|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Трилогия "Летописец" принадлежит к псевдоисторическому фэнтези эпохи Реформации. Мир вымышлен, но ряд персонажей и событий имеют прототипы и аналогии в истории России и Англии, Франции и Германии. Эта трилогия — сплав истории и фэнтези, политики и магии.
Карта и генеалогия королевских родов в иллюстрации, приложенной к 1 книге. Дополнительные сведения о Сканналии можно посмотреть тут
Также в блоге на author.today можно посмотреть на виды орудий пыток, которые использованы в романе (фотографии сделаны в музее пыток в Сан-Марино).
Целиком роман можно купить на Литресе
Пролог
"Бригантина "Великая Барундия" бросает якорь в Северной гавани. На борту находится принцесса Марция Барундийская".
Самайя закончила переписывать фразу и машинально прочла получившуюся запись: как всегда, в ней многого недоставало. Летопись не упоминала о том, что Марция прибыла для свадьбы с Дайрусом, ибо ей не под силу знать, кто чего хочет, о чём мечтает или говорит. В этом смысле авторам простых хроник было проще: они получали сведения сами и записывали их как считали нужным. Самайя привыкла писать точно по тексту Летописи, но иногда вспоминала дневник, в котором свободно излагала любые мысли и чувства. Жаль, что они не сгорели вместе с дневником.
"Корабль Марции сопровождают двадцать пять судов..."
Самайя добросовестно перечисляла их названия и имена капитанов по мере того, как корабли входили в гавань. Эти корабли шесть лет назад привезли Дайруса на землю Сканналии. После смерти Стефана Фангарского король Лодивии Урмас Десятый получил его земли, а Гиемон Барундийский — флот, который позже использовал для блокады портов Сканналии. И вот теперь этот флот прибыл сюда для сопровождения дочери Гиемона. Непонятно, то ли Гиемон так выказывает уважение, то ли предупреждает племянника: не передумай. С тех пор, как принц стал королём, прошло почти три года, но Дайрус не торопился жениться. Сначала он писал Гиемону о тяжёлом положении Сканналии, эпидемии чумы, опасностях землетрясений и наводнений. Год спустя Дайрус занялся усмирением народного недовольства. Казна опустела при Айварихе, люди обнищали, работы и еды было куда меньше, чем желающих её получить. Страна с трудом вставала на ноги, но Дайрусу это не помешало подарить своей любовнице Калерии шикарный бордель с шёлковыми простынями, бархатными занавесками, дорогой мебелью и бассейном. Бордель пользовался популярностью среди знати, а на работу туда набирали по всей Сканналии: из-за хорошей оплаты родители нередко отправляли дочерей и сыновей торговать телом. Увы, Дайрус, в отличие от борделя, такой популярностью среди жителей Сканналии не пользовался, и недовольство выплёскивалось в бунтах, жалобах и похабных анекдотах о личной жизни короля.
Самайя не сомневалась, что Гиемон отлично осведомлён о нравах при дворе Сканналии. Сама она тоже многое узнавала не из Летописи: Сильвестр не раз пересказывал ей местные сплетни, а после поездки в Барундию разбавлял их ещё и барундийскими. Он знал, что летописец ни с кем не станет ими делиться, даже с королём, а потому болтал о недовольстве народа, религиозных раздорах и маленьких секретах больших людей. Самайя привыкла к монологам Сильвестра и не старалась от него скрыться, как в первое время после коронации Дайруса. Она не забыла, что он когда-то выдал её страже Айвариха на Волхидской площади, но и не злилась: в этом не было смысла. Она давно научилась отделять события, происходившие с ней до клятвы летописца, от тех, что происходили после. Точнее, не происходили. В её жизни больше ничего не происходило, она лишь смотрела со стороны на других, слушала, запоминала, но никогда не позволяла себе вмешиваться, обсуждать, давать советы или оценки происходящему. На это у летописца права нет.
"Принцесса Марция сходит на берег в сопровождении фрейлины Илзы Ривенхед, её встречает барон Райгард Сиверс..."
Барон Райгард Сиверс! Никто давно не называл его Риком, хотя, казалось, сам он не мог к этому привыкнуть. При редких встречах Самайя отмечала его растущее сходство с отцом. Ноэля за три года она видела пару раз: он не любил двор, а Дайрус обращался с ним высокомерно, как и большинство аристократов. Тем не менее, никто из них не осмеливался вести себя так по отношению к Райгарду — племяннику короля и главе королевской стражи.
Любил ли он Илзу до сих пор? Самайя думала, что да, и годы разлуки не охладили его пыла. Несколько баронов и менее знатных дворян не раз предлагали ему руку дочерей, но Райгард отверг эти предложения. Неужели он надеялся получить руку Илзы? Сильвестр прямо говорил, что Илза была любовницей Айвариха, а в Барундии развлекала Дайруса. Известно ли об этом Райгарду, Самайя не знала, а сама она не станет вмешиваться.
"Принцесса Марция усаживается на сиденье кареты, вынимает зеркало, смотрит в него, прячет в сумку. У кареты стоят барон Райгард Сиверс и Илза Ривенхед..."
Самайя записала фразу и опустила перо. Слово "зеркало" не отпускало её. Бедная Марция. Судя по тому, как быстро эта фраза появилась и тут же пропала, Марция посмотрела в зеркало украдкой, пока Райгард болтал с Илзой.
"Надеюсь, Райгард был тактичен и не показал отвращения", — подумала Самайя. Как женщина она понимала, каково принцессе выходить в свет. Марция собиралась приехать в прошлом году, но заболела оспой, оставившей следы на её лице. Дайрус, услышав об этом, едва не отправил Гиемону вежливый отказ, составленный Сильвестром, но буквально все члены Королевского Совета заявили, что Гиемон не простит такого предательства, а Сканналия не в том положении, чтобы гневить могущественного монарха. Дайрус обозлился, но письмо порвал. Единственное, чего он добился, — отсрочки до полного выздоровления невесты. Впрочем, Самайя не удивилась бы, если бы текст порванного письма до Гиемона всё-таки дошёл. Не поэтому ли двадцать пять кораблей сопровождения?
Тем временем Летопись упомянула короля, и Самайя пробежала взглядом витиеватые красноватые буквы:
"Король Дайрус просовывает правую руку между ног Калерии, целует левый сосок, проводит языком по шее и..."
Самайя отдёрнула руку и закрыла Летопись. Пожалуй, стоит перекусить, а король тем временем закончит своё дело. Сейчас Дайрус должен восседать на троне в зале Совета, обсуждая новый закон о налогах, а вместо этого он восседает на Калерии... Самайя покачала головой. Дайрус поначалу пытался разбираться в проблемах страны, но потом предоставил принимать решения членам Совета, пропадая то в борделе, то на охоте, то ещё где.
Самайя решила, что вечером посмотрит на будущую королеву, ведь Летопись не описывала внешность людей. Нужно только постараться, чтобы её не заметили: лишнее любопытство ни к чему, а сама она не собирается ни к кому лезть с расспросами. Она и так слишком много знала.
Глава 1. Уродливая принцесса
Торжественная встреча, по мнению Райгарда, вышла неловкой. Марция старалась держаться с достоинством, но он отметил её скованность. На Марции было дорожное синее платье с зелёной нижней юбкой, тонкая вуаль и шляпа с необычно широкими полями. На фоне принцессы Илза в обтягивающем тёмно-красном костюме наездницы и замысловатой красной шляпке сияла красотой, приковывая восхищённые взгляды мужчин, отчего Райгард сократил процедуру приветствия и приказал поскорее отправляться в Нортхед.
Он не видел Илзу четыре года, что она находилась при барундийском дворе, а потому сам вызвался встретить невесту короля. Он не забыл прежних чувств и надеялся убедить Эйварда выдать Илзу за него.
Тем временем свита Марции высаживалась на берег, слуги в сине-зелёных ливреях таскали сундуки, набитые посудой, одеждой, перинами, тканями, книгами, иконами, шпалерами и прочим добром, для которого в гавань пригнали несколько десятков повозок. По сходням кораблей спускали кресла, высокие канделябры, скамейки. В огромном дворце Арпена они разместились бы без труда, но куда это всё денут в Нортхеде, Райгард понятия не имел. Может, отправят в одну из резиденций, например, в Варусский замок? Его заинтересовали разве что лошади из конюшен Гиемона — Райгард обожал верховую езду.
Марция ехала в карете с послом Барундии, который прибыл обсудить с Дайрусом матримониальные и торговые дела. Принцесса представила его как барона Гайла Морса и старалась держать поближе к себе. Илза должна была ехать с ними, но попросила коня, и Райгард с удовольствием помог ей забраться в седло.
Перед отправлением Райгард заметил, как Марция достала зеркало и посмотрелась в него. Она сразу спрятала его в сумку, но Илза громко объявила:
— Ваше Высочество, вы прекрасно выглядите. Думаю, местные модницы придут в восторг от вашей шляпы. Жаль, что ваша портниха осталась в Барундии: вряд ли здесь найдётся подобная мастерица. К счастью, прекрасное свадебное платье готово и ждёт лишь встречи с королём Дайрусом!
Райгарду показалось, что Марция вздрогнула. Илза продолжала:
— Его Величество, я уверена, будет рад вас увидеть, ведь ему пришлось расстаться с вами на целых три года.
— Уверена, что и вас он не забыл, дорогая Илза. Не желаете ли присоединиться ко мне в карете?
Марция сняла шляпу с вуалью, и Райгард поневоле отвёл взгляд. Левую половину лица принцессы обезображивали рубцы: они спускались со лба к подбородку, создавая неровный рельеф на желтоватой коже с красными прожилками.
— Нет, что вы, Ваше Высочество, я не хотела бы стеснять вас с бароном Морсом.
— Если Ваше Высочество позволит, я отвечу на ваши вопросы, — Райгард заставил себя посмотреть ей в глаза, но она лишь презрительно прищурилась.
— Благодарю, барон, — она подчеркнула его титул. — Если у меня возникнут вопросы, я к вам обращусь. — Марция опустила шторку на окне, и Райгард приказал кавалькаде трогаться. Кажется, принцессе он не понравился.
* * *
Дайрус ждал в тронном зале, где собрались представители всех крупных и влиятельных родов: молодые Ривенхеды Эйвард с Николем и их дядя доминиарх Теодор, вернувший себе кафедру в Нортхеде; Георг Ворнхолм с юной женой Вандой и его тесть Валер Мэйдингор с бастардом Максом; два Иглсуда — старый и молодой нытики; Энгус Краск, не имевший ни жены, ни детей — может, не только его племянник отличался любовью к мужчинам? Был тут и девятилетний барон Вельям Холмкрест, получивший титул после смерти деда, о котором все думали, что он бессмертен. Мать Вельяма Сиэлла напоминала статую, и, сколько Дайрус её знал, совершенно не менялась. После казни Ульрика Холмкреста снова замуж она так не вышла.
Дайрус не представлял, как его отец, король Райгард, управлялся со всеми этими людьми. Они все его предали, все оклеветали, все называли убийцей и злодеем. И теперь какой-нибудь Ильяс Чевиндом, дальний кузен матери Дайруса, сидевший при Айварихе тише воды, ниже травы, воображает, будто имеет право поучать племянника и лезть в его дела. Племянника! Седьмая вода на киселе, а не племянник, что не мешает Ильясу требовать всё новых привилегий. Ещё одних Ривенхедов ему не хватало! К счастью, Чевиндомы не так многочисленны: их потомки жили в основном за пределами Сканналии, ибо Чевиндомы любили всё иноземное. Их сыновья учились за границей, а дочери находили там женихов. Насколько Дайрус знал от тётки Маэрины, его собственная мать познакомилась с отцом не в Сканналии.
На фоне старой знати особняком стояли представители новой: Сильвестр, Марик Седой и Сайрон Бадл. Сильвестр с одобрения Гиемона получил дворянство и, помимо должности придворного хрониста, выполнял также дипломатические поручения, разъезжая по разным странам. Марик тоже стал дворянином и к тому же на следующий за захватом Нортхеда день женился на единственной дочери погибшего Лантона Орланда. Баронский титул Орланда перешёл Райгарду, а Марик вселился в его дом и получил должность главы городской стражи. Младший брат Лантона Гастон собирался требовать у короля справедливости, но не успел: сломал шею на улице после пира в честь коронации.
Сайрон Бадл расширил мануфактуру и подговорил несколько человек организовать компанию, которая позволила бы контролировать почти всю текстильную отрасль, в связи с чем цены на ткани неуклонно росли. Сайрон умудрился выкупить у короля пару монастырей и устроил там новые предприятия, в том числе наладил производство вееров, заполучив на это единоличный патент. Кроме того, он получил Казначейство и управлял им, по уверению Энгуса Краска, куда лучше Уолтера Фроммеля. Именно Краск порекомендовал Бадла на эту должность после того, как сменивший Фроммеля сын барона Узенрека погиб на охоте.
Все они собрались поприветствовать невесту короля, отчего Дайрус чувствовал себя отвратительно. Ему не нравилась Марция: она слишком напоминала тётку Маэрину. Строгая, холодная — она всегда много о себе воображала и насмехалась, когда он забывал, в каком году её прапрадед Клемон Второй победил какого-то барона Зиверта, присоединив к Барундии его владения. Подумаешь, жалкий клочок земли — почему он должен об этом помнить? Даже Кэйрон не помнил, а ведь он — правнук Клемона и дядя Марции.
Дайрус вынужден был подписать себе приговор ради трона и сейчас проклинал судьбу последними словами. Королю нужна жена, а главное, нужны наследники, но вот цена...
— Её Высочество принцесса Марция Барундийская! — объявил слуга.
Дайрус поднялся с трона и спустился по ступенькам, остановившись на последней. Марции пришлось задрать голову, чтобы поприветствовать жениха. Дайрус содрогнулся от отвращения, глядя на её обезображенное лицо. Только бы не выдать себя, а то она ещё папаше с матерью нажалуется!
— Приветствую Ваше Высочество на земле Сканналии, — сквозь зубы процедил он. Марция улыбнулась, отчего её рубцы стали заметнее. Будь его воля, он бы закрыл шторами окна и погасил свет. — Надеюсь, плавание прошло удачно? — Шторма на море не прекращались до середины весны, но, как только позволила погода, Гиемон отправил дочь в путешествие. В эти последние весенние дни воздух был тёплым и свежим, но Дайрус не раз покрывался холодным потом при мысли о предстоящей свадьбе.
— Благодарю, Ваше Величество, мы добрались быстро и без происшествий.
— Полагаю, вы желаете отдохнуть, Ваше Высочество? — спросил король и, не дожидаясь ответа, добавил: — Жду вас сегодня вечером на ужин в вашу честь. Я жажду услышать новости из вашей страны.
— Барон Морс введёт Ваше Величество в курс всех дел, — поклонилась Марция. Тучный русоволосый мужчина в синем бархатном камзоле, стоявший сзади принцессы, также поклонился:
— Барон Гайл Морс, посол короля Барундии Гиемона Третьего, — представился он, протягивая королю верительную грамоту.
— Король Гиемон в письмах ко мне высоко оценил вас, господин посол.
— И я сделаю всё, чтобы оправдать его доверие.
— Думаю, это мы отложим до завтра, — Дайрусу не терпелось покинуть зал и глотнуть свежего воздуха. — Сегодня вечером жду вас, барон, на ужин.
Дайрус счёл, что выполнил свою часть работы, и направился к двери. Ему хотелось напиться, а перед этим посетить Калерию. Уходя, он скользнул взглядом по фрейлине принцессы. Сероглазая полногрудая красотка сверкала драгоценностями и слегка кривила пухлые губки, призывно глядя на короля. Роскошные каштановые волосы волной падали на полуобнажённые плечи, а небольшая родинка на правой скуле приковывала взор, навевая приятные воспоминания трёхлетней давности. Насколько он помнил, фрейлину зовут Илза Ривенхед. Вот с ней он поболтал бы с удовольствием. Жаль, что Марция ей в подмётки не годится.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
