ффф
Почти бегом спускался Вульфер с береговой кручи к воде. С на слаждением он сорвал мокрую одежду и запрыгал по берегу, отогрева ясь.
Потом — солнце еще не взошло и высушиться не представилось воз можным — натянул мокрые штаны и рубаху и двинул обратно в город. Побежал, чувствуя себя мокрым, голодным и донельзя несчастным.
Надо было незаметно проникнуть на постоялый двор — забрать ве щички, не потревожив пьяненького Игорька, — а затем, на свежую вы спавшуюся голову, продумать план дальнейших действий.
Не мудрствуя лукаво, Вульфер прокрался к заведению — там уже зашевелились.. Выползла сонная служанка, потребовал опохмелки пья ный голос... Залез на сарай, оттуда на крышу дома — и тряпкой закрыл трубу только что растопленной печки. Разумеется, дым попер в залу. И, разумеется, Вульфер, незаметно соскользнувший на землю, завопил: "Пожар!" и стал суетиться среди ошалелых, протиравших красные глаза постояльцев.
В таком дыму — благо, никто не заметил, что парень смахивает на водяного или утопленника, — он тихонько прокрался по лестнице в отве денные им апартаменты. Игорька не было, а Вульфер, само собой, не стал его разыскивать. Он схватил сумку, связал в узел заблаговременно спрятанную одежду, кое-что еще... и под крики: "Смотрите, олухи! Что-то в дымоходе!" — выпрыгнул в открытое окно. Упал он не очень удачно, но мигом поднялся и захромал прочь, к северной окраине города... За ней начинался лес, где и рос тот самый дуб.
ФФФ
Дуб был на месте. Вульфер рухнул под него. От быстрого бега па-
рень успел согреться, тем не менее он как следует растерся, переоделся в сухое, развесил одежду стражника на нижних ветках. Потом достал "кое-что еще", то есть полкраюхи хлеба, здоровый кусок ветчины, круг домашней колбаски — Игорь, верно, не дозакусывал, — и с аппетитом принялся за еду.
35
Через полчаса усталый, но сытый и довольный детектив лежал на травке под дубом и размышлял "об жизни".
"Оказывается, в столице действует целая шпионская сеть... М-да... Во дворец уже не прорваться. Если поймают, пойду в ад трудной дорогой... О-хо-хо...
Верно, это и в самом деле большая политика. Кот-Баюн с гуслями был задействован в какой-то важной операции. Гусли исчезли — и дело сорвалось... Не мудрено, что они отчаянно желают вернуть инструмент, Значит, гусли украл враг Хозяина. Но кто он такой — этот жуткий Хозяин?
i
Вульфер думал уже в полусне. Всходило солнце. В кустах защебетала птичка из ранних, тех, кто обязательно поймает червя.
"Посплю до полудня, — решил вконец измотанный сыщик. — Потом переоденусь, спрячу свою одежду, сумку под этим дубом и пойду... Куда б сходить?"
И тут его осенило. По-настоящему! Припомнились вопли Кота Баюна, слова Лесовика... Вот кто он такой — Хозяин! Это так просто!
В надежде на червяков пели ранние пташки, роса обильно смочила траву, а Вульфер спал, положив голову на верную сумку. Он спал сном праведника, ибо знал, что делать дальше.
ФФФ Припекало...
Вульфер сел на вовремя подвернувшийся пенек и тяжело вздохнул. Он устал и уже не сторожился.
Он охотно спросил бы дорогу у первого встречного, да только где ж его взять...
Кто-то вежливо кашлянул.
-Звали?! — спросили мягким, хорошо поставленным баритоном.
Вульфер вздрогнул и поднял голову.
Возле сосны в несколько картинной позе стоял человек... Высокий импозантный мужчина. Гладковыбритый подбородок. На тонких губах играла улыбка... Казалось, он искренне наслаждался произведенным эффектом. Черный камзол и черный же златошитый плащ дополняли
картину. На голове у незнакомца красовался цилиндр, что производило несколько странное впечатление. Но, в целом, играло на образ. Вульфер внутренне улыбнулся.
-Звали?.. — еще раз вежливо поинтересовался незнакомец, слегка разочарованный долгим молчанием собеседника.
Вульфер уловил тонкую издевку, скрытую в этом вопросе, и расхохотался. Внутренне.
-Боюсь, вы напрасно побеспокоились, господин Ох.
-Но...
-Господин Ох, господин Ох! Мне прискорбно думать, что вы такого невысокого мнения о моих манерах. Если бы я осмелился потрево жить вас, я так и позвал бы : "господин Ох!" Ведь мы с вами — культурные люди. Значит...
Тонкие губы Оха скривились в улыбке:
-А вы мне нравитесь, молодой человек. Но признайтесь, ведь слышали обо мне?
Вульфер, тоже улыбаясь, покачал головой.
-Верю! Знаете, вам верю! Значит, напрасно побеспокоился? Жаль! А вдруг все-таки решитесь? Деньги, власть, всякие удовольствия!.. Может, вам в ученье кого нужно отдать? Вижу, нет... Или избавиться от кого?..
-А черный цвет вам необычайно к лицу! — с тонкой иронией сказал Вульфер.
Ох расхохотался.
-Вижу, вы не только приятный, но и очень неглупый молодой человек! Ошибочка вышла. Бывает...
-Да вы садитесь. Поболтали бы.
Ох посмотрел на траву, поморщился.
-Н-нет. Я уж лучше постою... И все-таки мне почему-то чертовски хочется услужить вам, молодой человек. Так, по дружески. Даром. Знаете, устал. Устал. Хочется поговорить. Отвести, что называется, душу — и не с кем. Быдло! Скоты! Нальют глаза и требуют — того, этого. А как придет черед расплачиваться...
37
-Не хотят?
-Ни в какую! — и Ох горестно махнул рукой.
Вульфер сочувственно кивал.
-Да-с, приятный молодой человек. Азия, одним словом. Живем спроста, безмысленно, тупеем помаленьку.
-Ну, по вам этого не скажешь!
-Благодарю! Ох, молодой человек, беседа с вами — бальзам, истинный бальзам на душу. Но — не могу! — гость развел руками. — Работа, сами понимаете... Там Ох, здесь Ох, всем я нужен, все меня зовут, все просят... А вот вы ничего не просите, приятный молодой человек. Не просите?
Вульфер улыбнулся и покачал головой:
-Ничего.
-Ну-с, прощайте, друг мой. Надеюсь, еще свидимся! — Ох приподнял цилиндр, преизящно поклонился и...
-Знаете, дам я вам клубочек один. Вы бросьте его на дорожку, скажите: "Ступай!", он вас к Бабе-Яге и приведет.
И, картинно перебросив плащ через левое плечо, Ох провалился сквозь землю.
Детектив взял невесть откуда прикатившийся коричневый клубочек и почесал в затылке. Себе-то он мог признаться:
-Красиво ушел парень. Мастер! С чувством ушел!
ФФФ
"Значит, ножки. Куриные... Мда! — Стоя за большой сосной, Вульфер разглядывал избушку и разговаривал сам с собой. — Ножки, значит. Две, как водится, ноги... Да-а! Живи-живи, учись-учись, а конец один. Народ мудр, зря не ляпнет. Мне ли ведьм не знать!.. Ну, пещера, ну, хибарка на отшибе под соломенной крышей, ну, пряничный домик, наконец. А тут — нате, пожалуйста — ноги, и не какие-нибудь, а куриные. Спрашивается, зачем? Чтобы ходить? Но на кой, на кой избушке ходить?! Не понимаю. Тряско, неудобно, того и гляди — развалится. Да и много тут пройдешь, по таким буреломам? Не-ет, умом Россию не понять!
Хорошо сказал, надо бы запомнить". И Вульфер по благоприобретенной привычке почесал в затылке.
Он не торопился. Сел, вытянув ноги, на траву, прижался спиной к сосне.
-Устал! — сообщил он сам себе доверительно. — Измаялся. Есть хочу. И немудрено: сперва бежишь как угорелый за дурацким мотком ниток, искренне надеясь, что его хозяин не страдает от избытка юмора. Черно го. Переплываешь реку, штурмуешь малинник, спасаешься от роя диких пчел, встречаешь круглую булочку с подсознательным стремлением к смерти, домик, что вот-вот обрушится на головы своим жильцам, лягушку с непомерными претензиями... А теперь это вот... — И он махнул рукой в сторону избушки. — Окорочка!
Время идет... Идет... Вот и второй день на исходе. Сбежать, конечно, не проблема... Но мне почему-то кажется, что некто мерзопакостный сделал ставку именно на это. Ну, нет! — светлые глаза зло сузились. — Не дождетесь!
Вульфер встал, отряхнулся и решительно зашагал к маленькому домику. На куриных ножках.
ФФФ
-Значится, так! С этой стороны у тебя окно. Песочком посыпано, грядочки вскопаны — и окно. Слева и справа — глухие стены. В окно не пролезешь — узко. Через трубу — замаешься. Должна быть дверь. Точно должна. — Вульфер подошел к краю оврага и посмотрел вниз. — Вроде неглубоко, — констатировал он. — А крапива? Что ж, бывало и похуже... — и, тяжело вздохнув, детектив полез вниз.
-Бить, а не считать, — бормотал он про себя невесть откуда приблудившуюся фразу. — Бить, значится, а не... Ой, черт, крапива жжется!
Овраг все же оказался глубоким. Проклятая избушка стояла на самом краю. С большим трудом ему удалось ухватиться за нижнюю ступеньку крыльца. Шипя: "И вам того же желаю!", он подтянулся, перехватывая руками, срываясь и чуть не скатившись вниз. Однако, забрался, наконец, на крыльцо.
39
Внезапно некрашеная дверь приоткрылась , и Вульфер почувство вал, что его тащат... Тащат внутрь.
Неведомый хозяин отличался большой силой, но был несколько, как бы это поделикатнее выразиться, бесцеремонен.
Когда гул в голове поутих, Вульфер отлепился от тканого поло-вичка и смог расслышать конец странной фразы: "А теперь русский дух сам ко мне пришел!"
"Влип!" — только успел подумать он.
-Сынок! — сказал кто-то. — Ты прости уж меня, старую дуру!
-Пожилая леди! — Вульфер во все глаза глядел на хозяйку дома -хрупкую старушку в платочке — и на золотые яблоки, аккуратно разложенные по подоконнику.
-А я думаю, кто это припожаловал? А кому и быть, как не тебе, вежливый ты мой... Что значит культура. Запад! — Баба-Яга вытерла глаза краешком платка. — Наши обычно как: стук, бряк. Повернись, избушка, к лесу задом, ко мне передом! Повернись туда, сюда!.. А нет такого понятия, что старушка, может, прилегла на часок, бабушка дряхлая, у нее, может, бессонница. Не-ет!.. А еще у каждого гонор! Одного покорми, другого напои, третьего спать уложи, а у меня что, трактир? Постоялый двор?..
Разгорячившаяся Баба-Яга в сердцах стукнула кулаком по столу Тот жалобно затрещал.
-Тяжело вам! — сочувственно кивнул гость.
-И не говори, сынок, не говори! Да ты кушай, не стесняйся, соколик. Я ведь не забыла твою проделку с яблоками. Кстати, и яблочек отведай. — Баба-Яга вывалила на стол с десяток блестящих золотых плодов. — Усталость гонят, силу придают... А что до встречи... то прости меня, бабку лесную, темную. Привычка.
Вульфер блаженствовал. Баба-Яга расстаралась вовсю: печеное, вареное, жареное. Словом, знаменитое русское гостеприимство во всей красе.
-Благодарю вас, добрая госпожа!
-Ах, какие слова! Что значит Запад! — И бабка снова всплакнула.
Вульфер принялся ее утешать. Потом пили чай. Время летело незаметно.
ФФФ
-Нравишься ты мне, сынок. Хороший ты человек, — сказала вдруг
Баба-Яга. — Помочь тебе хочется. Только стара я стала, не колдую. Ну, почти не колдую, — усмехнулась она, посмотрев на огрызки яблок, разбросанные по скатерти.
-Как же Ивашка? — осторожно спросил Вульфер.
-Какой — такой Ивашка?
-Ну, с лебедями...
-А-а, гуси-лебеди! — Баба-Яга засмеялась несколько дребезжащим, но приятным смехом. — Это уж не я, не я, сынок. Сестрица моя. Нас ведь, Баб-Ёг, по-белому свету пораскида -ало! — Она вздохнула. — Сестра моя средняя любит над людями покуражиться, власть свою показать. Попадись бы ты ей, беда...
-А что?
-Съела... Это у нее просто. Да и остальные...
-И много у вас родственников? — осторожно осведомился Вульфер.
-Хватает, — Баба-Яга примолкла, думая, верно, о своем нелегком семейном положении.
-Ну а вы?
-Да что я, сынок. В моем возрасте начинаешь понимать бесполез ность власти, глупость коварства, тщету угроз. Ценится лишь покой! Так-то! — бабка усмехнулась, глядя в удивленные глаза гостя.
-Беду твою я ведаю. И помочь хочется. Всякие тут у меня бывали: были и добрые, греха на душу не возьму, были... умные, честные, смелые. А вот такого как ты — вижу впервые. Нравишься ты мне, сынок!
-Благодарю вас, леди! — сказал Вульфер, встал и поцеловал высохшую, сморщенную руку Бабы-Яги.
ФФФ
М-да, обстановочка подходящая. Видок хоть куда! Так и кажется, что из-за кустов выползет чудовище, подкрадется, хлопнет по плечу... Вульфер вздрогнул и обернулся.
