Дюнан: о нерушимости договоров

Пролог

В моей жизни никогда не было ничего сверхъестественного. Я родилась в обычной дворянской семье, не слишком богатой, но довольно знатной, что давало нам некоторые привилегии, но и налагало определенную ответственность.

Мой отец, лэр Освальд ри Крон эль Эстер, слыл человеком строгих правил: суровым и справедливым. Он безукоризненно чтил честность, порядочность и верность. Да и сам неукоснительно следовал закону и чести, поэтому был на хорошем счету у Императора. Без труда продвигаясь по карьерной лестнице, он в кратчайшие сроки достиг таких небывалых высот, какие дедушке даже не снились. Заняв пост при дворе, отец занимался мобилизацией армии. Что ж, могу сказать без лукавства и преувеличения, в любимом деле он был мастак. А упрямством мог горы свернуть. Своих детей, он воспитывал, как бойцов в казармах: требовал послушания, не прощал ошибок, не терпел слабости. Наверно, поэтому все мои братья выросли такими благородными людьми. И все же отец любил нас. Я уверена. Хотя он мало проявлял свои чувства. Никогда не показывал, насколько мы ему дороги.

В этом смысле, мама была намного мягче. Нежная и ласковая, заботливая. В свои немолодые годы она сохранила поразительную красоту, которой блистала в юности. Конечно, это служило поводом для зависти и сплетен. Но маму не расстраивало подобное отношение со стороны женщин ее общества, так называемых 'подруг'. Она обладала твердым и упрямым характером, под стать мужу, и в тоже время сочетала в себе мягкость и ранимость. В светских беседах она без труда могла постоять за себя.

Удивительное свойство — вежливо поддерживать беседу, плавно отражая словесные выпады, и не упускать возможности поддеть собеседника, осмелившегося на дерзость. Мама превосходно обладала мастерством словесной дуэли. Но, не смотря на высокую духовную силу, оставалась слабой женщиной. В меру скромной, ранимой, требующей ответной ласки и заботы. Доброта, сострадание и милосердие составляли основные черты ее характера, а удивительно острый ум и богатое воображение раскрывали ее как многогранную личность. Я думаю, отца привлекали в ней именно эти качества, как результат — семеро прекрасных ребятишек.

У меня было четыре старших брата и две сестры.

Братья как на подбор — статные, высокие, красивые, с темно-каштановой шевелюрой и ясными голубыми глазами светлых и темных оттенков (проявления аристократической крови нашего рода).

Сестры также не уступали братьям по привлекательности. Такие же высокие, но с заметной полнотой, хотя и не портящей фигуры, изящные молодые леди. Особой красавицей слыла младшенькая — Кристель. Отец всегда называл ее 'цветочной феей', или 'цветочком'. Маленькая, непоседливая, юркая, она была любимым ребенком в семье. С детства Кристель испытывала недомогание. Болезненный ребенок, она с трудом переносила перепады погодных условий, смену климата. В младенчестве она чуть не умерла, но была спасена своевременной помощью отцовского лекаря. С тех пор, родители зареклись больше не заводить детей, и все усилия направили на наше воспитание.

Если братья и мы с Матильдой еще получали за провинности, то маленькой Кристель все сходило с рук, чем она постоянно пользовалась. Родители души в ней не чаяли, стараясь исполнить любую прихоть. Педагоги хвалили и ставили в пример, и никто даже не догадывался, что под маской ангелочка уже начал проступать мерзкий оскал внутреннего зверя, а из доброй и невинной девочки стала формироваться куда низменная личность.

Никто и подумать не мог, что в скором будущем наша жизнь измениться. Что от былого счастья не останется и следа, а нам останутся только осколки... воспоминания...

Куда ушли беспечность, задорность, искрометность? Наверное, вместе с жизнью тех, кто прокинул нас, оставив одних на распутье. Ушла жизнерадостность, но ее место заняла скорбь. Теперь мы сами должны выбирать, какой дорогой следовать дальше... жестокости и смерти... ненависти и коварства... безумию... зла...

Но, до момента, когда все маски будут сорваны, было еще далеко. А пока все только жили: радовались и огорчались тем быстротечным моментам, которыми наполнена наша жизнь.

И все же, меня терзает один вопрос. Почему судьба распорядилась именно так? Почему???

Дюнан Юнис Эль Эстер

Глава 1

1485,Мередиан, Центральные Земли, Город Накрис, Академия Магии имени Архонрора Наримского.

-Слышь, Лив, а нас не засекут?

-Не дрейфь, Ник, я поставил 'зеркало' и 'изоляцию' на комнату, так что нас никто не услышит и не засечет.

-А 'предохранители'? Ты проверил 'предохранители'?— парень нервничал все больше.

-Все он проверил! Не суетись! Еще и дополнительный 'круг' поставил, тебе в угоду, — сыронизировал третий.

-А с девчонкой что делать? Принесла ее нелегкая, чуть не испоганила все. Вот скажи, какого надо было переться в подземелья? У нее что, свидание тут назначено? — продолжал разглагольствовать парень, презрительно глядя на бессознательное тело в углу малого зала...

В действительности, оттесненная к стене девушка уже довольно давно пришла в себя. Дюнан лежала на холодном камне, угрожая застудить органы, и боялась сделать лишнее движение. Любой шорох или шелест мог свидетельствовать о ее далеко не бессознательном состоянии.

Отправляясь в подземелье, Дюнан меньше всего желала столкнуться с кем-то из адептов. Ей по горло хватало ежедневных издевательств, после которых еще неделю приходилось латать раны. И дернуло же ее пойти на поиски пресловутого 'Камня Душ'. Сидела бы лучше в комнате. Но нет, вычитанное утром зелье завладело ее разумом. Хотя девушка не была особо упорна в учебе, небольшие эксперименты помогали отвлечься от жестоких будней. Любопытство поддерживало искорку в ее душе, не давая зачахнуть среди снегов непонимания. И вновь девушка блуждала в подземных катакомбах. Она упорно искала необходимый ингредиент для зелья — Камень Душ — маленький светлый кристаллик, выбравший средой обитания мрачные сырые пещеры.

Средний уровень мало отличались от настоящего горного вертепа. Облупленные покрытые мхом стены, потрескавшиеся гранитные колонны, сырой брусчатый пол, обвалы и каменные насыпи. Дюнан удалось набрести даже на маленький ручеек. Подземелье походило на лабиринт. Запутанные переходы, разбитые лестницы и темные проемы страшили неизвестностью, но лишь первое время. Коридоры неминуемо сменялись просторными залами. Сводчатые потолки уходили высоко вверх, глубокие расщелины испещряли древний камень. Поземные галереи веяли дряхлостью и ветхостью.

На верхнем уровне девушка еще могла набрести на редкие уединенные парочки. Здесь же царила неестественная тишина, которую старались не тревожить по пустякам.

Сегодня Дюнан повсюду преследовали неудачи.

На входе она попала в 'Сеть Бретили' — одно из высших силовых плетений. Ментальный удар мгновенно отправил девушку наблюдать небесных парисов*. Она даже не успела рассмотреть неожиданных нарушителей спокойствия. Но когда, примерно через полчаса, девушка пришла в себя, ей стало не до смеха...

Безумцы, они намеревались нарушить одно из самых строгих правил Академии и провести 'ритуал вызова'.

От осознания, с чем ей придется столкнуться, девушку бросило в пот.

'Ритуал вызова' — один из опаснейших ритуалов.

Вызов демонических сущностей проходили на последних курсах обучения магическому искусству. Практика не проводилась, из-за наложенного на ритуал запрета. Поговаривали, что этот ритуал в прошлом вообще хотели запретить и исключить из программы. Однако высший круг знати не мог допустить исчезновение 'полезного' знания, а потому не позволил этому случиться, настояв на необходимости. В итоге под запрет попало лишь его применение, простое знание материала ни к чему не обязывало.

Дюнан как-то наткнулась в библиотеке на фолиант, содержавший в себе сведения подобного рода. Древние рукописи, которые нечаянно обнаружила девушка, собрали в себе всевозможные описания различных ритуалов. Тогда, девушка еще удивилась, почему фолиант стоит в разделе общего доступа, а не запрещенного. Но ставить в известность библиотекаря она не стала. Вместо этого девушка углубилась в чтение. Она еще не раз обращалась к страницам странной рукописи, пока однажды, та, таинственным образом не исчезла со стеллажа...

Но к тому времени Дюнан уже многое знала о ритуалах, проводимых ранее: их подготовки, проведению и возможных результатах. Не все, конечно, но...

Например, она точно знала, что ритуал протекал под строжайшем контролем Магистранта или Высшего Магистра и его помощников. В дополнение, устанавливались всевозможные преграды и силовые плетения, наподобие 'круга'. А все потому, что для успешного проведения столь сложного ритуала требовалась колоссальная внутренняя сила: для вызова, удержания ракшасса в нашей 'плоскости' мира, и последующего изгнания.

Как известно, ракшассы — это не просто существа, а настоящая машина для убийств. Они обладают огромнейшими запасами энергии. Очень сильные и поразительно хитрые твари способны в мгновение разодрать с десяток неплохих воинов. Это касается, как низших, самых слабых демонов, так и высших, наделенных разумом, чувствами, магией и мало отличающихся от простых людей.

Излюбленной пищей для ракшасса являются души живых существ. Они не выпивают всю душу целиком, а имеют привычку растягивать удовольствие, медленно выкачивая из 'донора' силовые потоки и наблюдая за угасанием жертвы.

Зачем тревожат таких опасных существ? Все настолько просто, что поражает элементарностью. Люди всегда верили и надеялись на чудо. Люди всегда шли к своей цели, невзирая на пути ее достижения. Люди всегда жаждали чего-нибудь большего, и не ценили того, что имели. И чтобы добиться успеха и получить награду, приходилось платить непомерную цену.

В мире господствуют вечные человеческие грехи: жадность, зависть, честолюбие, ревность, прелюбодеяние, гнев, обжорство, лень. Человек думает, что управляет жизнью или судьбой, но на самом деле, внутренний демон съедает изнутри его самого.

И ракшассы играют на этих чувствах, подчиняя человека себе. Ты будешь искать славы, почестей, богатства, высокого положения, или стремиться отомстить, обойти соперника, подставить товарища. Надежный способ добиться желаемого результата — положиться на помощь ракшасса. Но не нельзя расслабляться. Необходимо помнить, что за свою работу ракшасс берет втридорога. И тебе придется расстаться с частичкой собственной души... при хорошем раскладе.

Всем известно, что сокровенное желание ракшасса (как бы смешно ни звучало) — это свобода. И добиваться он ее будет любой ценой, не скупясь на притворство и хитрость. Почему?

Дюнан, зная, к каким результатам может привести неумелый вызов, и уже предвидела последствия безумного шага, но, все же, не могла помешать им. В силу своей слабости, как в физическом, так и в ментальном плане. Ей оставалось только наблюдать со стороны.

-А что с ней будет? Полежит в сторонке. Ничего не станется. А после оттащим куда-нибудь,— тем временем говорил первый, скорее всего зачинщик сего безумия.

-Главное, чтоб не очнулась в неподходящий момент и...

-Не очнется, — уверил первый.— Сеть — мощная, заряда на трех колоссов хватит. До утра как минимум, а может и еще сутки.

-Какая-то она хилая. Как бы не окочурилась, неровен час.

-С каких пор ты беспокоишься об Отверженных?

-С тех самых как мы стали их частью.

-Не отвлекайтесь. Или я сам должен сделать за вас грязную работу, паршивцы?

За спиной девушки началась шумная возня. Стук мрамора о камень, шарканье ступней, еле заметный шелест непросохших трав, скрип и скрежет, словно от заточки металла. Дюнан, казалось, вся обратилась в слух. Долетающие до девушки звуки помогали воссоздать в сознании образ творимых действий. Что было крайне важно сейчас, когда от правильно выбранного поведения зависела жизнь.

В ее голове метались судорожные мысли. 'Что будет?', 'Лишь бы не заметили', ' Если бы их чем-то можно было отвлечь!', 'Мне конец'. Но, ни одна не задерживалась в сознании долго. Была лишь твердая уверенность, что нужно до конца оставаться незаметной. Это единственный способ остаться целой в данном случае.

-Проверь.

-Поторопись.

Сзади послышались неторопливые шаги. Кто-то подошел к девушке. Дюнан похолодела. Затаив дыхание, девушка постаралась расслабиться, надеясь, что парни не обнаружат несоответствия. Негромкий хмык, и чей-то твердый ботинок уперся девушке в живот, слегка поворочав тело.

-В отключке. Сеть здорово ее приложила.

-И все же, лучше скорее избавиться от нее, — не унимался, кажется, Ник.

-Избавимся, избавимся, — сказал Лив, — Пора начинать. Время...

Девушку наконец оставили в покоя. Ребята переместились в дальнюю часть зала. И какое-то время, Дюнан слышала, лишь шуршание страниц и звуки переставляемых с места на место предметов средней тяжести. Изредка до нее доносились недовольные восклицания и тихая возня. Звуки гулко отражались от каменных стен и потолка, искажались и усиливались.

Потом легкий, еле заметный запах трав, слишком пряный, приторный, от которого у девушки голова пошла кругом.

Тишина всего пару секунд. А потом шепот. Легкий, едва различимый под сводами подземелья. Он то ускорялся, то медленно расползался по помещению, словно змея. Постепенно он переходил в шипение. Девушка перестала различать один это человек, или их несколько. Повернуться и посмотреть было опасно, приходилось полагаться только на слух.

А шепот-шипение тем временем становился все громче и громче, мотив изменялся, приобретая нотки требовательности, резкости, отрывистости. Он перестал быть скачкообразным. Теперь звуки постепенно, с каждым новым произнесенным словом, усиливались. Каждое слово припечатывало к камням. Как гвозди забивают в доску, так чеканился каждый звук этой мистической мелодии.

Дюнан не знала, сколько уже прошло времени. Все вокруг остановилось. В мире существовала лишь она, и нарастающий с каждым ударом сердца шепот.

Один, два, три, десять...

Шипение не прекращается...

Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать...двадцать...

Шепот ускоряется...

Девушка услышала легкий свист, и почувствовала дуновение ветерка. Но он не холодил кожу, а наоборот обжигал. Дюнан ощутила удушье...

Вдруг, шепот стих. Резко. Так оборванная струна прерывает мелодию на самой высокой ноте.

Одновременно интуиция подсказала Дюнан, что-то пошло не так.

Резкий пронзительный крик, полный боли и неверия, разорвал тишину в нескольких метрах от девушки. Еще один. Кто-то хрипит. Хватает ртом воздух в отчаянной попытке сохранить уплывающую из тела жизнь. Стук тела о мертвый камень. Девушка спиной ощущала дрожь предсмертной агонии существа, который пару минут назад мог сам выбирать судьбу.

Вдруг, все стихло.... В мир ворвалась тишина.

Пронзительная. Пустая.

Тишина тяжелым покровом опустилась на уши.

Неестественная. Давящая.

Казалось, будто границы подземного зала сузились до крошечного островка, на котором лежала девушка. Это было пугающе. Дюнан перестала что-либо понимать.

Ужас сковал девушку, так что она не могла пошевелить даже пальцем. Тело не слушалось. Мысли путались.

-Боишься?— раздался низкий приглушенный голос. В наступившей тиши он был как гром среди ясного неба. Девушка вздрогнула. Сжалась. Постепенно ее настигало осознание того, кто позволил себе ступить на грань этого мира.

Липкий страх пронзил каждую клеточку. Сердце в бешеном ритме отбивало счет жизни. Дюнан пребывала в шаге от истерики. Остатки воли сдерживали порывы страха. Но каковы были усилия не раскричаться, не расплакаться, словно сопливая девчонка, или начать рвать на себе волосы в приступах неконтролируемого ужаса.

'Ракшасс...'

'Спасаться...'

'У них не получилось...'

'Не сдержали...'

'Он вырвался на свободу...'

'Надо что-то...'

-И что ты собираешься делать? — простое любопытство. Так ученый относиться к подопытному кролику в преддверии забавного эксперимента, уже заранее уверенный: кролик — не жилец.

Паника постепенно охватывала магиану.

Девушка застыла в оцепенении. Усугубляло положение и то, что она не видела противника. Он был в темноте, за спиной. От этого девушка чувствовала себя еще более беззащитной. Но повернуться к нему лицом она тоже не могла. Ее одолевал страх, элементарный ужас.

Страх перед сильным противником.

Страх быть поверженной.

Страх перед неизвестностью.

Страх смерти.

Дюнан страшило множество вещей. По сути, она была трусихой. Хотя она твердо уверенна в том, что любой страх можно перебороть, преодолеть, отодвинуть на задний план и сдержать его там, и никогда не смеряться с ним.

Страх — естественное чувство человека. Это неотделимая часть любого существа. Его биологическое составляющее.

Да, Дюнан, как и все люди, чувствовала страх. За всю свою жизнь, наверное, даже больше, чем кто-либо. Но она, в отличие от многих других, не проявляла его.

Потребность к сокрытию чувств стало жизненно необходимым. Если тебя обидели, неважно как, неважно насколько, никогда не показывай это окружающим, не выдавай своих эмоций. Не показывай недовольство или радость, гнев или ненависть, и всегда скрывай свой страх....

Чтобы никто не заметил твоей слабости... И не смог ей воспользоваться...

И в большинстве случаев девушке это удавалось.

Однако, единственное чувство, которое ей так и не удалось перебороть в себе — боязнь смерти. Расстаться со своей жизнью...покинуть этот мир...умереть... Называй как хочешь.

Что бы ни утверждали глупцы, это всегда страшно... Естественно, но страшно...

Мы боимся неизвестности, так как не знаем, что нас ждет там.

Мы боимся смерти, так как не желаем покидать уже привычный мир.

Мы страшимся потерять то, то уже приобрели.

Нет, люди не трусы, они, по существу эгоисты. Именно эгоисты, а не собственники. Так как даже о том, что люди бояться потерять, они не заботятся.

Это естественно, но это ужасно!!!

'Почему он медлит?'

-Интересно, куда приведут твои размышления? Что может терзать сердце человека, оказавшегося на волосок от рубежа жизни и смерти? О чем он думает в этот момент? — тихий баритон раздался в шаге от девушки.

-Страх. Неизбежность. Ты боишься, я чувствую. Запахом страха пропитан каждый дюйм твоей плоти.

Демон втянул затхлый воздух подземелья.

-Божественный аромат. Для таких как я, он подобен сладчайшей патоке, или медовому ликеру. Но даже им можно перенасытиться. Встречать смерть, наблюдать за ней или... быть ее посланцем...— в голосе проскользнула горькая усмешка. — Мы разносим страх повсюду, питаемся людскими эмоциями. Проклятье! Мы подобны паразитам! Низшим тварям, способным лишь питаться и размножаться!

Демон рассмеялся.

— Вы, презренные люди, относите нас к монстрам, но сами. Сами вы являете собой ничтожнейшее подобие детей Пресущественного. Существа из плоти и крови. Создания великих мастеров... Ха!

Дюнан отчетливо слышала презрение в его голосе, но оно смешивалось с еле уловимым вкусом горечи. Вдруг горечь сменилась злостью. Сзади раздалось повелительное:

— Встань. Повернись ко мне.

Неожиданная перемена в интонации заставила девушку вздрогнуть.

Страх накатывал волнами. Губы не слушались Дюнан. Тело успело одеревенеть. Но она не могла ослушаться приказа.

Медленно пошевелилась, и тут же подавила вскрик: тело затекло в неудобной позе. Превозмогая боль, она все же перевернулась и медленно поднялась.

* * *

Дюнан никогда не видела настоящего демона, и надеялась, что не увидит.

Сознание рисовало то огромного монстра, с окровавленной пастью, громадными клыками и когтями, жаждущими разорвать твою плоть, то сгусток белесого тумана, или какой-либо однородной массы, одним единственным желанием которого является поиск пищи, коей являются люди.

Ни одно из представлений не шло в какое-либо сравнение с тем, что предстало перед ее очами.

Клыки, когти, даже хвост, больше смахивающий на гигантский крысиный обрубок, присутствовали в наличии, но неземное существо, так непохожее на человека, на первый не вязалось с образом монстра. Только глаза...

Янтарные, с алыми переливами они пронзали мертвецки холодными иглами. Языки пламени не обжигали, а обдавали холодом. Твердый камень, охваченный пламенем внутренних страстей. Багровые всполохи ярости сочились кровавыми ручейками, сплетаясь в безудержный танец с презрением и жаждой убийства. Но в пронзительном взоре мелькало что-то еще. Была ли это обреченность? сумасшествие? или... безликая надежда?

Ракшасс. Существо иного мира.

Он сидел на полу, в двух-трех шагах от нее, скрестив ноги, и наблюдал за девушкой.

Его поза была расслаблена, но Дюнан не сомневалась, он в любой момент готов к нападению.

Краем глаза, магиана отметила интересный крой его одежды — на манер жителей Юга: плечевой халат — (кимоно); широкие плиссированные юбкообразные штаны, похожие на шаровары — (хакама); и накидка — хаори, имеющая такой же крой, как и кимоно. Все было исполнено в черном цвете. На ногах — деревянные сандалии (гетта).

Снова обратив внимание на его лицо, она заметила, что кожа у ракшасса удивительно бледная, скорее белая, покрытая тоненькими змеиными чешуйками, похожими на льдинки. В свете факелов ледяные кристаллики переливались тысячами радужных оттенков. А в сочетании с черными, как воронье крыло, длинными волосами, лицо казалось еще белее.

Дюнан исподлобья таращилась на белолицего, ни в силах заговорить. Тот, в свою очередь, с интересом рассматривал девушку.

Затем осторожно встал и неторопливо подошел к напуганной жертве.

Магиана оцепенела.

Он остановился в метре от нее. Рукой приподнял тоненький подбородок, вынуждая взглянуть в холодные ядовито-желтые глаза.

-Боишься? — ракшасс повторил свой первый вопрос, заставив девушку поежиться.

Растерянность. Неверие. Восхищение. Ужас. Буря эмоций захлестнула и так же быстро отступила, притупляемая извечным страхом. Девушка отвела взор.

-Как твое имя?

Дюнан промолчала. Глаза ракшасса сузились, превратившись в две тоненьких щелочки. Пальцы Он не любил повторять дважды.

-Я, кажется, задал вопрос.

— Дюнан ри Крон эль Эстер. Вторая дочь Графа Освальда ри Крон эль Эстер, — собственный голос получился на редкость хриплым. Дюнан откашлялась.

-Дворянка значит. Голубая кровь. Что ж, это существенно облегчает дело.

Отпустив ее подбородок, он отступил на шаг. И замер.

Дюнан затравленно смотрела на демона.

-Что меня ожидает?

-Краткость — сестра таланта, — хмыкнул белолицый. — Вы, люди, не обделены сим бесценным даром. К сожалению, он проявляется очень редко. Например, когда твоя жизнь висит на волоске. Но готов отдать должное, ты прекрасно держишься. Для такого жалкого существа, как человек, разумеется.

Для девушки сомнительная похвала и гроша ломанного не стоила. Сейчас решалось, подарит ли судьба шанс на дальнейшее существование, или недолгая жизнь девушки прервется на кануне ее совершеннолетия.

А ракшасс, тем временем продолжал:

-Тяга к жизни — ее у человека не отнять. Люди готовы пойти на многое ради сохранения своей шкуры. И ты не исключение. Я вижу, как в твоих глазах теплится надежда... Непреодолимое желание...

Голос белолицего растекался медовой патокой, но глаза оставались мертвенно холодными, без тени тепла и дружелюбия.

-Скажи, ты ведь хочешь жить?

-Да, — еле заметный выдох.

Неожиданно ракшасс расхохотался. Издевательский смех разлетелся во все стороны, отразился от каменных сводов. Эхо тут же подхватило жуткую мелодию, усилив страх стократ.

-Какая ирония! — протянул ракшасс, — Мы заперты в капкане собственного отчаяния. Ты жаждешь освобождения и стремишься к жизни. Я желаю сбросить сковывающие меня цепи, но сделать это могу, лишь оказавшись в неволе. У нас похожие мотивы, но разные пути достижения цели.

Белолицый замолчал, обдумывая что-то. Неожиданно его посетила мысль. В глазах постепенно начал разгораться костер безумия. Ракшасс уставился на девушку, словно перед ним была любопытная зверушка.

-Скажи, — произнес белолицый, — Есть ли у тебя самое сокровенное желание? То, что ты хотела бы больше всего на свете. То, ради чего ты бы неотступно шла вперед ,к цели; добивалась ее, не взирая на трудности. То, за что бы ты отдала жизнь без остатка.

Дюнан насторожилась. Не к добру вести такие речи.

Но ракшасс уже потратил запал. В мгновение его глаза потеряли сумасшедшие искорки, пламя безумие угасло, он вспомнил, кто стоит перед ним.

-Конечно, о чем я говорю? Ты всего лишь, жалкая человечка. Разве кому-нибудь из вас знакомы слова честь и верность? Разве кто-то задумывался о чем-то кроме материальных благ?

В мире, где высокое положение ценнее человеческой жизни, где за монету любой готов перегрызть глотку своему соседу, в мире, где принято верить любой мало-мальски пущенной сплетни и базарным слухам. Стоит одному крикнуть в толпе: 'Вор! Хватайте вора!' И люди сразу же кинуться искать виновника, не разбираясь, правда это, или же совсем наоборот. Конечно, не все поступят однозначно... Могу поспорить, половина будет равнодушно наблюдать со стороны, не ввязываясь в перепалку. А другие...Кто откажется от шанса поживиться за чужой счет, урвать кусочек пожирнее? Люди всегда готовы предавать. Непрерывно повторяющееся действие. Будто в крови впитано с молоком матери. Я знаю вас, презренных, даже лучше, чем вы могли бы представить.

Ракшасс замолчал. На миг его лицо приняло печальное выражение. Но тут же он прогнал все эмоции, не оставив ничего, кроме равнодушия. Он задумчиво продолжил:

-А ведь мы так похожи... Вышли из-под руки одного создателя. Мы принадлежим разным мирам, хотя не можем существовать неотделимо друг от друга. Наказание за грехи нашего прошлого. Мы приняли, осознали, и пытаемся искупить вину предков, а вы... Вам еще предстоит познать возмездие за свою жестокость, алчность и равнодушие... За грехи вашей души...

Презрительный смешок с еле уловимым вкусом горечи.

Дюнан замерла, не в силах оторвать взор от создания тьмы. Девушка видела маску боли и отчаяния, а в мозгу билась единственная мысль, которую она не могла сдержать:

'Ты не прав...'

-Ты не прав. Да, наш век жесток. Как было до нас и, безусловно, будет после. Наш мир коварен. Но даже в нем нашлось место для крошечной частички света. Не перевелись еще достойные и честные люди. Не ушли во тьму такие слова как долг, честь, и верность. И вера... Это сложный вопрос. В нашем мире верят тому, что люди могут принять. Зачем их разубеждать, разрушая то, что у них есть? Неизвестность всегда пугает. Так стоит ли менять устоявшееся 'сегодня' на пугающее неизвестность 'завтра'?

Он склонил голову чуть набок и прищурился. Потом презрительно ухмыльнулся.

-Позиция не плохая... для тебя. Вещаешь о добре и верности. Но не желаешь, ли взглянуть правде в глаза? Забилась в крошечном мирке, ты продолжаешь мечтать о несбыточном. Ты живешь прошлым. Ты зациклена на нем, потому что там и именно там тебя окружали любовь и свет. В настоящем мире ты не можешь его увидеть. И знаешь почему?

Голос ракшасса был еле слышен.

-Потому что его нет! Он остался лишь в твоих воспоминаниях. А дискуссии на тему, стоит ли ломать умы людей, когда они живут в спасительном забвении, просто жалки. В первую очередь они показывают, что ты сама не готова к правде. Ты слаба.

Он снова стал походить на взбудораженного безумца. Удовлетворенная улыбка, маниакальный блеск пугали Дюнан даже больше, чем навязчивое внимание к своей персоне. Но она не собиралась отступаться от своих слов.

-Я....

Дюнан хотелось закричать, что она не слабая... Что искренне верит в свет и добро мира настоящего.... Но слова этой твари заставляли ее сомневаться, переоценивать собственные доводы.

Нет, она не должна позволять ломать собственную точку зрения. Она будет настаивать на своем.

-Нет. Я твердо уверена в своей позиции. Мое прошлое... Да оно прошлое... Но.... И сейчас... и до меня.... И тысячи лет спустя... Всегда будут жить люди, как мой отец, моя мама... Братья и сестры... И этому не будет конца. Потому что жизнь не стоит на месте. И наследие наших предков будет жить в наших детях и внуках...

-Таких, как ты?

Вопрос ракшасса застал врасплох.

'Кристель...'

Собрав волю в кулак, она все же выдержала пристальный взгляд. Хмурая, но отчаянно сопротивляющаяся давлению извне.

-Хорошо, — демон решил пойти на попятную. — Я допущу небольшое исключение. Так и быть, позволю тебе 'попытаться' меня убедить.

Легкий взмах, и в руке белолицего появился желтоватый затертый свиток с теснением.

Дюнан в страхе отступила. Испуганный взгляд метался от свитка к лицу ракшассса, стараясь определить его дальнейшие действия.

-Знаешь, что это?

Взгляд девушки остановился на свитке. Обычная бумага. С потрепанными краями. Пропыленная, потертая местами. Но этот предмет сейчас вызывал страх, еще хуже смерти.

-Свиток?

-Отчасти. Это Контракт — письменная договоренность, о взаимном сотрудничестве. Между двумя существами создается невидимая связь, неразрывные узы, над которыми 'хозяин' имеет неограниченную власть. Абсолютный контроль и безграничные возможности... Представь, какие горизонты открываются перед тобой.

Хитрый смешок дал понять, что ракшасс не считает девушку выдающейся и уникальной, отличной от других.

Но Дюнан не спешила цепляться за так бесхитростно предоставленную возможность.

-И в чем подвох?

В удивлении белолицый приподнял бровь.

-Договор — знак того, что ракшасс, принадлежит человеку — своему хозяину. Мы полностью верны ему, без каких-либо исключений. Исполняем любые желания, по мере возможностей, конечно, и верно служим на протяжении всего срока.

-А потом приходит черед расплаты?

-Умница, схватываешь на лету. Плату мы взимаем в зависимости от того, как часто к нам обращаются за помощью. Прямо пропорционально собственному усердию и сложности заданий. Иными словами, мы можем сделать и глоток, и осушить сосуд до дна.

-Сколько длиться срок?

-Пока контрактер не разорвет связь.

-Но, если я подпишу договор, это будет значить, что ты останешься в этом мире?

-Я разве не ясно выразился? Я буду принадлежать 'хозяину', и следовать за ним неотступно и оберегать.

-И у тебя будут развязаны руки?

-Только если этого пожелает контрактер.

-Но если я не хочу, чтобы ты причинял боль другим людям?

-За мое подчинение придется платить. Таковы правила. Но могу уверить, у меня и в мыслях нет причинять вред людишкам. Те трое не в счет. Так что за головы соплеменников можешь быть спокойна.

Ракшасс хмыкнул.

-В крайнем случае, за их общее самочувствие. Мне ведь нужно питаться,— заговорчески пояснил он.

Дюнан почувствовала дурноту. Как она могла позволить поймать себя в ловко расставленную ловушку? Так просто от белолицего теперь не избавиться. Позволить ему забрать причитающееся по контракту — значит собственноручно лишить себя жизни. А склонностью к суициду магиана не страдала. Значит, придется тянуть время.

Но ракшасс не был намерен идти на поводу у девушки.

-Отбросим шутки в сторону. У тебя есть только два выхода, — без тени иронии, произнес белолицый. — Либо ты предписываешь договор, либо... Присоединяешься к своим недалеким друзьям. Так, что выбираешь? Учти, я не собираюсь ждать вечность.

Ракшасс мотнул головой в направлении гексаграммы. В темноте не представляло возможности что-либо рассмотреть, да магиана и не хотела. Где-то там валялись тела трех адептов.

Она зажмурилась на мгновение. Сделала глубокий вздох и произнесла:

-Хорошо. Я заключу с тобой договор. И как только это произойдет, будь уверен, я ни разу не воспользуюсь своим правом. Не все одинаково алчны и амбициозны.

-И позволишь мне творить безумства? — усмехнулся белолицый.

-Нет. Позволь уточнить: я не собираюсь использовать данную возможность в корыстнымхцелях. Значит, ты и пальцем никого не тронешь.

-Слова, только слова. Девчонка, я не питаю к вашей расе теплых чувств. Слишком много грязи, слишком сильна боль. Мне нужны более весомые доводы.

Дюнан гневно фыркнула.

-Не сомневайся. Докажу.

Демон вытянул руку, с лежащим на ладони пергаментом.

Девушка медленно подошла, опасаясь делать резкие движения. Каждый нерв был напряжен. Руки тряслись, когда она осторожно, стараясь не касаться кристально-белой чешуйчатой кожи, взяла свиток.

-Вот здесь. Отпечаток, поставленный собственной кровью...

Белолицый указал пальцем на последнюю строку. Длинный тонкий палец, принадлежавший, казалось, пианисту, пробежался по заковыристым письменам.

Дюнан судорожно сглотнула.

-Отступать уже поздно, — по залу разнесся тихий шепот демона. — Подумай о том, что ждет тебя впереди...

Дюнан взяла пергамент.

-Какие горизонты открываются перед тобой! Что ты можешь получить взамен, чего достигнуть...

Дюнан укусила большой палец, чуть поморщилась от боли

-Твои тайные желания...

Она размазала по подушечки кровь.

-Исполнятся, а твои заклятые враги...

Медленно поднесла палец к пергаменту...

-..будут...

Медленно поднесла палец к строке

-...навсегда...

И поставила печать.

-..повержены.

-Я выполню обещание.

Глава 2

Мне было плохо. Я чувствовала отвращение ко всему сущему, и в первую очередь, к себе самой. Нестерпимая боль от понимания, мир оказался не таким, как ты его представлял.

Все вокруг-ложь. Лицемерие скользит в каждом взгляде, в каждом движении окружающих тебя своры. Сочувствие — это всего лишь маска. Они надевают ее, чтобы не отличаться от остальных.

А взгляды! Каждый прячет за сочувствием презрение. Каждый в тайне радуется, что сам он избежал подобного. Он горд тем, что надел маску, и не понимает, что отныне маска слала его истинным ликом. При всем желании, он не сможет теперь с ним расстаться.

Он считает, что если быть как все, его примет общество. Но общество, в конце концов, откажется и от него.

Жалость — лицемерие. Зачем жалеть, если ни чем не собираешься помогать, облегчать участь человеку?

Простое любопытство? Чтобы потом, зайдя за угол поливать грязью того, кому только недавно сочувствовал?

К чему любопытство?

Я ненавижу жалость. Это чувство убивает во мне оставшиеся крупинки гордости. Утеха злополучных дней.

Я не хочу, чтобы меня жалели и утешали.

Я упиваюсь чувством презрения к чужим людям. Неукротимый гнев, злоба, почти ненависть.

Что-то позволяет удержаться на грани. Осколки гордости.

Собрав их в единое целое, мы движемся вперед. Превозмогая боль, несемся к новой цели — последнему оплоту надежд. И хотя кровоточащие раны не тела, а души, оставляют яркий след, мы не може, остановится...не имеем права....

Иначе погибнем....просто исчезнем...

Смирение — не выход. Он не даст вечного покоя, а будет притуплять чувства и эмоции.

Что остается мне?

Нет!!! Я не смирюсь... Никогда не смирюсь....

Лучше скрою в душе боль и отчаяние....Стисну зубы и легкой походкой направлюсь навстречу будущему. Может быть там я, наконец, обрету забвение...

Чувство стыда опаляет сознание и заглушает ненависть. Я знаю, ничто не остановит этот пылающий костер...Гнев.... Боль.... Страдание.... Все смешалось во мне.

Я не остановлюсь..... не могу остановиться..... пока не достигну своего апогея...

Дюнан Юнис Эль Эстер

* * *

1486,Мередиан, Центральные Земли, Город Накрис, Академия Магии имени Архонрора Наримского.

Утро как всегда встретило я гнетущей обстановкой темной и прохладной комнаты. Стоял ранний час. В помещении господствовал полумрак. Только из-за тяжелых темно-фиолетовых штор, которыми были завешаны все окна в академии, пробивался маленький лучик солнца, тоненькая солнечная дорожка. Лежа в холодной кровати, я с грустью смотрела на это простое явление, но мне казалось оно маленьким чудом, прекрасным и удивительным. Будто лучик надежды проник в этот мир, и освещает мне путь в будущее... Будущее полное счастья, добра и понимания... Такое будущее, к которому я всегда стремилась.... О котором мечтала....

Но, новый день настал... 'Вчера' сменилось 'сегодня', а моя мечта так и осталось простой мечтой глупого ребенка, которому пришлось слишком быстро повзрослеть. Кто знает....может этот день принесет больше света в мою жизнь...?

Вставать совершенно не хотелось. Спать тоже. В голову лезли глупые мысли, больше смахивающие на бред, а в настроение отчетливо ощущались философские мотивы, плавно перетекавшие в меланхолию.

Я думала, думала и думала... обо всем...

За последние несколько лет произошло много чего необычного, нежданного и... по-настоящему страшного....

Все началось с моей семьи. Точнее с нас, ее наследников. Семерых молодых представителей клана Эстер. Моих четверых старших братьев и двух сестер, из которых я была средней. Аршал, Кронг, Густав, Ирмаиил, Матильда, Кристель и, наконец, я — Дюнан.

Мы росли самыми обычными детьми, готовясь к тому, что проживем долгую спокойную, если не начнется какая-нибудь война, и счастливую жизнь, заведем свои семьи, и будем заботиться уже о своих детях.

Конечно же, в детстве мы, как и все подростки, мечтали о блестящих подвигах, захватывающих путешествиях и невероятных приключениях, о славе и всемирной известности. Мы играли, представляя себя знаменитыми воинами, героями, первооткрывателями-путешественниками. Мы были счастливы, и не задумывались больше ни о чем. И наши родители. Наблюдая за нами, тоже были счастливы....

Но... Становясь старше, мы постепенно осознавали груз ответственности, с каждым годом все ощутимее сдавливающий наши плечи. Беззаботные мечтания постепенно отходили на задний план, мы скоро должны были распрощаться со своим прекрасным детством и вступить в новый, неизведанный мир. Наступал еще один этап нашей жизни, когда становиться ясно, что ты уже не ребенок, и тебя начинает интересовать куда более серьезные темы.

Сначала, это случилось с моими братьями. Мальчишки, они всегда остаются мальчишками. Поэтому повзрослев, и выйдя из возраста простых солдатиков, они, возможно бессознательно, стремились продолжить игру уже на новом уровне — в жизни. Либо показать себя и удостоиться славы. А может, в это я верю больше всего, это диктовалось простым желанием защитить то, чем так дорожишь и что так тебе ценно. Я не знаю, но я уверена, что на королевскую службу мои старшие браться поступили, имея определенную цель, и пытались добиться ее так, как учил наш отец: честно, достойно, преодолевая все трудности с гордо поднятой головой, и никогда не останавливаясь на своем пути.

Потом настала очередь моей старшей сестры, Матильды. Одним прекрасным днем, наш отец вдруг осознал, что его дочь из маленькой непослушной девчушки превратилась в красивую статную молодую леди, прекрасно образованную, безукоризненно вежливую и необычайно добрую, так же как и ее мать. Тут то и пришла пора подыскивать подходящего жениха., который бы по статусу и положению не уступал своей невесте. Поиски, к слову, были не долгими. Пленившись красотой и кротостью молодой Эстер, один из племянников короля попросил ее руки. И уже месяца через три месяца, с согласия короля и моего отца, была сыграна шикарная свадьба. Молодая чета осталась во дворце, потому как муж сестры занимал важный министерский пост при короле. И с тех пор я больше не виделась с ней....

А затем настала и наша с Кристель очередь... Казалось, что у нас нет иного пути, и участь, которая постигнет оставшихся Эстер, будет такой же как у Матильды. Но впервые в нашу жизнь вмешалась сама Судьба... Возможно, оно было неким предзнаменованием. Ведь в последующем нашу семью будут преследовали множество необычных случайностей, резких жизненных поворотов, которые практически подводили к грани. Их можно было назвать чудом, если бы не ужасные последствия. Но первое событие в череде, действительно, казалось нам простым чудом, потому как избавляло нас от той незавидной судьбы, что ожидала всех высокородных молодых девушек.

А случилось то, что перевернуло все сложившееся представление о роде Эстер, и принесло множество споров, слухов и сплетен в высший свет. У двух младших представительниц семьи Эстер обнаружили дар к магическому искусству.

Это было просто невероятно! Род, в течение нескольких столетий не вырастивший ни одного мага, неожиданно дает миру целых двух, притом молодых, сильных и амбициозных представительниц женского пола, что немаловажно. Ведь именно женщины-магианы считаются наиболее искусными в плане магии и магического искусства. Потому как именно женщине доступна одна высшая ступень кудесничества, которая закрыта для мужчин — способность к совершенному созиданию. Это, наверное, сравнимо лишь с тем, что женщина, в отличие от мужчины, способна выносить и родить ребенка. Но так как даже в этом женщина не может обойтись без мужчины, то и в магическом искусстве творить высшее волшебство она может лишь с помощью магов-мужчин.

Возвращаясь к нашему положению в то время, скажу лишь, что потрясение, которое охватило общество, принесло небольшие волнения, которые смогли быстренько устранить. А нас, сестер семьи Эстер, по приказу короля тут же отправили в престижную магическую академию имени Архонрора Наримского, где мы должны были учиться контролировать свои способности и, в конце концов, после семи лет обучения стать полноценными образованными магианами и поступить на службу к королю.

Так и должно было случиться, если бы наша жизнь снова не была потревожена каверзами судьбы-злодейки...

В то время против царствующего правителя назревал заговор. До сих пор не ясно, кто были истинные его зачинщики, а кто просто содействовал, но участниками развернувшегося в ночь действа стали все придворные, совет, и воины, которые находились во дворце в эту минуту.

Поднялось восстание, захлестнувшее королевскую резиденцию и центральную часть города. Среди восставших были дворяне и часть королевской армии, всполошившиеся из-за недавно вышедшего королевского указа о делении земли и о порядке передачи земельного надела, невыгодно в первую очередь самим благородным. Лидеры восставшего движения следовали распоряжением ни кого иного как Королевского Совета. Совет единогласно решил устранить неугодного короля, который предпринимал попытки изменить действующий строй государства, хотя скорее всего они боялись элементарно потерять власть и свое влияние. Как бы то ни было, но в ночь восставшие ворвались во дворец и устроили настоящую резню...

Преданные королю люди защищались как могли... Мой отец был там, сражаясь в рядах вместе с истинными служителями своего правителя... Но силы были не равны... И очень скоро королевские кордоны пали, а сам правитель был жестоко убит. Были убиты все, кто в ту ночь сражался за Короля-Предателя, как с тех пор стали называть погибшего сына правящей династии. Моему отцу отрубили голову, как какой-то шавке, вместе со всеми приспешниками 'предателя'. Это был следующий день после прошедших событий...

Новым королем стал дальний родственник одного из членов Совета, в котором так же текла кровь монарха, но коим было гораздо проще управлять и контролировать все его действия.

Все, кто лояльно относился к бывшему королю, подвергались наказаниям, ссылкам , а некоторые были казнены. Это же относилось и к тем, кто не принимал политику нового короля или был против его кандидатуры на роль правителя.

Моя семья сразу же попала в немилость. И дело даже не в родстве (моя старшая сестра была замужем за племянником), нет, мы просто не могли, как сделали многие, фальшивить и притворяться, будто довольны нынешним положением вещей.... Даже для того, чтобы спасти жизни своих родственников.... Конечно, все равно нашлись люди, которые из данного положения сумели извлечь выгоду себе, например моя тетя, добившаяся права на Таргуронскую усадьбу и Сильванельские земли. Но именно моя семья, мои братья, сестра, мама, все они были арестованы. Четверых предали изгнанию из страны: сестру, маму, и двух братьев; а остальных казнили.

Мы с Кристель, тогда уже были отправлены в академию. Потому и о произошедших событиях не смогли узнать во время... Но когда вести дошли....

Я не могу описать то состояние, в котором находилась сама... Не знаю, что может быть сравнимо с потерей любимого и близкого человека, и осознанием того, что со своей семьей ты можешь уже никогда не увидеться... Вероятнее всего уже никогда и не увидишься.... И точно, ты не встретишься больше с о своим отцом ....

А потом был приказ нового короля, разрешить нам учиться по милости Его Императорского Величества, но не быть допущенными до обучения Высшего круга, пока не докажем свою преданность новому королю. Видимо, две магианы были слишком ценны, чтобы ими можно было пожертвовать, поэтому правительство решило, полезнее будет привлечь нас на свою сторону...

Однако отношение к нам резко изменилось...

Косые взгляды. Тихий шепот пробежался по классу.

-Смотри.

-Это они.

-Да уж.

-Ужасно.

-А мне эта всегда не нравилась.

Приветливые и добрые однокурсники стали более холодны к нам. Они начали избегать нас, не замечать, а в скорее многие открыто стали показывать свою неприязнь и нежелание общаться...

-Не смотри на нее, а то еще привяжется.

-Какая уродина.

-И бездарность. Почему, спрашивается, так долго продержалась здесь?

-Не беспокойся, скоро вылетит. Дочь предателя...

-И с чего ее только терпят Магистры!

-Выскочка.

-Безродная.

Хуже оказалось, после летних каникул и практики.... Новый учебный год нас встретил насмешками и издевательствами уже бывших друзей и знакомых. Даже учителя, поначалу нейтральные, перешли на сторону адептов и также попрекали и издевались при каждом удобном случае. На лицах у них при виде нас возникала кислая мина, а в глазах плескалось злорадство.

-Вот тебе, проклятое отродье.

-Нет! Сестра помоги мне.

Два сильных водных потока отбросили беззащитную девушку к противоположной стене. Больно ударившись головой, она упала на пол, чтобы тут же быть подхваченной ветреной ловушкой, которую так неосторожно задела.

Группа адептов стояла поодаль и с весельем наблюдала за ее мучением. Проходивший мимо преподаватель, даже не взглянул в ее сторону, не разогнал студиозов, устроивших жестокие игры. Он лишь слегка скривился и предпочел быстрее скрыться за поворотом.

Я не понимала, чем мы это заслужили подобное отношение. Надеялась, что вскоре все пройдет, и снова станет как прежде. Но ситуация с каждым днем ухудшалась. Студиозы не скупились на злые шутки, оскорбления и унижения...

Я все терпела.... Хотя и не знала, на сколько меня хватит.... Может быть скоро я просто не выдержу и сорвусь .... Как это случилось с Кристель, моей сестрой....

'Пора вставать, — мысленно сказала себе. — Еще один день моей никчемной жизни...должен быть прожит'.

* * *

В кабинете директора. Разговор магистров.

-Вы заметили? В лериа Эстер что то изменилось последнее время.

-Магистр Геворг, вы говорите о той тьме, что обволакивает лериа?

-Определенно.

-Но ее и раньше окружала эта странная темная аура....

-Проклятый ребенок....

-Тьма сгущается... Сейчас она стала еще отчетливей. Как будто зародыш развивается в утробе своей матери.

-Но магистр... Лерия совершенно не изменилась.... Ее поведение, реакция на адептов... Все осталось по старому....

-Огребье зла... Лучше бы она сдохла как и ее предательская семейка. Проклятая . Это все из-за нее. Она приносит неудачи и зло одним своим присутствием.... ЕЕ нужно отстранить от других адептов.... А лучше и совсем устранить из школы. Ей здесь не место, проклятым вообще нет места на этой земле...

-Если бы все было так просто....— усталый вздох.

-Магистр Тагарид, прошу вас, прекратите столь открыто показывать свою ненависть к лериа, в конце концов она не виновата, что судьба так...

— Не виновата??? Да знаете ли вы, что приводит к появлению проклятых детей? Это грех! Грех, который лежит на ней, ее семье, и последующих поколениях. Интересно, что же такого совершила ее семья, что у них на свет появилось это отродье?

-Но девочка...

-Она — проклятый ребенок! И этим все сказано...

-Но даже вы не можете отрицать, что она невинна...

-Невинна! Ха! Как младенец! Да вы себе даже не представляете, на что способна эта девушка! Это ведь все из-за нее. И войны...И кровопролития... И ненасытная жажда власти у правителя...

Тьма притягивает тьму. Проклятые уже отмечены тьмой, и с каждой секундой их жизни тьма становится все ощутимей....Все сильнее...

Рано или поздно...эта девушка покажет, на что способна тьма...И тогда...вы вспомните мои слова... и пожалеете, что не слушали меня...

-Безумец... Лерия находится под защитой Его величества, если она умрет... Академия не выстоит. Император возлагает слишком большие надежды на девчонку.

-А что по поводу этих игр?

-Ничего. Император не узнает. Уж я об этом позабочусь.

-Но что нам делать с недавним указом? Мы же не можем допустить, чтобы разразилась война!

-Войны не будет!!! Они хотят людей, они их получат! Помощь!!! Что ж, Ковен примет решение!

-А как же лерия?

-Не вижу никакой никаких препятствий. Зато очень много плюсов. Заставим время работать на нас.

-Нужно больше информации!!! Мы начинаем терять контроль!

-Не стоит об этом волноваться.

-Но Директор!

-Верьте. Ковен знает свое дело! И он обеспечит магам достаточно власти. Нам же стоит сделать лишь шаг, на пути к цели!

-Вы считаете, это сработает?

-Они же, по сути, еще дети. Даже их нельзя недооценивать.

* * *

Аудиторию охватила неестественная тишина. Адепты замерли, будто застывшие на веки статуи. Каждый боялся пошевелиться или дыхнуть, не то, что сказать лишнее слово. Преподаватель трансфигурации славился на всю академию беспощадным и безжалостным нравом.

Магистр Геворг медленно расхаживал вдоль рядов и внимательно наблюдал за ходом обучения. Его зоркий, режущий, словно остро наточенный кинжал, взгляд, не пропускал ни одну деталь. Уже трое адептов лишились будущего зачета только потому, что неосмотрительно отвлеклись от занятия и решили переброситься парой слов.

Магистр не терпел бездельников, твердо уверенный, что в жизни работа — главная цель и великое наслаждение. Он требовал досконального знания предмета, умения учиться, и применять свои знания, а также ценил беспрекословное подчинение. Его убежденность в том, что преподаваемый им предмет превалировал над другими, была несокрушима.

Адепты старались выложиться на-гора. Ибо наказания отличались особой суровостью, начиная от банального дежурства (это редкость) и заканчивая исключением из академии (излюбленное наказание Магистра). Магистр Геворг не скупился на наказания, питая страсть к унижениям и изощренным оскорблениям, не выходящим за рамки норм. Он мог распознать суть адепта и нанести удар по слабой опоре, разрушая целостность. За любую мельчайшую провинность адепта немедленно настигала кара. А попасть в опалу к Магистру означало собственноручно лишить себя будущего.

Большинство адептов приходило в отчаяние, оказавшись на занятиях Магистра. Они не могли осилить его столь высокие требования. А потому большинство просто отсеивались.

Для адептов он слыл настоящей головной болью. Но его принципы, несмотря на их жестокость , были действенны. Ибо они воспитывали настоящих будущих магов.

Мелодичный стук перьев по пергаменту сливался в единое целое. В кабинете стояла довольно напряженная обстановка. Магистр как раз направлялся обратно к своему столу, как неожиданно остановился.

Магистр был суровым. Магистр практиковал жестокие методы обучения. Магистр имел особое чувство справедливости, а потому все ученики были перед ним равны. Но его жутко раздражало существование исключений из общих правил.

И к превеликому сожалению, такие исключения были не редкостью даже в Академии Магического Искусства. Эти единицы выходил за рамки общепринятых норм и стандартов.

Таковым то и был Эрвин, средний сын Герцога Ринкштольда, и перспективный в будущем молодой придворный маг, перед чьим столом Магистр и совершил свою нежеланную остановку.

Магистр Геворг ненавидел этого юношу. Как бы странно это ни звучало для такого спокойного и не признающего предпочтений человека, но... Снова исключением из правил.

Наверное, можно часами рассуждать над подобной дилеммой, возможно, любители высокой мысли могли бы заинтересоваться феноменом противоречивости человеческого сознания. И даже привели бы сотню, а то и тысячу доводов, подтверждая, либо опровергая суждение. Как бы то ни было, факт остается фактом.

Магистр Геворг ненавидел те привилегии, которыми обладал этот сопляк. Будучи одним из сыновей влиятельного рода, максимально приближенного в настоящее время к королю, юный лорд выставлял напоказ свою мощь и силу. В академии или вне ее, этот богатый папенькин сынок, не гнушался в открытую использовать свое положения, беспрепятственно разыгрывая красивую партию с одними лишь козырями.

Ему всегда все сходило с рук. Никто никогда не видел его сломленным или подавленным. С лица будущего герцога не спадала приветливая маска. С губ никогда не сходила дежурная ухмылка. Вечно спокойный и собранный, он поражал своими отточенными до совершенства манерами, безапелляционно заявляющими о его принадлежности к высшей аристократии. Он никогда не допускал опрометчивых поступков, в противном случае, свидетелей постигал летальный исход.

Эрвин ди Ринкштольд был одним из завидных женихов, а также входил в десятку из сильнейших магов Академии. Высок. Красив. Силен. Умен. Опасен. Род Ринкштольд вырастил прекрасного будущего политика с безумной жаждой власти.

-Лэр Ринкштольд, надеюсь, вам не стоит напоминать о моих требованиях, и о том, как я отношусь к любым отклонениям от образовательного курса.

Голос магистра раздался в полной тишине, прерываемой лишь шуршанием пергаментов.

Магистр недовольно уставился на причину своего плохого настроения.

-Смею вас заверить, достопочтениший Магистр, что это ни в коем случае не повлияет на ход моего обучения. Тем более, как вы сами, наверняка, уже знаете, сам многоуважаемый Директор настаивает на моей кандидатуре. Вы же не станете перечить постановлению Его Величества? Как можно отказать королю? Вы так не считаете?— Эрвин едко улыбнулся, но в его серых глазах сверкнула сталь.

-Но вы же не думаете, что указ Его величества лишает вас права сдавать экзамены в положенные сроки. Ибо если так, то смею вас разочаровать.

-Что вы магистр, я даже не смел надеется.

-Радует... что вы не потеряли остатка благоразумия, -Магистр Геворг поморщился, будто съев кислый лимон.— Что же, можете быть свободны... Но не забывайте о ваших обязанностях, адепт.

Ирвин склонил голову в легком едва заметном поклоне, после чего, собрав пергаменты, удалился чуть слышной походкой.

Магистр долю секунды смотрел ему вслед. После чего резко повернулся и продолжил занятия.

Дверь захлопнулась с тихим щелчком, заставив половину аудитории вздрогнуть.

* * *

Все тело ужасно ломило. Боль раскаленным железом очерчивала узоры на моем израненном теле. Рана на виске сильно кровоточила, заливая лицо.

Я медленно распрямилась, чувствуя невыносимую боль в правой руке. Кажется сильный вывих. Снова придется ковылять в лечебное крыло. В течении этого года я стала частым его посетителем.

Попыталась пошевелить ногой. Встать смогу. Уже лучше.

Адепты сегодня не были слишком жестоки со мной. Всего лишь пара воздушных зарядов, и хитрая ловушка на входе, настроенная только на мою ауру. Похоже, Реми и Картер были не в настроении развлекаться сегодня. Зато Вальтерия сделала мне неплохую гадость: установила 'Меллику' в коридоре, так что я почти в нее попалась. Счастливая случайность, я заметила, что меня заманивают в ловушку, раньше. Однако бок все же задело, и теперь я пыталась хоть немного приподняться, не делая лишних движений.

Я всегда знала, что однокурсники ненавидят меня. Они стали презирать меня с самого первого дня в Академии. Я отлично помню, с каким выражением меня встретила Алисия — одна из первых красавиц, преуспевающая магиана, что в Академии большая редкость.

-И это и есть знаменитая дочь рода Эстер. Я считала она будет ....более достойной соперницей. Но это же... Фи... Даже магичкой не назовешь, — сказала тогда Алисия одной из своих подруг-подхалимок. Ее ухажеры истерично заржали, стараясь угодить своей лериа.

Вскоре я неосторожно пересеклась с еще одним противникам. И заработала непримиримого врага в лице Маркиза фон Чатуэм. Себялюбивый и несдержанный, он вызвал меня на дуэль за оскорбления его светлости и попытался одержать вверх надо мной в неравной схватке. По счастливой случайности, я выиграла дуэль. Но маркиз с тех пор затаил обиду, и вынашивал план мести.

Академия оказалась ужасным местом для меня и моей сестры. Прогнившим до мозга костей. Магическое заведение купалось в лучах славы, надежно спрятав в недрах жестокость, бесчестие и низость нравов.

Здесь я впервые узнала, что такое унижение. На собственной шкуре испытала подлость человеческой натуры.

Я до сих пор не понимала, зачем нас отправили в это загнивающее место?

Из больничного крыла я вышла относительно здоровой. Бок немного прибаливал, но терпимо. Сестры уже не обращали на меня внимания, как это было в первые годы. Они молча делали свою работу, а потом позволяли мне так же беспрепятственно возвращаться к занятиям.

Я привела себя в порядок и хотела уже возвратиться в свою комнату, как заметила помощника директора. Высокий темноволосый мужчина, одетый во все черное, быстрым шагом направлялся по коридору навстречу мне. Я хотела было нырнуть за ближайший угол, чтобы избежать встречи с Мэтром Делиусом, но не успела.

-Лериа Эстер. Вас я как раз и искал. Директор ждет вас в своем кабинете. Не заставляйте Главу ждать. Чем быстрее вы окажитесь на месте, тем лучше для вас.

Я недоуменно воззрилась на Мэтра.

-Прошу простить за нескромный вопрос, но что достопочтимому Директору понадобилось от скромной адептки?

-Не задавайте лишних вопросов. Директор просил вас срочно отыскать. Этим я и занимаюсь битый час, пока вы неизвестно где прохлаждались. Ответы на глупые вопросы не входят в мою компетенцию. Еще раз повторяю, пошевеливайтесь. Все что вам необходимо знать, Директор сообщит лично.

Я недоуменно пожала плечами. Что ж. Раз так.

Директор Академии, Высший Магистр, приглашал к себе адептов в очень редких случаях. Должно произойти что-то сверхинтересное, настолько неординарное, чтобы наимудрейший маг обратил на тебя свой взор. Либо адепт проявляет себя активным участником магических состязаний и ему даруются особые награды, обычно, в качестве привилегий, либо является неплохо эрудированным в плане магии, за что получает шанс отстаивать Академию в состязаниях, либо, касаясь неблагополучной стороны, не придерживается правил Академии и получает постоянные наказания.

Я же не относилась ни к одному из этих видов. Я могла лишь слегка отойти от ведомых стандартов, не привлекая внимания. Мои оценки заметно улучшились, но не настолько, чтобы мои способности могли сравниваться с умениями самых выдающихся адептов. Однако я оставалась в числе последних, и являлась самой слабой в плане применения магической силы.

Я могла лишь догадывалась о цели ее вызова. В голове уже проскальзывали мысли.

Сейчас академия переживала не лучшие времена. Это было связано с накаляющейся обстановкой в королевстве. Его Величество Король Сальвинии Максимилиан проводил довольно жесткую политику в отношении всех сфер. И магическое ремесло не составило исключения.

За последнее время государство Сальвиния улучило производительную сферу.... На внутреннем рынке повысилось число продукции... Многие рабочие получили места на уже построенных крупных заводах и фабриках.... Королевские запасы существенно пополнились... Сказывались благоприятные для сельского хозяйства годы.

После переворота, произошедшего в стране несколько лет назад, и затронувшего жизнь всех высокородных, многое изменилось в лучшую стороны. Но были и свои минусы.

В частности, характер Его Величества, который неоднократно расходился с мудрой и дальновидной политикой короля, подводил самого правителя, разрушал ожидания народа и играл на руку бесчестным и коварным Советникам, ищущим одну лишь выгоду. Из-за своей подозрительности и мнительности, правителю с трудом удавалось собрать вокруг себя влиятельных лиц, способных вести дела. Поговаривали, будто бы король из-за своего нелегкого нрава растерял всех по-настоящему неплохих союзников и окружил себя не лучшими представителями чистокровного сословия.

Его раздражительность и импульсивность уже не раз являлась помехой для заключения неплохих договоров с союзными странами. К тому же его неспособность вести конструктивные диалоги, прерываясь, и обращая внимание на несущественные детали, составляли основу, которую невозможно было искоренить. За что государство и расплачивалось.

К примеру, Король недавно повздорил с правителем соседней страны, Леокадии, и народ опасался, что конфликт перерастет в вооруженное противодействие. Пожар войны мог разгореться из мельчайшей искорки, тем более что дым уже расстилался над королевством. Небольшие инциденты предзнаменовали скорую битву.

Совет ждал, кто совершит первую ошибку в этом противостоянии. Они готовились к войне, когда все еще можно было предотвратить.

Немаловажную роль играли и маги. Их способности и знания могли пригодиться в предстоящем противодействии. А потому Академии испытывали давление со стороны правительства. Они вынуждены были идти на уступки, опасаясь вмешательства Короля. И в тоже время пытались контролировать действия Высшей Власти, выступая неким барьером, сдерживающей силой с одной стороны, и выигрышным билетом с другой.

Недавний указ Его величества, стал, конечно, ожидаемой, но неприятной вестью для Магистров.

Король требовал от Академий юных магов. Умных, сильных, хорошо обученных, способных не растеряться в трудные минуты, благоразумно вести бой, испытав как можно меньше потерь.

Теперь окончательно стало ясно, что Король не собирается прекращать конфликты, а намеревается продолжать разжигать распри и поощрять противодействие.

Ковен Магов, один из структур, подчиняющихся правителю, не одобрял этого. В отличие от Совета, который в этой войне видел неплохие приоритеты.

Так или иначе, но я не видела ничего, что могло бы быть связано конкретно с данным случаем. Не отправят же на войну мага-недоучку, хотя и женщину. Даже мое дворянское происхождение не могло сыграть решающей роли.

Пребывая в мыслях, я не заметила, как очутилась перед высокими двухстворчатыми дверями, сделанными из чистого дерева. Резные узоры, больше похожие на запутавшуюся паутину, расползались по всей поверхности, образовывали причудливый рисунок— заклинание 'магической ленты', ловко вплетенная в двери и служащая защитой от непрошенных гостей. Хотя, кто в здравом уме по доброй воле сунется к Директору?

Пару минут я стояла пере дверью, не решаясь нарушить уединения Магистра. Наконец, собравшись, потянулась к ручкам и, предварительно постучав, открыла двери. Они оказались не заперты. Хозяин кабинета ждал меня внутри не один.

* * *

В кабинете директора находились четверо, помимо самого Главы академии.

Директор восседал в высоком кресле за столом, окруженный книгами и пергаментами, задумчиво уставившись на лучших адептов своей Академии.

Молодые люди, казалось, не смущались подобным отношение директора. Они стояли, приняв расслабленные позы, и изредка переминаясь с ноги на ногу. Их каменные лица не выражали ничего. Но Директор знал, что каждый из них уже слышал о причине их появления здесь.

Неожиданно, раздался стук в дверь. Дверь приоткрылась, и в комнату зашел еще один парень, став рядом со своими сверстниками.

-Все в сборе? Что ж. Пожалуй, я начну. Его величество Король Максимилиан желает получить к своему двору семерых полноценных магов. Как вы уже догадались, вас выбрали, как представителей от Академии. Несмотря на ваше незаконченное образование, Ковен считает, что вы наиболее подходящие кандидатуры. Могу уверить, что закончить Академию, вы сможете по истечению вашего пребывания во Дворце. А при счастливом стечении обстоятельств, возможно, и раньше. Надеюсь, вы не посрамите Академию и с честью выдержите любые трудности, с блеском выполните возложенные на вас обязанности и послужите на благо короны и вашей страны!

-В чем конкретно будет состоять наше задание?— спросил тонкокостный блондин, глядя на директора ледяными, словно колодезная вода, глазами.

-Прямолинейны как всегда, Марциал. Это может сыграть с вами недобрую шутку.

-Ну что, Вы, Магистр. Я лишь пытаюсь придерживаться правил. Надеюсь, вы все же удовлетворите мое любопытство, — тонкие губы блондина тронула чуть заметная улыбка.

-Боюсь, что мое положение ограничивается лишь подбором стоящих личностей. В мою компетенцию не входит предоставление подобной информации. Королю интересны многие сферы, в которых вы могли бы быть полезны. В его же праве назначать вам задания. Так что все необходимое вы узнаете только по прибытию во дворец. Я надеюсь нам ваше благоразумие. Ковен возлагает на вас небывалые надежды. И ждет хороших результатов.

Магистр обвел юных лордов торжественным взглядом. Молодые люди, казалось, даже не пошевелились. Лишь кивнули каждый в своей манере.

-Если у вас больше нет вопросов. Свободны. Завтра на рассвете отравляетесь ко дворцу. Пропуск заберете у Мэтра Делиуса. Удачи.

С этими словами, Магистр принялся перебирать свитки, показывая что разговор окончен. Молодые люди не были заинтересованы в проверки терпения Магистра, а потому поспешили удалиться. Когда последний уже собирался выйти, Директор окликнул его.

-А для вас, Уорен, у меня есть персональное задание.

— Конечно, что мне требуется сделать, отец?

* * *

Я столкнулась с молодым человеком на входе в кабинет Директора. Темноволосый адепт со старших курсов, высокий и крепкий, кажется, он был победителем магических дуэлей несколько лет подряд. Я успела заметить его темно-карие глаза, в которых полыхала ярость, прежде чем он буквально вылетел из кабинета, чуть не сбив меня с ног. Потерев ушибленный бок, у этого парня стальные мускулы, я нерешительно ступила внутрь.

Директор так всегда сидел за своим рабочим столом, заваленным кипой всевозможных свитков, пергаментов, раскрытых книг, в беспорядке сдвинутыми на край стола и оставляющими небольшое пространство для письма.

Директор склонился к очередному фолианту, читая. В руках он держал раскрытый свиток, в котором Магистр постоянно что-то помечал. Я не видела лица Магистра, но могла бы поспорить, что сейчас его пересекали множество морщин, а брови сошлись на переносице.

Атмосфера в комнате стояла гнетущая. Казалось, словно весь воздух выкачали в одночасье, и грудь начинает сдавливать. Моя нерешительность стала еще ощутимей. Я с минуту стояла, не зная, что предпринять. Директор так и не заметил меня, или сделал вид.

-Прошу прощения, Магистр. — Я неловко кашлянула.— Мэтр Делиус оповестил меня, что вы просили зайти к вам.

Я замолчала. Магистр соизволил отвлечься от своего занятия и взглянул на меня, расплывшись в ободряющей улыбке, которая, кстати, ему определенно не шла. Было в ней что-то фальшивое, неправдоподобное. Такое, от чего у Дюнан сводило зубы, словно от приторного блюда.

-А, лерия Эстер. Конечно, конечно. Проходите, я ждал вас.

Я подошла чуть ближе.

— Дюнан Юнис Эль Эстер... Что ж. Вы меня весьма порадовали. Вижу, ваши оценки улучшились, а сами вы стали более заинтересованы в учебе. В магическом ремесле вы отстаете от вашей группы, но все же делаете определенные успехи.

-Не стоит магистр, Магистр. Мои достижения не так значимы, и не достойны похвалы.

Я была сильно удивлена. Получить одобрение у Директора. Это было слишком необычно. И слишком просто. Я сразу поняла, что Магистр к чему-то клонит. Понять бы еще к чему.

-Ну что же вы, лериа Эстер. Не скромничайте, в конце концов, поступать в Академию по просьбе Его Величества не преступление. Да и на способности это ни коим образом не распространяется.

Интересно, неужели он ждал от меня большего .... Еще с начала обучения я не показывала выдающихся результатов, заметно отставая от своих сверстников. Я была заметно слабее. Единственное отличие заключалось в ауре. Черной, как сама матушка-смерть, темная, как ночные тени, она обволакивала меня наподобие второй кожи. Естественный покров, бывший со мной от рождения. Источник всех моих несчастий и бед.

А магистр тем временем продолжал:

-Конечно же, получить в Академию такую выдающуюся магиану, в будущем придворную колдунью Его Величества, возможно (Пророчили мне великое будущее), была огромной честью для Ковена. Даже двух, принимая во внимание вашу сестру.

У меня предательски сжалось сердце. Сестра... О, Лазурь и Воды Океаниды, к чему Магистр затеял этот разговор, что он добивается. Ведь все его речи, по сути, лишь прелюдия...

-Простите... Я, кажется, чего-то недопонимаю...

-Что, вы, что, вы. Я восхищаюсь, неожиданно появившимся стремлением к познанию магического ремесла. Сожалею, что, чтобы добиться желания обогатить свои знания, вам пришлось пройти через столько трудностей.

Он имеет в виду эти 'развлекательные игры' или...?

-Ваша сестра.... Я сожалею, что подобное могло произойти с ней... Она казалась такой сильной девушкой...

Нет... Не надо.... Прекратите.... Сестра.... Я не понимаю, чего Магистр пытается добиться, напоминая мне о сестре.... Ведь он не знает... Он не видел.... Мое слабое место... Сестра....

Как ни старалась я скрыть свои эмоции, глаза предательски заблестели. С огромным трудом я сдержалась, чтобы не проронить ни слезинки. Когда я попыталась заговорить, голос выдавал внутреннюю дрожь.

-Магистр...

Но мне не дали вставить даже слово.

-Но я рад, что трудности не сломили вас, а наоборот, подстегнули... К борьбе, к жизни, к образованию...

Если бы он знал, что на самом деле меня подстегнуло.... Но, сестра....

-Что ж, в конце концов, вы сильная, а потому я хочу вам кое-что сообщить. Новость, возможно для вас, неожиданная, но она принята Ковеном, и даже одобрена Его величеством, по чьей милости вы у нас и обучаетесь.

Сколько раз мне будут об этом напоминать?

-Итак, с сегодняшнего дня вам будут переданы полномочия помощника придворного Магистра.

-Что???

Сказать, что я была ошеломлена, ничего не сказать... Я просто задохнулась от неожиданности. Лицо, видимо, без труда выдало мою реакцию. Потому, как Магистр лишь снова улыбнулся... точнее даже ухмыльнулся... как-то зло... противно... Или мне показалось?

-Не стоит так пугаться, конечно, рано или поздно, к этому пришлось бы привыкать. Вы одна из претенденток на роль Королевского мага. А потому, целесообразней проводить обучение на месте, так сказать. Вы только закончите свое обучение не в моей Академии, а при Дворе Его королевского Величества.

-Но магистр.... Разве королю отправляют не адептов-выпускников? Почему...

-Приказы Короля и Ковена не обсуждаются, — гаркнул магистр в раздражении. На его лбу проступили морщинки, а взгляд казался тяжелее каменной плиты. Но видя мой испуг, Магистр быстро исправился и снова нацепил приторную улыбку.

-О временна, о нравы... В мою молодость магианы были гораздо сильнее, амбициозней и ...понятливей. Разве цель не оправдывает средства? Разве мечта может убивать? Одним словом, лерия, через полторы недели вы и еще несколько адептов, должны находиться при дворе Его Величества.

-Магистр, но перед отъездом... я могу увидеть Ее.

Я впилась умоляющим взглядом в Магистра.

-Ее?

-Да... Мою сестру.... Кристель...

Магистр усмехнулся.

-Если она захочет тебя увидеть....

Глава 3

Воспоминания

— Нет.. Может быть... Это просто невозможно! — всхлипывала молодая женщина. — Скажи, что это не правда... Скажи, что они перепутали... Я... Я не верю им... Это невозможно... Нет...

Немолодой уже мужчина, стоял рядом со своей женой. Он был растерян. Потрясен не меньше супруги. Однако, осознавал, что сделать уже ничего не может... Стоял и просто наблюдал за маленьким свертком в руках рыдающей жены.

-Вы лжете! Лжете! Все это ложь!!! Нет! Невозможно!!! Моя малышка...

Слезы ручьем лились из глаз молодой женщины, не познавшей до этого момента скорбь потерь. Но даже в этой ситуации, она не хотела признавать поражение людского бытия над вечностью.... Нет... Не могла опустить руки....и сдаться.... Она продолжала бороться....

-Должен же быть какой то выход... Я не верю... Вы же маг! Так сделайте что-нибудь!!! Спасите ее! Спасите мою малышку!

Серебряные жирандоли неярко освещали кабинет, хиленькие язычки пламени вертелись, словно в жаровне, устремлялись ввысь, но не могли противостоять силе, сдерживающей их. Печальная пляска отражалась на стенах серого камня, холодного и мертвого, как тело годовалого младенца. Тени колыхались, протягивая уродливые лапы к отчаявшейся женщине...

Но она ничего не замечала...

Взор ее был устремлен на еще одного человека... нет, скорее тень... легкой дымкой зависшую в темном углу комнаты... Там, куда не проникал свет навесных канделябров.... Там, где алыми отблесками горели глаза призрака....

-Умоляю!!! Мы сделаем все, что ты пожелаешь... Она же не в чем не повинный ребенок! Жертва, лишь жертва!!! Моя малышка! Почему она? Почему? Спаси ее... Прошу! Умоляю!!!

Легкий шаг... Еле заметное движение, сейчас , казалось, длилось вечность... Из тьмы вынырнул молодой мужчина... Не призрак, как казалось женщине, но богато одетый, молодой человек, в чьем взоре отражался опыт тысячи жизней... Юный маг Его Высочества....

Он был нетороплив... Он знал свои возможности... Он оценивал ситуацию...

-Что ж... Могу лишь попытаться...

* * *

Из кабинета Директора я возвращалась в расстроенных чувствах. Кто знал, что мне придется так рано покинуть стены Академии. До выпуска оставалось еще 4 года. К слову, я сильно сомневалась, что мне вообще будет позволено получить статус магианы. И неожиданно, открываются такие радужные перспективы? Хотя... Настолько ли они радостные? Несмотря на трагедию, прошлое моей семьи еще долго будет нависать над государством. И я, как напоминание об этом темном мире.

Хотя... Еще была моя сестра... Кристель....

Я потеряла связь с Кристель, когда она лечилась в Больнице Святого Лукаса...

Вся наша семья была истреблена... Оставшиеся крупицы разбросаны по всей земле, в надежде на новые всходы... Весь мир разом предстал передо мной в новом убийственном свете истинны... Пугающий... Отбирающий надежду... Притупляющий волю к жизни...

Я страдала.... Первое время было безумно тяжело... Но как бы больно мне не было, для моей младшей любимой сестры, новость о смерти родителей и практически полном уничтожении нашей семьи стала настоящим ударом, который, по видимому, и повлек за собой изменение характера маленькой в прошлом всеми любимой 'принцессы'.

Кристель оказалось сломленной. Полностью разбитой. Раздавленной грузом переживаний, свалившихся на нее. Она просто не могла выкарабкаться из этого океана отчаяния.

Ее здоровье, и без того слабое еще больше ухудшилось...Она пережила несколько нервных срывов.... И была почти на краю безумия, когда ее, наконец, разрешили отправить на попечение знакомого доктора. Там Кристель провела большую часть года, пока не восстановилась до приемлемого уровня...

Я ждала и очень беспокоилась за нее.... Ведь Кристель была последним родным мне человеком...

Мне было искренне жаль ее ... нас... Но еще больше я жалела, что ничего не могла с этим поделать.... Я безумно любила свою сестру, но не могла ей ничем помочь....

Я знала, что должна... но не могла это сделать... просто не могла...

Совсем .... Ничем....

Не позволял мой характер, моя нерешительность, мой страх, наконец...

Я думала, что взросление это исправит... Но я все равно была слаба и склоняла голову перед сильнейшими сего мира...

Так я думала когда-то... И за это виню себя сейчас...

Каждый на грани получает в награду то, что заслужил...

Возможно... если бы я была более терпелива к ней... внимательна... Если бы сделала первый шаг. И не важно, какие последствия он принесет... Может быть, этого бы не произошло бы.... И она осталась бы собой... Доброй и ласковой...

Но осознание истины пришло ко мне в день возвращение моей сестры в Академию...

Ее, и в то же время совсем другого человека...

Как же я ошибалась....

Моя вина неисчерпаема...

И только мне отвечать...

* * *

Уорен был в ярости. Как этот старый хрыч, по ошибке названный его отцом, посмел поступать так со своим кровным ребенком. Конечно, отец никогда не проявлял к нему заботы. Не был должным отцом, отчасти из-за своего положения при Академии, но скорее здесь роль играл его паршивый характер. Мать Уорена, дворянка по происхождению, никогда не питала особых иллюзий на счет случайного любовника. В отличие от своего сына.

Родившись в богатстве, Уорен с детства не знал отказа ни в чем. Воспитали его, однако, в строгости правил настоящего дворянина. Отчим не привык баловать своих детей. Но заветной мечтой все также оставалось желание увидеть настоящего отца.

Когда маленький господин открыл в себе способность творить магию, радости мальчика не было предела. Родители тоже с нескрываемым торжеством и даже неким самодовольством восприняли это новость. Отчин настаивал на развитии навыков волшебника и немедля разыскал сыну учителей. Упорные тренировки не прошли даром. Уже в девять юный волшебник пытался поступить в Знаменитую Академию Архонрора Наримского.

Уорену было десять, когда он впервые узнал о своем происхождении.

Он был удивлен... Нет... Уорен был счастлив... Впервые за столько лет, его мечта осуществилась. Но счастье продлилось не долго... Ровно до тех пор, пока он не распознал истинную сущность Директора Академии.

Чудовище. Иметь взрослого сына и не признавать его. Скрывать его существование в течение долгого времени. А потом, раскрыв тайну, относиться к нему как к своему слуге... почти рабу. Мечты юноши рассыпались

Уорен с детства хотел отыскать отца. Мать постоянно отговаривала его. Наверное, она порочила сыну будущее великого политика, потому и настаивала на карьере деятеля. Как же она была права...

Уорен не питал к отцу теплых чувств. Но и ненависть не могла до конца пустить корни в его сердце. Ей претило уважение, которое царило в душе у юного мага. Уважение к Директору Академии, как к одному из великих магов современности. Оно наиболее верно подходило для описания внутреннего барьера импульсивной натуры Уорена.

Каким бы не представлялся старик, но он внушал уважения силой, мудростью и тайными знаниями. Сила нашла достойного обладателя.

Уорен хотел доказать, что он тоже достоин зваться магом. Юноша надеялся на толику уважения к себе. Малейшего признания.

Все тщетно. Темная Родана, как же его бесило подобное отношение со стороны старика.

Юнный маг несся по коридору, пытаясь выкинуть из головы недавний разговор.

* * *

— Я тебя предупреждал, не называть меня так, когда мы находимся в Академии, — бесстрастно произнес Директор, поглаживая нагретый кристалл— накопитель магической энергии.

Не глядя на корчившегося на полу юношу, Директор плавным движением перенес несколько свитков в шкаф.

Мотнув головой, Уорен попытался принять вертикальное положение. Это было затруднительно, принимая во внимания заклятие, коим его наградил отец пару минут назад.

Наконец, юноша смог справиться с болевыми приступами, короткими волнами расходившимися по всему телу. Ему уже не впервой получать наказания, а к роскоши, как известно, человек очень быстро привыкает. Что говорить, отец Уорена был слишком щедрым на подобную роскошь, награждая сына по пять раз на дню.

-Дерзость тебя не красит Уорен эш Клейв. Но что еще ожидать от сына потаскухи...

-Не смей оскорблять мою мать. Не забывай, что во мне течет и твоя кровь, отец, — последнее слово Парень буквально выплюнул, злобно глядя на Директора.

-О чем я уже неоднократно сожалел. Оставив тебя аристократам, по прошествии лет, я надеялся увидеть кого-то более достойного. Того, кому бы смог бы передать свое дело. Но передо мной явился жалкий самовлюбленный, эгоистичный, ни на что не годный щенок. Ублюдок, который даже не может правильно овладеть магическим ремеслом. Не таким будет мой наследник. А потому, мое отношение к тебе будет таким, какого ты заслуживаешь. Не смей мне перечить, сопляк.

Директор не кричал. Он говорил тихо и проникновенно, вперив яростный взгляд в сына. Поза старика оставалась расслабленной. Но Уорена она не могла ввести в заблуждение. Уж он-то знал, насколько опасен его отец, и чего следуют избегать при разговоре с ним.

-Приношу свои извинения, Директор. Но обещать, что подобное не повторится не буду, я лишь попытаюсь.

Директор прищурился, но никаких действий предпринимать не стал.

-Опустим бесполезные разговоры. Для тебя есть специальное задание. Уж не знаю, стоит ли тебе за него браться... К слову, доверия в этом деле ты у меня не вызываешь, к тому же твоя бесполезная гордыня, будет помехой. Но вот амбиции... Кхм... Возможно еще не все потеряно, а потому я хочу тебя испытать...

Уорен внимательно посмотрел на отца. Какой интересный поворот. В своей обычной брезгливой манере тот оповещал сына о неком важном задании, важном для магов, естественно. Похоже, Ковен решил не игнорировать маячившую угрозу притеснения. Верно, ведь не так давно, Его Величество и с Ковеном не поскупился вступить в конфликт, как раз перед нараставшей бурей.

Король заявил, что не намерен терпеть распоясавшихся магов, ибо Он король, и вся власть в стране принадлежит ему. И будь Ковен хоть трижды Благословен Аэлле, Богиней Мира, либо проклят Темной Роданой, последовательницей Хаоса, но не посмеет перечить Правителю. Неподчинение будет равносильно предательству, и всех непокорных ждет одно — смерть. Да будут благословенны дни наши. Предупреждению Короля внемли, Ковену просто не оставили выбора. Пришлось подчиниться... на первых порах. Но маги на то и маги. Их властолюбие не могло быть ограничено рамками повиновения. А потому Ковен искал пути к свободе действий. Манипуляция, обманы, предательства. Все для того, чтобы сбросить оковы и подобраться к власти, укрепить власть.

-Твое задание будет состоять в сборе полезной для Ковена информации. Все, что связано с действиями Его Величества, любые изменения на политической арене нашего государства, любые изменения ситуации в отношении с Леокадией, любые попытки повлиять на ход нашей игры. Ты меня понял?

— Что? — Уорен как всегда импульсивен, — Ты шутишь, наверное? Ты предлагаешь мне шпионить за королем? Как, по-твоему, я это сделаю? Мало того, что предательство по отношению к короне карается смертью, так и мои способности...

Юнный кудесник запнулся. Несмотря на негодование, он не хотел признаваться в своем бессилии, некомпетентности. Как истинный маг, Уорен был честолюбив. Честолюбие и амбициозность — два главных качества, отличавших мага. Они же влияли на поведение и мысли человека, создавали собственную систему ценностей. Поэтому, даже если приказ со стороны магов слыл бесчестием и предательством, он никоим образом не задевали чести магов, если это можно было назвать честью.

-Провал не принесет результатов, а Ковену нужна именно информация. Ты станешь шпионом, ты будешь исправно докладывать обо всех меняющихся причудах Короля. Или же предпочтешь с позором покинуть стены Академии? С клеймом неудачника и без шансов на блестящее будущее, о котором грезит твоя бестолковая башка?

Глаза Уорена злобно блеснули. Кулаки непроизвольно сжались. К черту самоконтроль. Он подумает об этом потом, когда окажется во дворце. Он мог позволить маленькую слабость... Здесь и сейчас. Однако, это предположение оказалось ошибочным. Юнный маг понял это, когда снова оказался на полу, корчась в приступах сильнейшей боли.

Директор не терпел проявления эмоций у учеников. Ничто не должно говорить о намерениях мага. Маг обязан сдерживать рвущиеся наружу чувства. Лишь неудачники идут на поводу у собственных эмоций. А потому Директор с первых дней выбивал из юных голов дурь, ибо быть магов это не сказочное путешествие в Страну Фей, это скрытность, одиночество, умения, власть , сила. Чем скорее адепты это поймут, тем быстрее смогут хоть чего-то достигнуть в жизни.

-Так, в столицу ты отправишься вместе с остальными клириками. И не приведи Лирули, тебе провалиться!

* * *

Проклятье!

В ярости вылетев из кабинета, Уорен столкнулся с незнакомой девушкой. Не обратив на нее внимания, наверняка какая-нибудь прислуга, или же магичка вызванная на ковер для очередного разбирательства, он покинул ненавистное помещение.

Уже в коридоре, юный маг немного поостыл и смог рационально оценить ситуацию.

Что мы имеем. Во-первых, полученное задание свидетельствует, что Ковен всерьез обеспокоен нарастающими волнениями. Но вот радикальные меры, которые судя по всему собирается предпринять Король не очень-то устраивают Ковен. Тем более, когда им подкладывают такую дохлую кошку в мешке. А черт с ними. Отец не оставил ему шансов выбирать. Значит, поступим по-другому. Кто сказал, что Уорен не может вести свою игру, если тебе любезно подсовывают козыри? Жаль только Ей это не понравиться.

Мать всегда была против его игр.

Воспоминания о матери заставили его улыбнуться. Она была единственной женщиной, которую он любил и боготворил.

Уорен замедлил шаг и уже неспешно направлялся по коридору.

Высокие своды Академии подпирали массивные колонны из белого мрамора. По стенам струились расписные узоры, переплетаясь в рунные надписи. С потолочных балок свисали шикарные домотканые гобелены, расписанные самоцветной тесьмой. На каждом из них был изображен герб одного из самых влиятельных родов: герб дома Гейрант, герб дома Дугал, домов Гвидион и Лиам, герб дома Эйлунд, дома Скатах, герб дома Сарк, и герб дома Варрич, и Королевский герб.

Тропа Славы, так назывался коридор, ведущий в Главный Зал. Он приветствовал юных адептов, по его белокаменным плитам расшагивали будущие магистры и архимаги, он же провожали в дальний путь выпускников и адьюнктов.

История Академии хранилась в древних стенах, в каждом каменном бруске или исчерченной временем колонне.

Не обращая внимание на мелькавших там и тут семинаристов и клириков, лавируя между столпившимися группами адептов, Уорен завернул в один из боковых коридоров, примыкавших к Тропе Славы. Поприветствовав знакомых адьюнктов, он вбежал по лестнице на третий этаж, где располагались жилые комнаты адептов, и направился в Правое Крыло. Уорен брел по пустому коридору и уже почти достигнул поворота, когда замелил еще одного очень хорошего знакомого. Поигрывая световыми шариками, Марциал де Лаферте стоял у окна, облокотившись на огромную декоративную вазу. Он хитро ухмыльнулся, глядя на лучшего друга.

-Уорен, заставлять ждать своих друзей не почтительно. Опять папочка задержал?

-Как видишь, — приветливо улыбнулся в ответ маг. И с хрустом потянулся. В плечах хрустнуло и приятно заныло. — Еще и бесплатным массажом удостоился от любящего родителя.

Марциал вопросительно поднял бровь и хмыкнул.

— Сочувствую.

-Забудь.

Уорен прошел мимо, сделав жест, приглашающий следовать за ним.

-Что думаешь о предстоящем задании?— с беспокойством спросил Уорен, когда они оказались в собственных апартаментах. Марциал, до этого сохранявший ухмылку на лице, в раз посерьезнел.

-Слишком рано. Я рассчитывал, что нас не потревожат еще год или два. Но Ковену, видимо, не терпится задействовать молодые силы. Шпионы, как банально. Удивлен, что они не принимают в расчет нас самих. Мы для них, просто средства для удовлетворения собственных амбиций, бездушный марионетки, которыми можно легко пожертвовать. Проклятые старики! В конце концов, это сыграет с ними злую шутку.

-Поумерь пыл, мой друг. Я знаю, как ты ненавидишь Старшее Поколение. Но власть есть власть. Она налагает печать даже на самых неискушенных, — хмыкнул Эш Клейв, устраиваясь в кресле напротив горящего камина. Пламя продолжала бесконечные пляски, раскидав по комнате неровные тени. Поленья весело потрескивали. Богато украшенные канделябры еще небыли зажжены, только несколько из них чадили в одиночестве, слабо освещая дальнюю часть комнаты.

-Не смеши меня! Неискушенные! Среди магов существует лишь две категории: амбициозные глупцы и одержимые властолюбцы. Обе они безумно опасны в своем желании пробиться наверх.

Рассмеялся Марциал, присаживаясь напротив друга.

-И к какой же категории относишь себя ты?

Марциал хитро улыбнулся. Откинувшись на спинку кресло, он прикрыл глаза, и после секундного молчания ответил.

-Я нашел себе иное призвание. В отличие от Старших Магов, не пытаюсь собрать воедино остатки былого величия, которое кануло в Лету вот уже сотни веков. Только глупцы могут надеяться на возвращение прошлых традиций. Нужно смотреть на вещи реально. Старая система давно себя изжила. Костлявым маразматикам, объединяющим Ближний Круг, уже давно пора на покой. Их место должно занять новое поколение. Мы есть будущее страны, которое приведет Леокадию к величию и процветанию.

Уорен нервно поднялся с кресла и, обогнув его, стал напротив картины с изображением битвы двух противоборствующих сущностей — ангелов и демонов, вполоборота к другу. На пару секунд молодых людей охватила тишина. Наконец он произнес.

-Какие пафосные речи. Не забывай, Дальний Круг не позволит нарушить существующий порядок. Он прибегнет к любым способам, чтобы уничтожить надвигающуюся угрозу. Стоит только нос высунуть, и вы будете прихлопнуты. Надеясь заполучить наследие Старшего Поколения, ты ставишь под удар всех приверженцев нового взгляда.

-Боимся ли мы потерпеть крах? — задумался блондин. — Уорен, в нашем деле нет места сомнениям и страху. Игра на выживание: Пан или пропал. Сети связали накрепко, нити пронзили каждую клеточку, и пути назад уже нет.

-Как ты можешь так необдуманно нестись вперед, к гибели? — изумился Уорен.

— Впереди нас ждет не гибель, не крах и не отчаяние. Впереди наша мечта. Скажи, Уорен, у тебя есть заветная мечта? Исполнение чего ты бы хотел больше всего на свете? К чему стремишься невзирая на преграды и трудности?

-Что если так?

-Прекрасно, тогда ты можешь понять неутолимое желание продвигаться к цели!

-Что ты хочешь услышать от меня? Одобрение твоих затей или согласие на выступление в оппозицию власти?

-Уорен, послушай...

-Нет, это ты послушай! Я не уверен, стоит ли это все начинать. Вначале, признаюсь, мне нравилась эта идея. Прекрасная возможность утереть нос отцу, а вместе с ним и кучке магов. Но, я боюсь, что это может зайти слишком далеко. И повлечь за собой проблемы, похуже банальных распрей в Круге. Я не хочу стать причиной бедствия в стране.

Уорен запустил в волосы пятерню.

-Уорен...

Со смесью огорчения и надежды, Марциал наблюдал за расхаживающем из угла в угол другом.

-Послушай, нет ничего, с чем бы мы не справились. Сейчас в стране не спокойно. Я чувствую, что назревает война. На Западных Границах уже начались волнения, очень скоро они расползуться по всей Леокадии. И тогда уже никто не сможет остановить Магов.

-Война на руку Ковену. В частности, Дальнему Кругу. Отличная возможность показать себя. Но если они начнут действовать, власть перейдет тем еще

-Мы можем предотвратить войну.

-Свергнув Старшее Поколение?

-Ты сам все прекрасно понимаешь. Это необходимо. Их время уже давно прошло. Пора освободить дорогу молодежи. И знаешь, я заручился поддержкой непоследних людей в королевстве. Объединив желание и возможности, мы добьемся успеха. Я очень надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор.

Уорен неопределенно хмыкнул. Затея неосуществима. Оценивая расположение сил, их подготовка к войне оставляет желать лучшего. Мы, как оппозиция власти Круга, еще слишком слабы. Пройдет много времени, прежде чем мы будем способны тягаться с Магистрами. Кроме того, какими бы влиятельными не были союзники, всегда есть угроза предательства. А это смертельно для нас.

Тяжелые думы неожиданно разогнала хитрая улыбка де Лаферте.

С другой стороны, Марциал и сам не промах. Его методы сбора информации безупречны, а набор связей удивит даже короля. К тому же он не скупиться на разного рода уловки — будь то гнут или пряник: все чтобы достигнуть желаемого результата. В применение запретных уловок ему нет равных. Уорен мог побиться об заклад, что в рукаве друга припасены несколько козырей. В чем же тогда состоит его план? Чего де Лаферте добивается на самом деле?

Но в план Марциала не входило откровенние с другом. Он только обозначал необходимые аспекты, и переходил к решение следующих проблем.

— Я узнал, что через два дня Архимаги намереваются собрать Ближний Круг.

-Что? Почему так рано? Они должны были подождать как минимум две недели с прошлого раза.

-Должны, то должны. Но, похоже, синица на хвосте принесла что-то интересное, так что обсуждение не терпит отлагательств.

Уорен прищурился.

-Кто?

-Есть люди.

-Через два дня. Но мы будем на пути в Королевскую Резиденцию.

-Не волнуйся, родственники дадут весточку, и в одном из городов нас будет ожидать посылка.

-Не к добру, такая поспешность.

-Наоборот. Как раз вовремя.

* * *

Вечером того же дня, некий человек в черном одеянии, прибывший не ранее ужина, появился в кабинете Директора. Ни с первого, ни даже со второго взгляда в нем нельзя было признать Магистра, тем более посланца Дальнего Круга. Скорее уж простецкого гонца. Повстречав такого человека на улице при свете дня, никто бы внимание не обратил на худощавого мужчину с беспорядочно торчащим темным гнездом на голове, ни капли не отличающемся от тысяч горожан. Пожалуй, немалым ростом он мог бы выделяться, но темный плащ с фиолетовой подкладкой умело скрывал этот недостаток, а небольшая ссутулюсь, говорившая о том, что человек дни напролет проводит за книжными стеллажами, не столько выделяла в нем мага-теоретика, сколько роднила с заядлыми книголюбами, и заведующим библиотеки города.

Если бы кто-нибудь захотел вспомнить его лицо, то в памяти непременно всплыло бы белое пятно, настолько невыразительна была его внешность, черты лица обыденными и незапоминающимися.

Сидя в уютном кресле, мужчина все глубже закутывался в плащ, как будто продрог от холода, хотя на улице стояла пора Шалицы, а в кабинете директора горел, потрескивая, камин.

Директор расположился напротив гостя, вперив взгляд серых бесцветных глаз на новоприбывшего, и по-доброму усмехался. Но кому как не темноволосому было знать, что добродушие своего визави всего лишь показное. Оно далеко от истинных чувств, сокрытых в душе этого загадочного старика, кои являлся Директор Академии.

-Итак, какими судьбами вас занесло в мою скромную обитель, Констанс?

Темноволосый на мгновение отвлекся от созерцания обстановки — он предпочитал смотреть на что угодно, избегая встречаться взглядами с Директором. Слишком велика была разница в силе, слишком сложно было преодолеть страх.

-Исключительно дела государственной важности.

Темноволосый еще больше завернулся в мантию и стиснул зубы. По собственной воле он никогда бы не вернулся в это логово алчности и коварства. Но для ведения диалога, следовало придерживаться правил хорошего тона.

-Как поживает ваш сын? Слышал, он довольно способный мальчик и в скором времени достигнет уровня Мэтра.

Директор слегка прищурился. Около глаз выступила сеть морщинок.

-Спасибо не плохо, хотя я надеялся и на лучшие результаты. Он, знаете ли ,редкий лентяй и оболтус. Так что временами приходиться направлять твердой рукой. А ваш брат? Насколько мне известно, он недавно возвратился из Багар. Стало быть, дела с Южными Землями улажены.

-Вы правы. Несомненно, нам способствовала Удача.

-Чушь! Удача здесь ни при чем. Скорее поразительный дар вашего брата улаживать самые серьезные конфликты и добиваться успеха там, где другие опустили бы руки.

-Благодарю за столь лесные отзывы о способностях моего брата. Но давайте вернемся к моей истинной причине пребывания в стенах Академии.

-Сгораю от любопытства.

-Это касается Ближнего Круга. Через два дня намечается собрание.

-Позвольте, каким образом это относиться ко мне?

-Высшие Магистры нуждаются в вашем присутствии. Смею предположить, что знание, коими вы обладаете, принесут немалую пользу. Мне велено передать вам этот свиток.

Темноволосый стремительным движением вытащил из потайного кармана скрученный пергамент и осторожно подал его Директору.

-Чтож. Вечер в вашем распоряжении. Можете разделить кров и пищу с адептами. Завтра, надеюсь, вы передадите ответ Ковену.

-Благодарю за оказанную честь.

* * *

Фридрих со вздохом отложил перо. Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и потер переносицу.

Как же ему надоело. Изо дня в день... Одно и то же... Бесчисленное множество сочинений, которые он должен проверять. Эти бездарности даже не удосужились изменить текст, так напрямую и сдували с фолианта. Ему уже осточертело по пятому кругу перечитывать идентичные работы третьего курса, все как один взятые из ' Хронологии Эры Штормов'. Он и так уже половину библиотеки заучил с этими лентяями. Будь проклят тот день и час, когда старик уговорил его остаться в Академии. Пергаменты. Пергаменты. Еще раз пергаменты. Ему срочно требуется отдых, или к концу года он превратиться в безумного нытика.

В дверь неуверенно постучали. Фридрих возвел скорбные очи к темно синему потолку, как бы вопрошая, когда небеса сжалятся над бедным Мэтром. Но его надеждам не суждено было сбыться. Фридрих понял это, когда на пороге кабинета возник один из печально известных студиозов, тупость которых он уже битый час проклинал.

-Мэтр Делиус? К вам гость. Изволите его принять?

И исчез тут же, по сигналу усталого кивка.

В дверном проеме появилась темная фигура. Фридрих с удивлением узнал в новоприбывшем того, кого точно не рассчитывал встретить.

-Сегодня вечер неожиданностей, — пробурчал под нос Метр Делиус. — Но сказать по правде, некоторые из них меня даже радуют. Давно не виделись, Магистр Тувей.

-Я ожидал более теплого приветствия. Или так встречают старых друзей?

-Надеюсь, ты не ждешь, что я станцую джигу в честь воссоединения?

Мужчина усмехнулся. Он удобно расположился в на небольшом диванчике в углу.

-Ты не изменился, как и твое чувство юмора.

-Зато ты, как я погляжу, поднаторел за годы. Теплое местечко в Дальнем Круге налагает свое?

-Как всегда прав. Но я, по крайней, не застрял в четырех стенах, окруженный канделябрами и безмозглыми выскочками. И не топчусь на одном месте в ожидании просвета на темном полотне.

Фридрих прищурился. Казалось бы простое движение, но как много оно сказало собеседнику.

-Не хочу воспринимать это как камень в свой огород. Прошу не заводи старую песню.

-Фрид, я же знаю, тебя душат эти проклятые безжизненные камни. Сколько раз я предлагал тебе бросить гиблое дело и убраться подальше. У тебя есть шанс изменить свою жизнь. Поехали со мной. Уверен, Дальний Круг с удовольствием примет тебя под свой кров. Нам нужны такие специалисты.

-Перестань. Я не собираюсь менять решение. Тем более, когда сделано еще так мало.

-Неужели тебя не переубедить.

-Этот вопрос ты задаешь при каждой нашей встречи, Констанс.

-Ты псих.

-Я держу данное обещание.

-Пора бы посмотреть правде в глаза. Она с первого момента попахивала безумием. И сейчас остается более чем невероятной. До сих пор не понимаю, почему этим заинтересовался даже Ковен.

Фридрих с удивлением уставился на друга.

-Прости, что? Исследование заинтересовало Дальний Круг?

-Бери выше.

-Старшее Поколение?

Удивление в глазах выросло.

-Но как? В смысле, Ковен никогда не касался подобного рода сфер. Тем более, связанных с повышенной опасностью.

-Увы, каким бы ни было мое отношение к происходящему внутри Круга, но это так.

-И как долго ведутся разработки?

-Не очень давно. Точнее, вопрос начал приобретать форму только сейчас. Слишком мало информации и слишком велик риск. Не думаю, что они осмелиться...

-Ты вступаешь на шаткий мост, мой друг.

-Брось. Тебе-то я доверяю. Кроме того, я владею столь ничтожной информацией, что вряд ли буду полезен даже тебе.

-Ну что ты, кое в чем ты мне существенно помог. Я благодарен за это.