Глава 2 - 3 Мерсийская волчица

Глава 2

Женя проснулась поздно, утро уже давно прошло, и день разгулялся, приближаясь к полудню. Одежда за ночь высохла, взяв ее, девушка начала одеваться, чертыхаясь на непривычные завязки. Долго возилась с портянками, не имея понятия, как их правильно намотать, но все-таки и эту трудность она преодолела. Куртку, с начало, решила не брать, сейчас лето, жарко в ней, но, в тоже время, ходить по дикому лесу в одной рубашке не очень хорошо, вдруг дождь начнется. "Ладно", — решила она,— "Пусть будет, не понравиться, выкину". Срезав все железные пластины, для облегчения веса, надела и её. Этот средневековый реглан, смотрелся на ней как кожаный плащ, пришлось подвязать полы ремнем, отстегнув от него меч. Кинжал и нож решила оставить, могут пригодиться в лесу, а тяжёлая железка ей ни к чему. Вот только, когда брякнув, меч оказался на лавке, у Жени появилось чувство, что чего-то не хватает, как будто, она решила выйти на люди без макияжа или своей любимой сумочки. Посмотрев на него, поморщилась и, вскинув руки, воскликнула: — Да и черт с тобой, возьму я тебя, возьму!

Вернув оружие на место, почувствовала облегчение, завершенность и целостность образа. Чтобы прикрыть себе голову от солнца и лесного мусора, кинжалом вырезала кусок ткани из подола своего старого платья и повязала как бандану. Ещё раз, осмотрев себя, притопнула сапогом, покачала головой: — Кошмар, как же ужасно я выгляжу, словно житель ближайшей свалки! Да уж, Евгения, как же ты низко пала, тобой можно разбойников пугать!

Осталось найти еды и можно отправляться в путь. Сверившись со своей "картой памяти", она отправилась в замковую кухню, чтобы через нее попасть в кладовку. Вдруг, бандиты не все унесли, может, хоть что-то забыли. Правда, память подсказывала, что припасов и так имелось не очень много, все-таки, уже вторая половина лета и запасы подходили к концу. Ей повезло найти кусок вяленого мяса, высохший до твердости камня, его когда-то выронили и в полумраке не нашли. Кухня подарила глиняный кувшин с деревянной крышкой, в виде конуса, теперь не будет страдать от жажды в пути.

Наконец Женя завершила свои приготовления и присела на крыльцо, на дорожку. Посидела с минуту, набираясь храбрости, вздохнув, поднялась и пошла к воротам. Прежде чем покинуть замок навсегда, остановилась перед телом сэра Эрвина. В груди защемило горечью, стянув бандану, немного помолчала и тихо произнесла:

— Упокой, Господи, ваши души. Простите, я не смогу вас всех похоронить, покойтесь с миром.— И пошла, не оглядываясь, к опушке.

Лес встретил ее веселым щебетанием птиц и прохладным полумраком. Солнечные лучи, пробивая кроны деревьев, оставляли яркие пятна на листьях папоротника и на ковре изо мха. Иногда, путь преграждали завалы из рухнувших деревьев или заросли кустарников, приходилось их обходить. Женя шла неторопливым шагом, по солнцу проверяя направление к селу. Сапоги, оказались удобными, идти в них оказалось легко, только под курткой, становилось жарковато. Она подумывала от неё избавиться, но продолжала терпеть, еще и меч досаждал, стукаясь ножнами по ноге. Несмотря на весёлый денек, после прощания с замком, ее настроение испортилось. В груди щемило грустью, а перед глазами мелькали картины из детства, вот сэр Эрвин, держит маленькую Эвину на руках и говорит ей, что-то веселое. А следующий кадр показывает, как маленькую Женю подбрасывает отец, а она заливисто смеётся.

— Чёрт, когда же это закончится! Я же, шизофреником стану, прямо, раздвоение личности какое-то!

Чтобы отвлечься и прекратить поток эпизодов, принялась размышлять на отвлеченные темы. "Вот ведь, угораздило в фэнтази попасть, до сих пор поверить не могу! Черт, вот чем мне здесь заняться-то, что придумать? Если верить сведениям, в голове, то у женщин, в этом мире, выбор профессий невелик, это жена и мать, любовница и фаворитка, ну и шлюха. Мда, как все грустно, ни одна из них, мне пока не подходит, а уж, зарабатывать своим телом, вообще не тянет, да и с контрацепцией, явно напряг. Можно пойти в монастырь, но там, запрут ведь, на всю жизнь, что тоже, не, слава богу. Может, повезёт встретить принца и понравиться ему, а что, чем не вариант, возле попаданок всегда полно всяких принцев. Но, если смотреть историю, они женятся на принцессах. А меня, любой "прынц", может в плен захватить и сделать своей любовницей, а может, вообще изнасиловать и ему за это ничего не будет". Женя передернула плечами: "Нет уж, поживём тихо, не высовываясь, будем вживаться, и узнавать все о мире. Как кстати, что у меня такой прикид, сойду за мальчишку, искателя заработка, так будет проще всего, только, не спалиться на чем-нибудь".

Так она и шагала, оставшуюся половину дня, обдумывая разные идеи, а между тем, наступал вечер, подошла пора думать о ночлеге. Вскоре, попалась старая раскидистая ель, ее нижние ветви склонялись к земле под собственной тяжестью, и получался шатер. Поняв, что лучше места не найти, Женька, опустилась на колени и полезла под них, убирая перед собой шишки и мелкие ветви. Устроившись, принялась за скромную трапезу. Пока стругала свой кусок мяса и запивала кусочки водой, окончательно стемнело. Отстегнув меч, чтобы не мешал, легла удобнее между корней и постепенно уснула.

Утром ее разбудила боль в теле от затекших суставов, кряхтя, как старый дед она встала и покинула свое убежище. На улице только что рассвело, от земли поднимались клочья тумана, было тихо, так как, ночная живность уже спряталась, а дневная, еще не проснулась. Поеживаясь, привела себя в порядок и сделала разминку. Когда кровь побежала по жилам, а затекшие суставы размялись, руки, до зуда, стали просить меч. Женя уже не удивлялась причудам своего нового тела и решила покориться судьбе. Тем более, она знала, как правильно надо делать стойки, блоки и удары, но первые движения показали, что все-таки, знать и уметь это очень большая разница. Все получалось как-то неуклюже и медленно, в общем, нужно тренироваться и тренироваться, такой она сделала для себя вывод. Закончив себя мучить, вернула меч на пояс, позавтракала и отправилась в путь. Упражнения подняли ей настроение, вчерашние мысли отошли на второй план и не докучали с утра. Солнце взошло, туман рассеялся, оставив после себя обильную росу, весело запели птицы, а Женя шла вперед с оптимизмом, напевая разные песни.

До обеда ни что не поколебало радужного настроения, пока она не вышла на лесную поляну. В ее центре, когда-то росла высокая и раскидистая сосна, но однажды, под напором урагана, она упала. Из ее обширных корней получился большой выворотень и под ним, устроила себе логово волчица. С утра, она обходила свою территорию и когда возвращалась обратно, почуяла запах человека.

Женя засмотрелась на поваленное дерево, раскидистые корни, и не заметила, как появилась хозяйка этих мест. Девушка удивилась бродячей собаке посреди леса и по привычке закричала: "Фу! Фу, пошла отсюда", но потом поняла, что перед ней дикий зверь. Она не успела испугаться и что-то предпринять, как волчица, зарычав, сделала два коротких прыжка, а затем один длинный, метя Женьке в горло. Удар и девушка на земле, только вяленое мясо полетело в одну сторону, а кувшин в другую. Волчица перекувыркнулась через голову и встала на все лапы, резко повернулась к своей жертве и опять прыгнула. Женька, ошарашенная этими событиями, только успела перевернуться на спину, как ей на грудь приземлился серый хищник. Кости затрещали, дух вышибло из легких, жертва завизжала от страха. Своей левой рукой, ей удалось схватить зверя за горло, не давая челюстям сомкнуться на шее, а правая рука тянула из ножен кинжал. Волчица рычала, обдавая Женькино лицо, своим дыханием, когти елозили по куртке, пытались порвать, а правая рука девушки, била кинжалом в бок. Вдруг, волчица обмякла, перестала дергаться, и повалилась на нее. На остатках адреналина, она рывком сбросила с себя мертвую тушу и на четвереньках, резво от нее отползла.

Женя лежала на спине, раскинув, руки и приходила в себя, тело бил озноб, горло саднило от крика, а дрожащая рука, сжимала кинжал.

-Ух, вот это приключение! — прохрипела она. — Если повезёт вернуться, расскажу подругам, ведь не поверят. Жаль, нет телефона с камерой, а то бы селфи сделала.

Немного придя в себя, она села и осмотрела себя. Куртка выдержала, только остались полосы от когтей и пятно крови, как большая клякса.

-Спасибо незнакомец, за куртку! А, я-то дура, хотела выбросить, как бы я сейчас выглядела, в одной рубашке-то. Нее, теперь, пока из леса не выйду, снимать ее не буду!

Все-таки, куртку пришлось снимать и чистить от крови пучком травы, заодно и кинжал оттерла. Приведя себя в порядок и подобрав мясо и кувшин, Женя пошла дальше уже без песен, а вытащив меч и с тревогой осматривая заросли впереди. Случай с волчицей показал, что местный лес — не городской парк и ухо здесь, надо держать востро, можно и медведя встретить. Девушка поежилась, такую встречу ее психика, наверное, уже точно, не переживет.

Уже вечерело, а удобной ели, все никак не попадалось, поэтому, пришлось устраиваться на ночлег в зарослях колючего кустарника. Она пробралась на коленях в середину и устроила себе лежку, пообломав, все мешающие ветви. От пережитого сегодня и долгой ходьбы она устала, поэтому, не стала ужинать, а сразу легла спать, положив меч рядом.

Женя спала плохо. Сначала, разбудил крик ночной птицы, отчего она подскочила, выставив меч и прислушиваясь, глядела в темноту. Но вокруг стояла тишь, в ее логово, никто не лез, она успокоилась и улеглась на землю. Затем, приснилось, как она опять сражается на той поляне, только не с одной волчицей, а со всей стаей, мечом в правой руке, и кинжалом в левой, отважно рубит и колет серых врагов. Мертвых тушь становится все больше, а звери все наступают, наконец, заваливают собой и начинают рвать. Тут Женька опять проснулась, вся мокрая от ужаса, вновь сжимая меч, сердце бешено стучало, но вокруг стояла просто ночь, тихая и безопасная. Чертыхнувшись, опять легла и продолжила свой прерванный сон, повернувшись на другой бок. В третьем кошмаре она вновь попала в аварию, только, на этот раз, салон маршрутки горел. Женя пыталась выбраться наружу, но руку чем-то зажало. Она испугалась и проснулась с болью в онемевшей руке.

— Уф, ну и ночка выдалась, — пробормотала она, растирая руку и вытирая пот со лба, — слава богу, что она закончилась.

Новый день уже давно наступил, ярко светило солнце и припекало.

— Поздравляю тебя, Женя, ты встречаешь третье утро в этом мире, а до сих пор жива, — и со вздохом добавила, — хорошо бы, так шло и дальше.

От двухдневной ходьбы в теле накопилась усталость, а за ночь она не отдохнула, поэтому заниматься физкультурой сегодня не тянуло. Отряхнув с себя мусор, выбралась из кустов и отправилась дальше, попутно жуя последний кусок мяса. Лесной пейзаж уже примелькался и не вызывал прежнего восторга, шагать между деревьев надоело и хотелось куда-нибудь уже придти. Ближе к полудню, заметила небольшой пень от тонкой сосенки, кто-то срубил ее на жердь, а немного погодя, ещё один. Воспрянув духом, пошла быстрее и наконец, увидев просвет, вышла на обширную вырубку.

Кто-то готовил новую деляну под пашню, некоторые срубленные стволы уже распилили на ровные бревна и сложили в штабель сохнуть, другие лесины ещё ждали топора дровосека. Пни, с одного края поляны, вывернули из земли и сложили в кучи, чтобы сжечь вместе с ветками. Женя, прошептав сама себе: "Ну вот, подруга, наконец-то, ты вышла к инопланетянам, с чем тебя и поздравляю", заметила начало лесной дороги, и пошла к ней. Эту тропу проложили там, где проходила телега, поэтому она извивалась между деревьев хитрым зигзагом. Идя по ней, путешественница вышла на широкую наезженную дорогу, со следами тележных колес в толстом слое мелкой пыли. Через час ходьбы, этот пыльный шлях вывел ее на большую поляну, площадью около километра. Дорога, выныривая из леса, пересекала ее, петляя между полями и огородами, и терялась где-то на другом краю.

Посередине поляны стояло крупное село, дворов на тридцать. На взгляд Жени это поселение больше походило на крепость, чем на деревню. Все хозпостройки своими глухими стенами смотрели наружу, образуя защитную стену, а в промежутках между ними стоял тын из бревен. Избы селян угадывались по крышам, в глубине защитного круга. Внутрь селения вели ворота, к которым подходил свороток от основной дороги. На перекрестке стояло длинное приземистое здание, скорее всего, кузня, так как, оттуда слышался звон железа, а из трубы шёл дым. Слабый ветер донес лай собак, пение петухов и запах печеного хлеба. От чего, у Женьки потекли слюни, живот заурчал, требуя не стоять на месте, а идти за свежей горбушкой.

Ворота в село охранял высокий черноволосый парень, одетый в простую рубаху из домотканого полотна, и таких же штанов. Ступни и лодыжки ног защищали портянки, намотанные как обмотки и деревянные башмаки. Рубаху подпоясывал тонкий пояс, на котором висел короткий нож. Он сидел на лавке, слева от ворот, под тентом, а его копье стояло рядом, прислоненное к стене. Перед лавкой, полукругом, сидело четверо мальчуганов, загорелых до черноты, вихрастых, одетых в такие же рубахи и короткие порты и, наверное, стражник травил им байки.