"Привкус обречённости"

IceFlower

"ПРИВКУС ОБРЕЧЁННОСТИ"

Глава 1 "ЗВЕЗДА"

От имени Эсфир

Охваченная жестокостью своего мира,

Я заблудилась в поиске просвещённости.

Синий дождь укрыл мои истоки

И я забыла, откуда пришла...

перевод Within Temptation "Pearls of Light"

Моё имя — Эсфир, что в переводе означает 'звезда'. Вы, наверное, посчитаете меня странной, но всю свою сознательную жизнь я люто ненавижу это имя. Почему? Причина банально проста: я никогда не ощущала себя таковой, никогда не чувствовала себя настоящей звездой. Наоборот, мне порой кажется, что жизненное предназначение таких людей как я, и меня в первую очередь, быть изгоем, вечным аутсайдером.

Конечно, время от времени на меня снисходило желание всё изменить. В такие дни я изо всех своих сил старалась выглядеть таким человеком, которого в повседневной жизни называют просто — 'незаурядная личность'. Но, должна признаться, ни разу ничего хорошего из этого так и не вышло. Становилось только хуже

И вот, мне семнадцать лет, а у меня нет ни одного настоящего друга, плохие отношения с матерью и куча других проблем. Прискорбно, да?

Я поднимаю лицо вверх и смотрю на звёзды.

Три шага. Ещё каких-то три шага и я буду там, в небесной вышине. Три шага и я стану одной из них. А если всё не так просто, как мне кажется? Что, если спрыгнув с крыши девятиэтажки, я не полечу к звёздам? Что, если ступив последний в своей жизни шаг, я просто-напросто перестану существовать? Если я исчезну, растворюсь, пропаду? Что тогда?

— Всё равно, — шёпотом говорю я себе и перевожу взгляд на людей, собравшихся внизу. Люди что-то кричат, машут руками. Неужели они пытаются меня остановить?

'Можно подумать, вам не всё равно!' — думаю я, свирепо улыбаясь толпе.

Как мне хочется, чтобы сегодня, вместо обычной девчонки-подростка, они увидели во мне личность. Как же мне этого хочется! Но нет, даже сейчас ничего не изменилось. Они лишь кричат ругательства в мой адрес. Как же хорошо, что я не вижу их лиц, не могу узнать этих людей. Но, всё-таки, с другой стороны, я безумно рада их присутствию. Эсфир, девочка с дурацким именем, наконец осуществила свою мечту — стала звездой. Я в центре внимания, все смотрят только на меня. Это ли не счастье?

Я ступаю первый шаг.

Этот шаг приносит ненужные мне сейчас переживания — я вспоминаю свою мать. Как она это переживёт? Да, я не близка с ней, но она моя мать и, не смотря ни на что — я люблю её.

'Мама...ей будет лучше без меня', — я отчаянно пытаюсь перебороть в себе нарастающее чувство вины.

Ещё шаг.

И тут мне становится по-настоящему страшно. Броситься с крыши! Это же, наверное, невероятно больно? И кровь...На секунду я представляю себя лежащей внизу, на асфальте, в луже крови. Вокруг обязательно соберутся люди. Они будут смотреть в мои невидящие мёртвые глаза, почувствуют приторно-солёный, отдающий металлом запах моей крови. Адреналин, бодривший меня всё это время, исчез так мгновенно, будто и вовсе не существовал. К горлу подступает комок, на глазах выступают слёзы, сердце в груди гулко стучит. Впервые, с того самого момента как я всё задумала, мне захотелось сбежать, остановиться, бросить эту безумную затею.

— Отступать некуда. Я сделаю это, я смогу, — осипшим голосом тараторю я сама себе, одновременно смахивая непрошенные слёзы. Мои пальцы сами собой сгибаются в кулаки, ногти больно врезаются в кожу. Я закрываю глаза.

Всё, остался последний шаг.

Намереваясь сделать этот шаг я немного подаюсь вперёд и отрываю правую ногу от ровной поверхности, занося её над пустотой. Летим?

Но я не полетела. Даже с места не сошла. Что-то не так. Почему я не падаю, не ударяюсь об асфальт и не умираю? Или это моё больное воображение разыгралось и я просто не ощущаю падения. А может я уже умерла? Если это так, то я благодарна своему безумию за возможность избежать боли и страданий. А если нет...

Что это? Меня резко одёрнули и потянули назад. Кто-то сильный держит меня за плечи. Секундой позже я начинаю смутно осознавать, что и не падала вовсе. Да что там, я даже прыгнуть не успела! Я чувствую под ногами твёрдую поверхность, стою на ней. Мои глаза закрыты и я, хоть и сама не понимаю зачем, качаю головой из стороны в сторону, силясь сказать беззвучное 'нет'. Что произошло? Слёзы градом катятся по моим щекам, я хочу смахнуть их рукой, но не могу. Меня держат за запястья. Держат сильно, до боли. Нужно всего лишь открыть глаза и я увижу кто это. Но я не хочу открывать глаза, это выше моих сил. Всё, что я могу — качать головой и плакать, теряясь в догадках. Но действительно ли это всё, что я могу? Нет, я могу бороться. Я хочу бороться. Я дёргаюсь в сторону, потом ещё, и ещё, и ещё...

— Ты что, идиотка? — кричит этот кто-то прямо мне в лицо. Голос низкий, бархатный. Мужской голос. В ответ я лишь безмолвно качаю головой.

— Отвечай!

Наконец, я открываю глаза и сквозь пелену слёз смотрю на своего спасителя. Но я не хотела быть спасённой! Я хотела к звёздам, я хотела...

— Это ты идиот! — хрипловатым голосом кричу ему в ответ и пытаюсь вырваться из цепких пальцев, сжимающих мои запястья.

Но парень, а это оказался именно парень, не отпускает. Он смотрит на меня и в выражении его лица можно ясно проследить смену эмоций. Сначала гнев, потом недоумение, а в конце — обида. Его пальцы сильнее впиваются в мои запястья.

— Пусти, — прошу я и, секунду помедлив, добавляю. — Мне больно.

Не сказав ни слова, он отпускает мои запястья и отходит в сторону на несколько шагов. Потирая запястья, я оглядываюсь по сторонам. Да, парень действительно меня спас, оттащил с края в самый последний момент. Невероятно, просто фантастика какая-то! И как он здесь оказался? И, главное, почему не уходит?

— Почему ты не уходишь? — спрашиваю у него.

— А ты? — язвительным, но всё равно приятным тоном переспрашивает, а вернее, передёргивает он.

Я замешкалась. Что мне ему сказать? Неожиданно для самой себя мне захотелось побыть грубой. Расправив плечи и откинув волосы назад, чтобы выглядеть самоуверенной и смелой, я самым безразличным тоном, на какой только была способна, отвечаю:

— Может ты и не заметил, но я сюда не просто так пришла.

От слов, произнесённых мною же, у меня по телу проходит чуть ощутимая дрожь. Подумать только, а ведь если бы не он, то меня бы уже и в живых не было! О чём я только думала? А вот парень в ответ на моё саркастическое замечание рассмеялся. Его реакция, его смех, сбивают меня с толку. Так значит, пять минут назад он спас мне жизнь, а теперь во всё горло смеётся над этим? Нет, ему что, действительно смешно?

— Что смешного? — истерическим тоном спрашиваю у него, схватив за запястье и рывком повернув к себе.

— Знаешь, я тоже не тебя спасать пришёл! Уходи, потом как-нибудь поблагодаришь.

Он вырывает свою руку и опять немного отходит в сторону. Остатками ясного ума я понимаю, что нужно прекратить нападки, поблагодарить его за спасение моей несчастной жизни и уйти, но никак не могу этого сделать. Что поделать, если я уже разошлась? Отступить сейчас — не в моих силах, мне до чёртиков хочется продолжить спор.

— Я не просила меня спасать.

— Да? Ты действительно так думаешь? А зачем же тогда весь этот цирк?

— Цирк! — я опешила. — Так значит моя смерть, пусть и не состоявшаяся, для тебя всего лишь цирк? Представление?

— Да, цирк, представление, если хочешь, — подтверждает он. — Если бы ты не хотела быть спасённой, то не делала бы это на виду у всех.

— Ты...Как ты смеешь? Ты просто... — я осеклась.

Отчасти это правда. На самом деле я не хотела умирать. Мне семнадцать лет, у меня вся жизнь была, а теперь, благодаря этому парню, и есть впереди. Я просто хотела обратить на себя внимания, доказать всем, что у странного подростка тоже есть чувства, эмоции. Я хотела доказать, что мне тоже может быть больно. И, да, я, несомненно, хотела оказаться спасённой. Но мне стыдно во всём этом признаться, я вдруг осознала насколько всё происшедшее выглядело глупо.

— Как ты здесь оказался? Неужели на звёзды пришёл посмотреть?

— Нет, не на звёзды посмотреть, — подражает он моему тону. — Ты, стало быть, действительно идиотка, если не понимаешь.

— Не понимаю чего?

— Я пришёл сюда по той же причине, что и ты.

— Так ты... — я остановилась, не договорив. По той же причине, что и я? Он что, так шутит? Ему-то зачем с крыши бросаться?

Шумно выдохнув, я ещё раз, уже намного внимательнее, чем прежде, смотрю на человека, стоящего напротив. Высокий, немного худощавый, но жилистый и крепкий парень с тёмными волосами, спадающими на лицо. Я решительно не понимаю, зачем ему это? А мне? Я вообще уже ничего не могу понять!

— Извини, — иду на уступки.

— За что?

— За моё поведение. Я...хотела быть спасённой, это действительно был лишь цирк, неудачный способ обратить на себя внимание. И...спасибо тебе, что помешал мне осуществить задуманное.

Ух, это было тяжело. Сказать незнакомому человеку о своих чувствах, признать перед ним свою неправоту, извиниться. Никогда не думала, что я способна на такой поступок! Но стало легче. После того, что я сказала, мне действительно стало намного легче. Не зря говорят, что надо не бояться осознать свои ошибки, произнести их вслух.

Парень повернулся. Его глаза сверкнули в ночной мгле. Немного странное описание, на мой взгляд, но его глаза действительно горели.

— И сейчас ты, по всей видимости, хочешь узнать зачем я...

— Нет! — резко прерываю я его и опускаю взгляд, устыдившись своего порыва. — Не хочу.

— Почему?

— Откровение за откровение, понимаешь? Если ты расскажешь мне, то я, в свою очередь, должна буду поделиться с тобой своими проблемами. А я...мне сказать нечего, — голос предательски дрогнул на последнем слове.

— Понимаю, — улыбается парень и протягивает мне свою ладонь. — Егор.

О, нет, только не это! Я чувствую, что заливаюсь краской, становясь похожей на огромный помидор. Почему именно сейчас? Обычно, в таких ситуациях, я спасаюсь бегством, но сейчас бежать некуда. Не имея возможности улизнуть я, сгорая от стыда и предвкушения одновременно, пожимаю его руку:

— Эсфир.

— Рад знакомству, — Егор убрал руку и посмотрел на звёзды.

Следуя его примеру, я устремляю свой взгляд туда же. Падающая звезда привлекает моё внимание и я напряжённо вглядываюсь в идеально точную, с геометрической стороны, траекторию её падения. Как нелепо, странно и красиво всё происходящее здесь, на крыше. И Егор...Он спас мне жизнь, а я даже не могу подобрать слова для описания того, что чувствую по этому поводу. Безусловно, это благодарность. Но это не всё. Рядом с благодарность ясно ощущается вдохновение, радость, страх, уважение и что-то, чему я не могу подобрать правильного названия. Всё это кипит, бурлит во мне. Хочется петь и танцевать одновременно, хочется летать, кружить в воздухе. Наверное, это ощущение с родни счастью. Или просто последствия пережитого шока?

— Эсфир...означает звезда? — Егор смотрит прямо на меня.

Киваю в ответ.

— Тогда считай, что сегодня она упала вместо тебя.

— И вместо тебя, — не удержавшись, добавляю я. Мне страшно думать о том, что Егор пришёл сюда свести счёты с жизнью. Мне не хочется этого осознавать, не верится.

Парень не ответил. Что-то в нём вдруг изменилось. Он закрыл глаза и часто задышал. Складывается такое впечатление, будто ему больно и он борется с этой болью.

— Егор? — неуверенно зову я. Надеюсь это он меня подобным способом разыгрывает.

Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев и прижал их к животу. Нет, это не розыгрыш. Ему действительно больно! Так больно, что трудно терпеть. Нужно что-то сделать. Нужно как-то помочь ему. Нельзя просто стоять и смотреть. Но что я могу сделать? Нельзя помочь, не зная в чём нуждается человек, не зная в чём заключается эта самая помощь. Сейчас в моём распоряжении есть только слова и, почти не задумываясь, я пускаю их в ход:

— Что с тобой, тебе больно? — я подхожу к нему и пытаюсь заглянуть в лицо. Но его глаза закрыты. — Чем...как я могу помочь?

Егор молчит. Он даже не дышит, походя на каменное изваяние, застывшее в болезненных муках. Или в предсмертной агонии? Я хватаю его за руку:

— Егор!

— Всё хорошо, — сделав несколько глубоких вдохов, сообщает он мне. Его слова звучат сухо, мало походя на правду. Это, мне кажется, явная, почти никак не прикрытая, неумелая ложь с его стороны. Я вспылила:

— Не ври! Тебе больно, чем я могу помочь?

— Было больно, уже нет, — продолжает врать Егор спокойным, уверенным голосом. Он словно убеждает себя в реальности своей лжи. — Ты ничем не можешь помочь.

— Не ври мне, пожалуйста. Я видела, я была здесь, рядом с тобой. Я видела, — твержу я, опустив руки в жесте полнейшего бессилия. Надо признать, что бы с ним только что не произошло, я, независимо от того, скажет он об этом или нет, ничем не могу помочь.

— Если это так важно, то да — мне действительно больно. А тебе то что? — злобно процедил сквозь зубы Егор. Он опять отворачивается от меня, уставившись на звёздное небо.

Я ложу руку ему на плечо и тихонько говорю:

— Мне жаль...

— А мне, по-твоему, не жаль? Думаешь, мне не жаль? — Егор одёрнул мою руку с плеча. Он зол, просто в ярости. Но отчего? Неужели я сказала что-то настолько ужасное? Что страшного в жалости? Тем более это правда, мне действительно жаль его.

— Мне тоже безумно жаль, — шепчет он. Я смотрю в его глаза и вижу там...слёзы. Слёзы? Он не плакал, нет, скорее это связано с эмоциями. Я знаю, что не должна смотреть, знаю, но ничего не могу с собой поделать. В немом оцепенении я смотрю на его слезы и...меня накрывает. У меня на глазах тоже выступают слёзы. Я смахиваю их рукой — не помогло. Они появляются одна за другой, превращаясь в потоки на моих щеках. Я не просто плачу, я рыдаю, содрогаясь всем телом и беззастенчиво хлюпая носом.

— Егор...

Что я хотела сказать? Что я вообще могу ему сказать? Из всех слов, которые я знала, ему я могла сказать не многие. Спасибо. Мне так жаль. Чушь!!! Я уже говорила это, ничего хорошего не получилось. Я не хочу больше произносить их. Во второй раз они прозвучат фальшиво, неискренне. Я буду молчать.

Егор тоже молчит. Он смотрит на меня, я — на него. Сцена, как в кино. Но это реально, никто из нас не знает, что произнести. Это угнетающее молчание, оно убивает. А потом — абсолютно чужие звуки. Шаги, голоса. Это поднимаются наверх все те люди, которые стояли внизу. Они не дождались моего падения, не увидели моей смерти. И сейчас они поднимаются сюда. Нет, нет, нет! Как же всё-таки я не хочу их видеть. Но это неизбежно.

— Егор... — я попыталась ещё раз. Нет, слов по-прежнему нет.

— Эсфир! Слава Богу, ты жива!!! — слышится истерический крик моей матери. Я закрываю глаза, приготовившись к встрече с ней. Вот, она дошла. Я в её объятьях, мне не вырваться. Меня отстраняют в сторону, прочь от Егора. Я открываю глаза, пытаясь уловить его образ, но не нахожу его. Это слёзы — они мешают. Я моргнула несколько раз и попробовала снова. Теперь я понимаю, это не были слёзы, это не их вина. Просто Егора, парня спасшего мне жизнь, здесь уже нет.