Фурия

ФУРИЯ

Максим Федорович.

Я уже думал все, отмучилась моя ,бренная душа на земле, потому что с первыми тремя нападающими я справился, они валялись в отключки. Но вот еще с шестью жлобами, которые очень агрессивно на меня сейчас смотрели, и решили напасть всем скопом, у меня, даже с моей ВДВ подготовкой за плечами, не получится выйти живым из этой потасовки.

Помощь пришла откуда не ждали. Маленькая фурия, которую я сначала и не заметил, выскочила из переулка, и своим неожиданным появлением, отправила валяться на асфальт еще двоих, уже к мною троим уложенным, буквально двумя движениями. Да, эффект неожиданности сработал. Ну так скажем веселее. Я приободрился, и с четырьмя мы довольно легко справились. Я уже решил поблагодарить неожиданную спасительницу, а в том что это была именно представительница слабого пола, я не сомневался, хотя после тех выкрутасов и финтов которые я наблюдал, ее можно назвать так, только из-за комплекции. Как она покачнулась и также как эти молодчики растянулась на земле. Господи, неужели ее ранили. Подбежав и перевернув, ее лицом к свету увидел на белой кофте расплывающееся красное пятно, в районе живота. ЧЕРТ, ЧЕРТ, ее пырнул, последний которого я не заметил, а она прикрыла собой мою спину, я еще тогда подумал что она решила сбежать, когда так стремительно рванула за меня, а оказывается, приняла перо на себя, и прежде чем потерять сознание сломала руку и нос, и точным ударом в челюсть отправила в отключку, этого любителя холодного оружия.

— Федя привет, ты на работе? — я срочным образом стал звонить своему другу, хирургу, надо же спасать мой "бронежилет", от неминуемой смерти.

— Нет, я сегодня выходной, что у тебя случилось? — раздался сонный голос.

— Извини брат, но тебе придется, проснуться, и срочным образом мотать ко мне, я на пересечение таких то улиц, со мной тут девчушка с ножевым ранением, и судя по темноте крови, то в печень. Бес сознания, и пульс еле прослушивается.

— Я сейчас подъеду, не трогай ее, только зажми посильнее рану, я по дороге скорую вызову, из своей больницы. — Без лишних вопросов, что как, да почему, раздал цеу и отключился.

Я тем временем набрал еще одного друга, так же оставшегося со времен службы в нашей доблестной армии, подполковника ФСБ Гробинского Виктора Павловича.

— Вить, привет, я тут на пересечение таких то улиц, на меня напали, и теперь занимают место на асфальте, прохожим ходить мешают, можешь прислать своих ребят, чтоб забрали, их десять человек. Потом если надо подъеду, заявление напишу. Я сейчас поеду с Федькой в больницу, мне тут помогала фурия одна, и ее пырнули. Так что на созвоне?

— Хорошо, потом расскажешь, куда ты там опять вляпался? Пока. — И отключился, а я уже помогал перекладывать, совсем невесомое тело, на носилки, скорой помощи. И вместе с ними поехал в клинику к Криворукаму Федору Анатольевичу. Да наградил бог друга фамилией, мы еще долго смеялись, после того как он нам сказал, что решил врачом стать, да не просто врачом — а хирургом. Наша самая любимая шутка, это при любой травме, кричать, "только не подпускайте ко мне, Криворучку", он на нас даже не обижается, а смеется вместе с нами.

Я ждал в приемном отделение, мою помощницу, сразу увезли в операционную, из регистратуры девочка сказала, что Криворуков уже ждал ее.

Пол часа я бездумно промотался из угла в угол, как загнанный зверь в клетке. После чего, я прочитал всю информацию на стендах, узнал кучу ненужной, общей информации, в которую даже не смог вникнуть, но как обычно она отложилась на корочке, и в нужный момент может всплыть, это была особенность моего мозга, если я, что то прочитал, то даже забыв про это, в определенные моменты, могу процитировать, с точностью до запятой. Оглядевшись отметил, что Криворучка став глав. врачом в этой клинике, отремонтировал приемное отделение, остальные помещения, я не видел, и дай бог не узнать какой там ремонт. Здесь все было чисто, вместо крашенных, точнее давно облупленных стен, были сделаны панели, до середины стены, потом шли обои под покраску, в районе где обычно люди обтираются, была пущена деревянная панель, чтобы сохранить на дольше презентабельный вид помещения, пол выложен не скользкой, светлой плиткой, хорошие светильник дневного света, не резали глаза и не мигали, как это было раньше. На медсестре была, явно, новая форма, а то что это была форма, было понятно по тому что, все работники были одеты в такую же, приветливо улыбались, и не кричали, выражая вечное неудовольствие людьми. В общем, по первому впечатлению, я готов был вернуться, если уж не упаси бог, еще понадобятся услуги эскулапа, сюда еще раз. И так за этим изучением стендов, разглядыванием обстановки и подсчетом плиток, сколько вдоль, а сколько поперек, прошло уже полтора часа. А из операционной так ни кто еще и не пришел, а том что Федя может про меня забыть, я даже и не думал, потому что такого, просто не может быть.

— Может вам кофе налить? Вы можете пройти в сан. узел чтоб отмыть руки, от крови. Он прямо по коридору, последняя дверь слева. — подошла ко мне с заботой мед. сестричка.

И только сейчас я заметил что судорожно сжимаю какую то всю пропитанную тряпку кровью в руках, в немом удивление развернув ее, я понял, что это кофточкой, моей спасительницы, которую я стянул с нее, и зажимал рану до приезда скорой.

— Да, спасибо, если вдруг выйдет Федор Анатольевич, скажете где, я? — попросил у нее.

— Да, конечно, они уже заканчивают, зашили, ее сейчас приводят в себя после наркоза, и переведут в палату интенсивной терапии. Операция прошла хорошо, ассистент сейчас вышел, рассказал, так что у вас есть 10 минут, и Федор Анатольевич, освободиться.

Я быстрым шагом отправился отмываться, пока шел теребил кофту, обнаружил, что в кармане лежит "файлик" с паспортом, правами и мед. полисом. Волкова Марина Викторовна, да, а она вовсе и не малышка, уже 25 лет. Родилась в этом же городе, оууу, в паспорте отметка, о том что "сидела", выпустили ее пол года назад, интересно, кто ей успел сделать паспорт, обычно выпускали из таких мест со справкой, а у нее и полис и права есть, настоящие? Не долго думаю набрал Витька, он с возмущением просветил меня что уже оказывается, три часа ночи, и даже для друзей есть придел. Конечно я ему посочувствовал, что у него такие плохие и не сознательные друзья. И попросил мне пробить всю информацию, по имеющемуся паспорту.

В коридоре меня уже ждал Федор, с уставшей миной на лице, махнув мне, чтоб я следовал за ним, молча повел в свой кабинет.

— Ну, что я тебе могу сказать, операция прошла успешна, ей действительно задели печень, и пришлось повозиться, еще и кишки, в общем зашил, жить будет. Сейчас спит, после наркоза нормально отошла, такой впечатление, что он на нее только как обезболивающее подействовал, мы ее будим, а она на нас такими злыми и обвиняющими глазами посмотрела, типа гады поковырялись во мне. Обычно после наркоза, какая то не адекватная реакция идет, ревут, смеются, в любви признаются, что-нибудь рассказывают, поют, а тут зло так глянула, пальцы сдавила как просили, поморгала, глазами последила за молоточком, отвернулась и дальше спать легла. Рассказывай, откуда у тебя такое чудо на руках появилось?

— Да, задержался я в офисе, чтоб кипу документов домой не тащить, решил дообрабатывать, и дописать заключительную речь, по одному моему текущему делу, и уже в двенадцатом часу ночи вышел из здания. До парковки дойти не успел, меня окружили девять омбалов, и трое напали сразу без разговоров, то есть не прикурить, не попросили, не кошелечек, просто сразу кулак в морду полетел. Хорошо, что они решили, что втроем разберутся, а остальные в сторонки постоят, я их уложил, так чтоб даже не встали ближайших пол часа. И не успел обернуться, а остальные вшестером уже на меня навалились, думал хана. Нет, эта фурия выскочила, и двоих сзади сразу на пол, я так думаю что она точно по болевым точкам била. С четверыми уже полегче пошло, они не ровня подготовленному, и прошедшему службу в ВДВ. И к тому же это крошка, еще двоих уложила, а потом так опраметь бросилась, ко мне за спину, что я думал, решила убежать, так же неожиданно как и появилась, но нет там десятый оказался, наверно в машине сидел, с ножом на перевес, и пока я оставшихся добил, она с этим закончила. Так смешно было оглянуться и увидеть, каких она "положила поспать", а каких я, разница значительная. На тех которые достались ей, ни следа нет, не синяков, ни крови, мои же все разукрашенные. Пока я оглядывался, услышал глухой звук за спиной. Я все это время осматривался по сторонам, даже не переживая за свою спину, такое доверие она у меня вызвала, сам от себя не ожидал. Поворачиваюсь, а эта крошка на асфальте, без сознания, увидел что в крови, и тебе звонить...

— Понятно, Витя то уже забрал тех?

— Конечно! Я после того как тебе позвонил, ему в крации все рассказал, и адрес назвал, он уже дома дрыхнет.

— Ладно, давай и мы с тобой домой, пациентка проспит еще часа четыре, после наркоза, потом ей укол поставят, обезболивающий и со снотворным, так что мы часов до 10 утра свободны. Давай по домам, и спать. Я на машине, поехали ко мне, я тебе в гостиной постелю, смысл тебе телепаться за город, а потом обратно с позоранки.

— Хорошо, пошли. — Не стал сопротивляться, потому что после того как я услышал, что с Маришкой все в порядке, и ей нечего не угрожает, резко навалилась усталость, и я почувствовал все пропущенные удары, на теле. Мда, теряю хватку. Со своей умственной работой, в спорт зал всего раз в неделю хожу, и видно это сказалось не в лучшую сторону. Надо выделять, для себя любимого, больше времени. А то как оказывается, и в богатой жизни преуспевающего адвоката, не всегда светит солнце.

Домой к Федьке, мы ехали молча, даже музыку не включали. Так же молча меня проводили в гостевую комнату, за то время пока мы добрались, жена Криворукова, уже мне постелила. И я не задерживаясь завалился спать.

Утро как обычно наступило, очень даже быстро. Как говориться, только глаза закрыл, а меня уже Вера будет, со словами, что завтрак на подходе, как раз успею сходить в душ. Ненавижу любое утро. Не помню не одного, которое бы заставило меня умиленно улыбаться, и радостно открывать глаза. В детстве, сначала был, садик, потом школа, даже на каникулах, всегда умудрялись разбудить, то чтоб позавтракал, то двери за ними закрой, а если в деревню к бабушке отправляли, так она вообще не понимала, как так долго можно спать, если с утра надо подоить да живность покормить. Ненавижу утро, и все что оно приносит. Но не чего не поделаешь, пошел в душ. По дороге мне дали мои же джинсы, и футболку, я так у всех друзей, свою полочку имею, всякие случаи бывают, но мне всегда рады.

Выйдя из душа, пошел на кухню, от туда раздавались божественные запахи. Не имея жены, и не умея толком нечего готовить, мне приходилось по большей части питаться в кафешках. И поэтому я очень любил невзначай попасть на завтрак или ужин к Федьке. Вера просто божественно готовит. У нее своя сеть кафе, но там она поваром была, только на первых парах. Сейчас только управляет, и то принимает самые важные решение, в помощниках имеет три человека. Которые перед ней отчитываются.

На столе стоял кофе, свеже-сваренный, яичница с беконом и помидорками, все это присыпано сыром, и немного он под плавился. Не будь Вера женой Федора, точно бы увел и отбил. Она очень миниатюрная женщина, тонкокостная, с фигурой в виде песочных часов, но при этом не пышная, лицо в форме сердечка, глава серого цвета, и с красивыми каштановыми локонами. Куда бы они не выходили, везде привлекали к себе внимания, потому что Федька был очень большим, Вера имела 42 размер одежды, а он имел весь 54.

Позавтракав, и горячо поблагодарив, за радушный прием Верочку, мы с Федей отправились к нашей болезной. Так как сегодня суббота, Вера осталась дома, заниматься своими делами. Перед выходом она мне напомнила, что мы через неделю собирались встретиться у меня за городом, нашей компанией, попить пива и поесть шашлыки.

Приехав в больницу, мы застали интересную картину.

Мариша еще спала, но судя по тому что, она была привязана к койке за руки и за ноги, а уборщица, сметала осколки от физ.раствора, а в углу стояла погнутая штанга, которая поддерживает капельницы, то она уже просыпалась, и явно была не согласна или с методами лечения, или с самим фактом ее присутствия здесь.

Мы с Федором в недоумение обвели взглядом всю палату, и отправились на поиски того кто нам сможет рассказать, что произошло. При входе в сестринскую, стоял стойкий запах пустырника, и на подходе нас остановил мед брат, и попросил туда не заходить, потому что перенервничавшая сестричка только заснула.

Он то нам и рассказал, что больная — причем это слово прозвучавшее в его устах именно в прямом смысле, и что она не только порезанная, но и на голову ушибленная, при чем еще в детстве и скорей всего при рождении и несколько раз, — пришла в себя и собралась уйти, уже слезла с койки, завернулась в простыню как в тогу, и пошла на выход. Тогда то Наташенька (так зовут пострадавшую медсестричку) ее и увидела с поста, и попыталась остановить. На шум и крики пришел уже он, и если бы эта млять, не была еще под действием лекарств, и в следствие чего не имела плохую координацию, то и ему бы с ней не справиться. Но оценив ситуация пока бежал на помощь Наташеньки, он по дороге взял приготовленный шприц со снотворным, и обезболивающим, подошел сзади, и в общем, потом привязал ее к кровати, чтоб она во первых никуда не ушла, во вторых, никому больше не навредила, и себе в том числе. Ей пришлось делать перевязку, и надо проверить швы, потому что ему кажется, что она их надорвала.

Матюгнувшись, совсем не подходящими словами для главного врача, при подчиненном, Федор рванул обратно в палату смотреть, что с Маришкой, по дороге отдавай распоряжение что ему принести.

Осмотрев и прейдя к выводу, что швы в порядке, мы вместе с облегчением выдохнули, и наткнулись на очень злой взгляд фиолетовых глаз. Наверно в помещение не очень хорошее освещение, потому что я не разу не видел, чтобы существовали такого цвета глаза. Я утонул в этом омуте, мне было безразлично, что она на меня злиться, что в них в данный момент нет тепла, и сквозит арктический холод. Это были самые удивительные глаза, от которых я не мог оторвать взгляд. Этот магнетизм разрушил голос Феди.

— Что ж ты все на нас так зло смотришь? Вчера после наркоза, злилась, сегодня такая же, это же не мы тебя порезали, а наоборот зашили, жизнь спасли!

— Попить дайте? — хриплым голосом попросила Маришка. Федор налил немного воды в кружку, и поддержав ей голову, помог попить.

— Для начала немного, чтоб плохо не стала, после наркоза, чуть попозже еще дам.

— Развяжите меня? — все так же с хрипотцой попросила, наша больная.

— А ты не будешь драться, и пытаться уйти, тем самым навредив себе? Тебе надо около недели полежать под присмотром! Пойми у тебя печень задета, и кишечник, любое телодвижение ближайшие пару дней противопоказанны! Надо обязательно физиотерапию провести, а то все швы склеятся, и ты потом такие боли получишь, что сама приползешь! — строгим тоном учителя, провел просветительною беседу наш глав врач, я аж сам проникся и готов был полежать.