|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ОБЛАДАТЕЛЬ — ДЕСЯТНИК
ПРОЛОГ
Этот высотный московский дом уже считался возведённым до конца. Оставались только внутренние облицовочные работы ну и окончательная внешняя отделка и покраска. Но круглосуточная работа монтажников, непрерывно ведущаяся восемь месяцев окончилась, и последние несколько ночей здесь царила непривычная тишина. Цикл работ перешёл в дневной режим.
И, тем не менее, не в угоду общему мнению о вечно пьяных сторожах, охрану на объекте вели в ночное время суток, более чем на высоком уровне. Один дежурный оставался всё время в оборудованной экранами комнате и следил за внутренностями огороженной стройки через видеокамеры, а пара его коллег совершала чуть ли не постоянные обходы территории. Ещё и овчарку с собой водили на поводке. Иначе — никак. Желающие поживиться за чужой счёт в столице не переводились, тем более в условиях так называемого кризиса люди нечистые на руку так и норовили прибрать всё, что "плохо лежит".
И вот именно собака, первой почувствовала на стройке посторонних. Замерла на месте, и, глядя куда-то наверх, предупреждающе зарычала.
— Ты смотри! — удивился хозяин умного животного, — Неужели кто-то мимо нас умудрился на этажи проскользнуть?
— А то не знаешь, на что некоторые ловкачи способны! — фыркнул его товарищ, тут же по переговорному устройству связываясь с их третьим напарником: — Ты там не заснул? Вроде кто-то в здание пробрался...
— У меня всё чисто, — отозвался тот с недовольством. — Скорей всего это ваш бобик опять крыс почувствовал.
— Сам ты бобик! — Обиделся хозяин собаки за своего питомца. — Мой Топыч уже давно на крыс не реагирует.
— Рад за него! И за вас! Потому что лифтов ещё нет, ха-ха!.. Идите в здание и всё осмотрите. А ещё лучше, спусти своего Топыча, пусть он сам поохотится.
Пара охранников, совет спустить пса проигнорировала. Вошли в здание все вместе, хотя поведение животного было несколько странным. Бесстрашное, прежде животное явно боялось и уже с третьего этажа не захотело подниматься выше.
Не успели обсудить такое поведение и решить, как поступить дальше, как вдруг где-то на верхних этажах, если не на самой крыше послышались выстрелы. Причём не только пистолетные, но и автоматные. Затем последовали взрывы, и вскоре на участок возле крана рухнуло первое окровавленное тело. За ним тут же, сразу три, причём одно из тел, явно принадлежало женщине.
Пёс Топыч отчаянно заскулил от страха, а все три охранника одновременно задействовали имеющуюся у каждого экстренную связь с полицией.
В то же самое время с полицией связался ещё один мужчина, который захлёбываясь словами, принялся спешно пересказывать о страшных кровавых разборках, которые неизвестные бандиты устроили на крыше только что возведённого высотного здания. Послушав живописание событий около минуты, молоденький лейтенантик, принявший вызов, позволил себе усомниться в услышанном:
— Эй, уважаемый, может вы выпили и не ту программу на телике включили?
— Я не пьющий! — орал мужчина. — И всё это вижу вживую!
— Ага! И видите это всё с вертолёта или...
— Нет, я не Карлсон! И мой номер у вас высветился. А живу я в таком же примерно доме и наблюдаю за убийствами через бинокль... О! Взрывы пошли!.. Ещё два трупа вниз полетело!.. Да делайте же вы хоть что-нибудь!!!
К тому времени по иным линиям уже шли интенсивные звонки от иных, законопослушных москвичей, так что через минуту все боевые подразделения полиции, а также специальный антитеррористический взвод уже сорвался со своих мест по тревоге. А к месту кровавых событий спешили дежурные вертолёты. Локальный конец света для громадного мегаполиса начался неожиданно.
Глава первая
ГЛУХОМАНЬ
Родители Ивана Фёдоровича Загралова, встречали его довольно бурно и экспансивно. Два года они не виделись с сыном, но о событиях последнего месяца были наслышаны как из общения по скайпу, так и проинформированы в письменном виде. И всё равно на лицах виднелись радостные улыбки, а тон любого предложения звучал самый оптимистический.
Да и вообще эта пара почитателей природы и здорового образа жизни, к смерти относилась с философскими улыбками всё познавших умников. Что Фёдор Павлович, что Татьяна Яковлевна никогда не устраивали тризн или поминок по знакомым. Мол, умер человек — так не горевать надо, а радоваться за него. Дескать, отмучился несчастный в этом мерзком задымленном мире и теперь наверняка путешествует освободившейся душой по бесконечной Вселенной.
Но в данный момент и их сын выглядел вполне себе довольным жизнью субъектом, смеялся, радовался встрече вместе с родителями, и нельзя было сказать, что он слишком переживает по поводу похищения своей любимой женщины. Правда худоба, особенно заметная на лице, даже таких закоренелых оптимистов как старшие Заграловы впечатлила.
— Придётся тебя посадить только на фрукты! — констатировал отец. Но мать непреклонно добавила:
— Только вначале неделю посидит на овощах. В крайнем случае — на смешанных салатах без соли.
Иван на это хохотнул:
— Ничего, ничего! Вот посмотрите, как много и насколько калорийной пищи я съедаю, в обморок упадёте. Поэтому давайте лучше сразу заедем в здешний магазин, где есть всё. Мне надо будет, как следует скупиться. А то знаю я ваши запасы: одна капуста да морковка... Ха-ха! Как это вы ещё в кроликов не превратились?
Выйдя из станционного здания, семья отправилась с вещами к автомобилю. И возле транспортного средства Иван не удержался от восклицаний:
— Ай, да монстр! Ай да чудо! Батя, неужели тебе местные поли разрешают на такой колымаге ездить? Мне казалось подобных агрегатов уже и в музее не сыщешь.
Вместительный, со всеми ведущими колёсами УАЗ 452, смотрелся не столь допотопно или архаично, как жутко пострадавшим после многочисленных косметических поправок внешнего вида. Складывалось впечатление, что данная колымага постоянно участвует в гонках на выживание. Латка, на латке, слой шпаклёвки на ином слое, краска защитного цвета нанесена не пульверизатором, и даже не валиком, а скорей всего старой, малярной кистью. Ну а крупные деформации облицовки скорей всего подравнивались не молотками, а просто крепкими корягами или ломами. Только и оставалось удивляться, как при данном перекосе всех стоек лобовое стекло не выпадает наружу.
Прибывший из Москвы пассажир, даже потрогал стекло руками и продолжил подначивать владельца авто:
— Или оно специально так вырезано, чтобы в эту кривую дырку вставлялось?
— Смейся, смейся! — задиристо отвечал отец. — Вот посмотришь, как мой вездеход ездит по лесу! Причём в таких местах, где ты пешком не пройдёшь.
Иван, уже усаживаясь на сиденье, озадаченно помотал головой:
— Это ж в какие дебри вы забрались, что туда пройти нельзя? Чувствую, что мне в магазине придётся хорошенько затариться...
— И не думай! — рассердилась мать. — У нас дома всего полно!
— Нет, нет, нет! Знаю я ваши розыгрыши с тёртыми яблоками... В магазин!
Правда, вначале подались на заправку, где помимо заправки баков обменяли четыре пустых газовых баллона на полные да прикупили три сорокалитровых канистры с соляркой. И только потом подрулили на центральную площадь городка. Даже в такой глубинке, оказался вполне приличный, имеющий почти всё в ассортименте супермаркет. Ну и на входе в это обилие обжорства, приехавший сын напряг родителей тем, что не только сам взял тележку, но и их заставил перед собой катить по емкости для товара. Мать на это саркастически хмыкнула, и шепнула специально громко:
— Денег-то у него всё равно нет. Мы ведь ему на билет высылали...
— Ну..., судя по тому, что он приехал не в плацкартном вагоне..., — слишком громко секретничал отец. — Ему могли вернуть часть денег, которые нашли при трупе нашей невестки-аферистки.
— Как же! Вернут они! — возмутился мимоходом Иван, внимательно осматривая все полки с товарами, чтобы сориентироваться, что брать и сколько. — Как мне сразу заявили соответствующие органы, на тех деньгах мои подписи не стоят, доказать кражу их именно у меня, невозможно и требовать их возврата — нелегитимно. Так что... Приступим!
И широкими, барскими жестами стал аккуратно укладывать в первую телегу выбираемые ёмкости с пищей. Причём выбирал в основном только высококалорийные, долгого хранения и довольно компактные в объёме продукты. Например, красной икры он набрал двести разных баночек, почти всё, что имелось на витрине.
— Зачем тебе столько? — поразилась Татьяна Яковлевна.
— Да мне одной баночки на один большой бутерброд хватает, — хмыкнул сын. — А съесть в день я могу и полтора десятка таких "бутриков".
Отец не выдержал и рассмеялся:
— Ну и шутки у тебя! Признавайся: наверное, следом за тобой большая компания приезжает? И хотят недельку у нас порыбачить? Или поохотиться?
— Па! Охотиться я буду сам. Потому что мне полезна свежая дичь. Врачи настоятельно рекомендовали кушать отбивные, котлетки, а то и ростбифы с кровью.
— Ха! Из рогатки будешь кабанов стрелять?
— Нет, голыми руками им буду шею сворачивать.
Но когда вторая телега оказалась заполнена с горой, и на них уже пялились все продавцы и покупали, родители обеспокоились не на шутку:
— Ты что нас, опозорить хочешь? Все прекрасно знают, что мы сыромоноеды! — стал ворчать покрасневший отец. А мать попыталась сына предупредить:
— У нас денег с собой, всего чуть-чуть! Кто рассчитываться будет?
— Да не переживай, мамульчик! — веселился Иван, начав третью тележку закладывать самыми дорогими, красочными бутылками водки и коньяка. — Мир не без добрых людей! Не оставят нас голодными!
На кассе сразу попросил пачку пакетов, и загрузил семью укладыванием товара. При расчёте рядом стояли сразу два охранника, а к молоденькой, раскрасневшейся кассирше подошла её старшая коллега и лично осматривала пятитысячные банкноты. Она же с кривой, но вежливой улыбкой поинтересовалась:
— Свадьба?
— Да нет, — скорей грустно, чем радостно "признался" покупатель. — Губернатор со своей кодлой приезжает! Разве их одними салатами прокормишь?
Пока выгружали покупки в машину, Фёдор Павлович не удержался:
— Что и в самом деле? Губернатор?
— Ну вот, а хвастаешься, что сыромоноед! А шуток до сих пор не понимаешь!
А мать интересовалась совершенно иным:
— Тогда откуда у тебя столько денег?
— Значит, если бы мы ждали в гости губернатора, ты бы не удивлялась наличию таких денег? Вот менталитет российский!
— И всё-таки? — если Татьяна Яковлевна хотела что-то выяснить, она могла уморить до смерти любого своего собеседника только одними вопросами.
Так что, уже усевшись в машину, и во время длинного пути, пришлось ей весьма обстоятельно рассказывать о щедрости друзей, моральной и административной помощи приятелей, и якобы небольшом научном открытии, которое удалось сделать, запатентовать и даже получить значительную премию. То есть логика была во всём. Даже в таком вот обильном, кощунственном с точки зрения людей природы питании. Дескать, во всём виновата странная болезнь, исходящая из неправильного обмена веществ. Вот потому и приходиться питаться за пятерых. Напоследок ещё и было добавлено:
— Да и некоторые приятели ко мне будут заезжать, а то и жить постоянно.
Объезжая ямы, рытвины и лихо выискивая из колдобин, а порой и вообще проезжая по нетронутым, не имеющим дорог участкам ещё заснеженного леса, отец тем не менее нити рассказа не терял, и главные несоответствия подмечал сразу:
— Как же твои приятели нас отыщут?
— Легко. У меня с собой и маяк специальный имеется, да и потом для них тропу с ориентирами нарисую и через комп отправлю.
— Так у тебя комп на батарейках? А то ведь у нас электричества нет. Почти... Дизеля для освещения запускаем только по праздникам.
— Пустяк. У меня с собой две солнечные батареи. Даже при облачной погоде хватает для работы ноутбука не только днём, но и на ночь аккумулятор зарядится в достатке. Ну и вы в курсе, сколько новое поколение батарей, держит заряд?
— И про старое поколение ничего толком не знаем...
— До шестнадцати часов! А как вы там, кстати, стираете? — припомнил чисто городской житель, о стиральных машинах.
— Ручками, сынок, ручками...!
— Вот и зря. Постараемся сделать заказ, и при следующем выезде в город, заберём несколько больших солнечных плит вместе с машинкой, и будет вам стирать солнышко. Конечно только в ясные дни.
Кажется, родители по поводу стиральной машинки ничего не имели бы против. Потому как руками стирать любому цивилизованному человека довольно глупо и зазорно. Но и тут раздались вздохи сожаления:
— Ну, бак-то у нас с водой для душа есть, а вот денежные средства...
— Тем более, неизвестно какие...
Чувствуя напряжение со стороны родителей, ещё недавно не имевший за душой ни рубля сын, озадаченно почесал макушку и признался:
— Ну со средствами и у меня не настолько вариативно... О! Придумал! Тогда загрузим этим делом моего приезжающего в гости приятеля. Не хочет ручками стирать свои вещи, пусть захватит наш заказ с собой и оплатит его сразу. И мы тоже под эти милости цивилизации попадём. Здорово?
Давшие ему жизнь люди, только переглядывались от таких прожектов, да недоверчиво мотали головами. Но зато полтора часа пути прошли совсем не скучно. А уж дорога измотала — не передать словами. После такой поездки и в самом деле легендарный советский всепроходный автомобиль по полезности и неприхотливости перегнал всякие зарубежные джипы подобного типа.
Даже Иван поменял своё мнение об УАЗ:
— В самом деле, вездеход! Жалко, что новых таких уже не выпускают...
— А вот и не угадал! — веселился отец, аккуратно подруливая к каким-то деревянным избам, которые издалека среди разлапистых елей и не просматривались. — При наличии средств можно вот такую машину новенькую купить, чуть ли не в смазке. Военные ими торгуют со стратегических складов, проводя у себя по ведомостям, как старую списанную воентехнику. А на самом деле на ту технику даже муха не садилась.
Они остановились, на каком-то каменном участке выходящей на поверхность скалы, где "стояло на парковке" ещё несколько подобных колымаг. Но именно с этого возвышения можно было хорошо рассмотреть небольшое, компактное поселения из восьми изб, и десятка полтора сараев, примыкающих друг к другу. Причём все строения как бы стояли в едином кругу, образуя своими стенами внушительный двор посредине, но тоже заполненный деревьями. То есть лес никак не прерывался и для данного хутора не выкорчёвывался. Ну и наружные стены стояли, словно нерушимая крепостная стена, украшенная только маленькими, чисто смотровыми оконцами.
Одним краем круг домов и сараев довольно близко подходил к солидному оврагу. Не то, чтобы крутой или совсем опасный, но для сброса зимой снега из внутреннего двора лучше места и не придумаешь. Для этого на той стороне кольца, один сарай был снабжён широкими воротами.
Несколько портили наружный вид домов массивные, утеплённые будки для собак, которых на ночь привязывали к крыльцу цепями. Причём любая собака, по утверждениям, никогда даром среди ночи тревогу не поднимала. Умные были псы, специально обученные.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
