Эксперимент

ЭКСПЕРИМЕНТ

1

Нищий проснулся на рассвете, спустил ноги со скамьи на песок, стряхнул запутавшиеся в нечесаных волосах соломинки от ободранного ветром пляжного грибка, сладко потянулся и вдруг понял, что он король.

Из-за горизонта, победоносно разгоняя мрак, выглядывало Солнце, ветер гонял по пляжу вчерашний мусор. Неподалеку прела гора арбузных корок. Вдоль берега, оставляя круглые следы, брел худосочный бездомный пес. Прибой следовал за ним и, сердито ворча, слизывал с мокрого песка следы животного.

Начинался новый день.

Но нищему ни до чего не было дела. Он сидел неподвижно, устремив вдаль пронизывающий пространство взор. Седые пряди шевелил ветер. Старик чувствовал себя причастным к власти.. Это было очень странное ощущение. Где-то вдали трепетали в утренней дымке белые паруса и грохотали, приветствуя его, пушки. И что-то смутное тревожило душу. Что-то щемящее и давно забытое. Словно в судьбе повернули включатель, и зажегся свет. Произошедшие перемены совсем не удивили его, и в поселок он вошел уже королем.

2

Шел девятый час утра, когда во двор обветшалого дома, зажатого между трехэтажными виллами, вышел, почесывая впалую грудь, журналист Нифталиев. Оставляя большие следы на занесенном песком асфальте, он прошаркал к крану, открутил поржавевший вентиль и подставил ладони. Вода не шла. Кран сообщил об этом утробным урчанием. Журналист перебрался к старому рукомойнику и загремел железным стержнем. Бочок рукомойника тоже был пуст. Нифталиев остался доволен. Наличие воды внесло бы диссонанс в стройную теорию невезения, любовно выстраиваемую им на протяжении вот уже сорока лет. Ему не везло с самого детства, иногда Нифталиеву казалось, что проклятое невезение родилось еще задолго до его рождения и преследовало его с начала времен. "Чего и следовало ожидать", — удовлетворенно подумал он и пнул ногой ведро под рукомойником.

Журналист еще раз пнул ведро, потом сел в тени тутового дерева и стал вспоминать вчерашние события.

Ночное происшествие запомнилось, как запоминаются пророческие сны. А все действительно происходило как во сне. Он проснулся от крика "НЛО, НЛО, тарелка!", бросился к окну, потом — во двор, оттуда — на улицу. Там уже толпились соседи. Все смотрели в небо, откуда на поселок медленно сыпался снег. Снег в августе?!.. Конечно же, это сон, решил Нифталиев и успокоился. Ночь была душной и безветренной, и снег падал плавно и красиво. Крошечные снежинки, сверкающие как бриллианты, исчезали, не касаясь домов и людей. Зрелище было чудесным и завораживающим. Полуодетые дачники разводили руками и спрашивали друг у друга: "А где тарелка? Кто видел тарелку"

Кто первый крикнул "НЛО", так и не выяснилось. Люди уже начали терять интерес к происходящему, когда в толпе неожиданно появилась светящаяся человеческая фигура. Толпа ахнула и развалилась на острова. Светящийся человек развел в стороны руки, как бы раздвигая пространство, и дачники отбежали еще дальше. Привидение парило в полуметре над землей, внушая обывателям мистический ужас. Кто-то забубнил молитву, одна пожилая женщина принялась рвать на себе волосы. Нифталиев не верил в Бога, поэтому не испытал апокалиптического озноба. Он стал щипать себя, надеясь проснуться, но вместо этого услышал внутри своей головы голос, который говорил непонятные для него вещи, что-то о прошлой жизни, которая вернется к ним с рассветом. Привидение призвало жителей поселка ничего не бояться и соблюдать спокойствие, потому что эксперимент завершится в полночь, после чего они снова станут самими собой. На этом сеанс связи завершился. Привидение исчезло, бриллиантовый снег — тоже, а Нифталиев проснулся в своей постели, обливаясь холодным потом...

Сон, конечно, сон, сказал себе журналист и вздохнул. Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. То же невезение, тоска и одиночество. Едва он подумал об этом, как ощутил странное удушье, будто перехватило веревкой горло. Он вскочил, снова сел, схватился за горло и захрипел. Петля затягивалась туже и туже, и откуда-то изнутри пришло слово "уздечка", испугавшее его больше недостатка кислорода.

Он пришел в себя от того, что заскрипели ворота. В двери протиснулась объемная фигура Шафиги ханум.

— Эй, писатель, — крикнула она, — не знаешь, куда подевался мой болван?

Женщина подождала ответа, махнула рукой: "э-э-э-э", и пошла дальше, зычно взывая: "Исфандияр, ай Исфандияр!"

"Что это было?" — подумал несчастный журналист, скорчился в тени и заплакал.

3

Гасан Гасанович не ждал ничего хорошего от сегодняшнего дня. Нельзя сказать, что он очень уж серьезно отнесся к ночному происшествию, но все же был рад, что жена с детьми отправились к родственникам в деревню, а не приехали на дачу. Конечно, все это полная чушь, но мало ли что...

С момента пробуждения бизнесмена мучили нехорошие предчувствия. И когда они оформились и приняли очертания, остатки волос зашевелились на его затылке. Он бросился к зеркалу. Оттуда на него смотрел холеный, стареющий и лысеющий, взмокший от страха пятидесятилетний мужчина. Он облегченно вздохнул и с силой ущипнул себя за ухо.

В ворота позвонили. Гасан Гасанович бочком прошел вдоль стены к домофону, нажал кнопку и спросил почти шепотом:

— Кто там?

— Это я, охранник с дачи Талята Мамедовича, — ответил домофон. — Хозяин велел передать вам папку.

Гасан Гасанович промокнул лоб платком и мужественно выглянул в окно. Потом снова приник к микрофону.

— Заходи.

Охранная система отключилась, и в ворота, припадая на левую ногу, прошел молодой человек с папкой в руках. Он щурился на солнце, потирал небритое лицо и вообще выглядел очень озабоченным.

Да, это охранник с 9-й дачи, успокоился Гасан Гасанович и вышел на веранду. Охранник стал подниматься ему навстречу, и бизнесмен вдруг подумал: "Какой интересный молодой человек..." Его бросило в жар, потом в холод. Он упал в плетенное кресло и стал яростно обмахиваться газетой.

— Слышали новость? — спросил охранник. — У нас король объявился.

— Д-да?.. — просипел хозяин дачи.

— Помните бродягу с пляжа? Он был королем в прошлой жизни.

Гасан Гасанович откашлялся и сдвинул брови.

— Сколько тебе лет, сынок?

— Двадцать пять. А что?

— Ты уже взрослый человек. Неужели ты веришь во всю эту чепуху?

— Ну-у-у.... — охранник переступил с ноги на ногу, — ну-у-у... не знаю. Может, и верю. Вот, возьмите ваши бумаги.

Гасан Гасанович принял у молодого человека папку и назидательно сказал:

— Ты разве не знаешь, что переселение душ противоречит нашей религии? Разве тебе неизвестно, что верить в это — значит не верить во Всевышнего? Души никуда не переселяются, а ждут Судного дня.

Молодой человек посмотрел как-то странно и пожал плечами.

— Вам виднее.

— Да, — гаркнул бизнесмен. — мне виднее. Я серьезный человек. у меня полно других дел, я в такие игры не играю и считаю веру в привидения грехом.

— А вы зря так говорите. Тут уже с утра со всеми что-то не то.

— Потому что в них недостаточно веры, — раздраженно сказал Гасан Гасанович.

— А знаете, — охранник посмотрел очень выразительно, — тут есть, над чем подумать.

— Вот иди и подумай, — вздохнул бизнесмен. Когда парень дошел до ворот, он окликнул его: — Эй, тебя как звать?

— Алик. Алик Магеррамов.

— Послушай, Алик Магеррамов, я, конечно, во все это не верю, но если услышишь что интересное, заходи.

Ворота захлопнулись, и Гасан Гасанович схватился за голову. Немедленно в машину и — бежать отсюда! Бежать!

Подумав о машине, Гасан Гасанович вдруг вспомнил, что надо прибрать дорожку перед гаражом, а то вчерашние мастера натаскали грязи и...

Он быстро вернулся в дом, закрыл окна и двери, задернул шторы, включил кондиционер, заварил себе чай и сел перед телевизором. Он решил не выходить из дома до завтрашнего утра. Но вместо экрана телевизора перед глазами стояла небритая физиономия Алика Магеррамова. Тоже мне, еще вопросы задает, подумал бизнесмен. Слишком много вопросов... Скорее бы уж этот жуткий день закончился, пока еще кто-нибудь не стал задавать вопросы. Ведь Гасан Гасанович боялся признаться даже самому себе, не увидел бы даже в самом кошмарном сне, что... о, Аллах, произнести страшно... что в прошлой жизни он был женщиной!

4

"Не верите и не надо, но это факт", — размышлял в свою очередь Алик Магеррамов. Погруженный в раздумья, он дошел до 9-й дачи и натолкнулся на ожидающего у ворот двоюродного брата Рафика. Двое приятелей родственника безучастно глазели с заднего сидения лакированного "Хаммера".

— Здравствуй, родной! — осклабился Рафик и заключил его в объятия.

— Чего надо? — недовольно сказал Алик.

Брат немного растерялся и переглянулся со своими приятелями.

— Чего надо? — произнес он с хитрой улыбкой, щелкнул пальцами, и из машины ему передали папку с бумагами. — Вот, смотри. Все, как договаривались. Ты знаешь Интигама, он свое слово держит. На твое имя в банке открыт счет. Льготы, высокие проценты и все такое. и Талят ни о чем знать не будет. Это Интигам обещает железно.

— Зачем?

Рафик снова переглянулся с дружками. Те вышли из машины и сделали грозные физиономии.

— Да ты что, братишка, мы же вчера обо всем договорились! — Рафик приобнял двоюродного брата за плечи. — Я же объяснял, что Интигаму нельзя брать это на себя. Он — ответственный работник, премьер уже готовит его назначение. Понимаешь? А тебе это ничего не будет стоить. Интигам обо всем договорился. Тебе дадут срок условно, и к тому же...

— Я не буду ничего подписывать. Я передумал.

Рафик всплеснул руками.

— Да что с тобой?! А как же твоя сестра? Ты подумал о Мехрибан и племянниках?

— Моя сестра знала, за кого выходила замуж.

— Значит — нет?

— Нет.

— Это твое последнее слово?

— Угу.

— Ладно. — Рафик скрипнул зубами. — Что передать Интигаму?

— Большой привет.

Рафик круто развернулся, намереваясь идти к машине, и налетел на короля, неожиданно появившегося из-за угла.

Старик окинул его величественным взглядом, благосклонно улыбнулся и протянул руку для поцелуя. Гость из столицы хотел было оттолкнуть старика, но что-то странное в глазах этого человека заставило его остановиться.

В воздухе минуту висела напряженная тишина.

— Это кто? — произнес наконец Рафик.

— Король, — усмехнулся Алик.

— Кличка, что ли?

— Нет, настоящий король.

Снова воцарилось молчание.

— Иностранец? — снова заговорил Рафик.

В ответ родственник нагло и громко рассмеялся. И тут старик размахнулся и влепил смеявшемуся звонкую пощечину. Смех оборвался. "Ну и ну! — подумал Алик, потирая щеку. — Вот это да!" Он позорно ретировался на территорию виллы и с грохотом захлопнул ворота.

Рафик смотрел и не верил своим глазам. Такого просто не могло быть! Дать в морду одноногому и остаться после этого в живых удалось бы не каждому. Невероятно. Тут явно что-то нечисто.

Величественный старик снова протянул руку для поцелуя. "Ну ладно, поиграем", — подумал Рафик и приложился к руке короля, подмигнув при этом приятелям. Те послушно подошли и последовали его примеру.

— Ваше величество! — донеслось из дверей соседней дачи. — Ваше величество, что же вы опаздываете? Стол уже накрыт!

На аккуратном и пестром дворе Иманова действительно был накрыт роскошный стол. Король сразу сел во главе, а хозяева засуетились вокруг него.

— Что у вас тут происходит? — шепнул Рафик в волосатое ухо академика Иманова. — Это местный авторитет? Крестный отец?

— Он всем нам отец, наш государь, — ответил академик, благоговейно содрогнувшись.

Рафик понял это по-своему: старик — здешний заправила, который решил поразвлечься. Что ж, это забавно.

— Что делать, Рафы? — шепотом спросил приятель.

— Обжираться!

5

После беспокойной ночи утреннее пробуждение было тяжелым, будто с похмелья. Совсем нервная система расстроилась, подумал Улубейли, продирая глаза. На часах была половина десятого.

Улубейли сунул ноги в тапочки и потянулся. Воскресение, а столько дел. Тяжела ноша политического деятеля. Нужно готовиться к завтрашней пресс-конференции, просмотреть тезисы, переговорить с пресс-секретарем своего избирательного штаба, ну, и позагорать, конечно. На море он, в конце концов, или не на море? Избиратели подождут, политические оппоненты — тоже... Да, не забыть бы позвонить Малышке и предупредить, что жена не уезжает на выходные к родне. А то сумасшедшая девчонка может заявиться в любой момент. Она такая непослушная, его Малышка. Ай-ай-ай.

Улубейли блаженно улыбнулся, вспоминая горячее тело любовницы, и начал одеваться. В ушах звенело и шумело. Он потянулся за таблетками от давления, и тут сквозь шум прорвался звук аплодисментов. Политик выпрямился и замер. Сердце учащенно забилось. Он крепко зажмурился и услышал где-то совсем рядом крики "браво!"

Улубейли строго настрого запретил жене болтать где-нибудь о ночном происшествии, но сам после визита привидения втайне ожидал знака свыше. И, кажется, дождался.

— Я знал, я так и знал, — бормотал он, пытаясь попасть ногой в штанину, — я знал, что это миссия. О, аллах, ты дал мне знак! Благодарю тебя! Я верил, я знал, что продолжаю великое дело! Я...

И вдруг страх обуял его. Улубейли схватился за горло, зажал ладонью рот. Но было поздно — где-то в глубине памяти родившиеся звуки уже витали под потолком, выстраиваясь в куплет задорной песенки.

"Бред, ерунда, я не мог быть уличным комедиантом, — думал политик, раздраженно поедая завтрак. — Я пел на улицах? Я?! Да у меня и голоса никогда не было.. Ну нет, я так просто не дамся... Это у них не пройдет!"

Заскрипели ступеньки. Жена вошла в дом и безмолвно прошла на кухню. Что это с ней? — удивился Улубейли. Она с утра была какой-то ненормально молчаливой и задумчивой. Даже не верилось, что это та самая Севда, которая позавчера довела соседку до сердечного приступа и орала так, что было слышно на пляже.

Улубейли проводил жену подозрительным взглядом.

— Иди разбуди Мехти, мне нужно в город, — рявкнул он. — Уволю я этого бездельника к чертовой матери, если еще раз проспит!

Севда послушно вышла из кухни и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Но телохранитель Мехти уже спускался ей навстречу.

— Доброе утро, Севда ханум, — бросил он, проходя мимо.

— Доброе утро, Мехти, — странно вежливо ответила хозяйка. — Пожалуйста, не просыпай больше. Мы с мужем...

Они одновременно обернулись.

Мгновение — и Мехти был у ног Севды и обнимал ее колени.

— Любимая, наконец я тебя нашел!

— Это ты?.. Ты?! — ахнула хозяйка и потянулась к нему. — Неужели это ты!

— Я, любимая!

— Как же долго я тебя искала...

— Прости меня, прости! — прорыдал Мехти. — Прости, я струсил, я ничего не смог поделать, когда Гийом увез тебя. Прости меня!

— Ну что ты, любимый, я давно простила тебя. — Севда смеялась от счастья.

— Теперь я сам увезу тебя!

— Но мой муж...

— Что?! У тебя есть муж?!.. Ах да... Я убью его!