|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 1. Таверна.
Здесь всегда царила осень. На месте опавшей рыжей листвы тут же отрастали хрупкие ржавые листики. В лесу всегда можно было найти грибы и ягоды. Урожай на полях зависел лишь от сезона дождей, потому мало кто из земледельцев оставался голодным, разве что самый ленивый...
Однако, у столь богатой на дары земли, была и другая сторона... Вся территория еще в древние времена была разделена на две части. Центр — самые богатые земли, сюда стекались торговцы отовсюду, здесь обитали известнейшие мастера и лучшие умельцы, здесь же находилось сосредоточие власти. Все крупные города относились к Центру. В Диких же землях не было городов, как таковых, лишь небольшие поселения, фермы и долгие, долгие дороги, ведущие от одного трактира к другому... По их пыли прошло уже множество тысяч ног, и они могут привести во все концы мира. Они провожают путников пылью, заметая следы. Уводя куда-то и в никуда. А кругом лишь вечно позолоченные леса, скрывающие в своих ветвях древние тайны...
Вот и сейчас, как и всегда, рыжина окутывала землю. Трепетал ветер в листве, гоняя душный воздух. Шорох свободных деревьев Диких земель успокаивал усталых путников, остановившихся в тени и безопасности многовековых великанов...
Где-то там, среди них, на окраине дороги, чуть покосившись крыльцом, стояла захудалая, ну или не очень (кому как), таверна.
Заглянув туда сейчас, можно было бы застать весьма интересное действо. В центре зала было сдвинуто несколько столов, а вокруг, кто сидя, кто стоя, раззявив рты, устроились захмелевшие мужики. Контингент нынешним вечером собрался абсолютно разный. Есть здесь и эльфы, и люди, и гномы. Кто-то выглядит весьма опрятно, одет со вкусом, а от кого-то разит потом и перегаром так, что вблизи защиплет глаза. Но сейчас они все солидарны друг с другом, ибо на импровизированной сцене, в такт музыке, двигается девушка. Ее волосы пылают огнем, в самом прямом смысле этого слова, глаза искрятся багровыми углями. Тело извивается в диком ритме танца. Эти движения пьянят, завораживают, не позволяют оторвать взгляда. Кто-то пытается протянуть руку, коснуться вожделенной нежной кожи, но смельчака тут же обжигает раскаленная искра...
Но все же мы обратим внимание и еще на одного персонажа этой истории, который в это самое время, уже за пределами таверны, нещадно гонит своего вороного жеребца. Его силуэт, облаченный во все черное, ярко выделяется на фоне золотой листвы. Полы длинного свободного балахона извиваются и хлопают на ветру, грива скакуна вьется точно пламя. Конь дышит тяжело, вокруг рта уже проступила густая пена. Через быструю дробь копыт иногда пробивается голос всадника, неустанно подгоняющего скакуна. Лишь толстые столбы пыли остаются за ними...
Всадник оглянулся. Позади никого.
'Оторвался?' — Мелькнуло в его мыслях.
Кто-то, облаченный в белое, уже неделю преследовал всадника, но стоило сосредоточить на нём взгляд, тот исчезал, словно утренний туман. Вот и сейчас ему чудилось, будто в пыли виден белый силуэт.
'Нет, просто это уже сказывается усталость. Там никого нет'.
Неожиданно конь споткнулся и упал... замертво, подняв еще больше пыли вокруг. Сердце животного не выдержало такой дикой скачки, ведь бедолага был уже не молод, а гнали его слишком нещадно. Сам же всадник отправился в недолгий полёт и, словно мешок с картошкой, плюхнулся на землю вниз лицом. Коротко выругавшись, человек в чёрном поднялся на ноги, стряхнул с тёмной ткани пыль и, не оглядываясь на бездыханное животное, пошел дальше по дороге.
Спустя время он оказался рядом с нашей таверной.
'Весьма кстати'. — Решил он, толкнув входную дверь. Оказавшись внутри, он увидел, как вокруг кучки столиков столпилась целая аудитория. — 'Оно и к лучшему', — подумал он. — 'Меньше чужих глаз, все заняты танцовщицей'.
Усевшись за один из столиков, он погрузился в свои мысли, в то время, как девушка-танцовщица тонула во всеобщем внимании, чего сама же практически и не замечала. Танец приносил ей ни с чем несравнимое удовольствие, и находись она здесь одна, наслаждалась бы им точно так же.
Однако в данный момент дела обстояли куда более прозаично. Несмотря на талант, у танцовщицы были и самые обычные потребности... Как и всем, ей, нужно было где-то спать и что-то есть. А посему она и тратила свое время и талант на эту не совсем приличную публику, пытаясь заработать небольшую горстку золота или хотя бы серебра...
Ритм музыки нарастал стремительно, вместе с тем и девушка двигалась все быстрее. Музыканты, устроившиеся позади импровизированной сцены, тоже трудились наславу.
Вспыхивало жаркое пламя в волосах танцующей, опаляя своим неистовым жаром тех, кто стоял особенно близко, сияла улыбка на алых губах, блестела искрами дикого костра нежная бархатистая кожа, светились яркие глаза.
На самом пике своего ритма музыка резко оборвалась, последний аккорд завис в воздухе оглушительным звоном.
Вместе с тем в соблазнительной позе замерла и девушка-танцовщица. Послышались первые завороженные хлопки из толпы зрителей, их подхватили другие, а потом толпа разразилась заливистым свистом, одобряющими криками и какофонией голосов.
Девушка поклонилась. Искры на ее коже таяли, волосы становились обычными — золотисто-пшеничного цвета, а глаза, еще мгновение назад полыхавшие раскаленными углями, теперь стали серо-зелеными, с золотистыми крапинками хитринки и веселья.
Хозяин таверны с довольной улыбкой кивнул ей и помог спуститься со столов, которые тут же растащили по местам. Музыканты снова завели свою мелодию, уже тихую и больше подходящую, как фон. Из-за прилавка выскочил мальчишка с бронзовым подносом.
— Ну а теперь, дорогие гости, будьте так любезны, отплатить нашей милой танцовщице! — Пробасил хозяин. Со звоном на поднос полетели серебряные и бронзовые монетки, кто-то даже кинул золотые.
Девушка тем временем забралась на стойку, свесив ноги, потому как свободных столиков рядом не было, да и сегодня ей было позволительно вести себя таким образом. За стойкой стояла дородная женщина, жена хозяина, из рук которой, девушка приняла большую кружку с вином, разбавленного ледяной водой, благодарно кивнув.
"Фух, сегодня вроде неплохо заработаю... И хорошо, а то в кармане уже почти ничего и не осталось... Повезло, что трактирщик оказался адекватен и дал добро на представление... Пусть и процент возьмет, главное, чтобы хоть какую-то часть мне отдал... Да и ночлег с едой тоже дорогого стоят', — в мыслях рассуждала она, оглядывая зал.
Однако мы совсем позабыли, что здесь находился субъект, так же интересный нашему вниманию. Тот самый человек в черном балахоне. Сейчас он выглядел совершенно отрешённо, даже при том, что лицо его было скрыто капюшоном. Он был весь в своих мыслях и даже не заметил, как закончилось представление. Да и что ему? Его подобные вещи давно не интересовали.
Собственно из транса чернокнижника (а именно им и являлся человек в черном, что, впрочем, оставалось тайной для окружающих) вывело тихое покашливание мальчика. Мальчишка задержался у его столика, ожидая платы за представление, и пытался как можно более ненавязчиво привлечь внимание. Да и все взгляды, в том числе и взгляд хозяина таверны, сосредоточились сейчас на таинственном госте.
— Пошёл. Вон. — Тихо и с расстановкой произнёс гость. Тем не менее, услышан он был всеми присутствующими. По залу прошёл возмущённый ропот. Испуганный парнишка замер у стола, огорошенный такой реакцией незнакомца.
— Ты что, самый умный?! Плати, давай, пока бока не намяли! — Послышался сиплый грубый голос откуда-то из зала.
— Да! Ты чо, самый особенный?! — Подхватил другой, более высокий голос, хозяином которого, однако, являлся здоровый детина. Вот так и пошло-поехало. Все посетители, кроме самых богатых и тихих, возмущённо зароптали на человека в чёрном, отказавшегося платить за танец. Подобное поведение в здешних местах считалось оскорбительным, хоть четверть гроша стоило бы кинуть на поднос или же заходить уже после выступления.
'Понятно'. — Чернокнижник решил пока побыть на улице. — 'Успокоятся, тогда и вернусь'.
Резко поднявшись на ноги, он направился через заставленный столами зал к выходу.
Что-то в его облике, движениях останавливало посетителей от того, что бы встать на пути гостя. Посетители сделали вид, что довольны его уходом и вернулись все к своим делам.
Чернокнижник же, решив позлорадствовать напоследок, незаметным движением, толкнул полную кружку с элем, стоявшую на высокой стойке. Та отправилась в полёт и разбилась об лысую голову сидевшего рядом здоровяка. За спиной жертвы как раз замешкался фермер, если судить по одежде, и он тоже был приличного телосложения. Лысый детина, с искажённым злобой лицом, по которому теперь струился алкоголь, встал и повернулся к фермеру. Слово за слово. Фермер получил по лицу и ему это ох как не понравилось. Схватив глиняный кувшин, он со всего размаху треснул обидчика. Осколки задели ещё кого-то... Кто-то кого-то пихнул... Много ли нужно пьяным мужикам, распаленным страстным танцем...
Так вот и началась классическая драка. В дело пошла мебель, трещали стулья, бились кружки и тарелки, лился эль. Мимо тавернщика пролетела тарелка и со звоном разбилась об стену. Тот потянулся за верной дубиной, лежавшей под стойкой, но что-либо делать не спешил, да и какой уж в этом был толк? Подобное здесь было не редкостью.
Чернокнижник же быстрым шагом направился к выходу, сквозь пыл драки. Прямо перед входом перед его физиономией пролетел стул. Гость лишь ненадолго ошарашенно замер, а после толкнул дверь и вышел на улицу...
Танцовщица, все так же сидевшая на стойке, наблюдала за происходящим, и на лице ее все ярче прорисовывались злость и обида.
Начавшаяся драка грозила ей тем, что хозяин оставит ее без денег.
Схватив из-за прилавка свой рюкзачок, она попыталась прокрасться к выходу вдоль стены, стараясь держаться подальше от дерущихся.
"Ну, нет, свинота, ты так просто не уйдешь отсюда..." — Рассуждала она, проклиная того незнакомца. Она-то видела с чего все началось.
Оглядевшись, она окончательно убедилась, что свою долю у тавернщика уже явно не получит, потому как тот пустит весь ее заработок на восстановление убытков, а значит и делать здесь уже нечего.
Пролетела мимо ножка не то стола, не то стула... Звон посуды, треск ломаемого дерева, хруст костей, пьяные крики.
Кто-то решил под шумок схватит и ее саму. Потные мясистые ладони ухватились сперва за волосы, притянули к себе, и вот, мужские руки пытаются шарить по нежному девичьему телу.
На мгновение растерявшись, девушка в ступоре замерла, а в следующую секунду принялась усиленно отбиваться. Но к первому обидчику подключились еще желающие. Все же картина извивающегося в танце горячего тела еще у многих стояла перед глазами.
Но тут юная танцовщица сжала зубы, рванулась прочь из последних сил и выпустила внутреннее пламя, обжигая наглецов. На большее сил у нее не было, ибо устраивая представление, она потратила достаточно много энергии. Да и до того практически ничего не ела и порядком выбилась из сил в дороге.
Опешившие пьянчуги шарахнулись прочь от огня, а девушка, пока они еще не успели опомниться, шмыгнула на улицу.
В страхе она обернулась, пробежала еще несколько шагов, спотыкаясь и еле слышно всхлипывая. Но погони не было, пьяницы снова были заняты дракой.
Огненная танцовщица огляделась вокруг, напоминая сейчас скорее побитого щенка, чем то сияющее силой пламя.
'А все из-за того выродка...' — Зло подумала она. — 'Где же он?'
Глава 2. Знакомство.
Алый закат... Красные лучи скользят по верхушкам деревьев, красочно подсвечивая их. Прохладный ветерок играет с листвой, поднимает своими порывами пыль, шепчет что-то еле слышно...
Вирс, а именно так зовут нашего чернокнижника, стоял, облокотившись на стену таверны, он просто стоял здесь, думая о своём.
Вышедшая же из таверны танцовщица, оглядевшись, увидела лишь чёрный силуэт, потому как последние закатные лучи били ей прямо по глазам. Но и этого ей хватило, чтобы догадаться, что он именно тот, кто ей нужен, ибо в просторном дворе никого больше и не было.
Вирс покосился на выбежавшую девушку, которая так нагло нарушила идиллию прохладного вечно осеннего вечера.
"Что, тоже пришла деньги требовать?"— На этот раз мысли совпадали со словами:
— Если ты за деньгами, можешь вернуться обратно и угомонить тех гермафродитов, — этих словечек Вирс нахватался во время обучения в академии на медицинском факультете, — пока они не разнесли таверну.
Тёмный уже не смотрел на девушку. Вообще, чернокнижник сейчас думал о другом. Например, где достать новую лошадь, ведь не дело сейчас светиться, используя магию для перемещения.
Танцовщица же, заприметив заветную цель, уже хотела разразиться словесной тирадой, однако наглый тип ее опередил.
Выслушав его пожелания, девчушка нахмурилась и затравленно глянула на таверну. Вспоминая грязные руки на своем теле, зябко поежилась и вновь посмотрела на обидчика.
"Вот наглый гад... Нет же совести у некоторых..." — А в следующий момент она выпрямилась, приосанилась и пошла прямо к незнакомцу.
Солнце, проникая последними лучами сквозь кроны деревьев, слепило, потому она обошла незнакомца по дуге и встала перед ним.
Невысокая, всего полтора метра ростом, облаченная в свободную рубашку, которая сейчас была перекошена, обнажив одно плечо, да еще и не заправлена, льняные, почти в обтяжку штаны, легкая обувь, потертый рюкзак, закинутый на одно плечо, растрепанная копна золотых волос и торчащие из них острые эльфийские ушки... В общем — обычная бродяжка на вид, именно такой она и предстала сейчас перед Вирсом.
— Между прочим из-за вас я не получила сегодня ни одной монеты, хотя честно их заработала, устроив там представление и потратив на это немало сил. — Озлобленно проговорила она, глядя на незнакомца снизу вверх, но вместе с тем весьма воинственно. — И таверну они уже разнесли, так что денег я оттуда благодаря вам не получу точно, если только чего похуже...
Она неловко натянула рубаху обратно на плечо, скрывая проявляющийся синяк в виде пятерни.
Скептически изогнув бровь, что, впрочем, не было видно под капюшоном, Вирс без особого интереса наблюдал за действиями полуэльфки, ибо чистотой крови, судя по росту, она не отличалась. Чернокнижник мог бы сейчас отправит её в долгую кому... Или вообще превратить в прах. Странно, почему же он так не поступил?
— При чём здесь я? Я не обязан платить за то, чего не заказывал, тем более в таверну я пришёл уже к концу твоего "выступления". — Последнее слово он подчеркнул особенно насмешливо. — А к тому, что эти... люди, — сие определение было произнесено наигранно неохотно, с паузой, — были не довольны, я не имею никакого отношения. У каждого свои тараканы в голове. Так что лучше иди, объясняйся перед стариком, (чернокнижник имел в виду тавернщика) быть может он заплатит тебе твои гроши.
Девчушка сделала шаг назад, пораженная холодностью тона незнакомца. Она устала, была голодна, израсходовала достаточно большое количество энергии, осталась без денег и еды... А ведь эта таверна была таким хорошим шансом заработать! До следующей, где она могла бы остановиться, пешком несколько дней пути!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
