Фурия

ФУРИЯ

Максим Федорович.

Я уже думал все, отмучилась моя ,бренная душа на земле, потому что с первыми тремя нападающими я справился, они валялись в отключки. Но вот еще с шестью жлобами, которые очень агрессивно на меня сейчас смотрели, и решили напасть всем скопом, у меня, даже с моей ВДВ подготовкой за плечами, не получится выйти живым из этой потасовки.

Помощь пришла откуда не ждали. Маленькая фурия, которую я сначала и не заметил, выскочила из переулка, и своим неожиданным появлением, отправила валяться на асфальт еще двоих, уже к мною троим уложенным, буквально двумя движениями. Да, эффект неожиданности сработал. Ну так скажем веселее. Я приободрился, и с четырьмя мы довольно легко справились. Я уже решил поблагодарить неожиданную спасительницу, а в том что это была именно представительница слабого пола, я не сомневался, хотя после тех выкрутасов и финтов которые я наблюдал, ее можно назвать так, только из-за комплекции. Как она покачнулась и также как эти молодчики растянулась на земле. Господи, неужели ее ранили. Подбежав и перевернув, ее лицом к свету увидел на белой кофте расплывающееся красное пятно, в районе живота. ЧЕРТ, ЧЕРТ, ее пырнул, последний которого я не заметил, а она прикрыла собой мою спину, я еще тогда подумал что она решила сбежать, когда так стремительно рванула за меня, а оказывается, приняла перо на себя, и прежде чем потерять сознание сломала руку и нос, и точным ударом в челюсть отправила в отключку, этого любителя холодного оружия.

— Федя привет, ты на работе? — я срочным образом стал звонить своему другу, хирургу, надо же спасать мой "бронежилет", от неминуемой смерти.

— Нет, я сегодня выходной, что у тебя случилось? — раздался сонный голос.

— Извини брат, но тебе придется, проснуться, и срочным образом мотать ко мне, я на пересечение таких то улиц, со мной тут девчушка с ножевым ранением, и судя по темноте крови, то в печень. Бес сознания, и пульс еле прослушивается.

— Я сейчас подъеду, не трогай ее, только зажми посильнее рану, я по дороге скорую вызову, из своей больницы. — Без лишних вопросов, что как, да почему, раздал цеу и отключился.

Я тем временем набрал еще одного друга, так же оставшегося со времен службы в нашей доблестной армии, подполковника ФСБ Гробинского Виктора Павловича.

— Вить, привет, я тут на пересечение таких то улиц, на меня напали, и теперь занимают место на асфальте, прохожим ходить мешают, можешь прислать своих ребят, чтоб забрали, их десять человек. Потом если надо подъеду, заявление напишу. Я сейчас поеду с Федькой в больницу, мне тут помогала фурия одна, и ее пырнули. Так что на созвоне?

— Хорошо, потом расскажешь, куда ты там опять вляпался? Пока. — И отключился, а я уже помогал перекладывать, совсем невесомое тело, на носилки, скорой помощи. И вместе с ними поехал в клинику к Криворукаму Федору Анатольевичу. Да наградил бог друга фамилией, мы еще долго смеялись, после того как он нам сказал, что решил врачом стать, да не просто врачом — а хирургом. Наша самая любимая шутка, это при любой травме, кричать, "только не подпускайте ко мне, Криворучку", он на нас даже не обижается, а смеется вместе с нами.

Я ждал в приемном отделение, мою помощницу, сразу увезли в операционную, из регистратуры девочка сказала, что Криворуков уже ждал ее.

Пол часа я бездумно промотался из угла в угол, как загнанный зверь в клетке. После чего, я прочитал всю информацию на стендах, узнал кучу ненужной, общей информации, в которую даже не смог вникнуть, но как обычно она отложилась на корочке, и в нужный момент может всплыть, это была особенность моего мозга, если я, что то прочитал, то даже забыв про это, в определенные моменты, могу процитировать, с точностью до запятой. Оглядевшись отметил, что Криворучка став глав. врачом в этой клинике, отремонтировал приемное отделение, остальные помещения, я не видел, и дай бог не узнать какой там ремонт. Здесь все было чисто, вместо крашенных, точнее давно облупленных стен, были сделаны панели, до середины стены, потом шли обои под покраску, в районе где обычно люди обтираются, была пущена деревянная панель, чтобы сохранить на дольше презентабельный вид помещения, пол выложен не скользкой, светлой плиткой, хорошие светильник дневного света, не резали глаза и не мигали, как это было раньше. На медсестре была, явно, новая форма, а то что это была форма, было понятно по тому что, все работники были одеты в такую же, приветливо улыбались, и не кричали, выражая вечное неудовольствие людьми. В общем, по первому впечатлению, я готов был вернуться, если уж не упаси бог, еще понадобятся услуги эскулапа, сюда еще раз. И так за этим изучением стендов, разглядыванием обстановки и подсчетом плиток, сколько вдоль, а сколько поперек, прошло уже полтора часа. А из операционной так ни кто еще и не пришел, а том что Федя может про меня забыть, я даже и не думал, потому что такого, просто не может быть.

— Может вам кофе налить? Вы можете пройти в сан. узел чтоб отмыть руки, от крови. Он прямо по коридору, последняя дверь слева. — подошла ко мне с заботой мед. сестричка.

И только сейчас я заметил что судорожно сжимаю какую то всю пропитанную тряпку кровью в руках, в немом удивление развернув ее, я понял, что это кофточкой, моей спасительницы, которую я стянул с нее, и зажимал рану до приезда скорой.

— Да, спасибо, если вдруг выйдет Федор Анатольевич, скажете где, я? — попросил у нее.

— Да, конечно, они уже заканчивают, зашили, ее сейчас приводят в себя после наркоза, и переведут в палату интенсивной терапии. Операция прошла хорошо, ассистент сейчас вышел, рассказал, так что у вас есть 10 минут, и Федор Анатольевич, освободиться.

Я быстрым шагом отправился отмываться, пока шел теребил кофту, обнаружил, что в кармане лежит "файлик" с паспортом, правами и мед. полисом. Волкова Марина Викторовна, да, а она вовсе и не малышка, уже 25 лет. Родилась в этом же городе, оууу, в паспорте отметка, о том что "сидела", выпустили ее пол года назад, интересно, кто ей успел сделать паспорт, обычно выпускали из таких мест со справкой, а у нее и полис и права есть, настоящие? Не долго думаю набрал Витька, он с возмущением просветил меня что уже оказывается, три часа ночи, и даже для друзей есть придел. Конечно я ему посочувствовал, что у него такие плохие и не сознательные друзья. И попросил мне пробить всю информацию, по имеющемуся паспорту.

В коридоре меня уже ждал Федор, с уставшей миной на лице, махнув мне, чтоб я следовал за ним, молча повел в свой кабинет.

— Ну, что я тебе могу сказать, операция прошла успешна, ей действительно задели печень, и пришлось повозиться, еще и кишки, в общем зашил, жить будет. Сейчас спит, после наркоза нормально отошла, такой впечатление, что он на нее только как обезболивающее подействовал, мы ее будим, а она на нас такими злыми и обвиняющими глазами посмотрела, типа гады поковырялись во мне. Обычно после наркоза, какая то не адекватная реакция идет, ревут, смеются, в любви признаются, что-нибудь рассказывают, поют, а тут зло так глянула, пальцы сдавила как просили, поморгала, глазами последила за молоточком, отвернулась и дальше спать легла. Рассказывай, откуда у тебя такое чудо на руках появилось?

— Да, задержался я в офисе, чтоб кипу документов домой не тащить, решил дообрабатывать, и дописать заключительную речь, по одному моему текущему делу, и уже в двенадцатом часу ночи вышел из здания. До парковки дойти не успел, меня окружили девять омбалов, и трое напали сразу без разговоров, то есть не прикурить, не попросили, не кошелечек, просто сразу кулак в морду полетел. Хорошо, что они решили, что втроем разберутся, а остальные в сторонки постоят, я их уложил, так чтоб даже не встали ближайших пол часа. И не успел обернуться, а остальные вшестером уже на меня навалились, думал хана. Нет, эта фурия выскочила, и двоих сзади сразу на пол, я так думаю что она точно по болевым точкам била. С четверыми уже полегче пошло, они не ровня подготовленному, и прошедшему службу в ВДВ. И к тому же это крошка, еще двоих уложила, а потом так опраметь бросилась, ко мне за спину, что я думал, решила убежать, так же неожиданно как и появилась, но нет там десятый оказался, наверно в машине сидел, с ножом на перевес, и пока я оставшихся добил, она с этим закончила. Так смешно было оглянуться и увидеть, каких она "положила поспать", а каких я, разница значительная. На тех которые достались ей, ни следа нет, не синяков, ни крови, мои же все разукрашенные. Пока я оглядывался, услышал глухой звук за спиной. Я все это время осматривался по сторонам, даже не переживая за свою спину, такое доверие она у меня вызвала, сам от себя не ожидал. Поворачиваюсь, а эта крошка на асфальте, без сознания, увидел что в крови, и тебе звонить...

— Понятно, Витя то уже забрал тех?

— Конечно! Я после того как тебе позвонил, ему в крации все рассказал, и адрес назвал, он уже дома дрыхнет.

— Ладно, давай и мы с тобой домой, пациентка проспит еще часа четыре, после наркоза, потом ей укол поставят, обезболивающий и со снотворным, так что мы часов до 10 утра свободны. Давай по домам, и спать. Я на машине, поехали ко мне, я тебе в гостиной постелю, смысл тебе телепаться за город, а потом обратно с позоранки.

— Хорошо, пошли. — Не стал сопротивляться, потому что после того как я услышал, что с Маришкой все в порядке, и ей нечего не угрожает, резко навалилась усталость, и я почувствовал все пропущенные удары, на теле. Мда, теряю хватку. Со своей умственной работой, в спорт зал всего раз в неделю хожу, и видно это сказалось не в лучшую сторону. Надо выделять, для себя любимого, больше времени. А то как оказывается, и в богатой жизни преуспевающего адвоката, не всегда светит солнце.

Домой к Федьке, мы ехали молча, даже музыку не включали. Так же молча меня проводили в гостевую комнату, за то время пока мы добрались, жена Криворукова, уже мне постелила. И я не задерживаясь завалился спать.

Утро как обычно наступило, очень даже быстро. Как говориться, только глаза закрыл, а меня уже Вера будет, со словами, что завтрак на подходе, как раз успею сходить в душ. Ненавижу любое утро. Не помню не одного, которое бы заставило меня умиленно улыбаться, и радостно открывать глаза. В детстве, сначала был, садик, потом школа, даже на каникулах, всегда умудрялись разбудить, то чтоб позавтракал, то двери за ними закрой, а если в деревню к бабушке отправляли, так она вообще не понимала, как так долго можно спать, если с утра надо подоить да живность покормить. Ненавижу утро, и все что оно приносит. Но не чего не поделаешь, пошел в душ. По дороге мне дали мои же джинсы, и футболку, я так у всех друзей, свою полочку имею, всякие случаи бывают, но мне всегда рады.

Выйдя из душа, пошел на кухню, от туда раздавались божественные запахи. Не имея жены, и не умея толком нечего готовить, мне приходилось по большей части питаться в кафешках. И поэтому я очень любил невзначай попасть на завтрак или ужин к Федьке. Вера просто божественно готовит. У нее своя сеть кафе, но там она поваром была, только на первых парах. Сейчас только управляет, и то принимает самые важные решение, в помощниках имеет три человека. Которые перед ней отчитываются.

На столе стоял кофе, свеже-сваренный, яичница с беконом и помидорками, все это присыпано сыром, и немного он под плавился. Не будь Вера женой Федора, точно бы увел и отбил. Она очень миниатюрная женщина, тонкокостная, с фигурой в виде песочных часов, но при этом не пышная, лицо в форме сердечка, глава серого цвета, и с красивыми каштановыми локонами. Куда бы они не выходили, везде привлекали к себе внимания, потому что Федька был очень большим, Вера имела 42 размер одежды, а он имел весь 54.

Позавтракав, и горячо поблагодарив, за радушный прием Верочку, мы с Федей отправились к нашей болезной. Так как сегодня суббота, Вера осталась дома, заниматься своими делами. Перед выходом она мне напомнила, что мы через неделю собирались встретиться у меня за городом, нашей компанией, попить пива и поесть шашлыки.

Приехав в больницу, мы застали интересную картину.

Мариша еще спала, но судя по тому что, она была привязана к койке за руки и за ноги, а уборщица, сметала осколки от физ.раствора, а в углу стояла погнутая штанга, которая поддерживает капельницы, то она уже просыпалась, и явно была не согласна или с методами лечения, или с самим фактом ее присутствия здесь.

Мы с Федором в недоумение обвели взглядом всю палату, и отправились на поиски того кто нам сможет рассказать, что произошло. При входе в сестринскую, стоял стойкий запах пустырника, и на подходе нас остановил мед брат, и попросил туда не заходить, потому что перенервничавшая сестричка только заснула.

Он то нам и рассказал, что больная — причем это слово прозвучавшее в его устах именно в прямом смысле, и что она не только порезанная, но и на голову ушибленная, при чем еще в детстве и скорей всего при рождении и несколько раз, — пришла в себя и собралась уйти, уже слезла с койки, завернулась в простыню как в тогу, и пошла на выход. Тогда то Наташенька (так зовут пострадавшую медсестричку) ее и увидела с поста, и попыталась остановить. На шум и крики пришел уже он, и если бы эта млять, не была еще под действием лекарств, и в следствие чего не имела плохую координацию, то и ему бы с ней не справиться. Но оценив ситуация пока бежал на помощь Наташеньки, он по дороге взял приготовленный шприц со снотворным, и обезболивающим, подошел сзади, и в общем, потом привязал ее к кровати, чтоб она во первых никуда не ушла, во вторых, никому больше не навредила, и себе в том числе. Ей пришлось делать перевязку, и надо проверить швы, потому что ему кажется, что она их надорвала.

Матюгнувшись, совсем не подходящими словами для главного врача, при подчиненном, Федор рванул обратно в палату смотреть, что с Маришкой, по дороге отдавай распоряжение что ему принести.

Осмотрев и прейдя к выводу, что швы в порядке, мы вместе с облегчением выдохнули, и наткнулись на очень злой взгляд фиолетовых глаз. Наверно в помещение не очень хорошее освещение, потому что я не разу не видел, чтобы существовали такого цвета глаза. Я утонул в этом омуте, мне было безразлично, что она на меня злиться, что в них в данный момент нет тепла, и сквозит арктический холод. Это были самые удивительные глаза, от которых я не мог оторвать взгляд. Этот магнетизм разрушил голос Феди.

— Что ж ты все на нас так зло смотришь? Вчера после наркоза, злилась, сегодня такая же, это же не мы тебя порезали, а наоборот зашили, жизнь спасли!

— Попить дайте? — хриплым голосом попросила Маришка. Федор налил немного воды в кружку, и поддержав ей голову, помог попить.

— Для начала немного, чтоб плохо не стала, после наркоза, чуть попозже еще дам.

— Развяжите меня? — все так же с хрипотцой попросила, наша больная.

— А ты не будешь драться, и пытаться уйти, тем самым навредив себе? Тебе надо около недели полежать под присмотром! Пойми у тебя печень задета, и кишечник, любое телодвижение ближайшие пару дней противопоказанны! Надо обязательно физиотерапию провести, а то все швы склеятся, и ты потом такие боли получишь, что сама приползешь! — строгим тоном учителя, провел просветительною беседу наш глав врач, я аж сам проникся и готов был полежать.

— Хорошо, неделю буду вести себя хорошо. — Буркнула, и отвернулась от нас Марина.

— Федя, ты бы не мог нас оставить наедине, я хотел бы поговорить со своей спасительницей?

— Запросто! Дождавшись когда он вышел, и плотно закрыл за собой дверь в палату, я приготовился к тяжелой беседе. Почему то я был уверен, что на мое предложение, я получу именно отказ, и что придется долго ее уговаривать.

— Еще раз здравствуй! Меня зовут Фратков Максим Федорович, для тебя можно просто Макс. Я хотел для начала тебя поблагодарить, и спросить, что я для тебя могу сделать, в первую очередь, за спасение моей жизни?

— Ну, начнем с того, что мы квиты, ты мне тоже жизнь спас! Так что в расчете. А помогала тебе, я, просто потому что посчитала, что это не справедливо. Так что не чего не надо. Оплатишь лечение, купишь мне в замен, утерянной курточки, и кофты, новые, а да еще я вместе с кофтой документы потеряла, так что если ты мне их восстановишь, я уже буде тебе благодарна!

— Ну насчет одежды не переживай, и документы, тоже в порядке, я их подобрал, они у меня.

Молча она протянула, уже отвязанную руку, а я непонимающе на нее уставился, и поразился, насколько она была миниатюрной, а потом впал в шок, и как такими маленькими кулачками, смогла уложить столько совсем не маленьких парней, и костяшки у нее остались целые, в отличие от моих. Потом в недоумении перевел взгляд на ее лицо, мимикой давая понять, что не понимаю что от меня хотят?

— Документы, мне будет спокойнее, если они у меня будут храниться.

— Оууууу, я их дома оставил, в пиджаке. — покаялся. На меня осуждающе посмотрели, вздохнули, и убрали руку опять под простыню.

— Я хотел предложить тебе работу, — за тараторил я, — ты смогла не только уложить, но при этом еще и заметить, того который скрывался в тени. Я хочу тебя нанять в качестве телохранителя. Мне так скажем надо, человека который, смог бы меня предупредить об опасности, и в крайнем случае, я бы смог не бояться встать к нему спиной. А ты показала себя с лучшей стороны, я тебя всем представлять буду, как свою девушку, и не кто не заподозрит в таком нежном создание, мою защитницу. У меня сейчас несколько крупных дел, я владею адвокатской конторой, и с какой стороны ветер дует, я еще не знаю. А вчерашний инцидент, меня навел на мысль, что это было уже не первое покушение. Просто до этого они действовали более скрыто, и я решил, что все это неудачные стечения обстоятельств. — Быстро рассказав свою идею, я понял как это сумбурно прозвучало, и уже открыл рот чтобы более точно и спокойно изложить все то, что только что выпалил, как услышал:

— Хорошо, только давай обговорим все это позже, а то я еще сплю, и не могу адекватно все оценить?

А я так с открытым ртом махнул головой, в знак согласия. Маришка отвернулась опять в сторону стены и задышала ровно, заснула. Почувствовав себя рыбой, захлопнул рот. В немом шоке от того что она так легко согласилась, развернулся и вышел из палаты. Это было одно из моих худших выступлений, и при этом самых эффективных.

Выйдя из палаты я решил узнать, что раскопал Витька, и до чего договорились заключенные.

Витька предложил встреться, пообедать.

Через час мы с ним уже сидели за столиком в дальнем углу, нашего любимого ресторанчика и он мне обстоятельно все рассказывал, пока мы ждали наш заказ.

— Значит, мальчиков очень быстро забрали из мусарни, я даже не успел глазом моргнуть, только протокол задержания оформлял, а уже поступил звонок из главного управление, и их отпустили, с подпиской о невыезде. Так что допросить с пристрастием я их не успел, в машине они все еще были в отключке, хорошо вы их приложили, мы замучились их грузить, туши такие затаскивать. Так что тут глухо. Что касается той мадам, которую ты меня просил пробить, то вот все данные которые я смог найти по ней.

Волкова Марина Викторовна Родилась в нашем пятом роддоме 1 июня 1988 года. Жила с семьей на улице Ленина в доме 15, квартира 15. Отличница, за время учебы в школе не привлекалась, в институт поступила на юр. фак. на бюджетную основу, проучилась год, и съехала с катушек, убила своих родителей. Зарезала. А потом хотела выставить все как нападение, что их ограбили. Позвонила, вызвала скорую, милицию, и в истерики и в захлеб рассказывала, что пришла, домой с института, а в квартиру двери приоткрыты, зашла, а тут такое. Сразу же стала звонить и вызывать, а сама стоит все в крови, руки трясутся, глаза бешенные, это из протокола с места преступления. В общем в ходе следствия все улики показали на нее. Когда ее обвинили в убийстве родителей, она закрылась в себе и все следствие молчала, на обвинение ни как не отреагировала, ей дали 10 лет, на по УДО отпустили пол года назад. Нигде не работала, после этого, и вообще как сквозь землю канула. За то время что она сидела, квартиру так как она была дона отцу с места службы, и не была на нее оформлена, забрали. Вышла в никуда, не знаю где она была пол года, и откуда у нее паспорт, но то что он настоящий, я проверил, и права тоже настоящие, по крайней мере все проведено через нужный базы. В паспорте, должна стоять отметка, что она сидела?

— Да, есть.

Что то, как то грустно стало, и не поверил я, что как говориться, комсомолка, отличница, и убила родителей, а мотив? Ладно надо уточнить у нее, я думаю получиться у меняя со временем ее разговорить, я терпеливый, подожду, присмотрюсь, узнаю.

— Это официальная версия, а есть что-нибудь, что в отчетах не написано, а на словах сказано?

— Нет, следователя, я найти не смог который вел это дело. Надо?

— Нет, наверно пока не надо, я с ней сам поговорю, может она сама расскажет что там было, если это станет критично, тогда и займусь.

— Зачем тебе эта девчонка? Ну спасла тебя, помогла, отблагодари ее, дай денег, и забудь. Чего ты про нее копаешь, еще и разговаривать с ней собрался, на такие темы?

— Я решил ее себе, так сказать на работу взять, телохранителем.

Мои слова так рассмешили Витьку, что он хохотал до слез, и потом когда увидел мое лицо, и понял, что я говорю это на полном серьезе, в неверии на меня уставился. Теперь уже мне стало смешно, потому что я вспомнил, как недавно точно также хлопал глазами и ртом. После того как я отсмеялся, Витя решил уточнить шучу я или нет?

— Нет, это разумное взвешенное решение, и о том что она сидела, я тоже подумал, это все компенсирует то как она себя повела, в той ситуации, и пожертвовала собой, ради незнакомого человека.

— А ты не думал, что это могло быть спланированно? Может решили, если не смогут тебя убить, внедрить к тебе своего человека, от такой как она можно ожидать чего угодно!

— Ты ее даже не видел! Чего ты на нее так взъелся? Я не думаю, что человек которому поручено внедриться в стан врага, стал бы рисковать собственной жизнью! — меня почему то коробило, что мой лучший друг, не поддерживает мое решение, а даже наоборот категорически против. Даже не так, мне не нравилось, что он был негативно настроен против Маришки.

— Ладно поживем увидим, но надеюсь не за счет твоих похорон, ты убедишься что она не тот человек которому можно доверить свою спину. Я очень надеюсь, что окажусь не прав. Тогда я лично перед ней извинюсь, но до этого времени ты уж извини меня, я ей не смогу доверять.

— Договорились.

— Ладно, про меня все ясно, как у тебя дела, ты вроде как собирался предложить своей Катрине с тобой жить, к тебе переехать?

— Катрина уже в прошлом, после того как она ко мне переехала, а я дважды ночью не ночевал, на облаве так сказать был, пришел, а дома записка, что она не готова сидеть дома целыми днями и ждать своего блудного мужа. Боюсь, что я так и останусь женат только на своей работе, а постель мне будут согревать не долгие отношения...

— Да, плохо брат, я то же как то побаиваюсь, серьезных отношений, посмотрю на тебя, а с учетом, что я тоже бывает, сижу допоздна на работе, и в обще иногда ночую у вас в городе, чтоб лишний раз не мотаться, и время на дорогу не тратить, то же думаю не одна нормальная женщина меня не поймет. А прийти однажды, и засть ее с кем-нибудь, не хочу я таких впечатлений. Посидев еще не много и посплетничав еще немного, и поговорив не о чем, мы разошлись, до звонка, или до выходных у меня на шашлыках встретимся.

Неделя прошла совершенно спокойно, без приключение, без происшествий, без новых нападений. Не знаю уж, что сказалась? Тот факт, что тех ребят привез полковник ФСБ, или может я по темным улицам больше один не шастал, и допоздна на работе не засиживался. Пару раз за неделю я заходил в больницу, проведывал Маришку, она со мной практически не разговаривала, отмалчивалась, либо давала односложные ответы. И я не затрагивал ни какие серьезные темы, просто приносил ей вкусненькое, конечно то что разрешал наш злой глав врач, спрашивал о здоровье, и по-тихому уходил. Мне с ней даже просто молчать было уютно, и я не мог понять, почему она со мной не хочет не о чем говорить. Может нелюдима, может отпечатки прошлого? Надеяться на то что ей со мной тоже нравиться просто молчать, я не мог. Не давала она поводов для такой надежды. А я по моему стал влюбляться. Сам себе удивляюсь, что смог за неделю так привязаться к человеку, совершенно незнакомой женщине безгранично доверять, и уж если быть до конца честным с собой, то и я хотел видеть ее всегда рядом. Наверно этим и было продиктовано мое решение взять ее к себе на работу, я боялся ее потерять, и решил постепенно привязать, завоевать. Я был уверен, что это именно моя женщина, и я ее уже не смогу отпустить.

Сегодня вечер пятницы, я упросил Федьку отпустить Маришку, под мое честное слово, что она не будет перенапрягаться, и будет сидеть отдыхать. Зайдя в палату, застал все ту же картину, Марина лежала с закрытыми глазами, то что она не спала я был уверен, Потому что при открытие дверей, она чуть нахмурила свои темные бровки, и когда я вошел, вздохнула, как мне показалось с облегчением и расслабилась. Федя говорит, что она все время себя так ведет, если от нее не требуется какие то действия, то она лежит с закрытыми глазами, и не подает ни каких признаков, того что ее интересует кто и зачем к ней зашел. Если мед. персонал ее о чем то просит, она молча выполняет, и возвращается опять в 'свой мир'.

— Привет, я хотел с тобой серьезно поговорить.

На меня обратили внимание, открыли глаза, и в них загорелся легкий огонек интереса.

— Как мы с тобой уже договорились, ты будешь работать на меня? — легкий кивок, был мне ответом.

— Как я себе представляю эту работу: ты будешь выходить везде со мной, будь то вечеринка, корпоратив, или заседание в суде, в общем везде со мной. По этому я считаю необходимым и самым простым решением, если ты будешь жить у меня дома. Отдельная комната, сан узел, по заработной плате и договору мы с тобой договоримся, в понедельник, в офисе. Хорошо? — опять кивок в знак согласия.

— Мда, конструктивный диалог. Ну главное, что пока мы в полном единодушие. — Засмеялся я.

— Так вот. Федя тебя отпустил, под мое заверение, что ты будешь лежать и не перенапрягаться, в нужное время принимать таблетки, и по этому можешь выходные провести уже дома. Давай сейчас я тебе помогу собраться, заедем куда тебе надо чтоб собрать вещи, и поедем ко мне. Будешь потихоньку обживаться. Завтра у меня собираются друзья, на шашлыки, так что нам еще в магазин бы заехать? Вот я тебе новые вещи купил, так как твои все в крови были. Тебе помочь одеться?

— Нет, спасибо, пока сама попробую. — был мне ответ с легкой хрипотцой в голосе, от которой у меня мурашки по коже побежали. Да при такой реакции, мне же лучше если она и дальше будет меня только слушать и соглашаться, легким кивком головы. А то еще немного и мой тайный план по ее завоевания, полетит к черту, и я на нее просто на просто наброшусь, с самыми явными намерениями. Я протянул ей пакет, с одеждой, в котором лежала практически такая же одежда которая была у нее. Я не смог нечего придумать лучше, чем купить то же что и было.

Она заглянув во внутрь, улыбнулась и благодарна мне кивнула. Я вышел из палаты оставив ее наедине.

Облокотившись о стену задумался, о том как она легко соглашается, на все мои предложения. И работать на меня, и переехать ко мне, и даже как то по семейному в месте сходить за продуктами для пикника. Или она на столько пофигистка, в чем я очень сильно сомневаюсь, или я даже не знаю, почему она настолько покладиста. Неужели на самом деле, ее ко мне подослали. Не верю. И даже червячка сомнения во мне нет.

Услышав странные всхлипы за дверью, распахнул ее сразу, даже не подумав постучать. И застал, как говориться картину малом, Маришка сидела одетая в нижнее белье, футболку одетую только на одну руку, и с джинсами в руках, и потихоньку ревела, точнее, ревела то она навзрыд, но вот те самые джинсы были использованы вместо кляпа. Ну вот наконец так нормальные чувства прорезались. Я понял, что она очень сильно женщина, и любое проявление слабости, для нее недопустимы. Не слово не говоря, забрал у нее эти многострадальные джинсы, одел ей на вторую руку футболку. Увидел что носочки заброшены в дальний угол, подобрал, присел возле нее на корточки, и одел сначала носки, потом джинсы, а потом помог подняться с койки, и натянул их на нее до конца, понял что с размером промахнулся, так как они ей были свободны, можно было брать не на 42 размер, а на 40. Да совсем из голодала. Надо будет проследить чтоб моя малышка, набрала мясо на кости. МОЯ. Как приятно об этом думать. Так не спеша я помог ей до конца одеться, и уточнив сможет ли она идти, предложил ей галантно руку, чтоб она могла на нее опереться, в случае чего.

— Куда едем? — был закономерный вопрос.

— В магазин за продуктами, — поступил несколько шокированный ответ.

— Эээээ, а за твои вещами?

— Ну настало наверно время, мне просветить тебя насчет того, кого именно ты нанял на работу.

Я затаил дыхание. Изучив ее за последнее время, у меня было два мнения, и мне было интересно, какое из них будет верное. Первое, она мне расскажет вкратце то, что я уже знал. И к этому я склонялся больше. И второе, на которое надеялась, как оказывается моя романтичная душа, что она расскажет намного больше, и откроет свои тайны.

— Слушаю, — подтолкнул я ее на откровенность.

— Так как мой паспорт все еще у тебя, и зная уже твою профессию, я так понимаю, что основные моменты моей жизни ты знаешь.

— Да, я хотел бы услышать твою версию, и более развернуто? Если тебя это конечно не затруднит.

— А что тут рассказывать? Обвинили меня в убийстве своих родителей, посадили, отпустили по УДО, все жизнь сломана, я выброшена на помойку.

— Ну, хорошо, давай к этому эпизоду твоей жизни вернемся, чуть позже, когда ты будешь готова со мной откровенничать. И учти, чтобы ты там не думала про весь мир, я не они, мне в принципе от тебя нечего не нужно, я от тебя не завишу. Просто удачное стечение обстоятельств, ты себя показала с лучшей стороны, и если честно я еще не видел такой техники боя, а ты уж мне поверь, я не из белых воротничков родом, много поведал. И решил не упускать возможность, тем более дни у меня наступили суровые. Может показаться странным ты что я тебя такую миниатюрную к себе в телохранителем зову, но ты не бойся, я приставать не буду, мне больше с твоей стороны нужен друг, которому я могу доверить свою спину. А между друзьями не должно быть секретов. Если захочешь, я могу так же ответить на все интересующие тебя вопросы.

— Тогда давай честный ответ, в обмен на честный ответ, без утайки.

— Договорились.

— Ну так как ты дал вроде как исчерпывающий ответ, на вопрос, на кой ляд я тебе сдалась, можешь спрашивать, что тебя интересует больше всего.

— Давай ты мне для начала ответишь, почему мы не едим за твоими вещами?

— Потому что, пока я была так скажем, не в городе, мою квартиру продали, и хранить вещи мне негде, так что все что на мне, это все чем я располагаю. — С полным безразличием в голосе, был мне ответ. Но по глазам было видно, что это очень больная тема. Дальше задавать вопросу в этом направление смысла уже не было, узнавать где она жила, чем питалась, где спала, я не стал. Это уже не настолько важно, захочет сама расскажет. В больнице ей провели полный осмотр, со всеми анализами, и кроме истощения, ну и конечно не запланированной дырки в организме, которая уже заживает, не чего не нашли, можно сказать при хорошем питание, будет абсолютно здоровая.

— Тогда давай поступим так, сейчас в супермаркет за продуктами, он рядом с гипермаркетом, там тебе купим на первое время, пока будешь отлеживаться дома, одежду. А потом поедем устроим шопинг, для выхода в свет. Не меня посмотрели такими злыми глазами, и я заметил что когда она в гневе, они у нее становятся практически черными. Я успел перебить ее возмущенную тираду, для которой она набрала полную грудь воздуха.

— Конечно в счет первой зарплаты, но а костюмы для банкетов, будут оплачены за мой счет, так как это производственные затраты.

Она так же шумно выдохнула, ни произнеся, ни слова.

Я решил пока не трогать ее прошлое. Так в полном молчание, мы добрались до магазина. Возле продуктовых прилавков, уточнив, есть ли что-нибудь у меня дома в принципе из продуктов, и сколько человек будет на пикнике, мне тыкали пальцем в то, что надо брать, так как шевелиться ей все таки было еще больно, а я был в шоке, как она спокойно взяла на себя роль хозяйки. В закуп спиртного она не лезла.

Расплатившись и сгрузив пакеты в машину, мы пошли в сторону бутиков.

Там она очень спокойно, выбрала себе все необходимое, без примерки, и очень мало. На мои уговоры присмотреть еще что-нибудь, она объяснила, что сейчас сильно похудела, и брать много одежды нет смысла.

В машине пока мы добирались до моего загородного дома, Маришка успела задремать, и я хотел уже перенести ее в дом, когда расстегнув ремень безопасности, наткнулся на эти завораживающие глаза.

— Уже приехали? — хриплым с про сони голосом, уточнила моя девочка.

— Да, пойдем я тебе покажу твою комнату, и помогу раздеться, чтоб ты могла лечь спать. Или может сначала перекусим что-нибудь?

— Ты пока отнеси пакеты, и покажи мне кухню, а я приготовлю на скорую руку ужин. Потом спать.

— Хорошо.

Я проводил ее в кухню, по дороге захватив пакеты, и отправился переодеваться из офисного костюма в домашнюю одежду.

За те пол часа, что я провел в душе, она успела сварить макароны, и практически пожарить мясо. У меня слюни текли от запахов, пока я шел на кухню. А при виде, такой по домашнему родной картины, Маришки за плитой, и в фартуке, у меня просто сжалось сердце. Не отпущу, сделаю все от меня зависящее, и даже больше, но она будет моей.

— Поставь пока тарелки, с вилками, сейчас все перемешаю, и 'макароны по-флотски' будут готовы.

На столе уже стоял порезанный овощной салат, хлеб, сок и стаканы для него.

Тихо поужинав, обсудив завтрашний пикник, я немного рассказал про своих друзей, мы разошлись по комнатам, я отвел ее в спальню находящуюся напротив моей.

Спал на удивление спокойно, но когда с утра услышал, что из соседней комнаты Маришка вышла, сразу проснулся, как будто был уже точно настроен на нее.

Прислушался, и нечего не смог услышать. Она наверно было в носочках или босиком, так что куда отправилась, я не знал. Не торопясь оделся, и пошел в подвал, в спорт зал, размяться. И там застал картину от которой не смог отвести глаз.

С заклеенным боком, Маришка занималась йогой, ну я сначала так подумал, но понаблюдав понял, что это какой то смешанный комплекс, и йога, и муан-тай, и еще что то не поддающееся моему сознанию. Все движения были плавные, сразу было видно, что она просто разминает застоявшиеся мышцы. Хоть по телу, на вид совсем юному и было видно на лицо истощение, но и все нужные округлые формы, все таки присутствовали, подтянутая грудь в спортивном лифчике и попка в облегающих шортиках, не давала мне сосредоточиться и все таки узнать стиль. Ее необычные глаза были закрыты, на лице умиротворение, и полностью погружена в себя, не торопясь сделала растяжку, перешла в стойку для удара и так же не открываю глаза поманила меня к себе.

А я думал, что мое присутствие осталось не замеченным. И вы не поверите, я как завороженный пошел на заклание, к ней, и так же встал в стойку для спарринга, приготовился сдерживаться, чтобы не бросить ее и не задеть рану. Но какого было мое удивление, когда в течение первых пяти минут успел четыре раза побывать на татами. После пятого падения, я понял что не могу ей противостоять, она настолько незаметно делала подсечки, и действовала практически без контактным способом. Я слышал о такой технике, но не разу не видел человека, который бы ее применял. А помня, что предыдущее ее представление, закончилось тем, что с асфальта соскребали не маленьких исполнителей криминального братства. Я понял, что меня сейчас еще и щадят, так как я еще сам встаю. И страдает только моя гордость. Вставать я не стал, и попросил пощады.

— Научишь меня, своей технике?

— Извини, но нет. Ее разработал специально для меня, мой отец, и здесь смешанно несколько видов, и основа состоит в том, что я маленькая, и могу использовать только твою же силу против тебя. Для тебя она не подойдет, ты все равно будешь полагаться на свою силу, в принципе так же как и все мужчины. Папа смог научить меня, но не смог сам это постичь. Грустно улыбнулась малышка. — Ладно я пошла в душ, и готовить завтрак. Во-сколько приезжают твои друзья?

— Не знаю, как приедут так и приедут, время не установлено.

— Понятно, тогда надо поставить мариноваться мясо. Давно я не ела шашлыков. — С такой блаженной улыбкой это было произнесено. Что я даже позавидовал, что человек может радоваться таким мелочам. И пообещал сам себе, что постараюсь, сделать все от меня зависящее, что бы у нее было больше поводов для улыбки.

Из интонации которой она упоминала отца, я в очередной раз уверился, что не могла она убить своих родителей. Через чур много трепета, и любви звучала в голосе. Надо будет выпытать все у нее, и все таки узнать ее версию, и разобраться.

Я чуть задержался в спорт зале, и когда выходил, услышал что Маришка с кем то напряженно разговаривает по домофону. Потом сказала, что сейчас подойдет к калитке. Я удивился. И решил составить ей компанию, может уже приехали мои друзья, товарищи, а она их не пускает.

— Мариш подожди, я с тобой.

— Не надо, там посылку привезли, я сейчас забери и принесу.

— Какую посылку, я не чего не жду.

— Я так почему то и подумала. — Как то зло хмыкнула она на ходу, и не останавливаясь удалилась к калитке. Я наблюдал за ее действиями стоя на крыльце.

Подойдя, к дверям, она оглянулась на меня, что то прикинула, и встав так чтобы быть прикрытой кирпичной колонной, она распахнула калитку, тут же молниеносным движением, вырубила парня, который протянул руку с пистолетом, и затащила его внутрь за шиворот. Все действия не заняли даже минуты.

Я в шоке смотрел на все происходящее, и все больше склонялся к мысли, что во-первых меня хотят, не просто попугать, а именно убить, а во-вторых, Маришка была не только подготовлена к рукопашному бою, но имела и боевую подготовку, как будто она участвовала, в захватах и зачистках террористический групп. Потому что одно дело уметь драться, а совсем другое, знать, как открыть дверь, и не напороться на пулю.

И встает уже вопрос, а в тюрьме ли она провела эти 6 лет?

Все больше и больше вокруг моей девочки, витает вопросов без ответов.

Маришка тем временем, не долго думая, привела в чувства, паренька, и нажав на какие то точки, что то ему зашептала на ухо, и тот в ответ хриплым голосом стал рассказывать. Что он простой исполнитель, заказ получил через интернет, должен убить всех, кто находиться в этом доме, и сфотографировать труппы с дырой в голове. Итак же отправить фотографии на тот же адрес с которого получил письмо. Задаток ему бросили в обыкновенный почтовый ящик. Остальную часть денег он бы получил точно так же, после подтверждения выполнения заказа. Она его о чем то еще спросила, и он замахал головой, Маришка скептически на него глянула, нажала на какие то точки, и паренек завыл, с диким криком, что он больше нечего не знает, а сам в судорогах дергался у меня на газоне. Я смотрел, и если бы сам, своими глазами не видел это представление, то никогда бы не поверил, что такое реально, парень выл и плакал, что он нечего не знает, рассказал полностью про себя, обмочился в штаны. Он уже начал закатывать глаза, когда эта крохотуля, вырубила его, опять же с помощью своих чудесных пальчиков, и каких то неведомых мне точек на теле. Да с ней надо дружить, и не дай бог пасть в не милость, подойдет обнимет и все, хорошо если отделаешься только испачканными штанами! Со словами, он пробудет без сознания минимум час, и все что можно было узнать от него, она узнала, ушла в душ, оставив меня разбираться с 'этим'.

Я опять же позвонил Витьке, и сказал что жду его, чтобы отдать очередного неудачника, попытавшегося отправить меня на тот свет.

За то время, что я разбирался и отдавал все так же бесчувственное тело, Марина несколько раз выглядывала в дверной проем, и когда я пришел вместе с Витьком на кухню, он решил не куда не уезжать, а уже сразу остаться у меня на пикник, уже замариновала мяса, и резала легкие закуски.

— Марин познакомься — это мой друг, и боевой товарищ — Гробинский Виктор Павлович. Марина глянув на него, кивнула, и в немом извинение показала, что руки занята, и протянуть для приветствия свои ладошки не может.

— Марина. Просто представилась она. — Думаю мою биографию вы уже знаете. Насколько я слышала вы из ФСБ. Так что...

Виктор в недоумение оглядел, девчушку, в спортивных штанишках и футболке, которой на вид нельзя было дать больше 15 лет, и перевел вопрошающий взгляд на меня. Я не успел открыть рот, как услышал от Марины: — Внешность бывает обманчива... хмыкнула она. И так это прозвучала, что было не понятно, что она сказала это про себя, или на что-то намекала про одного из нас. Мы с Витей переглянулись, и опять же нас перебили:

— Мясо уже замариновалось. Я примерно в течение часа закончу с закусками, так что вы можете позвонить и поторопить оставшуюся компанию, и уже разжигать мангал, чтоб хорошие угли были. — А потом косо глянув, на нас, продолжила. — На те вопросы которые я смогу, конечно дам вам ответы, и не надо на меня так смотреть.

— Как? — не удержался от вопроса Витька.

— Как на чудо, причем которое непременно надо вскрыть и изучить изнутри. Пока Витька хлопал глазами, я его утащил в беседку, где у меня был оборудован камин, мангал, и была обеденная зона.

— Не видь я ее личное дело, в жизни бы не поверил, что этот котенок кого то убил, а потом еще и отсидел.

— А если честно, то я не верю, что она убивала, и сидела. По ее действиям больше похоже, что она была на спец операциях, по зачистке банд формирований. А не сидела в тюрьме. В словах нет жаргона, нет ни каких вредных привычек, не курит, Федька ее проверил и говорит, что она практически здорова. И вообще если честно, не верю я, что она могла убить своих родителей. Сегодня вскользь упомянула их, и там столько тепла и нежности было, что ясно, жизнь бы за них отдала — это да, убить — никогда.

— По любому получается, что она где то, да врет!

— Почему врет, то? Во-первых мы ее не спрашивали про это, а во-вторых, это ты принес такие данные. Может надо копнуть глубже, или в других структурах. Я сегодня спаринговался с ней, не поверишь, на татами больше провалялся, чем на ногах простоял, и не смог к ней ни одного приема применить.

— Ну ты просто не на то внимания обращал — рассмеялся Витек.

— Попробуешь сам, тогда я над тобой посмеюсь.

Витек скептически на меня глянул, плотоядно улыбнулся.

— Только ты со своими грязными приемами подожди, она еще вообще то на постельном режиме. Заживет ее бок, тогда уже я над тобой посмеюсь. И расскажешь мне на что ты отвлекался.

Так за шутками, и разговорам не о чем, прошло около полутора часов, и мы даже успели накрыть на стол, когда приехал Федя со своей женой.

Представив Веру Марине, мы их оставили говорить о своем о женском на кухне, а сами пошли уже жарить шашлыки. Тем более что и мясо на шампура уже было одето, и дрова прогорели, до ровно тлеющих углей.

В разговорах о жизни, в шутках и байках из нашего прошлого, мы провели вечер. Марина очень гармонично вписалась в наш небольшой коллектив, и хотя по большей части она отмалчивалась, и не чего нам не рассказывала, но и смеялась и подкалывала, в общем вела себя совершенно спокойно, в кругу людей которых если не первый раз видит, то всего лишь второй.

Уже за пол ночь мы разбрелись по комнатам на ночлег.

На завтра договорились о рыбалке, здесь не далеко от поселка, было озерцо, в котором обитал карась. Нам важен был не улов, а сам процесс.

С утра рано встав и не будя наших девочек, как говориться с первыми петухами, отправились, на посиделки. Клев был не очень, стояла умиротворенная тишина, и сильно парило, наверно днем дождь пойдет, поэтому много рыбы мы точно не наловим, это и к лучшему, от беседы отвлекать не будет. Мы посплетничали, еще раз обсудив всю возникшую ситуацию вокруг меня.

— Я вот понять не могу, как ты мог додуматься взять себе на работу в телохранители, да еще и домой привезти эту не до развитую убийцу? — от такого вопроса Вити, я чуть удочку не выронил. И в недоумении уставился на него.

— Почему ты так категорично против нее настроен? — еще не курсе всей подноготной Маришы, уточнил Федя.

— Так тебе Макс что ли не рассказал, какое прошлое у девочки?

— Нет, просвети?

— Ну, во-первых, она в 19 лет села, и только полгода назад вышла по УДО, точнее ее посадили, за убийство своих родителей. Причем глянув дело и фотографии с места преступления, я бы сказал, за зверское убийство. Это как по твоему не является основанием как минимум не доверять человеку, а как максимум, даже не общаться, пусть она трижды тебе жизнь спасла! — зло так сказав, и посмотрев на меня практически выкрикнул Виктор.

Федя немного призадумался, а потом уточнил у меня:

— А нечего, что там с ней Вера осталась, ты в ней уверен?

— Подожди, — не дал мне и слова сказать Витек, — это еще не все. Во-вторых, ты не видел тех ребят которых она успокоила, они как минимум втрое ее больше, а того который ее ножом пырнул, пришлось в больницу везти, потому что он был при смерти. Как ты думаешь, это нормальные навыки, для такой с виду хрупкой малышки?

— Ну... — как то не уверенно начал наш врач, но Федя и ему не дал нечего сказать.

— А в третьих, даже если закрыть глаза на все это, и увериться в том, что утверждает Макс: не могла она убить своих родителей, потому что очень тепло их вспоминает, я попытался узнать все подробности ее дела, и почему ее отпустили по УДО, а там ГЛУХО. Нет данных, или точнее нет у меня доступа к ее данным. Все коротко: убила, сидела, отпустили по УДО. ВСЕ!!! Не кажется для Вас это подозрительным, кто ее так покрывает, кто ей сделал паспорт, и почему она согласилась жить и работать на нашего Макса?

— Во-первых хватит тут орать! Всю рыбу распугал, — в тон Вите ответил я. — Во-вторых, после той драки на улице, когда она мне помогла, и подставила свою печень, чтобы защитить мою спину, я пока ждал в регистратуре, когда закончится операция, решил для себя, что обязан ей жизнью, потому что еще не известно, куда бы этот нож угодил в меня. И не факт что я бы отделался, легким испугом. Точнее как раз факт, что остался бы валяться там же в подворотни. В-третьих до этого случая, было еще два покушения, с элементарным участием автотранспорта, и заметь, Марины на горизонте не было. Согласись, если человек так тонко просчитал, и подослал ко мне втереться в доверия эту малышку, он не станет ей мешать, и еще присылать потом убийцу.

— Да кстати, твои ребята уже допросили, этого неудачника? — уточнил Федя.

Но не успел ни кто из нас нечего сказать, как у Витьки зазвонил телефон, и ему сообщили, что в КПЗ по утру обнаружили вчерашнего задержанного — повешенным. Он в недоумение уставился на телефон, и передал информацию нам. Да понятно, то как быстро освободили перед этим задержанных, и расправились с киллером, наводит на мысль, что обозлившийся на меня человек явно из круга сильных мира сего или приближенных к ним. Что очень сильно удручало, но при этом уже сужало круг до трех человек на которых я мог бы подумать.

— Вот видишь? Не причастна она к покушениям на мою жизнь. Не стала бы она столько раз спасать меня, и сам подумай, где логика, если заказчик так боится, что его разоблачат, что либо быстро забирает всех из твоего доступа, либо вообще ликвидирует! Не стал бы он подсылать ко мне кого то, кто смог бы рассказать про него.

— Так, Макс, Витя — успокойтесь оба, а то сейчас дымиться начнете. Позицию Вити я понял: он не может про нее нечего конкретное узнать, и видя, что она умеет, боится за твою жизнь. Объясни, что тебя сподвигло ее нанять, и притащить в свой дом, а еще хлеще ввести в наш круг? Я Веру с ней одну оставил, а тут такие подробности узнаю!

— Да чего вы на нее ополчились? Нанять ее к себе в телохранителя я сразу подумал, еще до конца драки. Потому что об этом уже размышлял, после того как получил пару писем, с настоятельными требованием, закончить копать, причем я работаю над тремя крупными процессами, и какие именно закрыть, не сказали. Ну по крайней мере, я надеюсь, что этот весь сыр да бор не из-за раздела имущества. А потом еще меня два раза машина пыталась сбить. И когда испугался, что не выживу в том переулке, вам не описать всю ту гумму чувств, которую испытал, и те мысли, которые я успел подумать, и тут как чертик и табакерки выскочила эта фурия, и помогла мне все таки оставить душу в теле. Я и решил, что нашел себе телохранителя. Только думал что проблем больше будет. Уговорить ее, переманить с другой работы. А тут как подарок небес, некому нечего не должна, не где не занята, и согласна на меня работать.

— А зачем ты ее к себе домой притащил?

— А как по твоему она меня охранять будет? Вот вчера, например ее услуги очень даже понадобились. Я не говорю, что сам бы не справился, но свой хлеб она отрабатывает. И вообще Витя, я не могу тебя понять, ты, что смерти моей хочешь, чего тебе не нравиться, что я обезопасился, и меня уже два раза спасли? Лучше направь все свои усилия, на то чтоб узнать, кому я дорогу перешел! Я тебе завтра имена и общеизвестные факты передам по тем трем личностям на которые я думаю... В это время у Феди зазвонил телефон, и судя по рингтону это была Вера.

— Да солнце, вы уже проснулись?

....

— Подожди не кричи, еще раз, что произошло? — стал уточнять он, в то время как нам показал, что надо сматывать удочки.

— ЧТО???

....

— Через пять минут будем!

Бросив все, он рванул к машине, мы за ним.

— Что случилось? — решил я уточнить у Вити, когда мы уже быстро гнали в сторону моего дома.

— На них напали, я нечего не понял из рыдания Веры, так что не трогай меня.

— Позвони ей!

— Не могу, вдруг звонком привлеку к ней внимания!

Мы уже вывернули на нашу улицу, и увидели как от моего дома стартовал фургон. Решив его не преследовать, подъехав к открытой калитке побежали в дом. Нам на встречу выскочила Вера, вся зареванная, но на первый взгляд целая. Марины нигде видно не было.

Вера всхлипывая схватила Федю за руку и потащила за дом. Там то и обнаружилось не достающее лицо. Марина сидела на карточках возле разбитого окна, вытаскивала осколки из своей руки, и ее периодически потряхивало.

Увидев, что они обе живы, мы с Витей не сговариваясь, пошли обследовать дом. Вдруг кто остался? Никого не было, судя по каплям крови, на полу, одного волокли за собой, и как минимум двое еще были ранены.

Кухонная утварь валялась на полу, кое что было помято. Видно в ход пошли подручные средства для защиты. Вернувшись на веранду, я услышал конец разговора:

— Верунь, давай, не упаси конечно бог чтоб такое повторилось, но ты мне помогать не станешь, а будешь делать именно то что я тебе говорю. Я целее буду. И имущество тоже. Понятно, значит это Вереных рук дело, разгром.

— Мариночка, солнышка, как я могла стоять в сторонке, и прятаться под столом, после того как ты мне жизнь спасла. И не только мне, я же беременна, у меня срок всего нечего 6 недель, я бы после того элетрошокера со своим оперированным сердцем если б и выжила, то точно выкидыш бы заработала, а мы с Федей уже пять лет этого ребенка ждем! — и опять ударилась в слезы.

Тут уж не только я, на Веру вытаращился, но и Федька, сначала с неверием в глазах, а потом с робкой улыбкой, бросился обнимать и целовать свою жену. Она в ответ рассмеялась, сквозь слезы, потом строго сказала, что все проявления радости потом, а сейчас он обязан обработать все раны, будущей крестной их него ребенка. Федька еще раз крепко прижал к себе Веру, угукнул, и с каким-то неадекватным блеском в глазах повернулся к Марине, что она даже отшатнулась от него. Но он ей не дал сбежать, усадил на стул, и уже сам стал вытаскивать осколки из руки, как я заметил, у нее и в волосах блестела крошки стекла, и было пару порезов на щеке.

— В доме и в округе никого нет. Я так понимаю, ты не удосужился, еще установить камеры наружного наблюдения вдоль забора и дома? — это Витя появился из-за угла дома.

— Нет, у меня монтажные работы на следующую субботу запланированы. — Оправдался я.

— Вера, пойди поставь греться воду в чайнике, нам надо всем успокоиться. — Отправила Марина не перестающую ее благодарить Веру.

— И вы нам все подробно расскажите, что здесь случилось. — Почему то опять с недоверием, и затаенной злобой в глазах, хмуро изрек Витя. Когда Вера скрылась из поля зрения, и слышимости. Марина резко побледнела, и рванула к мусорки которая осталось стоять здесь со вчерашнего пикника. Ее стошнило.

— Блин похоже меня твоя жена сотрясением наградила. — Пожаловалась Феди Марина. И начала заваливаться на бок, потеряв сознания. Мы с Федькой вместе кинулись ее ловить, чтоб она еще раз головой не ударилась об керамогранит, которым были вымощены дорожки.

— Надо ее везти в больницу, томографию сделать, это не нормально, главное чтоб кровоизлияние не было.

— Не надо, у меня голова слабая, я всегда в отключку, после легкого сотрясения выпадаю, у меня ни в глазах не двоиться, ни кровь носом не идет, так что нету никакого излияния. — Это уже Марина в себя пришла, а я от неожиданности чуть ее не уронил с рук.

— Тогда пошлите все в дом, раз она отказывается ехать в больницу. И они все расскажут, что здесь произошло, пока Федя ее перебинтует, чтоб еще и ее ДНК у тебя на полу не осталось. — Сказал Витя, и пошел в сторону входа в дом.

— Он по жизни злой, или только меня недолюбливает? — уточнила Марина. На что мы не сговариваясь с Федей одновременно пожали плечами и промолчали.

— А я смотрю, сотрясение тебя более разговорчивой сделало? — услышавший ее вопрос уточнил Витя.

Да, спокойствие нам только сниться.

— Витя, прекрати к ней цепляться, ты не прав. — Встал на защиту Федя.

Зайдя на кухню, мы увидели, что Вера уже успела немного прибраться. В углу стоял пакет, я так понимаю на выброс, с искорёженной и побитой посудой. При этом она как то брезгливо смотрел на ножи, которые были все в крови, и лежали на столе.

— Макс, ты же не будешь против, если я их выкину. Почему то я с трудом представляю, что тебя захочется резать хлеб, ножом которым до этого Марина потыкала в тех головорезов! ?

Я решил не спорить с ней, и согласно махнул головой, ножи полетели в тот же пакет.

— Макс сажай ее на стул, и неси мой чемоданчик из машины. Я сейчас все обработаю, чтоб заражения не было. Так на вид нечего страшного, зашивать не надо, само заживет.

— Ну и славу богу, не люблю когда в меня чем-то тыкают, и тем более шьют. Принеся требуемый предмет, я настоял на том что бы нам все-таки, все подробно рассказали.

— Я спускалась вниз по лестнице, когда входная дверь распахнулась, и в нее ворвались трое в масках, лыжные шапочки были натянуты, так что лиц не было видно, в это же время, Марина поднималась из подвала, с полотенцем на шее. И если я растерялась, то Марина сразу же кинула в одного трубкой телефона, а другого просто сбила с ног. Третий достал электрошокер уже практически подошел ко мне, когда Маришка прыгнула, закрыв собой, и толкнула меня в кухню, крикнула чтоб я залезла под стол. Я ее не послушалась и схватила сковородку, — тут она так грустно вздохнула и посмотрела на Марину.

— Ну а я не подозревая такого подвоха со стороны Веры, с полной уверенностью, что она залезла под стол и мне за ее жизнь опасаться не надо, не глядя стала заходить на кухню.

— А я с разворота, чтобы был большая сила в замахе, двинула сковородкой во входящего, и хорошо, что я схватила не чугунную сковородку, а какую то легкую, и рассчитывала что там один из бугаев из коридора, то целилась высоко, так что только по верху задела Маришку.

— Ну а я решила, что она с ними за одно, — засмеялась Марина, держась за голову. — Сначала получила элетрошокером, хорошо что он не был настроен, или может разряжен, и стояла слабая мощность, так что я не отключилась, и смогла вырубить этого, который был ближе всего, он когда падал, разбил себе нос об край ступеньки. Представляете? Поворачиваюсь и забегаю на кухню, а тут сковородкой, мне по голове!

— Ну я же уже извинилась, и к тому же потом помогла, ножи к тебе пододвинула.

— Да, за это спасибо, второй электрошокер подобрал, и пока я очухивалась, и промаргивалась от звездочек, меня еще раз обеспечили зарядом бодрости и энергии.

— Ну вообще то, это меня хотели обездвижить, так как я все еще стояла со сковородкой в руках, а Марина чуть в стороне сидела на коленках, но она опять успела всунуться между мной, и этим долбаным элктрошокером, я ей в это время сунула нож в руки, и она воткнула в район ключицы сверху вниз его.

— Хорошо что ты мне нож для чистки фруктов дала, не длинный, а то бы я его убила, до сердца достала бы так. — Хмыкнула Марина. Вера округлила глаза, она и не знала, что можно так легко убить. А Витя в очередной раз хмуро на меня посмотрев, говоря взглядом, что обыкновенная девушка не может такого знать.

— Мы с ним вместе вывалились в окно, он от удара потерял сознание, а третьего в это время Вера тоже приложила сковородкой.

— В этот раз я уже взяла чугунную, — улыбнулась наша владелица кафетерий. — Пока они все лежали и не двигались, я испугалась и оттащила Маришку с того бугая, в кладовку, и от туда позвонила Феди. Маришка уже пришла в себя, и пошла обратно, со словами чтоб я не вздумала от туда высовываться. Ну я послушалась, тем более, что в это время разговаривала по телефону.

— Ага, разговаривала, ты! Рыдала, мне в трубку, что Вас с Мариной убивают, и что Марина сама на нож бросается, а ты ее не можешь оттащить. Я наверно лет 10 жизни потерял, пока доехал.

— А, я потом когда с тобой поговорила, выглянула, и крикнула: 'Марина, милиция через 5 минут будет'.

— Да, это была самая удачная мысль из всех посетивших тебя за это утро. Хотя, сколько лет уже органы наши полицией зовутся? Парни просто отпихнули меня в сторону, я отлетев вынесла еще одно стекло, и схватив так и не пришедшего в себя третьего, который валялся возле лестницы, быстро свалили.

— Да мы видели как они в фургоне уезжали.

— А вот если бы ты меня послушал, и поставил камеры, то бы мы могли посмотреть номера, и имели бы какую-нибудь зацепку! — опять возмутился Виктор.

— А если бы он вообще, сидел и не совал свой нос не понять в какие дела, то нечего бы этого и не было. — Внес свою лепту Федя.

— Ну я же за справедливость борюсь, — как то уже я попытался оправдаться, — вы не представляете, сколько там денег отмывается, и сколько много людей там погрязло.

— Давай подключим отдел по борьбе с коррупцией, что бы не могли так просто эти люди на тебя безнаказанно нападать, и в следующий раз уже не смогут выйти из КПЗ так быстро.

— Так я не знаю, точно по какому из трех дел меня прессуют?

— А ты завтра встретишься с полковником, начальником коррупционного отдела, все ему расскажешь, а там и порешаете какое из трех твоих дел оно самое.

— Хорошо. Ты договоришься?

— Да я завтра позвоню с утра, и потом тебе сообщу время и место.

— Ладно, я насчет стекол пойду позвоню, чтоб вставили, так что вы пока завтрак или обед организуйте, сейчас вернусь.

Пока договаривался, с той же конторой которая мне их ставила, они удивлялись, что такой стеклопакет очень надо постараться разбить, а когда я с усмешкой сказал, что у меня не одно, а два стекла надо поменять, у меня уточнили, все ли в порядке, и не требуется ли помощь правоохранительных органов. В общем, пообещали во-вторник уже привезти новые стеклопакеты, размеры у них были, еще со времени постройки дома, а я пошел в подвал, у меня там была оборудованная комната со стеллажами, где хранилась всякая строительная дребедень, откопал там клеенку, чтобы заклеить оконные проемы и скотч.

— Мы уже практически накрыли, — сказал Федя крутясь возле Веры, и больше мешая ей, чем помогая, — пять минут и можно садиться. Мясо разогрели, салаты достали, сейчас тарелки с вилками и хлебом достанем, и все готово.

Я пока с Витькой пошел приводить в божеский вид свои стекло рамы.

— Не могу понять, чего Федя светиться, вроде как убить хотели, или по крайней мере покалечить его Веру, а он как то неадекватно обстоятельством себя ведет. — Заметил Витек.

— Да ты ж не слышал. Вера беременна, только, только всего 6 недель.

— А теперь понятно. Слушай, может ты все таки избавишься от своей вертехвостки? Заметь пока она лежала в больнице, ни каких происшествий и нападений на тебя не было!

— Я уже говорил, что бы ты: во-первых ее не обзывал, а во-вторых нет, я от нее ни избавляться не собираюсь, не отпускать из вида и досягаемости не хочу. И что за глупая теория, пока ее не было на меня не нападали? А сегодня на меня напали? Или может она мазохистка, и любит когда ее бьют током, и режут? Все, тема закрыта, и если не хочешь чтобы мы поругались окончательно, то лучше узнай мне все, что с ней было за эти 6 лет. И слова типа, закрытая информация, меня не устраивают.

— А зачем тебе про меня это знать? — совсем тихим голосом уточнила, оказывается слушавшая нас Марина. От неожиданности я выронил скотч из рук, и с паникой в глазах обернулся к ней.

— Девочка, а тебя не учили что подслушивать не красиво! А тот, кто подслушивает, никогда про себя нечего хорошего не услышит? — с такой ненавистью в голосе спросил Витя, что мне захотелось врезать ему.

— Витя заткнись...

— Марина, ну вы где потерялись, там мясо остынет, пойдемте есть! — Вышла совсем не кстати Вера, а может и наоборот даже вовремя?

— Да, идем, — на ходу ответила Маришка, и пошла следом за Верочкой на кухню, не глянув на нас.

— Твою мать, Витя, я тебя убить готов!

— Ни когда не думал, что какая-то профурсетка, еще и с темным прошлым, встанет между нами, и будет угрожать нашей дружбе.

— Вот и подумай, и не поступай как свинья, ты мне очень дорог, но твои необоснованные нападки уже раздражают. Если ты не доверяешь ей, то ты получается и мне не доверяешь, моему мнению и суждению, а это знаешь, уже идет в разрез любому дружескому союзу. Или докажи ее вину, или закрой рот! Придя на кухню, и рассевшись за столом, мы молча приступили к поглощению обеда.

— Ну раз я уже проболталась, то буду до конца откровенна. Витя тебе уже сказали что у нас с Федей будет ребенок? — уточнила Верочка, и дождавшись утвердительного кивка от Виктора, продолжила, — поздравлять нас еще не надо, как рожу тогда и будете, а сейчас у меня к тебе вопрос. Я уже попросила Марину быть крестной матерью нашего малыша и она согласилась, а тебя, Витя мы просим быть крестным папой? — и с таким теплым ожиданием заглянула ему в глаза, что я бы на месте Вити не смог отказать. А этот придурок с криком:

— Вы что все сдурели что ли? — подскочил и выбежал из дома. Мы в немом изумление слушали, как он сел в машину и с визгом шин умчался в сторону города. Прежде чем разревелась Верочка, Марина подскочила к ней, и обняв за плечи, начала тараторить:

— Не принимай на свой счет, это он так от меня шарахается, вы наверно не в курсе, что у меня в прошлом значиться срок? Так вот он переживает, что я очень плохая, что я всех Вас убить хочу, или как минимум покалечить, и за всех вас переживает, а вы меня воспринимаете как свою, вот он так и отреагировал. Против вашего малыша нечего не имеет, ты только не реви, это вредно, а я если ты когда родишь, все еще будешь хотеть видеть меня в крестных, конечно буду рада. Научу всему плохому, но не вредному, будит драться, ругаться, буду самой лучшей для него подругой и крестной мамой, жизнь отдам. — На одном дыхание выдала такую длинную речь, практически просюсюкала. — Не реви! — уже совсем строгим голосом добавила. И на удивление на корню задушила истерику. Вера вздохнула, улыбнулась и спокойно промолвила:

— Хорошо. Я с ним отдельно поговорю. Мы все выдохнули. Вера всегда была вспыльчивая, эмоциональная, но разумная и легко отходчивая.

— Так мясо совсем остыло, давайте я его еще раз подогрею. Спокойно пообедав, и поговорив не о чем, Вера с Федей уехали домой. Пока я провожал их и доклеивал разбит проем, Марина убрала на кухне, и ушла в свою комнату.

Я по матылялся, вокруг ее двери, но так не найдя темы для беседы, ушел к себе, ложиться спать было еще рано, одежда у меня на неделю готова, мне дом. работница раз в неделю, все стирает и отглаживает, работать не хотелось, так что просто сидел и щелкал каналами.

С утра услышал, легкие удаляющиеся шаги за дверью, проснулся, глянув на часы отметил, что вставать еще рано, 5 утра. Куда ее понесло. Прислушался, в подвал, понятно, на разминку, ну что ж я тоже хотел привести себя в порядок, так почему бы не начать сегодня?

— Не помешаю? — уточнил я, зайдя в тренажерный зал.

— Нет конечно, это вообще то твой дом, как ты мне можешь мешать?

Я не нашелся, что ответить! Чувствуй себя как дома, или еще что то в этом роде прозвучит банально, если даже не пошло. Так, что молча приступил к разминке, перед тем как подойти к тренажерам, чтобы разогреть мышцы, при этом краем глаза наблюдая за Маришкой. Между нами чувствовалась напряжение, из-за вчерашней недомолвки, я очень надеялся, что она на меня не обиделась, и у меня получиться с ней обо всем этом поговорить.

Примерно через час, я услышал:

— Через пол часа будет готов завтрак, не опаздывай, чтоб он не остыл.

Я улыбнулся уже в пустоту, значит все таки она на меня не дуется. На душе уже стало радостно, напевая какую то не затейливою песенку я отправился проводить утренний моцион. Позавтракав наивкуснейшем омлетом, с поджаренным беконом и тостами, запив все это крепким свежесваренным кофе, я понял, что это первый понедельник которому я рад за последние не знаю даже сколько лет.

Маришка обронив что в течение получаса спустится, ушла в свою комнату. Переодеваться наверно. Хотя я не помню покупали мы ей что-нибудь кроме джинсов и толстовок? Надо будет с ней вечером на недели в магазин съездить. Я в пятницу приглашен на банкет, к одному из богатых клиентов. На таких вечерах, как раз, и происходят нужные знакомства, и налаживаются отношения. А Маришку я намерен всем представлять, как мою помощницу, и по совместительству девушку. Так что платье на выход ей нужно, и не одно.

Загрузив посуду в посудомойку, я поднялся к себе взял пиджак и портфель с документами, с которыми вчера от скуки все-таки успел поработать, встретился в коридоре с нимфой.

Я никогда не думал что обыкновенный деловой костюм, из серого льна, может так идти человеку. Маришка была на не высоком, но устойчивом каблучке, в льняном сером костюме, с фиолетовым шарфом. Волосы у нее были уложены, в отличие от примелькавшегося мне короткого хвостика, в строгую прическу, каре, глаза не броско накрашены, но тем не менее очень сильно выделялись и еще больше привлекали к своему необычному цвету. Немного румяна на щечках и блеск на губах легкого розоватого оттенка, так и притягивал мой взгляд. Я уже хотел впиться в эти губки поцелуем, чтобы узнать так же они мягки на ощупь, как и на вид, когда они промолвили:

— Укушу, а точнее откушу.

Я сглотнул, и понял что выдал себя с головой.

— Поехали? — чуть хрипловатым голосом уточнил я.

— Конечно. — Как будто не она обещала мне только что расправой, совершенно нейтральным голосом ответила Маришка. И пошла, спускаться по ступенькам на выход.

— Нам в гараж, через кухню. — Подкорректировал я ход ее движения. Она слегка запнулась, но не останавливаясь повернула в указанном направление. Значит не так спокойна как хотела показать, и я этому рад. А то не очень то приятно осознавать, что твои чувства безответны.

В машине мы как обычно молчали. Я находясь в ее обществе любил все. И разговаривать, и молчать, и как ни странно последнее ни сколько не угнетало. Приехав ко мне в офис, я познакомил Маришку с моим секретарем — Маргаритой Павловной. Эта женщина была богом своего дела, ей было уже около 50 лет. Всегда в строгом костюме, юбке до колена, зачесанным пучком волос, но не капли седины в нем не просматривалось. Она в любое время могла дать ответ на любой вопрос, либо точно сказать имя человека который в курсе дел.

— Маргарита Павловна — это моя помощница, Марина, ее надо будет устроить к нам на работу. Она будет сопровождать меня везде. Письменные отчеты, и какие то изменения планов, Марина будет передавать Вам, так же как и вы все, что касается моего рабочего дня, вы уже давно требуете, чтобы ход встреч я записывал, и о чем разговариваю тоже протоколировал, чтобы мы не упускали ни какого аспекта. Вот я надеюсь нашел наилучший выход из ситуации.

— Хорошо, Максим Федорович. Марина давайте ваши документы, и пройдемте со мной в отдел кадров.

— Еще надо ей завести две карточки, одну зарплатную для личных расходов, и вторую для решения рабочих. Вторую чем скорее, тем лучше. Потому что необходимо ей купить планшет, телефон, гарнитуру... ну еще всякой мелочи, не мне вам объяснять Маргарита Павловна, что может потребоваться ей для работы. Как составлять авансовые отчеты, по произведенным затратами, я надеюсь вы тоже объясните, и всем необходимым ее обеспечите, и не будете обижать эту крошку.

— Бог с Вами! У кого же рука поднимется, кроме как накормить ее, больше нечего не хочется. — Засмеялась моя секретарша.

— Пойдем Марина, меня можешь называть просто Марго, и на ты, я тебе все покажу.

— А, да Максим Федорович, у Вас встреча через 45 минут, звонил Ваш друг, Виктор, сказал, что заедет в 9 утра.

— Максим Федорович? — это уже Маришка ко мне обратилась, меня если честно покоробило такое обращение, и та интонация, с которой она ко мне обратилась, но по ее глазам когда я на нее посмотрел, понял, что во-первых ей доставило удовольствие меня подколоть, а во-вторых даже не стоит просить обращаться ко мне на работе как просто Максим. Субординация была написано у нее на лице. Что еще раз доказывала, что человек больше военной выправки, чем хочет показать. Ну что ж смерюсь. — Да? — Документы, которые все еще хранятся у Вас? — и протянула руку. Я почему то боялся ей их отдавать, это как раскрыть клетку, и надеяться что моя голубка не улетит. Хоть я и понимал, что ее это не остановит, но все-таки когда они были у меня, был маленький поводок, за который я мог ее удержать. Вдохнув, и с мученическим видом вложил их в протянутую руку. Марго — за этой немой пантомимой молча наблюдала. Кстати мне не было дано разрешения, называть ее Марго. Витька наверно единственный человек, который не поддался магнетизму этих фиолетовых глаз. Они о чем то переговариваясь удалились. А я пошел к себе в кабинет.

Пока отсутствовала Маришка, я успел по ней соскучиться, оказывается за эти выходные, я сроднился с мыслью, что она всегда рядом, и мне ее не хватало, как будто, какой то части меня самого. Сколько нужно времени чтобы пройти по этажу, показать где находиться туалет и зайти в отдел кадров, он же бухгалтерия? Ее не было уже 40 минут. И за это время, я только без толку перекладывал папки с одного края стола на другой. Марго, теперь про себя мне было удобней именно так ее называть, сообщила мне о том, что пришел Виктор Павлович. А я поразился, что Марго на месте, а Маришки еще нет в моем кабинете, а вдруг она получив документы, все таки ушла?

— Маргарита Павловна, а где Марина? — уточнил я по селектору

— В отделе кадров осталась, они ей все оформляют, а потом вместе пойдут в банк, у Вас следующая встреча назначена на 11.30 , Марина обещала, что успеет к этому времени. Чай, кофе?

— Нет, пусть Виктор заходит.

— Неужели, я смогу с тобой без твоего телохранителя пообщаться?

— И тебе доброе утро! — в тон Виктору ответил я.

— Ладно, я пока про нее нечего не нашел, так что эту тему поднимать не буду. Я к тебе пришел по другому вопросу.

— Ты мне обещал организовать встречу с какой то шишкой из органов?

— Да, именно по этому я здесь. Он сейчас приедет сам, сказал, что хочет неофициального общения с тобой, и сразу проверить. У тебя ест распечатки, по тем личностям?

— Сейчас все сделаю, но вы меня конечно извините, я распечатаю, и отдам только то что не касается, именно судебных процессов, потому что все остальное у меня договор о не разглашение, и можно получить это только с ордером, иначе уже я пойду по статье. А что проверить?

— А это он уже сам расскажет!

— Максим Федорович, к Вам тут еще пришли, говорит что вы его ждете, но имени не называет!?

— Да, пропусти пожалуйста.

— Добрый день, какая строгая у Вас секретарша. Ко мне и то проще прорваться. — Вошел в кабинет немного полноватый не высокий мужчина. На вид ему было около 50 лет, с отчетливой проседью в густой шевелюре. В дорогом костюме, рубашка с запонками на мой взгляд золотыми. В общем солидный, располагающий к общению человек.

— Добрый день, я Максим Федорович, — протянул руку для приветствия, — присаживайтесь, чай, кофе?

— Леонид Сергеевич, нет, спасибо, я только плотно позавтракал, так что давайте приступим сразу к делу. Опешите сложившуюся ситуацию? Виктор все оставшееся время нашей беседы молчал, встал поприветствовал, и так же молча сел обратно. Прикинулся мебелью. Меня если честно немного шокировало такое его поведение. Я начал с описания каждого из трех судебных процессов, по которым уже были слушанья. И которые при более глубоком изучение, которые я проводил уже сам, с помощью своих осведомителей, оказались просто вершинами айсберга. И мне кажется что они все между собой связаны, но я этого обнаружить не смог. Назвал имена которые фигурируют. После всего описал те 'несчастные случаи' которые со мной происходили последнее время, распечатал так же те письма, где меня настойчиво просят 'не копать'.

— А какие процессы у вас были.

— Да самые простые, в двух делах, раздел имущества, развелись а делиться со своими бывшими женами не хотят. Скрывают то что имеют. Мне заплатили жены чтоб я помимо того чтоб отстоял их права, еще и узнал что им причитается. Ну я и нанял человека, который мне принес много чего интересного. Это все есть в распечатках.

— Координаты вашего помощника дадите?

— Да конечно, вот его визитка, забирайте, у меня вся информация в телефоне сохранена.

— Наш отдел уже работает, по этим личностям, и я смотрю, что в отличие от Вас он плохо работает, — усмехнулся Леонид Сергеевич, — может Вам на самом деле, не стоит больше копать?

— Так понимаете какая ситуация, я заключил договор, и если я не все узнаю, и не все суммы отстаю, а в дальнейшем выясниться, что так скажем свое дело выполнил плохо, то во-первых мне придется выплатить неустойку, а во-вторых я потеряю репутацию.

— А на третьего человека, вы как вышли.

— А тут с точностью да наоборот, но суть та же. Он жениться собрался, и составляет брачный договор. И его невеста, наняла меня чтоб я изучил все аспекты, и вписал все имущество, которое придется делить или наоборот, не делить.

— Во всем виноваты женщины.

— Да получается, именно так, но куда мы без них?

— Эти папки я могу забрать с собой?

— Да конечно, я для Вас их и распечатал.

— Тогда я все изучу, и если что проясниться новое или, что случиться, звоните напрямую мне, в любом случае мы теперь будем при 'разработке' этого дела учитывать новые обстоятельства, и ваше фигурирование в нем. В любое время дня и ночи.

— Ну что ж не буду Вас больше задерживать, прощаюсь. И он так же спокойно удалился. Я перевел взгляд на Виктора, который отмер, и после того как закрылась дверь за Леонидом Сергеевичем, начал нарезать круги по моему кабинету.

— Ты чего?

— Да понимаешь, я думал, он даст официальный ход этому делу, придаст огласке, расскажет на публику, что тобой заинтересован все равно, на таких людей которым ты перешел дорогу, работают многие, и уши есть везде. Я рассчитывал, что это как то обезопасит тебя, от дальнейших посягательств. А он решил сам навестить тебя, не официально. Пришел не в форме, хотя я его даже на неофициальны приемах видел в ней. То есть он сделал все, лишь бы ни кто не узнал о вашем сотрудничестве. А это факт все так же не снимает тебя с мушки пистолета.

— Да я как то и не рассчитывал, что меня будут охранять, слушай, а у меня тут возник, вопрос, почему меня всю дорогу пытаются убить, так сказать в ближнем бою? Не наняли киллера, который просто снял бы меня на расстояние?

— А ты знаешь сколько это стоит, и как найти таких снайперов?

— Нет, а что трудно?

— Очень, я тоже знаешь ли, не за просто так свои деньги получаю, я их зарабатываю, и одно из моих подразделений как раз и занимается очисткой нашего города, от киллеров.

— Оууу, то есть благодаря твоей работе, я все еще жив? — засмеялся я.

— Как это не прискорбно признавать, но благодаря своей 'фурии', как ты ее называешь, ты все еще жив. А моя работа просто усложняет, реализацию неправомерных задач.

— Ну ты что? Собрался нам погоду испортить, чего это ты сменил, гнев на милость, и положительно отозвался о Маришке?

— Я хочу узнать где она набралась всего того что умеет?

— Узнаешь, расскажешь? — засмеялся я.

— Надеюсь ты тоже? — в ответ повеселел Виктор.

— Кстати ты бы позвонил Вере, извинился за свой вчерашний выкидон!

— Уже, я еще вчера, ей послал цветы, и согласился выступить в качестве крестного. Ладно, мне пора на работу, пойду отдавать долг родине.

Мы распрощались, и я опять остался в гордом одиночестве. Занялся все таки хлебом на сущим, и проверил все ли готово к предстоящей встречи. Я старался все дела решать не доводя до судебного процесса, потому что занимался, по большей части либо семейным дележом имущества, либо исками в суд на конторы, по каким то притязаниям, и в 99 % случае можно договориться, и объяснить людям, что они больше понесут расходы, если будет затяжные процессы. Поэтому я очень глубоко вникал в любые притязания, и досконально изучал все аспекты. Я не брался за дела связанные с убийством, потому что там людям светили сроки, а корить себя за то что не смог защитить не виновного, или не дай бог наоборот оправдал, того которого было лучше повесить, для меня и моей совести это было бы тяжелым испытанием. Так что вся моя работа связана только с разделом денег, и всем что им эквивалентно. Но мне это если честно уже перестало нравиться, три года я развивал свою фирму, у меня были грандиозные планы, набрать людей, чтобы было много адвокатов, как заграницей, каждый вел бы свое направление, но скатилось все к тому что самое прибыльное, это делить имущество, контролировать правильность оформления сделок между достаточно крупными компания, но которые в то же время, еще не успели заиметь в свой штат, толкового юриста, иметь свой процент от этих сделок. Я подумываю заняться, чем-нибудь более интересным, может что то связанное с раскрытием или поиском информации, эти три таких нервотрепных дела, натолкнули меня именно на эту идею, поэтому прошедшая встреча для меня была важна, не только как способ выжить, но и налаживания отношений для дальнейшего бизнеса. Много разных осведомителей, и людей я уже знаю, которые за деньги могут узнать все, что нужно. Или может детективное агентство, хотя как то пафосно это звучит. Не знаю, что, но однозначно нужно развивать, что то еще.

Что то меня явно в сторону от работы опять повело.

Марина вернулась, как и обещала успела к следующей встречи, тихо сидела в сторонке на диване, что то записывала, в общем была не заметна.

Неделя прошла тихо и спокойно, без происшествий, без нападений, создается такое впечатление, что обо мне вспоминают только по выходным, а в будние дни я ни кому жить не мешают, у нас установился свой ритм жизни. В 5 утра утренняя зарядка, хотя час потения на тренажерах, вряд ли можно назвать зарядкой. Мое тело нещадно болело, говоря мне о том, что либо не стоил бросать занятия, либо так усиленно браться за них снова. Зато после них я постепенно стал сгонять жирок, набравшийся за три года офисной работы, ну я надеюсь, что он будет меня покидать, потому что за неделю явно рано говорить о результатах. Хотя для моего душевного состояния, была еще большая нагрузка. Представляете как я себя ощущал когда передо мной занималась своими упражнениями Маришка. Она выглядела как мифическое создание, или может сказочная красавица, не знаю как точно описать, то что я видел. От нее как будто исходило сияние, пронизывающее все ее существо, струящееся изнутри. Такая сияющая красота, которую невозможно изобразить или подделать. Я иного просто замирал в ступоре и не мог ей налюбоваться. Когда она приоткрывала глаза они светились внутренней теплотой, на лице у нее играла лучезарная улыбка, которую она сама не осознавала, и тем самым сводила меня с ума еще больше. Она выглядела как мягкий и нежный цветок розы, и движения напоминали грациозность гибкой пантеры. Я не мог не начать фантазировать, какая она будет в постели со мной, то что у нее великолепная растяжка, гибкая фигура, и то как она плавно перетекала из одной стойки в другую только усиливало желание прижать к себе, зацеловать это светящееся теплотой личико, и никогда не отпускать, не терять из виду.

После спортзала, я все больше и больше проводил время под обжигающе холодными струями душа, чтобы охладить тело, и привести в рабочий режим свои чувства и голову. Мне с каждым днем было все сложней и сложней сдерживать себя. Не делать ни каких поползновений на сближения нас, как пары, не как работодатель и работник, а как мужчина и женщина. В какие то моменты я уже решался поговорить с ней, или как то дать понять, что чувствую, но она неизменно избегала любые поползновения с моей стороны, как будто чувствовала, и не была готова к таким разговорам. Поэтому мне оставалась только день ото дня любоваться ей, и постепенно располагать к себе. Приучать к мысли, что я всегда рядом и не намерен ее отпускать ни на шаг.

Так вот утром спортзал, потом душ, завтрак, поездка на работу, собственно сама работа, на которой происходили встречи, разговоры, составление договоров, в общем ничего интересного, три дня подряд мы обедали с клиентами, я неизменно следил, что моя малышка, не забывала пообедать. На ужин, у меня ни разу не получилось ее заманить в какой-нибудь ресторан. Мы ехали домой, и пока я был занят составлением бизнес плана для своего нового проекта, Маришка готовила ужин. После которого удалялась к себе в комнату, и чем она там занималась, я не знал.

На четверг мы договорились, что после работы заедем в магазин чтобы пополнить ее гардероб на предмет покупки платья для пятничного званого ужина. Она сначала уговаривала меня, что может сама сходить во-время рабочего дня, но я настаивал, что вообще то основная ее работа это быть моим телохранителем, хотя если честно, то просто не хотел на долго отпускать от себя.

В очередной раз меня порадовав, тем что поход в магазин и выбор платья, туфлей и не всего прочего, у нее занял всего 40 минут. Во-всех отношениях идеальная женщина.

В пятницу мы после обеда поехали домой переодеться. Я был уже внизу, и разговаривал по телефону с Витей, он жаловался, что я опять отказываюсь составить ему компанию, для походы в клуб. Рушу ему планы на пятничный отрыв и субботний загул. Когда я услышал цоканье каблучков по паркету, поднял голову, и замер в немом изумление, глядя на нимфу которая спускалась ко мне со второго этажа.

Правду говорят, что женщину можно преобразить до не узнаваемости, вечерний макияж, волосы, платье и ко мне спускалась богиня.

Так вот волосы у нее были уложены в художественном беспорядке, концы подкручены не во внутрь, как она ходила всю неделю, а наоборот наружу. Глаза были выразительно накрашены, и создавалось впечатление, что они больше чем есть на самом деле, и более насыщенного цвета, прям чернильно-фиолетового, я не сразу смог отвезти от них взгляд, нежный румянец на щеках, и макияж завершал нежный розовый блеск на губах.

Платье струилось по телу, было сшито из какого то невесомого материала, которое струилось при ходьбе, и с разрезом на одну ногу, с очень высоким разрезом. Открывающем обворожительную ножку до самого бедра. Рукава и воротник имели форму как на водолазке, были сшиты из кружевного материала, и славу богу декольте было закрыто, так что я решил, что если ее поставить и не давать много перемещаться по залу, то не придется никого убивать, за то что они ее пожирают глазами, а что так и будет я был уверен. Тихо выдохнув и элегантно предложив своей даме локоток, чтоб пройти и посадить ее в машину, я сказал:

— Ты обворожительно выглядишь. И если бы не острая необходимость там появиться, я бы увлек тебя куда-нибудь, где можно было провести романтический вечер. Я от тебя просто глаз не могу отвести.

— Не знай я, что нас с тобой связывает только деловые отношения, я бы подумала, что ты со мной заигрываешь и пытаешься меня обольстить, — чуть хрипловатым голосом ответила Маришка.

— Открою тебе тайну, я все бы отдал, чтобы нас связывали не только деловые отношения. Она ошарашенно на меня посмотрела, и потом попыталась отстранится, покраснев.

— Но я без твоего разрешения, не сделаю не одного поползновения на твое личное пространство, хотя мне очень нравиться как ты смущаешься, и я не обещаю, что не буду делать больше попыток тебя пересмотреть наши отношения.

— Ты про меня не чего не знаешь. — Почему то шепотом промолвила все также алевшая Маришка.

— Я подожду пока ты будешь готова сама мне рассказать, а если узнаю что то раньше, то попрошу тебя объяснить, но своих чувств, которые я к тебе испытываю я точно уже не смогу изменить, они могут только усилиться. — В это время я ее довел до машину открыл ей дверь и когда она садилась, я понял что ее надо поставить обязательно рядом со стенкой, потому что в отличие от полностью закрытого переда, спина была оголена даже ниже талии. Я тяжело сглотнул и пожалел, что не могу сейчас принять так полюбившейся мне в последнее время холодный душ. Мелькнули обворожительные ножки, в босоножках на шпильках. Я обогнув машину сел за руль, и вцепившись в него, посмотрел на мою спутницу грустным и тоскливым взглядом.

— Что же ты так издеваешься надо мной?

— Я? Как?

— Я не смогу выстоять с тобой весь вечер рядом, и не уподобиться пещерному человеку, чтобы взвалить тебя на плечо и не утащить к себе в берлогу.

— Давай так, мы с тобой вернемся к этому вопросу после того как все разрешиться, с твоими покушениями. Я могу тебе сказать, что тоже испытываю к тебе совсем не дружеские чувства, и тем более не как к работодателю. Но начинать какие то отношения сейчас, я не могу. Мне надо время. Сможешь не давить на меня?

— Постараюсь, — горько усмехнулся я, — но твоя сегодняшняя одежда вызывает у меня собственнические чувства, и я не уверен что к концу вечера, не начну рычать и ты тоже попадешь под горячую руку. Зачем ты одела такое платье?! — к концу я понял, что уже рычу. Глубоко вздохнул. И опять посмотрел ей в глаза. А там?! А там плясали чертенята!!!

— Я хотела проверить, что для тебя значу. — Я даже опешил от такой честности.

— Может переоденешься? — с надеждой в голосе уточнил я.

— Нет мы уже опаздываем, и тем более меня все устраивает, а ты если надеешься на отношения со мной, привыкай, я не всегда хожу в джинсах и безразмерных футболках.

Обреченно вздохнув, я завел машину и тронулся в сторону города. Раута проходила в дорогом ресторане, который находился на самом высоком доме нашего города. И в жаркие летние дни, и вечера, такие как сегодня, там раздвигались стеклянные стены, и прием проходил можно сказать на открытом воздухе. Вид на город особенно на ночной город, от туда был потрясающий. Миллиарды огней, от фонарей на автострадах которые находились на достаточном расстояние, и не шум и не выхлопные газы не долетали до ресторана, создавали потрясающую картину. Вечер был посвящен благотворительности. В счет какого то фонда, который помогал малообеспеченным семьям поставить на ноги своих больных детей. Приехав и поздоровавшись с организаторами, мы прошли на балкон, под открытое небо, я хотел показать Марине весь открывающийся великолепный вид.

— Что сегодня будет? — уточнила Маришка про вечер.

— Ну как написано в пригласительном, это благотворительный вечер посвященный сбору денег, для детей которым требуются дорогостоящие операции. Сегодня должны будут выступить несколько именитых гостей, спеть, после будет аукцион для тех кто хочет приобрести какую то вещь от этих знаменитостей. И еще вон видишь подсвеченная галерея с картинами, это как раз картины нарисованные этими детьми, они тоже будут проданы с аукциона.

— Ты уже присмотрел, что будешь приобретать?

— Если честно, то я просто собираюсь перевести средства в этот фонд, а желанием покупать и украшать свой дом, чьими то детскими рисунками или б/у вещами я не хочу.

— А кто выступать будет?

— Я не запоминал имена, так что это будет для нас сюрпризом, — решил пошутить я.

— Как то странно, имена ты не запомнил, значит тебя не интересуют выступающие, покупать ты не чего не собираешься, смысл было сюда приходить, просто перевел деньги и все? — нахмурилась Маришка.

— Именно на таких вечерах завязываются нужные знакомства, встречаешь тех людей с которыми давно не виделся и возобновляешь общение. В общем это скорей способ наладить или продвинуть свой бизнес.

— Какой ты меркантильный!

— Такова жизнь. Не приди я сюда, про меня подумали, что я скупердяй, и мне жалко денег для бедных деток, и все сюда приходят практически, только чтоб про них так не подумали, ну и помочь конечно. Чем ты богаче, тем большего ненужного и напускного от тебя требуется. Ну это по крайней мере мое мнение. Ко мне пару раз обращались с просьбой о помощи профинансировать операции. Я помогал, не обращаясь не за каким популизмом и не к каким фондам. — Хоть это и прозвучало пафосно, но это была моя реальность, и мое видение.

Так не торопясь мы перемещались от одного моего знакомого к другому, разговаривали, я назначил пару встреч, точнее ко мне попросились с просьбой, и Маришка сразу смогла сказать когда я свободен, у нее было мое расписание в телефоне. Однако удобно иметь столько гаджетов, и такого обворожительного телохранителя, я прям сам себе завидую.

Вечер был уже в самом разгаре, выступили те самые приглашенные знаменитости: юморист, фокусник и трое певцов. Нас пригласили пройти в приготовленное место, где будет показаны лоты для аукциона, и предупредили, что через 10 минут он начнется.

Когда я почувствовал, что Марика остановилась как вкопанная, я повернулся посмотреть что с ней случилась. А он была белее полотна, и выглядела так как будто увидела привидение. Очень напугана, расстроена и в неверии качала головой. Я обернулся посмотреть, что или кто мог ее так напугать. Я Еще не разу не видел свою девочку в током состояние, не вид крови, не какая физическая угроза ее не пугали, а тут такое? Не найдя глазами ни кого подозрительного, я подошел в плотную к ней и загородил собой ей обзор. Но Маришка все так же в неверии качала головой. Я поймал ее бледное личико в плен своих ладоней, и попросил взглянуть на меня.

— Что случилось? — Она сначала не поняла моего вопроса, потом в глазах появилось осмысление.

— Ты не будешь против если мы уже закончим наш выход в свет, и уедем домой? — с такой мольбой в голосе произнесла она у меня, что я не смог, и даже не мог подумать чтобы отказать.

— Если ты просишь, то конечно нет. Только мне надо подойти вон к той даме с переносным терминалом, я скажу что мне срочно надо уйти перечислю деньги, и мы свободны.

— Пойдем. — Невозмутимо произнесла она, и вцепившись мне в руку, как утопающий в соломинку не крутя головой по сторонам, а даже я бы сказал, что она делала все от нее зависящее чтобы, я ее загораживал.

Пройдя и извинившись за неожиданный уход, я все же перечислил деньги в фонд, и мы пошли на выход.

Когда мы уже выходили из здания в котором был расположен ресторан, Маришка вдруг остановилась, и раз она держала меня под локоток, я чуть ли не упал, так как она резка потянула меня назад. Я повернулся в недоумение подняв брови, а Маришка поразив меня еще больше, обхватила за шею, и притянула к себе. Поцелуй был настолько неожиданным, что я на долю секунду растерялся, потом понял, что она тем самым пытается от кого то укрыться, а по психологии известно, что целующиеся люди вызывают у посторонних неосознанное желание отвести глаза. Но мне было все равно. Поцелуй был настолько долгожданным, а нежные, пухлые и такие сладкие губы настолько желанными, что причины побудившие ее это сделать отошли на второй план. Я обнял ее за талию, проник пальцами чуть чуть под платье в такой показавшийся мне сейчас удобный, вырез на спине. Кожа под моими ладонями было шелковистой и теплой. Я углубил поцелуй, немножко надавил языком на ее губки и она их не сопротивляясь открыла на встречу моему языку. Это было божественно фейерверк чувств и ощущений, я услышал легкий стон, и не понял кто из нас его произвел. И уже не важно, что стало причиной поцелую, я целовал Маришку с такой нежностью и напористостью, показывая ей этим поцелуем всю полноту своих чувств, как бы ставя клеймо но ней, чтобы она поняла, что я не намерен ее отпускать, и сделаю все что бы она просто таяла в моих руках и была счастлива.

Мимо прошел какой то мужчина недовольно ворча, что сексом надо заниматься не общественном месте, а у себя дома, обозвав нас "эксбиционистами" ушел в здание, из которого мы только что вышли.

Когда мы уже начали задыхаться, от переизбытка нахлынувших чувств, и ощущений, я немного отстранился от нее, но не отпустил из своих объятий. Маришка очень медленно распахнула свои глаза. Они были настолько темны, что я смог разглядеть свое отражение. У нее по лицу сначала промелькнуло недоумение, как будто она не понимал где находиться, и что только что произошло. Потом пришло осознание того, что только что произошло. Она нежно улыбнулась и дрожащими пальчиками провела по моим губам, стирая блеск, который размазался, от нашего страстного выражения чувств.

— Что это было? — уточнила она у меня.

— Ну если я правильно понял, то ты только что меня использовала, чтобы от кого то скрыться, — усмехнулся я.

— А ты этим воспользовался, чтобы склонить меня к более серьезным отношениям? — в тон мне уточнила она.

— А я и не когда не утверждал, что являюсь благородным рыцарем, и не далее как сегодня дал тебе понять, что ты мне не безразлично, и я воспользуюсь любым способом чтобы это доказать и закрепить достигнутое — лукаво улыбнулся ей я. Маришка тяжело вздохнула, так как будто на что то решилась, и уже открыла рот чтобы, что то мне сказать, как в ее глазах промелькнула забытая мысль, она тут же стала серьезной, глаза цепкие и сосредоточенные.

— Ты совершенно выбил меня из колеи. — Возмутилась она.

— И это мне говорит, та девушка, которая так неожиданно меня схватила, и заставила забыть обо всем на свете, просто тем что меня поцеловала? — усмехнулся я.

— Не об этом сейчас. У нас мало времени. Во-первых вызывай своего Витю, и скажи ему чтобы он взял саперов, потому что я на 99 % уверена, что твоя машина заминирована. Чувствую, за тебя взялись серьезные люди. И если до этого можно сказать, тебя только пытались убить, то сейчас твоей жизни остаются часы. И нам лучше сделать все зависящее, чтобы нейтрализовать эту угрозу.

— Опять твои тайны?

— Почему мои то? Это ты кому то перешел дорожку. А я так, только увидела призраков прошлого.

Я уже слушал гудки в ответ на вызов телефонного номера Витька.

— Да? — через минуту, он мне все таки ответил.

— Вить привет! Ты хотел со мной сегодня встретиться? У тебя появилась такая возможность, я жду тебя возле ресторана '', не забудь с собой взять сапера.

— Черт, что ты несешь? Что опять произошло?

— Не знаю, но Марина уверена, что моя машина заминирована, ну или по крайней мере, одна из стоящих на стоянке. Так что на всякий случай еще захвати кинолога с собакой.

— Опять твоя Марина, — недовольно про бухтел в ответ Витек, — позвони Леониду Сергеевич, я через пол часа буду у тебя.

А я и совсем забыл, что он мне настоятельно рекомендовал всегда обращаться к нему. Марина рядом молча стояла, обхватив себя руками. Я снял с себя пиджак, и накинул ей на плечи. Хоть на улице и было тепло, но уже наступил поздний вечер, и солнце больше не согревала землю, дул немного прохладный ветер. Она благодарно мне кивнула и завернулась в него, чуть ли не в три раза. Какая же она маленькая. Я вздохнул от нахлынувших чувств, и приобнял ее за плечи, пока очередной раз слушал гудки, уже звоня Леониду Сергеевичу. Тот ответил буквально после 4 гудка. Я в кратцие обрисовал ситуацию, сказал что жду Витю со спецами. Леонид Сергеевич выслушав меня, решил не приезжать, а попросил доложить потом о результатах.

— Пойдем вон в то кафе, посидим, пока будем ждать твоего друга, чтобы на глазах не мельтешить, и не мерзнуть, — предложила моя фурия, хотя сейчас она напоминала больше взлохмаченного котенка, которого искупали, и он мокрый и с большими глазами выглядывает из полотенца в который его укутали.

Она молча пошла со мной. Там нам быстро принесли кофе, и Маришка еще захотела кусок твороженного пирога. Объяснив, что когда она обычно сильно перенервничает, то всегда потребляет много сладкого. А я не стал уточнять, что именно послужило сильному ее волнению: призраки из прошлого или наш умопомрачительный поцелуй. Останусь в блаженном неведенье.

Когда приехал Витя со своей командой, мы сразу же увидели, Потому что быстро приближающийся фургон трубно было не заметить на пустынной освещенной фонарями дороге. Мы расплатившись отправились к нему. Пока Витя не стал названивать мне.

— Салют, — хмуро поздоровался мой друг, с Мариной.

— Оууу, я смотрю меня удостоили приветствия? Ну тогда и тебе не хворать, — в тон ему ответила Маришка. И сразу перешла к делу.

— Я видела человека, который в былые года, занимался мастерской минировкой машин. И когда он проходил мимо, то как раз убирал свои инструментики, в чехол. А так как последнее время вокруг Макса не спокойно, поэтому то я и заподозрила, что не все в порядке. Сама я проверять не полезла, потому что мне моя жизнь дорога. И я могу только знать куда он мог поставить бомбу, а вот как ее разминировать, я не знаю. А сапер ошибается только однажды. — Закончила она свою просветительную речь. — Но и отвергать мысль, что покушение было не на Макса, я то же не могу, слишком много разных людей здесь сегодня собралось. Так что лучше сначала пройтись с собакой и проверить верна ли моя догадка...

— Ну ты меня еще поучите как правильно работать! — перебил ее тираду Витя.

— Ну не я занимаюсь безрезультатным поиском заказчика, на убийство твоего лучшего друга! — в ответ огрызнулась Маришка.

И по покрасневшему лицу Витя я понял, что дело может дойти до потасовки, а кто выйдет победителем, я был уверен. И не хотел давать причину для еще большей ненависти для Витька.

— Так ребята брейк! Витя давай займемся машинами, пока прием еще не окончился, и пестрая публика не повалила к ним! — решил разрядить обстановку.

— Вы пока тут постойте, мы сами пойдем проверим. Автостоянка находилась возле здания под открытым небом, и доступ к ней имел любой человек. На ней было не очень много машин, но все как минимум бизнес и премиум класса. Мой Мерседес почему то стоял в стороне, и не на своем месте. Я даже удивился, и посмотрел на брелок сигнализации. Он был в исправном состояние, и показывал, что с машиной все в порядке. Закрыта, и стоит на месте. О том что ее открывали и переезжали на ней сообщений мне не приходило. Я удивленно перевел взгляд на Маришку.

— Мне кажется или мы ее оставляли в другом месте? — Решил я развеять свои сомнения.

— Что прости? Я отвлеклась. — Маришка выглядела очень задумчивой, и в то же время пристально вглядывалась в здание в котором проходил благотворительный вечер. Я стоял так что оно находилось ровно за моей спиной, и что она там разглядывала, или за чем она там следила, я понять не мог.

— Машина, говорю, разве мы ее там оставили?

— Нет, она стояла на середине парковки, — не оборачиваясь, и даже не смотря на машину. Все также наблюдая за окнами здания позади меня. Я обернулся посмотрел, что так привлекло ее внимания, но нечего подозрительного или интересного не обнаружил. Снова стал наблюдать за действием оперативной группы.

Получается, что она уже обратила на это внимания, когда мы подходили. В это время в спокойной и размеренной работе, можно даже сказать не торопливой, произошли кое какие изменения. Собака обнюхав все машины, устремилась к моей, и начал поскуливать, а после того как всю ее обнюхала села впереди машины, ровно по середине, и заскулила.

— Скулит? — оторвала меня от наблюдения Маришка.

— Да.

— Сидит, напротив капота, по серединке машины?

— Да, — уже с интересом взглянул я на свою собеседницу.

— Значит, не призрак, и не изменил своим привычкам. — Так тихо и горестно она это промолвила, и посерела лицом, что я сначала хотел уточнить, про кого она, но когда заметил как ей плохо, порывисто привлек ее к себе, пытаясь унять своими объятьями ту дрожь которая охватило ее тело.

— Пойдем зайдем за фургон, чтоб я не беспокоилась за твою спину в белой рубашке, которая является отличной мишенью, — попросила она меня. Находясь даже в таком расстроенном состояние, она все равно беспокоилась о моей сохранности. Но мне очень хотелось надеяться, что это не из-за ее работы, на которой я настоял, а из-за нежных чувств, которые она просто обязана ко мне испытывать. Потому что после того сладострастного поцелуя, я просто не смогу поверить, что она ко мне равнодушна. Чтобы так целовать человека, надо что то все таки к нему испытывать. И я настроен, это что то развить из искры в пылающий огонь. Мы переместились как она и просила за фургон, и когда мое тело полностью скрыла машина, Маришка немного расслабилась, и стала уже наблюдать за действием спец группы. Ну хотя группой их было сложно назвать. Кинолог с собакой уже ушел от них, он приехал на отдельной машине, и так как его услуги были уже не нужны, сейчас выезжал со стоянки. К машине с чемоданчиком в руках направлялся одетый в спец одежду, всего лишь один человек. Еще трое мужчин стояли по краям стоянки, и смотрели чтоб ни один случайны прохожий сюда не заглянул.

— Мне надо чтоб подъехали еще люди, потому что сколько времени займет разминирования я не знаю, а вот благотворительный вечер должен закончиться в течение часа. И тогда стоянку заполонят совсем не простые люди, и не дай бог кто-нибудь из них пострадает. — Мы обратили внимание на Витю, который стоял неподалеку и разговаривал с кем то по телефону.

— Как ты думаешь, если я предложу свою помощь, он меня на месте не придушит? — спросила вдруг Маришка. И не успел я ей нечего вразумительного сказать, когда за меня ответил сам Витя.

— Что перекроешь выходы из здания?

— Нет конечно. Но я предположительно знаю, как заминирована машина, и если поделюсь своими соображениями с твоим человеком, лишним эта информация не будет.

— А откуда ты это знаешь? — прищурился на нее уже не мой друг, а полковник ФСБ. От него так и разило холодом, и профессиональной подозрительностью.

— Как бы тебе объяснить... — стала постукивать пальцем по губам Марина, с явной издевкой в голосе. А я удивился, что похоже эти двое даже лежа на смертном одре, или не упаси бог, стоя возле моего гроба, будут подозревать и издеваться друг над другом. Я даже немного приревновал, какой накал страстей. Со мной она ведет себя сдержанней.

— Шеф? — вдруг раздался голос по рации у Витька, тем самым прервав зарождающуюся ссору на корню.

— Да, Паш?

— Тут, какая то хрень, я еще такого не видел. Могу только точно сказать, что взрыв направленный, и рассчитан на то, что должно рвануть после завода машины. А направленный так, что взорвется человек сидящий за рулем, а вот кто будет сидеть с ним рядом, скорей всего останется целый, ну или покалеченный немного, но вот все кто в этот момент будет находиться рядом с машиной, могут пострадать только от того что от машины отлетит. Но Заряд не большой, так что по идеи машину только изнутри искорёжит. Витя опять перевел взгляд на Маришку.

— А ты все еще уверен, что она тебе жизнь бережет. — Уточнил он при этом у меня.

— Вить не начинай. Это Марина мне сказала, что машина заминирована, и хватит ее подозревать во всех смертных грехах.

— Да Вить, я не во всех виновата. — Подлила масла в огонь, эта фурия.

— Ладно пойду помогу, а ты пока тут покипи... — хмыкнула Маришка, и не дожидаясь разрешения или запрета, отдав мне мой пиджак быстро пошла к машине. Когда я хотел пойти за ней следом, меня за локоть поймал Витя.

— Пусть идет. Паша ее пошлет, даже слушать не будет! — Успокоил он меня. Я с замиранием сердца стал наблюдать как моя девочка. Подходила к столь опасной машине.

— Здравствуйте! — услышал я столь родной голос из динамика рации у Вити, сапер оказывается все это время и нас слышал, и теперь мы прекрасно слышали о чем там говорилось.

— Привет, коль не шутишь, — хмуро было ей ответом.

— Я не кусаюсь, честное слово. Просто как вы выразились эту хрень, в отличие от Вас уже видела.

— Да? — Скептически уточнил Паша. — И как смотрю даже живая после этого. — Грубая шутка, на мой взгляд.

— Ну в привидения меня еще ни кто не записывал, хочешь пну чтоб доказать что я имею оболочку? — Заискивающе и с такой надеждой в голосе предложила моя малышка, что я даже умилился.

— Нет спасибо. На слово, поверю! Ну ложись рядом, вон даже одеяло есть чтоб тебе не на голом асфальте лежать.

— Ой какой заботливый! А Витя сказал, что ты меня пошлешь.

— А я может решил, рядом полежать с такой красивой девушкой, перед предстоящим делом, тем более что она сама предлагает?

Хм, по моему куда то не туда свернул у них разговор, и ли это только в мой воспаленный ревностью мозг, такая мысль могла прийти. Не долго думая, я отобрал рацию у Вити, и прорычал в нее.

— Эй, Паша, ты там лежишь возле моей машины, и еще и с мое девушкой пытаешься заигрывать, я бы на твоем месте, ой как бы быстро постарался смотаться, после удачного исхода операций и не попадаться мне на глаза!!!

— Макс, успокойся, — проворковала мне в ответ таким ласковым голосом Маришка, — мы просто разряжали обстановку, и как говориться пытались расслабиться перед, тем как сунуть шею в петлю. И вообще подслушивать не хорошо. — Пожурила она меня.

А я был в шоке. Как она быстро могла меняться. С Виктором, была стервочкой, острила, хахмила, и всегда оставляла последнее слова за собой. С Верой она вела себя как с равной, сразу видно было женскую симпатию, и зарождающуюся дружбу. С этим Пашей, 'своим парнем'. А со мной, по моему она просто была самой собой. Передо мной она не притворялась, если ей было страшно, она могла спокойно показать свои эмоции, если ей было холодно или больно, то не отвергала мою заботу. При мне она была, и сорви головой, который может при помощи своих умений, не только, защитить себя, но и окружающих, а еще заставить все рассказать, и еще, и обмочиться взрослого мужика, и испуганной девочкой. И конечно же богиней, которую я сегодня первый раз лицезрел, когда она спускалась по лестнице, и так соблазнительно сверкала оголенной ножкой при ходьбе, и самой непревзойдённой куртизанкой, то как она кажется бы невинно целовала меня, и при этом вызвав такое долгое не проходящее, и мешающее не только ходить, но и даже стоять на месте возбуждение. Хотя это она делала, каждое утро просто занимаясь, своими упражнениями, а я как мазохист, каждый день пытался тренироваться, и не отрываясь следил за ней и за всеми ее движениями. Вот и сейчас я стоял и тупа улыбался той нежности, которая прозвучала в ее голосе, когда она обратилась ко мне.

— Так вот смотри, если он нечего не поменял в своих пристрастиях, а пока все его действия говорят именно об этом. То вот эти два винтика нечего не значат, а просто прикрывающая крышка, чтобы ты не мог видеть проводов. Они буквально закручены на два поворота.

— Вставай отойди в сторонку. Я проверю твою теорию, потому что все равно надо разминировать, а спец техникой тут не получиться, у водяного робота не получиться сюда подлезть, а чтоб взорвать в спец ящике, все равно надо отсоединить, а машина так заминирована, что даже не заводя ее, а просто по пытаясь ее перевезти, все равно сдвинешь колеса, и она может рвануть. Так что давай отходи, меня здесь одного достаточно.

— Не пуха. Мы с замиранием сердца следили, как Маришка отошла к краю парковки, но не в нашу сторону. Мы затаили дыхание. В течение минуты нечего не было слышно, потом раздалось:

— Вот блин юморист, твою мать!!! Эй, малышка, открутил. Маришка вернулась обратно к машине.

— А вот и первые изменения, раньше они были цветные. — Хмуро произнесла, малышка, после того как улеглась обратно рядом с сапером.

— Есть предложения, — с надеждой в голосе уточнил Паша.

— Я так понимаю, раз ты со мной советуешься, то значит у тебя их ноль?

— Ну вообще то я в первый раз вижу, и такую бомбу, и такой способ крепления, и вообще все такое! А так как первые твои подсказки были верны, у меня есть все основания на тебя полагаться. Кстати, ты знакома, с исполнителем?

— У какой прыткий, так я тебе все и рассказала, — решила отшутиться Маришка, но по голосу было слышно, что она сильно нервничает. А мы с Виктором хмуро переглянулись. И когда Виктор хотел это прокомментировать, я ему пантомимой показал молчать, и указал на рацию. Что нас слышат, и не стоит. Он еще больше нахмурился, но промолчал.

— Так что мы имеем, а имеем мы перед собой, извращенный издевательство, давно считавшегося мертвым человека. — Шепотом стала рассуждать Маришка, затаив дыхание, Виктор, да и я если честно, слушали, что нам явно не предназначалось.

— Ну так, что любимый, посмотрим не прошли ли даром твои уроки, — все так же шептала она, а мне эти слова резанули по сердцу. Это я хочу быть любимым, это я хочу научить ее всему что она бы знала и могла применить. А за ту боль, что звучала в ее голосе, когда она это шептала, и насколько были глубоки эти воспоминания, что она так погрузилась в себя и не осознавала, что говорит вслух, я готов был не просто убить, а зверски изорвать на мелкие кусочки, чтобы он долго мучился, потом оживить, и еще раз повторить процедуру. У меня не произвольно сжались руки в кулаки, а я на это обратил внимания, когда Виктор положил свою ладонь поверх них. И одними губами прошептал: 'Успокойся'.

— Так. Павел, как ты правильно выразился, нас здесь слишком много. Давай, ты пойди в сторонки покури, да за меня помолись, а я тут окунусь в прошлое. — Сказала Маришка. Я уже рванул к ней, но меня поймал Витя, и завалил на асфальт, выкрутив руки за спину, и в это время подъехало еще два фургона с омоновцами, те самые которых вызывал Виктор ранее, чтобы они отцепили место, и не случилось нечего форс мажорного.

— Так ребята, наручники на него, и держать чтоб он и шагу отсюда не сделал. — Отдал распоряжение он двоим подбежавшим к нему в масках ребятам. — Я пойду остальных расставлю, по местам обрисую ситуацию и вернусь к тебе. А ты пока успокойся, это ее выбор. И ее решение, а тебя я туда не пущу. Ребят нежно с ним, но если надо вырубите его чтоб сам себе не навредил.

— Поняли Виктор Павлович.

— Я тебе отомщу, — зло прохрипел я, так как меня все еще не подняли с асфальта.

— Ты мне потом спасибо скажешь.

— Скотина, рацию оставь, я должен слышать, что она говорит. Меня подняли. Вручили мое сопротивляющееся тело омоновцам, им же в руки дали рацию, и удалились.

А я затаил дыхание слушал, теперь уже молча.

— Неужели, злой Витя не пустил тебя ко мне? — вдруг уточнили, и как я понял у меня!

— Ты, что нашла время еще надомной поиздеваться? — возмутился я, — быстро отошла от машины. Сейчас вызовем спецтехнику, и ее аккуратно погрузят, и где-нибудь взорвут, нафиг, или закопают. — Начал уговаривать ее я, но в ответ услышал разъяснения Павла, от чего я и стоявшие рядом мальчики, похолодели от ужаса. Откуда я это узнал? Да потому что один, проверил на себе жилет, второй после точно таких же действий, залез в фургон и нацепил точно такой же бронежилет на меня, а еще один, быстро понес к Виктору. А я после минутного ступора, начал вырываться с удвоенной силой.

— Тут такая фигня, — разъяснял Павел, — я сразу и не увидел, пока мне малышка не показала. Если машина не с детонирует от того, что ее завели, то она может взорваться от любого другого над ней действия. И уже этот взрыв будет как маленькая Хиросима. Тут оказывается каждое колесо заминировано, и если они поедут, то рванет. А если зафиксировать колеса, чтоб они не двигались и поднять ее краном, для погрузки на эвакуатор, то опять же сработает детонатор, на изменение веса, который давит на колеса, в общем как не крути, надо разминировать. — Под конец очень тихо выдохнул он.

— Если не перестанешь дергаться, то во-первых тебя вырубят, и сделают это не настолько нежно, как делаю это я, а во-вторых пока ты добежишь, я просто взорву все тут, ну конечно постараюсь все таки обезвредить, но так как времени у меня будет в обрез то... — прекратила мои попытки вырваться Маришка.

— Ну слушай, зачем тебе то рисковать своей жизнью, Павел специально на это учился, он больше тебя разбирается во всем этом! — начал уговаривать ее я.

— То есть ты мне предлагаешь, сейчас встать и уйти от сюда, с осознанием того что с вероятностью в 99 %, он взорвется?

— Почему ты так сомневаешься в его способностях? — мне если честно было без разницы, получиться ли Павлу выйти живым из этой передряги. Я эгоистично думал сейчас только о том, чтобы Маришка была в моих объятьях, и мы уехали далеко, от возможной Хиросимы. Мне было наплевать на всех вокруг, только не она, мы только сегодня переступили на новую ступень общения, она только сегодня дала надежду на наше совместное будущее. А тут такое. Тут не чего не зависит от моего могу, или хочу. Тут не зависит на какую точку нажать, чтобы враг не достал ее. Тут все зависит только... Господи пожалуйста, начал молиться я...

— Ну я не сомневаюсь в его способностях, я даже больше чем уверенна, что он много чего умеет и даже очень хорошо. Но понимаешь, все саперское дело строиться на том что проводки разного цвета, и пусть даже если не видно куда они идут, ну как то это успокаивает и дает надежду, что человек который это делал, стандартно мыслит, и использует всем известные факты. А тут... а тут... все проводки серого цвета. И надеяться не на что, они все завязаны в три узла, а потом не понять каждый разбегаются, к своим точкам, причем детонаторы также расположены в нескольких местах, и не понятно какой ты отключишь, а какой приведет к замыканию, а как следствие и взрыву всей цепи.

— Господи, ну а что ты то можешь сделать, с этим?

— Я? — как то так спросила она, как будто это было риторическим вопросом. — Ну я ... и опять тишина...

— Ты уйдешь? — вдруг совсем другим тоном, и я догадался, что все мои уговоры были впустую, и она все так же продолжает заниматься разминированием, и еще и уговаривает профессионального сапера уйти.

— Ну уж нет! Я такое должен увидеть своими глазами, хоть даже пусть это будет и последнее, что я увижу.

— Ну тогда мальчики не отвлекайте. Я и не заметил, что рядом со мной стоит Виктор, а я оказывается сижу на ступеньки открытого фургона, и как ненормальный сжимаю рацию в руках.

— Отдай рацию пока не раздавил.

— Ты что, сейчас о сохранности имущество печешься? — хоть на ком то решил вызвериться я.

— Нет, просто связь с сапером только по ней держать можно, там специальная что не вызвать не каких лишних волн, и случайно не вызвать детонацию, если бомба настроена на взрыв по специальному сигналу.

И я уже более аккуратно стал держать ее в руках, эту последнюю ниточку, соединяющую меня с моей любимой, именно сейчас в минуту когда я мог ее потерять, я понял на сколько сильно и глубоко мои чувство к Маришки, и наверно я не смогу жить если ее не станет. И уже открыл рот, чтоб ей это сказать, как услышал:

— Макс?

— Да, солнце?

— Давай после того как это все закончится, пошлем далеко и надолго твоего лучшего друга? — господи даже в такую минуту, она смогла рассмешить меня, и обозлить Виктора.

— Если ты мне покажешь туда дорогу, и сама лично выстелешь ее красной дорожкой, то я так уж и быть сделаю тебе одолжение, пну под зад, чтоб придать ускорения, и саму отправлю туда! — рявкнул, красный от гнева друг.

Она рассмеялась, и сказала:

— И все равно я вас очень сильно люблю! — так как будто попрощалась.

— Черт, Маришка, ты не представляешь насколько мы тебя любим, только вернись в объятьях задушим, — как то плотоядно сказал Витя. А я, я не мог произнести не слова, я понимал, что за разговорами, она пытается нас отвлечь, а сама все это время что то там делает.

— Может ты все таки расскажешь откуда у тебя столько познаний? И драться ты умеешь, хотя я не видел не разу, и до сих пор не верю россказням Макса и Веры, и оказывается в бомбах разбираешься? — решил сменить тему Витя.

— Я еще белки в глаз с 300 шагов попасть могу, — хмыкнула Маришка, — ну еще ты забыл, что я вкусно готовлю, сногсшибательно выгляжу, и крестиком вышивать умею. Честно, честно! Я тебе потом слюнявчик вышью. — Не поддалась на провокацию она. А Витя опять начал закипать.

— Как бы нам не пришлось тебя с асфальта соскребать, всё умеющая ты наша? — хмыкнул он, но все язвы и шутки в его исполнение, в отличие от Маришкиных тонких и действительно смешных, звучали зло. Как будто от обиженного ребенка. У которого все что осталось из доводов, это ударить побольнее.

— Витя заткнись, — очень тихо попросил я.

— Виктор Павлович, а давайте ее к себе в штат возьмем, раз она мастериться на все руки, а снайперов у нас нехватка как раз? — на полном серьезе спросил Паша.

— Ты что смерти моей хочешь, да она меня если не словами, то пирожками отравит, или целясь на 180 градусов от меня, как раз в мою голову и попадет! — как то растерянно даже поделился своим мнением Витя со своим подчиненным.

— И она уже занята, — вставил я свои пят копеек.

— Паш, я понимаю что вы нас болтовней отвлекаете, чтоб ждалось менее нервно, но может опишешь, что вы там делаете. — Попросил я.

— Ой, — пискнула Маришка. — пододвинься! — и они завозились.

— По звукам, и репликам такое впечатление, что они там не разминированием занимаются, а прелюбодейством. — решил с хохмить один из стороживших меня омоновцев. А мы с Витей на него так зло глянули, что не будь на нем маски на все лицо, мы бы точно увидели, как он побледнел.

— Ну так, что ты мен приглашаешь? — опять продолжила прерванную беседу Маришка.

— Куда?

— Ну, давай на Бали? Я там ни разу не была!

— Приглашаю!

— Только знаешь, что? — вдруг засомневалась она.

— Нет, что?

— У меня наверно будет проблема с выездом за границу, мне наверно не дадут за гран. паспорт. Как ты думаешь, у нас найдется такой друг который сможет помочь с этим? Омоновцы начали тихо ржать в кулак. Представляете себе это зрелище, две большие детины, стоят с автоматами, в спец одежде, в бронежилетах, масках, еще оказывается и каски одели, и давятся от удерживаемого в себе смеха прикрывая и так не видимые рты, кулаками.

— Смейтесь ладно, она меня сделала, — вздохнул Виктор. И Парни заржали как кони. И в этот самый момент, раздался взрыв и машину немножко подбросило в верх. И в тот момент когда мы все вместе побежали в сторону взорвавшейся машины я услышал:

— Черт, малышка, ты ошиблась... — с такой болью в голосе это было сказано, что я не добежав около трех метров до уже горевшей изнутри машины, споткнувшись упал на асфальт.

Меня накрыли одеялом и стали оттаскивать омоновцы, запихнули в подъехавший фургон, и он куда то поехал. Я был оглушен, в ступоре, у меня все рвалось внутри, и я услышал откуда то из далеко странный нарастающий гул, отстраненно я отметил что это я начал орать, но я не мог остановиться. Тем временем фургон не далеко отъехав опять остановился. Дверь открылась и кто-то быстро зашел в фургон.

Мне было наплевать на все окружающее, меня рвало изнутри, меня корежило. Кто то, что то сказал, я не понял, я не услышал, я не хотел жить без нее. С меня сдернули одеяло, и дали по морде хлесткой пощечиной. Я немного пришел в себя, перестал выть, и попытался вывернуться из удерживающих меня рук. Нечего при этом не видя и не замечая, я оказывается плакал.

— Да, черт! Приди ты в себя! Живая она! Живая!!! — проорал мне Витя.

Я с легкой зародившейся надеждой в душе уставился на него в немом вопросе. Он продолжил.

— Звони Феди быстрей, нам его помощь нужна, мы уже едем к нему в больницу.

Я не понимающе уставился на него.

— Ты меня слышишь? — уточнил он у меня, и когда я уже адекватно стал на него смотреть. Повторил. — Живая! — я все еще молча ждал объяснений. Он молча отодвинулся в сторонку и я увидел, что кто то держал на руках мою Маришку, я не мог понять что с ней. Она точно было без сознания. Я все также не чего не понимая уставился на Витю, ждал от него объяснения. Я боялся пододвинуться и посмотреть, что с моей девочкой, меня начало трясти сначала мелкой дрожью, а потом все больше и больше. Я не смог сдержать свое тело, меня колотило так сильно, что я начал сваливаться с сиденья. Все это время Витя разговаривал по телефону, что и кому он говорил я не знаю, я как завороженный смотрел на тело Маришки, и ждал когда она придет в себя. А она была без сознания, не шевелилась, мы все это время куда то ехали. Почему она не приходит в себя? Витя же сказал, что она жива? Он же не мог соврать, он же не мог дать мне ложную надежду?

Фургон остановился. Значит мы куда то приехали.

А Маришка так и не пришла в себя. И почему ее держит на руках какой-то незнакомый мужчина, в какой то странной одежде. Она была защитного цвета, ну то сеть зеленая в крапинку, причем явно испачканная сажей, сама выглядела очень громоздкой, как будто одета на ватник сверху, на голове был странный защитный шлем. Каской или маской я назвать это не могу, такое впечатление, что на него одели деревянный, или может быть стальной куб, а в районе лица было стекло для обзора. В фургоне резко распахнулись двери, и этот парень переложил так и не пришедшую в себя Маришку на каталку. Ее быстро увезли, а я все также недоуменно переводил взгляд с одного лица на другое.

Заметив мой недоуменный взгляд этот странно одетый парень, просто сказал:

— Паша.

И я понял, что это тот самый парень который последнее, а сколько времени то прошло, и глянув на часы, я сначала не мог разглядеть стрелки, потому что меня все еще колотило, оказывается все еще меня бьет дрожь. А прошло то всего пол часа, после того как мы с Маришкой сидели в кафе, и она ела тортик.

Ко мне подошла девушка, и не долго думая вколола укол в руку. Я если честно, обиделся. Зачем? Витька решил меня этим уколом успокоить, или таким надежным способом отправить спать?

Я покачиваясь отправился вслед за теми кто увез мою малышку. Я все еще не понимал, и не слышал, что вокруг меня происходит, и кто, что говорит. Раз ее срочно куда то укатили, значит жива, в очередной раз подумал. Странно как то меня повело в сторону, Витя поддержал меня под руку, и ввел в приемное отделение. Нас увидела, та самая медсестра, которая сделала мне укол:

— Он все еще не спит?

— Посадите его, а то он свалиться. Я ему очень сильное седативное поставила, он может заснуть в любой момент, упадет, удариться, не дай бог сотрясение заработает! Витя меня тут же посадил на лавочку которая стояла в приемной, и я на ней больше лежал чем сидел. Совершенно уже спокойно ждал, когда же все таки кто то мне объяснит что случилось, что с Мариной, когда я ее смогу увидеть?

Витя ходил чуть чуть в стороне, и все также разговаривал по телефону. Я терпеливо ждал, однако хороший укол, ко мне подсел какой то парень. Я недоуменно на него уставился, тут много свободных мест. Чего он ко мне то подсел.

— Павел. — Представился он. Я еще раз недоуменно обвел его взглядом. Если это тот же самый Павел который был в фургоне, то во-первых он успел переодеться, а во-вторых что ему то здесь надо?

— Я хочу дождаться результатов операции, из первых уст так сказать, может малышки что-нибудь потом понадобиться, я смогу достать.

— Все что ей понадобиться, я сам ей достану и все сделаю, — совершенно спокойно ответил я, мозгами понимая, что я должен сейчас испытывать раздражение, ревность, и вообще этот человек не выполнил свою работу. Именно он должен был разминировать машины. А позволили всю свою работу делать моей малышки, и результатом чего стал взрыв, и я не знаю что там произошло, и вообще что с ней случилось, почему мы сейчас все здесь сидим и ждем...

— Ладно раз ты тут рядом сидишь, расскажу, что там у вас случилось?

— Виктор Павлович попросил подождать пока он освободиться, чтобы я за раз вам обоим все и рассказал.

— Кстати, а чего он такой занятой?

— Так, после взрыва, мы же сразу уехали в больницу, а там машина полыхала! И он сейчас уже заканчивает, там же пожарная машина рядом стояла, так что машину быстро потушили, ну в общем что да как я не вникал дальше не слушал, что он говорит. — разъяснил мне Павел.

— Все я освободился, — подошел к нам Витя, — ты как? — уточнил он у меня.

— Нормально, жду объяснений. — совершенно спокойно ответил я. Все так замечательный я укольчик получил, в очередной раз отметил.

— Ну, что ж, тогда давай Паша, просвещая, мы все во внимание?

— Вам с какого момента начать?

— С того как она к тебе во второй раз подошла, я так понимаю, пока она с нами болтала, она еще по ходу разминировать машину пыталась?

— Почему пыталась то?

— Ну как, она ж взорвала машину, и сама пострадала.

— Нуууууу, знаете анекдот один про сапера?

'Сапер всегда выполнит свою работу.

— Даже если, обезвреживая мину, он ошибся, разминирование он все равно произвел.'

— Вот ты нашел время для своего черного юмора, — возмутился Виктор.

Паша вздохнул, не стал спорить и начал свое повествование:

— Когда она второй раз вернулась, и легла рядом, то я ей показал что там обнаружил, если не вдаваться в терминологию, и детально не описывать моего шока, там вместо обычного вида заряда, было куча проводов, которые для пущей надежности были одного цвета, и еще и после каждого места крепления завязаны в узел, несколько детонаторов, и когда мы стали с ней пытаться отследить провода, обнаружили еще и заряды на колесах, ну про них я вам рассказывал, так что получается, что в любом случае машина взорвется, только вот последствия разные при этом. Если еще каждый по отдельности из трех зарядов, можно было обезвредить, будь только какой-то один из них, то в данном случае при отключение любой, следующая сразу же с детонирует, какой следующий не понятно, и сразу все три перерезать то же не получится, потому что рванет три одновременно. Ну пока она с вами болтала и шутила, успела всплакнуть вначале, мне так показалось, что она кого то вспомнила и оплакивает, потом зло вытерла глаза, поковырявшись, подергав провода, просто взяла и перерезала один из них. Сейчас то я понимаю, что она разобралась, какой куда, и последовательность взрывов и выбрала самый минимальный, и безопасный. Но тогда я не понимал всего этого, и все еще пытался найти выход, как все таки сделать так, чтоб ни один из них не взорвался. Не реально это. У нее быстрей соображалка работает. Вот и выбрала, что направленный взрыв на водительское сидение самый простой. Но машину подкинуло, с амортизировало, и по голове ее приложило, на мне то защита была, и еще ей руки обожгло.

— Теперь все понятно, что там произошло, — сказал Витя, — но все это породило столько вопросов о ней, что я теперь спать спокойно не буду.

— А ты попроси себе такой же укол, как и мне, чтоб поставили, — пошутил я, уже через силу, потому что все таки начал заваливаться на бок, засыпая на ходу. Почувствовал, как ворча, меня куда то отнесли, положили и укрыли. Дальнейшие события происходили без меня.

<Проснулся, я бодрым и выспавшимся, в очередной раз поразился, какой хороший укол! Спать меня оказывается положили в ординаторской, я прошел к умывальник умылся, оглядел себя, ну если не считать помятой одежды и небритого лица, то выгляжу нормально. Глянув на часы, присвистнул, я проспал аж до 12 часов дня. Хорошо, что сегодня субботу и ни каких встреч не назначено, а то мне бы не дали такой возможности.

И тут меня накрыли воспоминания, что вчера было, почем я здесь нахожусь, и уже не имея в крови седативного лекарства, я начал нервничать, что да как? Я же не дождался результатов, а меня никто не потрудился разбудить. Пойду, найду Федю, или сразу ему позвонить, и не искать? За этими размышлениями я уже вышел в коридор, и натолкнулся на искомое лицо.

— О ты все таки проснулся? А то я уже шел тебя будить.

— Как видишь, а я шел тебя искать, чтоб ты мне все рассказал, что с Мариной, и где она?

— Пойдем ко мне в кабинет.

— Какое то не обнадёживающее начало. Что случилось.

— Не накручивай себя, она пока жива.

— Надеюсь ключевое слово, здесь ЖИВА, а не ПОКА? — разволновался я не на шутку. Федя промолчал, и пошел вперед в свой кабинет.

— Если будешь психовать, я тебе еще дозу вколю...

— Да черт, ты можешь толком объяснить, что не так?

— Кофе будешь?

— Ты что издеваешься? — Я уже не волновался, а злился.

— Нет, заходи, — за этой перепалкой, мы дошли до его кабинета.

— Мне вчера Виктор в крации рассказал, что произошло, так что я выпытывать у тебя не буду, как ты до такого состояния девочку довел. В общем привезли ее с сильными ожогами рук, я не эксперт по пластике, так что через некоторое время, когда сойдут первые корочки, ее другой человек посмотрит, и скажет, может еще операции нужны будут, но это мелочи. У нее от удара, очень сильное сотрясение. Все показатели в норме, но мы опасаемся кровоизлияния, поэтому чтоб исключить разные факторы, погрузили ее в искусственную кому. Примерно на пять дней. Потом очень тяжелый процесс по выходу из нее, и если все будет идеально, примерно через три недели, отпущу. Но это в идеале. То есть, не будет кровоизлияния, легко выйдет из сна, будет выполнять все предписания, как будет себя чувствовать... В общем много факторов, до полного выздоровления.

Я сидел оглушенный, господи как я переживу без нее эти три недели, мне будет мало просто навещать ее, да я наверно поселюсь здесь. То что она выздоровеет я даже не сомневался, потому что безгранично верил Феди. А если он сказал, что в идеале 3 недели и моя малышка будет со мной, то значит, она однозначно выздоровеет, я готов ждать ее хоть год, но чтоб она была здорова, цела и со мной.

Надо за эти недели подключить по максимуму, к расследованию Леонида Сергеевича, и чтоб ей больше не пришлось рисковать своей жизнью ради меня. Я больше не перенесу тех разрывающих сердце и душу ощущений, если с ней не дай бог опять что-нибудь приключиться.

— От меня что-нибудь требуется, купить, принести, лекарство? — опомнился я.

— Не обижай меня, все что надо, у нас есть. Ты пока посиди тут, Виктор обещал приехать, с тобой поговорить хочет, прежде чем ты выйдешь из больницы. Чайник я вскипятил, так кофе можешь себе налить, и там рядом Верины кулинарные шедевры лежат, угощайся. Она как узнала, к кому меня вчера вызывают, порывалась со мной поехать, но я ее дома оставил, ей отдыхать нужны и не волноваться. Сказал что все нормально, оклемается. Но она обещала, как Марина придет в себя, что кормить ее будет, так что ты за это не переживай.

— Я могу ее увидеть?

— Cмысл, она под аппаратурой лежит, вся в датчиках, голова обмотана, и синяк на пол лица, удар ей на лоб пришел, и переносицу задел, так что синяки под глазами расплылись, зачем тебе ее такой видеть?

Я перевел на него взгляд, и не знаю что он увидел в моих глазах, но:

— Хорошо, ты пока позавтракай, потом поговоришь с Витей, я проверю, может ее можно будет с искусственного вентилирования отключить, и тогда пойдешь к ней, договорились.

— Ладно, уговорил.

И он вышел из кабинета, а я задумался, во-первых что надо Вити от меня, а во-вторых какие привести доводы, чтобы Леонид Сергеевич начал действовать, и все успеть сделать за три недели.

Налил себе кофе, нашел в пакете, пирожки, и только расположился, и приготовился вкушать, как в кабинет зашел Виктор. Кинул мне на колени папку:

— Ознакомься, — зло сказал он, — где ты взял эту вкуснятину? — не меняя тона перевел взгляд на мой пирожок, и кофе. Я мотнул головой сторону кофейного столика, и решил все таки сначала позавтракать, а потом уже смотреть то, что принес Виктор. Когда мы в гнетущем молчание умяли по три пирожка, они оказались с мясом, вымыл руки, тяжело вздохнув решил 'ознакомиться'.

Открыв папку, увидел в ней фотографии. Я стал разглядывать их, и не мог понять, что мне в них кажется знакомым, потом до меня дошло. Это были фотографии с нашей последней боевой операции, где меня и Витю ранили, и после которой нас комиссовали. И со службой по контракту пришлось закончить. Я их раньше уже видел, только с другого ракурса, когда мы писали рапорт, а том что случилось. Но эти были сделаны не как наши, со спины, а наоборот с лица. Но нашего фотографа там не могло быть. Я не мог понять откуда эти фотографии, зачем их мне показывает Витя, и в обще к чему это все? Я в немом вопросе перевел взгляд на Виктора.

— Объяснишь?

— Да, но боюсь пока больше вопросов чем ответов. Но все таки пища для размышлений. Ты узнал?

— Да это мы с тобой. Там на заднем фоне вон Федя, а впереди, вот еще Стас, Димоха и Сева. Это тот самый момент, перед тем как нас положил снайпер, мы заходил во двор, решили срезать.

— Ты хорошо помнишь те события?

— Да как вчерашний день, разве такое забудешь? — все так же непонимающе я смотрел на него.

— Вот и я помню. Хочешь скажу что самое интересное?

— Давай.

— Ты же тогда написал рапорт, и даже вникать не стал, разбираться, все говорил, что живы остались, и это главное.

— А мы с Федей долго обмозговывали каждый со своей стороны. Во первых если я все правильно понял Федю, нас тогда и не собирались убивать. Стаса с Димохой положили первыми, а Сева успел спрятаться, а потом шли мы с тобой. Снайпер снял и нас, а Федя тоже укрылся. Но после того как Сева и Федя начали оттаскивать нас, обратно туда откуда мы пришли, ни кто больше по ним не стрелял. Создается впечатления, что нас хоть и очень грубо, но просто остановили. И Федя говорит, что раны наши, были не смертельные, у парней прострелены ноги, но при это не задеты, ни артерии, ни кость, а у нас были прострелены ключицы, точнее район ключица, также ни артерия ни кость не задета, пули на вылет у всех прошли. Так что получается, мы кому то просто помешали, или если бы дальше пошли, то помешали.

— Я понял ход твоих мыслей, но я не могу понять к чему ты сейчас это?

— А к тому что, в тот день в том самом дворе, только через 35 минут, прогремел взрыв, и был уничтожен опасный боевик со своими помощниками.

— И я после вчерашнего рассказа Паши, начал просматривать все дела связанные с заминированными машинами, и натолкнулся на эту дату, мне стало интересно. Так вот в том дворе получается готовилась операция по ликвидации уже озвученных лиц, а мы бы помешали, своим внезапным появлением, все бы сорвали. И получается нас отпугнули, хоть и повторюсь очень грубо. Хотя я тебе это рассказываю только к тому что, там использовался такой же метод подрыва.

— То есть ты нашел имя вчерашнего подрывника? — загорелись у меня глаза, а руки сами по себе сложились в кулак. Я уже представлял себе как медленно сжимаю его шею, за то что он сделал с Маришкой.

— Да, и знаешь что самое интересное?

— Да не тяни ты, говори уже как его зовут, где найти, и еще бы фото???

— Подожди, ты не гони лошадей, дослушай, — оборвал меня Витя жестко, — тогда была еще и перестрелка, потому что взорвали две машины, а охраны оказывается было аж на четырех, не под рассчитала спец группа, или у нее были не правильные данные. Но суть в том, что группа состояла из пяти человек. — Он не надолго замолчал. Я не выдержал и поторопил.

— Так вот, это конечно не единственный случай, который я нашел, еще были несколько ликвидированных людей, именно с таким же применением взрывчатки, и по описанию они полностью совпадают с описанием Паши. — Опять же повторил Витя. А мне показалось, что он пытается или меня к чему то подготовить, или набраться храбрости чтобы что то мне сообщить.

Я ждал, в этот раз не стал торопить. Я уже понял, что тот человек который покопался вчера с моей машиной, и был в той группе. Получается, что это человек из органов? Или может он после военной службы, ушел на вольные хлеба? Из нас троих то только вон Витя остался служить на благо родины. Но как ни крути, я не мог понять, что же такое хочет сказать мне Виктор, и все не решается, тут же все просто, какой бы он хороший не был в прошлом, сейчас он явно перешел черту закона.

— Во-первых, ни один человек из той группы в живых не остался. — Вдруг резко сказал Виктор, а я не понимающе на него уставился, если он нашел такой толстый канат, а не просто ниточку — зацепку, то как такое может, что один и тот же почерк, а люди разные, и для чего он все это тогда рассказывает, если эта ниточка оборвалась.

— А во-вторых? — подтолкнул я Витю.

— Во-вторых в той группе работал снайпер, и позывной у него был 'фурия'. — Промолвил он, и почему то затаил дыхание. Я не понимал к чему он клонит. Раз все мертвы, к чему мне сейчас он рассказывает про ту спец группу.

Витя на меня как то странно посмотрел.

— Ты как после вчерашнего укола то уже отошел? — вдруг совсем не к чему уточнил он у меня.

— Да, я не могу понять к чему ты клонишь, ну была спец группа, ну была у них фурия, ну был сапер, но все это в прошлом, они же мертвы.

— Да понимаю я, но заметь очень много совпадений вокруг тебя и этой группы, получилось. В общем эту мысль еще надо додумать, я еще не раздобыл личные дела, и нечего не могу сказать про них, просто думал в две головы будет легче думать. Ладно эту темы пока закрыли, я буду дальше искать, что к чему, пока наша спящая красавица не проснется и не ответит на некоторые.

— Да у меня тоже после вчерашней беседы много вопросов к ней, но пока ее Федя не выпустит из больницы, и не скажет, что она здорова, ты не будешь к ней лезть, и надоедать. Лучше вообще даже не появляйся.

— В обще то я хотел поблагодарить ее, она нам вчера своими действиями настолько работу облегчила, что прям несколько камней с плеч свалила за раз. Даже на цветы хотел расщедриться, не знаешь, на какие точно у нее аллергия? Да как ни крути, а чувствую, у этих двоих на всю жизнь есть, над кем поиздеваться, и ни кому из них это не надоест.

— И что же я пропустил. — Решил уточнить я, не поддаваясь на провокации.

— А это главная часть нашего разговора. После того как она устроила направленный взрыв, как будто ты сел в машину и там и взорвался, мы быстро успели потушить и увезти машину, до того как на улице набралось много зевак, все что они увидели это уезжающий эвакуатор с обгоревшей машиной. И Несколько черных фургонов. Так что мы решили тебе на некоторое время убрать с шахматной доски. Пусть все считают, что то покушение удалось. И что ты мертв. Во-первых твой телохранитель пока не в состояние выполнять свои обязанности, а лучше нее ни кто с этим не справиться, во-вторых это облегчит нам жизнь, не будем за тебя волноваться, и за каждым поворотом ждать киллера.

— И что же ты мне предлагаешь, куда деться? Пока вы не раскроете это дело? Вы уже знаете, кто из этих троих причастен.

— Нет, ни я не Леонид Сергеевич, еще не определились. Но это не главное. Главное что твоей жизни ни чего угрожать не будет, а там выпустят твою фурию, и сможешь выйти в люди. Объявление, что вчера была взорвана машина уже прошло по телевидению, Но все сказано размыто, я тебе сейчас покажу запись, сам все посмотришь.

Он достал свой мобильны телефон, и включил видео. Это был отрывок из новостей, там репортер сообщал, что вчера в 23,37 по московскому времени, произошел взрыв машины Мерседес, на парковке расположенной по адресу известного нам Ресторана, и бизнес центра. По установленным данным, этот мерседес принадлежит мне, или скорей уже принадлежал, и что в момент взрыва в машине находился один человек, который скончался. Имя пострадавшего не называлось. То есть по всему получается, что покушение удалось, если не пытаться прочитать между строк. Я сглотнул.

— А где мне теперь жить? И как вообще перемещаться по городу, если меня кто-нибудь увидит? А мой бизнес? Мои клиенты?

— Давай по порядку.

— Жить ты пока у меня или у Феди будешь, и перемещаться будешь тоже только с нами на наших машинах, из гаража в гараж. А хотя зачем тебе перемещаться то? Посиди дома, подумай, ты давно хотел разработать бизнес-план на открытие нового дела, вот и давай не сиди без дела.

— Ты чего сдурел? Как я по твоему просижу три недели в четырех стенах, да я с ума сойду, и потом я без Маришки не смогу, мне надо к ней каждый день приезжать, видеться, и в обще это бред.

— А почему именно три недели? — почему то именно это его заинтересовало из моей тирады.

— Федя сказал, что если все будет идеально, то мою девочку отпустят именно через три недели, и я планировал, за это время разобраться с тем кому я перешел дорогу, чтобы больше не куда не вляпываться, и она больше не рисковала своей жизнью.

— У, какие у тебя грандиозные планы! А я ему бизнес-проект пиши... А он оказывается в бой рвется. Нет, знаешь, все таки предоставь нам разбираться. Хотя бы потерпи, эти три недели. Я постараюсь, конечно, но не обещаю, что все срастется. Поехали, я тебя к себе домой заброшу.

— Нет я договорился, что Федя меня к ней пропустит, я хочу увидеть Маришку.

— Хорошо, я тогда через 2,5 часа за тобой вернусь. Много по больнице не шастай, чем меньше народа тебя видят, тем лучше. И он ушел. А я так и сидел глядя в никуда и ждал когда за мной придет Федя.

Долго мне ждать не пришлось, минут через 20 глав. врач появился в своем кабинете, протянул мне шапочку и халат. Я молча одел ин на себя, и пошел за ним.

Маришка находилась в отдельной палате. Федя как и говорил, уже убрал от нее все трубки, и на ее теле только остались датчики, считывающие сердцебиение и пульс. Она спала. Руки были замотаны практически до локтя, голова хоть и не была в бинтах, но бледность лица и синяки под глазами просто вызывали одно желание поплакать. Мне было горестно сознавать, что она в таком состояние из-за меня. Из-за моих действий, из-за того что я не могу разобраться, кому перешел дорогу. Что ей раз за разом приходиться рисковать своей жизнью, ради меня, и она уже второй раз оказывается на больничной койке. Я уже пожалел о том, что предложил ей работать моим телохранителем. Надо было как то по другому налаживать с ней отношения, а не втягивать ее во все это. Я сел рядом с ней на стул и аккуратно взял ее забинтованную руку. Прижал к своим губам. Господи обереги ее от этого, помоги мне разобраться с моими проблемами, чтоб к выписки над нами светило уже безоблачное небо, и ей не чего не угрожало. Да, я за эти два дня столько раз уже просил о помощи не ведомых сил, я даже не подозревал, что настолько верующий. В таком медленно и вяло текущем мысленном процессе я и не заметил как прошло время. Я успел попытаться составить план действия, исходя из того что я как бы мертв, и не могу передвигаться по городу самостоятельно. Но мне надо серьезно поговорить с Леонидом Сергеевичем, уже пора действовать, хватит выжидать.

Вернулся Федя:

— Ты тут уже час сидишь, она под лекарствами находиться, и не проснется, так что смысла с ней быть нету.

— Мне просто спокойно когда я ее вижу, и хоть она и спит, очень хочу поговорить с ней.

— Она тебя не услышит, она не просто спит, а под лекарством, специально погружена в сон, потому что при таком сотрясение, я во-первых в шоке, что у нее череп уцелел, нету кровоизлияния, я вчера, и сегодня ее уже на томографе смотрел, слежу, а во-вторых, у нее точно обеспечены головные боли, и головокружения, и лучше пусть поспит несколько дней ей же будет лучше.

— Не волнуйся, Витя должен через 1,5 часа заехать, заберет, я перестану глаза мозолить.

— Дурак ты, я просто пытаюсь тебя успокоить, и объяснить, что ее выздоровление в хороших руках, я лично за всем слежу. Так что хватит тут с такой скорбной миной сидеть.

Потом приехал Виктор, и увез меня, переодев, нацепив на меня очки, кепку и бесформенную ветровку. Он меня возил все неделю в больницу, я сидел по пару часов с утра, и вечером с Маришкой, Федя по каким то показаниям, решил все еще ее не 'будить' ее. Сказав что не 5 а 7 дней пусть поспит, что то там томограф показал не очень.

Сегодня уже опять пятница. Ни каких результатов за это время я не добился, Леонид Сергеевич, от меня отнекивался фразами, что все они рассматривают, можно сказать, всех трех под микроскопом. Но пока результатов нет. А так как ни одного исполнителя у нас на руках не было, а на взрывателя могла вывести нас только Маришка, мы все ждали когда Федя отпустит ее из 'лечебного сна'.

На работе затишье, после моей 'гибели' ни кто не спешит с нами заключать договора. Мой зам за эту неделю закончил практически все дела, быстро постарался, остались только два договора, которые должны были быть подписаны через две недели, и те самые злополучные три клиента, среди которых я и не могу найти одного недоброжелателя.

Витя заезжал туда, говорит, что пол штата уже уволилось, и очень сожалеет, что из-за затеи с моей якобы смертью мой бизнес приходит в запустенье. Я не очень расстроился, так как собирался все равно переквалифицироваться, без денег не останусь. Сбережения есть, на пару лет чтобы и бизнес раскачать, и жить не впроголодь хватит. Обидно только, что сотрудники с которыми уже 3 года проработал, оказались не такими преданными как я о них думал. Витя туда еще в понедельник завозил нотариально заверенную доверенность, что он теперь владелец, по моему завещанию, провел собрание, назначил моего зама исполняющим обязанности, но все равно результатов ноль. Да не зря говорят, что крысы с тонущего корабля бегут первыми. Ладно, вернусь все налажу, и не будет помех осуществить свою задумку.

Сегодня когда я приехал с утра в больницу, Федя обрадовал, что отключил Маришку от капельница, и она должна проснуться в течение дня, я ворвался к ней в палату, и с тайной надеждой, что она уже не спит, но разочарованно, плюхнулся на сидение радом с ее кроватью, и по привычке, взяв все еще забинтованную ручку, поцеловав, поздоровался:

— Доброе утро, солнышко.

— И тебе не хворать, — услышал хриплый ответ.

Я аж дернулся от неожиданности. И взглянул на нее. Она все так же не открывала глаза, но слабо улыбнулась, мне одним краешкам губ, и немножко повернула голову в мою сторону.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто меня твоя трех тонная машина по голове приложила, — все так же тихо и хрипло ответила она мне, а я от радости, что она опять со мной рассмеялся. В это время зашел Виктор, он решил тоже ее навестить, и так как Маришка была с закрытыми глазами, уточнил у меня:

— Ты чего с ума сходишь, чего в одного тут хохочешь?

— Вить, завидуй ему молча, у него хоть есть с чего сходить, а у тебя и такой радости нету, — все так же хрипя с ёрничала Маришка. — А Витя от неожиданности открыл рот, и даже не знал что сказать. И пока он не пришел в себя, я его попросил, позвать Федю, чтоб он обследовал Маришку, раз она проснулась. Витек все также молча, развернулся и вышел из палаты.

— Он там, что язык проглотил? — не переставала смешить меня, мое солнышко. В это время ворвался в палату Федя, а за ним не отставал Виктор.

— Ты чего меня сразу не позвал, когда она проснулась? — вызверился на меня друг.

— А можно мне сначала попить, а потом вы будете где-нибудь в другом месте разборки устраивать, а то у меня голова жутко болит, а вы слишком громкие все! — прохныкала Марина, ей было настолько больно, что из закрытых глаз текли слезы.

— Федя, дай ей обезболивающее! — практически шепотом попросил я.

— Ей уже ввели не маленькую дозу, и на шесть ближайших часов, это все, что мы можем сделать.

— А почему оно не действует?

— А потому что ее кто то не уберег! — продолжая шептать, сказал Федя, налив ей немного воды в стакан. — Вот, — поднес он к ее губам жидкость, — маленькими глоточками, смочи горло и рот, много пока нельзя, тебя от боли рвать будет, мы тебе глюкозу внутривенно вводим чтоб, питать, пока головная боль не стихнет, надо стараться меньше шевелиться, слышишь меня?

— Да, поняла.

— Чего глаза не открываешь?

— Больно из-за света. А вы уверенны что мне обезболивающее поставили?

— А у тебя руки болят?

— Нет, а должны? — удивилось это чудо.

— Ну вообще то они у тебя обгорели немного, и мы уже неделю накладываем тебе специальные повязки с кремом, чтоб быстрей заживали, и через недельку придет пластический хирург, скажет что можно сделать. — Вывалил на нее столько информации Федя. А я не успел его остановить.

— Неделю? — поразилась она, и по дороге попыталась пощупать забинтованными руками, одну другой. Я перехватил ее ручки.

— Успокойся, все хорошо.

— Чего хорошего, я неделю проспала, у меня обгорели руки, я что теперь нечего делать не смогу?

— Сможешь конечно, мы тебя вернем в первозданный вид, — пообещал Федя, — просто на это потребуется время.

— Что опять в эмбриона превратите, а потом вообще на атомы расщепите? — зло спросила Маришка, да, получается когда малышка болеет, ее лучше не злить.

— И сколько? — уже по другому, совсем тихо уточнила она.

— Ну в идеале выпущу тебя из больницы через 2 недели, а с руками в течение 3 месяцев разберешься.

— Как я не люблю, вас всех! — всхлипнула Маришка и опять у нее побежали слезки.

— Ну вот хоть нормальная женская реакция на происходящее, ей говорили не лезь, нетрож, она не послушалась, а теперь мы виноваты! — Восхитился до этого молчащий Витя.

— Да я вообще то про врачей говорила. Но тебя я теперь тоже не люблю. Гад ты, первый!

— И чем я впал не в милость? — удивился он.

— Даже цветов не принес.

— Ну вообще то за тобой Макс ухлестывает, так что с него и требуй.

— А Макс мне и без цветов нравиться, а тебя я даже не знаю как терпеть, думаю если ты начнешь быть обходительным и приятным в общение, у нас наступит перемирие. И в обще, все аудиенция закончена, мне лучше поспать, а то голова так раскалывается, что если бы это помогло, ты тебя бы задушила!

Мы все трое в немом изумление, переглянулись, и вышли из палаты.

— Я все таки с ней сегодня побуду, мне все равно делать нечего. Вечером Вить, за мной заедешь?

— Нет, Федя обещал тебя сегодня к себе забрать, а у меня другие планы, тебе с собой не зову, ты теперь хуже монаха! — развернулся и ушел.

Я вернулся в палату. И по нахмуренному лицу, понял что Маришка не спит. Прошел сел с ей рядом, и опять взял ее руку:

— Ты чего так на Витьке вызверилась?

— Лучшая защита, это нападение! И чтобы он даже не начал не приятным мне разговор, я просто сделала так чтоб он ушел. И если ты не хочешь, чтоб с тобой поступили так же, то даже и не спрашивай. — Очень тихо, при этом проникновенно промолвила она, и по выровнявшемуся дыханию, я понял, что Маришке все таки удалось заснуть. Так же я понял, что этот разговор, который мы так ждали, и открытие личности исполнителя, придется отложить, и еще терпеливо ждать. По сидев еще немного в обнимку с ее ручкой, я решил продолжить работу над своим проектом, достал ноутбук. За работай не заметил как наступил обед. Ко нам в палату пришел Федя.

— Пойдем ко мне в кабинет, поедим, поговорим, — предложил он. — Мне Верунька с собой на двоих положила.

— А если Маришка проснется, а тут ни кого?

— Если ей что-нибудь понадобиться то кнопка вызова персонала, у нее под рукой, разберется, ей не в-первой. — Успокоил меня он. И мы пошли обедать.

— Вера, завтра сварит бульон для не, попробуем начать кормить по не многу, я боюсь, если воспримет желудок нормально, потихоньку перейдем с глюкозы на нормальную пищу, а то она совсем исхудала, ветром сдует.

— Спасибо, как Вера себя чувствует?

— Да нормально пока все, как бегала, по своим кафе и ресторанам, так и вся в делах, тока больше к вечеру устает, и говорит что днем успевает часа два поспать. Я все поверить не могу, что такое счастье, прошу ее поберечься, завязывать с работой, а она мне 'Беременность, это не болезнь!'. А я же волнуюсь за нее.

— Не переживай, Вера не меньше тебя ребенка хочет, так что я думаю она знает, что делает.

Так за нечем не значащими фразами, и разговорами о жизни мы пообедали, и я пошел обратно к Марише. Она уже не спала. Лежала на боку в сторону входа, и плакала. У меня от этого, аж в груди сердце оборвалось.

— Маришенька, ну что ты, так только больше голова болеть будет, перестань.

— Ты не понимаешь, я ж его похоронила, я ж по нему столько слез пролила, я ж жить не хотела, я целый год не могла в себя прийти. А он? — опять начала всхлипывать, тем самым все больше вгоняя и поворачивая нож уже и так в кровоточащем моем сердце. Но я понимал, что во-первых, в звучащих словах, не было не капельки, тепла, и она действительна его похоронила, хоть ей и тяжело после этого пришлось, а значит у меня есть возможность завоевать ее сердце, и сделать, все возможное и не возможное, чтоб ей больше так больно не было. Во-вторых, мне лучше слушать, а не пытаться ее разговорить, потому что ей надо выплакаться, и рассказать все, так будет для нее лучше, чтоб отпустить эту боль, ну и возможность узнать про этого подонка побольше я тоже не хотел упускать.

— А он? — решил подтолкнуть я, всхлипывающую Маришку. При этом аккуратно, при поднял ее голову и положил к себе на плечо, в то время как разместился рядом с ней на кровати. Она попыталась вцепиться в мою рубашку руками, но так как они были забинтованы, у нее это не удалось, и чтоб она не поранилась, и не полопала свои заживающие корочки, я перехватил ее ручки и прижал их к себе. Маришка всхлипывая уткнулась мне в грудь. Я не знаю сколько времени мы просидели обнявшись. Она плакала, не переставая, а потом опять заснула, я не отпускал ее из объятий, чувствуя как тесно она ко мне, даже забывшись сном, прижимается. Так сидя с ней в обнимку я и не заметил как сам заснул.

Так в тихой семейной обстановки мы провели следующую неделю. В выходные как и обещала Вера передала бульон, потом так как желудок Маришки не возражал, Федя стал приносить более серьезную пищу, так что Марина, да я и тоже питались вполне хорошо, начала снова округляться, и набирать мяса на косточки. У нее хоть и продолжала болеть голова, после первых дней на обезболивающем, Марина от него отказалась, и в среду попробовала встать с кровати. Я и Федя на нее бушевали, шепотом, потому что понимали, что ей от наших криков будет больно, дело было так: в среду мы попали в пробку, из-за аварии на мосту, и долго тащились до больницы, славу богу что она была по дороге на работу Вити, а то он и так пилил меня, что я его непомерно эксплуатирую, на что я ему назидательно напоминал, что во-первых это была его идея, а во-вторых если он хочет от меня избавиться, то ему надо для этого всего лишь найти, заказчика моего убийства, посадить его, и вуаля, я жив, и езжу на своей машине. На. что надомной поржали и сказали, что у меня машины нет! Я не сильно разочаровался, и сказал, что давно хотел его поменять, в смысле свой Мерседес. Еще я каждое утро приносил разные цветы в палату к Марине. Но там и не смог у нее выпытать какие она любит. Она всегда восторженно встречала мои букеты, сначала зарывалась в них носом, потом сидела долго с глуповато-счастливой улыбкой на лице. Неужели ей не когда не дарили цветы? Я решил перестать быть дураком, и пообещал, что когда ее отпустят из этих осточертевших больничных стен, у нас начнется романтичная жизнь. И попросил составить список, всех безрассудных идей, которые бы она хотела осуществить. А сам составлял планы романтических свиданий. И мы все ждали, ждали. Так вот, мы задержались и я пришел к Маришке в палату аж на час позже. И что я вижу, она аккуратно, держась за стеночку уже прошла пол пути до туалета. И так как вход в палату находился противоположной стороны, она меня не услышала, но стоило мне сделать пару шагов в е направлений, следом зашел Федя, на ежедневный осмотр, и мы разом с ним возмутились:

— Марина, тебе еще рано вставать!

— Ой навыки теряю, я даже и не услышала, что вы вошли. — Промолвила она все также медленно, можно сказать ползя в сторону туалета. Я не выдержал и пошел к ней, чтобы отнести ее, раз ей так приспичило, и она не могла подождать. Она благодарно вздохнула, когда я ее поднял и в два шага преодолел это небольшое расстояние, которое боюсь ей уже было не под силу преодолеть. И когда уже хотел оставить одну в ванной комнате, увидел, что по ее щекам текут слезы.

— Ну что ты?

— Я не умею быть слабой, а тут не то что в туалет сходить не могу, поесть сама не могу, голова болит, тошнит, все перед глазами кружиться. Господи как мне плохо.

— Ну перестань, ты уже поправляешься, скоро опять будешь со мной спорить, и хитро хранить свои секреты, а уж как я жду твоих перепалок с Витьком, ты себе не представляешь. — Решил подбодрить ее, в то время как Федя не переставал ворчать, что она глупая, могла упасть и еще больше пораниться, и тогда точно кранты бы ее мозгам пришли, и руки только заживать начали, сегодня врач придет, смотреть их, а если бы она содрала, все старания насмарку, безответственные и глупые пациенты, а Маришка от этого начала плакать еще пуще. До Феди наконец дошло, что он перегнул палку, и уже он начал ее успокаивать.

— Ну все прекрати, мы поняли, что ты погорячилась и уже, все осознала. И правда же больше без нас ходить не будешь, потерпи еще недельку, и там все наладиться, я тебе как врач говорю!

— Ладно, уболтал, врач. — Вздохнула Маришка, — А сейчас выйдите наконец! Мы с Федей переглянулись, и до нас дошло, что мы стоим в туалете, и уже пол часа не даем бедному человеку, который наверно и так долго ждал и старался до сюда добраться, осуществить свои планы, покраснев быстро ушли в палату.

— Так, я смотрю дела на поправку все таки идут, но надо следить, не дай бог она упадет.

Сегодня ближе к трем часам придет пластический хирург Вениамин Петрович, посмотрит ее руки, там дальше порешаем. Ты эти выходные опять к нам?

— Я вам еще не надоел? Блин, паршиво то как, есть собственный дом, а я уже вторую неделю по гостям шляюсь, людям надоедаю.

— Да не волнуйся ты, не надоедаешь, все разрешиться и к себе домой поедешь, а так целей будешь!

Маришка медленно выползла, ни как иначе ее передвижения я назвать не могу, из туалета, умытая, уже не с красными глазами, но видно было, что ей много усилий стоит чтобы, хотя бы просто стоять, не говоря уже про ходьбу. Я не дав ей упрямиться просто поднял на руки, и отнес усадил на кровать. Она сегодня была в новом спортивном костюмчике, который я купил ей. И Маришка попросила помочь стянуть кофту, под ней была футболка. Федя пошел по своим делам, а мы устроились поглощать, те угощения который он принес от Веры. Мы всю неделю с ней разрабатывали бизнес план по моему детективному агентству. Поняв, что она может, какие толковые предложения дает, я ей предложил совместную работу. После этого у нее просто горели глаза. А я в втихаря потирал руки. Радуясь тому, что так легко смог ее привязать к себе. Совместная работа это конечно еще не повод для совместной жизни, НО это доказательство того, что она готова со мной проводить время, работать, а там я и дальше займу позиции. И так у нас наметились два направления, я занимаюсь экономическими расследованиями, она слежками, грабежами, убийствами, хоть я от последнего очень просил ее отказаться, но нет, она сказала, что специально искать не будет, но если поступит такой заказ, то и отказываться то же не станет. Потом решив наверно надо мной сжалиться, пояснила, что у нее очень много есть знакомых, от которых может получить информацию просто говоря по телефону. Так что я могу не переживать, она в дебри лесть не будет. Только будет у руля, мы с ней договорились, что собеседование при наборе работников будем проводить вдвоем, чтоб оба могли высказывать мнение о человеке, и понимать его возможности. Если говорить коротко, то планы были грандиозные, и мы их строили и обговаривали нюансы, так как из нас двоих только я мог печатать на компьютере, на меня лег труд по занесение всего и раскладывание, в данном случае по файлам. Мы практически не разу не поругались, конечно кроме случая когда она упомянула дела про убийства, я тогда вспылил. На меня посмотрели горестными глазками, тихо сообщили, что голова очень сильно раскалывается, и я больше не кричал, и конечно же не смог ей отказать. Вот так уже наше агентство обрастало новыми идеями, и планами по их реализации. Пообедав, и дав Маришке поспать, я все еще сидел за компом, когда пришел Федя с новым врачом. Я чуть раньше разбудил Маришку, и она в это время была в туалете. Выйдя к нам в палату, я уже направился к ней, чтоб помочь добраться до кровати, когда она вдруг побледнела, и начала оседать на пол. Мы все втроем бросились к ней на помощь. Но в отличие от моего возгласа:

— Маришка?!

Пришедший врач кинулся к ней с восклицанием:

— Фурия!?!

Я поднял ее на руки, так и не дав осесть на пол, и отнес на кровать. Когда я ее положил, и повернулся за водой, меня бесцеремонно отодвинули, и подняв мою девочку самым настоящим образом начали тискать, как самую любимую игрушку, которую потеряли, а по истечению времени нашли

— В обще то у нее сильнейшее сотрясение, и ее нельзя так трясти, плохо будет! -Вклинился Федя, в то время как я хмуро наблюдал за этим детиной. Так как Маришка просто молчала, и не пыталась отстраниться, я понял что она нечего против не имеет, или может в шоке, и стоит вмешаться?

— Мариш, все хорошо? — уточнил я, потихоньку стараюсь отлепить от нее этого приставучего доктора.

— Мариш? — переспросил он. И я не понял, это прозвучало, так как будто он знал ее под другим именем. И кстати он же ее 'фурией' назвал?

— Так давайте накал страстей убавим, и наше знакомства начнем заново. — предложил Федя. — Это Вениамин Петрович. Тот самый лучший пластический хирург, про которого я говорил. — Указал он на врача. Хотя встреть я его на темной улице постарался бы обойти стороной, так чтобы наши дорожки не пересеклись. Ростом он был около двух метров, потому что на пол головы выше меня, а я 182 см, в плечах будет шире меня если я 52 размера, то он весь 56 если не 58, поджарый, под халатом, было видно, что про спорт он помнит каждый день, мышцы бугрились на руках, и очень внушительная шея, поднимает тяжелую штангу однозначно. Я опять удивился — это врач?

— Это Максим Федорович, мой боевой товарищ и лучший друг, — представил он меня, и мы с Веней пожали друг другу руку, на что он как раз и произнес:

— Ну раз он твой друг, значит и мне не стоит выкать, Веня.

— Макс, — не стал я ерепениться.

— А, это — наша пациентка, которая сует руки куда не надо, как результат сильные ожоги, — Волкова Марина Викторовна.

— Волкова Марина Викторовна? — переспросил в неверии Веня. И в таком неверии смотрел на мою девочку. — Я конечно извиняюсь, за свои действия, но я был уверен, что вы другой человек. Вы точно Марина? — решил он уточнить, наверно так и не поверив до конца.

— Док? — шепотом спросила она у нашего нового знакомого.

— Фурия! — воскликнул он, — все таки я не опознался! — радостно воскликнул он, и опять ломанулся к ней обниматься. Я его перехватил за руку, затормозив возле кровати.

— У нее сильное сотрясение, не надо ее трясти.

— Я так понимаю, что вы знакомы? — Спросил Федя.

— Я наверно все еще в коме, причем уже наверно целый год, и мне все это сниться... — тихо прошептала малышка, и начала плакать, потянувшись потрогать меня. Ну я был рад, что для того чтоб убедиться, что она не спит, она выбрала меня а не 'дока'.

— Мариш, хочешь он уйдет, и мы другого пластического хирурга найдем?

— Нет! Я просто не верю, что это правда, я Вас всех похоронила. Да я вам на могилы цветы нашу!

— Так вот, что тебе сказали!? — он в неверии уставился на нее. А мы с Федей затаили дыхание, понимая, что это очередной кусок мозаики, из головоломки под названием 'прошлое Марины'. Но вдруг Марина резко поменялась в лице, и спросила:

— Ты все таки врач, на самом деле? — резко сменила она тему. И она ее понял.

— Да, я хирург, пластический. И мои услуги очень ценятся. Давай смотреть, что ты натворила с собой?

Марина молча протянула забинтованные руки:

— Давай смотреть, мне их тоже не показывали, даже когда меняли повязки, заставляли отворачиваться, и Макс всегда отвлекал.

Я вспомнил как мы смеялись и просматривали картинки туда, куда я ее хотел свозить, конечно начали с Бали, но когда натолкнулись на отзывы, и страшные фотки, и еще про отравление, и в общем столько негативного прочитали, что как то расхотелось, и так еще в три разные страны, после чего мы решили не читать отзывы вообще, потому что сколько людей, столько и мнений. В другой раз мы выбирали картинки, для постеров в наш приемный зал в новой конторе. И так я придумывал каждый раз, чем ее отвлечь, от этого ужасного зрелища. Последний раз, я увидел, что все корочки сошли, и под ними были розовая только появляющаяся кожа, медсестра еще сказала, что скорей всего уже скажут, что больше забинтовывать не надо. И теперь я боялся, что она после снятия бинтов, может поранить, такую нежную кожу.

Вениамин разбинтовал сначала одну руку, а потом другую, я заметил что Маришка закрыла глаза, чтобы не видеть.

— Чешется, жутко! — призналась она. В то время как Веня включил лампу чтобы было идеальное освещение, и Маришка притянув к себе руки начала разглядывать, при этом не дав нормально посмотреть врачу.

— Кто из нас врач? — уточнил Веня. Марина вздохнув протянула свои руки обратно. Тот долго внимательно разглядывал, водил пальцем, марина хихикала, причем так весело что мы все улыбались:

— Щекотно, перестань.

— Я вообще то проверяю как идет заживление, и регенерация, и останутся ли шрамы. Я так понимаю, вы не поскупились на лечение, хорошей мазью ей обрабатывали, надо еще неделю в перчатках, я дам специальные, все также с этой же мазью. Потом я посмотрю, и может другую принесу. Мне кажется обойдемся без хирургического вмешательства. Руки были ладонями обращены к очагу возгорания. Они больше пострадали. Если где и останутся шрамы, то на ладонях, надо стараться чтоб руки все время были выпрямлены, чтоб кожа нарастало ровно, а то рвать ее потом придётся. А так я тебе могу сказать, что у тебя отличный лечащий врач. — Похвалил он под конец своих нравоучений Федьку. — Когда ты ее выписываешь? Я приеду заберу, поедем пообщаемся, нам надо многое друг другу рассказать.

Я от такого заявления аж дар речи потерял. И только собрался возмутиться как услышал ответ от Марины.

— Вень, давай ты ко мне завтра или послезавтра придешь, я так понимаю ты в будние дни на работе. А забрать меня есть кому.

— Хорошо я завтра к тебе с самого утра приеду. Меня же пропустят?

— Без проблем, пропуск я тебе выдам.

А мне все это не нравилось, я стоял и пыхтел возле Маришки.

— Меня ты надеюсь не выгонишь завтра? — решил расставить все точки над и, я. — Я же вам не помешаю?

— Макс ты прости, но я хотел с ней тет-а-тет поговорить.

— Макс, честно не ревнуй. У него жена есть, и ребенок маленький, и я его как женщина никогда не интересовала, младшая сестра, вот это да.

— Откуда ты про жену и ребенка узнала?

— Ну во-первых на руке у тебя кольцо одето обручальное, а это по крайней мере признак того, что ты женился, и уважаешь жену, раз его носишь, а про ребенка? От тебя молочной смесью пахнет, вперемешку с присыпкой, запах такой, что не с чем не спутаешь.

— Нюх как у собаке. — Засмеялся Веня.

Я даже и не знал теперь как постараться остаться при их разговоре, мне очень хотелось узнать о ее прошлом, и выказывать признаки ревности я тоже уже не мог, после пояснения того, что она для него как сестра.

— И сколько вам времени надо будет, во сколько мне приезжать?

— А ты завтра не езди, отдохни от меня да и Федю не гоняй, и в воскресенье мне надо будет побыть одной. Ты уж прости, но я хочу отдохнуть и обо все поразмыслить, наш с тобой откровенный разговор уже и так надолго затянулся, вот и надо приходить к решениям, как дальше жить. Хорошо?

— А как же ты питаться будешь? — последний довод привел я.

— Я ей завтра на два дня привезу не волнуйся.

Я беспомощно посмотрел на Федю, ища у него поддержки и выход из ситуации, но тот только сочувственно пожал плечами, и повел Веню на выход.

— Я от тебя такого не ожидал! — обиженно произнес.

— Иди ко мне, мне руки освободили я хочу тебя обнять. — Так нежно и с такой мольбой в голосе она это произнесла, что я сразу забыл все обиды. И поддался всем телом, но очень осторожно к ней. Маришка сначала аккуратно провела руками по моим щека, очертила контур губ, при этом пощекотав их, и вызвав тем самым у меня улыбку, потом аккуратно обняла мою голову и притянула к себе. Повторив путь своих пальчиков но уже губами, сначала нежно мои глаза, прикрытые от удовольствия, потом щеки и нежно спустилась к губам, поцеловав уголок губ, я не выдержав этой игры впился поцелуем в ее губы. Я выпил ее вздох, как путник жадно пьет воду после изнуряющего путешествие через пустыню, я наслаждался этим поцелуем как гурман получивший возможность отведать деликатес. Я не могу толком придумать сравнение, которое смогло бы полно описать, те чувства которые вызвали ее губы. Она была для меня как амброзия. Когда Маришка оторвалась от меня, немного задыхаясь, отодвинулась, и смущаясь заглянула в мои глаза.

— Каждый раз когда я тебя целую, я вспоминаю фразу: И пусть весь мир подождет. Я не могу тобой насытиться, мне каждый раз очень трудно оторваться, и только судорожная нехватка воздуха, заставляет от тебя оторваться.

В моих глазах наверно засверкали звезды.

— Я тебя люблю, — признался ей, — мне наплевать на все, что было у тебя в прошлом, я сделаю все чтобы ты была счастлива со мной. Я боюсь тебя потерять, и мне больно только из-за мысли, что ты попросила целых два дня к тебе не приезжать.

— Макс... — простонала Маришка и опять потянулась к моим губам. Я впился в ее губы и стал неистово ее целовать, пытаясь показать языком, все что ей предстоит испытать со мной. Я хотел, чтоб она плавилась, подо мной. Я ХОТЕЛ ее. Не разрывая поцелуя, я пересадил Маришку к себе на колени, и аккуратно стал поглаживать ее округлые груди. Она идеально помещалась ко мне в ладошку. Маришка застонала, и я поглотил этот явный знак одобрения.

— Кхе, кхе — раздалось покашливание от дверей. Я оторвался от Маришку и посмотрел на того смертника, который нас отвлек. Федя. — Во-первых ей нельзя повышать пульс и кровяное давление. Во-вторых я пришел перевязать еще раз руки, и мы уже уезжаем..

— Мы торопимся?

— Ну вообще то у меня то же есть жена, и я по ней очень соскучился.

— Ладно давай, ты пока проводи процедуры, а я покормлю Маришку, а то уеду и будет не кому.

На прощание я пообещал ей завтра и послезавтра звонить, но она попросила ограничиться смс. Утро субботы, а я уже со вчерашнего вечера, изнываю от того что скучаю, и мне без моего солнышка, ясный солнечный день, кажется пасмурным и темным. Я со вчерашнего вечера уже замучил ее своими сообщениями, но она мне после пятого моего прислала короткое, что взаимно, и что она спит. Я после этого умерил свой пыл, при этом изнывая, от вопроса на что взаимно, потому что я много, что успел ей написать.

Я решил ограничиться только 'добрым утром, солнышко', в ответ 'без тебя и твоих рук спиться очень плохо, так что у меня оно не доброе', я от этого растекся лужицей на диване в гостиной у Феди. Мое решение ее не беспокоить уже было забыто, поэтому 'выздоравливай, и все оставшиеся ночи в своей жизни обещаю, держать тебя в своих крепких и надежных объятьях', а в ответ тишина. Ладно не будем форсировать события. В таких незначительных переписках, но очень поднимающих настроение я провел два дня.

В понедельник зайдя к Маришке в палату, меня охватила паника, ее кровать была заправлена, и моей девочки не где не было видно. Я уже хотел выскочить и побежать искать того кто мне скажет куда она делась, когда из туалета, медленно выплыло мое собственное солнце. Я в три шага преодолел разделяющее нам пространство и заключил ее в свои крепкие объятия.

— Я соскучился!

— И в половину не так как я!

— Ты все таки сама ходишь, тебя же просили этого не делать.

— Я даже уже сама ем, ложку хорошо в руках держу, и у меня голова только гулом, и резью в глазах напоминает, о том что у меня были какие то проблемы. Может меня Федя отпустит домой? И ты меня заберешь отсюда?

Мне так было приятно слышать, что она мой дом называет нашим.

— Во-первых пока Федя не скажет, что ты здорова, ты отсюда не уйдешь. А во-вторых я как бы труп, и нам нельзя там появляться.

— Чем сегодня займемся? — решила она сменить тему?

— Ну так как ты уже поставила цветы в вазу, давай попьем чай, позавтракаешь, Вера передала тут вкусностей, все что не съешь в холодильник на обед и ужен.

— Мммммм, да на Верочкиной стряпне я скоро в дверь не войду! — но все таки залезла в пакет, чтобы вытащить себе что по вкусу, на завтрак.

— Как прошла встреча? Расскажешь? — решил я аккуратно закинуть удочки.

— Встреча прошла хорошо, но вот все тебе рассказать я еще не готова, понимаешь тут несколько моментов прояснилось, что я даже не знаю, что делать, надо распрощаться с темным прошлым, со всеми призраками из него, чтобы нам с тобой не мешало оно. Ну а первым делам конечно, вычислить заказчика на твою голову. А потом...

— А потом все таки Бали? — рассмеялся я.

— Не помешаю? — к нам заглянул Федя, — мне надо осмотреть больную.

— Я выздоравливающая! — возмутилась Марина, в то время, пока Федя проводил свои манипуляции.

— Так еще томографу сделаем сегодня, если все хорошо, то еще три дня уколы, и в пятницу наверно тебя отпустим.

— Но вот куда? — не весело уточнил я.

— Ну хорошо, заберу вас к себе. — Улыбнулся Федя, — Ладно не скучайте. — попрощался. На Маришку опять нацепили перчатки предварительно намазов руки плотно кремом. Сказал, что за ней зайдет медсестра, чтоб проводить на томографию.

Мы спокойно проводили день, отшучиваясь и переговариваясь не о чем, пообсуждали уже и так за неделю вылизанный бизнес план. Потом Маришка ушла с медсестрой на томографию, от каталки она конечно отказалась, сказала, что вдоль стеночки и с поддержкой доберется, что надо восстанавливать навыки и больше она не собирается вести себя как инвалид. Пока отсутствовала Маришка, я позвонил Леониду Сергеевичу, но результатов все еще не было, не чем он меня обрадовать не мог. Я уже не знал, что делать, если сегодня еще результатов и от Виктора не будет, то я наверно перестану быть трупом, и опять стану живой мишенью. Осталось только вопрос, как обезопасить Маришку, больше ее жизнью не должно не чего угрожать. Я даже подумал может уехать с ней на некоторое время куда-нибудь? Только вот вопрос, без моего присутствия смогут ли найти заказчика. Или без меня ни как?

Примерно через час пришла Маришка, я ей помог добраться до кровати, потому что силы ее были уже на исходе. Больше хорохориться, а сама еще слаба. Ну это так, я поворчал, и конечно про себя.

— Я тут пока ходила, подумала, дай мне посмотреть собранные данные на этих трех лиц, который ты подозреваешь, я почитаю, подумаю, может ко мне в больную голову какая умная мысль придет? Надоела это неопределенность. И нам действительно надо будет перед выпиской решать, оживаешь ты или нет.

— Я не хочу больше тобой рисковать.

— И как ты себе это представляешь? Если я знаю, что могу тебе помочь, что я должна стоять в сторонке и смотреть как тебя пытаются убить? Или может ждать пока пострадает еще куча невинных людей. Полномочия телохранителя ты с меня даже если снимешь, то я все равно буду подставлять свою спину, чтобы закрыть тебя.

— Как ты не понимаешь, я не смогу жить без тебя! — воскликнул со всей бурей эмоций которые испытал, когда думал, что она умерла, в голосе я.

— Смерть любимого человека, это еще не конец света, даже если со мной что то случится ты сможешь жить дальше, поверь моему опыту.

Я от той боли которая прозвучала в ее голосе, от испытываемых и разрываемых мое сердце чувств, я ж присел на стул стоящий рядом с ее кроватью.

— Я не хочу.

— От наших желаний не чего не зависит. 'Хочешь рассмешить бога, расскажи ему свои планы на завтра!' Меня эта мудрость, очень часто ставила на место.

— Но я могу сделать все от меня зависящее, чтобы ты не пострадала.

— Да, найти убийцу, раньше чем произойдет следующее покушение.

— А если я ... тебя уволю, и с тобой расстанусь? — зло сказал я.

— Ну давай, произнеси эти слова, и посмотрим, что будет дальше. — Не купилась она на мой блеф. Но в глазах появилась обида, и засверкали слезы.

Господи! Какой же я дурак, если даже от легкого намека на то что, она обидится и не дай бог расплачется, мне становиться плохо, то о каком расстанусь может идти речь?

— Прости, мои слова, я дурак, очень сильно боюсь за тебя, и не хочу больше сидеть возле твоей больничной кровати, и ждать когда ты придешь в себя! — попытался я оправдаться, при этом пересел к ней, и перетянул к себе в объятия. Маришка не поворачивала голову, все так же скрывая от меня свои глаза. А я уткнулся в ее макушку носом, и встал вдыхать ее неуловимый аромат.

— Ну проси, что хочешь. Только прости меня?

— Какая милая сцена, я смотрю ты по мне не долго тосковала, а как в любви признавалась, и верность хранить обещала! — вдруг раздалось от двери.

Я в недоумение перевел взгляд на вошедшего мужчину. И почувствовал, что Маришка в моих руках вся сжалась, и как будто попыталась в меня вдавиться, чтоб ее здесь не стало. Потом все таки посмотрела на меня, а в ее глазах плескалась такая гремучая смесь: боль, горе и ненависть, все поглощающая, и я постепенно увидел, а потом и почувствовал что в моих руках находиться, не мое солнышко, а снежная королева. Она очень аккуратно перевела взгляд на вошедшего. Потом не торопясь от меня оторвалась, я встал с кровати, но когда попытался убрать свои руки от ее, она чуть сильнее сжала их, и я понял, что тем самым она просит меня остаться. Чтоб не причинять боль ее только заживающим ручкам, я перехватил ее кисть в свои ладони, и присел рядом на стул. Маришка все это время молча сидела на своей кровати, и гипнотизировала вошедшего своими фиолетовыми глазами. И с каждой секундой они становились все темнее и темнее.

— Что не оторвешься от этого мальчика, и не обнимешь после долгой разлуки? — спросил этот... я даже не могу подобрать культурного эпитета. Хотя он и выглядел вполне прилично одетым, джинсы, мокасины, голубой льняной пиджак, под ним белая футболка, на вполне прокаченном теле. Блин у Маришки все знакомые имеют, статный вид и без лимитный абонемент в качалку?

— А вы не ошиблись палатой? — решил мирно начать я разговор. Хоть и понимал, что звучит глупо, из-за того, как Маришка на него отреагировала. Но хоть что то надо было сказать. А то эта тишина была гнетущей. На меня ни кто не отреагировал.

— Мариш, ты его знаешь? Может его выгнать из палаты.

— Эта тебя сейчас выгоним из палаты, и она не Марина, она Оксана.

— Ну это однозначно говорит о том, что вы палату перепутали.

— Нет, макс, он просто меня знает под именем Оксана. — Улыбнулась мне Маришка. Теперь мне стало любопытно, и я уже так же пристально стал разглядывать ее. Сколько же еще она хранит секретов, и как долго я буду задаваться новыми вопросами, все так же не получая на них ответ?

— Ну раз ты сам к нам пришел, — вдруг промолвила Маришка, таким не естественно рубленным голосом, как будто она не со старым знакомым разговаривает, а по крайней мере с заключенным повинным в куче смертей, — то давай рассказывай, чем жил последний год, как так получилось, что я везла ваши гробы и хоронила потом их, оплакивала всю нашу группу, кто еще жив, как же ты клявшейся ни когда меня не бросать, допустил чтобы я провела на принудительном лечение, столько времени. — К концу своих вопросов она уже просто кричала. Мне было наплевать на вошедшего, я схватил Маришку за голову.

— Солнце не кричи, у тебя голова болит, он того не стоит. Марина перевела дух, потом посмотрела в мои глаза и я понял, что она во-первых успокоилась, а во-вторых что то для себя решила. Протянула руку, нежно меня погладила по щеке, своими забинтованными или точнее одетыми в перчатку пальчиками. И прошептала.

— Ты прав, он того не стоит. — А потом совсем, тихо наклонившись ко мне, и прижавшись к моим ушам губами, прошептала, — звони Виктора, и срочно вызывай его сюда с группой захвата, это наш минер.

Я в шоке отстранился от нее и заглянул к ней в глаза. Она второй рукой обхватила мое лицо, и в мимолетном поцелуе прижалась к моим губам.

— Я тебе не мешаю, — очень зло прозвучала от входа.

— Ну что ты, разве ты можешь мне мешать? — Уже совершенно спокойно, вернулась опять снежная королева. — Макс, сходи купи мне пожалуйста сока, грейпфрутового. — вдруг совершенно будничным тоном попросила она у меня. Тем самым дав мне возможность связаться с Витей.

— Хорошо, тебе большой или маленький пакет?

— Маленький.

И я больше не говоря ни слова вышел из палаты. Хоть мне и не хотелось оставлять мое больную малышку, с этим..., я так до культурных эпитетов и не дошел. Как только вышел из палаты я рванул в сторону буфета, он находился, на этаж ниже, и по дороге стал звонить Вите.

— Привет. Что тебе уже надоело сидеть с больными? Что даже соизволил мне позвонить?

— Быстро бери группу захвата и дуй в больницу, к Маришке пришел, тот кто заминировал мою машину.

— Не понял? — начал тормозить Витя.

— Что именно ты не понял? — гаркнул я на него, в этом момент я залетел в буфет, и не обращая внимания на очередь, достал из холодильника сок, кинул деньги буфетчице, и крикнув без сдачи, понеся в обратном направление. — Быстрее. — это я уже в трубку.

— Едем, будем через 15 минут, — перестав тормозить ответил Витя, и прервал связь. Подбежав к палате, я сделал пару глотков воздуха, чтобы восстановить дыхание. И Уже медленно вошел в палату. А там лица те же действие второе. Напряженная атмосфера. И если бы можно было метать глазами молнии или испепелять, то на месте этого, была бы кучка пепла.

— И ты хочешь сказать, что тебе нечего не сообщили? — видно я вошел в разгар выяснения отношений.

— Да пойми же. Мне сказали, что операция очень сложная, и скорей всего ни кто в живых не останется, некоторые, сказали, что не готовы расстаться с жизнью, у них на гражданке есть к кому возвращаться, и риск не стоит тех денег которые нам предложили за операцию...

— То есть каких денег? мы же вроде как работали не за деньги, а по контракту, родине служили, и имели просто оклад, оговоренный договором?!?

— Нет, за каждую удачную операцию я получал деньги на свой счет, а потом делил с помощью перевода между участниками группы.

— Но мне то ни кто, во-первых не говорил, что нам платят дополнительно, а во-вторых, у меня не было ни какого счета, и мне ты не чего ни куда не перечислял! — недоуменно воскликнула Маришка.

— Оксаночка, ну что ты как маленькая. Твоя доля храниться у меня, я оставлял на своем счету 2/5. Мы же с тобой собирались по возвращению, и окончанию контрактов пожениться. Я решил что это наш стартовый капитал будет. Мы бы с тобой купили дом, открыли бы свое дело. Денег за те года, что мы проработали вместе накопилось достаточно. И я все еще в ожидание того дня, когда мы с тобой осуществим нашу мечту.

Он подошел и сел к ней на кровать, и взял ее лицо в свои ладони. Маришка не сопротивлялась. И когда он попытался ее поцеловать, я уже хотел оторвать ее и двинуть ему по морде, уже даже сделал один шаг в его сторону, но тут Маришка просто дала ему пощечину. Совсем забыв о своих больных ручках. После глухого шлепка, она охнула, и у не из глаз брызнули слезы. Я добежав до кровати, одним рывком отстранил этого... да когда ж я хотя бы его имя узнаю, и сев на его место, схватил ее забинтованную руку, которую она трясла, от боли, вся ладонь была в крови. Значит лопнула, только что с таким трудом выращенная кожа.

— Ну зачем ты, так? — совсем без сожаления уточнил у нее этот...

— Стас, ты сам то себя слышишь? — О наконец так я знаю, что ЭТО — Стас.

— Ты мало того, что за меня все решил, ты еще как получается подстроил то чтобы я попала в больницу. А то что я проваляюсь там практически год, это то же входило в твои планы?

— Ну нет! Конечно же нет, я рассчитывал, что максимум месяц, за это время я успел бы закончить ту операцию на которую решил тебя не брать, и если остался бы в живых, а я в себе не сомневался, я был уверен, что приеду с кучей денег, к тому времени наши контракты уже заканчивались.

— А теперь представь мою реакцию, Я обучаюсь твоему делу, разминирую твою ловушку, и на тебе взрываюсь, прихожу в себя не понять где, вокруг меня не знакомые лица, приходит какой то подполковник и говорит мне, что вы пропали на операции, уже 2 месяца вестей от вас нет, а я оказывается провалялась в коме пол года! Спасибо тебе научил, новые навыки дал. — практически орала она. Вцепившись в меня как в спасательный круг. А я боясь, что она еще больше навредит своим рукам, пытался аккуратно, взять ее руки в свои, отцепив от меня.

— Оксан, не истери. — Совсем спокойно произнес Стас. — ну не правильно рассчитал я с зарядом, ну рванула не так как я предполагала, я ж тогда только учился направленные взрывы делать! — И это он так оправдывается, в неверии я уставился на него.

— Не истери? Это все что ты мне можешь сказать? А ты знаешь что через месяц после того как я пришла в себя мне принесли похоронки, и сказали что если я хочу, могу за вашими телами слетать, только предупредили, что гробы закрытые, и попрощаться я смогу только с железяками. А почему, спросишь ты передо мной отчитывались. Да потому что, как я только пришла в себя, начала писать во все инстанции, звонить бывшим сослуживцам, и пытаться найти вас, через все каналы, у меня к вечеру носом кровь шла, от головных болей, и вместо того чтоб восстанавливаться, и лежать бревном, я бегала, пытаясь вас найти. И на тебе нашла. Три похоронки. Если вам надо езжайте за гробами. Нет тогда их там и похоронят. Я тебе и доку, и грому до сих пор на могилы цветы ношу. Да я по тебе все глаза выплакала, жизнь самоубийством покончить хотела, а ты мне тут сообщаешь, что так надо было. И ты собирался, но так и не собрался? Ты, что издеваешься? — Ее уже колотила, а я мимолетом глянул на часы, когда же уже приедет Витька?

— Оксан, ну пойми, я решил тебя с собой не брать, опасно, а зная что ты не согласишься остаться, я решил выписать тебе больничный, ну чуток не рассчитал, с кем не бывает? Пошли только я, гром, и док, а там мы попали в плен, если бы ты была с нами, ты бы там не выжила, я тебе ни когда не смогу описать, те пол года каторги и измывательств над нами. Гром действительно мертв, только он там и остался, а мы смогли сбежать. По дороге все таки ликвидировав наш заказ, и смогли вернуться. Я потом попытался найти тебя, но мне сообщили, что тебя уже выписали из больницы. И куда ты отправилась не знают. Я купил дом, и обставил мебелью, но деньги кончались, и я взял стал уже работать на гражданке, не малые деньги кстати платят. Вот за последнего пижона, который перешел не тому дорогу, не малый куш отстегнули, как раз хватит чтоб открыть тир, и начать заняться легальным заработком. Все это время я тебя искал. Но все упиралось в никуда. После того как ты вышла из больницы, ты как будто сквозь землю провалилась. А точнее как будто тебя вообще не существовала. Я даже в архивах порылся, ты появилась чуть больше 6 лет назад, подписав договор срочной службы, и последняя запись о тебе это ты лежишь, и тебя выписали из больницы. Как так? Я в немом шоке переводил взгляд со Стаса на Марину. Она служила, и получается была в горячих точках? Где? Все большее количество вопросов крутилось у меня в голове. А потом я посмотрел на этого... хоть я теперь и знаю его имя, все равно одни маты на языке, он все решил за нее, он ее отправил на больничный? Это теперь так называется, она пролежала в коме пол года, а он это назвал просто устранил тебя, решив все за тебя, отправил на больничный.

— Ты не имел права, не решать за меня, не тем более устранять меня, таким образом. Не рассчитал он, учился. — Она совершенно спокойно на него смотрела, и уже ни так судорожно сжимала меня. Блин до меня только что дошло, что устранил пижона, это он про меня сказал. То есть наша уловка все таки удалась. И о том что я жив мало кто знает.

Я уже хотел ломануться его душить, когда до меня дошла вся суть, Маришка из-за него уже второй раз лежит в больнице и отходит от последствий, и все это его рук дела.

— Тебе надо успокоиться и мы с тобой еще поговорим. Теперь когда я тебя нашел, у нас все наладиться, и мы заживем как планировали, дом уже есть, на открытие нашего дела, я уже заработал, так что выпишешься, и как с чистого листа. А этого я тебе так и быть прощу. Я к тебе в пятницу еще приду, большая просьба, сделай так, чтоб его я больше возле тебя не видел. Мне не нравиться когда какие то посторонние мужчины крутятся возле моей женщины.

С этими словами он развернулся и вышел из палаты.

— Где Витя? — шепотом уточнила у меня Маришка. Я глянул на часы, прошло уже 13 минут. И быстро набрал Виктора.

— Ты где?

— Мы уже на подъезде, через минуту будем у здания.

— Черт, он только что вышел из нашей палаты. Смотрите его по дороге, он в синих джинсах в горчичных мокасинах, коротко стриженные русые волосы, голубой льняной пиджак, в белой футболке, рост примерно 185-190, в руках нечего не было. Очки прицеплены на футболку, крупные солнцезащитные.

— Ни кого не видим по твоему описанию, сейчас ребята прочешут все, попытаемся найти. Ты что не мог его задержать? И вообще откуда он взялся?

— Потом все расскажу, ты главное его найди.

— Отбой.

Я положил телефон на прикроватную тумбочку. И перевел обеспокоенный взгляд на Маришку.

Она спала, я сначала так подумал, потому что она лежала отвернувшись от меня с закрытыми глазами. А потом я заметил что подушка в крови. И потормошил ее, но она ни как не отреагировала, я потряс сильнее и повернул ее лицом к себе, у нее из носа шла кровь. У меня сердце оборвалось. Я стал жать на кнопку экстренного вызова персонала. И Сразу же набирать на сотовый Федю. Федя ответил первый:

— Что случилось?

— Маришка без сознания, и у нее кровь носом идет! — в панике прокричал я, и ему и уже вбежавшим мед сестрам.

— Сейчас буду.

В это время вошел Виктор и шарахнулся в сторону, потому что вторая мед сестра выбежала обратно в коридор, я первая щупала пульс и считала по часам.

— Что у вас случилось? — растерялся Витя. Войдя в палату, и став так чтоб не загораживать проход.

— Вы его взяли? — вопросом на вопрос спросил я, то же отойдя от кровати, чтобы не мешать. Он мне просто отрицательно помахал головой. Прибежал Федя, мед сестра начала ему что то говорить, я в медицинской терминологии не понимаю, Федя посветил ее в глаза, с воплем:

— На томографию ее, и операционную готовьте, — вылетел вслед за мед сестрой, которая покатила Маришку на той же кровати которой она спала, как оказывается колеса стояли на тормозах. Я хотел побежать за ними, но Витя меня поймал за руку и не пустил:

— Ты будешь только мешать. — Совершенно спокойно сказал он. — Лучше расскажи что случилось, и откуда он тут взялся.

— Откуда взялся не знаю, пришел начал права качать, Маришка шепнула мне, что это он заминировал машину, и сказала вызывать тебя, а потом отправила за соком, я под этим предлогом и вышел из палаты, тебе звонить.

— Вернулся, а они тут друг на друга кричат, как я понял из вырванных из разговора фраз, она служила, по контракту, он был в ее группе, или точнее она в его, она его любила, потом он решил, ее с собой не брать на какое то опасное дело, и во время обучения по разминированию, подстроил так что она подорвалась. Она попала в больницу. Но это скотина видите ли не под рассчитала, и вместо месяца, она сначала пол года в коме провалялась, а потом еще долго реабилитировалась, а потом пришла похоронка, что они мертвы, она ездила за гробами, с якобы их ними телами. Похоронила здесь, оплакивала, цветы носила. А он ей говорит, что так надо было. Блин доберусь до него порву на части. Даже придумать не могу чтоб с ним такого сделать, за всю боль которую он причинил Маришки. — и я опять ломанулся в сторону операционной. И Витя опять меня не пустил.

— Пойдем в кафе, ты мне все подробно расскажешь, пока будем ждать результатов.

— Какое кафе, ты что сдурел? Я тут сейчас с ума сойду. А он так спокойно пойдем в кафе.

— А чего с ума сходить, ты же не чего сделать не можешь, результаты тебе ни кто не скажет, ждем Федю, пока ждем и поесть можем, я ребят уже отпустил, и совершенно свободен. Они все обыскали, ни кого подпадающего под твое описание не нашли.

— Я тебе уже все рассказал, единственное это то что он ее Оксаной называл.

— Оксаной? — нахмурился Виктор и полез в свою папку, которую в рабочие дни с собой таскал, видно чтоб документы не помять.

— Да.

— А она к нему как обращалась?

— Стасом называла.

— Картина маслом. — что то я не понял последней фразы Вити и в немом вопросе уставился на него. А он тем временем копался в своей папке. Не обращая внимания на меня.

— Вот, — он достал опять папку с документами, и открыв протянул мне. — Как я тебе и рассказывал, это она.

Я все еще не понимая про, что он говорит не спешил брать его бумажки.

— На словах расскажи?

— Ну я тебе же две недели назад рассказывал, про ту операцию, когда нас ранили, ты что не помнишь?

— Ну?

— Я тебе сказал, что подрывник у них был, и все его работы очень похожи на ту что была сделана с твоей машиной.

— Да ты потом еще сказал, что они все мертвы.

— Да, так в бумагах записано, а угадай как звали сапера и снайпера? — ехидно так спросил меня Витя.

— Ой не Оксана и Стас? — в тон ему ответил я.

— Ой, угадал! — передразнил меня он.

— Так ребята, вы чего себя ведете как два первоклассника? — Влез в наш диалог Федя.

— Ну что с ней? — Подскочил я к нему, и чуть ли не начал трясти его, но вовремя остановился.

— Она, что кричала?

— Да к ней бывший приходил, и они выясняли отношения.

— А ты что, не мог их остановить? Хорошо, что у нее носом кровь пошла. А то могло быть кровоизлияние, у нее все капилляры еще и в глазах полопались, все лечение на с марку.

— Что с ней?

— Да уже не чего. Спит, сейчас привезут, я уже объяснил, отделались легким испугом.

— Ей нельзя волноваться, кричать, давление повышать, ни каких обжиманий, и целований, чтоб я больше не видел.

— А они что уже? — удивился Витя, — в больнице? — еще выше поднялись его брови.

От ответа меня спасло то, что в палату вкатили Маришку на ее кровати.

— Она сейчас спит, я ей опять лекарство ввел. Что у нее с руками случилось?

— Пощечину дала. — Просто ответил я. Федя на меня посмотрел, вздохнул:

— Даже уточнять не буду, сейчас ей их перебинтуют, будем надеяться без последствий. Все я ушел, у меня еще куча пациентов.

— Ага, дети не кормлены, пеленки не глажены... — что то я смотрю Витя сегодня в каком то ерническом настроение.

— Вить, забирай его, она от укола, проспит до завтрашнего утра. Нечего больше ему тут делать. — Не поддался на провокацию Федя, отдал распоряжения мед сестре и вышел.

— Ну пошли, неприкаянный ты мой.

Я вздохнул, поцеловал в бледную щечку Маришку, пообещал что завтра с утра буду, и пошел за удаляющимся Виктором, попутно одев на себя все ту же ветровку и кепку с очками, чтоб больше скрыть лица. А по дороге раздумывал. Неужели этому Стасу, мою фотку не показывали, что он меня не узнал, или он сделал вид, что не узнал? Но тогда я не думаю что он бы стал при мне говорить, про мой же заказ. Он получается вообще не чего не боится, что он не посчитал не чем криминальным рассказать что он выполняет такие заказы за деньги? Или ему конкретно про машину сказали, и мое фото не показывали, чтоб меньше знал?

Опять одни вопросы, и не одного ответа/

Мы с Витей уже ехал в машине в сторону его квартиры, когда я вспомнил, что обещал Маришке дать дела по трем подозреваемым.

— Вить, нам бы ко мне на работу заскочить, мне надо мой ноут с работы забрать.

— Зачем он тебе понадобился?

— Надо!!!— решил по вредничать, и не посвящать его в наш разговор. Все равно, ни он ни Леонид Сергеевич, за это время ни каких результатов не показали. Как говориться, мы сами кузнецы своего счастья.

— Ну раз надо, — решил не сопротивляться, но и не перестав хмуриться согласился со мной Витя, и свернул в сторону офисного здания. — Только я сам за ним схожу, ты уж прости, но пока ты труп.

— Кто бы спорил, главное чтоб ваши слова, богу в уши не попали. И я только на словах им оставался.

Витя сходил, забрал требуемое, сказал что в офисе осталось всего три человека, это зам, бухгалтер, причем не главный, и мой секретарь. Мне стало очень грустно. Как просто оказывается проверить, тех кто с тобой рядом работает. Витя рассказал, о том что мой зам отчитался, о том что происходит. Оказывается он во всю старается не дать разориться, и сохранить то что осталось, уже заключил новые сделки, смог подписать и правильно все разрулить с теми двумя договорами, которые я не успел проверить, в общем крутиться во всю. Если сможет сохранить то что осталось, то оставлю его и эту область в нашей фирме, пусть работает.

Вечер прошел как обычно в компании Вите, тот мне высказывал, что я его совсем забросил не хожу ни куда с ним. Я старательно девал вид, что ему сочувствую, соглашаясь какой я безответственный друг, при этом не упуская возможность подколоть его на тему того, что от результатов моей работы, его жизнь не зависит, что нельзя сказать про его. И вот он как друг должен лучше работать, а не по клубам шляться. Вот так и бухтя мы провели очередной вечер. Ни когда не думал, что дойду до такой жизни, буду каждый вечер проводить с Витьком, или мешать семейной идиллии Феди. И тут я вспомнил важный момент.

— Блин вот я дурак. Я совсем забыл. Он же сказал, что в пятницу придет к ней опять. — Воскликнул я. Ударив себя по лбу ладонью.

— Да действительно, дурак. Сейчас организуем: во-первых слежку на всю неделю, за больнице и палатой. А во-вторых на пятницу, если он не проявиться в течение недели, то в пятницу мы уж точно будем готовы. Ну наконец так, хоть какая то польза от твоей Мартышки.

— Витя, я тебе и морду набить могу, хватит уже оскорблять ее, смирись, я ее люблю. И даже после приподнятия занавеса над ее прошлым, мои чувства к ней так и не поменялись. Пусть она хоть трижды сидела, или занималась зачисткой террористических групп, со всеми вытекающими из этого фактами, я все равно ее люблю. Будет готова, расскажет все, тогда будет понятно и что ее на это с подвигло, и почему она 6 лет числилась как Оксана. И кто тайный ее покровитель, который из нее сделал Оксану, а потом вернул обратно Марину, и почему не смог убрать такого пятна как посещение мест заключения. Все расскажет, и мы заживем счастлива.

— Фу, как у тебя все розово! Ни когда не ожидал, что любовь из тебя сделает такую тряпку.

— Вот когда ты влюбишься я на тебя посмотрю. И мы с Маришкой еще посмеемся над тобой, и над тем какой ты тряпкой будешь.

— Упаси меня бог, и даже если такое гадство случиться, вести я себя буду как обычно, и не как влюбленный дурак. — И он гордо удалился обзванивать, и составлять план действий по захвату этого... Стаса.

На следующий день, как повелось последние две недели Витя завез меня в больницу. Но пошел вместе со мной и показал на парня который находился для наружного наблюдения в фойе первого этажа, а потом поднявшись на этаж где лежала Маришка, указал на еще одного.

Я махнув головой поздоровался, и по попрощавшись с Витьком пошел к Маришке в палату. Она спала. Я присев рядом, задумался. Последнее время мои мысли крутятся над двумя темами: первое как обезопасить Маришку, и найти заказчика, и второе что же скрывает ее прошлое. Почему то я не хотел просить у Вити, чтобы он узнал и рассказал историю жизни Оксаны, в принципе вычислить ее полное второе имя не составит труда. Раз Витька раскопал дело про спец группы. То сможет мне и всю их подноготную рассказать. Но это будет, не то, это будет его видение всех поступков Маришки, и все ее группы. А я хотел услышать именно от нее, как сложилось, что она сменила имя, и что она завербовалась в спец группу по уничтожению банд формирований. Какое имя настоящие, и еще не понятно кто тогда сидел, и была ли вообще тюрьма. Домыслы и рассуждения сторонних людей мне не нужны. Мне нужна правда из ее уст.

— Ты уже пришел. — Я вздрогнул от неожиданности, Маришка проснулась, и приоткрыв немного глаза наблюдала за мной. — Как на работу.

— Ну вообще то у меня нет выбора. Во-первых, и самых главных, я по тебе уже соскучился. А во вторых, Вите на работу к 8,30, а так как он является моим извозчиком, то мне приходиться подстраиваться под него. — Улыбнулся я ей.

— Ну тогда помоги мне, пожалуйста провести утренние процедуры, а то у меня голова сильно болит, и боюсь я не дойду.

Я хотел ее отнести, но она сказала, что вестибулярный аппарат надо восстанавливать, и мы не спеша отправились в туалет. Хорошо, что все удобства были в палате. Все таки замечательно иметь в знакомых глав врачей!

Оставив ее одну в сан узле, она мне клятвенно пообещала. Если что позвать, я не закрываться на щеколду, я сидел в палате и ждал когда она выйдет. Ее выход совпал со входом Феди:

— Блин, она опять уже шастает! — возмутился он, — Макс, ты почему ей это разрешил?

— Ну во-первых и тебе доброе утро, а во-вторых подумай сам, как бы он мне это запретил?

— Безалаберные. Как ты себя чувствуешь?

— Голова болит, и есть хочу, еще руки ноют, и по моему я тоже ною, — совсем тихо закончила Маришка. Я помог ей усесться на кровать.

— Ну насчет болит, тебе сейчас мед сестра придет укол поставит, всю боль везде снимет. А поесть я вам принес, Вера все как всегда упаковала. — Ответил он, а сам тем временем, поставил пакет на прикроватную тумбочку, и стал проводить осмотр Маришки. Она от него как всегда отмахивалась и после стандартных, пульс, давление и температуры, когда он стал светить ей фонариком в глаза, возмутилась, что он от нее еще язык и горло потребует показать. И повторила, что она не больная, а выздоравливающая, и нечего тут ей зайчиков в глазах своим фонариком устраивать.

Совершенно тихо и спокойно прошел день, больше не какие призраки прошлого нас не посещали. Днем Маришка сходила опять на томографию, сдала анализы. Мы вместе пообедали и она после сытной еды провалилась в сон. Я от нечего делать полазил в интернете, и сам не заметил, как начал читать, про военные события в которых участвовала наша страна за последние 7 лет.

— Что читаешь, — ее вопрос застал меня врасплох, так что я от неожиданности чуть ли не выронил ноут из рук.

— Да так от скуки по интернету лазил. — Решил не сознаваться я.

— А лицо, такое суровое было, как будто, ну по крайней мере, что то тебя касаемо читал, а не просто так лазил от скуки.

— Ты как себя чувствуешь? Голова, руки болят? — Решил сменить я тему.

— Нет, нормально все, руки чешутся.

— Заживают значит.

Поддалась она, и не стала настаивать на ответе.

— Ты со мной не поделишься своими секретами? — Набравшись смелости все таки уточнил у нее.

— Ты про вчерашнего посетителя?

— И про вчерашнего, и про доктора...

— Я пока не готова. Давай сначала тебя спасем, а потом в моем грязном белье будем копаться?

— Что настолько грязное?

— Ты себе не представляешь даже, насколько все это запутано, и больно для меня.

— Но ты мне расскажешь?

— Как только схватят того кто на тебя покушается, и над твоей головой будет безоблачное небо... — пообещала Маришка.

— Ну что ж, подожду...

— Ты мне обещал принести документы по твоим трем подозреваемым? — так же как и я сменила она тему.

— Да я принес, вот ноут, в нем все данные записаны. Я тебе его сегодня оставлю, чтоб не таскать, но он запоролен. Сегодня ты еще по спи, отдохни, а завтра немного почитаешь.

— Я хорошо себя чувствую.

— А ты глаза свои видела?

— Что на вампира похожа?

— Я если честно их не видел, так что не мне судить. Но активное глядение в монитор и просматривание около ста страниц текста, с цифрами и данными, явно не пойдут тебе на пользу. Так что оставим на завтра, когда я смогу проконтролировать, чтобы ты не перенапрягала свои чудные и наикрасивейшие глазки.

— У какой заботливый, от такого я не могу отказаться. Хорошо согласна, от одного вечера не чего не поменяется, тем более если за тобой приглядывает Витек, я спокойна.

— Ну меня конечно радует похвала из твоих уст, — вдруг произнес упомянутый от дверей, — я как знал, что ты сегодня в прекраснейшем расположение духа. Вот держи. — И он протянул ей букет из белых орхидей в сердцевине которых был темно фиолетовая сердцевина.

— Ой Витя! — прослезилась Маришка, и так же как и обычно засунула в цветы свой нос. — Откуда ты узнал, что я именно эти цветы люблю?

— Если честно, то я просто взял самый необычный на мой взгляд какие были в магазине. — Покраснел Витя, от такого проявления чувств от Маришки, и он не когда не любил когда женщины плачут, не знал, что с ними делать. — Они очень похожи на тебя.

— Такие же нежные, и очаровательные? — еще сильнее потекли слезы из глаз у Маришки.

— Нет, такие же странные, непонятные, и еще кажется, что они язык показывают. Сверху вроде белые, а внутри темные полные тайн. Полностью на тебя похожи.

Маришка от такого неказистого в начале, но романтичного в конце сравнения еще пуще начала плакать, я не выдержал и пошел ее успокаивать, пересев к ней я притянул ее к себе в объятия, немного передвинув ее руки с букетом чтоб не помять, и сначала немного по укачивал, а потом стал сцеловывать ее слезинки с глаз. Маришка судорожно вздохнула, и впилась страстным поцелуем мне в губы. И я уже отдалена услышал как заворчал Виктор:

— Ну вот с цветами я угадал, а поцелуи Максу, — вздохнул и тихо вышел прикрыв за собой дверь.

А Маришка как будто сошла с ума. Меня так страстно и не истово ни кто еще не целовал, она прижималась и терлась об меня всем телом, так что я уже не мог сдерживаться, и запустил руку к ней под футболку, ее напрягшейся сосок практически уколол меня в ладонь, до такой степени они были туги и напряжены, я стал перекатывать из между пальцами, и почувствовал как Маришка содрогнулась, и всхлипнула мне в рот, но уже не от рыдания, а от еле сдерживаемой страсти и желания.

— Ей заканчивайте, глав врач идет, взбучку устроит. — донеслось от входа. Я еле смог от нее оторваться, и не удержавшись еще раз поцеловал припухшие от моих поцелуев губы. Вздохнув, встал с кровати, и пошел в ванную чтоб умыться, и принести воду для цветов. А для себя запомнил одну маленькую на немаловажную деталь. Она любит белые орхидеи с темной сердцевиной. В палату одновременно вошли Витя и Федя, в то время как я выходил со стаканом с водой из сан узла.

— Ну что давай я посмотрю тебя, и оставлю на ночь, — сказал нечего не понявший Федя и начал осмотр. После этого мы все втроем распрощались с Маришкой, я на по следок поцеловал ее в губы, и мы ушли, пожелав спокойной ночи друг другу.

В среду и четверг, Маришка очень плотно занималась этими тремя личностями, после того как изучила все собранные мной данные, начала копаться в интернете. Задавая кучу вопросов, и делая какие то пометки. Маришка ежедневно проходила процедуры, уколы, анализы, маски на руки, ей на несколько часов в день уже разрешали ходить с незакрытыми руками, ну точнее не ходить так как у нее все еще кружилась голова, и она быстро переутомлялась, а просто сидеть. Чем она и пользовалась, нещадно их эксплуатируя, лазя по интернету. А еще мы очень продуктивно проводили несколько часов, когда принимали пищу. Хоть я уже и не кормил ее, потому что руки у нее уже хорошо фунциклировали, но все равно это были самые приятные часы. Потому что мы разговаривали друг о друге, о пристрастиях, о любимых фильмах, делились своими впечатлениями о прочитанных книгах, мечты, желания, все что было возможно узнать все таинства души, страхи и надежды были раскрыты. Так я узнал, что ей без разницы, богатый человек или бедный, но очень важно чтоб он был отзывчивый, что именно по этому принципу она не смогла пройти мимо того переулка где на меня напали, она не может стоять в стороне и смотреть когда кто то погибает, если она может спасти, и даже если не может, она все равно кинется в гущу событий, по крайней мере попытается, а не пройдет мимо. Так же Маришка рассказала, что мечтает об очень большой семье хочет родить как минимум троих детей. Но первого очень хочет мальчика, а потом можно и девочку, чтоб он всегда мог защитить свою младшую сестру. Что она очень хочет научиться фотографировать. И не просто так, абы что, а ей нравятся фотографии города, деревень, показать жизнь, и свои прелести сел, бескрайних лесов и закат над городом. Так же она мне рассказала, что очень боится собак, потому что ее однажды покусал сенбернар, и ей ставили 40 уколов в живот. А еще она хотела бы научиться кататься на горных лыжах. Я слушал и поражался, о скольких моментах в жизни я даже не задумывался, и получается я не жил. Я существовал. Работал, ходил в клуб, встречался с друзьями, коллегами, клиентами и все, не увлечений, не проведения своего досуга, даже спорт забросил, хотя для этого мне нужно было просто стать по раньше и спуститься в свой тренажерный зал. Ни каких мечтаний и стремлений к цели. Я даже бизнес развив, и достигнув того момента когда мое имя стало работать на меня, перестал к чему то стремиться. И теперь я видел Маришку не просто как мою девушку, я был уверен что хочу связать с ней свою дальнейшую жизнь, я то же хочу жить, мечтать, стремиться к осуществления этих мечт. Передо мной Маришка предстала не просто как женщина моей мечты, а я видел ее как родник с чистой водой, она мне была необходима, я хотел испить и насладиться ей. Я ни когда не смогу расстаться с ней. Надо будет заехать в ювелирный магазин и купить кольцо. Интересно а какие камни она любит и какой метал? Потихоньку я и это смог у нее выведать. Простое золото, и разноцветные камни, топазы, хризолиты и еще разные назвала. Рубины и изумруды считает старческими камнями, и сказала что раньше чем в 50 лет такие украшения не оденет. И еще кучу мелочей, которых я запомнил о ней, но смыла перечислять нету.

К концу четверга, она выдала очень заинтересовавшую меня фразу, но я как обычно решил промолчать, и дождаться все таки того момента когда она будет готова мне сама все рассказать. Я уже понял, что в случае с Маришкой, терпение это благодетель, и если подождать и не заострять внимания на интересующей меня детали, то со временем она сама все расскажет, при чем не ведая, что раскрыла мне очередную тайну о себе. Ни когда бы не поверил, что я могу быть таким терпеливым.

— Так все понятно, я думаю из всех трех подходит вот этот, у него есть и возможности и связи. — И она пододвинула ко мне ноутбук с фотографией одного из моих клиентов.

— Откуда ты узнала про связи, точнее про такие связи которые могли бы стоить мне жизни?

— Интернет и папарацци это замечательная вещь и в будущем ты должен взять это на вооружение себе. Поискав его фотографии и посмотрев с кем он засветился можно сделать определенные выводы. — И она мне показала подборку фотографий, этого же клиента с разными лицами, криминальной наружности, если коротко. А если нет, то все кто имел свой бизнес всегда сталкивался, с теми кто тебе предлагал крышивание, или занимался рэкетирством. Хоть и крутые девяностые прошли, но братки и свои криминальные авторитеты остались. Хоть жить умей крутиться. Это уже народная мудрость.

— Ладно все что я могла по нему раскопать, я раскопала, надо подключать тяжелую артиллерию. Хоть я и не хотела светиться, и так старалась чтоб он меня не нашел, но придется как говориться, выйти из тени. — Я в недоумении посмотрел на нее, про кого она сейчас вела речь? И уже открыл рот чтобы спросить, когда как обычно в самый не подходящий момент открылась дверь и зашел Федя, со своим вечерним мед осмотром. Такое впечатление, что у него звоночек срабатывает, вот именно сейчас надо к ним зайти, как не придет, так обязательно прервет на самом интересном месте. Не будь он другом, и лечащим врачом Маришки, убил бы нафиг, ну или покалечил.

— Макс, я сейчас переодеваюсь и едем, у Вити дела какие то, ты сегодня у нас. — Оповестил меня, этот друг, после осмотра моей любимой. Я как маленький ребенок, меня за ручки привели, увели, когда сказали, тогда домой пошел, срочно хочу свою машину, домой, светлое будущее, и Маришку под боком. Не чего не поделаешь, придется пока мириться с тем, что есть, сам виноват, нечего было дорожку не тому переходить. Я попрощавшись с Маришкой, пообещал привести завтра сладкого, удалился.

Вечер прошел как обычно за последние три недели, я мешал своим друзьям. Завтра планировался тяжелый день. Должны были взять этого, Стаса, хоть и улик на него ни каких нету, но хотя бы до выяснения личности на 48 часов задержать могли, может и получиться что-нибудь у него выведать, кто заказал, а самое интересное, что я такого узнал, за что меня приговорили? Сам понять не могу, недвижимость, за бугром еще недвижимость, пару предприятий, ну это если говорить про того на кого показала Маришка, несколько счетов в разных заграничных банков, пару заводиков, акции, я не могу понять что здесь криминального, или запретного? Если он не хотел делиться со своей теперь уже бывшей женой, то и убирал бы ее, а не меня, это во-первых, а во вторых нанял бы хорошего адвоката, там бы доказали, что это он сам заработал, или что было до брака приобретено. Да много нюансов можно найти, и не делиться, главное правильно все разложить по полочкам. А они в крайность, убить меня!

Утром уболтал Федю заехать в кондитерскую, за сладким, и купил разнообразных пирожных, и слоенных и с белковым кремом, и с масленым и заварных, и просто коржиков, и с птичьем молоком. Взял всех видов по паре штук, чтоб понять и научным методом узнать какие именно любит Маришка. Она для меня как непознанная планета, столько нюансов, цветы например я так и не смог угадать, и без помощи Вити так бы и оставался в неведении. А еще есть цвета, фильмы, мультики, сериалы, чем она увлекается, кроме боевых искусств, какие машины любит, животных, домашних питомцев, или на что у нее, не дай бог, аллергия. Каждый день общаясь с ней, она раскрывается, но мне мало, это как прочтения книги, когда читаешь, и пытаясь узнать чем же она закончиться, заглядываешь на последнюю страничку, так тут не получается. Нет этой странички, ее еще не написали, и у меня есть все шансы там засветиться.

Когда я поднялся на этаж, где лежала находилась палата Маришки, то столкнулся с молодым человеком, он под моим недоуменным взглядом, показал мне пантомимой, что я должен молчать, и за руку увел в ближайшую от входа палату. В палате ни кого не было. Я уже открыл рот, чтобы возмутиться, когда к нам зашел Виктор:

— Доброе утро! -Жизнерадостно и совершенно не тихо поздоровался он со мной!

— Что, здесь происходит? — сразу перешел я к делу.

— А твой конкурент, уже здесь, и пять минут, как вошел в палату к Маришки. — Совершенно спокойно, как будто речь шла о погоде, сообщил мне Витек.

Я ломанулся на выход, чтоб быстрей пройти к Марине. Меня опять поймали за руку, и совершенно не дружелюбно заломили ее за спину, чтоб не дергался.

— Макс, успокойся, и не дергайся, все под контролем. Вчера пока твоя дама сердца ходила, вечером погулять по больнице, кстати, у моих парней сложилось впечатлений, что она смотрела дополнительные пути отступления, побега, мы у нее в палате поставили прослушку. Так что если хочешь, могу дать послушать. — И не ожидая моего ответа, достал ноутбук из своей все помещающей папки, и открыв его прибавил звук.

— Слушай, ну что ты выкаблучиваешься, я же тебе еще в прошлый раз объяснил, что не мог тебя взять с собой, это было очень опасно! Собирайся, и поехали. Долго мне тебя ждать? — раздался голос Стаса.

— Куда мы поедем? — совершенно спокойно уточнила Маришка.

— Какая разница, куда? Для начал, за твоими вещами, не можешь же ты ко мне в больничном халате переехать.

— А в чем проблема, если ты сказал, что моя доля от всех операций по обезвреживанию, и задержанию, хранится у тебя. Значит ты меня можешь и так принять, я достаточно богата. И смогу купить себе все что надо.

— Ну вообще то я потратил и твои деньги, я же строил дом для нас обоих, и к тому же искал тебя, когда мне сообщили, что ты по всем данным тогда не вышла из комы в больнице и скончалась, я не поверил, и дальше искал тебя, а это не малые деньги.

— Понятно, то есть все что было мое, стало твоим, и ты успел их слить. Ладно. Это все равно кровавые деньги, они мне не нужны. А как ты меня все таки нашел?

— Так я же поддерживаю отношения с Доком, а он тебя видел здесь. Вот он мне и позвонил. — Как само собой разумеющееся сообщил Стас. — Кстати он сказал, что ты пострадала при разминирование машины?

— Да.

— Ты не смогла все таки постичь эту науку?

— А я ей и не занималась.

— А чего ты тогда полезла в ту машину? Где ты ее вяла то? Ты, что работаешь в органах? — как то очень брезгливо уточнил он у нее.

— Нет, мне хватило, службы по контракту, — все так же спокойно отвечала на вопрос Маришка, — я на улице ее нашла, иду со своим молодым человеком, смотрю стоит, в сторонке, а от нее ты с инструментами отходишь. И как то так подозрительно, стоит то она совсем одна ни одной машины рядом нет, и не в том месте где мы ее оставили. И ты так плотоядно улыбаешься, как будто сделал вселенскую бяку.

Я так понял, что Маришки надоело играть в недосказанность. И она ему прямым текстом сообщила, что он виноват в этом.

— Всем приготовиться — раздалось указание рядом, это Виктор сообщил по рации.

— Ты чего, недоуменно спросил я?

— А твоя деваха не промах, или она догадывается о прослушке, или сама пишет их разговор. Заметь ни выяснения отношений, ни криков, ни каких эмоция, а просто выводит его на откровения.

И как будто в подтверждения его слов, я услышал продолжение разговора.

— Ты хочешь сказать, что видела меня и не окликнула? — уточнил Стас у нее, совсем не обратив внимания на то, что Маришка буквально призналась в том, что она разминировала машину в которую он заложил бомбу, что она ему сказала, что у нее есть молодой человек. Его обеспокоило только то, что такого всего из себя, и не пожелали продолжить общения. Вселенское Я буквально, проигнорировали.

— Более того я постаралась сделать все чтобы и ты меня не увидел.

— Так это ты тогда целовалась с тем хмырем? — уже начал злиться Стас, по голосу было понятно, что он начал выходить из себя.

— Да. — уж очень гордо прозвучало в ответ.

— Ну хорошо, то что он был тем вечером там, подтверждения мы имеем, — прокомментировал Виктор услышанное. А мне совсем не нравились нотки злости звучавшие в голосе Стаса.

— То есть ты хочешь сказать, что ты помимо того что, так спокойно дала мне уйти, еще и при мне целовалась с другим мужиком?

— Ну тетки меня не привлекают.

Тут раздался звук, очень похожий на пощечину. Я тут же кинулся туда, но Витя оказался проворней, и подставив мне подножку, даже не дал вырваться в коридор. Хорошо, что пирожные у меня забрал Федя, а то бы я их сейчас по полу размазал. Он меня поднял с полу, при этом скрутив руки, чтоб я не вырвался, жестко припечатал к стене со словами:

— Ты же сам утверждал, что к ней не подобраться, что она хорошо владеет навыками самообороны! Так что успокойся, и не порть все, своими геройскими выходками...

— Да как ты посмела, так со мной разговаривать? — раздалось гневное, Стас видно ни как не мог взять себя в руки. Я просто явственно себе представлял, что его сейчас колотит от злости и он весь покраснел.

— Если ты еще хоть раз, рискнешь поднять на меня руку, то я тебе ее сломаю, и это минимум что тебе грозит. — Очень тихо, но так зловеще прозвучало ему в ответ, что даже у меня находящегося в другой комнате, и ни как не причастного к этому, мороз по коже прошелся.

— Ладно, я погорячился, ты уж меня прости, но больше, впредь помни с кем ты говоришь, и не позволяй себе такие высказывания. — Пошел на попятную Стас, видно и его проняло.

— Кто он для тебя? — как то резко сменил тему этот, Стас.

— Ты сейчас про кого говоришь?

— Про того с кем ты целовалась, он вообще кто?

— То есть ты хочешь узнать, на кого я тебя променяла.

— Ну я бы не торопился такое говорить! Я тебя люблю, и не отпускал, мы как и планировали с тобой поженимся. А этого, я тебе так и быть прощу, ты же не знала что я жив, но больше не потерплю ни каких измен, ты даже в сторону других мужчин не должна смотреть! — Очень пафосно закончил Стас, свои высказывания. А я не мог поверить, что такие зазнобы действительно существуют на земле, если бы не слышал сам, своими ушами, то в жизни бы не поверил, что такое, может произнести мужчина.

— Но вот знаешь беда в чем? — уточнила у него Маришка.

— Нет. — на полном серьезе ответил он ей.

— Хотя нет, мне надо сначала понять, и уяснить все для себя, прежде чем давать тебе вразумительные объяснения.

— И что ты про меня еще хочешь знать? Я тебе все рассказал.

— Я не поняла, зачем ты минировал машину того адвоката?

— Какого адвоката? Я не знаю кому она принадлежала. Мне поступил заказ на конкретную машину, с конкретными номерами, было четко сказано, где она будет стоять, и сколько у меня времени.

— И тебя ни сколько не заинтересовало, кого ты отправляешь на верную смерть? — проявилось неверие в голосе Маришки, видно до такой степени он ее поразил, потому что до этого она говорила, совершенно нейтрально и спокойно.

— А зачем мне это знать? Ты же прекрасно помнишь простою истину, меньше знаешь, лучше спишь.

— Как ты мог дойти до таких поступков, тебя лечить надо, ты так спокойно говоришь о смерти человека, тебя даже ни сколько не заботит, что он может быть не в чем не повинен, тебя интересуют только деньги?

— Да что ты прицепилась к тому трупу? Я с тобой обсуждаю наше будущее, а ты мне все про взрыв трех недельной давности! Заминировал, этот лох взорвался, я получил свои деньги за замечательно выполненную работу, все тема закрыта! — Воскликнул Стас, видно опять теряет терпения.

— Я ж тебе сказала, что это я ее разминировала, и поэтом пострадала. — Как то уж очень спокойно она ему напомнила. — И раз я пострадала, то ясно, что твой заказ не выполнен.

— То есть ты хочешь сказать, что ты видела меня, и догадалась про машину, и потом туда полезла?

— Ну вот наконец так ты начал понимать, никогда раньше не замечала за тобой, такого тугодумства! — с облегчением восхитилась Маришка, его умственным способностям.

Тут послышалась какая то возня, а потом вскрик, и голос Маришки.

— Я тебя предупреждала, что сломаю тебе ту конечность которую ты ко мне еще раз потянешь?

— Да, что ты себе позволяешь, — и гнев в голосе, и неверие, и вселенская обида, как могли с ним таким великим и могучим, так поступить.

— Я тебе объяснила все доходчиво, и запомни на будущее, что наши с тобой дорожки не должны больше ни когда пересечься, и не дай бог, когда отсидишь свой срок, ты еще появишься на моем жизненном пути. Я тебя уже не люблю, и сейчас понимаю, что раньше мои чувства, назывались не любовью, а просто влюбленностью. Я тебя идеализировала, ты для меня был не только старшим по званию, но сиял в розовом свете. Сейчас я вижу какая у тебя гнилая душа. И поражаюсь, как я могла с тобой раньше общаться. Мне даже противно с тобой в одном помещение находиться. Вить забирайте его. — Уже совершенно другим тоном закончила она, тем самым подтвердив тот факт, что она знала про прослушку.

— Ну и баба, ты меня в следующий раз одерни, чтоб я с ней не ругался, а то мне все мои конечности нравятся в целом виде. — Восхитился Виктор выходя в коридор, и отдавая команду, что пара забирать, клиент готов.

А я проводив взглядом омоновцев в маске и с автоматами, которые вели под руки этого, Стаса, решил напомнить Виктору, ну из чистой гуманности.

— Вить у него ж чего то сломано?

— Нет я ему только выдернула из локтевого сустава руку, или поставите на место, или со временем сама вернется на свое место. — Раздалось тихо пояснение за моей спиной.

Я резко развернулся, и заключил в объятья свое персональное чудо.

— Как же я за тебя переживал! — Воскликнул я, осторожно целуя ее.

— Как? — хитро уточнила у меня эта плутовка, а глаза хоть и с красными белками на так завораживающе сверкали, что я не мог налюбоваться. И опять потянулся за поцелуем, чтобы на деле показать всю гамму чувств которые испытываю. Но тут как обычно:

— Я же сказал, что ей пока нельзя, даже целоваться! — Возмутился как всегда не кстати подошедший Федя. — И вообще, объясните мне что происходит в моей больнице?

— Я тебе все уже говорил, — подошел к нам Виктор, — на сегодня была операция по захвату минера машины Макса.

— Но это же не повод, чтоб меня не выпускать из кабинета, и перекрывать целый этаж! У меня же здесь больные лежат, им нужен надлежащий уход.

— Курица-наседка, — прокомментировал его Витя, — мы всех отвели в комнату отдыха, и туда же спровадили мед персонал с этажа, видишь же он пустой. Сейчас ребята пошли уже их отпускать, так что успокойся, и можешь смело приступать к своей работе, на этом этаже. Все я уехал, на со звоне. — Попрощался он под конец, и быстро удалился.

— Ладно, пойдем, Марин с тебя начну обход, — позвал ее Федя.

— Как плохо быть привилегированным пациентом. — Пожаловалась Марина, но смиренно пошла за ним в свою палату.

После осмотра, Федя высказался:

— Ну если больше не будет ни каких эксцессов, то в среду тебя выпишу.

— Но ты же обещал в эту пятницу, — начала конючить Маришка. А я в очередной раз с восхищением на нее смотрел. Как она быстро, из бесстрастной, и даже можно сказать бесчувственной валькирии, в моих руках превратилась в нежную нимфу, а перед Федей уже стоит, плаксивый ребенок, которого просто нельзя обидеть, с таким она взглядом заглядывает в глаза, что умиленно хочется ее погладить по голове.

— Я это обещал, когда ты не падала в обморок, и у тебя не шла носом кровь. — Строгим голосом учителя, начла он ей объяснять. — А так, мне за тобой надо еще понаблюдать и закончить курс лечения, уколы. — Совершенно не поддавшись на ее уговоры, оповестил о своем решение глав врач, и вышел из палаты, тем самым поставив точку в этой дискуссии.

— Может ты с ним поговоришь? — переключилась на меня Маришка.

— Нам все равно не куда ехать, в доме мы появляться не можем, так что какая разница где ты будешь? — решил привести я сразу же главный аргумент. — И если тебя отпустят сейчас, не долечившись, с тобой может, что то случиться, так что будем слушаться знающих свое дело людей.

— Злые вы, уйду я от Вас. — процитировала она домовенка Кузю, и пошла, славу богу не на выход, а в сторону сан узла.

— А я тебе пирожные купил, — решил я подлизаться.

— И где они? — не поверила Маришка, на пол пути обернувшись и оглядев меня с ног до головы.

— У Феди. Он сказал, что тебе еще анализы надо сдать, а потом он принесет их сам. — И в подтверждение моих слов зашла мед сестра, и закатила каталку с всеми нужными ей пробирками.

— Они из меня уже всю кровь выкачали, — пожаловалась Маришка, и обреченно протянула руку для сдачи анализа.

После всех утренних процедур, я не выдержал и сам пошел отбирать сладкое у Феди, оставив Маришку одну.

Когда возвращался на пороге уже входя в палату услышал конец разговора.

— Да, хорошо, тогда я тебе в понедельник перезвоню, и скажу где и когда встретимся. Пока.

— Значит, я тебе за сладким бегаю, а ты кому то свидание в это время назначаешь? — Решил возмутиться я, и заодно прощупать почву, расскажет или нет?

— Угу, за мной глаз да глаз надо! — так же видно решила отшутиться Маришка, и не просвещать меня в свои планы.

— Ну все, прикую к себе, телефон отберу, и сам с тобой ночевать буду! — пригрозил ей я.

— Ну наконец так, ты решился перейти к активным действиям, а я уже и надеяться перестала. — Огорошила меня своим ответом Маришка. Но я быстро собрался с мыслями, развернулся закрыл на замок палату изнутри, чтоб ни кто посторонний не вошел, и очень медленной и как мне кажется скользящей походкой отправился к ней, давая ей шанс, перевести все в шутку. По пути поставил коробку с пирожным на прикроватную тумбочку. Маришка завороженно не спускала с меня взгляд своих необыкновенных глаз. И я был уверен что если загляну в них то увижу себя там, они сверкали как черное золото, манили, а ее губы были на вид и как я убедился потом на ощупь как бархатные лепестки роз, такие же нежные, и манящие. И я уже не помнил суть нашего разговора, который привел к этому, потому что не мог оторваться от поцелуя. Я начал нежно с губ, но Маришка дала понять, что сейчас ей надо не нежно и ласково, а быстро и безрассудно, ее буря эмоций захлестнули меня. Одежда полетела на пол, наши тела приплелись в вечном и таком каждый раз разном танце любви, наше дыхание перемешалась, я ей что то шептал, нежные слова, восхищения е телом, но она не давала мне высказаться, закрывая мой рот поцелуями, ее руки гладили и нежно царапали мою спину, когда я не торопясь входил в ее лоно, Маришка же не захотела нежных ласк, а резко придвинулась мне на встречу, прошептав мне в губу 'быстрее', обняла своими изящными ножками мою спину, тем самым позволив мне проникнуть на всю глубину в нее. Я решив на первый раз уступить ее желанию, буквально вбивал себя в ее тело. Ловя ее восторженные стоны и всхлипы ртом. Я наконец так понял выражение романтиков, 'увидел небо в алмазах', феерично, и когда уже был на пределе почувствовал как резко сокращается ее лоно в оргазме, двумя последними движениями догнал ее, и удовлетворенно перекатившись на бок чтоб не придавить свою малышку, блаженно закрыл глаза. Как мало для счастья надо, любимая под боком, и изможденное состояние после секса, нет с Маришкой, это можно с чистой душой называть 'занятие любовью', я не смогу полно передать словами, всю ту гамму чувств которые сейчас испытываю. Блаженство.

— Мне твои пирожные очень понравились, или может это была ревность? — с придыханием спросила меня мое личное чудо.

— Пирожное стоят на тумбочке, а это было... — она прервала меня нежным поцелуем.

— Не сознавайся, что это было, лучше мне пообещай повторить.

— Обещаю. Выпишут тебя, и я тебя замучаю повторением, во всех возможных, да и не возможных позах. Обещаю, что спать ты будешь урывками, а носить я тебя буду на руках. Обещаю, что взмолишься о передышке, но я тебя упрошу продолжить. Обещаю любить тебя нежно, но страстно. Обещаю... — мой рот закрыли поцелуем. И я был готов пообещать, что угодно если она всегда будет меня так же прерывать.

Маришка с сожалением оторвалась от моих губ, и под мой не мигающий восхищенный взгляд отправилась в душ.

Мы успели одеться, когда в палату начали стучаться. Я открыл. Федя с подозрением уставился на нас. Но прокопаться не смог.

— Ты чего у меня уже пирожные утащил?

— А ты чего кабинет открытым оставляешь? — в тон ему ответил вопросом на вопрос.

— Так ни кто еще до тебя не рискнул нечего без моего ведома выносить.

— Все бывает в первый раз. — философски заметил я.

— Делитесь. Я кстати обед принес от Верочки.

— О, ну тогда и ты делись.

Знатно пообедав, и поговорив не о чем за поглощением кулинарных шедевров, Федя нас оставил, на последок все таки сказав, что бы мы не забывали, что находимся в больнице, и Марине надо соблюдать режим.

Оставшуюся часть дня, Марина забрав у меня ноутбук, сказала что пора к нашему бизнес плану уже наращивать мяса, занялась одними ведомыми ей делами, и поисками чего то, периодически глядя на меня и улыбаясь своим мыслям. Я уже один день просидев, глядя на нее занятой за сбором информации в интернете, наученный опытом сегодня был с двумя ноутами, поэтому тоже решил не сидеть просто так, и так же заняться конкретными вопросами по реализации в жизнь нашего совместного дела. Перекидываясь вопросами, и решая сразу же их мы плодотворно с ней поработали, каждый в своем направление, и не заметили как подошел к концу день. За мной зашел Федя со словами, что уже поздно и пора домой. Я в очередной раз повздыхал по поводу того, что надоело быть маленьким ребенком. Поцеловав целомудренно Марину, под пристальным взглядом Феди, чтоб ни ни, я удалился.

Вечером мне написала Маришка, и попросила не приезжать к ней в выходные, ссылаясь на то, что планирует проспать их все. И ни на какие уговоры не нашла, в конце стребовав с меня обещания, что я раньше понедельника у нее не появлюсь. Так что мои выходные прошли, просто, как будто перевернул календарный лист, ни чем не отмеченный.

В воскресенье вызвали Федю на работу, что то случилось и он уехав поздно вечером, предупредил, чтоб его не ждали. Мне было строго настрого запрещено пользоваться такси и общественным транспортом еще три недели назад. Поэтому я метался как зверь в клетке, перед которым поставили чашку мяса, и он е видит, чувствует запах, а попробовать не может. Часов в 11 когда я уже успел поругать с Витей, так как он отказывался меня отвести, и категорично запрещал вызывать такси. Надо мной сжалилась Верочка, собрав обед для Марины и Феди, повезла нас на своей машине в больницу.

Она в детстве побывала в жуткой аварии, в которой погибли ее родители, и сама она имела кучу повреждений, мне об этом Федя по секрету рассказал, когда я один раз начал критиковать манеру вождения Верочки. Федя меня попросил помолчать, а когда мы остались наедине он рассказал, что Вера в принципе боится садиться в машину, не то что водить ее. Но так как она занялась бизнесом, и ей необходима была мобильность, а нанимать водителя она категорично отказалась, то от безысходности сама выучилась, и теперь ездит как черепаха. Очень медленно, всех пропуская, ни где не газуя, и очень редко. Но я был рад и такому, лишь бы попасть к Маришке. За два дня выходных я успел соскучиться. И меня нестерпимо тянуло туда, где было мое личное чудо.

И вот я на крыльях любви, можно сказать лечу над землей, а не иду по ней, с букетом цветов, конечно же я учел ее пристрастие, к этим не понятным, и как сказал Витька показывающим язык, орхидей. В предвкушение дальнейшего развития событий нашего романа, потому что после многообещающей пятнице, я уже не мог представить, просто деловые или дружеские отношения. Мне было мало тех минут которые мы провели в тесных объятьях, я жаждал большего. Планов было громадье, если не отпустят нас домой, то поедем в гостиницу, или на машине в соседний город, в общем затаимся, и пусть правоохранительные органы занимаются поиском доказательств вины того, кто на меня покушался, а я буду наслаждаться жизнью. В далеке от этих дрязг. И если надо мы там и обоснуемся. И представляете мой шок когда я войдя в палату, вижу как мою Маришку обнимает какой то мужик. И она при этом не сопротивляется, а так же нежно его прижимает к себе в ответ.

У меня как будто красная тряпка упала на глаза, ни когда не думал, что я могу потерять голову от ревности. Отдергиваю за локоть этот субъект от своей Маришки, и уже нацелено бью в морду, даже не глядя кому она принадлежит. Мой удар блокируют, уходят в сторону и не отпуская кулак из захвата, заворачивают руку за спину. Не на того на пали. Я с легкостью вырываю свою руку из захвата, не давая взять мою руку на излом и применить болевой прием. И сразу же делаю подсечку, чтобы сбить противника. Тот с грохотом падает на пол, а в мой замахнувшийся кулак сзади вцепляется Маришка, и развернув меня к себе лицом, целует в губы.

— Я соскучилась, — после продолжительного и такого приятного поцелуя промолвила она, не много отстранившись от меня. При этом все также не выпуская мои руки, я не дергался, чтобы не навредить ей. За спиной услышал, как со стоном встал с пола мой противник.

— Ну что ж, одобряю, — промолвил знакомый голос. И я в недоумение повернулся, чтобы посмотреть не играет ли со мной мой разум. И да действительно передо мной стоит Леонид Сергеевич. Я в шоке перевожу взгляд с него на Маришку и обратно.

-Вы знакомы? — по моему не самый вразумительный вопрос на данный момент, но почему то это было первое, что я произнес, когда обрел дар речи.

— Я мог бы спросить о том же, — хмыкнул Леонид Сергеевич, — но по моему, это бестолковый вопрос, ввиду последних событий. И опять воцарилась гнетущая тишина. Маришка отпустив меня, присела на корточки и подняла отброшенный мною в сторону букет.

— Орхидеи, ты всегда их любила, но по моему — это какое то насмехательство, они же язык показывают, — прокомментировал полковник. И мы рассмеялись. Эта его фраза разрядила обстановку, и уже спокойно мы расселись по имеющимся сидячим местам. Маришка обратно на свою кровать, я на стул рядом с ним, а Леониду Сергеевичу нечего не оставалась, как взять стул, стоящий возле входа, и он пододвинул его к кровати с моей стороны.

— Дядь Лень, это именно тот человек про которого я говорила. — нарушила тишину Маришка.

— Ну я уже это понял, и рад получить подтверждения, его чувств, хоть и таким способом. — засмеялся опять полковник. А я смотрел на него и видел совершенного другого человека. Он в прошлое наше общение был очень серьезным, жестким, и ни разу не улыбнулся, создавалось впечатления, что если бы вдруг его губы решили растянуться на лице в улыбки, то кожа бы просто все потрескалась. У него тогда в глазах не было ни капли тепла, только заинтересованный и холодный взгляд. А сейчас? Сейчас он смотрит на нас с улыбкой, глаза светятся любовью, нежностью и теплом. Он выглядит как заботливый и любящей папа, который наблюдает за своей малышкой, а она радует его своими достижениями. Как все таки меняет людей одна простая улыбка, которая касается не только губ, но и глаз.

— Ну так давай начнем по порядку, для начала ты мне расскажешь где пропадала, все это время. — Строго произнес Леонид Сергеевич.

— Даже и не проси, это мои секреты, и с тобой я делиться не буду. — надула губки Марина.

— Но я ведь все равно все узнаю!

— Но только не от меня! — в тон ему ответила малышка.

— Ладно понятно, такая же упертая как и твой отец. — И что вы думаете сделала Марина в ответ на эту реплику? Показала язык, совсем как маленькая девочка. Сложив руки на груди она отвернулась, сделав вид что обиделась.

— Сейчас ты в более менее хорошем состояние, и судя по тому, что я уже знаю, тебя волнует жизнь этого парня?

— Да, — переключилась Марина на деловой тон, — я тут поискала, почитала, и вот к каким выводам пришла. — Она достала ноут и открыв его начала показывать фото. — Вот из трех подозреваемых, мне кажется, что вот этот на первом месте, точнее я уверена, что это именно он. Вот смотри, он засветился с некоторыми людьми, зная которых, можно нанять и киллера, и стрелка, и минера. К тому же у него несколько заводов, которые он активно продвигает, а в то же время в тех городах где они находятся, происходят и не раскрытые убийства, экологов, и пропажа людей, и есть те которые активно были против, переоборудования, и как следствия больше мощностей, и больше засорения окружающей среды от этих заводов. А потом, кто замолчал, кто уехал, приобретя себя домик в курортных местах, а кто и пересмотрел свои взгляды. Остальные двое из клиентов Макса, в таком не замешаны, хоть и то же рыльца в пушку.

Я в немом удивление смотрел на Маришку, откуда она смогла это все узнать? И Тем более когда? Она же три недели лежит в больнице, а у нее есть информация которую не получишь не выходя из палаты.

— Откуда у тебя вся эта информация? — серьезно уточнил Леонид Сергеевич, проглядывая фото и читая все ее заметки.

— У тебя свои методы, у меня свои. — Закрылась Маришка, и по лицу было видно, что дальнейшие расспросы на эту тему ни к чему не приведут. Можно даже и не пытаться. А я понял, что расследования, это ее конек. И я не пожалею если возьму ее в свой бизнес, и могу смела отдать ей эту область деятельности. В очередной раз восхитился, какое чудо я нашел. Или скорей всего это она меня нашла, спасла, уберегла. Блин ни когда не был сентиментальным, а сейчас глядя на нее, готов был расплакаться от счастья.

Она меня ни когда не перестанет удивлять своей многогранностью. В пятницу она была той самой фурией, которую мне повезло повстречать на улице в темном переулке. Она с холодным и жестким взглядом, с минимум эмоций в голосе, смогла разобраться со своим бывшим возлюбленным, она четко разделяла понятия зло и добро. Но и она же пол часа спустя, была нимфой в моих руках, таяла как мороженное, и блаженно мурлыкала после лежа в моих объятьях. Сейчас Маришка показала, свою деловую хватку, сразу же видно. Если этот человек взялся за дело, то она будет рвать зубами, и рыть носом землю, но найдет все возможные данные, что бы выполнить это самое задание. Если бы я встретился с ней на деловой встречи, то бы назвал бизнес вумен, и скорей всего из-за ее цепкости, стервой. Но я видел ее занимающейся йогой, как она умеет сверкать уходя в свой собственный мир, где нет место не каким невзгодам, и там была патера, я надеюсь мною прирученная пантера. И чтобы удержать ее в своих руках, я готов пойти на все. Но я точно понимал, что на нее нельзя одевать поводок, и даже ошейник в алмазах, ей нужна свобода. Она слишком независимая, она именно позволяет мне себя любить, и любоваться ей, и если я вдруг начну давить, и ограничивать ее она просто уйдет, а судя по вопросам Леонида Сергеевича, она может спрятаться так, что ее даже органы не смогут отыскать. А я не хочу ее потерять. Она для меня как воздух.

Я чересчур глубоко погрузился в свои рассуждения и упустил нить разговора, и очнулся только когда меня окликнули:

— Макс?

— Извини, я задумался, — честно признался, глядя в ее чудесные глаза, белки практически уже приобрели свою белизну, и ее фиолетовые глаза, манили своей глубиной, и загадочностью.

— Все с ним понятно, ладно я тебя понял, всю тобой собранную информацию уже скачал к себе на флешку. Завтра с утра я тебе позвоню. — Попрощавшись с нами полковник удалился.

— Ты что ушел в себя, и вернуться не обещаешь? — оторвала меня Маришка, от восхищения ее глазками.

— Уже вернулся, — промолвил я, и потянулся за так и не полученным поцелуем. От этого неописуемо приятного занятия нас отвлек, угадайте кто? Конечно же Федя. Ну на этот раз он был с Верой.

— О, ребята, мы Вам обед принесли, но наверно зайдем попозже, — смущенно произнесла она.

— Не какого попозже, им нельзя, — возмутился Федька.

— Проходите, я такая голодная, что мамонта съем. Знаете какой тут бякой кормят, Верочка если бы не твои вкусности, я бы давно здесь или загнулась, или сбежала. — Обрадовалась Маришка, сделав вид, что они нас не зачем таким не застали.

— Макс пойдем, поговорим пока. Пусть девчонки потрещат о своем о женском, — позвал меня Федя. Я недоуменно, на него посмотрев, решил не спорить, видно он мне что то сообщить наедине хочет. Чмокнув Марину в щеку, и пообещав, что не надолго, оставил их, и пошел вслед за Федей.

— И на кой ты меня вытащил из палаты? — сразу же решил я уточнить, потому что предположить что он просто хочет со мной поболтать я не мог, мы с ним два выходных провели вместе, я ж у них жил.

— Да, есть несколько причин, чтобы перекинуться словечком наедине.

— Малыш, ты меня волнуешь, — процитировал я Виктора Цоя, рассмеявшись.

— Не ерничай, у Маришки уже нахватался. — Скривился он на мою шутку. — По показаниям я могу уже выписать Марину, но сегодня заходил Леонид Сергеевич, так представился этот мужчина, и попросил ее еще два дня не выпускать, ему надо решить твои проблемы, что бы она больше не пострадала.

— Ну славу богу, хоть кто то взялся за это дело, а то все делали вид крайней занятости, а расхлебывать все приходилось Маришке. Ну ты же ей сказал, что не раньше среды выпустишь. Так что она и не собирается.

— Ладно, с этим понятно, но кто это полковник?

— Не знаю, кем он ей приходиться, но очень близкий человек, она его дядей назвала, и они очень тепло общались.

— Понятно, хорошо, тогда ждем пару дней, потом будем решать. Есть другой вариант, а я могу ее сегодня выписать, и вы к нам переедите, и дома просто посидите, пока он там будет разруливать. — Предложил Федя. Тем самым согрев мне сердце, я и раньше знал, что он очень хороший друг, но такие подтверждения, даже для старой дружбы очень нужны.

— Спасибо, друг, давай все таки в больнице полежит, и мне то же будет спокойней, послушаемся, и дадим шанс ее дяде. Обнявшись, и похлопав друг друга по спине, мы пошли обратно в палату, а там... Там разозленная Вера, накинулась на меня. С кулаками. Я рефлекторно прикрылся одной рукой, а второй перехватил ее кулачки, в одну свою по сравнение с ее, загребущую руку, повернул ее на 180 градусов, и прижал к себе, тем самым заблокировав, но и не капельки не навредив.

— Вера, ты чего? — возмутился Федя, отбирая ее из моих объятий, и при этом крепко сам держа, чтоб она не повторила тот же номер.

— Это я, то чего? — возмутилась Вера, но уже не проявляя агрессию, а только пылая гневно глазами, могла бы ими испепелять, лежал бы я кучкой пепла у ее ног, бы и дымился. — Это он мало того, что разрешил Маришки копаться в заминированной машине, но еще и потом позволил с этим Стасом разбираться! А он ей между прочем, еще и пощечину дал!

— Верочка, успокойся, — смеялась на своей кровати Марина, — во-первых как бы он мне запретил, я самостоятельная женщина, не чем не кому не обязана. Чего хочу того и ворочу. А во-вторых я сама разрешила себя ударить, дав ему почувствовать, что он тут владеет ситуацией, но я же потом и отомстила. А Макса я за то и люблю, что он не только не подавляет меня своим мужским эго, но и делает все, чтобы я чувствовала себя свободной, и каждый раз взмывая в высь, я хочу вернуться к нему. Конечно же он может и руки сломать и морду начистить за меня, защитить, но мне этого не надо, тогда когда я могу справиться сама! Я через чур долго жила самостоятельно, чтобы что то менять сейчас. Я не смогу жить с человеком, который будет видеть перед собой, нежное маленькое создание, которое надо оберегать, и пылинки сдувать. Мне нужен равноправный партнер который бы считался со мной, и со стороны наблюдал, чтобы когда я попрошу о помощи тут же пришел и сделал все, что мне надо. — На полном серьезе уже закончила Маришка, без капли смеха в голосе или глазах. А я... Я после слов что она меня любит, уже дальше не слушал эту проникновенную речь. Всю эту истину я давно уже понял. И оказывается выбрал правильную тактику по приручению дикой пантеры. Я мне это удалось, она не хочет уходить, и всегда будет стремиться ко мне, так же как и я скучать находясь не в поле зрения. И уже не обращая внимания на зрителей, я приблизился к Маришке, сгреб ее в охапку и припал к губам. Краем сознания отметив, что в наступившей тишине прозвучал звук закрывающегося замка. Федя оказывается может не только появляться в не подходящий момент, но и исчезать. Все повторилось так же как и в пятницу, мы быстро сорвали одежду друг с друга, не глядя раскидав ее по сторонам. Самозабвенно целовав, прикусывая и посасывая ее язычок и губы, я стал ласкать груди, соски были уже твердые как горошины. Не много прищипнув и покрутив их между большим и указательным пальцем, я стал спускаться поцелуями по шее к ключице, прикусив немного, а потом подув на место моего укуса, я прошелся поцелуями до одного соска, пососав, покусав и зацеловав его, я был вознагражден мучительно сладким стоном, вырвавшимся, из закушенных в блаженстве губ Маришки, я отправился поцелуями к второй ее молочной груди. И повторил все то же самое и с ней. Маришка резко дернула меня за волосы вверх, и впилась в мои губы страстным поцелуем. Я провел пальцами по ее телу, дотронулся до ее прикрытых нежных лепестков, врат рая, и почувствовал, что она уже полностью готова, принять меня, сочилась вся и от моих прикосновений, начала постанывать мне в рот, и прижиматься еще теснее, трясь об мою руку.

— Забудь про прелюдию, а то я тебя сейчас сама изнасилую. — Прохныкала она мне в рот. Ну меня дважды упрашивать не надо. Подмяв ее под себя, я устроился между ее ног, и начал медленно входить в нее, еще в пятницу отметив что она очень узкая, и обхватывает меня так плотно, как будто я перчатку на 2 размера меньше пытаясь одеть, а какая нежная даже можно сказать бархатная кожа, не передать словами, что я еле сдерживал себя чтобы двумя резкими движениями не закончить эту изысканную пытку. Маришками ногтями впилась в мою спину, и поддалась мне навстречу.

— Переверни меня, хочу быть сверху, — попросила она меня. И я выполнил ее просьбу. Она оседлав меня, начала свою изысканную пытку, боже, я умер и попал в рай. Каждый раз занимаясь с ней сексом, я убеждаюсь, что это не секс, это занятие любовью, это маленькая смерть с фейерверком, бурей эмоций, взрывом и нежным парением на облаках.

— Как же я соскучилась по тебе, за выходные. — Промолвила она, после того как успокоилась, и растянулась на мне, прикрыв нас простыней.

— Сама же просила не приходить, — не смог я не напомнить, про ее опрометчивый поступок.

— Мне надо было все осмыслить, решить для себя.

— И что же ты осмысливала и решала? — лениво уточнил я у нее.

— Быть или не быть... — рассмеялась Маришка, вспомнив классику. Сдернув с меня простынь, закуталась в него и пошла в душ. Хотя идти то было три шага. А она после того что между нами было еще и стесняется, я улыбнулся.

— И что ты решила?

— Быть, после сегодняшнего, однозначно быть!!! — легко, так счастливо засмеялась Маришка, скрывшись за дверью.

В счастливом тумане, мы провели три дня, не обращая внимания, на то что эти дни были расписаны по часам, на ночь меня забирал к себе домой Витя, со своими вечными притязаниями, на то, что я его друг, и должен уделять ему время, наша дружба требует, а я такой сякой, не хожу с ним в клубы, совсем одомашнился, и не отхожу от койки своей любимой. С утра отвозил меня обратно к койке, все также ворча, я все это пропускал мимо ушей, или настаивал, что ему пора самому одомашниваться, и обзаводиться семейным очагом. На что получал в ответ новую порцию недовольства. А однажды дошло до того что он по приезду в больницу, попросил Федю обследовать меня на предмет целостности головы, а то у меня странные идеи, и он боится, что я ей где то стукнулся. Но не смотря, на недовольство моим отношением, к нашей дружбе, он спрашивал как идут дела, с раскрытием и заключением под стражу, покусителя на мою жизнь, неизменно, просматривал все вокруг, перед тем как мне выйти из машины. Федя все так же не выпускал Марину из больнице, в обещанный срок он сказал, что она еще не закончила курс физиотерапии, так что до пятнице оставил еще полежать, Марина хоть и ворчала, и да же пустила слезу от такого отношения, но неисправно ходила на все процедуры. А на мой вопрос, надо ей ли это все, он говорил, что лишнем не будет. В пятницу я попросил Витю завести меня в туристическую фирму, решив все таки забрать Маришку из больнице, я себе не представляю, что она должна испытывать проведя целый месяц в больнице, даже со всем всевозможным комфортом, так что Бали как она и хотела, я уже оплатил, и осталось только забрать путевки. С паспортом для Маришки, конечно же мне помог Витя, хоть и ворчал на меня. А уже едя из тур фирмы, меня будто кто в толкнул, и я не раздумывая над своей мыслью, попросил остановить Витю около ювелирного салона, там я выбрал кольцо. Ну даже не знаю как вам описать, просто выбрал из того, что было, и что самое дорогое. Круглое, с одним очень большим бриллиантом по середине, от него по бокам два поменьше, а затем еще россыпь бриллиантов по бокам от них. Как мне процитировала продавец, что лучшие друзья девушек, это бриллианты, и то количества и его размеры, не оставят равнодушным, мою избранницу. Так место выбрано, кольцо куплено, осталось только нам с Маришкой оказаться там, и я ей сделаю предложение, от которого очень надеюсь она не откажется.

И, что вы думаете, стоило мне опять задержаться с утра, как она опять не одна, с ней опять мужчина. Войдя к Марине в палату, я лицезрел спину в пиджаке, но славу богу просто стоящего, а не обнимающего мою девушку.

— Итак, вы готовы дать показания, и рассказать, что вы знаете о навыках и способностях Кратикова Стаса Викторовича?

— Да, но вы должны понимать, что многие данные, я не смогу вам раскрыть, так как подписывала договор о неразглашение, когда устраивалась на службу по контракту.

— Нам будет достаточно если вы дадите характеристику, и расскажите о его навыках. Ход операций в которых вы учавствовали и их исход, можете оставить при себе. — Как то брезгливо сказал он. Так как будто презирает, Маришку за то, что она делала, точнее сказать сама подписалась, на то что бы исполнять любые приказы. Хотя странно слышать такие чувства, от служащего в органах.

— Мариш, привет солнце, — решил дать о себе знать я, — представишь?

— Криков Леонид Максимович, адвокат Стаса Викторовича. — Сам представился этот представителя моей бывшей братии, теперь понятно его пренебрежительный тон.

— Ну что ж, Криков Леонид Максимович, если вы пришли добывать данные для защиты своего клиента, то по крайней меры, должны уважительно разговаривать с источником информации, — жестко сказал я, — Марина Викторовна еще не полностью отошла от травмы головы, и сейчас не в состояние дать вам исчерпывающую информацию. И в дальнейшем прошу, без согласования со мной таких допросов не устраивать.

— До свидания, — сразу же распрощался этот Леонид.

— Стоит мне только задержаться, как у тебя сразу же посетители! — решил возмутиться я.

— Вот тебе наука, впредь не будешь задерживаться! — в том мне возмутилась Маришка. А я сразу же полез ее целовать, соскучился. И больше в дали от нее не могу, а тут и так всю ночь не видел ее, с утра задержался, и придя к ней, еще и мужика какого то у нее застаю, это предел моего терпения. Марина засмеялась, и не стала мешать мне, я надеюсь доставлять нам обоим одинаково блаженные ощущения.

До трех часов, Марина успела сходить на свои процедуры, а я уже уболтал Федю все таки выпустить нас на свободу, он согласился, только с условием, что живем мы у них. То же мне охранник нашелся, на что он мне ответил, что может сохранить он не сможет, но вот оказать первую помощь это ему под силу.

А в три начались кардинальные изменения в нашей жизни. Сначала прилетел радостный Витя, буквально брызжа слюнями возбуждено, начал рассказывать о каком то захвате, но из его монолога, на протяжение пяти минут, я понял только, что захватили какого то очень опасного криминального авторитета, и что наш город стал чище и от наркоты и от криминальных группировок. Через 5 минут после появления Виктора, к нам в палату вошел Леонид Сергеевич, и вот он уже более внятно и понятно рассказал, что была проведена операция по захвату того самого, которого мы подозревали в покушениях на меня. Оказалось все до крайности просто. Он не просто торговал наркотой, он устроил химический завод, в том городке, из которого поступали жалобы, ну и еще куча всяких улик. Среди бумаг которые были найдены в ходе обыска в его доме, было и досье на меня, с фотографиями и документами об оплате заказанных мероприятий на мой счет. Так что я могу спокойно выйти из тени, и снова быть живым. Ура свобода!!!

После полного отчета, Леонида Сергеевича, о найденном, о проведенной операции. Который он провел, как мне показалось для успокоения души Маришки. Он все таки удалился, оставив нас одних. Ну как одних, в палате еще оставался Витя, а через пару минут пришел Федя, с сообщением того что он все таки выписывает Маришку, и через два часа он уже освободиться, и мы можем смело ехать к нему домой.

— Федя, мы очень счастливы принять твое приглашение, но дамоклов меч над головой Макса, наконец так снят. Так что мы смело можем отправляться домой. — Оповестила Маришка. — И раз мы все обрели свободу, и все удачно разрешилось, предлагаю завтра встретиться у нас с Максом, на шашлыках и это отметить. И к тому же я обещала раскрыть все свои секреты, как раз по исходу этого дела. Так что приготовьтесь завтра есть мясо, и слушать байки от Маришки. — Закончила она свое приглашение, грустно рассмеявшись.

Домой нас вызвался отвести Витя, по дороге Маришка настояла на том, что нам просто жизненно необходимо заехать в магазин, за продуктами. Так как на завтра назначен был сабантуй, и он у нас, то я с ней был солидарен.

Как же было приятно вернуться домой.

Все здесь родное, и даже те воспоминания которые будили, во мне не шуточные мысли, и схватив Маришку на руки, я ей не дал даже разуться, потащил к себе в комнату, всегда мечтал это сделать.

Встав с утра пораньше Маришка как обычно отправилась на свою разминку, точнее сказать на пытку, мою личную пытку, но в это утро, все было по другому, я имел доступ к этому совершенному телу. И вы представляете, Маришка сказала, что ей не когда, куча дел, так что все мои поползновения были пресечены, и доступ к телу ограничен до вечера. Я в первый раз был не рад тому, что ко мне придут в гости мои друзья.

Но не смотря на все эти моменты, я боялся того когда придут друзья, и Маришка все нам расскажет. Я хотел, закрыть пробелы в знаниях о ней, но я не хотел, что бы что то повлияло на наши взаимоотношения.

Но как всегда время неумолимо, и в назначенное время все собрались, Маришка вместе с Верочкой быстро накрыли на стол, так как к этому времени, уже все было нарезано, замариновано, ну и что там еще можно сделать с продуктами.

Маришка выдержав паузу, или может быть испытав наше терпения, болтала не о чем, поддерживая общую не чем не обязывающую беседу, пока мы жарили мяса на огне. Выведала у Веры, что они ходили на УЗИ, но их малыш, не показал какого он пола, но по всем другим данным здоровый, и правильно развивается, ни каких задержек.

Витя бурча сознался, что не с кем не встречается, оказывается занимается открытием собственной фирмы, охранное предприятие хочет завести, и не просто так, а для ВИП персон, охрана людей, грузов, сопровождение и еще, что-нибудь этакое, что может прийти в голову обремененным деньгами лиц. Как только все оформит и наберет людей, получит первый заказ, уволиться из органов. Устал он работать на чужого дядю, и не радостно видеть, что иногда делается не то что надо, а чаще и во вред, ну в общем кто не варился в органах, тому это трудно объяснить, да и муторно и лишнее. Но за рассказом своих новостей сначала, Веры, потом Вити, и успели мясо приготовить, и пригубить несколько рюмок, поэтому когда Маришка решила преступить к откровениям, мы уже были разморенные вкусной едой, и спиртными напитками.

— Ну, что готовы вынести меня бедную на свой суд? — спросила Марина. Я резко подобрался, и хотел ободрить ее, поэтому без слов просто притянул ее к себе на колени, заключив в объятия. Она поерзала уютнее устраиваясь у меня в руках. Вздохнула, и в ожидание ответа посмотрела на моих друзей.

— Мариш, ну что ты такого можешь нам сообщить, что мы вдруг начнем тебя судить? Ты мне жизнь спасла, так что я точно не отвернусь от тебя, ты стала на веки моей подругой, и насчет крести я своего мнения не изменю. — Решила подержать ее Вера.

— Дай бог, чтоб ты эти слова повторила по окончанию моей истории, — грустно улыбнулась Марина, а я теснее прижал ее к себе.

— Я тебя люблю, и то же самое повторю, не смотря не на что.

— Ну, я а жду с нетерпением, всех твоих скелетов, давай открывай уже шкаф, — поторопил ее Витя, не пронявшись трагичностью момента.

— Ну, что ж. До 19 лет, моя жизнь не чем не отличалась от других, училась в школе, закончила с отличием поступила на юр фак, отец занимался со мной, спортом, и разработал специальную технику борьбы, ну или точнее адаптировал бесконтактный способ боя, для меня. Он всегда хотел иметь мальчика, но мама не смогла больше родить детей, меня то она еле выносила, и то родила в 7 месяцев, не доношенной. Поэтому я пыталась быть идеальной и для мамы и для папы. Так я умею готовить, убирать, вести хозяйство, крестиком вышивать, одежду шить и еще всякие там женские штучки, а с папой я изучала, единоборства, все виды оружия, так же и холодное, и средневековое, научилась стрелять, была по меткости лучшая, ну среди тех с кем соревновалась. В машинах разбираюсь, так как у папы было хобби, перебирать раритетные, но и в современных покопаться приходилось. Так спокойно, но в то же время очень насыщено текла моя жизнь. Но как говориться, всему хорошему приходит конец, так и моей спокойной жизни он и пришел, в виде трупов моих родителей, которые я обнаружила, возвратившись в субботу из института, и в последствие обвинения меня в том, что это я все сотворила. Как ты Витя знаешь, наша полиция нас бережет, ну или от нас то же может уберечь, только вот вопрос кого? Меня обвинили, так как на орудие убийства, а это был нож из моей коллекции, были мои отпечатки, а я когда пришла, вся испачкалась в крови, пытаясь спасти еще живого отца, но когда приехала скорая, он умер, и я предстала перед ними с ножом, в руках, и вся в крови. Кричала, верещала, вела себя неадекватно, мне вкололи успокоительное, но она на меня действует в обратном виде, как возбуждающее, и когда подоспела полиция, меня уже несколько человек пытались удержать, нож то конечно отобрали, но вот мои крики, пустите меня, я их все убью, запомнил каждый присутствующий, то что вела я себя неадекватно, то же зафиксировали, а потом при взятие кровь на тест, обнаружили еще и лекарство. А про то, что это сделала скорая, ни где не зафиксировано. При психическом освидетельствование меня признали вменяемой, и осудили на 10 лет. Как папин друг не старался, оправдать не смогли. Он мне сказал, что это не просто кто то залез в квартиру и убил, а было заказное, а мне повезло потому что была не дома. Хотя это как посмотреть повезло, жить со знанием того, что твоих родителей нету, а ты сидишь в тюрьме по обвинению за их убийство, а настоящий убийца, ходит по земле, и заказчик то же безнаказанно. Это я вам однозначно скажу, в разряд повезло не подходит. Но дядя Леня, смог найти выход из ситуации, он нашел девушку, внешне очень похожую на меня, и она согласилась отсидеть мой срок, а мне сделал новые документы. Я упиралась и ругалась, для меня это было дико, что кто то может согласиться выкинуть из своей жизни 10 лет. Но...

— Да мы уже поняли, что ты не сидела, а служила по контракту, и конечно все в тюрьме сидят без вины, незаслуженно осужденные, ты дальше рассказывай, а не делай трагическую паузу. — Поторопил ее Витя, когда Маришка взяла стакан с соком, а я все таки ломанулся ему врезать по морде, надоели мне его шпильки, и гадости в адрес моей любимой. Но Маришка просто повисла на моей шеи, не дав заняться рукоприкладством. Я стоял и пыхтел обнимая ее, Витя хмуро был готов принять на себя последствия своих слов.

— Он того не стоит, — тихо сказала Маришка, — нельзя наказывать человека за его взгляды на жизнь, он все таки в органах служит, и сам все знает. Ну нечего он не может поделать со своей стервозностью, был бы бабой назвали бы стервой. А так, он твой друг, и воспринимай его каким он есть. Я не обижаюсь, — и уже громче добавила, — на больных нельзя обижаться. Мы все вместе рассмеялись. Все таки они друг друга стоят. И если Маришкины под колы были тонкие, и замысловатые. То Витя не мог похвастаться тем же, поэтому просто был груб. Я смиренно сел обратно в кресло, при этом не оставив мысли начистить ему морду. Не может нормально воспринимать Маришку, пусть молчит, или нам с ним придется сократить наше общение, а мне все таки не хотелось терять друга.

— Ну так я продолжу? — уточнила Маришка.

— Да уж будь мила, — попросил язвительно Витек.

— Подмена на моего двойника, прошла спокойно, меня пришел навестить дядя с подругой, она была в парике, у дяди была какая то хитроумная приблуда, так что он смог в комнате в которой мы были, создать помехи на видеокамере, мы с ней быстро переоделись, я одела парик, и вышла на свободу. Мне дядя выдал документы на новое имя, и как говориться отпустил в вольное плаванье. Я конечно жила у него, он за мной приглядывал, но не бдел днями и ночами, через неделю заточения в квартире, все таки город тот же, возможность встретить знакомых велика, я решила уехать, сменить место жительства, мне нужны были деньги. Я одолжила у дяди Лени, с условием что все верну, и уехала в другой город. Выйдя на пирон первое, что мне попалось на глаза, это призыв на службу по контракту, пройдя все обследования, и показав свои умения, мне приняли, и определили в группу. Терять на тот момент мне было нечего, я года три находилась в депрессивном состояние. Мне было на всех наплювать, поэтому сама не заметила как попала на боевые задания, с легкостью выполняя их. Когда начала как говориться оглядываться по сторонам, и потихоньку общаться к тому моменту уже с третей группой по счету, ни кто со мной не хотел работать, говоря, что я робот. Идеально исполняю обязанности, но ни когда не с кем не иду на контакт, они меня просто боялись. То заметила в своем окружение очень хороших парней, вот с ними и проработала еще 3 года. А потом вы наверно уже знаете, я на учениях подорвалась, и впала в кому, меня увезли в больницу, там то и смог выловить дядя Леня. Когда пришла в себя, он категорично сказал, что больше глаз с меня не спустит, и когда выпишут, заберет к себе под арест. Потом пришло сообщение, что все из моей группы погибли при исполнение обязанностей, для меня это было как заново потерять свою семью, я с ними научилась улыбаться, мир перестал был в черно белых тонах. А тут такое. Съездив и забрав гробы с как мне сказали их телами, но открывать не разрешили, я их похоронила, и часто навещала. К тому моменту моего двойника выпустили по УДО, так что я смела могла появляться на улице. Дядя опять обменял нас, Я снова вернула свое имя Волковой Марины, а девушка отсидевшая взяла имя снайперши Оксаны. Но вы не поверите, ее буквально в тот же день, когда мы появились в городе сбила машина. А так как документы у нее уже были на имя Оксаны, запись прошла о ее смерти. На меня было еще несколько покушений, так что я просто растворилась в городе, ушла от дяди, не связывалась с ним, квартиру моих родителей, он уже давно продал, по моей просьбе, и я можно сказать стала бомжевать. Так как при заезде в гостиницу необходимо предъявить паспорт, или чтоб снять деньги тоже светиться, и меня так несколько раз находили. Я и оборвала все контакты. При этом пытаясь найти кому же так моя жизнь не мила. Что они настоятельно хотят оправить меня к праотцам. Дядя в свое время, еще когда расследовали смерть моих родителей. Отказался мне говорить, над чем работал отец, и ни какие уговоры, ни какие угрозы на него не действовали, каждый раз говорив, что если будет способ он засадит того ублюдка, который во всем этом виноват. Как то так. Есть вопросы? — как на уроке закончила она.

— Конечно, — опять не остался в стороне Витя. — Ты сказала на тебя покушаются, теперь нам стоит бояться, что лихая пуля может задеть любого из нас?

— Нет, тот кому перешел дорожку Макс, и есть убийца моих родителей. Мой отец как раз пытался вывести на тот момент только становившегося на ноги крупного криминального авторитета. Так что...

— Как все складно получилось, а ваша встреча с Максом была случайной?

— Не поверишь, но да, пути господни неисповедимы. Еще что то? — уже не обращая на нас ни какого внимания, Марина разговаривал только с Витей, ФСБ у него в крови, и он ни как не может успокоиться.

— Нет Марин, у нас нет к тебе ни каких вопросов, ни тем более обвинений, — решил прекратить я этот не веселый разговор. — Я все так же тебя люблю. — Обнял ее крепче, прижав к самому сердцу.

— Ты за всех не говори, — все таки влез Витя, помнишь тот случай когда нас комиссовали. Это же она тогда нас подстрелила. А сейчас говорит, что только преступников уничтожала.

— А я все думаю где я вас видела! — воскликнула Маришка. — Не зря я тогда оставила вас в живых. Вот как все вышло. — Восхищенно проговорила она, и притянув меня поцеловала в губы.

— Ну если, что то ты и меня тогда продырявила, то же поцелуешь? — Елейным голосом произнес совсем рядом с нами Витек, а Маришка оторвалась от меня, вдруг резко развернулась к нему и клацнула зубами возле его носа. Который он так опрометчиво сунул к нам. Витя от неожиданности шарахнулся, и не удержавшись на ногах запнувшись об табуретку полетел в бассейн. А так как вечер уже был поздний, на улице было прохладно, и как говориться не май месяц, а еще я воду не успел поменять, вы сам представляете ту картину, которую он из себя представлял, вылезая из него. Мы все просто покатились со смеху.

Марина, все таки была заботливой хозяйкой, и повела дрожащего Витя в дом, чтоб он переоделся. Но подходя к дому, оглядела его, и сказав что не пустит в дом, оставила ждать за дверью, пошла за полотенцем и халатом.

Витя стоял стуча зубами, и бурчал, что он ни когда не может выйти победителем из разборок с этой Фурией. А я счастливо смеялся. Ни что больше не заслоняет солнце над головой, завтра я обрадую Маришку, что во вторник мы едим на Бали. Там я планирую сделать ей предложения от которого она не сможет отказаться. И у нас вся жизнь впереди.

Вернувшись Маришка, скромно посмотрела на Федю с Верой, но те подтвердили ей, что их мнение о ней не поменялось, и они все так же хотят видеть его у себя в кумовьях.

Жизнь прекрасна.

Как то так закончилась история знакомства Маришки и Макса.

Но я с ними распрощаться не смогу, они хоть и не будут главными героями, но свое весомое место займут в будущем.

Буду благодарна за оценки, и комментарии.

Тексту предстоит редакция, так что большая просьба не копировать к себе, и тем более на другие интернет ресурсы.

Эпилог

Виктор Павлович.

Проводив сегодня вечером Макса с его Фурией на Бали, с грустными мыслями возвращаюсь домой. Все мои придирки к Маришки основываются на том что я завидую, по настоящему, аж до злости, и скрежета зубов. Ну вот почему сначала Федя нашел себе ангела, по другому ни как нельзя охарактеризовать Веру, настоящий ангел, всех оберегает, охраняет, если надо накормит, обогреет. Но при этом всем видно, что она любит только Федю, и другие мужчины это без полые личности, они ей интересны только как собеседники. Для нее существует только Федя. А о в ней души не чает. Потом Макс нашел себе фурию, ну или может в данном случае фурия нашла его и спасла, не в этом суть. А главное, что и второй мой лучший друг нашел себе спутницу жизни. А я? Я сколько раз пытался, а выходит все наоборот. От грустных мыслей отвлек звонок телефона. Глянув на дисплей, сморщился. Опять эта Катрина. Ну вот скажите мне, как доходчиво объяснить, что она меня больше не интересует. Я с ней познакомился в клубе, на вид очень смазливая, сначала хотел пройти мимо, но она мен показалась очень грустной, решил угостить коктейлем, она как правильная отнекивалась, и настояла что сама за себя заплатит, пошли танцевать, потом я предложил отвести ее домой. Она так же не соглашалась, я ей сказал что не на что не претендую, и ее девичья честь ни как не пострадает. За разговором выяснилось, что ее бросил парень, именно сегодня и именно в этом клубе, и что к тому моменту когда я к ней подошел, она уде собиралась уходить, но спасибо мне такому хорошему, смог отвлечь от грустных мыслей, и у нее на душе уже не так кошки скребут. После этого мы с ней еще неделю встречались, можно сказать начался букетно-конфетный период, я как влюбленный дурак, мчался к ней на свидания, покупал цветы, водил в кино. Если подумать, то вел себя как 18 летний придурок. По прошествии недели, предложил попробовать жить вместе, потому что как оказалась, она живет на съемной квартире с подружкой. И по прошествии еще недели, вернулся не вовремя домой, и услышал очень увлекательный разговор, своей девушке с кем то по телефону, она смеялась и рассказывала, как нашла дурочка, который всего за неделю, пригласил ее жить к себе, и что этот дурачок, ей уже много чего подарил, и она еще выжмет из него все соки. А всего лишь стоило прикинуться бедной невинной овечкой. Послушав все это. Все так же тихо удалился из своей квартиры. Мне стало до такой степени обидно, что меня полковника ФСБ смогла обвести вокруг своего наманикюринового пальчика какая то фифа. У меня начала образовываться стойкое чувство ненависти ко всем представительницами слабого пола. Я не стал ей говорить, что слышал ее откровения по телефону, все таки знать, что ты дурак, и признать это во всеуслышание совершенно разные вещи. Просто сказал, что мы не подходим, нашел кучу причин, потом сославшись на командировку, выправодил ее быстро из своей квартиры. И вот эта мымра уже месяц пытается мне доказать, что я не прав, что мы идеальная пара. Я не взял телефон. Но она с упорством позвонила второй раз, а на третий я просто схватил телефон и гаркнув в трубку, чтоб она мне больше не звонила, если не хочет чтоб ею заинтересовались правоохранительные органы, кинул на соседнее сиденье аппарат. Тот подскочив грохнулся на коврик пассажирского сидения. Я посмотрев что поблизости ни кого нет, полез его доставать. И в тот момент когда отвлекся от дороги, произошло не предвиденное. Я сбил кого то, лобовое стекло покрылось мелкой сеточкой, поэтому рассмотреть, кем оказался камикадзе я не смог. Матюгнувшись, поднял все таки свой телефон с пола, и обреченно вылез из машины. Не забыв включить аварийку. На моей машине лежала в позе звезды девушка, она была без сознания, и я не рискнул ее тормошить. Мало ли какие травмы, хотя ехал я не быстро, но все равно виновным в смерти быть не хочется. Сразу же стал звонить Феди.

— Привет, ты еще в больнице? — без предисловий уточнил я.

— Салют, как раз закрываю кабинет, и ухожу.

— Не торопись, я тут девчушку сбил, пришли скорую, и дождись нас, пожалуйста! — попросил я друга.

— Как ты умудрился?

— Приеду расскажу. Ладно, ко мне тут вон уже доблестные Гибэдвадэшники спешат, давай жду скорую. — Распрощался я с ним, И повернулся к двум лицам обременённых формой.

— Добрый вечер, полковник ФСБ Гробинский Виктор Павлович. — Представился им я, решив сразу блеснуть корочками, чтобы они со мной хорошо общались. Мальчики сразу стухли, прям на глазах, поняли, что им здесь нечего не светит, и еще может и попасть, всякое бывает.

— Добрый, лейтенант Смарков, — представился один из них, а второй в это время попытался перевернуть девушку все так же лежащую на моей машине.

— Не трогайте ее, я уже вызвал скорую, а пока пусть лежит, не дай бог что то навредим, своими передвижками. — Останови я этого деятельного по погоном тоже лейтенанта.

— Мы видели, что она сама бросилась вам на машину. Так что сейчас составим протокол, и вы будете свободны.

Ну славу богу, у меня от душу отлегло. А то я уже начал сомневаться в своих умственных способностях, я ведь точно убедился что никого поблизости нет, и только потом полез за сотовым.

Позвонив своему подчиненному, попросил подъехать и заняться машиной, а сам собрался ехать с потерпевшей на скорой к Феди.

— Паша, ты после того, как оформишь тут все, отвези ее на сервис, — попросил я указав на машину, — кстати ты как так быстро ко мне приехал?

— Да я можно сказать мимо проезжал. Поэтому просто, не проехал. — Улыбнулся мне он. — Не волнуйтесь Виктор Павлович, все сделаю.

Я поблагодарив, отдал ключи и документы на машину, пошел вслед за тележкой, на которую уже положили, так и не пришедшую в себя девушку.

Едя в скорой, обратил внимания, что она через чур синяя, ну то есть очень много у нее синяков, для человека которого сбила машина, и который после этого даже не свалился с нее. Мед брат одел ей тонометр, чтобы отслеживать пульс, давление, и я увидел, что у нее на руках были следы, от веревок. Да где ж она побывала, или от куда сбежала, поразился я. Могу только сказать что она была хрупкая, на вид очень маленькая, но со всеми имеющимися окружностями. Лицо было в крови, глаз отекший, так, что про миловидность нечего сказать не могу, даже цвет волос не смог определить, потому что они были тоже все в запекшейся крови..

— Ты, что ее не только сбил но потом еще и поездил вперед назад несколько раз? — поразился видом пострадавшей Федя, когда встретил нас возле скорой. — Ладно все разговоры потом. — Тут же заткнул он мне рот, и увез ее в операционную. А я в шоке сел на стул в зале ожидания, и стал ждать, сам не зная чего. Но не мог себя заставить уйти, не узнав о состояние этой малышки.