|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ГЛАВА I.
'Ну может же так не повезти?!'
1.
— Просыпайся...— кто-то тихо нашептывал мне.
— Просыпайся! Проснись!
Я отвернулся, но настырная мысль, прокравшаяся сквозь сон, заставила подняться.
— Кто здесь? — я сел в кровати и стал беспомощно оглядываться по сторонам, щурясь на белый матовый свет, пронзавший мою голову острейшей болью. — Чего надо?
Ответа не последовало. Я прикоснулся ледяной ладонью ко лбу. Боль немного притупилась, и я постепенно стал различать очертания комнаты, в которой проснулся. Передо мной возникли ровные ряды белой керамической плитки, тянущиеся от серого цементного пола до ослепительно белого потолка. Ряды уходили вдаль к огромному окну, В котором безраздельно царствовала полная Луна нежно-жёлтого цвета. Кажется, еще чуть-чуть и она вывалится из окна сюда, в комнату, упадет и словно гигантский мяч покатится в мою сторону. Удивительное зрелище!
Я огляделся по сторонам. Кровать, в которой я проснулся, стояла посредине комнаты. Двери не наблюдалось. Решил идти к окну, чтобы сориентироваться, где я. Но, пройдя по обжигающе холодному полу несколько минут, промерзнув до самого костного мозга и так и не достигнув окна, которое как линия горизонта отодвигалось по мере приближения к нему, я полностью избавился от минутных восторгов, стряхнул остатки сна и, простучав зубами незатейливый ритмический рисунок, обратился к действительности.
Итак, меня разбудили среди ночи в совершенно незнакомой комнате, с потрясающей обстановкой, состоящей из одной кровати. В комнате, которая имеет милое свойство растягиваться как резина, и, которую не топили, наверное, тысячу лет. Ещё одной особенностью этого каземата является отсутствие двери, что не может не вызвать вопрос о моём появлении здесь.
Поиски выхода за плиткой, в полу и на потолке оказались тщетными. Параллельно, поиски одежды (а сплю я, знаете ли, голый) также не привели к успеху. Крики ничего не дали. О телефоне даже не спрашивайте. Жизнь на данном этапе зашла в тупик в прямом и переносном смысле.
Мыслил ли я, заходя в свою квартиру, (заметьте, абсолютно трезвый... ну, разве, только чуточку выпивший... или, по крайней мере, отвечающий за свои действия) и, ложась спать 22 февраля 2004 года где-то в половине первого ночи по местному времени, что окажусь в этой конуре и буду, как дурак, торчать тут пока не окоченею от холода и не подохну бесславно в расцвете лет?
Отвечу честно, не мыслил.
Оторвавшись от горестных мыслей и тупо взглянув в пространство, я обнаружил наличие двери в помещении. Эта весьма невзрачная особь лениво двигалась по левой стене в моём направлении и. похоже, меня не замечала. Раздавив безумный огонь охотника, мгновенно вспыхнувший в моих очах, и приняв безразличный вид, я стал дожидаться, когда она поравняется со мной.
Как только это случилось, я накинулся на неё и схватился за её медную ручку. Но она здорово брыкнулась и, отбросив меня, отскочила в дальний угол. Там она затаилась и стала опасливо следить за мной. Я поднялся и, пытаясь не вспугнуть её, стал приближаться.
— Гуль, гуль, гуль.
Она вздрогнула, но осталась на месте.
— Спокойно милая, не бойся. Я хороший, — ласково приговаривал я, медленно подходя к ней.
Видимо я не вызывал доверия. Она, предугадав мой прыжок, заметалась по комнате. Три минуты ожесточенной беготни и матерщины не дали никаких результатов, тем более что бегун из меня всегда был плохой, а слова на неё просто не действовали. Правда, я согрелся, но это детали.
Тяжело дыша и отплёвываясь, я смотрел на неё, остановившуюся на потолке и как будто внимательно разглядывавшую меня.
— Ну, ты, рухлядь старая, долго ещё от меня бегать будешь?
Она скрипнула, но я, к сожалению, не расслышал, что именно.
— Ты бы хоть приоткрылась маленько, — попросил я.
К моему удивлению, призыв достиг цели — дверь распахнулась. В открывшемся проёме сидела обыкновенная черная кошка. Если бы не два огромных желтых глаза с черными щелочками, выступавших из тьмы, я бы ни за что не догадался, что она там есть.
— Что за глупые шутки ты устроил с моей дверью? — холодно спросила кошка.
— О...э...а, — ответил я.
— Отвечай, зачем гонялся за ней?
-Да я... — я почесал за ухом, краснея, как провинившийся школьник. — Слушай, далась тебе эта дверь? Я сижу в этом морозильнике целый час. Естественно, что мне охота выйти.
Она фыркнула и чуть спокойнее сказала:
— Ладно, забудь. Извинись перед ней, и покончим с этим.
— Что? Перед ней? — я, сморщившись, ткнул пальцем в дверную створку. — Ещё чего! Я перед дверьми не извиняюсь.
Её глаза заалели.
— Либо ты сейчас извиняешься за свою ругань и приставания, либо я расщеплю тебя без всякого разбирательства.
— Да с чего ты решила, что я к ней приставал? — воскликнул я.
Она удивленно хлопнула глазами.
— Она сама мне сказала.
— Что, она ещё и разговаривает?
— Хватит паясничать! — раздраженно отрезала она. — Я, майор Лира, служба внешней разведки. По какому праву вы находитесь здесь?
— Это бы я и сам не прочь узнать, киска.
— Я тебе не киска! Называй меня Лира или госпожа майор.
— Госпожа майор, давай ты меня возьмешь и вернешь назад домой. Раз ты на потолке сидишь без проблем, и двери говорящие у тебя как собачки бегают, тебе это не составит труда, а?
— Вы нарушили все пространственные границы! Каким образом вы очутились здесь?
Вы бы знали, как меня бесит этот официальный тон.
— Знаешь, крошка, я прилетел сюда на большом корабле из далекой галактики, немножко побегал по магазинам и пришел сюда потерроризировать твою дверь. Я сознаю свои ошибки и готов сейчас же извиниться перед ней, тем более, раз меня просит такая приятная собеседница как ты.
— Давно бы так!
Я усмехнулся:
— Слушай, я, конечно, может и дурак, что разговариваю с кошкой. Ничего, бывает. Разговаривают люди с кошками, но с дверью! Ты меня за кого принимаешь?
— Хорошо, где вы оставили свой корабль?
— Брульянт ты мой, что у тебя с головкой? О косячок постучись, может тогда чувство юмора вернется.
— Вы понимаете, что непочтительно разговариваете с представителем власти? Откуда вы прилетели?
— А, так его у тебя никогда и не было! — догадался я.
— Кого это? — насторожилась она.
— Чувства юмора.
Она скрипнула зубами.
— Я вынуждена буду арестовать вас за проникновение в 'Лунную комнату' и за оскорбление представителя власти. Учтите, что я доложу о сопротивлении с вашей стороны.
— Лирунчик, — взмолился я. — Ты умная девочка. Посмотри на меня, похож ли я на шпиона?
— Единственное, что могу вам ответить — ваши правдивые ответы на допросе помогут смягчить наказание, — безразлично выговорила она.
— Да что тебе ответить-то? Спрашивай.
— Откуда вы? — спокойно молвила она.
— Да с Земли я, с Земли!
— Понятно! — она недовольно вильнула своим хвостом с белым кончиком. — Значит будем разговаривать по другому. Взять его!
Какие-то прозрачные нити обволокли меня и притянули через дверь в тот темный проём, из которого она вещала. Меня понесли. Нет не люди. Я перемещался по воздуху. Хоть я, поначалу и отбивался, но быстро понял, что схвачен крепко и перестал рыпаться. По ходу движения, коридор стал светлеть, и я мог разглядеть перед собой контуры Лиры, которая важно вышагивала впереди и изредка оглядывалась на меня, с презрением сверкая своими желтыми глазами.
Сначала я обрадовался, что хоть как-то покинул эту комнату, но вскоре подумал, что она — единственное связующее звено между моим миром и этим, и что, пожалуй, я никогда больше не смогу пробраться сюда, чтобы вернуться. Остаётся только привыкать к этому странному миру, если меня, конечно, не казнят прежде, приняв за какого-нибудь шпиона.
А коридор меж тем светлел. Мы повернули и вышли к стеклянному переходу, из которого на нас обрушился разноцветный хаос света, исходившего от прекрасного города, лежавшего далеко внизу. Я точно завороженный стал смотреть на это ослепительное великолепие площадей, проспектов и улиц, раскинувшихся подо мной.
От горизонта до горизонта сиял этот город-гигант, окрашивая в невообразимые цвета одинокие облака, медленно проплывающие над ним в небе, заполоненном фантастическими летательными аппаратами, рассекающими воздух в разных направлениях. Гигантские небоскребы, вонзались в темную высь, словно огромные воины среди бесчисленного войска стремительных карликов, связавших их прозрачными трубками дорог, увесивших голографической рекламой и беспрерывно носящихся как обезумевшие светлячки между ними.
Они стояли и тихо постанывали, вторя ветру, наплевавшему на человеко-машинный улей, гудящий внизу. Глядели на просыпающуюся над горизонтом Луну и надеялись, что она хоть раз услышит их грустную песнь, разносимую ветром на многие мили вокруг, сжалится и заберет их к себе, в безмолвную пустыню, где они смогут тихо о чем-то мечтать и глядеть на чистые как слёзы звезды, горящие в безмерном пространстве.
О чем это я? Я очнулся, еще раз взглянул за стекло, и наконец-то понял, что попал в то самое светлое будущее, о котором мечтали философы и фантасты; к которому стремились ученые и политики и на которое им даже краешком глаза не удалось взглянуть. Не говоря уже о том, чтобы его приблизить. А я, дорогие мои, здесь, в этом великолепном мире, а не в том — измученном войнами, болезнями, стихийными бедствиями и терроризмом.
У меня закружилась голова. Будь я на ногах, я бы непременно свалился от нагрянувшего счастья, но меня крепко держали и несли неизвестно куда вслед за черной кошкой Лирой, которая слушает всякие там двери, которые неизвестно что могут наговорить про приличных людей, благо их никто не слышит. (Никто? А может только я?)
В этот самый момент, развеяв мои мечтания, по стеклу, прямо у меня над головой, а точнее перед моим благородным носом, пробежала какая-то когтистая мерзость, с присосками на подушечках лап, очень похожая на крысу, только больше размером и намного отвратительнее.
Её маленькие глазки уставились на меня и, опознав во мне потенциальную жертву, крыса стала ожесточенно грызть стеклянную перегородку своими многочисленными зубами. Возможно от неожиданного знакомства, или от тех бурных чувств, которые пыталась выразить эта, с позволения сказать, мышка, я как чувствительная барышня упал в обморок.
2.
Когда очнулся, подумал, что этот город может быть так прекрасен только с высоты и, если я ознакомлюсь с ним из окна автобуса, то ничего не потеряю (из частей тела конечно!).
Я лежал и вдруг услышал голоса. Один из них принадлежал Лире. Кто-то хриплый спросил:
— Ты выяснила кто он?
— Нет, Ваше Сиятельство.
— Как быстро ты попала в комнату?
— Через пятнадцать минут после вашего сигнала я была там.
— Значит, он был там не больше получаса.
— Да, это максимум.
— Он что-нибудь предпринял?
— Да! — это уже я.
Они видимо не ожидали, что я их слышу.
— Что же?— спросил властно хриплый.
— А вы собственно кто такой, чтобы мне вопросы задавать?
Раздался какой-то булькающий звук. Возможно, он поперхнулся моей наглостью.
— По какому праву вы задержали меня, даже не предъявив обвинения?
Он дико взревел. Внезапно меня подбросило вверх, и я очутился перед лицом... (лицом? Ну, хорошо, пусть это будет лицо) огромного "человека".
— Что ты делал там?!?— я беспомощно болтался в воздухе, пытаясь сообразить, что ему ответить.
— Ну, как вам сказать?
— Как можно точнее,— он улыбнулся на все свои сто пятьдесят четыре белоснежных зуба, если я правильно успел сосчитать.
— Вам никто не говорил, что у вас чудесная улыбка?
Чудовище подкинуло меня метров на пять как волейбольный мячик. Во время полета, про себя я согласился с одним знакомым архитектором, помешанным на высоких потолках, что высота помещения семь метров — это круто, и даже не предел. Приземлившись, я вновь оказался в объятиях своего воздыхателя.
— Ты будешь говорить?— прорычало Его Сиятельство.
— Да, — промямлил я, сознавая, что храбрость отнюдь не отличительная черта моего характера.
— Хорошо,— меня опустили на пол.
Я поводил плечами и огляделся. На широком прозрачном столе, заваленном кучей бумаг, рядом с большим глобусом и миниатюрной настольной лампой сидела Лира и лизала лапку. Я присел на прозрачный стул подле стола и продолжил осмотр. Кабинет был просто огромный, с одной прозрачной стеной позади стола и настолько же прозрачным потолком, за которыми искрилось золотниками звезд безоблачное черное небо.
Я могу представить, как дрожат коленки у подчиненных Его Сиятельства, когда они входят в этот зал. Насколько же их должно давить это пространство? Прямо перед тобой на фоне неба восседает босс за своим неприступным, как цитадель, столом, над ним раскинулась лазурь стратосферы; сияет начищенный пол, по правую руку отсвечивают стеклом исполины-стеллажи, набитые книгами, с другой стороны на всю стену — карта мира до самой последней кочки. Жуть! Люди, наверное, в обморок падают.
Его Сиятельство — волосатая глыба, увидев которую содрогнулся бы и неандерталец, залез за свой стол, скрестил пальцы и уставился на меня.
— Здравствуйте,— я улыбнулся.
Он фыркнул.
— Ты будешь говорить, червь поганый?
— Слушай ты, орангутанг зубастый, я тебе не подчиненный, орать на меня не надо.
Конечно это вызов, несомненно, он меня достал, но все же больше мое поведение определила скользнувшая мысль, что это просто сон, и вся эта котовасия закончится, когда я проснусь. Правда, через секунду я отказался от столь смелого предположения. Сжавшись под столом и отпинываясь от когтистых лап моего нового знакомого, я почему-то вспоминал маму.
Когда мой мучитель меня поймал, парализовал какой-то серебристой палочкой и снова посадил напротив себя, я увидел, что он смягчился.
— Хорошо, парень. Будешь ты говорить или нет, значения не имеет. Тебя все равно уничтожат, так как своей смертью шпионы у нас не умирают.
Я смирился. Спорить было нечего.
— Вот и хорошо. Теперь скажи нам, что ты делал в межгалактическом узле связи?
— Это в том морозильнике, где я проснулся?
— Да, да. Именно там,— кивнул зубастый. — Что ты делал в Лунной комнате?
— Спал.
Он расхохотался.
-Ты прибыл туда в час тридцать, а Лира была у тебя уже в два. И ты хочешь сказать, что залез туда, чтобы вздремнуть там с полчасика?
— Нет! То есть да... Нет! Сам не пойму. Да поймите же вы! — заметался я.
— А почему на вопрос, предпринял ли ты там что-нибудь, ты ответил "да"?
— Пошутить хотел.
— Ты думаешь здесь место для шуток? Что ты предпринял?— зарычал он.
— Да ничего!
— Знаешь, если ты будешь упираться, я поставлю тебя в угол.
— В угол?— я на секунду задумался.— Нет, пожалуй, в угол не надо. Нет! Определенно в угол я не хочу.
— Ну что ж, это разумно,— серьезно сказал он.— Я рад, что ты понимаешь, в какой ситуации ты находишься.
— Да? — протянул я.
Он вскинул брови.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
