Мне все равно, кто я, кто ты...

КНИГА 1.

ГЛАВА 1.

Лес. Небольшую круглую полянку полностью заслоняет пушистая листва могучих деревьев. Солнце, пусть его было не видно за высокими кронами, решило быть вредным и все равно умудрялось просачиваться, создавая ненужные лучи падающие прямиком мне на лицо.

Погода выдалась замечательная, даже слишком, учитывая то, для чего я сюда приходила, начиная с самого детства. Нет, я конечно любила тепло, но когда ты пол дня находишься в лесу нарезая круги и постоянно махаешь железками, это не очень способствует хорошей реакции и продуктивной тренировке, разве что быстрой усталости. И пусть, благодаря генам выносливых светлых эльфов и стойких валькирий, я почти не имела с этим проблем, моя человеческая половина частенько просилась на отдых или же просто сходить и искупаться в ближайшем озере.

А вот собственно и сама я — Аделия де Карон, стою посреди своей родной полянки и пытаюсь попасть в мишень из лука с расстояния в двести метров. Обычно у меня это выходило без проблем, но когда солнце, словно издеваясь, наглейшим образом падало прямо на меня и, отражаясь на остром наконечнике, слепило глаза, я начинала косить. Из-за этого, вместо обозначенного кружка в центре повешенной мною мишени, я попала на пять сантиметров левей, заставив при этом её недовольно покачнуться.

Конечно я могла все свалить на погоду, или мол сегодня луна не в той фазе, но нет, нет и нет! Так не пойдет! Если судьба ко мне оказалась жестока, то и я должна стать такой! И никакие лучи не должно быть помехой. В конце-то концов раз мне достались хоть какие-то бонусы от моей второй кровной половины — элькаиров, то просто грех ими не воспользоваться. Хотя, выбора-то особо и не было, ведь иначе просто не выжить...

Ах да, должна пояснить. Так уж вышло, но выросла я в суровых условиях...Наверное, в этом, отчасти, виновата моя родня, но я никогда не винила их за это. В конце концов они подарили мне жизнь, воспитали, любили и старались сделать все самое возможное для моего нормального проживания среди постоянно презирающих лиц. А началось все с моего отца.

Эрандел де Сент Карон — элькаир, главнокомандующий одного из основных военных подразделений при короле — Танарионе Де Брас Альсафере. Всю свою жизнь, как и его предки, отдал служению на благо государству — Элькерии. Имея прославленную родословную, фамилия отца была широко популярна в обществе. К нему всегда относились с почтением и уважением. А уж правителю он был, если не другом, то как минимум тем на кого можно было рассчитывать, и доверять самые ответственные поручения.

Элькаиры, к слову, не самая дружелюбная раса, беря свое начало от прирожденных наемников-эльфов и сохранив их черты, в процессе смешения кровей они переняли способности древних друидов и небесных валькирий. Каждый чистокровный элькаир, имея в себе эльфийские корни, вырастал отличным воином, с очень впечатляющими рефлексами и техникой владения оружия. А благодаря, в любой момент, материализующимся крыльям, доставшимся от валькирий и способностью к подчинению одного вида стихии от древних друидов, их можно было считать самой могущественной расой. Считалось, чем чистокровнее поколения в роду, тем сильнее стихийная магия и сила будущих воинов. Но, это только при условии полной чистоты крови без примесей других каких-либо рас. Если же такое случалось, то это было самым глупым и безрассудным поступком для элькаира. Более того осквернением самой расы. Возможно, это слишком громко сказано, но среди общества, которое славилось своими великими воинами, такой поступок был крайне неодобрительным. И пусть официально такие браки никто не запрещал, на такой шаг решился бы не каждый, а если здраво мыслить то и вовсе никто. Однако, у судьбы плохое чувство юмора...

Однажды, во время сопровождения Танариона на свадьбу сына его лучшего друга короля — Люциана Арнэла III, который правил одним из человеческих государств — Вирсалией, на него было совершенно покушение.

А именно — орки.

Они всегда были варварской расой, когда-то имея свои собственные, пусть и не большие земли, местный царек решил, что так дело не пойдет. Он начал беспощадно нападать на нейтральные поселения людей с целью расширить свои владения, аргументировав это тем, что забирает свое по праву. Вот только Люциану это не очень понравилось, как король представляющий интересы человеческой расы, он не мог спокойно закрыть на это глаза, более того совсем не хотел, чтобы орки расширяли свои владения. Тогда, собрав не малое войско и при поддержке элькаиров, состоялась кровопролитная битва, а точней таковой она была для орков. Царек упорно не желал признавать поражение и не принял добровольную капитуляцию, в результате, орки потерпели сокрушительное поражение и лишились своих земель. С тех самых пор, некоторые смирившиеся орки, а в основном это был обычный народ, проживают в Вирсалии, а некоторые, объединившись в шайки и не желающие мериться с таким исходом событий, скрываются в лесах, вынашивая планы мести и продолжая нападать и разграблять местные деревни.

В тот день и случилось одно из таких нападений. Танарион вместе со свитой передвигался в одной из карет, которую со всех сторон окружали стражники, готовые в любой момент защитить правителя и подданных от любой опасности. Вот только их все равно сумели застать врасплох.

Путь через границу двух королевств лежал по дороге ведущей сквозь лесную чащу. Лесная глушь простиралась на много километров, прежде чем можно было наткнуться на ближайший городок. Там и поджидала засада.

Почуяв не ладное, элькаиры сразу приостановили шествие, в этот же момент орки и атаковали. Сражение выдалось не долгим, но без раненных, увы, не обошлось.

Как позже выяснилось, своим нападением разбойники вовсе не надеялись убить короля, их целью была банальная месть, они надеялись убить как можно больше элькаиров, а заодно омрачить свадьбу кронпринца.

И оркам это почти удалось, Танарион не пострадал, а вот мой отец и ещё несколько элькаиров получили ранения. Все бы ничего, в конце-то концов у этой расы, с их регенерацией, такие раны проходят уже через два-три дня, даже шрама не остается, но стрела оказалась отравленной. Это сразу поняли по характерному запаху, едва её вытащили из раны. А путь до столицы предстоял долгий.

Понимая, что к тому времени раненных вряд ли удастся спасти, король принял решение остановиться в ближайшем городке и найти целителей. Всем было известно, как действует данный яд. На первой стадии рана начинает жутко болеть, а кожа приобретает оттенок синевы, на второй поднимается температура, жар, лихорадка, а на третьей ко всему этому добавляются ещё и галлюцинации. На средней стадии человека, а в данном случае элькаира, ещё можно спасти, но с наступлением последней, впереди его ждала только смерть. Весь этот процесс занимал около двух дней, на третий уже никто не выживал.

Едва прибыв, Танарион сразу потребовал самых лучших целителей для своих подчиненных. Сам же долго оставаться не мог и продолжил путь до столицы.

К тому времени как отца доставили к лекарям, у него уже появились первые признаки второй стадии. Целители сначала облегчили боль, пока сами готовили необходимое снадобье. Присматривать за состоянием папы доверили молодой девушке-практикантке, дабы в случае непредвиденного, она могла предупредить старейшин об ухудшениях.

Так мой отец познакомился с моей матерью. Вечером, придя домой после тренировки и сидя с ней за чашкой чая, я в тысячный раз выслушивала эту историю:

— Его привезли раненным, едва держащимся на ногах. Увидев, как он страдает, у меня сжалось сердце, — глядя в пустоту, ностальгически вспоминала она. — Пока готовилось зелье, я не отходила от него и делала все возможное лишь бы облегчить его страдания. Даже когда он выпил лекарство, не могла оставить его одного.

— В этот момент ты поняла, что он тебе нравится? — жуя булочку, нетерпеливо подгоняла я ее.

— Вечно ты не дослушаешь! Что за гадкая привычка? — возмущенно упрекнула она.

— А что мне дослушивать, если я слышала эту историю кучу раз. Стандартно для любого романа: Ухаживала за умирающим, воспылала жалостью, познакомилась, узнала поближе и вуаля — жалость переросла в чувства. Ну, а дальше дружба, 'случайные' встречи, отрицание и смирение. Разве не так? Или у тебя появились новые подробности? — подарив ей скептический взгляд, поинтересовалась я.

— Ты все описала так, будто это обычная любовь двух заурядных подростков! — негодовала родительница, сильнее сжимая чашку. — Ты хоть представляешь, как мы рисковали? Чего стоило нам открыться друг другу, зная какие последствия нас могут ожидать в будущем? — с каждым новым словом её голос повышался. — Даже переехав сюда, нам еще год пришлось терпеть местные косые взгляды и сплетни за нашей спиной! Ладно, я смогла со временем приспособиться, но на что мы обрекли тебя... — тут она резко сникла.

— Я все прекрасно осознаю, — аппетит резко пропал и я отложила недоеденный пирожок. — Мам, пожалуйста, только не заводи эту тему. Сколько можно говорить, здесь нет вашей вины и никогда не было. Разве вы виноваты в том, что у общества такие стойкие дебильные принципы? — устало твердила я ей одно и то же.

— Все равно! Думаешь мне приятно видеть, как моя дочь день за днем страдает? — она поставила чашку и гневно всплеснула руками. — Или напомнить, как в детстве тебя избил Илай, из-за которого ты так и не завела друзей? Я ведь помню, как будучи ребенком, ты прибегала в слезах и запиралась у себя в комнате.

Я поморщилась от нахлынувших воспоминаний. Как не отнекивайся, но в этом она права. Детство, если у некоторых оно считается счастливейшим мигом в жизни, у меня таковым никогда не было. Начиная с пяти лет, я помню лишь брезгливые лица прохожих и нежелание общаться со мной местных детей-элькаиров. Хотя, человеческие дети до меня иногда снисходили. Но и это продлилось не долго.

Местный сынуля богатого элькаира — Илай, считающий себя элитой среди остальных, всегда любил задирать слабых и издеваться над окружающими. Так он доказывал свое превосходство и получал искренне удовольствие, когда его начинали бояться. Один он, возможно, не внушал страх, но постоянно находясь в сопровождении таких же больных на голову друзей, нагонял ужас на всю здешнюю ребятню. Тогда его семья только переехала в наш город, но это не помешало ему быстро навести здесь свои порядки. А едва он и его компашка увидели меня, как я тут же стала центром их внимания.

Разумеется, я всегда могла пожаловаться родителям на обидчика, так и делала первое время. Но что могла сделать мама? Прийти к нему домой и пожаловаться его папочке на дурное поведение сыночка? Мол: 'Ваш сын обижает мою девочку! Сейчас же примите меры!'. С таким заявлением её и слушать не станут, разве что из вежливости сделают вид. Папа же, по долгу службы, редко появлялся дома. Максимум, в виде исключения, ему разрешали заехать домой раз в месяц. А так он мог связаться с нами лишь по магическому зеркалу.

В первый раз я все рассказала ему, надеясь, что папа сделает все необходимое. Отец добился того, что Илаю выдали хороших люлей, вот только это действо возымело прямиком обратный эффект. Он начал мстить. Пользуясь своим статусом 'опасного мальчика' он лишил меня всех человеческих друзей. Бывшие товарищи если и видели мои унижения, то тут же предпочитали скрыться подальше. Его нападки продолжались еще около месяца, пока однажды я просто не смогла спокойно это вытерпеть:

— Опять одна Аделичка? Не удивительно, с таким нелепым существом как ты, пожалуй, смогут общаться только такие же дегенераты-людишки, — подходя ближе ко мне, сидящей на скамейке и тоскливо плетущей венок, издевательски начал он.

Не реагирую. Я уже давно понимала, только этого от меня и ждут. Надеется, что вспылю и дам возможность победить себя еще и в словесном обмене любезностями.

— Хм, не ожидал, что деградация такая стремительная, уже и оглохла? — продолжал напирать он.

Молчу, молясь про себя, что он потеряет ко мне интерес и уйдет. Хотя где-то глубине души понимаю тщетность своих надежд.

— О-о, прости, я должно быть тебя отвлекаю. Неужели, кроме веночков твоя шлюха-мамаша ничему тебя не научила? Что ж ожидаемо, чему может обучить какая-то деревенская потаскушка, которая захомутала мужика и сидит на его шее? — с садистской ухмылочкой насмешливо вопрошал он. — Интересно, и как только у неё получилось, учитывая, что не один элькаир в здравом уме никогда бы на такое не пошел? Или, Алана оказалась настолько эффектной в постели, что твой папаня решил взять её в игрушки? А ты оказалась сопутствующим ущербом?

Всё! В этот момент моя доселе нерушимая нить сдержанности окончательно лопнула. Я ничего ему не ответила, видя, что он расслаблен и ничего не подозревает, набросилась на него, с целью хорошенько расцарапать его мерзкую рожу. Тогда, наверное, даже мои глаза полыхнули гневом, потому как сама была настроена очень кровожадно. Даже если не удастся подрать его физиономию я твердо решила — хотя бы укушу его, когда он будет меня от себя отдирать.

Что ж, мои намерения могли быть исполнены, если бы не одно 'но' ...Илай — элькаир, при этом на два года старше меня. До этого он уже был обучен некоторым приемам и имел навыки, поэтому добраться до его лица мне так и не удалось. Благодаря своей реакции, он сразу же отскочил от меня. На этом все могло бы закончиться, но я решила не упускать свой шанс и все равно укусила его. Мой гнев не желал никуда исчезать, как только ничего не ожидающий от меня Илай подошел ближе, в намерении подставить мне подножку и завершить эту заварушку, я что есть силы вцепилась в его руку.

В этом момент он окончательно разозлился. Отодрав меня от себя, не желая остаться в глазах друзей проигравшим, тут же свалил меня на землю и ударил ногой в живот. Неизвестно чем это могло закончиться, если бы нас не увидел мой домашний учитель магистр Илларион, он мигом разогнал эту компанию и отнес меня домой.

Понимая, что школа будет для меня не самым лучшим местом, папа с детства нанимал мне учителей. В Элькерии каждый ребенок для начала должен пройти обучение в школе вместе со всеми, где его обучали простым дисциплинам в виде: письма, арифметики, чтения, истории, физкультуре и т.д. Но это для людей, а для элькаиров все это, плюс еще занятия по магии стихии, основам боевых искусств и технике владения оружия. По окончанию срока обучения, каждый элькаир выбирал себе специализацию и поступал в Академию.

После того случая с Илаем, у меня четко определились жизненные цели. Я больше не хотела быть слабой и приняла решение научиться сражаться, рассчитывая в будущем стать воином, если не как папа, то как минимум той, кто всегда сумеет за себя постоять.

Но в этом плане была нестыковка.

В папиной с мамой учебной программе был один изъян, меня учили исключительно наукам и стихийной магии. Родители очень надеялись, что в будущем мне не придется иметь дело с оружием и с детства определили для меня специализацию мага — воздуха. Однако, едва я рассказала отцу о своем противоположном решении, жизнь резко изменилась.