Небольшое авторское предисловие:
В русскоязычном фандоме уже не раз отметились вариации на тему "Как бы я всех нагнул, будь я Энакином."
Я не стану сейчас описывать данные попытки и те ляпы, которые, на мой взгляд, в них были допущены, скажу лишь, что в результате этих попыток образ Энакина Скайуокера (именно Энакина, а не Дарта Вейдера) оказался в фанфикшине заметно... опошлен. Я бы хотел сказать "дискредитирован", но, увы, обычная дискредитация не превращает саму мысль об использовании персонажа в моветон, который почти неприлично произносить в уважающем себя обществе.
Но словно мало того, почти каждый автор, чей герой (новый персонаж / попаданец в кого-то другого / местный житель с ООС — не суть) так или иначе пересекается с Энакином, считает своим долгом пнуть Избранного. Обычно это заканчивается на банальном попугайстве фанонных сказок про гонор, эгоизм и глупость, когда авторы не дают себе труда даже пересмотреть Второй Эпизод, не говоря уже о более глубоком погружении в первоисточники, посвящённые тому периоду, но с радостью и визгом тянут друг у друга самые смрадные образцы комков дерьма для метания в образ. Впрочем, бывают и особо выдающиеся своим слабоумием исключения, вроде ситуации, когда юнлинг, выходивший из Храма полтора раза в жизни, поучает боевого генерала, вхожего в самые высокие кабинеты Сената, каковы реально силы Республики и как проще всего победить в войне, а генерал, авторским произволом, может только оплёванно стоять и лупать глазками.
Так вот. Придя к подобным выводам, я несколько опечалился и в результате решил написать данное произведение. Я не стану расписывать, что именно задумал в плане сюжета, скажу лишь, что в истории галактики был один разумный с похожими талантами. Ему повезло — его учили на совесть.
И мне очень интересно, чего сможет добиться Энакин, получив схожий бонус...
Пролог.
Татуин, лагерь тускенов. 22 год ДБЯ.
Подросток с косичкой падавана в волосах в ужасе смотрел на изуродованное резаными ранами лицо женщины, ещё мгновение назад безвольно висевшей на пыточном агрегате. Избитое, укутанное в грязные лохмотья тело казалось невесомым в его руках. И таким хрупким, что Энакин боялся дышать...
— Эни... — еле слышно прошептали её губы. — Это ты?..
— Я здесь, мама, ты спасена, — нервно сглотнув, парень бережно прижал пленницу к себе.
— Эни... — ещё тише выдохнула Шми Скайуокер, приоткрывая непослушные глаза и пытаясь поднять руку, чтобы коснуться лица сына. — Эни... Какой ты стал большой, сынок... — парень взял дрожащую ладонь в свою и прижал к губам, едва сдерживая выступающие слёзы. — Сынок... О, мой взрослый сынок... — продолжала шептать женщина, расплываясь в улыбке. — Я так горжусь тобой, Эни...
— Я скучал, мама, — вымученно улыбнулся в ответ юноша, моргая, чтобы унять вспыхнувшую резь в глазах.
— Сбылись мои мечты... — рука женщины поднялась, проводя по щеке падавана. — Я лю... люблю тебя.
— Не оставляй меня, мама, — парень прижал мать к себе. — Я всё сделаю, я всё...
Слова застряли в горле, руки дрожали, а из глаз потекла первая предательская влага.
— Я... — шёпот стал совершенно невесомым, а взгляд Шми начал подёргиваться пеленой, — я... Люблю...
В Силе раздался звон оборвавшейся жизни, и взгляд пленницы навсегда остановился.
Падаван не видел, как за его спиной тени сгущаются в невесомое чёрное облако.
Наблюдатель терпеливо ожидал, когда пройдёт охватившая подростка растерянность и потрясение, когда тот дрожащей рукой прикроет глаза матери и согнётся над её телом, в беззвучном крике выплёскивая в Силу своё отчаяние и боль потери, затмевающие разум. Он ждал, позволяя Избранному поднять шторм, что прокатится по всей галактике, вынуждая одних одарённых недоумённо замирать, не понимая, в чём дело, а других притуплять свои чувства, мысленно сопереживая чужому страданию. Он ждал... И дождался.
Отчаяние сменилось злостью, а боль подстегнула ненависть и жажду отомстить. Энакин Скайуокер смахнул с лица слёзы и с силой стиснул зубы, начиная вставать.
Чёрное облако дрогнуло и беззвучно скользнуло к неопытному падавану, никем не замеченное влившись в его тень...
Джеонозис, личный ангар графа Дуку. Несколькими днями позже.
— Заходи потихоньку, со стороны...
— Нет, СЕЙЧАС! — подросток с зелёным световым мечом в руках бросился в лобовую атаку.
В душе Скайоукера бушевала буря: страх за брошенную ради погони любимую переплетался со жгучей обидой на учителя, который настоял на этом решении. Чернейшая тоска от того, что он должен выполнять такие приказы, боролась с отчаянным понимаем необходимости этого для спасения Республики и всех его собратьев по Ордену, сейчас сражающихся на этой планете. Уязвлённое недавним пленом и событиями на арене самолюбие требовало отмщения. А память о клятве, данной на могиле матери... Клятве — "Никогда больше не быть слабым!" — требовала действий.
Зелёный световой меч взлетел в размашистом ударе и...
Вспышка голубой молнии обожгла лицо, тело скрутило в конвульсиях, а сильный удар спиной об стену окончательно выбил дух из лёгких.
Перед глазами всё плыло. Кожа пылала, казалось, до кости пронизанная жаром.
Где-то рядом сражался Оби-Ван... И проигрывал. Он чувствовал. Знал.
Но глаза не открывались. Тело отказывалось пошевелиться. От простого дыхания мутило в черепе.
Время. Оно утекало. Сила шептала об опасности. Оби-Ван... Смерть... Скоро... Он опять не смог... Ему опять не хватило сил... Как с мамой... ОПЯТЬ!
Волна отчаяния и злости на себя поднялась в груди, заставляя Силу взвиться вокруг плотным коконом. Боль отступила, застилавшую разум дурноту смело волной ярости, размытые пятна перед глазами собрались в фигуру занёсшего меч над головой Дуку... И непослушные мышцы сократились, подбрасывая молодое тело в воздух.
Уже падающий на поверженного Кеноби алый клинок был остановлен прыгнувшим наперерез зелёным.
— Ты храбрый мальчик, — на лице седовласого графа появилась лёгкая улыбка с намёком на удивление. — Но ты не усвоил урок.
— Я непонятливый, — огрызнулся Скайуокер, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от потока хлынувшей в него Силы.
— Энакин! — крик Оби-Вана сопровождался брошенным мечом. Рука подростка сама собой перехватила рукоять в воздухе и, мгновенно активировав голубое лезвие, нанесла удар.
Юный джедай не лучшим образом владел формой ДжарʼКай, но мощный шквал ударов всё равно заставил противника попятиться. Ярость напора ошеломила врага, заставила удивиться... Но лишь на секунду.
Мимолётная растерянность пожилого Мастера сменилась холодным сосредоточением. Наполненные чудовищной силой и Силой удары либо плавно отводились, либо уходили в пустоту, заставляя прикладывать всё больше усилий, чтобы просто не дать попасть противнику по бреши в обороне. Сила вела и подсказывала направления ударов, но она не могла сказать, как они будут нанесены и как лучше закрыться. Её носителю просто не хватало опыта и мастерства, которых было предостаточно у его противника. Град яростных, быстрых ударов был отражён парой кажущихся небрежными пассов, неистовый шквал, каким выглядел падаван, налетел на монументальную скалу. Налетел и чуть было не разбился.
Нарочито неторопливым движением Граф Дуку увёл в сторону левую руку с синим клинком.
Небрежный поворот кисти — и разрубленная рукоять падает на пол, а Энакин едва успевает спасти пальцы.
Вся жизнь юноши сконцентрировалась в считанных долях секунды, на которые работало Боевое Предвидение. Сила текла сквозь Скайуокера всё более мощным потоком, даря знание грядущего и болезненно острое ощущение самой Жизни, каждого неизмеримо малого мига, которое невозможно испытать в другой ситуации и даже различить сознанием.
Четыре движения. Четыре соприкосновения клинка. Шии Чо против Макаши. Падаван против Мастера... И алый росчерк пересечёт правую руку...
Конец. Он останется на милость врага, поражённый болевым шоком... Бессилие. Слабость...
Опять не смог...
Из глубины души подростка поднялось чёрное, удушающее чувство омерзения к самому себе. Он клялся на могиле матери... Обещал... И не смог сдержать слово!
В груди что-то шевельнулось. Тёмное... Холодное... И рисунок боя изменился.
Энакин и сам не понял, что это было, он просто вдруг осознал, что его положение вовсе не так безвыходно, как ему казалось долю мгновения назад. Жёсткие блоки и прямолинейные атаки сменились техникой, диктуемой, казалось, самим существом. Сила расцвела сотней красок, движения Макаши внезапно стали понятны и предсказуемы. Бушующие внутри эмоции как-то разом переплавились. Ярость без ненависти. Злость, но весёлая. Страх, но азартный.
Всё перестало иметь значение. Республика, Сепаратисты, Падме, позор на арене, смерть матери, вечные нотации Оби-Вана... Всё. Остался только бой. Весь мир ужался до танца двух клинков. Танца против по-настоящему сильного противника. Опытного. Могучего. Опасного... И потому безумно приятного!
Наполнившая тело Сила пела от наслаждения. Четыре предвиденных удара давно прошли. Глаза Дуку, мелькающие за калейдоскопом сияющих мечей, отражали изумление. Тело с лёгкостью выполняло никогда ранее не используемые движения формы... Слово просилось с языка... Зудело в висках... Ощущалось всем нутром... Озарение? Воспоминание о подсмотренном когда-то движении одного из наставников? Нет. Это было не Шии Чо, не Атару и даже не Джем Со... Что-то другое... Сильнее... Опаснее...
Название вспыхнуло в памяти алым фейерверком...
'Джуйо'
Форма Свирепости...
Чувство опасности, грозящей Оби-Вану, вырвало Энакина из наваждения. Сила метнулась быстрее сознания, и мгновением ранее оторванный лидером сепаратистом от потолка огромный насос завис над лежащим на полу джедаем.
Только сейчас подросток осознал, что всё время боя Граф Дуку использовал Силу, пытаясь сковать его движения, ограничить манёвр, затуманить предвидение... Он видел это. Чувствовал действия противника через Силу.
И мешал.
Сам не понимая, когда и где мог этому научиться. Даже не подозревая, что существуют такие техники. Но знал, как им противостоять. Навыки просто всплывали в памяти, как нечто само собой разумеющееся, словно он давно это умел, просто запамятовал. Так же было и с Джуйо, он не помнил, когда мог научиться этой форме, он вообще не встречал хоть кого-то, кто бы ей владел, но безусловно знал, как её использовать и умел это делать. Будто перебирал старый фильтр от песка, которого не видел с восьми лет, — из головы давно уже вылетел даже внешний облик, но возьмёшь в руки, и те всё сделают. Так было и тут.
— Весьма впечатляет, юный Скайуокер, — воспользовавшись заминкой, потребовавшейся Энакину на спасение учителя, пожилой Мастер разорвал дистанцию и теперь пятился к своему кораблю, — такой уровень владения мечом может показать далеко не каждый Магистр.
— Я ещё не всё показал, — отбрасывая насос, почти выплюнул падаван, удобней перехватывая рукоять меча.
— О, я не сомневаюсь, — заверил седобородый мужчина. — Но, боюсь, у нас нет более времени на беседы — сюда приближается мой бывший учитель, и как бы я ни желал с ним встретиться, но такого рода разговоры следует проводить приватно, чему вы, молодой человек, изрядно мешаете.
Левая рука бывшего джедая поднялась в воздух, и падаван опять явственно ощутил движение чужой Силы. От стен оторвались несколько труб и чанов с охладителем, вновь устремившихся к беспомощно зажимающему рану на плече Кеноби.
Чтобы снова зависнуть в нескольких метрах от цели, перехваченные юношей.
Скайуокер сжал зубы, поднимая обе руки для лучшей концентрации — одновременно удерживать столько крупных объектов ему ещё не доводилось. Малейшая ошибка могла стоить жизни его другу и учителю, а держать многокилограммовые куски металла, на которые продолжал давить своей Силой Дуку, оказалось куда сложнее, чем махать клинком.
Набрав в лёгкие воздуха, Энакин на секунду зажмурился и на выдохе толкнул невидимые переплетения энергии, отбрасывая весь мусор от Оби-Вана, но граф уже был готов и, воздев руки, разломил Силой своды потолка, обрушивая на двух джедаев тонны камней. Защититься второй раз оказалось даже сложнее — он уже понял, как это делать, но внимания не хватало — слишком много целей, слишком непривычно. Сила как будто выскальзывала из пальцев...
Пока припавший на колено от напряжения подросток отвлекался на опасность, седовласая фигура в аристократическом наряде плавно скользнула по трапу внутрь готового к отлёту корабля. Люк закрылся, негромко загудел двигатель, творение джеонозианских инженеров плавно поднялось в воздух и стартовало.
Сошедший секундой ранее с борта транспортной канонерки грандмагистр Ордена Джедаев успел лишь печально проводить взглядом тёмный корпус, свечкой взмывший к небу. Он чувствовал присутствие Падшего, уносящегося в небеса. Могучим стал Дуку. Даже после его ухода в пещере, где находился корабль, ощущалась Тёмная Сторона. А также там были два одарённых, которым требовалась помощь — пусть Тьма и закрывала обзор в Силе, но с такого расстояния Великий Магистр мог почувствовать боль Оби-Вана и усталую опустошённость юного Скайуокера. Следовало поспешить...
Глава 1. Пробуждение.
Несколько недель спустя. Внешнее кольцо. Планета Джабиим.
— При всём уважении, генерал Кеноби, они хотят растянуть наши позиции. Каждый раз, когда мы 'обнаруживаем', — клон выразительно выделил голосом последнее слово, — новую цель, попытка атаковать её уводит нас всё дальше от базы 'Приют'. Дальше от источников снабжения и воинских резервов... Дальше от этих новых шагоходов. Уже сейчас до базы минимум день пути. Нас замедляет дождь, и средства связи насквозь промокли...
Энакин слушал слова Альфы и чувствовал, как не отпускавшее его вот уже почти месяц раздражение берёт новую высоту. Тем не менее, юноша молчал. Уже привычно пропуская эмоции как бы сквозь себя, не давая им влиять на сознание и скрывая их наличие в Силе. Проснувшиеся на Джеонозисе навыки владения формой Джуйо удивительно хорошо помогали и в обычной жизни. Впрочем, с того момента он пробудил в себе много навыков, и все они были до крайности полезны. И всё же, несмотря на самоконтроль и внешнее спокойствие, ситуация ему активно не нравилась.
Вся ситуация.
Подготовка операции, настолько бездарная и откровенно глупая, что у него не находилось слов для её описания даже на хаттском матерном. Одно вторжение накануне сезона дождей чего стоило, будто в Совете Ордена специально решили сделать всё, чтобы осложнить войскам Республики пребывание на поверхности планеты.
Умение Оби-Вана управлять войсками, вернее, полное отсутствие оного. Что учитель отказывался признавать из принципа, слушая чужие советы, только если те не противоречат его мнению. Вот и сейчас на все аргументы капитана он только беспечно пожал плечами, буркнув что-то про необходимость скорейшего наступления для победы Республики. Хотя и остальные мастера были не лучше: что толку от того, сколько они будут расспрашивать клона и слушать его доводы, если кроме глубокомысленного кивания ничего больше делать не собираются?
