедший. Это всё.

Сотник пробормотал что-то нелестное про магов, неспособных видеть дальше собственной руки.

— Я шёл по следу, но Вы его оборвали, — я дружелюбно улыбнулся, — Могу, впрочем, допросить покойную. Если родня согласится.

Кажется, его безмерно осчастливил мой уход.

Наконец-то мне удалось проспать всю ночь. Ни стража, ни посыльные от градоначальника, ни мои подопечные меня не беспокоили. Правда, перед рассветом приснились давешний труп и рыжая красотка с ехидной усмешкой. Толпы зевак не было.

— Есть!

— Что-нибудь обнаружила?

— Ты умеешь допрашивать кости?

Эхо разнесло её вопрос по пустынной улице. Я проснулся. Осмотрелся, обнаружил, что наступили предрассветные сумерки, уткнулся в подушку и снова заснул.

Не успел я позавтракать, как явился посыльный от градоначальника. Я сверкнул на него глазами, и подойти ко мне он не рискнул. Топтался в дверях, гадая, кто страшнее — голодный маг или взбешенный градоначальник. Наконец, я сжалился и спросил, что ему нужно. Оказалось, меня вызывали в ратушу. Это начало раздражать — градоначальник постоянно напоминал о том, что я в городе уже ... день (число менялось), а результатов нет. Будто в этом я виноват...

После девятого трупа градоначальник и сотник местной стражи, посовещавшись, заключили, что убийства совершает нечисть. О чём и доложили в столицу, неосмотрительно написав "завелась у нас нежисть, людей до смерти грызёт". Вот и мучаюсь.

Верхнежалецкая ратуша была уникальным памятником архитектуры прошлого царствования. Восьмиугольная остроконечная крыша, венчавшая семиэтажный ящик, просматривалась и за десять вёрст. Крыша была выкрашена в цвета висского королевского дома (зелёный и жёлтый) и облагорожена изображениями гербов да скульптурными композициями, слабо различимыми в силу высоты. К её проектированию привлекались лучшие архитекторы; знаменитые скульпторы и живописцы приложили руки и кисточки к практической реализации. Но мало кто из верхнежаличан стал бы топать десять вёрст, чтобы полюбоваться ратушей, вблизи же чудо-крышу созерцать не хотелось в силу неминуемости взгляда на уродство, кое располагалось между ней и мостовой. Помянутый семиэтажный "ящик" до третьего этажа был каменным. Дальше начинался рыжий кирпич. Зелёная штукатурка обрывалась на средине третьего этажа — лезть выше никто не согласился. Слюдяные прямоугольники окон довершали удручающую правильность здания. Дверной проём был обезображен массивной лепниной, расположившейся по периметру. Не знаю, чей горячечный бред породил подобного монстра. В довершение всего, для установки крыши привлекли ирксов — люди не соглашались работать на такой высоте, — и местное население до сих пор верило, что ратуша проклята ( ирксов часто принимали за нечисть — не то из-за снежно-белой кожи, не то из-за алых радужек).

Градоначальники традиционно обитали на седьмом этаже — дабы просителей отваживать — но сегодня меня встретили едва ли не у порога:

— Убийство у нас, господин маг, — сказал градоначальник.

"Тринадцатое", — подумал я.

— ...Душегуба сумасшедшего пусть стража ищет, — продолжил он, — а вот кто на Подречной купца загрыз... то уж точно по вашей части! От купца-то одни косточки остались.

Я мысленно перебирал известную мне нежить. Любителей человеческого мяса было мало.

— Могу я осмотреть останки?

Градоначальник сам взялся меня сопровождать. Полагаю, из любопытства.

У роскошного по здешним меркам двухэтажного особняка дрожала в оцеплении стража. Зевак не было вообще — обычному человеку улица показалась бы вымершей, но я следов массовой смерти не ощущал. Вот в доме — да, остаточным ужасом тянуло до самых ворот. А домик-то и вправду неплох... "купец", видно, сам с товаром не ездил.

Предсмертный ужас вёл как по нитке. Первый этаж налево, дверь, теперь направо. Здесь.

— Э-э... кости там, — ткнув пальцем в дверной проём справа от меня, произнес сотник, ожидавший нас, как я запоздало вспомнил, у порога.

Я не ответил. Внимательно оглядел ковёр на полу, стены и мебель. Пятна крови. И много что-то крови. Видимо, купец умирал долго, метался по комнате... но почему тогда мебель в идеальном порядке? Ужаса тоже было много. Страх смерти смешался со страхом перед... чем-то. Так густо, что я продолжал улавливать обе эмоции, хотя, обычно ощущаю лишь непосредственный смертный ужас. Нечисть, ясно. Вопрос в том, какая, — нечисть не человек, эмоциональных следов не оставляет. Посмотрим на кости.

Кости лежали кучно. Пожирание трупа состоялось на месте, без растаскивания. Чуть в стороне горкой валялся целёхонький кишечник — похоже, неизвестное мне существо им побрезговало, — а так, даже суставы пожёваны. Аккуратность существа мне не нравилась. Не то, чтобы это свидетельствовало о какой-то особой опасности... просто я о таком не слышал. Закрыть глаза... сосредоточиться... Эфин! След нечисти был, но я не то, что идентифицировать — я пройти по нему не мог. Нечисть была живее живой, чуть ли не на уровне оборотня. Значит, разобраться по следам не удастся.

— Живые свидетели есть?

— Жена слышала крики... но спускаться не стала, наоборот — стол к двери придвинула, — сказал сотник, — И в уме повредилась.

— Мне требуется разрешение на допрос, — я кивнул на кости.

— Вы что, господин маг, хотите покойника поднять? Да как у вас язык повернулся!...

— Сколько ещё таких скелетов вы готовы хоронить?

— Вот что, господин маг. Найдёте нечисть — хорошо, а если она в лес убежала — тоже неплохо. А Рок хорошим человеком был, и надругательств я не допущу.

Я снова посмотрел на скелет, прикидывая, не украсть ли фалангу пальца или позвонок. Допросить их не удастся, но дух вызвать — милое дело. Потом взглянул на изрядно побледневших градоначальника с сотником, сказал "Передумаете — обращайтесь" и ушёл. Тьфу. Религиозные люди уверены, что поднятие твоего трупа обрекает тебя на преисподнюю независимо от заслуг, нерелигиозные — что поднятие трупа причиняет боль духу. Один ушлый некромант на этом защитился — поднял две сотни трупов, потом вызвал соответствующих духов. От одного пришлось удирать: покойный маг первой степени с лёгкостью вылетел из круга и попытался проучить нахала, вздумавшего пробраться в Большую Науку по его, мага, костям. Дух долго гонял некроманта по всей лаборатории, забрал пару артефактов и ушёл, потушив за собой все свечи. В результате, однако, факт полного отсутствия связи между трупом и самочувствием призрака был сочтён доказанным.

Вспомнилась давешняя рыжая незнакомка. "Вы умеете допрашивать кости...". Ой идиот! Она предвидела?! Но... откуда? Что она могла знать за несколько часов до убийства? Вот кого нужно найти. Но сначала надо чем-то занять практикантов.

ЧП, изменившее подход Высшей Школы к летней практике, приключилось два года назад. Трое третьекурсников в ознакомительном порядке были отправлены в глухую висскую деревеньку на образцово-показательное разоблачение ведьмы-шарлатанки. Руководителем практики был назначен недавний аспирант. По прибытии он отправился прямиком к домику шарлатанки (на окраине села), не озаботившись разговором с местными. Увешанная оберегами "ведьма" сортировала сенообразные травы во дворе. Маг пожаловался на головную боль и попросил лекарство. Из дома был незамедлительно вынесен травяной отвар; "ведьма" пробормотала положенное количество нелепых стишков и вручила отвар заказчику, пообещав, что через пять минут боль снимет. Маг просканировал чашку, убедился, что отвар иван-чая и черничного листа безопасен, принял лекарство и стал ждать. "Ведьма", тем временем, сообщила аудитории, что на бедного парня наложили мощную порчу, от которой может спасти лишь ползание задом наперёд по ближайшему заливному лугу без штанов в тулупе на голое тело с последующим битьём земных поклонов и просьбой "простить дурные помыслы" всем, о ком плохо думал. Собравшиеся полдеревни дружно шушукались и всем видом являли воплощённое предвкушение.

Через пять минут на лице мага появились синюшные пятна. Свести их своими силами не удалось; столичные целители развели руками. Директор Школы сам отправился в деревню выяснять, в чём дело. "Шарлатанка" оказалась выпускницей Высшей Магической Школы, почуявшей приезд "разоблачителей" за пять вёрст и успевшей соответственно подготовиться. Зелье содержало каплю нектара крапчатой орхидеи и красный иероглиф "тарантул". Молодому преподавателю пришлось вернуться в деревушку, ползать по заснеженному лугу и кланяться — выдать противоядие на других условиях вредная ведьма отказывалась.

После этого случая школа стала искать руководителей практики среди лучших магов. Я имел глупость согласиться не глядя. Захотелось совершить доброе дело (идиот!). Мне предложили на выбор одного четверокурсника (полного мага) или троих обычных пятикурсников. Мы с четверокурсником посмотрели друг на друга и удивились одновременно. Я — поскольку парень был стихийником, он — поскольку сразу определил мой профиль.

— Э... я, вообще-то, не умею даже зомби поднимать, — неуверенно сообщил школьник.

После чего мне выдали троих пятикурсников средней тупости. На третий день я раскаялся в сделанном выборе. Умный стихийник, по крайней мере, не станет вызывать духов на постоялом дворе. Сейчас некстати вспомнилось, что мальчик худо-бедно умел "читать" эмоциональные следы любой категории. В том числе — оставленные сумасшедшими.

К моему приходу практиканты как раз выползли на завтрак. Лично я заказал обед.

— Как прошла ночь? — осведомился я, наблюдая за третьей попыткой Ринеты поднять веки. Считать зевки не хотелось.

Практиканты смущённо потупились. Похоже, мерзавцы воспользовались моей усталостью. Ладно, в случае чего заставлю ликвидировать последствия самостоятельно.

— Значит так, каникулы кончились. Будем тянуть билеты или предоставите мне самому распределить задания?

— Билеты! — сказала Ринетка.

— Имейте совесть... — хором взвыли парни.

Я даже не стал задавать риторических вопросов о природе совести. Молча положил на стол три прямоугольных квадратика и в ернулся к жареному цыплёнку. Надо отметить, готовили здесь неплохо. Три минуты прошли в непрерывном скулении — Данек и Шиару пытались объяснить, какой я нехороший. Будто я сам не знаю. Ринетка водила пальцем над тарелкой. Стремительный выпад — скорость показалась мне более подходящей для урока фехтования — и в пальцах девушки смялся один из квадратиков. Я отложил вилку:

— Итак?

Шиару нехотя взял одну из оставшихся бумажек. Данек, глядя на меня с демонстративной укоризной, забрал оставшуюся.

— Ринета?

— Номер три.

— Определить самую тёмную точку города, выяснить её тип и причины образования. Данмис?

— Второй...

— Осмотреть четыре городских кладбища. Найти самое буйное и самое тихое методом сканирования. Выяснить точку зрения местного населения. Шиару, билет номер один — осмотреть город и установить тип некроактивности. Есть вопросы по билетам?

Вопросов по билетам не было. Расширившиеся от ужаса глаза к таковым не относились.

— Результаты должны быть самое позднее через две недели. Город небольшой.

— Но учитель...

— Это нечестно...

— Мы не проходили...

— Все остальные занимаются практической некромантией!

— Это же практика, мы должны практиковаться, а не сидеть за расчётами!

— И какой же смысл вы вкладываете в понятие "практиковаться"? Поднимать зомби можно уже в четыре года, к пятому курсу это должно получаться у вас автоматически. А вот одним иероглифом умертвить улицу без теоретической подготовки не удастся.

Нормальный ученик тотчас спросил бы "А Вы умеете умерщвлять улицу одним иероглифом?". Нормальный сердитый ученик непременно пожелал бы узнать, сколько людей на улице и сколько заклинаний на них спустили перед иероглифом. Мои оболтусы попытались поскулить на тему "Но мы же не умеем". Вернее, не "попытались", а очень даже успешно поскулили, но я проигнорировал очередную порцию нытья. Применять к ним магию, наверное, непедагогично. Да и бесполезно — у некоторых учеников жалобы в крови, они ноют всегда и везде. Иногда это помогает, обычно — вредит, раздражая преподавателя, но регулярность прогулок по граблям не снижается.

Первой сдалась Ринетка — самая благоразумная из этой троицы. Не знаю, с чем это связано: во всём, что не касается споров с учителем, а именно, в идиотских выходках и ускоренном избавлении от лишнего умственного багажа, она не уступает парням. К концу обеда Шиару и Данек тоже осознали, что уговоры бесполезны. Когда они сгинули, я несколько минут понаслаждался тишиной, а затем попытался составить план собственных действий.