Которое подают холодным (общий файл)

КОТОРОЕ ПОДАЮТ ХОЛОДНЫМ

Пролог

Квартира превращалась в бордель.

Подобные метаморфозы раздражали, возмущали и даже пугали. После долгих размышлений Лиза все же решила заложить подружку хозяйке, как только та вернется из командировки.

Елена Михайловна уезжала надолго и довольно часто, всецело полагаясь на честность своих квартиранток. Студенток подобные отлучки устраивали, поэтому в квартире всегда был порядок.

Лишь в последнее время Яна слетела с тормозов и стала водить к себе парней.

Решено, она расскажет все о проделках соседки. Пусть они поссорятся, но так будет лучше для всех. Иначе Яна закончит очень плохо...

В этот вечер Яна вернулась непривычно рано. Подцепленный в баре мужчина, некрасивый, странноватый тип, как-то затравлено озирался, чем вызвал смутную тревогу в душе Лизы. Яна, шаловливо улыбаясь, увела очередного любовника одной ночи в свою комнату.

Вскоре из-за двери послышались характерные неприличные звуки...

Лиза вернулась на кухню, допивать свой кофе с мороженым, но в памяти всплыло отталкивающее лицо нового знакомца Яны — и она брезгливо вылила кофе в раковину. Бледно-серая кожа и крупные фурункулы нового Янкиного "возлюбленного" наталкивали на мысли о его возможном венерическом заболевании (и даже не одном!), впрочем, может, это было проявлением аллергии?..

Поведенческие тормоза у Янки отказали полгода назад, после того, как ее бросил парень, с которым она встречалась с одиннадцатого класса. Воспоминания о годах страстно-нежной любви, последствия неудачного аборта и неустойчивая психика — вот и все, что оставил ей предатель.

В присутствии Лизы, которая не раз отпаивала ее валерьянкой, Яна поклялась не доверять больше ни одному мужчине, использовать парней по назначению и бросать сразу же после первой близости. И, как ни странно, у нее это получалось на "отлично": никто не мог устоять перед ее сексуальностью. Разумеется, ее жертвы долго не могли прийти в себя после встречи с бессердечной нимфоманкой.

Дикие крики экстаза (а орала Яна на зависть мартовским кошкам) заставили Лизу заткнуть уши ватой. Немного поразмышляв, девушка закрылась в комнате на внутренний замок и для подстраховки пододвинула к дверям дубовую тумбочку.

С каждой ночью она спала все беспокойней и беспокойней. Да, с подобными бесчинствами подружки стоило начать войну.

Лиза не считала себя пуританкой — каждый имел право жить по своим правилам и законам. Если, конечно, он не мешал жить другим.

Дружба девушек трещала по швам, некогда выгодный симбиоз превращался в паразитирование.

Самое неприятное то, что Яна, не признавая главное резиновое изделие свободной молодежи, рисковала не только своим здоровьем.

Уже засыпая, Лиза подумала, что завтра попытается еще раз образумить Яну. Как бы там ни было, они оставались подругами.

"Лунная соната" Бетховена вторглась в ее сон, вырывая из его сладких объятий.

Мелодия была выставлена на номер телефона соседки по квартире.

— Да, — сонно произнесла Лиза, мысленно ругая подругу за беспардонность. — Янка, ты с ума сошла?.. Четыре утра!

— Помоги мне... помоги, — прохрипела Яна в трубку — от ужаса Лиза покрылась холодным потом, проснувшись окончательно.

— Боже! Что случилось, Янка?! Яна! Яна!..

— Если хочешь ее спасти, впусти меня, — чужой, грубый голос заставил девушку дернуться от неожиданности.

— Вы кто?! Что с Яной?! — панически кричала девушка. — Что вам нужно?

— Мне нужно, чтобы ты открыла дверь, — нагло заявил мужчина. — Если не выйдешь, твоя подружка умрет.

— Зачем? Что вам нужно?..

— Я хочу пообщаться с тобой, сладкая... Выходи, малышка...

Бесстыдная насмешка в голосе Яниного любовника окончательно повергла Лизу в шок. Мужик, которого подружка притащила домой, оказался маньяком...

— Я не хочу, — запротестовала девушка. — Убирайтесь! Иначе я вызову милицию!

— Не вызовешь, малышка, иначе я убью ее... Ей и так уже больно.... Слышишь, как она страдает? И ей будет еще больнее.... Ну же, выходи! Я не съем тебя, хотя, может, покусаю — ты же такая сладкая на вид...

Нахальные слова садиста сменили мученические стоны Яны.

— Лиза, помоги мне... Пожалуйста, спаси меня... Ради Бога... помоги мне...

Девушка, вжавшись в стену, глотала крупные слезы и не могла пошевелиться, чтобы сделать хоть что-то для спасения Яны.

Страх сковывал все движения, отобрав способность мыслить. Боже, Боже! Как же это могло произойти?! За что им такое?!

— Ты отказываешься помочь подруге? — вкрадчиво разорвал молчание маньяк. — Нехорошо, не по-человечески, малышка. Не расслабляйся, когда я закончу с ней, я вышибу эту проклятую дверь. Я как дуну, я как плюну! — он дико, в исступлении, захохотал. — Прямо-таки, как в сказке о поросятках... Слышь, Янусь, она отказалась тебе помочь, она предала тебя...

Крики адовой боли стали слышны и без помощи телефона — вопли агонизирующей Яны заполнили квартиру, Лизин мозг и душу.

Что-то щелкнуло в голове — милосердная тьма поглотила ее, ввергнув в пропасть бессознательности

Запах нашатыря, прохладные легкие руки, бережно обтирающие мокрое лицо, пробудили ее от беспамятства.

Лиза дернулась, резко вскочила с кровати, отбрасывая удерживающие руки.

— Яна! Яна! Что с ней? — в расширенных глазах девушки стоял такой ужас, такой непередаваемый страх, что молоденькая медсестра невольно отшатнулась назад.

Люди в белом... Два милиционера бледных, как привидения... Она поняла, что это был не сон. ЭТО БЫЛО НАЯВУ.

— Нет, нет! Яна!.. Яна!.. Я не смогла! Прости!.. Яночка! — девушка, вырываясь, забилась в крепких руках медсестер.

Врач прикрикнул на застывших медсестер — женщины суетливо закатали рукав Лизиной пижамы, наполнили два шприца и поочередно, слаженно ввели внутривенно лекарства.

То ли лекарства были такими сильными, то ли она ослабла от перенапряжения, но глаза стали слипаться моментально.

Носилки плавно покачивались, казалось, она плыла по неспешной реке. Приподняв веки, Лиза увидела залитый кровью коридор — пол, стены были исписаны алого цвета нецензурными словами и угрозами: "СУКА", "Я НАЙДУ ТЕБЯ", "Я ТРАХНУ ТЕБЯ "...

Лиза закрыла глаза — она понимала, что значат эти слова, но ей было все равно. Лишь слезы продолжали бежать по запавшим за одну ночь щекам.

Зарождался обычный весенний день. И хотя заканчивался месяц май, на улице было холодно. А, может, это ее просто морозило.

У подъезда, не смотря на раннее утро, собралась толпа: соседи, врачи, милиционеры — все затихли, когда выносили носилки с девушкой. У дороги стояло несколько автомобилей — "скорая", две патрульные и "бобик" с зарешеченными окнами.

Сквозь решетки на нее смотрел ОН. Его улыбка-оскал не пробудила никаких эмоций.

Он беззвучно произнес: "Я УБЬЮ ТЕБЯ".

И она поняла его по одним движениям тонких губ...

— Ее повезут в психбольницу? — поинтересовались в толпе.

— А куда же еще? — удивились в ответ. — После такого — только в дурку...

Глава 1.

Лиза занесла последнюю сумку с вещами, села на низкую кровать с ортопедическим матрасом и наконец-то огляделась.

Новая комната была довольно милой — все же вкус у ее старшей сестрички был неплох.

Разбирать вещи не хотелось, но следовало как-то убить время до прихода сестры. Кроме Кати, она больше никого не знала в этом пока что чужом для нее городе.

Завтра первый день в новом вузе, новой группе. Другая на ее месте переживала бы, нервничала, но Лиза, испытав ужасное потрясение полгода назад, больше ничего не боялась.

Еще свежие воспоминания накатили холодными волнами, вызывая слезы. Упав на кровать и закрыв лицо руками, девушка беззвучно сотрясалась в рыданиях. Это был даже не плач в обычном его виде — это напоминало, скорее всего, нервные конвульсии.

Она разучилась плакать, как обычные люди — после смерти Яны и лечения у психиатра слезы больше не текли из ее глаз.

Дверь медленно приоткрылась — эффектная ярко-жгучая брюнетка в строгом сером деловом костюме тихо вошла в комнату.

— Кто посмел обидеть мою маленькую сестренку? — воскликнула Екатерина и, положив черный пакет на пол, обняла Лизу за плечи. — Что случилось, Лиза?

— Да, нет, все нормально, — Лиза поднялась с постели и, улыбнувшись, пояснила: — Вспомнила Яну...

— Лизочка, детка, ты ни в чем не виновата, — Екатерина озабочено всмотрелась в лицо младшей сестры. — Лиз, ты как себя чувствуешь?

Девушка улыбнулась и благодарно сказала:

— Отлично. И, знаешь, я так признательна тебе: ты позаботилась о моем переводе в этот универ, предложила пожить у тебя. Ты просто ангел!

— Ага, только из-под нимба проглядывают рожки, — усмехнулся Катя. — Я бы с удовольствием послушала еще комплементы, но мне пора на работу. Ты же не скучай. Разложи свои вещи, осваивайся потихоньку. Ты уже поела с дороги? Нет? Тогда поищи чего-нибудь в холодильнике, только маминых супчиков ты не найдешь — я питаюсь в основном мюсли, фруктами и соками. И еще, начинай готовиться к завтрашнему знакомству с новыми сокурсниками.

— Всегда готова! — Лиза дурашливо отсалютовала сестре. — А ты надолго? Ведь я умру со скуки.

— Можешь полазить в моей коллекции DVD-фильмов, только домашнее порно не трогай, — сказала Екатерина и, увидев замешательство младшей сестры, поспешно добавила:— Про домашнее порно — это шутка, у меня даже обычного нет.

— Я и не думала, что ты смотришь подобные гадости, — облегченно молвила Лиза, а ее сестра отвела глаза и загадочно улыбнулась.

— Да, чуть не забыла. У меня же есть подарок для тебя, — вспомнила Екатерина и протянула сестре коробок.

Лиза с явным трепетом раскрыла его и достала новенький мп3-плеер.

— О Боже, Катя! Я так давно мечтала о нем! Спасибо, не знаю, как и благодарить...

— Только я не знала, какую музыку ты любишь, поэтому выбрала на свой вкус.

Лиза уже вовсю занималась новой игрушкой и только кивнула.

— Спасибо, я с удовольствием послушаю.

— Я пойду переодеваться, а ты сходи перекусить на кухню.

В холодильнике, конечно, мыши не вешались, но и съедобного, того, что привыкла кушать Лиза, было маловато.

На полках огромного холодильника вальяжно расположились замороженные креветки, пучок зелени, две баночки оливок, зеленых и черных, три больших яблока, одно манго, бутылка оливкового масла и огромный кусок сыра бри.

Девушка, наморщив нос, отрезала себе кусочек сыра, положила сверху зелени и, закусывая яблоком, начала это есть.

Обмотанная бирюзовым махровым полотенцем Екатерина, заглянула на кухню и извинилась:

— Для молодого растущего организма, конечно, мало. Когда вернусь, поедем в гипермаркет за продуктами. Кстати, возьми хлеб — он лежит в морозилке.

— А что он там делает? — удивилась Лиза.

— Хлеба я ем мало, поэтому храню его там, чтобы не пропадал. Разогрей его в микроволновке — будет, как свежий. Кстати, предупреждаю заранее: не ложи в микроволновку яйца — от этого она взорвется.

— Что правда?!— восхитилась Лиза. — Неужели взрывается?

Катя пожала плечами:

— Может, надо мной пошутили — и с ней ничего не станется. Но все же проверять не стоит.

— Хорошо, не буду, — согласилась Лиза. — Мне, в принципе, все равно. Я не люблю проводить эксперименты с техникой.

— Ну, и ладушки. Я тогда побежала одеваться.

Лиза посмотрела с одобрением на то, как сестра плавно, словно танцуя, вышла из комнаты.

Она обожала сестру с самого детства, восхищалась ею. Екатерина была ее кумиром, идеалом девушки, которая всего добилась сама. Она поражала своим интеллектом, твердым характером, оптимистичной деловитостью, яркой внешностью и поразительным везением.

В двадцать девять лет Екатерина зарегистрировала небольшую фирму, открыла две кофейни и работала над проектом ресторана.

Но было одно обстоятельство, которое делало преуспевающую бизнесвумен несчастной и уязвимой. Это был давний конфликт с матерью. Причин неприязни между матерью и старшей сестрой Лиза не знала. Но ей было неприятно и больно видеть эти холодно-жесткие отношения, ледяное безразличие родных по крови, но чужих по духу людей.

И вот, несмотря на данную ситуацию с матерью, Катя благородно решила многие проблемы младшей сестры: перевела ее в другой вуз, проставила академразницу, предложила комнату в своей квартире. В общем, окружила сестру заботой, сделав то, что входит в обязанности родителей. Поэтому Лиза была невероятно благодарна старшей сестре и мечтала каким-либо образом помочь уладить ее отношения с матерью.

Девушка мечтательно дожевывала второй бутерброд, когда на кухню вошла готовая к выходу Екатерина.

Серый брючный костюм подчеркивал безупречную фигуру красавицы-бизнеследи, легкий макияж, наложенный умело, подчеркивал сине-бирюзовые глаза и соблазнительные полные губы. Нужно сказать, что глаза у девушки были фантастично красивого цвета, многим казалось, что она носила контактные цветные линзы. Такой цвет — насыщенный синий, цвет предгрозового моря — считается очень редким.

— Ну, как я тебе? — улыбнувшись, поинтересовалась Катя.

— Отпад! — искренне восхитилась младшая сестра. — Ты красивее любой фотомодели престижного журнала. Круто!

— Спасибо, мне приятно это слышать. А знаешь, я ведь, действительно, одно время подрабатывала фотомоделью. Но эта профессия мне не подходила — и через год я ушла на фирму менеджером по сбыту...

— Ты молодец, Кать. Хочу, чтобы ты знала: я восхищаюсь тобой.

— Спасибо, сестренка, — произнесла Екатерина и, взглянув на часы, добавила: — Мне пора бежать, так что пожелай мне удачи. Если дождешься меня, съездим за продуктами в "Атлант"...

— Постой, Кать! — воскликнула Лиза. — У тебя классные серьги. Это настоящие сапфиры?

— Конечно, это подарок, и у него увлекательная история — расскажу ее как-нибудь. Ну, все, пока.

— Пока! Удачи! — крикнула в след сестре Лиза.

Лиза убралась на кухне: вытерла стол, помыла посуду (свою и ту, что утром не помыла сестра) и немного расставила посуду в шкафу более компактно.

Хотя посудомоечная машина у Кати была, Лиза помыла тарелки и чашки под краном, не рискнув без инструкции воспользоваться техникой.

Да, кухня сестры могла вызвать зависть у любого. Кухонный гарнитур цвета орехового дерева, микроволновка, посудомоечная машина, кухонный комбайн, блендер, кофеварка, огромный, но, увы, полупустой холодильник, электроплита, дорогая посуда известной фирмы... И все это было новым, дорогим и качественным. Похоже, Екатерина не жалела денег на комфорт, или просто вообще не жалела денег.

Закончив уборку на кухне, Лиза решила немного освоиться на новом месте, сделав для себя маленькую экскурсию по квартире.

Огромный, просторный зал. Впечатление его больших размеров создавалось благодаря небольшому количеству мебели: длинный диванчик песочного цвета, стоящий на такого же цвета ковре, витый журнальный столик из голубого стекла и невысокая тумба с видеоаппаратурой.

Дополняли интерьер четыре картины, висящие на каждой стене комнаты. На картинах один и тот же художник изобразил четыре времени года так, как он их воспринимал: чуть меланхолично — осень, мрачно — зиму, игриво — весну и красочно — лето.