|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я замирала, слыша его шаги,
И мое сердце камушком падало сверху вниз.
Упрямый разум маминым голосом мне кричал: "Беги!"
И я бежала, только вот не от него, а с ним.
Когда ушел он, думала, мне без него не жить,
И мои слезы льдинками падали сверху вниз.
И не совет мне нужен был, мама, лишь твоё "Держись".
Прости, что поздно, больше мне некому позвонить!
ГЛАВА 1
Я шла по коридору, улыбаясь. Вот как бывает... Еще пару лет назад мне не верилось, что мечта осуществится. Сейчас же я владелица небольшой школы танцев на окраине города. Невзирая на ее отдаленность, классы у нас заполнены полностью. Почему? Нет, цены у нас стандартные, мастеров спорта не больше чем у остальных, но ведь не это важно... Профессионалы-бальники обычно нанимают себе тренера и с ним репетируют, а что же делать остальным? Тем, кто просто хочет танцевать? Учиться чувствовать музыку? Отдаваться эмоциям не ради медалей, а для себя, для собственного морального удовлетворения. Вам знакомо чувство, когда снимаешь чешки, балетки, или пуанты, ощущаешь приятную усталость мышц и понимаешь, что элемент танца наконец-то получился?
У нас учат не побеждать, а чувствовать. Группы разных возрастов — от шести до тридцати лет, где к каждому мы находим подход. Сама я веду две группы 16-20 и 20-25 лет, преподаю им джаз. В принципе, специализация у нас широкая — два раза в неделю балет, два раза — латиноамериканские и три раза — контемп, брейк-данс, или джаз на выбор. Кроме того у нас занимаются два народных коллектива один из 20ти человек 12 — 16 лет, а другой — из 12 человек 8-12лет.
Одной из моих задумок в проектировании дизайна были стеклянные двери из специального звукоизолирующего материала. Остановившись у кабинета, где самые маленькие постигали азы балета, я скользнула взглядом по девочкам. В этом классе, из пятнадцати ребят было всего два мальчика, но не они сейчас привлекли мое внимание. Учительница расхаживала по классу, называя движения, а дети повторяли. Одеты они были одинаково — в трико и пуанты, а волосы были завязаны в аккуратные гульки. Одна девочка, которая была чуть выше других, вместо гульки завязала хвостик, к тому же, немного косоватый. Интересно, это она решила быть законодательницей мод? Ребенок же продолжал усердно выполнять "команды" учительницы, пытаясь не отставать от коллектива. Не все у нее выходило, но ведь старания — это уже большой шаг на пути к самосовершенствованию. Тут произошло нечто, что заставило меня содрогнуться и будто окунуться в прошлое. Учительница оттащила за руку эту девочку на средину класса и принялась что-то ей втолковывать, размахивая руками. Кипя от злости, я приоткрыла дверь и услышала:
— Что ты тут вообще забыла? Посмотри на других детей? По сравнению с ними ты большая кобыла! Да, тебе слон на ухо наступил! — орала она, а в серых глазах ребенка стояли слезы.
— Анна Ивановна, зайдите ко мне в кабинет! — строго сказала я, привлекая к себе внимание.
— Но, Юлия Николаевна, у меня занятие! — пролепетала она, мигом сжавшись и растеряв весь пыл.
— Больше нет. — Холодно сказала, пытаясь не показать эмоции, которые я вызвала во мне ее выходка. — Вас сегодня заменит Анатолий. Передайте ему полномочия, и жду Вас у себя. — Развернувшись, я зашагала в кабинет.
Этот инцидент вызвал у меня бурю эмоций — я будто вернулась в прошлое...
* * *
Больше десяти лет назад...
— Юлька! Ты бездарность! Как ты ногу ставишь? Еще тянись! — орала на чернявую девочку учительница. У станков ту же "процедуру" проделывали остальные участники коллектива.
— Мне больно! — тихо ответил ребенок, закусив губу.
— Танцор не знает слова "боль"! — жестко сказала учительница.
— Что значит 'не знает'? Ирина Михайловна, я не могу! — на глазах девочки выступили слезы.
— Я же вижу, что можешь! — холодным тоном сказала преподаватель. Подойдя сзади (девочка как раз растягивала правую ногу на станке), она обхватила ее за талию и сказала:
— Тянись! — девочка начала тянуть ногу, а когда собиралась вернуться в исходное положение, Ирина Михайловна не позволила этого, продолжая удерживать тело ребенка в том же положении.
— Мне больно! — рыдала Юля, а класс молча наблюдал за этой сценой.
— Без боли не бывает совершенства! Еще тянись, еще! Я не вижу шпагат! Что, судорога? Не страшно — подними носок вверх. Прошло? А теперь еще раз! Чего вы замерли? Вперед!
Странно? Нет, для Ирины Михайловны это было привычное поведение. А это было лишь первое занятие, точнее даже не занятие, а растяжка. Что можно требовать от детей десяти — двенадцати лет? У этой преподавательницы было свое виденье.
— Юлька! Шевели своим жирным задом! Что ты неповоротливая, как корова! — кричала она, когда у того же ребенка что-то не выходило. Нет, она не была хуже остальных детей, просто рано подросла и была выше всех на десять сантиметров, а соответственно тяжелее.
— А теперь battement tendu devant! И... — командовала учительница, а все ученики сменили позицию, чтоб повторять.
Ирина Михайловна могла еще долго измываться над подопечной, но через месяц девочка заболела и временно покинула коллектив. Так прошло несколько лет... Когда Юле исполнилось четырнадцать, она вновь пришла в танцкласс.
— Что ты здесь забыла? — неприветливым голосом спросила преподавательница.
— Я хочу танцевать! — твердо сказала Юля. Еще вчера, дома разразился скандал в ответ на заявление девочки. У нее было уже очень много дополнительных занятий, и танцев в приоритетах родителей не было. Ребенка поддержал отец, и занятия рисованием были сдвинуты в расписании, чтоб успеть все.
— А я на луну хочу, так что теперь делать? Ладно, приходи завтра. Ты понимаешь, что поблажек тебе не будет?
— Понимаю.
— Вот и хорошо. Иди. — Сказала учительница, отворачиваясь и давая понять, что разговор закончен. Ребенок был готов к бою с собой, вот только к войне она оказалась не подготовленной. Последующие месяцы и года стали адом...
* * *
Я вздрогнула, когда в кабинет постучали.
— Войдите! — крикнула я, а на пороге показалась учительница.
— Юлия Николаевна, простите. Такого больше не повторится! — пролепетала она испуганно.
— Конечно же, не повториться — вы уволены.
— Но, но... Вы не можете меня уволить! Меня нельзя заменить!
— Незаменимых людей не бывает. Пишите заявление по собственному желанию, или я найду, за что Вас уволить. — Жестко сказала я. Данное когда-то самой себе обещание не позволяло отступиться.
— Да кем ты себя возомнила?! Девчонка! Ты со своей дырой пропадешь без меня!
— Вот и проваливай из моей дыры! — твердо сказала я, подсунув разозленной женщине листок. Та начеркала несколько строк.
— Расчет и трудовую книжку получишь у Елены Петровны! — сказала я ей вслед. Да, найти ей замену будет непросто — придется пока поработать самой за двоих. Дав объявление в интернете, я устало прикрыла глаза. Как же иногда хочется заснуть и не проснуться... Мне всего двадцать четыре года, а будто вся жизнь пролетела. У кого-то меньше событий за шестьдесят лет происходит, чем у меня,... а ведь и вспомнить нечего... Точнее, нет ничего, что бы хотелось вспоминать...
Достав телефон, я набрала знакомый номер.
— Ась, — попросила я подругу. — Зайди, пожалуйста, ко мне.
С Асей мы познакомились несколько лет назад. Девушка сразу же покорила меня своим оптимизмом. Она никогда не падала духом и всегда улыбалась миру. А свел нас случай....
Когда я оканчивала институт, к нам в группу перевели улыбчивую рыжую девушку — это и была Ася. На одном из отчетных концертов нам не хватило партнеров и, поэтому пришлось выкручиваться. Нет, никто из нас парнем не переодевался, зато совместными усилиями и фантазией у нас получился потрясающий вальс с манекенами. Мы принарядили наших "мужчин" и оттанцевали номер. Не менее удачно была подобрана песня — "А ты такой холодный..." Преподаватели аплодировали стоя. С тех самых пор мы стали общаться. Про дружбу я не говорю — слишком много значит для меня это слово, но хорошо, если есть человек, который поддерживает тебя и может подставить плечо.
— Юлия Николаевна, вы что-то хотели? — рыжая голова девушки просунулась в приоткрытую дверь.
— Ась, сколько я тебя просила? — я устало потерла переносицу.
— Юль, ты так смешно ворчишь, что оно того стоит! — подмигнула мне Ася. — Голова болит?
— Да, сегодня слишком сложный день. Сначала поставщики подвели, теперь хореографа уволила. — Пожаловалась я.
— Я видела — Анька залетела в раздевалку, будто фурия! За что ты ее уволила? — Ася села на стул напротив меня.
— Она разве не объяснила? — я вопросительно подняла бровь.
— Тебе культурную часть разговора передать, или матерную?
— Нет уж — уволь меня от всех этих подробностей! — махнула я рукой. Выслушивать все грязные эпитеты, что были сказаны этой особой, не хотелось.
— Ну, если вкратце, то она тебя ненавидит.
— Ясно. Причина проста — ты бы видела, как она кричит на подопечных! — сказала я, пересказав утреннюю ситуацию.
— Ого! Ты же четко дала ей понять, когда брала на работу, что такое отношение — непозволительно!
— Значит, не слишком четко, раз она так себя повела. Ась, когда за той девочкой придут родители, проведешь их ко мне? — попросила я.
— Конечно! Вот только что ты будешь делать? Ребенок же, небось, нажалуется на учительницу...
— Я понимаю, но оставить без внимания это не могу.
— Почему? Может, родители бы просто забыли об этом инциденте.
— Так нельзя. Это же ребенок! С ним надо говорить! Его надо слушать! Ему надо верить, в конце концов! Неизвестно, какие родители у этой малышки!
— Да ничего с ней не будет.
— Ася, я тебе уважаю, как человека, но сейчас ты меня убиваешь. Как можно быть такой черствой?! Представь себя на ее месте! Тебя унизили, ты пожаловалась, поделилась с самыми близкими людьми, а тебе не поверили! Знаешь, каково это?
— Не знаю! Но и ты этого не можешь знать.
— Ошибаешься, Ася... Ладно, забудь. Просто пригласи мне родителей девочки. — Я устало прикрыла глаза, давая понять, что не хочу продолжать этот тяжелый разговор, а мыслями вернулась в прошлое...
* * *
— Мам, я не могу идти на тренировку! — плакала девочка Юля, когда пришла домой с первого занятия танцами.
— Ты так долго просилась, чтоб я тебя отвела туда! А что теперь? — спросила мать, внимательно глядя на дочь. Нельзя сказать, что девочка росла капризной, но потакать ее прихотям Екатерине не хотелось.
— Я не пойду туда! Она злая! — топнула ногой малышка.
— Жизнь тоже злая! Так что теперь — не жить?
— Мама, она меня обижает! — ребенок в последний раз предприняла попытку достучаться до матери.
— Кать, давай найдем другого учителя? — вмешался в разговор отец девочки.
— А потом ее опять обидят, и я буду нового преподавателя искать? Нет уж — либо сюда, либо бросай танцы! — безапелляционно заявила мать девочки.
— Ну, мам!
— Это мое последнее слово! Тем более студия находится всего в десяти минутах ходьбы от дома. Завтра пойдешь сама на занятия — я не могу отпроситься с работы.
— А папа?
— Он тоже не может. Ты уже большая — сама справишься. — Сказала мать.
* * *
Голос подруги вернул меня в реальность.
— Прости, — тихо прошептала Ася, опустив глаза и выйдя за дверь.
Кабинет был уголком моего уединения. Он хоть и был выполнен в бежевой гамме и строгом стиле минимализма, но это была моя крепость. Здесь ничего на меня не давило, позволяя расслабиться. Встав, я прошла по пушистому ковру — ноги ныли от туфлей на шпильке, но приходилось терпеть. Мне многое приходилось терпеть, но без этого жизнь невозможна. Сегодня я не вела занятий, а поэтому деловой костюм — юбка до колена, пиджак цвета мокрого асфальта и туфли на шпильке были обязательным пунктом.
Остановившись у большого зеркала с нарисованной на нем балериной, я придирчиво осмотрела себя. Стройная высокая девушка с модельной внешностью и параметрами. Для меня мои сто семьдесят сантиметров всегда были проблемой и только теперь я "ношу" их с гордостью и в совершенстве владею своим телом. Расчесав свои черные волосы, длинной до лопаток, я стянула их в хвост. Челка нещадно лезла в глаза — я ее по глупости остригла недавно и теперь никак не могу привыкнуть. Темно-карие, почти черные глаза блестели, а небольшие круги свидетельствовали о недосыпе. Главное маме в таком виде на глаза не показываться, а то все глобальные проблемы по сравнению с маминым "чем ты питаешься, как ты спишь, тепло ли одеваешься" окажутся незначительными.
ГЛАВА 2
В дверь постучали, и зашла женщина лет сорока на вид. За руку она держала девочку, которой пришлось стерпеть утренний эпизод.
— Вы просили зайти? — спросила женщина, попросив девочку подождать за дверью.
— Да, — согласилась я, — Меня зовут Юлия. Вы мама этой малышки? — спросила я.
— Нет, я Екатерина Ивановна, няня Любочки.
— Простите, но я бы хотела встретиться с кем-то из родителей девочки. — Немного разочарованно сказала я. Не хотелось оттягивать не очень приятный разговор, но ведь не могу же я няне объяснять суть инцидента.
— Максим Александрович не может — он очень занятой человек, — кивнула головой женщина, пристально глядя на меня, словно оценивая "противника". На вид ей можно было дать лет сорок, но мелкие морщинки у глаз говорили не только о ее веселом характере, а еще и о дополнительном десятке лет. Короткие темные волосы были аккуратно уложены, а на носу 'сидели' очки в тонкой серебряной оправе.
— А мама Любы? — спросила я.
Кому-то может показаться странным тот факт, что я не знаю ничего о родителях детей, но это так. Анкеты, что у меня хранятся не содержат о родителях ничего, кроме телефона и домашнего адреса. Вся информация, что остается у нас — это личная анкета ребенка, где записывается все от любимых и нелюбимых цветов, до стиля одежды, хронических болезней и противопоказаний.
— Она умерла, — тихо сказала женщина.
— Простите, — я ощутила себя неуютно.
— Ничего, я хозяйку еще застала, а вот ребенок маму только по фотографиям видела, — вздохнула женщина. — Так о чем Вы хотели поговорить?
— Вообще, я думаю, это надо решать с отцом — тут инцидент случился, — начала я. — Преподавательница имела наглость накричать на девочку и я хотела об этом сообщите родителям. Естественно, учителя уже уволили. Так вы передадите? — спросила я. Внезапно мне стало неуютно от предстоящей встречи с отцом.
— Я передам, но думаю, что Максим Александрович захочет узнать подробности. Может, я оставлю Вам его номер, и Вы договоритесь о встрече? — аккуратно спросила женщина.
Сложилось впечатление, что она опасалась гнева начальства. Быстро распрощавшись с женщиной, я вышла на небольшой балкончик, из которого открывался вид на вход в студию танца. На город опускался вечер, и оранжевое солнце садилось за горизонт. Я немного постояла, накинув на плечи шаль, которую мама сплела мне еще в прошлом году. Осень уже полностью вступила в свои права... Эта талантливая художница щедро мазнула кистью по деревьям, окрашивая их в разные цвета: желтый, красный, оранжевый. Еще одна осень, а за нею холодная зима.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
