Всадники Венсенского леса.

Часть первая.

Всадники Венсенского леса.

Джеронимо был щеголь и смельчак, и не боялся драться,

и дрался, как вы об этом услышите.

Джордж Сильвер. "Парадоксы защиты" (1599 г.).

-Ошень просто рассказать свой сон, но я никокта не вижу снов.

-Вы очень счастливы, — заметил Атос, — Я был бы рад, если бы

мог сказать то же самое.

-Никокта! — повторил швейцарец, в восторге от того, что такой

человек, как Атос, хоть в этом ему завидует, — Никокта! Никокта!

Александр Дюма. "Три мушкетера".

ОГЛАВЛЕНИЕ.

Пролог. Черный конь, черный кот и черный всадник.

1. Рауль стреляет в короля.

2. Де Сент-Эньян наносит ответный визит.

3. Голуби Парижа.

4. Де Сент-Эньян атакует, Рауль обороняется.

5. Иначе быть не могло.

6. Де Сент-Эньян хотел как лучше.

7. Всадники Венсенского леса. Рауль и Маникан.

8. Всадники Венсенского леса. Де Гиш и де Сент-Эньян.

9. Дуэль в День Дураков.

10.Королевская полиция.

ПРОЛОГ.

ЧЕРНЫЙ КОНЬ, ЧЕРНЫЙ КОТ И ЧЕРНЫЙ ВСАДНИК.

31 марта 1662 года к старинному трехэтажному особняку в центре Парижа подъехал всадник на вороном коне. Прохожих было немного, в такой час все уже сидят по домам. Особняк, у крыльца которого молодой человек остановил свою лошадь, был знаменит тем, что в прошлом веке в нем останавливался будущий король Франции Генрих IV, когда инкогнито наезжал в столицу из своей Наварры. Благодаря Королю-Повесе его называли "Дом Генриха Четвертого". Жить здесь было весьма престижно. За Генриха Четвертого предприимчивая домовладелица взимала особую плату. Но хозяин вороного коня обожал короля Генриха Четвертого и платил не торгуясь.

Строго говоря, конь был не совсем черный. Белая звезда на морде, и белые чулки придавали вороному нарядный вид, если можно так сказать о лошади. Конь английской породы носил соответственно английское имя — Мерлин. Описав довольно подробно длиннохвостого длиногривого стройного коня, перейдем теперь к всаднику.

Из названия главы читатель сделает вывод, что всадник был одет в черное. Черный плащ с красивой вышивкой по краям, мягкая широкополая черная шляпа, надвинутая чуть ли не на нос, длинные перья, тоже, конечно, черного цвета — и так далее. Правда, подобно тому, как коня украшали белые чулки, у нашего всадника на черном бархате камзола выделялся большой кружевной воротник и такие же манжеты. Белое кружево ниспадало и на отвороты его черных ботфорт.

Но в первые годы самостоятельного правления молодого короля Людовика XIV в моде были более светлые и яркие цвета. Если на коня знатоки смотрели с восхищением, то на всадника с удивлением. Правда, были сумерки, и народу было мало. Итак, были сумерки...

-Сумерки богов, — пробормотал черный всадник и соскочил с коня, — Приехали, Мерлин! Вот мы и дома!

Он взбежал по ступенькам и дернул шнурок звонка. Ответа не было. Молодой человек повторил сигнал. Опять молчание. Когда на третий звонок не последовало ответа, путешественник энергично забарабанил в дверь. Наконец раздался тревожный голос:

-Кто там?

-Свои, черт возьми! Открывай скорей!

-Бегу, мой господин! — ответил тот же голос, но уже не тревожный, а радостный. За дверью послышался топот, затем шум, шипенье, мяуканье, вскрик...

-Болван, — усмехнулся всадник, — Не иначе отдавил коту лапу или на хвост наступил.

Дверь открылась, и на пороге показался молодой парень, одетый как горожанин, а черный кот, опередив его, шмыгнул на ступеньки, издав приветливое "мурм" и принялся тереться о ботфорты всадника.

-Ну, наконец-то! — сияя, сказал парень, — Я уж вас заждался, мой господин!

Всадник обнял парня, наклонился к коту, почесал его шейку — тот на свой лад выражал свою радость громким мурлыканьем.

-С ним все в порядке? — спросил всадник, — Я слышал, как он зашипел.

-На лестнице темень, — оправдывался парень,— С ним-то все в порядке, да мне всю ногу расцарапал.

-Бедняжка, — сказал всадник с насмешливым сочувствием.

Парень скривился.

-Вот уж не надо сюсюкать, мой господин!

-Тебе не нравится сюсюканье? Ты прав, я тоже терпеть не могу всякую слащавую патоку. Но патока не нравится, можно с патетикой: "О, несчастный!"

-Снова ваши шуточки, — сказал парень.

-Мой дорогой, мне действительно жаль тебя — я знаю, чего стоят длинные когти Кира Великого. Помнится, когда я отбирал у него голубя, этот хищник всю руку располосовал. Потом я неделю не снимал перчатки.

-Охотник, что вы хотите!

-Он по-прежнему приносит свои отвратительные "трофеи" — типа крыс и прочей мелкой живности?

-Крыс давно не было. Кир переловил все крысье в Доме Генриха Четвертого. Вчера играл с какой-то мышью. Наигрался и сожрал.

Между тем кот прыгнул со ступенек на карниз и принялся обнюхивать коня. Видно, животные знали друг друга и жили в мире и согласии. Конь по кличке Мерлин оскалился, кот по кличке Кир лизнул коня, всадник улыбнулся. Надо заметить, что и кот был не весь черный. Белая шейка, белые лапки, белая маска на мордочке, белое брюхо и белая кисточка на хвосте — все это придавало хищнику вид франта. Вся эта черно-белая компания — кот, конь и всадник — представляла собой очень живописную группу.

Вот только слуга в чем-то зеленовато-коричневом не очень сочетался с элегантным хозяином. Парень смотрел на своего господина с тревогой и радостью. Черный всадник приветливо улыбнулся.

-Давайте ваш плащ, — засуетился слуга, — И шляпу.

-Займись Мерлином, он хочет пить, — велел всадник, — Сам справлюсь.

Слуга взял коня за повод и повел под арку. Там, во внутреннем дворе Дома Генриха IV находился большой сарай, своего рода конюшня, где проживали обычно благородный Мерлин и более скромная лошадка слуги.

Молодой человек вошел в дом. Кот, не переставая урчать и ласкаться, шмыгнул следом за ним. Пять минут спустя наш герой сидел развалясь в мягком кресле и задумчиво смотрел в огонь. Раздался шорох. Перчатка, которую молодой человек небрежно бросил на диван вместе со шляпой и плащом, свалилась на ковер. Кот бросился за ней и принялся играть. Владелец черной перчатки лениво поднял голову на шум.

-Ты уже не котенок, Кир, — сказал он, — Какая тебе радость играть с моей перчаткой? Мышь это, что ли?

Но кота, переловившего всех мышей в доме и соскучившегося в бездействии, игра с перчаткой весьма забавляла.

-Черт возьми, Кир, пройдоха! Ты мне этак всю перчатку расцарапаешь!

Хотя он очень устал, и ему лень было шевелиться, он отцепил свою шпагу, подцепил перчатку на кончик шпаги и зашвырнул на диван. Туда же отправилась и шпага.

-Холодно у вас тут, Кир, — вздохнул путешественник и потянулся,— И темно.

-Мурм, — сказал кот, запрыгнув на спинку кресла.

Молодой человек вместе с креслом и котом подвинулся поближе к камину. Кот уселся на ручке, выгнул спину и пробрался к хозяину на колени. Хозяин стал гладить кота.

-И темно, — повторил он, — Но свечи мы зажигать не будем. Посидим в сумерках. Тебе-то что, ты и в темноте видишь как днем. А знаешь, Кир, я тоже, наверно, приобрел это умение. Но все-таки, кошак, есть вещи, которые лучше не видеть и во тьме ночи, ни при свете дня...

Кот терся о плечо хозяина, продолжая урчать.

-Так ты меня ждал, котик? — грустно спросил хозяин, щекоча шейку кота, поглаживая его блестящую шкурку, — Ах ты, милая бессловесная тварь... Хороший, хороший... Молодец, котик...

-Вот и я! — воскликнул слуга, вбегая в комнату, — Мерлин накормлен, и я к вашим услугам. Да что ж это вы в темноте сидите?

Парень засуетился, зажег свечи, подбросил дров в камин. Господин продолжал поглаживать мурлыкающего кота, все так же отрешенно смотря в огонь. Слуга то и дело посматривал на хозяина, но не решался его беспокоить. Он убрал вещи с дивана, задернул шторы, кашлянул.

-Сударь! — отважился он, наконец, — Вы там не заснули?

-Если бы я мог заснуть! — вздохнул хозяин.

-Вам кот не мешает? — спросил слуга, — Он бывает такой навязчивый.

-Докучный, — заметил хозяин насмешливо, — Это словечко нынче в моде с легкой руки господина Мольера. Нет, Кир мне не докучает.

-Я к тому, что пора отужинать, что Бог послал...

-Оставь, я не голоден. А сам поешь, конечно, и кота накорми.

-Сию минуту. А может, вина желаете?

-Можно. Давай.

-Кир! Кис-кис! Кушать!

Услышав заветное слово "кушать", кот спрыгнул с кресла и принялся громко мяукать. Господин вздохнул и потянул руки к камину — ему все никак было не согреться. Прежде чем уйти, слуга подал несколько писем, и молодой человек их немедленно распечатал, держа в одной руке свою почту, в другой — бокал вина.

Первое письмо было написано изящнейшим почерком на красивой бумаге розоватого оттенка.

"Господин виконт, милорд, сэр — не знаю, как к вам обращаться, и все-таки мысленно я обращаюсь к Вам не так, как

предписывают правила нашего общества. Но я делаю усилие над собой, начиная это письмо, преступая условности... И все-таки я это письмо начинаю. А вот отважиться на более смелое — или нежное — обращение, милорд, я не могу. Поймите и простите.

Мы, Ваши английские друзья, осведомлены о последних событиях, происшедших при дворе Людовика XIV. Но я, милорд,

не хочу писать ни о ком, кроме Вас и... меня. Надеюсь, Вы не сочтете это нарушением приличий и не лишите меня своего уважения. Я не должна писать к Вам, и все-таки пишу...

Мне не хватает смелости, чтобы искренне выразить все мои чувства. Но если Вам не очень неприятно вспоминать Англию, Хэмптон-Корт, и Вы захотите вернуть прошлое — возвращайтесь. Если Вы захотите меня видеть — напишите, я придумаю повод и приеду в Париж.

Мой младший брат, лорд Генри Грефтон, давно хотел познакомиться с достопримечательностями Парижа и повидать нашу старшую сестру, маркизу де Бельер. Напишите мне: "Приезжайте", и мы встретимся в Париже.

Виконт, у нас есть время, впереди целый март. Я буду ждать Вашего ответа до конца марта. Я выпросила у семьи эту отстрочку — девушка в нашем обществе не располагает такой свободой как мужчина. И меня хотят выдать замуж за

какого-то лорда из Адмиралтейства. А я все-таки не могу забыть Вас, милорд.

Даже если мы никогда больше не увидимся,

позвольте пожелать Вам счастья и удачи.

Мэри Грефтон".

-Поздно, — сказал виконт, — Завтра уже первое апреля,

-Что вы сказали, мой господин? — спросил слуга, — Это письмо для вас так важно? Я должен был отвезти его к вам в Блуа? Но вы, уезжая, ничего не говорили...

Виконт пробежал еще раз-другой письмо из Англии, вспомнил прелестную англичанку в садах Хэмптон-Корта, и ему захотелось поцеловать эти буквы. Но рядом стоял расстроенный слуга, и виконт, охлебнув вина, скомкал письмо и бросил бумажный комок в огонь.

-Гори все ярким пламенем! — сказал он, -You are late, my dear lady.*

......................................................................................................................

* Ты опоздала, моя дорогая леди. ( Англ).

......................................................................................................................

Слуга, не желая мешать хозяину, забился в уголок. А виконт смотрел, как горит письмо Мэри...

-"Лорд из Адмиралтейства"...— прошептал он, — Ее достоин только Адмирал!

"Но откуда она узнала мой адрес? Посмотрим, что пишет герцог Бекингем. Может, его письмо объяснит загадку".

Он стал читать второе письмо, более объемное. Бекингем подробнейшим образом расписывал, как скучала прекрасная Мэри, как она плакала, как ждала новостей из Франции. Когда гонец привез большое письмо от леди Генриетты с отчетом о последних событиях во Франции, Мэри решила пренебречь приличиями и отважилась на это письмо. И дальше — на несколько страниц комплименты леди Мэри Грефтон и ее лестные слова в адрес "сэра Рауля". То, что Мэри не решилась написать "сэру Раулю" открытым текстом — "она

страдает, она ждет, она любит, не будьте жестоки, друг мой, возвращайтесь к этому ангелу, вы будете очень счастливы, я уверен!" Теперь все стало ясно. Адрес сообщил Бекингем. И эти письма валялись больше месяца в квартире " сэра Рауля". И — увы! — опоздали!

-Эти письма пришли обычной почтой или их привез гонец? — спросил виконт.

-Гонец привез, — ответил слуга, — Это тоже очень важно для вас?

-Для меня это уже не важно. Но здесь дело деликатное. Репутация молодой девушки.

"Бекингем оказался предусмотрительным, послав письма с гонцом. В противном случае, возможно, копии были бы у его величества Людовика. Эх! Мои английские друзья писали не на тот адрес. В Блуа они бы успели. А в Бастилию не хотите, сударь? Если бы события при Дворе Людовика XIV разыгрывались так, как я задумал, адрес мой был бы: "Бастилия... и так далее" Хотя навряд ли до узников Бастилии доходят письма зарубежных корреспондентов".

Он стал перечитывать письмо Бекингема, слегка улыбнулся, покачал головой. "My dear friend, help me! Help me!" — взывал Бекингем. Прочитав такой энергичный призыв о помощи, Рауль cначала встревожился. Но помощь нужна была в сочинительстве — милорд изгрыз не одно перо, сочиняя героико-комическую поэму, и Карл Второй уже обещал, что она будет поставлена на сцене королевского театра, а дело не идет, и милорд приглашает Рауля в соавторы*. Вот. Английский юмор. Сейчас только и писать героико-комические поэмы. А дальше Бекингем напоминал девиз рода Грефтонов "Habenti parum, egenti cuncta" -"Имущему — мало, нуждающемуся — все". Благородный девиз, ничего не скажешь. И юные Грефтоны верны ему, подумал Рауль. Он вспомнил историю о том, как старшая сестра Мэри Грефтон продала все свои ценности, и старинное серебро, и украшения, чтобы выручить разорившегося господина Фуке. Но ему самому ничего не надо от англичан. Разве только латинский девиз поможет при общении с имущими и нуждающимися. Вот за это скажем спасибо прелестной Мэри. Если бы люди в реальной жизни действовали в соответствии с девизом рода благородных Грефтонов, в мире было бы значительно меньше нищих, увечных, обездоленных. Но в этом подлом мире все наоборот — "Имущим — все, нуждающимся — мало". И ему ничего не надо от этого подлого мира!

А письмо Бекингема спорило с нашим героем: "All you need is Love!"**

...................................................................................................................

*Джордж Вилльерс, герцог Букингемский(1628 -1687) писал пародию на жанр т.н. "героической пьесы", в частности на Драйдена.

Свою пародию герцог писал более 10 лет, закончил в 1671 году. Пародия герцога была направлена "на исправление общественного вкуса через осмеяние героических пьес".

**"All you need is Love" -"Все, что вам нужно — это любовь" — культовая песня "Beatles". Бекингем англичанин, имеет право.