По праву крови. (общий файл)

Пастушенко Елена Борисовна.

По праву крови.

Все мы считаем что приметы— глупость, суеверие. И при этом , как не смешно, плюем через левое плечо и стучим по дереву. Но дело не в приметах. Просто где-то, на уровне подсознания, человек чувствует, что если только "условия" не будут выполнены— что-то пойдет не так. Именно в обстоятельствах "неисполнения" большое злое нечто тяпнет вас за самую нежную часть. И дело не в амулете, который вы не надели перед посадкой на самолет. Дело в его отсутствии. Как будто в мозаике привычного бытия, щита который укрывает вас от зла, не достает фрагмента. Как раз по форме этого фрагмента образуется дыра. В эту дыру и проникает зло.

Глава 1.

Это был обычный день, один из таких дней, когда с самого утра понятно, что ничего хорошего тебя сегодня не ждет. А утро было мерзким. Это и не удивительно, если просыпаться приходится в 7 часов, голова раскалывается и тело ломит, а где-то там, под злорадное пиканье будильника, тает недосмотренный сон. Но я встала. Собрала в себе последние крупицы воли и побрела на кухню. Пить это отвратительное поило, которое люди называют растворимым кофе. Давиться бутербродом с черствым хлебом и сухой колбасой, запивая его приторно-сладкой химической дрянью. Короче говоря, утро начиналось как обычно.

Уже выходя из подъезда, я вспомнила, что забыла одеть серьги. Подумаешь, серьги! Такая мелочь. Просто я почти никогда их не снимала, и уж тем более не выходила без них на улицу. Три золотые звезды с цепочкой на конце. По одной восьмиконечной в каждом ухе и одна пятиконечная в довесок. На удачу. Я даже не могу вспомнить откуда они взялись, просто ношу их с детства. Ну не возвращаться же теперь обратно. И лифт не работал. Очередная неприятность в бесконечной цепочке неприятностей под названием "жизнь".

Я шла по улице, и первые лучи рассвета ласкали лицо. Праведный гнев закоренелой "совы" медленно уползал на свое привычное место, под трухлявый пень лени. Солнце полыхало золотом в окнах высоток, превращало обычных девушек в бронзовых ангелов, и просто светило. Грех было злиться на это просыпающееся солнце. И потом, за один только этот золотисто-розовый свет, который льется на землю сквозь прохладный утренний воздух, можно полюбить просыпаться с рассветом... Ну, теоретически. Раннее утро — лучшее время для размышлений о возвышенном, знаете ли. Как раз на этой глубокой мысли меня и прервали. Предо мной остановилась маленькая согбенная старушка. Божий одуванчик в белой косынке.

— Внученька, не хватает... Я в аптеку зашла, а там говорят лекарство надо! Такая боль, а денег не хватает...Помоги, Христа ради! Сколько можешь...

Она плакала, стенала и заламывала мокрые от слез руки. Я так и не поняла, что стряслось и какая адская боль терзает ее тщедушное тело. Просто выгребла из карманов всю железно — бумажную мелочь. Примерно около сорока рублей. С меня не убудет, а бабульке, может быть, уже некому помочь.

— Вот, бабушка, все что есть.

О деньгах в кошельке вспоминать не стала. Ну, ведь и зовут меня не Мать Тереза.

— Спасибо, спасибо! Христа Бога молить буду! — неожиданно, она схватила мою руку и принялась ее целовать. А вот это уже совсем лишнее. И дело не в том, что это было не приятно или дико, просто с благодарственными бормотаниями перемежались совсем другие, едва слышные слова:

— Спасибо, спасибо...с меня на тебя... Христом Богом... забирай себе...— Я почувствовала как в воздухе, рядом со мной, происходит что-то незаметное для обычных глаз, но не становящееся от этого менее враждебным. Странный сгусток, похожий на запах старости и распада, если только запах может иметь форму или объем, начал медленно разрастаться, пытаясь меня захватить.

Моя ладонь рефлекторно выскользнула из цепких старческих пальцев. На бледной коже остались розовые следы. Не естественно плотный воздушный кокон, образовавшийся вокруг меня, задрожал и лопнул. И мир снова приобрел свежие краски, словно кто-то невидимый смахнул пыль с экрана. Старушка отшатнулась как от удара, со злостью заправского киллера зыркнув провалами глаз.

— До свиданья, мне надо идти. — буркнула я. Бабка не ответила, но "теплого" взгляда которым она меня проводила, было вполне достаточно.

Похоже, старушка не так проста, как кажется. И все это отвратительное нечто для меня одной, вместо "спасибо"?

Зовите меня циничной, но добро наказуемо. Это факт.

Всю дорогу до автобусной остановки пришлось стряхивать с пальцев и возвращать владелице какую-то неопределенную дрянь. Встречая таких созданий, я иногда, на один микроскопический миг, начинаю верить в то, что костры Инквизиции полыхали не зря. Многие люди живут в таких, почти безобидных, коконах годами, не замечая красоты окружающего мира, страдая депрессиями и нервными расстройствами, но ведь живут же. А вместе с ними, во многом за их счет, живут и такие "бабульки", потихоньку подпитываясь крадеными силами. И интересно, что бы она мне навесила в догонку, не будь я чувствительна к подобного рода трюкам? Может завтра на моей рыжей голове появилась бы несколько неоправданно ранних седых волосков? Или пара-тройка симпатичных прыщей выскочила в самых неожиданных местах? Не говоря уже о том, что разнообразных неприятностей недели на две, как минимум, я бы огребла по полной программе. Спасибо "не известно-чему-но-такому-полезному-чему-то", что я с детства распознаю чужое воздействие.

Всю свою жизнь, не полных 23 года, я могла чувствовать ЭТО. Неясное присутствие в темноте комнаты, дыхание ночного ветра в кронах деревьев, медленное движение корней глубоко во влажной от дождя земле, утренний воздух, наполненный светом и еще чем-то, необъяснимым. Я всегда ощущала невидимую жизнь вокруг. И жизнь в людях. Лениво текущую по слабым венам, бурлящую весельем, готовую взорваться обжигающей радостью или жалящей злобой, и просто жизнь, как в автобусе, который подъезжал к остановке.

Пыльная коробка из мертвого железа, стекла и пластика. Да, вот она моя почти персональная, (не считая нескольких десятков вдавленных в стекло человек ) почти карета. Черт. Однако, день сегодня задался!

Я шагнула в пропахшее бензином и пылью чрево автобуса, и стеклянные двери с механическим вздохом сомкнулись за моей спиной. Привычно протолкнулась в забитый народом проход, схватилась за поручень, и уставилась в слепое от пыли окно. Два дюжих молодца, сидевшие на сравнительно мягких сиденьях, прямо перед моим носом, даже не подумали уступить девушке место. Но при этом имели наглость заинтересованно улыбаться. Все как всегда в этом под... лунном мире. Знакомый пейзаж мелькал за окном под мерное покачивание колес. Меня ожидали 32 минуты чистой, незамутненной ни единой посторонней мыслью, сонной скуки. Но ежедневная медитация была бесцеремонно нарушена волной дрожи, пробежавшей по позвоночнику и вырвавшейся из горла вздохом. Нет, я не собиралась поворачивать голову, но и железные опилки, наверное, тоже не собирались притягиваться к магниту, просто они повиновались закону природы. Вот и шея неотвратимо поворачивалась в направлении источника необъяснимой дрожи. Медленно, как безмозглые героини американских фильмов ужасов, которые наверняка знают, что за спиной у них жуткий и злобный монстр, но зачем-то пытаются отсрочить неизбежное, я посмотрела влево. На расстоянии пяти тел от меня, стоял настоящий магнит. Два метра, одетой в черное, великолепной магнитической притягательности.

Я и сама не маленького роста, чем, кстати, почти всегда гордилась, но он был по-настоящему высок. Его голова возвышалась над толпой, и еще каких-нибудь десять-пятнадцать сантиметров, уперлась бы в потолок. Волосы жесткими темными волнами спадали на широченные плечи, а лицо... Будь я художником, я бы только и делала, что изображала его в образе падшего ангела, ангела с черными крыльями и невозможно синими газами. Восторженный вздох так и рвался из сдавленного горла. Я почувствовала себя малолетней фанаткой Иванушек International, ну или как минимум психованной поклонницей, оказавшейся в первом ряду, на концерте поп звезды. Можно ли выразить такой восторг словами? Хотелось просто завизжать. Мне хотелось визжать...Мне, той которая всегда с жалостью и изрядной долей презрения смотрела на всех оголтелых фанатов чего бы то ни было.

"Стоп. Стоп-стоп-стоп. Ангела? Нет, АНГЕЛА?!Что за..."

Очередная одуряющая волна морока накрыла меня с головой, смывая все здравые мысли. Он продвинулся ближе ко мне, сквозь толпу, улыбаясь этими манящими губами и глазами, похожими на живые сапфиры, и я вдруг почувствовала незабываемый запах. Он пах горьким шоколадом, грозой, полынью и еще чем-то необъяснимо знакомым. Только автобусная давка помешала мне броситься ему на шею, забраться руками под черное осеннее пальто и вдохнуть этот запах.

"Броситься на шею совершенно незнакомому человеку. Какого черта со мной твориться?!"

Злость подействовала отрезвляюще. Я вдруг поняла, что этими потрясающими ощущениями обязана вовсе не своим разыгравшимся гормонам. И точно знала кого нужно за это "поблагодарить".

"Вот оно значит как, быть по ту сторону."

В 15 лет я обнаружила, что на короткий срок могу заставить делать всякие глупости, понравившихся мне мальчиков. Просто глядя на них, вкладывая свое желание в горячий ком энергии, и посылая его в цель. Как не странно, мне это быстро надоело. Смею надеяться, я достаточно красива, чтобы мужчины целовали меня и без принуждения. Но никогда мне не приходилось ощущать все прелести такого "воздействия" на себе, тем более, на несколько порядков сильнее. А он был хорош, о, просто чертовски хорош. Рядом с ним мое умение притягивать человека выглядело, как детский велосипед рядом с гоночным болидом.

Гнев сменился леденящим ужасом понимания. "Он делает то же, что умела бы делать я, ну, скажем, после 10 лет упорных тренировок. А зачем?!"

Не ожидала, что когда-нибудь встречу кого-то со схожими способностями. Черт, я даже не знала, что кто-то подобный мне вообще существует. (Не то чтобы мания величия, но да, очень близко.)

"Опасность!" В пустой черепной коробке завыла воображаемая милицейская сирена и завертелась синяя мигалка. Со всей возможной в переполненном автобусе скоростью, я дернула к выходу. Проталкивалась сквозь плотную людскую массу, и чужие чувства задевали только край моего сознания. Обычно, эмоции передающиеся при прикосновении, ощущаются особенно остро, но сегодня на первом плане была угроза со стороны чужака. Я чувствовала его и без прикосновения, что само по себе странно, по отношению к совершенно незнакомому человеку. Чувствовала, как его удивление сменилось пониманием и азартом охоты.

Когда-то, в беззаботном детстве, у меня, очень не долго, был спаниель. Он излучал те же эмоции, при охоте на соседскую кошку, ну разве что раз в сто менее осмысленно.

"Охотничий азарт я еще могу понять, но что он там такого понял?"

Шестое чувство подсказывало, что если я остановлюсь, шанса это выяснить у меня не будет .

Выход почти рядом, и только два метра пропахшего бензином и пылью пространства, отделяют меня от широко открытой спасительной двери. Купюра зажата в кулаке, ноги почти не касаются мягкой резины пола.... и я обернулась. Не сбавляя хода я обернулась, потому, что не могла иначе. Он был солнцем, а я планетой. Он был мучительно прекрасной звездой, поющей во тьме безмолвную песню печали. Сияющей черной звездой, которая тысячи лет ждала в холодном одиночестве... и как я могла оставить его? Как я могла оставить его сейчас, когда он ...

"Зараза!" Усилием воли я стряхнула обволакивающий разум туман. Но секундного замешательства было достаточно. Быстрым смазанным движением он выбросил вперед руки. "Слишком быстро для обычного человека... Мне показалось, или это действительно блеск когтей?!" Еще мгновение, и хищные пальцы незнакомца вцепились бы в плечо. Как хорошо, что иногда секунды решают все. Я вывернулась, не знаю как, но я сумела вывернуться и рванула к выходу. Пять мучительно долгих секунд и стук сердца где-то в горле...

Уже на улице услышала возмущенные женские голоса. Да, ладно, банальное квохтанье. Это заставило меня остановиться и посмотреть в ближайшее к выходу окно автобуса. Спасибо провидению за габариты незнакомца и двух неохватных пенсионерок, неожиданно вставших с теперь уже пустых сидений. Они отрезали его от выхода, мало того, они, похоже, читали ему душеспасительную лекцию об уважении к старшим. И судя по выражению лица, его проняло. Бабульки воодушевились, и живым заслоном встав на пути у неприятеля, продолжили вещать об испорченности современной молодежи. А стеклянные двери закрылись, и железная коробка медленно тронулась с места. О! В такие моменты я начинаю просто обожать пенсионерок.

Он уже не слушал их, он впился взглядом в мое лицо. Даже через мутное стекло, ощутимое притяжение его полубезумных горящих глаз, не просто пугало — завораживало и вводило в ступор. Я не отношусь к тем девушкам, мимо которых взгляд скользит не останавливаясь, но так на меня еще никто не смотрел. И надеюсь, больше никто никогда не посмотрит. Он смотрел на меня как умирающий от голода хищник смотрит на сырое мясо. Моя злорадная улыбка не выдержала интенсивности этого взгляда. Внезапно, что-то изменилось и он улыбнулся. Для полного комплекта не хватало только клыков . Если бы дикие звери могли улыбаться, они улыбались бы так же жестоко, и так же до боли красиво.

"Однозначно, сегодня у меня неоправданно лирическое настроение."

Он поднял руку с зажатой в ней прядью рыжих волос, и помахал ею в воздухе на прощанье. Судя по цвету, эти волосы со всей уверенностью можно было назвать моими.

Сердце пропустило удар и забилось снова, но благодаря изрядной дозе адреналина, теперь уже с удвоенной скоростью. Не обращая внимания на прохожих, машины и голубей, я на ходу подсчитывала урон, нанесенный противником.

Чужак успел отхватить довольно приличный клок волос. Кроме того, мой любимый кожаный плащ, в котором я выглядела как героиня пафосного боевика,( или мне казалось, что выглядела) был вандальски испоганен четырьмя весьма внушительными царапинами, тянувшимися вдоль спины. Слабая надежда на то, что мне повезло, и это был маньяк-фетишист с оригинальным маникюром, отпала сама собой.

"Да, а ощущение его силы, это конечно, просто глюки"

Образ черной звезды вспыхнул перед глазами, как кадр из фантастического фильма. Такой незатейливый, персональный Армагеддон, с опасным красавцем в роли гигантского метеорита. На мгновение я закрыла глаза и попыталась вспомнить безмолвную музыку Его Темного Сиятельства. Вот это был класс! Чтобы проделать подобный фокус нужно обладать огромной силой. Мне такое даже не снилось.

"Он очень опасен. Если бы ему удалось, он бы поглотил меня. Нет, сожрал. Я бы растворилась в его сиянии, как минералка в грязной луже."

А растворяться в мужчине — это значит впасть в смертный грех по Евангелию от Ярославы. По Евангелию "написанному" мною, для меня же.

Визг тормозов и вой автомобильных сигналов оторвали меня от мрачных размышлений, и напомнили о том, что я все еще нахожусь рядом с автобусной остановкой, а значит и в непосредственной близости от проезжей части. И, как водится, эти звуки не предвещали ничего хорошего.