Ад Министр @ Тор. 1/5 - хронологический

Халов Андрей Владимирович

"Ад Министр @ Тор"

Гипер роман ў

Книга одна /пятая

"Вероника"

Хронологическое изложение

1995-2009 гг.

Глава 1.

-Вероника! Вероника! — она не отзывалась.

Он догнал её.

-Почему ты не захотела отвезти урну с прахом домой, на родину? — спросил её Гладышев. Он, видимо, даже не догадывался, что в эту минуту Вероника его терпеть больше не могла.

После похорон мужа Вероника почувствовала вдруг дикое, нестерпимое отвращение к своему спутнику.

Гладышев был ей теперь противен так, как никогда прежде. Отвращение было нестерпимо так нестерпимо, что она даже смотрела с трудом в его сторону.

"Боже, как я с ним ещё в постель ложилась?! Куда мои очи смотрели?!" — думала про себя Вероника, стараясь не смотреть в сторону Гладышева, пока они шли по дорожке от крематория.

Кроме того, её просто душила какая-то горькая, подспудная обида. Нет, не на него конкретно, не на Гладышева. Она понимала, что Гладышев — просто дурак, шут гороховый. Но этот шут застрелил её мужа, пусть и нечаянно, а теперь разгуливал, как ни в чём не бывало, рядом с ней, удаляясь от крематория, где только что сожгли его бывшего патрона и её супруга.

Может быть, Вероника злилась на себя, на свою судьбу. Что-то внутри неё подсказывало ей, что теперь не будет так, как было прежде! Не будет той беззаботной жизни, когда она могла тратить деньги столько, сколько хотела. Теперь, вероятно, ей, как и прежде, до замужества, придётся считать копейки, выбирая мучительно и долго, куда их потратить, что нужнее дорогущая губная помада или кусок колбасы...

Да, она злилась на свою судьбу, которая почему-то решила вдруг снова повернуться к ней задницей. И Гладышев был частью этой судьбы. Если бы не он, то Бегемот был до сих пор жив, и её беззаботному существованию теперь бы, как и прежде, ничего не угрожало. Поэтому неосознанной частью нестерпимого отвращения, которое она теперь испытывала к Гладышеву, была та угроза её пошатнувшемуся положению, которая исходила от него. Она её чувствовала всем своим существом. Хотя угроза уже приведена в действие, осуществилась в прошлом, но у Вероники было такое ощущение, что она гнездиться где-то в будущем и угрожает ей оттуда. Ей казалось, что если сейчас она не избавиться от Гладышева, то в будущем её ждут большие неприятности. Она просто не понимала, просто не хотела понимать, что неприятности уже начались, механизм кармической расплаты уже был запущен, и избавилась бы она от Гладышева или нет — это ничего бы уже не изменило в её будущей судьбе. Возможно, даже напротив, присутствие Гладышева как-то могло быть ей на пользу, ведь она собиралась остаться совсем одна в чужом городе, огромном мегаполисе, где и родственники-то, подчас, друг другу не нужны, не то, что посторонние. Однако провинциальная беспечность, которой ей не было причины лишаться, поскольку никакого негативного опыта, связанного с одиночеством в необъятном мегаполисе, который сам был, как целая страна, толкала её на необдуманные и легкомысленные шаги.

Вероника ничего не хотела думать. Гладышев был ей противен.

-Я смотрю, у тебя повышенная разговорчивость сегодня, — заметила Вероника, прервав свои размышления и повернувшись к надоевшему и опротивевшему ей спутнику. — Но так уж и быть, я отвечу. И надеюсь, что это твой последний вопрос на сегодня. Я думаю, что ему приятнее будет покоиться в столице, где его убили, чем лежать в той земле, по которой ходит его убийца — недоделок.

С этими словами Вероника остановилась, обернулась и бросила последний взгляд на оставшееся вдалеке надгробие, а затем решительно пошла прочь, к выходу с кладбища крематория.

Гладышев следовал за ней, и теперь все её мысли были заняты тем, как отвязаться ль этого надоевшего и опротивевшего ей эскорта. Он поотстал, и потому Веронике пришлось ждать его у выхода из кладбища. Она остановила его жестом руки.

-Мы сегодня же съезжаем из гостиницы: мне нужны деньги, — бросила ему Вероника. — К тому же, я не собираюсь тебя содержать, как это делал Жора. Так что, Гладышев, в гостиницу можешь даже не возвращаться... Впрочем, нет, заберёшь свои пожитки, и сваливай. Ты меня больше не интересуешь, как впрочем, не интересовал никогда. Надеюсь, что с завтрашнего дня наши пути никогда не пересекутся, мой маленький идиотик. Честно говоря, Гладышев, я ожидала от тебя всего, что хочешь, только не такой свиньи, которую ты мне подложил: лишить сразу и мужа, и средств к существованию. Кому я теперь нужна? Я сейчас не плачу лишь потому, что выплакала слёзы в эти последние ночи! Свинья! Ты сделал меня сиротой и оставил моего ребёнка без отца.

Она говорила быстро, без запинки, без остановки, с такой уверенностью, будто давно уже отрепетировала и эту речь, и эту сцену.

-Какого ребёнка? — удивился Гладышев.

-Такого, который заводится, когда мужчина и женщина спят вместе.

-У тебя будет ребёнок?! — Гладышев обрадовался и от того стал ей ещё омерзительней.

-Да, к сожалению, — ответила она ему, рассуждая, как бы поскорее закончить с ним. — Но, слава Богу, что не от тебя, Гладышев.

Вероника развернулась и пошла прочь быстрым шагом. Её каблучки цокали металлом по асфальту. Каким-то шестым чувством она чувствовала, словно у неё были на спине глаза, что он в растерянности и смятении остался стоять на месте, провожая её взглядом. Казалось, что она отделалась от него навсегда, и Вероника вздохнула с облегчением. И хотя Гладышев бросился следом за ней, она уже знала. Что теперь осталась одна.

Подойдя к шоссе, Вероника по привычке подняла руку, чтобы поймать такси, но тут же опустила её, вспомнив, что теперь ей придётся считаться с новой реальностью: деньги надо считать и экономить. Вероника повернулась и направилась в сторону автобусной остановки.

Гладышев плёлся где-то сзади.

Через час она вошла, взяв ключи, вошла в номер, который они занимали прежде с Гладышевым. В голове уже вертелись мысли: что, куда положить, какие вещи собрат, а какие выбросить на мусорку.

Вошёл Гладышев. Он молча собрал свои пожитки и через полчаса, буркнув под нос "До свиданья!", исчез за дверью номера, покинув её жизнь навсегда.

-Вали! Вали! — бросила на прощанье ему Вероника, на ходу, даже не обернувшись, деловито и быстро прошагиваясь по номеру и подбирая то тут, то там разбросанные вещи.

Когда дверь за Гладышевым закрылась, она подошла, заперла её на ключ, чтобы он вдруг не вздумал вернуться.

Теперь она плюхнулась на постель и позволила себе расслабиться, раздумывая, как добираться домой.

Несколько минут, может быть, даже полчаса она лежала, просто и бездумно глядя в потолок, изредка прислушиваясь к глухим шагам в коридоре за дверью. Её всё-таки беспокоило, что Гладышев может вернуться и начать ныть, что у него нет денег...

"Кстати, надо подбить бабки!" — подумала Вероника, и потянулась за сумочкой.

Присутствовавшие на похоронах друзья, знакомые и родственники Бегемота, не все, правда, были добры к ней, и теперь у неё в руках было три десятка сотенных долларовых купюр. Вероника стала рассчитывать, сколько ей придётся поменять прямо сейчас внизу, в обменном пункте в фойе гостиницы, чтобы хватило на дорогу и на первое время дома на расходы. Остальные деньги она убрала подальше в сумочку, спрятав их в небольшой потайной карманчик. Ей казалось, что она укрыла деньги весьма надёжно от разного рода посягательств на них по дороге на вокзал и в поезде, если такие вдруг возникнут. "Видимо, всё-таки придётся взять такси, — подумала, она, окидывая взглядом свои вещи: два больших чемодана и сумку. — В автобусе или в метро я с этим всем сама не доеду!"

Вероника набрала по телефону номер администраторши:

-Будьте добры, на шесть часов вечера закажите мне такси на Киевский вокзал, — попросила она дежурную.

-А вы что, съезжаете? — поинтересовалась та.

-Да, — беззаботно ответила Вероника. — Мне ещё билеты надо на поезд заказать и деньги надо поменять, доллары.

-Я сейчас к вам поднимусь, — раздалось в ответ в трубке.

Вероника пожала плечами и стала переносить чемоданы в прихожую номера. До поезда оставалось ещё два часа.

Управившись со всеми делами, Вероника подошла к окну и стала смотреть вниз, на улицу.

Вокруг была глубокая осень, кое-где лежал уже небольшими островками мокрый, таящий снег. Около станции метро суетилась огромная толпа народа. Дальше в тумане угадывались контуры центрального входа на ВДНХ.

Дверь попытались открыть, но она была заперта изнутри. Тогда раздался настойчивый стук, как будто бы Вероника забаррикадировалась в номере и долгое время кого-то не пускала. Стук был какой-то настойчивый и неприятный. Это немного полоснуло Веронику по нервам.

-Иду, иду, — закричала она через весь номер, стараясь успокоить кого-то за дверью. — Да кто там такой нервный.

За дверью стояла администраторша, которой Вероника только что звонила по телефону. Её лицо было каким-то напряжённым. Она внимательно и пристально всматривалась в глаза Вероники, будто та что-то у неё собиралась украсть. За спиной администраторши маячил портье.

-Можно войти? — поинтересовалась администраторша, как будто бы Вероника не пускала её в номер.

-Конечно, — девушка пропустила служащих гостиницы внутрь.

Администраторша зашла в прихожую номера, окинула взглядом собранные и готовые к выносу чемоданы. Портье следовал за ней, мялся в нерешительности. Женщина прошла в комнату и остановилась посередине, видимо, ожидая, когда подойдёт Вероника.

Девушка плюхнулась на кровать перед администраторшей, полуразвалившись, подперев голову локтем.

Администраторша смотрела на неё пристально, потом сказала:

-У вас долг за номер, вы должны рассчитаться!

Веронику точно холодным душем окатили. Она даже поднялась с постели и села ровно. Где-то в глубине её души засвербело какое-то нехорошее предчувствие. От наглости администраторши у Вероники пропал даже на какое-то время дар речи. Внутри неё росло возмущение, которое вот-вот должно было выплеснуться наружу справедливым возмущением, скандалом и записью в жалобную книгу. Вероника решила, что спуску этой наглой даме не даст.

-Вообще-то, за номер и за обеды в него из гостиничного ресторана оплачено было сразу, при поселении, до конца года, насколько я знаю! — медленно, со сдерживаемым гневом произнесла она, рассчитывая увидеть в следующую минуту гримасу извинения за недоразумение и доставленное беспокойство

на лице служительницы гостиницы.

Но лицо той вопреки ожиданием наивной провинциалки и не думало меняться. Ни один мускул не дрогнул на её щеках. И лицо администраторши было по-прежнему суровым и даже несколько злым.

-Это не так! У вас долг за номер! Повторяю! Вы, прежде чем съехать, должны оплатить ещё вот сколько! — она протянула Веронике расчётный листок.

Вероника взглянула на сумму, и её брови высоко взлетели от удивления. На оплату счёта, если поменять доллары, которые были у неё припрятаны на чёрный день, ушла бы почти вся её заначка на чёрный день. Из Москвы она уехала бы практически с пустым кошельком. Это сильно возмутило Веронику. Она не считала, что этот чёрный день настал, чтобы расставаться с последними деньгами. Тем более что платить требуют по новой за то, что уже давно оплачено её покойным супругом.

-С какой это стати! — возмутилась она. — Откуда эта сумасшедшая цифра. Вы хоть представляете. Сколько это денег?!

-Это денег ровно столько, сколько стоит номер, который был у вас в распоряжении по сегодняшний день.

-Но мой... мой муж при мне оплачивал номер до конца года. Да я вам сейчас квитанцию покажу об оплате! — Вероника принялась лихорадочно рыться в сумке, чувствуя нутром, что ситуация выходит у неё из-под контроля, и она не знает что сделать, чтобы вернуть всё в нормальное русло, чтобы всё продолжало идти спокойно и размеренно, как только что, как полчаса назад.

-Мне не надо ничего показывать! — остановила её жестом администраторша. — У вас долг за проживание в номере люкс, будьте добры, его оплатить до отъезда!

-Но объясните мне! Я ничего не понимаю! — взмолилась в растерянности Вероника, чувствуя в словах администраторши какую-то нерушимую уверенность в своей правоте.

-А что тут понимать?! — администраторша открыла блокнотик, который подал ей портье. — Да, у вас был оплачен номер до конца года, в котором вы сейчас находитесь! Но этот номер оплачен на фамилию Гладышев. У вас фамилия — Бегетова, насколько я понимаю, если верить данным вашего паспорта. Это, во-первых! За вами числиться другой номер, насколько мне известно.

-Да, но мы сдали тот номер, и неиспользованная плата за этот номер до конца года, — ведь ещё не Новый год, правда?! — должна перейти на покрытие долга за этот номер, если и чего-то не хватает! — парировала довод администраторши сконфуженная Вероника. Она чувствовала, что её пытаются развести самым наглым образом, и лихорадочно искала пути защиты.

-А какое отношение вы имеете к самому товарищу Гладышеву Дмитрию и к его деньгам, собственно говоря? Вот он пусть подходит и получает возврат суммы! Мы ему выплатим! Вы же никакого отношения к деньгам Гладышева не имеете. А, во-вторых, по правилам нашей гостиницы, которые вы нарушили, вам, гражданка Бегетова Вероника, выписан штраф за проживание в одноместном номере с посторонним мужчиной, поскольку, как теперь выяснилось, это вовсе не ваш супруг, как вы нам тут представляли целый месяц. Вы нарушили правила социалистического общежития. У нас тут что, дом свиданий или публичный дом?! У нас порядочная высокоразрядная гостиница высшего уровня качества! И нам не всё равно, что тут у нас в номерах делают постояльцы! По правилам проживания в гостинице, — она потрясла какой-то невзрачной брошюркой, — мы имеем полное право вас оштрафовать! Что мы и делаем!

Голос администраторши повышался всё более угрожающе с каждым произнесённым словом, и Вероника чувствовала, как она пытается пригвоздить её своим натиском и не дать ускользнуть от расплаты.

-Такой же штраф выписан на имя снимавшего этот номер Дмитрия Гладышева! Но, поскольку он съехал, — а я видела, как он выходил с вещами из гостиницы, — а вы остались, то платить оба штрафа будете вы! — администраторша тыкнула в её сторону своим корявым длинным пальцем, потом достала из блокнота какие-то две квитанции и затрясла перед носом у Вероники.

-Это безобразие! — возмутилась уже как-то не совсем смело Вероника. Чувствовалось, что аргументы наглой администраторши, её наглый натиск и всё более возрастающий тон её голоса возымели на неё своё действие, и она начала ломаться. — Я ни за что платить не буду! Я требую, чтобы мне предоставили книгу жалоб!

Возникла небольшая пауза, словно обозначилась кульминация разговора, затем администраторша уже более низким и спокойным тоном победителя, только что прикончившего жертву спросила:

-Может быть, вы гражданка Бегетова, с милицией хотите разговаривать? Я её сейчас вызову!