Большая вода

Александр Абердин

Большая Вода

Научно-фантастический роман

Глава первая

Красный протокол

Август две тысячи восемьсот восемьдесят девятого года выдался на Колыме необычайно жарким. Вот уже три недели температура воздуха даже ночью не опускалась ниже тридцати двух градусов. Днем термометр и вовсе показывал под сорок градусов в тени. Точно такая же жара стояла в северных районах материка, на полуострове Камчатка и даже на Чукотке.

Из-за того, что в этой части Азии лишь некоторые города были накрыты климатическими зонтиками, огромное число людей направилось в эти жаркие дни на Стену, отгородившую Тихий, а вместе с ним и весь Мировой океан, от Охотского моря. Это циклопическое сооружение защищало от Большой Воды сразу четыре континента — Евразию, Африку и обе Америки. Все примыкающие к ним водные просторы Мирового океана, а вместе с ними моря Северного ледовитого океана, больше почти восемь столетий назад, в две тысяч девяносто шестом году стали Внутренними морями. Сегодня над ними возвышалась Стена высотой в двести пятьдесят семь метров.

Уровень воды Внутренних морей ещё в те далёкие годы был принят за нулевую отметку. Он не превышал уровня Мирового океана две тысячи девятнадцатого года, когда началось строительство Стены, защитившей все континенты планеты от Большой Воды, когда льды только начинали активно таять. Теперь уровень Мирового океана составлял сто сорок семь метров и не повышался вот уже четыреста тридцать четыре года. Как говорили гидрологи, наступил этап водного равновесия, который рано или поздно сменится этапом понижения уровня воды за Стеной. Пока что она защищала континенты от глобального затопления и неисчислимых бед. Впрочем, их и так выпало на долю людей и дикой природы, сверх меры.

Глобальное потепление самым радикальным образом отразилось на облике планеты. Экваториальный пояс стал втрое шире и по большей части превратился в безжизненную пустыню, границы которой подпирали северный и южный тропики. Исключение составляли несколько сотен природных рекреаций диаметром от ста пятидесяти до трехсот километров, накрытых климатическими зонтиками. Только так предки могли сохранить флору и фауну Африки и Азии, обеих Америк и Австралии. За их же пределами солнце выжгло землю дотла. С таким положением вещей было трудно смириться, но бороться с природой, а точнее с глобальным потеплением таких масштабов, Человечество в ту пору не могло. Да и сегодня победить как глобальное потепление, так и Большую Воду, люди не могли и потому такой цели перед собой не ставили.

Предки это прекрасно понимали и потому ни о чём, кроме возведения Стены высотой в двести пятьдесят метров над тогдашним уровнем мирового океана, не помышляли. Зато с этой задачей они справились всего за семьдесят восемь лет и успели построить её за пятнадцать лет до того, как началось стремительное таяние вековых и тысячелетних льдов на всей планете. Человечество успело подготовиться к приходу Большой Воды, а также к тому, что климат на Земле окончательно испортился. Ураганы и штормы в минувшие семьдесят восемь лет сделались, хотя и полностью предсказуемыми, зато куда более мощными и свирепыми, чем раньше. Не радовала погода людей и почти семьсот лет спустя.

Воздушный океан оставался всё таким же бурным и опасным, но уже не мог причинить сколько-нибудь больших бед. Люди научились не просто бороться со стихией, а успешно её побеждать. В первую очередь, благодаря мощи технических средств, таких, как климатические колонны и вихревые генераторы, а также благодаря точным прогнозам. Когда ты знаешь, что ровно через три или тридцать часов начнется ураган, к нему намного легче подготовиться и победить стихию. Это часто вызывало в обществе разговоры о том, что Человечество могло бы качнуть маятник в обратную сторону и заставить глобальное потепление отступить. Увы, но это были всего лишь мечты. Сил и средств на это еще у землян не было.

Вот и сейчас, когда в северо-восточный регион Азии в полном соответствии с долгосрочным прогнозом пришла несусветная жара, никто не стал предпринимать никаких экстренных мер. В этом не было никакой необходимости, ведь она не причиняла большого вреда. Если кому-то хотелось прохлады, то он мог найти её в стенах своего дома. Все остальные люди отправились к берегам Охотского моря и на Стену, ширина которой поверху составляла семь километров, а у основания, на дне, от двенадцати до пятнадцати километров в зависимости от глубины заложения фундамента. За все свою историю люди не строили более грандиозного защитного сооружения, и только благодаря Стене Человечество сумело выжить в условиях глобального потепления и стремительного таяния льдов.

В начале двадцать первого века никто не верил, что уровень воды в Мировом океане сможет подняться так высоко, но этому поспособствовало в основном строительство Стены и то, что гигантские насосные станции перекачали триллионы кубометров воды из внутренних морей во внешние воды. Соленость воды это понизило не сильно, но животный мир океанов и внутренних морей пострадал от перемены климата весьма основательно. Впрочем, и здесь люди сделали все возможное, чтобы природное разнообразие сохранилось. Были спасены даже песцы и полярные медведи, а вместе с ними множество других видов животных и растений.

Семьсот лет спустя, положение окончательно стабилизировалось, но это вовсе не означало, что все проблемы были решены, ведь и сегодня большая часть людей, свыше шестидесяти процентов от двадцати девяти миллиардов, жили в северных районах Евразии, а потому плотность населения там была просто чудовищная. Можно сказать, что это был один огромный мегаполис, правда, застроенный роскошными виллами на одну семью. Исключение составляли административные здания, высотой в пять-семь этажей, а также полутора, двухкилометровой высоты башни промышленных и сельскохозяйственных комплексов с климатическими колоннами внутри. Однако, небольших предприятий, в том числе и сельскохозяйственных ферм, как в Евразии, так и на остальных континентах, было все же значительно больше.

В условиях такой скученности, климатические сюрпризы доставляли людям немало хлопот, но все к ним привыкли с детства и не обращали внимания даже торнадо, которые службы контроля погоды научились "душить" в зародыше. Куда сложнее им было справиться с такой жарой, которой на северо-востоке Азии не было больше двухсот пятидесяти лет. Поэтому, люди просто перебрались поближе к воде, и вот уже три недели на внутренних и внешних пляжах яблоку негде было упасть.

Пляжи южной стороны Стены в районе Камчатки и Курил считались одними из самых лучших курортов во всем мире и всегда пользовались большой популярностью. Оно и понятно, ведь они располагались под хотя и рукотворным, но очень красивым "горным хребтом" высотой всего в сотню метров. Вниз по склонам, поросшим вечнозелёными деревьями, стекало в Тихий океан каскадами водопадов множество ручьёв. Вид на безбрежный, пустынный океан был просто роскошный, не то, что вид на Охотское море, с множеством рыболовецких и прогулочных судов. За это его часто называли Кастрюлей с рыбным супом. Внутренние пляжи выглядели не хуже, чем внешние. Просто они были обыденными и слишком уж привычными.

Вся верхняя часть Стены была застроена роскошными отелями и развлекательными комплексами, стоящими среди живописных холмов, поросших высоченными кедрами, секвойями и прочими вечнозелёными деревьями. У всех, кто приезжал сюда на отдых, был выбор, куда пойти купаться, к морю или океану. Однако, некоторые участки внешних пляжей были закрыты для обычных людей, так как предназначались для отдыха высокопоставленных чиновников Седьмой Директории, в ведении которой находилась огромная территория бывшей России, населённая сегодня почти двенадцатью миллиардами жителей.

Как правило, это были искусственные полукруглые лагуны, имевшие в ширину три километра, которые вдавались в океан на два километра. Это были огромные платформы, снабженные гидравлическими подъемниками. Во время сильного шторма лагуны поднимались на пятьдесят метров вверх, где были недосягаемы для самых высоких волн. К тому же каждая такая лагуна была накрыта климатическим зонтиком и потому даже зимой, когда температура воздуха опускалась ниже десяти градусов тепла, в них можно было купаться точно так же, как и летом. Каждая такая лагуна, а их вдоль Курильской гряды от Камчатки до Японии насчитывалось свыше трёх сотен, была надёжно отгорожена от внешнего мира и укрыта от посторонних глаз густыми непроглядными зарослями бамбука, спускающимися со склона прямо к воде.

Если надвигался сильный шторм, четыре мощных наклонных гидроподъёмника поднимали лагуну вверх, и тогда океанским волнам открывалась рифлёная, тёмно-бурая от времени, стальная поверхность Стены. Во всех остальных местах Стена была сплошь покрыта выросшими на ней кораллами и водорослями. Впрочем, как внутренняя, так и внешняя её поверхность, никогда не была ровной. Ещё во времена строительства, облицованные сталью склоны крутизной в шестьдесят градусов, были оснащены множеством борозд и выступов, террас, арок и аркбутанов. Поверх стальных конструкций и защитных плит, толщиной в тридцать сантиметров, был нанесён слой биопластика, благодаря которому Стена ещё во время строительства стала обрастать кораллами, который в итоге стал очень мощной дополнительной защитой, имеющей прочность гранита.

Линию пляжей защищали от штормов шестидесятиметровой высоты прозрачные экраны, изготовленные из сверхпрочного гласстайла. Когда их поднимали, для купания оставалась полоса мелководья шириной в сто метров. Правда, купаться в то время, когда в экран с грохотом ударяются волны высотой в двадцать, двадцать пять метров, не самое приятное дело. Особенно если за барьером укрылись от шторма моржи или котики. Для них в километре от стены было построено множество небольших островков-лежбищ. Они также были частью защитной системы Стены и играли роль волноломов, перед которыми находился передовой барьер воздушно-пузырьковой защиты. Огромные насосы, спрятанные в теле Стены, нагнетали в трубы воздух, и тот поднимался вверх, создавая кипящий слой, почти идеальную защиту от волн.

Даже во время очень сильных штормов, когда высота волн в открытом океане достигала тридцати метров, воздушно-пузырьковая защита, а её занавес шириной в пятьдесят метров поднимался с полукилометровой глубины, снижала их силу в несколько раз. Не смотря на это, волны всё равно ударяли в экраны, но это была уже не вода, а воздушно-водяная, пенистая субстанция. Хотя её удары были довольно сильными, никакой угрозы она не представляла. Правда, горе было тому судну, которое заплыло бы в эту кипящую зону. Оно моментально пошло бы ко дну, но в том-то и дело, что в открытом океане сегодня редко можно было встретить какое-либо другое судно, кроме тех, на которых выходили за пределы Стены океанологи, гидрографы и китовые пастухи. Про транспортировку грузов по воде люди забыли более семисот лет назад и использовали куда более безопасные транспортные системы.

Особые зоны отдыха были лишены подобного рода неудобств. Их поднимали вместе с лагуной и прилегающим к ней мелководьем, отгороженным от океана молом. При этом защита от волн была в этих местах столь же надёжной, как и повсюду. У каждой такой лагуны была долгая история, ведь всего их насчитывалось во всём мире несколько десятков тысяч штук и все они были построены более семисот лет назад. По большей части именно поэтому никто из жителей планеты не возмущался тем, что для отдыха чиновников высокого ранга созданы особые условия. В основном потому, что никто им не завидовал, ведь они работали раза в три больше, чем все остальные люди. Это от них бесконечно что-то требовали. Они же выполняли все просьбы в самые сжатые сроки, да еще при этом извинялись, что кому-то пришлось к ним обратиться.

Одна из таких лагун находилась на Стене почти посередине между островами Матуа и Шиашкотан, где когда-то находился пролив Крузенштерна. Это было одно из тех немногих мест на планете, где Стена имела в высоту более двух километров над дном океана. По одну сторону находились острова Курильской гряды и Охотское море, а по другую Тихий океан и Курильский желоб, глубина которого местами достигала почти десяти километров. С инженерной точки зрения, Стена здесь представляла уникальное сооружение — практически рукотворный горный хребет, причём невероятно прочный. Неподалеку, на месте бывшего пролива Буссоль, Стена также была очень высокой, но немного пониже, всего полтора километра.

Это было очень живописное место. Не слишком крутая Стена была "задекорирована" плавленым базальтом под горный склон с двумя роскошными каскадными водопадами, поросший кипарисами, самшитом и сплошь увитый плющом, по бокам которого располагались "бамбуковые занавесы". На высоте в сорок метров над изумрудной лагуной на крутом утёсе стояла большая красивая вилла, построенная в древнеримском стиле. Белого мрамора, с тёмно-красной черепичной крышей. За виллой находилась просторная взлётно-посадочная площадка, а позади неё возвышалась стальная колонна с блюдцем устройства магнитной левитации. К нему спускалась, но не доходила метров на пятьдесят, прозрачная конструкция из гласстайла, опиравшаяся на мощный электромагнит. Благодаря опоре над всей лагуной парил на высоте в двести метров голубоватый, прозрачный диск климатического зонтика.

На широкой террасе в это солнечное, безоблачное утро завтракала семья из четырех человек. Глава семьи, моложавый мужчина в пёстрых шортах и рубахе, сидел за столом в расслабленной позе. Загорелый, высокого роста блондин, довольно симпатичный на вид и широко улыбающийся, с мощной мускулатурой. Его супруга, сидевшая напротив, была также высокого роста. Красивая брюнетка с пышной копной сверкающих на солнце волос и характерными восточными чертами лица, одетая в золотистое сари. Их сын, парень лет семнадцати на вид, взял от отца и матери всё самое лучшее — на редкость красивые черты лица и темные волосы, а также высокий рост и широченные плечи. Парень был одет в белое, обтягивающее тело боди с короткими рукавами, закрывавшее ноги до середины бедра. Тонкая эластичная ткань, прекрасно подчёркивала его хорошо развитую мускулатуру. Дочь, одетая в серебристое сари, тоже пошла вся в мать красотой, но при этом была блондинкой. Ещё по-девичьи хрупкой, но также высокого роста и хорошо физически развитой.

Глава семейства не спеша ел стейк из тунца, жаренного на гриле, но при этом, то и дело, зорко поглядывая в сторону океана, тёмно-синяя поверхность которого походила в это утро на стекло. Стоял полный штиль и водную гладь не сминали даже самые малые волны. Поймав очередной взгляд отца, сын сказал строгим голосом:

— Пап, киты подождут. Ты обещал дать мне интервью.

Отец огорченно вздохнул:

— А может быть после обеда, Ник?

Сын упрямо замотал головой:

— Никаких после обеда, пап. Ты ведь сам всегда говоришь — дело прежде всего.

— Дело... — насмешливо фыркнул отец, — Не такое уж это большое дело, Ник, взять интервью у чиновника столь невысокого ранга.