|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Трейр, сын Трайна, внук Грира из рода северных драконов очень любил грозу. Взрослые порой ворчали на него, мол, что за забавы, а он знай себе ловил молнии крыльями и улетал прочь от родного острова в самую непогоду. Особенно за него не волновались, но иногда порыкивали, чтобы не забывался. Впрочем, он летал и к Великому Льду (конечно, не спросясь — запретили бы). Ну да отец как-то по секрету сказал: в юности он тоже шалил, даже на юг летал, но там слишком уж жарко для их племени. И потом, одно дело — встретиться с родней в замке у моря, а другое — лететь через полмира! Опять же, людей стало многовато, везде эти их корабли, аэропланы, пушки, честному дракону и податься некуда, хоть и впрямь на Луну улетай!
Сегодня штормило. Трейр забрался довольно далеко от дома, но непогода его не пугала: сел себе на волны, сложил крылья на манер перелетной птицы, да и качайся себе вверх-вниз, шерсть-то не промокает, совсем как у тюленей. Помнится, кто-то из южных родичей обозвал северян гадкими лебедями за характерный изгиб шеи. Трейр не остался в долгу и нарек их земляными червяками за похвальбу, что они умеют, мол, в песок закапываться! Он тоже мог забраться под дюну, но не желал, потом замучаешься отряхиваться. Другое дело — в сугроб зарыться, в снегу ночевать тепло...
Он поднялся повыше и потянулся — хорошо! Бушевала гроза, а ему того и надо... Потом распогодится, он поймает рыбину покрупнее или того же тюленя, перекусит — и домой.
И тут Трейр увидел внизу корабль. Суденышко было небольшое, насколько он мог разобрать сквозь дождь. Рыбацкая шхуна, скорее всего, их много здесь в это время года. И что-то с ней было неладно... Трейр спустился пониже, посмотреть. Ну точно, стряслась какая-то беда: справный капитан давно выправил бы курс! Шхуна же неслась по воле ветра, волны били в борт, и она все больше кренилась, черпая воду. Мачты гнулись, корпус трещал, и ясно было, что бедняге долго не продержаться, тем более, впереди были фьорды, а шторм гнал шхуну именно туда.
"И почему люди сидят сложа руки?" — удивился Трейр, снижаясь. И тут же понял: шхуна в самом деле осталась без капитана. На ней не было ни единой шлюпки, должно быть, экипаж оставил корабль, поняв, что его не спасти. Это что ж должно было с ним случиться, чтобы моряки предпочли утлые лодочки еще кое-как держащейся на плаву шхуне?
Трейр всегда был любопытен, поэтому спустился еще ниже и подле мачты заметил две человеческие фигурки, из последних сил сопротивляющиеся стихии: одну побольше, другую — совсем маленькую. Кажется, люди пытались привязаться к мачте, но справиться с намокшими веревками было не так-то просто.
"И как быть? — сам себя спросил Трейр. — Так вот подхвачу — перепугаются насмерть, хуже бы не сделать. А шхуну мне не унести, она ведь еще и воды начерпала... А, ладно!"
И он, сложив крылья, резко спикировал.
Вовремя — волна захлестнула палубу, мачта с треском переломилась, и Трейр едва успел выхватить из ледяной воды маленького человека, не разобрав даже, кто это. Второй исчез в волнах, и как Трейр ни искал его, найти не сумел. Скорее всего, человек запутался в тросах, когда полетел за борт вместе с мачтой... Тут и спасательный жилет не поможет.
"Вот так слетал порыбачить!" — подумал он, унося крылья в сторону ближайшего фьорда. Это ему буря нипочем, а человек запросто умрет от холода!
*
Нита очнулась и сперва не поняла, где очутилась. Лежать было мягко и тепло, и со всех сторон ее окутывало пушистое серое покрывало, будто кокон.
Последним, что она запомнила, был крик отца — держись! — потом стылая морская вода... и больше ничего.
Покрывало вдруг зашевелилось и бесцеремонно вытряхнуло Ниту на холодные камни, скудно поросшие мхом. Она постояла на коленях, попробовала подняться, недоумевая, почему на ней только белье и чужая куртка, судя по размеру — мужская. А потом посмотрела вверх и снова села.
Похоже, ей довелось коротать ночь под крылом у северного дракона. Того самого, которого искал, да так и не нашел ее отец...
Дракон изогнул шею, опустил голову и внимательно обнюхал боявшуюся тронуться с места девушку, щекоча дыханием и длинными усами. Она готова была поклясться, что глаза его — большие, с вертикальным кошачьим зрачком, — вполне разумные.
Нита не удержалась и потрогала густую серую шерсть. Если раньше не съел, так вряд ли сейчас схарчит, решила она и снова протянула руку.
— Вообще-то, щекотно, — сказал незнакомый темноволосый парень, убрав ее руку от своего лица. — Ты как, жертва кораблекрушения, жива?
Нита кивнула. И еще раз.
Отец был прав: драконы умеют становиться людьми. Вот только...
— А папа где? — спросила она сиплым голосом.
— Это второй, который к мачте привязаться пытался? — уточнил юноша. — Извини, я не успел его подхватить. Видно, он сразу ко дну пошел, я искал, но... Не нашел, в общем. Нырять с тобой я никак не мог. А что там у вас случилось?
— Я не поняла толком, — помотала головой Нита, ежась на ледяном ветру. Незнакомец взял ее в охапку, пояснив:
— Так не замерзнешь. Уж извини, но когда я дракон, то говорить не могу, а когда человек — меня маловато для обогрева. Одежда твоя еще не высохла. Я тебя раздел, уж извини, пришлось.
— Ничего, — Нита всей кожей впитывала тепло. — А папа, значит...
— Даже если он не утонул, так от холода умер, — ответил юноша. — Тут вода... ты почувствовала? Мне-то все равно, а человек даже летом долго не выдержит. И не найдешь его уже, тут акулы водятся... Так что с вашей шхуной случилось? Куда экипаж подевался?
Нита помолчала.
— Я не знаю, — тихо ответила она. — Давай, наверно, я с самого начала начну, а то ты ничего не поймешь.
— Давай, — согласился Трейр. — Только сперва мы уберемся с этой скалы, шквал идет. Мне что, а ты замерзнешь, да и не люблю я на камнях ночевать. Отойди, я превращусь, потом залезай мне на спину и не бойся, не уроню. На берегу поговорим. Держись крепче, ветер будет встречный.
Нита удержалась. На загривке у дракона было тепло, длинная шерсть обволакивала, стелилась по ветру, мерно взмахивали широкие крылья, и девушка чуть не уснула. Хорошо, как вцепилась в жесткие пряди, так и не разжала рук! Привязаться бы, да ничего подходящего не нашлось...
Трейр поднялся над шквалом, потом рухнул вниз, к надежному берегу, сел на воду и спокойно выгреб к каким-то малоприветливым с виду скалам. Он сложил крылья, прикрывая ими наездницу, будто плащ-палаткой, отряхнулся по-собачьи и двинулся в ущелье. Тут не чувствовалось порывов ветра, и Нита расслабилась. Дракон скинул ее со спины, выцарапал из какого-то угла вязанку хвороста и живо запалил костерок.
— Ну вот, можно жить, — сказал он весело, снова став человеком, и выудил из стенной ниши пару банок тушенки. — Ты же голодная, наверно? Я-то по пути порыбачил, долго ли... Держи-ка. Хлеба нет, только сухари, ну да я их сейчас размочу и погрею.
— Не надо, я не привередливая, — отмахнулась Нита, — так сгрызу.
Разогретая тушенка и жареная рыба пахли восхитительно.
— Ну давай, рассказывай, что у вас приключилось? — попросил Трейр с набитым ртом. — Когда я тебя выудил, ты совсем холодная была и не шевелилась, еле отогрел!
— У тебя под крылом было тепло, — невольно улыбнулась Нита. — Я проснулась, как дома под меховым одеялом, уютно так, мягко...
— Я на ночь опять превращусь, ты наших перепадов погоды не выдержишь, — предупредил он. — Кстати, ты не испугалась?
— Не успела, — покачала головой девушка. — И потом, я знала, что драконы существуют. И что они не трогают людей без нужды. Папа... Папа тоже был в этом уверен. Он вас искал.
— Нас не так-то просто найти, — ответил Трейр, — если мы этого не хотим. Прости, я действительно не успел его выдернуть, понимаешь, это в голове уложено: сперва спасать маленьких и беззащитных, детей, женщин, а сильные-то мужчины сами могут о себе позаботиться! Вот я и схватил тебя. Думал, ты ребенок, еще боялся помять сгоряча, вы хрупкие такие...
— Ну что ты извиняешься все время? — Нита помолчала. — Папа искал вас не любопытства ради. Он... он хотел поймать хоть одного. Или убить. Ради науки.
Воцарилось молчание.
— Ясно, — сказал Трейр. — Надо предупредить своих. Мы, знаешь, живем по старинке, и все время забываем, что нам сто лет — как вам минута, а люди на месте не стоят...
— Папа такой был один, — помотала головой девушка. — Ну или один из немногих. В вас никто не верит, наверно, вы очень хорошо прячетесь!
— Угу, особенно дядя Лирион хорошо прячется, он размером с транспортный аэроплан, если не больше, — буркнул он. — Как вылетит из своей долины... Или дядя Фальк с женой, эти вообще ненормальные. Я просил научить тем штукам, что они в воздухе выделывают, а они только смеются, говорят, рано, мал еще для фигур высшего пилотажа! Про южан я уж молчу, у них там, в пустыне свое святилище есть, местные построили... Да и прадед Арниль, который с востока, целый архипелаг присвоил и живет — не тужит!
— Непонятно, — сказала Нита и поежилась. — Выходит, вас не так уж мало?
— Нас довольно-таки много, — хмыкнул он. — Если я сейчас начну свой клан поименно перечислять, хотя бы начиная с деда Грира, до утра не управлюсь. Это я только про своих, а тех, кто из других краев, я и не упомню.
— Почему же тогда вас считают легендой? — не отставала девушка.
— Потому что мы так захотели, — серьезно ответил он. — Тебе бы понравилось быть подопытной? Ну вот.
Трейр помолчал.
— Здесь о нас знают, — сказал он после паузы. — Но чужакам не выдадут. Тут, знаешь, люди суеверные: они считают, если выдать хранителя, не будет больше удачи ни рыбакам, ни пастухам. Рыба и тюлени уйдут к другим берегам, олени перемрут или их волки вырежут, пушного зверя не станет. Женщины перестанут родить, мужчины сделаются слабыми, негодными охотниками... Ты что дрожишь, замерзла?
— Нет, просто звучит это, будто старинная сказка, причем жуткая...
— Это не сказка. У южан все точно так же. Там говорят: если выдать хранителя, женщины станут выбирать жалких мужчин, верблюды не снесут и простого вьюка с припасами, оазисы занесет песком... И на западе: мол, высохнет трава, не останется табунов и отар, не сможет муж водить больше одной жены. Ну а про восток я не знаю, — честно сознался Трейр. — Не интересовался особо. Но, наверно, все в том же роде. Наши родственники с побережья... ну там, неподалеку от столицы, тоже говорили: не выдаст их никто из поселка, люди, я имею в виду, не то не видать им удачи. Ни им, ни их потомкам. Сами драконы не мстят, мстит судьба, и очень жестоко.
Они молчали, глядя в огонь.
— Отец хотел покончить с этими суевериями, — сказала Нита, обняв колени. — Найти хоть одного дракона, поймать и изучить. Видел, может, на шхуне такую штуку? Не знаю, как называется, вроде китобойной снасти, там гарпун с меня размером, если не больше, а еще она может сеть выбрасывать, большую такую, с грузилами...
— Нет, не разглядел, — помотал головой Трейр, подивившись людской выдумке.
— Папа ее сам придумал. Говорил, с ее помощью можно будет поймать дракона и доказать, что это все сказки, и огромные крылатые звери — всего-навсего каприз природы. Просто еще не изученный.
— Ты как будто и не горюешь по отцу, — произнес он, помолчав.
— Я... у меня в голове никак не укладывается, что его не стало... — Нита ссутулилась. — Можно, расскажу?
— Конечно. У нас принято вечерами сидеть у очага и что-нибудь рассказывать. Сказки или были, неважно... Кстати, я Трейр, забыл назваться.
— А я Нита, — девушка вздохнула. — Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне о драконах. Много лет назад случилась война, чужие аэропланы бомбили столицу и заодно их поселок, он же совсем рядом... И тогда хранители — она их так называла — вернулись и спасли людей, потому что жили на том берегу испокон веков. Потом снова пропали...
— А, это, наверно, был прадедушка Бриан с женой и остальные! — сообразил Трейр. — Ну, он уже пра-прадедушка, но какая разница? все одно не упомнишь, кто кому кем приходится. Помнишь, я про замок сказал? Вот бабушка твоя, видно, из поселка под ним.
— Наверно... Мама к этим историям спокойно относилась, а папа таких баек терпеть не мог. Он был ученый, и вот далось ему — доказать, что драконов не бывает! Либо это просто дикие звери... Все мое детство он пропадал где-то. Сперва, кажется, в степи, но вернулся ни с чем.
— Ясное дело, его в долину просто не впустили, — фыркнул Трейр. — У них там строго.
— Потом где-то на востоке...
— Ну, если он решил забраться во владения прадедушки Арниля, я ему не завидую.
— Он не рассказывал, где именно был, просто вернулся совершенно измученный, постоянно на крик срывался, а подробностей не рассказывал, — вздохнула Нита. — Потом он долго решал, на юг или на север отправляться... К тому времени и бабушка, и мама умерли, мы остались вдвоем. Отец выбрал север: и ближе, и люди, в общем, понятные...
— Ага, — ухмыльнулся Трейр.
— Да-да, — поняла его девушка. — Такие понятные, что умереть на месте можно! А я напросилась с ним. Вроде как помощницей, секретарем...
— Зачем?
Нита помолчала.
— Я хотела увидеть живого дракона, — негромко сказала она наконец. — Неважно, северного, южного, степного, главное — настоящего, из тех, о ком бабушка рассказывала.
Трейр молчал.
— Ты верила, что мы существуем?
— Да. Я же говорю, бабушка рассказывала. Она сама вас видела. А я ей верила. Не зря, как видишь, — улыбнулась Нита и снова поежилась. — Холодно как...
— Я превращусь, будешь греться, — кивнул Трейр. — А что со шхуной-то случилось? В третий раз спрашиваю!
— Я не поняла, — ответила она. — Я была в каюте, когда началась буря, папа спал. И вдруг наверху все забегали, закричали... то ли руль сорвало, то ли еще что, я в морских названиях ничего не понимаю! А пока я папу разбудила, пока мы на палубу выбрались, шлюпки уже спустили, и... Про нас, наверно, и не вспомнили! — Нита шмыгнула носом. — А ведь папа столько заплатил капитану! И еще прибавил, чтобы тот разрешил поставить на палубе эту... гарпунную пушку, вот как она называлась! Капитан ругался, что она слишком тяжелая, и что у него не китобойная шхуна, а обычная рыболовецкая посудина, старая к тому же...
— Ясно. Может, из-за этой штуковины кораблик и развалился, — кивнул Трейр. — Если ее плохо закрепили, она, когда началась болтанка, могла сорваться и мачты повредить или еще каких дел натворить... И что дальше было?
— Папа велел надеть спасательный жилет и привязаться к мачте, чтобы не смыло, — медленно выговорила Нита, — там в каютах воды уже по пояс набралось... Понятно было, что нам не выплыть самим, но вдруг шлюпки еще не очень далеко отошли, и нас бы вытащили? Только нам никак не удавалось затянуть узлы, а потом... потом меня накрыло с головой, я чуть не захлебнулась, а следом почувствовала — я в воздухе, и мне страшно холодно.
— Сейчас тебе снова будет тепло, — усмехнулся Трейр. — Давай-ка, я превращусь, а ты забирайся мне на спину и грейся, пока одежда сохнет. Под боком у меня спать не стоит, придавить могу.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
