Мнимые люди.

Внимание: Роман на переделке. Тут не всё.

Мнимые люди.

Пролог.

Мы привыкли считать, что жизнь бесконечна, что наш мир постоянен и нерушим.

И каждый день по пути на работу, в институт или в школу, мы видим мир таким, каким он должен быть всегда — вчера, сегодня, завтра...

И ничто, казалось бы, не может нарушить эту целостность бытия.

Но мы не задумываемся над тем, что всего лишь одна случайность, один незаметный на первый взгляд момент, может перевернуть всю нашу жизнь, разрушив мир обыденности данный нам от Бога.

И как знать, может Апокалипсис уже грядёт незаметным, тихим шагом?

* * *

В 201.. году лето выдалось на удивление жарким. Раскаленный воздух вперемешку с угарным газом непроницаемым куполом распростёрся над Москвой, не давая ни минуты покоя. Отчего большинство москвичей, после трудового дня, как можно больше времени проводили вне стен родного дома — этого раскалённого скворечника.

Кто-то коротал вечера в стенах ресторанов или кафе, заказывая холодные закуски и попивая прохладительные напитки. Кто-то проводил досуг в крупных магазинах, шатаясь там часами, в поисках мнимых вещей, с таким видом, якобы это очень нужные и полезные вещи, но на самом деле просто ждали, когда на улице хоть немного похолодает.

Были и такие, кто сразу шёл гулять в парки под тенистую прохладу деревьев, или на пруды, а кто прямо в центре города оккупировал фонтаны, и там попивая пиво, плескался в насыщенной хлоркой воде.

Но всему приходит конец, и горожанам, хотелось ли им того или нет, приходилось расходиться по домам. И там мучимые жуткой духотой, они с трудом, но засыпали.

С заходом солнца и угасанием зари, на город опускается ночь, постепенно погружая его в подобие сна. Парки и лесопарковые зоны пустеют и затихают. На пляжах уже никто не норовит лезть в воду и резвиться там до-упаду. И только слабый ветерок, трепля листву деревьев, наполняет подобием жизни девственные и заброшенные места Москвы, слабо шепча неразборчивые слова своей древней песни в ночной тишине.

Внезапно, малозаметная, но яркая искра, толщиной с бечёвку, вспорола полог ночи и врезалась в гладь воды, создав на поверхности пруда волнение в виде расходящихся от центра падения водяных кругов. Прошла минута, и поверхность водоёма уже успокоилась, и только маленькое облачко пара, стелившаяся по зеркальной водной глади, ещё какое-то время напоминало о падении метеорита — незваного гостя из глубин холодного космоса.

Это вполне незаметное событие ознаменовало очередной виток случайностей, дав начало возможному концу существования человечества.

ИНКУБАТОР.

Июль.201..г.

Звук будильника разорвал сонную тишину спальни неприятным, дребезжащим звуком, проникая в самое нутро, заставлял дрожать каждую клетку организма.

-А чёрт! Опять весь мокрый, как цуцык, хоть выжимай, — тихо чертыхаясь, чтобы не разбудить жену в соседней комнате, Григорий сбросил с себя пропитанную потом простынку, вскочил с мокрой постели и выглянул в окно.

Ночь не привнесла прохлады в раскалённый город. Всего лишь пять утра, а духота стоит уже неимоверная. Дышишь, дышишь, а толку нет, как будто весь кислород за ночь выгорел.

Высунувшись из окна, Григорий оглядел двор.

"Мда... В этакую рань, да еще в субботу, ни один чудик не выйдет из дома. Дворник Петя и тот покажется со своей метлой, не раньше семи", — сонно подумал мужик, оглядывая пустые окрестности.

Досадуя на погоду, Григорий сплюнул во двор, дотянулся до пачки сигарет, и раскурив сигарету, жадно затянулся с кашлем резко выдыхая сизое облако дыма в окно.

-А твою ж мать! — когда приступ кашля ослаб, выругался он, сварливо ворча. — Сколько раз себе уже твержу, не кури сразу после сна, дядя Гриша, и каждый раз одно и тоже. — Но посмотрев на тлеющий огонёк сигареты, добавил для успокоения совести. — С другой стороны, не выбрасывать же добро. Не прынц чай. Деньги лопатой не гребу. — После чего, опёрся о подоконник и, дымя сигаретой, стал сонно оглядывать соседний дом, напротив окна. В голову тараканами сразу полезли безрадостные мысли:

"День сегодня дерьмовый. Жара так и не спала, и что ещё гаже, даже не думает спадать. Эхма... И что же это за непруха-то такая. Собрался сегодня, как человек, на заслуженную рыбалку. Думал с Палычем сгоняем на Оку. Так вчера звонит энтот фрукт и заявляет,— мол, я не могу, ты уж извини, у меня поменялись планы'.

Одними губами и скорчив рожу, Григорий передразнил Палыча, а потом в сердцах сплюнул, утёршись тыльной стороной ладони.

'Еще извинился, гад. Ишь культурный нашёлся, Мать его! Сразу говорил бы: Гриха ты пойми, кто ты и кто я? Разницу чувствуешь? И ездить мне с тобой, да ещё на рыбалку, как-то не с руки".

Григорий со злостью вышвырнул окурок в окно, смачно сплюнув вслед улетевшему бычку.

-Ну ладно, гад, только попроси ещё, что-нибудь тебе починить, за так, даром, сразу запоешь по-другому, — мстительно ответил он своему воображаемому оппоненту. — "А на рыбалку я всё равно поеду. Жаль конечно, что не на Оку. Так и в Москве полно водоёмов. А рыба, она и в Африке рыба".

Прогнав остатки сна, Григорий поплёлся в ванную, прихватив с собой мокрое постельное бельё. Освежившись под холодным душем, мужик прошёл на кухню. Там поставив чайник на плиту, достал из холодильника колбасу, нарезал бутербродов, половину завернул в пакет, другую положил рядом с пустой кружкой. И пока чайник закипал, он неспешно оделся, проверил приготовленные с вечера снасти и, убедившись, что всё в порядке, вернулся на кухню, где заварил крепкого чая и обжигая язык, стал прихлёбывать крутой кипяток, вперемешку с чертыханьем, не забывая закусывать бутербродом с колбасой.

-Куда собрался в такую рань? — спросила растрёпанная женщина раздираемым зевотой ртом, входя на кухню.

"О боже! — в который уже раз с содроганием подумал Григорий, глядя на представшее пред ним явление. — И это моя жена? Да не может того быть! А я дурак, ещё не верил мужикам, говорившим, что у меня не жена, а ведьма. Признаю мужики, был не прав, — Григорий мысленно сложил руки на груди. — Сейчас эта ведьма стоит передо мной, во всей своей красе: рожа кривая, одутловатая с глазами маленькими, заплывшими. Волосы, никогда не знавшие достойной причёски, растрёпанные. А этот жуткий, поношенный халат, в простонародье называемый чехол, этакая попытка по скрытию фигуры. Боже! А фигура! А фигура-то какая? Вообще без слёз не взглянешь: торс маленький, худой. Зато корма, сразу на две табуретки усядется, да ещё и мало будет".

-Так чё молчишь-то? Глаза свои, рыбьи, вылупил и зыришь, как долдон! Я кажется, вопрос тебе задала.

-Явилась не запылилась, — наконец соизволил пробурчать Григорий.

-Чаво?

-Через плечо! Я тебе ещё вчера говорил, куда я собрался, — буркнул мужик, допивая чай. — Для глухих могу повторить — еду на рыбалку.

-На какую это ты рыбалку собрался! — враз просыпаясь, возмутилась супруга. — Сам же вчера талдычил, что у Палыча машина сломалась и рыбалке твоей облом и что ты никуда не едешь.

-Да, машина сломалась, я не отрицаю, — не стал отпираться Григорий. — Но раз я решил сегодня идти ловить, значит, я пойду ловить рыбу. Имею право. Не на Оку, так на "Борисовские" пруды съежу, — мирно просветил он свою вторую половину.

-На эту лужу! — неподдельно удивилась жена. — Да, что ты там вообще забыл?

-А, не твоё дело, — отмахнулся супруг. — Рыбу, вот чего я там забыл!

-Какую такую рыбу?! — возмущению жены не было предела. — Да какая там рыба! И кому только нужна она, эта твоя чёртова рыба! На Оке хотя бы реальная рыба плавает, а в твоих говённых прудах одни гондоны водятся! Нашёл куда ехать.

-Так! Мы не стой ноги встали, — констатировал Григорий, и обратился к супруге с довольно мирной просьбой. — Иди ляж, а? А потом снова встань с другой ноги, авось и настроение улучшится.

-Причём тут мои ноги?! — не поняла намёков жена.

-А притом! Что ты ко мне прицепилась, а?! Заело её: "Гриша ты куда? Зачем?". Ор тут подняла, на всю квартиру, с утра пораньше.

-Я к нему прицепилась! Вы посмотрите на него, на эту недотрогу. Я к нему прицепилась, — заохала супруга. — Да прицепилась! Представь себе! В доме шаром покати, а он рыбачить намылился, — размахивая руками, оседлала она излюбленную тему. — Продукты если хочешь знать, сами из магазина не прибегут! Опять я всё должна тащить. Да? — откидывая чёлку, взбешённо спросила она. — А я-то обрадовалась вчера, дура! В субботу его величество свободно, можно и на рынок с утречка сгонять, а потом, так уж и быть, пусть валит на все четыре стороны!

-Ну и чего беситься, — не понимая в чём проблема, ответил Григорий. — Вечером, когда вернусь, тогда и сходим.

Желая замять надвигающийся скандал, он пытался как можно дружелюбней отвечать на любые нападки жены.

-Знаю какой ты вечером припрешься, — с сарказмом заметила жена. — Как всегда ни в одном глаз! Рыбы нема. Зато ханки нажрался от души, — развела она руки по сторонам.

Григорий чуть не подавился от возмущения:

-Когда это я пил, да ещё в одиночку?

-А на прошлой неделе? — сощурив глаза, едко заметила супруга. — Кто в подвале валялся вдрызг пьяный? А?!

-Это другое, — отмахнулся Григорий. — Тогда я Лёху, старого кореша, встретил! Ну и выпили немного, за встречу.

-Ха немного!.. Твой Лёха может и немного, он-то своим ходом восвояси убрался, а тебя, алкоголик, я на собственном горбу пёрла, надрывалась. Чтоб те сдохнуть! — отбрила она жалкие оправдания мужа.

-Так! Жена! Кончай базар! Сказано вечером, значит вечером. А сейчас моё личное время, честно заработанное, между прочим, за трудовую неделю. Поэтому, что хочу, то и буду делать, — стукнул рукой по столу Григорий, ставя жирную точку в их препирательстве.

Но не такая у него простушка была жена. Поле боя, она предпочитала покидать победителем, прежде растоптав противника, размазав его в лепёшку.

-Ты каждый день делаешь что хочешь. У тебя постоянно твоё личное время! Тебя абсолютно не колышет, что происходит дома! — перешла к военным действия супруга. — Кран и тот починить какой день не можешь! Ладно, дом... А как я себя чувствую, тебе же и это не важно! И что у меня язва, ты конечно же тоже не знаешь. И что каждый день, я должна таскать жратву и это с больной-то поясницей, шатаясь на каждом шагу, как пьяная, потому что давление подскочило? Его и это не волнует! Его другое волнует! Не дай бог наш фон барон окочурится от голода, стараниями жены. А что я могу сдохнуть, как тягловая лошадь, ему плевать! — рубанула она ладонью воздух. Лицо её при этом раскраснелось и стало похожим на морду фурии. — В коем-то веке прошу сходить его на рынок, а у него опять свои дела! Ну итить же твою!!!

Сплюнув под ноги мужу, женщина сложила руки на боках и облокотилась о холодильник, ожидая реакции.

И ей не пришлось долго ждать.

В ответ на обвинения понесся крик:

-Я же тебе, дура баба, сказал! Приду с рыбалки, тогда и сходим на рынок!

-Ой! Ой! Ой! Свежо предание, да верится с трудом! Алкоголик несчастный! Пойдёт он, как же. Себя-то хоть сможешь притащить со своей рыбалки!

-Да пошла ты! Гундит и гундит об одном и том же! Я ей одно слово, а она поперек, два вставляет. — Григорий встал из-за стола и, выходя в прихожую, специально толкнул жену. На что получил достойный отпор:

-Сам пошел гад ползучий! Вали на свою рыбалку! Чтоб ты сдох урод на своём пруду! И учти, пьяным можешь домой не возвращаться, всё равно не пущу, — понеслось ему в спину.

Григорий к нападкам жены остался глух. Лишь напоследок, уже собираясь уходить, он заглянул на кухню. Посмотрел на жену, сидевшую за обеденным столом, и только она повернулась к нему, открыла было уже рот, как он ей едко так заявил в лицо:

— И чего тебе каждое утро нужно обязательно испортить мне настроение? Удовольствие что ли получаешь? У-у...ВЕДЬМА ! И как только таких земля носит, тьфу. — Сплюнул Григорий себе под ноги, и сбежал, пока цел.

* * *

'Борисовский' пруд встретили Григория, как давнего знакомого. Вокруг никого. Тишина. Покой. Только рыба плещется зазывно. Кормиться пока жара её обратно на глубину не погнала. Мошки всяко разные летают. Стрекозы. Солнышко ещё нежно ласкает, а не печёт. Да и ветерок нет-нет, да налетит. Лепота.

Но не успел мужик насладиться утренним блаженством одиночества, как на него налетела собака и давай лаять, что колоколом по башке.

-Ах, ты ж чёртова псина! Какого чёрта тебя сюда принесло, — вскакивая с травы, закричал Григорий на собаку, затравленно оглядываясь по сторонам. Псина-то не маленькая. От такой так просто не отобьёшься.

На его счастье, рядом проходил пацан, лет шестнадцати.

-Грей, фу! Нельзя! — закричал он на пса, подходя ближе. — Нельзя я сказал! Иди! Пошёл!

Увидев что собака послушно стала отходить, то и дело, бросая настороженный взгляд карих глаз на незнакомца, Григорий расслабился, снял белую панаму, и вытер ей побледневшее лицо. Шутка ли, когда тебя облаивает этакая здоровенная дура, на четырёх лапах, да ещё и облизывается? Тут не то, что вспотеешь, тут и обосраться не мудрено.

Отослав пса, пацан поздоровался, заодно извиняясь за пса:

-Здравствуйте. Вы уж извините, что собака напугала. Он ещё молодой, резвый, а тут вы спрятались, сразу-то и не заметишь. Я вообще думал, что я один здесь и Грей видимо тоже.

-Да, ничо! Я привыкши, — дружелюбно ответил Григорий, быстро с ног до головы оглядывая паренька. Пацан, как пацан, со следами недосыпа. Вона, как морда опухла, и глаза красные. Сразу видно, что не по своей воле сюда в такую рань припёрся.

-Одна, меня сегодня уже облаяла, — пошутил Григорий, неуверенно улыбаясь. Трясущимися руками достал из кармана шорт смятую пачку и, унимая предательскую дрожь во всем теле, закурил.

-Собака-то у тебя уж больно хороша. Большая. Мне бы такая не помешала. И польза поди есть. Вона каков у тебя охранник, — похвалил он псину, чтобы заполнить неловкую пазу хоть чем-то. — Чё за порода-то? На немецкую овчарку похожа.

-Немецкая, — согласился пацан. — Но молодой ещё, глупый. Так полает, а реальной угрозы нет. Пока только кошек горазд гонять по двору.

-Понятно... — протянул Григорий. — Ну ты его учи, учи. Он когда умный станет, будет тебе тапочки приносить. — И проверив снасть, мечтательно завздыхал, — Эх... вот бы и МОЯ хоть раз мне тапочки принесла. А то за двадцать лет, совместной жизни, так ничего путного и не научилась делать.

-Это вы о ком сейчас? — не поняв сарказма, наивно спросил паренёк.

-О жене своей, о ком же исчо, — в свою очередь удивился Григорий. — Эх парень! — переходя на отеческий тон, протянул он. — Ходи в женихах, как можно дольше. Потом запряжешься, век свободы и покоя тебе не видать! Ты уж поверь моему опыту. Бабы они какие? — с прищуром спросил он. — Всё по ихнему должно быть, наши желания они и в расчёт не берут. Мы для них, так... Принеси-подай. Не крутись перед глазами. Пошёл вон! Да... — задумавшись, завздыхал мужик, верно представляя, как бы его жизнь пошла по-другому, не наступи тот роковой день, когда его угораздило жениться.