Дюнан: о нерушимости договоров

Пролог

В моей жизни никогда не было ничего сверхъестественного. Я родилась в обычной дворянской семье, не слишком богатой, но довольно знатной, что давало нам некоторые привилегии, но и налагало определенную ответственность.

Мой отец, лэр Освальд ри Крон эль Эстер, слыл человеком строгих правил: суровым и справедливым. Он безукоризненно чтил честность, порядочность и верность. Да и сам неукоснительно следовал закону и чести, поэтому был на хорошем счету у Императора. Без труда продвигаясь по карьерной лестнице, он в кратчайшие сроки достиг таких небывалых высот, какие дедушке даже не снились. Заняв пост при дворе, отец занимался мобилизацией армии. Что ж, могу сказать без лукавства и преувеличения, в любимом деле он был мастак. А упрямством мог горы свернуть. Своих детей, он воспитывал, как бойцов в казармах: требовал послушания, не прощал ошибок, не терпел слабости. Наверно, поэтому все мои братья выросли такими благородными людьми. И все же отец любил нас. Я уверена. Хотя он мало проявлял свои чувства. Никогда не показывал, насколько мы ему дороги.

В этом смысле, мама была намного мягче. Нежная и ласковая, заботливая. В свои немолодые годы она сохранила поразительную красоту, которой блистала в юности. Конечно, это служило поводом для зависти и сплетен. Но маму не расстраивало подобное отношение со стороны женщин ее общества, так называемых 'подруг'. Она обладала твердым и упрямым характером, под стать мужу, и в тоже время сочетала в себе мягкость и ранимость. В светских беседах она без труда могла постоять за себя.

Удивительное свойство — вежливо поддерживать беседу, плавно отражая словесные выпады, и не упускать возможности поддеть собеседника, осмелившегося на дерзость. Мама превосходно обладала мастерством словесной дуэли. Но, не смотря на высокую духовную силу, оставалась слабой женщиной. В меру скромной, ранимой, требующей ответной ласки и заботы. Доброта, сострадание и милосердие составляли основные черты ее характера, а удивительно острый ум и богатое воображение раскрывали ее как многогранную личность. Я думаю, отца привлекали в ней именно эти качества, как результат — семеро прекрасных ребятишек.

У меня было четыре старших брата и две сестры.

Братья как на подбор — статные, высокие, красивые, с темно-каштановой шевелюрой и ясными голубыми глазами светлых и темных оттенков (проявления аристократической крови нашего рода).

Сестры также не уступали братьям по привлекательности. Такие же высокие, но с заметной полнотой, хотя и не портящей фигуры, изящные молодые леди. Особой красавицей слыла младшенькая — Кристель. Отец всегда называл ее 'цветочной феей', или 'цветочком'. Маленькая, непоседливая, юркая, она была любимым ребенком в семье. С детства Кристель испытывала недомогание. Болезненный ребенок, она с трудом переносила перепады погодных условий, смену климата. В младенчестве она чуть не умерла, но была спасена своевременной помощью отцовского лекаря. С тех пор, родители зареклись больше не заводить детей, и все усилия направили на наше воспитание.

Если братья и мы с Матильдой еще получали за провинности, то маленькой Кристель все сходило с рук, чем она постоянно пользовалась. Родители души в ней не чаяли, стараясь исполнить любую прихоть. Педагоги хвалили и ставили в пример, и никто даже не догадывался, что под маской ангелочка уже начал проступать мерзкий оскал внутреннего зверя, а из доброй и невинной девочки стала формироваться куда низменная личность.

Никто и подумать не мог, что в скором будущем наша жизнь измениться. Что от былого счастья не останется и следа, а нам останутся только осколки... воспоминания...

Куда ушли беспечность, задорность, искрометность? Наверное, вместе с жизнью тех, кто прокинул нас, оставив одних на распутье. Ушла жизнерадостность, но ее место заняла скорбь. Теперь мы сами должны выбирать, какой дорогой следовать дальше... жестокости и смерти... ненависти и коварства... безумию... зла...

Но, до момента, когда все маски будут сорваны, было еще далеко. А пока все только жили: радовались и огорчались тем быстротечным моментам, которыми наполнена наша жизнь.

И все же, меня терзает один вопрос. Почему судьба распорядилась именно так? Почему???

Дюнан Юнис Эль Эстер

Глава 1

1485,Мередиан, Центральные Земли, Город Накрис, Академия Магии имени Архонрора Наримского.

-Слышь, Лив, а нас не засекут?

-Не дрейфь, Ник, я поставил 'зеркало' и 'изоляцию' на комнату, так что нас никто не услышит и не засечет.

-А 'предохранители'? Ты проверил 'предохранители'?— парень нервничал все больше.

-Все он проверил! Не суетись! Еще и дополнительный 'круг' поставил, тебе в угоду, — сыронизировал третий.

-А с девчонкой что делать? Принесла ее нелегкая, чуть не испоганила все. Вот скажи, какого надо было переться в подземелья? У нее что, свидание тут назначено? — продолжал разглагольствовать парень, презрительно глядя на бессознательное тело в углу малого зала...

В действительности, оттесненная к стене девушка уже довольно давно пришла в себя. Дюнан лежала на холодном камне, угрожая застудить органы, и боялась сделать лишнее движение. Любой шорох или шелест мог свидетельствовать о ее далеко не бессознательном состоянии.

Отправляясь в подземелье, Дюнан меньше всего желала столкнуться с кем-то из адептов. Ей по горло хватало ежедневных издевательств, после которых еще неделю приходилось латать раны. И дернуло же ее пойти на поиски пресловутого 'Камня Душ'. Сидела бы лучше в комнате. Но нет, вычитанное утром зелье завладело ее разумом. Хотя девушка не была особо упорна в учебе, небольшие эксперименты помогали отвлечься от жестоких будней. Любопытство поддерживало искорку в ее душе, не давая зачахнуть среди снегов непонимания. И вновь девушка блуждала в подземных катакомбах. Она упорно искала необходимый ингредиент для зелья — Камень Душ — маленький светлый кристаллик, выбравший средой обитания мрачные сырые пещеры.

Средний уровень мало отличались от настоящего горного вертепа. Облупленные покрытые мхом стены, потрескавшиеся гранитные колонны, сырой брусчатый пол, обвалы и каменные насыпи. Дюнан удалось набрести даже на маленький ручеек. Подземелье походило на лабиринт. Запутанные переходы, разбитые лестницы и темные проемы страшили неизвестностью, но лишь первое время. Коридоры неминуемо сменялись просторными залами. Сводчатые потолки уходили высоко вверх, глубокие расщелины испещряли древний камень. Поземные галереи веяли дряхлостью и ветхостью.

На верхнем уровне девушка еще могла набрести на редкие уединенные парочки. Здесь же царила неестественная тишина, которую старались не тревожить по пустякам.

Сегодня Дюнан повсюду преследовали неудачи.

На входе она попала в 'Сеть Бретили' — одно из высших силовых плетений. Ментальный удар мгновенно отправил девушку наблюдать небесных парисов*. Она даже не успела рассмотреть неожиданных нарушителей спокойствия. Но когда, примерно через полчаса, девушка пришла в себя, ей стало не до смеха...

Безумцы, они намеревались нарушить одно из самых строгих правил Академии и провести 'ритуал вызова'.

От осознания, с чем ей придется столкнуться, девушку бросило в пот.

'Ритуал вызова' — один из опаснейших ритуалов.

Вызов демонических сущностей проходили на последних курсах обучения магическому искусству. Практика не проводилась, из-за наложенного на ритуал запрета. Поговаривали, что этот ритуал в прошлом вообще хотели запретить и исключить из программы. Однако высший круг знати не мог допустить исчезновение 'полезного' знания, а потому не позволил этому случиться, настояв на необходимости. В итоге под запрет попало лишь его применение, простое знание материала ни к чему не обязывало.

Дюнан как-то наткнулась в библиотеке на фолиант, содержавший в себе сведения подобного рода. Древние рукописи, которые нечаянно обнаружила девушка, собрали в себе всевозможные описания различных ритуалов. Тогда, девушка еще удивилась, почему фолиант стоит в разделе общего доступа, а не запрещенного. Но ставить в известность библиотекаря она не стала. Вместо этого девушка углубилась в чтение. Она еще не раз обращалась к страницам странной рукописи, пока однажды, та, таинственным образом не исчезла со стеллажа...

Но к тому времени Дюнан уже многое знала о ритуалах, проводимых ранее: их подготовки, проведению и возможных результатах. Не все, конечно, но...

Например, она точно знала, что ритуал протекал под строжайшем контролем Магистранта или Высшего Магистра и его помощников. В дополнение, устанавливались всевозможные преграды и силовые плетения, наподобие 'круга'. А все потому, что для успешного проведения столь сложного ритуала требовалась колоссальная внутренняя сила: для вызова, удержания ракшасса в нашей 'плоскости' мира, и последующего изгнания.

Как известно, ракшассы — это не просто существа, а настоящая машина для убийств. Они обладают огромнейшими запасами энергии. Очень сильные и поразительно хитрые твари способны в мгновение разодрать с десяток неплохих воинов. Это касается, как низших, самых слабых демонов, так и высших, наделенных разумом, чувствами, магией и мало отличающихся от простых людей.

Излюбленной пищей для ракшасса являются души живых существ. Они не выпивают всю душу целиком, а имеют привычку растягивать удовольствие, медленно выкачивая из 'донора' силовые потоки и наблюдая за угасанием жертвы.

Зачем тревожат таких опасных существ? Все настолько просто, что поражает элементарностью. Люди всегда верили и надеялись на чудо. Люди всегда шли к своей цели, невзирая на пути ее достижения. Люди всегда жаждали чего-нибудь большего, и не ценили того, что имели. И чтобы добиться успеха и получить награду, приходилось платить непомерную цену.

В мире господствуют вечные человеческие грехи: жадность, зависть, честолюбие, ревность, прелюбодеяние, гнев, обжорство, лень. Человек думает, что управляет жизнью или судьбой, но на самом деле, внутренний демон съедает изнутри его самого.

И ракшассы играют на этих чувствах, подчиняя человека себе. Ты будешь искать славы, почестей, богатства, высокого положения, или стремиться отомстить, обойти соперника, подставить товарища. Надежный способ добиться желаемого результата — положиться на помощь ракшасса. Но не нельзя расслабляться. Необходимо помнить, что за свою работу ракшасс берет втридорога. И тебе придется расстаться с частичкой собственной души... при хорошем раскладе.

Всем известно, что сокровенное желание ракшасса (как бы смешно ни звучало) — это свобода. И добиваться он ее будет любой ценой, не скупясь на притворство и хитрость. Почему?

Дюнан, зная, к каким результатам может привести неумелый вызов, и уже предвидела последствия безумного шага, но, все же, не могла помешать им. В силу своей слабости, как в физическом, так и в ментальном плане. Ей оставалось только наблюдать со стороны.

-А что с ней будет? Полежит в сторонке. Ничего не станется. А после оттащим куда-нибудь,— тем временем говорил первый, скорее всего зачинщик сего безумия.

-Главное, чтоб не очнулась в неподходящий момент и...

-Не очнется, — уверил первый.— Сеть — мощная, заряда на трех колоссов хватит. До утра как минимум, а может и еще сутки.

-Какая-то она хилая. Как бы не окочурилась, неровен час.

-С каких пор ты беспокоишься об Отверженных?

-С тех самых как мы стали их частью.

-Не отвлекайтесь. Или я сам должен сделать за вас грязную работу, паршивцы?

За спиной девушки началась шумная возня. Стук мрамора о камень, шарканье ступней, еле заметный шелест непросохших трав, скрип и скрежет, словно от заточки металла. Дюнан, казалось, вся обратилась в слух. Долетающие до девушки звуки помогали воссоздать в сознании образ творимых действий. Что было крайне важно сейчас, когда от правильно выбранного поведения зависела жизнь.

В ее голове метались судорожные мысли. 'Что будет?', 'Лишь бы не заметили', ' Если бы их чем-то можно было отвлечь!', 'Мне конец'. Но, ни одна не задерживалась в сознании долго. Была лишь твердая уверенность, что нужно до конца оставаться незаметной. Это единственный способ остаться целой в данном случае.

-Проверь.

-Поторопись.

Сзади послышались неторопливые шаги. Кто-то подошел к девушке. Дюнан похолодела. Затаив дыхание, девушка постаралась расслабиться, надеясь, что парни не обнаружат несоответствия. Негромкий хмык, и чей-то твердый ботинок уперся девушке в живот, слегка поворочав тело.

-В отключке. Сеть здорово ее приложила.

-И все же, лучше скорее избавиться от нее, — не унимался, кажется, Ник.

-Избавимся, избавимся, — сказал Лив, — Пора начинать. Время...

Девушку наконец оставили в покоя. Ребята переместились в дальнюю часть зала. И какое-то время, Дюнан слышала, лишь шуршание страниц и звуки переставляемых с места на место предметов средней тяжести. Изредка до нее доносились недовольные восклицания и тихая возня. Звуки гулко отражались от каменных стен и потолка, искажались и усиливались.

Потом легкий, еле заметный запах трав, слишком пряный, приторный, от которого у девушки голова пошла кругом.

Тишина всего пару секунд. А потом шепот. Легкий, едва различимый под сводами подземелья. Он то ускорялся, то медленно расползался по помещению, словно змея. Постепенно он переходил в шипение. Девушка перестала различать один это человек, или их несколько. Повернуться и посмотреть было опасно, приходилось полагаться только на слух.

А шепот-шипение тем временем становился все громче и громче, мотив изменялся, приобретая нотки требовательности, резкости, отрывистости. Он перестал быть скачкообразным. Теперь звуки постепенно, с каждым новым произнесенным словом, усиливались. Каждое слово припечатывало к камням. Как гвозди забивают в доску, так чеканился каждый звук этой мистической мелодии.

Дюнан не знала, сколько уже прошло времени. Все вокруг остановилось. В мире существовала лишь она, и нарастающий с каждым ударом сердца шепот.

Один, два, три, десять...

Шипение не прекращается...

Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать...двадцать...

Шепот ускоряется...

Девушка услышала легкий свист, и почувствовала дуновение ветерка. Но он не холодил кожу, а наоборот обжигал. Дюнан ощутила удушье...

Вдруг, шепот стих. Резко. Так оборванная струна прерывает мелодию на самой высокой ноте.

Одновременно интуиция подсказала Дюнан, что-то пошло не так.

Резкий пронзительный крик, полный боли и неверия, разорвал тишину в нескольких метрах от девушки. Еще один. Кто-то хрипит. Хватает ртом воздух в отчаянной попытке сохранить уплывающую из тела жизнь. Стук тела о мертвый камень. Девушка спиной ощущала дрожь предсмертной агонии существа, который пару минут назад мог сам выбирать судьбу.

Вдруг, все стихло.... В мир ворвалась тишина.

Пронзительная. Пустая.

Тишина тяжелым покровом опустилась на уши.

Неестественная. Давящая.

Казалось, будто границы подземного зала сузились до крошечного островка, на котором лежала девушка. Это было пугающе. Дюнан перестала что-либо понимать.