Флим Алекс. Звездопад.
— А потом, ваша светлость, вы изволили ругаться неизвестными словами...
— Ну, и славно — значит, никто ничего не понял!
— Ну, так-то бы оно и случилось, если б не оказавшийся рядом протокольный дроид!
На лице моего "Специалиста по обеспечению безопасности" блуждала тщательно скрываемая тень злорадства: единственный приемлемый способ отмстить своему лорду и судьбе — рассказать всю правду. Это не совсем то, чего жаждала душа (лучше б, конечно, пинка дать), но мудрые умеют радоваться и малому. А специалист по безопасности считала себя мудрым человеком.
— И что же этот дроид... запротоколировал? — осторожно поинтересовался я.
— Протоколов он, ваша светлость, не вел. А вот то, как вы изволили назвать барона Куифи, он перевел, — девушка скосила глаза на планшет в левой руке и с некоторой торжественностью и уже почти нескрываемым удовольствием продекламировала. — "Мужским половым органом крупного млекопитающего, который посмел меня разбудить, а также женским половым органом с повышенным оволосением ног или же нижних конечностей, коей следует немедленно удалиться методом исполнения полового акта со всеми окружающими!"
— Ого, как завернул-то! И что барон?
— Барон сказал, что вашу жизнь спасло только то, что он точно определил тип яда. Этот нейротоксин сильно влияет на мышление и память, и если бы не это обстоятельство, то дуэль состоялась бы немедленно, несмотря на его преклонный возраст и невзирая на ваше плачевное состояние.
Блин, неудобно-то как: обидел старика ни за что, ни про что, а он мне, получается, жизнь спас... А впрочем, фиг с ним, не до него сейчас — займемся ревизией обстановки...
Так... нахожусь я в комнате размерами с футбольной поле средней паршивости — обстановка навевает всяких Людовиков, Версаль и заставляет вспоминать умное слово "барокко". Лежу на кровати метров, наверно, пять в поперечнике, которое просто ломится от всяких вычурных финтифлюшек. Кровать и прочая обстановка решены в двух цветах: белом и красном. Белый варьируется от снежного до платинового, а красный — от пурпура до ярко-алого.
Над головой — куполообразный потолок с эпичной батальной сценой: на фоне взрывов, пламени и груды тел в непонятных доспехах, окровавленный и до жути героический юноша со взором горящим как бы зовет за собой... наверно, в атаку. Доспехов на вьюноше не было, вместо оружия был подранный и подпаленный ярко-алый флаг, на котором вставала на дыбы какая-то белая геральдическая зверюга, похоже, грифон. Стена напротив кровати отсутствовала — вместо нее было окно во всю эту самую отсутствующую стену. В окне кучерявились белые облачка и зеленели верхушки какой-то растительности.
В комнате также присутствовала блондинистая девица самого решительного вида, облаченная в красно-белый... китель? ливрею? И некий агрегат, более всего напоминающий реквизит к фильму "Роботы-убийцы с Марса" семидесятых годов.
На мой закономерный вопрос — "а ты кто?" — девица представилась "специалистом по личной безопасности", а загадочный агрегат отрекомендовала, как "медицинский дроид". А все это вокруг, если ей верить, было моей спальней в моем же личном имении, куда меня доставили после попытки отравления.
Осталось ответить на вопрос: зачем кому-то могло понадобиться травить меня, Александра Флима? Или просто Алекса, двадцатичетырехлетнего летнего жителя Москвы, гражданина РФ, безработного, не привлекавшегося, не участвовавшего, не состоявшего, и так далее, и тому подобное... И откуда у меня взялся замок и "специалистка по личной безопасности" с дроидом в придачу? Простите — медицинским дроидом...
День завершался совершенно буднично. Закончив создавать новые компании в AdWords, я зашел в Азугл полюбоваться на сумму заработанного. Радость от заработанного омрачало только предчувствие геморроя, связанного с обналичкой ваера. Но, в любом случае, то будут приятные хлопоты. Сон как-то не шел, и я занялся убиванием времени своим любимым способом: доказывая кому-то в интернете, насколько он не прав — занятие, абсолютно бессмысленное, но приносящее массу морального удовлетворения.
Спор выдался жарким — я долго и упорно на форуме доказывал кому-то с ником Nemezis, что даже если перенести человека в абсолютно незнакомый мир, все будет зависеть только от его способностей, а не от среды. Если эта среда позволяет человеку выжить хотя бы в теории. Убедительной победы не получалось, и поэтому в шутку согласившись "при случае доказать на практике", я слегка раздраженный отправился спать.
А потом был тяжелый сон. У меня последние лет двенадцать вообще не бывало кошмаров — можно сказать везло — и тут нате! Я то ли падал, то ли летел куда-то, подо мной бушевало море лимонно желтого пламени, по которому периодически прокатывались гигантские багровые волны, покрытые седыми бурунами дыма. Я не ощущал жара, но чувствовал, как с каждой секундой устаю все больше.
Волна багрового, почти черного, пламени накрыла меня, и с ней пришла тьма и тяжесть. Становилось все тяжелее и тяжелее, хотелось закричать, но не получилось даже вздохнуть. Ощущения времени не было — казалось, это длится вечно. В сознании вяло теплилась надежда, что скоро я проснусь, вот-вот проснусь, и — все.
И, поэтому, когда внезапно обрушилась дикая боль, свет и невероятная какофония звуков, эхом отдававшихся в черепушке — это было воспринято, как избавление. В глаза бил яркий свет, какой-то старик в феерическом тюрбане пытался лить мне в рот какую-то гадость, вокруг бегали люди, что-то кричали, вдалеке слышался вой сирен.
Из последних сил оттолкнув старика, я провалился в забытье.
+++
Таэр сидела у изголовья своего лорда и пыталась понять, что с ней будет дальше. За те четыре дня, что прошли после покушения, она успела передумать много всего и вымотать себе нервы почти полностью. Произошедшее воспринималось, как беспробудный кошмар, в котором только на третий день забрезжил лучик надежды на пробуждение.
Сначала все думали, что лорд вот-вот умрет. Это означало, как минимум, крест на ее карьере и, максимум, обвинение в пособничестве с перспективой в виде каторги (в худшем случае) или расстрела (в лучшем). Она провела трое суток без сна и стала напоминать собственную тень.
И, да, нервы самой себе мотала не только она — было кому ей в этом помочь, было...
Допрашивали по восемь-десять раз на дню. Еще по дороге в больницу. Полицейские... Предельно вежливые и сами бледные от перспектив расследовать убийство лорда, опасаясь навлечь на себя гнев Великих Домов как успешным, так и неуспешным расследованием.
В больничном коридоре возле палаты экстренной реанимации к ней подошли люди с удостоверениями "Собственной разведки Дома Файрон" и сделали прозрачные намеки о её судьбе, если важная информация покинет пределы семьи. А дальше череда допросов и угроз слились в один огромный ком проблем, который, казалось, вот-вот раздавит Таэр и оставит от некогда успешного молодого гвардейца жалкую каторжанку. Или же могилку с номером арестанта вместо имени.
Её допрашивали все:
Рейнджеры сектора. Которые, похоже, просто оказались рядом и решили на всякий случай поискать контрабанду и тут. Ну или разборки тех, кто её, контрабанду, контролирует. Ее запаса апломба и гвардейской наглости еще хватило быстро отшить этих выскочек.
Потом была Служба Внутренних Расследований Гвардии. Эти пытались её напугать. Они очень интересовались степенью её компетенции, они говорили, что отравить лорда можно было только при её содействии. Таэр вспылила, наорала на них, пригрозила вызвать на дуэль и напомнила, что пока жив лорд, она — под его рукой и вне их юрисдикции. Контрразведчики, паскудно ухмыляясь, удалились, пообещав продолжить разговор "после завершения всех формальностей с лордом". Она еле сдержалась, чтобы не выхватить бластер и не пристрелить их на месте.
Но это, оказывается, были цветочки — ягодки не заставили себя ждать.
Ночью — она слышала, что ночное время для них было излюбленным для подобных визитов — второго дня к ней пришли из Имперской СБ. Трое бугаев в гражданской одежде и стек-лейтенант в черной форме СБ. В сапогах вместо туфель, как будто с парада.
Предъявив удостоверения, попросили сдать оружие. На вопрос Таэр "Я что, арестована?" зловеще промолчали. В черный шестиместный аэрокар, что ждал их у входа в больницу, ее сажали уже в наручниках.
Потом одни на нее орали, угрожали каторгой, расстрелом, тюрьмой, увольнением из Гвардии. Другие — говорили по душам, уговаривали, угощали напитками, предлагали помочь и похлопотать, напоминали про честь гвардейца.
Но не били и "сыворотку Лима" не кололи. В связи с чем Таэр сделала для себя два вывода: во-первых, лорд еще жив, во-вторых, санкции на ее арест не было и она пока "задержана до выяснения", что, по идее, в отношении гвардейца Великого Дома — противозаконно.
Допросы продолжались в течение двенадцати часов: каждые два часа дознаватели менялись, а вот Таэр была все та же. Она вяло отбрехивалась от следователей, чувствуя что соловеет с каждым часом все больше и больше. И уже начала с нехорошим таким интересом присматриваться к бластеру в кобуре очередного дознавателя, думая: "Интересно, я успею выхватить у него оружие, пристрелить эту пакость и застрелиться до того, как охрана отреагирует?... " Когда вдруг явился ангел спасения.
Дверь распахнулась, и в допросную комнату, одарив присутствующих улыбкой, грациозно ворвалас графиня Дэрларль. Она всегда врывалась, сколько помнила ее Таэр. За ней следом вошел красный, как рак, начальник СБ на Копейре стек-майор Шелдон. Придерживая платье и мелко перебирая ножками на невероятном каблуке, графиня очутилась возле Таэр, окинула её взглядом и, всплеснув руками, обрушилась на Шелдона:
— Немедленно освободите это несчастное животное создание!
— Но, графиня, послушайте, она может быть участником заговора и...
— Слышать ничего не желаю! Немедленно! — Графиня подняла голос на две октавы и грозно топнула ножкой.
Всемогущая СБ столкнулась с дворянской вольницей — Шелдон побагровел еще сильнее:
— Это, возможно, опасная преступница и ценный свидетель! — Начал заводиться майор и в конце не выдержал и сорвался на крик. — Вы не имеете права!
"Интересно, лопнет или нет?" — как-то отстранено подумала Таэр, наблюдая за этой сценой.
Графиня подошла к багровому начальнику СБ и, вытянув руку, чтобы майор мог как следует разглядеть кольцо, закричала ничуть не тише, чем он:
— Я здесь В СВОЕМ ПРАВЕ! — тут графиня снизила тон, почти зашипев. — Если вы ее немедленно...
"Шикарные вокальные способности", — вяло констатировала Таэр.
Стек-майор как-то разом сдулся, будто из него выпустили воздух:
— Забирайте! Но знайте, я этого так не оставлю... губернатор...
Графиня не дала Шелдону договорить ("А вот это уж, как вам угодно... ") и, лучезарно улыбаясь, вывела Таэр из этого филиала ада.
Позже, уже во флаэре, графиня Дэрларль продемонстрировала кольцо "привия" и для Таэр, намекнув, что и консулат, и привий будут очень расстроены, если тень подозрений падет на кого-нибудь из дома Файрон. И что не стоит "выносить сор из избы". Видя реакцию девушки, графиня придвинулась к ней ближе и уже без всякой угрозы в голосе и более доверительным тоном продолжила:
— Ну-ну, гвардеец, это не угроза, это — намек. Очень полезный и своевременный для тебя. Имперская Разведка и Имперская Безопасность в вечных попытках обскакать друг друга старательно ищут заговор против Императора и террористов из ПВД. Даже там, где их и близко не было. Им всем нужно какое-нибудь громкое дельце, чтобы с гордым видом принести его в зубках Имперскому Совету, а там, кто знает, может и до Него дойдет. Они б тебя живьем съели, дай ты хоть малейшую слабину.
Графиня оскалилась, будто показывая, как именно съели бы бедного гвардейца и продолжила:
— А ты будь спокойнее — помни, что пока за Шелдоном только СБ сектора, а за нами — дом Файрон. Шелдон неопасен — губернатор в жизни его не поддержит, видя, что это грозит обрушить отношения с Великими Домами. В конце концов у него пенсия через два года, и ему очень бы хотелось, чтобы эта пенсия была почетной...
Спустя два часа Таэр уже прощалась с графиней, стоя на посадочной площадке возле замка "Синее Пламя", который обычно использовался лордом в качестве загородной резиденции на Копейре, и куда его привезли из больницы:
— Я даже не знаю, ваша светлость, как я могу вас отблагодарить за мое спасение...
— Да ладно тебе, милочка! Просто намекни своему лорду, как он проснется, что если б не я — не видать ему своего лучшего гвардейца, и что благодарности я предпочитаю принимать в виде яхт первого ранга или щенков ворскла, — видя слегка опешившую Таэр, графиня звонко рассмеялась и, озорно подмигнув, добавила. — Шучу я, шучу, гвардеец, не переживай! Ничего ты мне не должна... Стреляться не обязательно!
И, хлопнув по плечу, скрылась за дверью флаэра.
В замке первым, кого она увидела, был мажордом. Вейан Барра, слегка полноватый в возрасте, но еще не старый невысокий мужчина с роскошными усами и пронзительными синими глазами. На нем была одета церемониальная ливрея дома Файрон, которую он, судя по ее виду, не снимал несколько суток подряд. Суматоха, связанная с попыткой отравления, не обошла и его стороной. На лице лежала печать усталости, взгляд притух и сам он казался ощутимо старше своих лет. Вспомнив, что она сама сейчас, скорее всего, выглядит не лучше, Таэр подавила желание подколоть Барру по поводу его внешнего вида.
— Добрый день, Барра! Что, длинная рука имперского правосудия добралась и до тебя? — Таэр махнула пальцами у виска, изобразив что-то отдаленно напоминающее воинское приветствие.
— Да куда там, я птица скромная, со мной только следователь из полиции приезжал беседовать вчера. Не то, что ты — я уж думал, что придется мне тебе на каторгу посылки слать, — Барра устало улыбнулся.
— А что тогда усы повесил? И вообще, весь какой-то мятый! Поди, опять горничных совращал? — Таэр силилась придумать шутку получше, но это было все, на что она была сейчас способна. "Н-е-ет, спать немедля! А то похороню репутацию язвы окончательно!" — решила она.
-Да лучше б я горничных тискал, чем это!
После непродолжительных расспросов Барры выяснилось, что узнав о происшествии, все ближние и дальние родственники, а также прочие потенциальные наследники явились незамедлительно. Завещания лорд никогда не составлял, так что выяснение отношений началось сразу же, как только наследников собралось больше одного. И предыдущие два дня замок напоминал банку со скорпидами, а недовольство благородные господа предпочитали срывать на Барре. Посочувствовав мажордому, Таэр тихонечко, подсобными помещениями, добралась до своей спальни и завалилась спать. Как была, одетая.
Разбудил ее истошно вопящий и, как обычно немного паникующий, протокольный дроид, из криков которого она поняла, что лорд не только пришел в себя, но даже обматерил присутствующих. Правда на неизвестном языке. Н2У4 незамедлительно перевел, чем вызвал нездоровый ажиотаж у присутствующей благородной публики. Решив, что такое пропускать нельзя, Таэр включила терминал системы безопасности и активировала камеру в спальне лорда, которую скрытно установила полгода назад (нет-нет, она вовсе не извращенка какая-нибудь, просто раз уж взялась за обеспечение безопасности — то обеспечь ее везде!).
