Темная золушка

Город: Венеция

Название: Темная золушка

Автор: Небо в глазах ангела

Бета: Жменька Я

Гаммы: Маленький Вампир, MayBe89

Рейтинг: NC-17

Тип: слеш

Жанр: темный романс

Предупреждение: вампиры, русалки, притянутый за уши обоснуй, своеобразное представление автора о золушке.

Мрачные истории и городские легенды Венеции были тиснуты вот из этой статьи - http://www.chaskor.ru/article/gorodskie_legendy_chast_i_venetsiya_16942

Темная золушка

1. Чего хочу, кого не знаю

Падало небо стеной на крыши. Дождь был мрачен, густ и всеобъемлющ. И все равно находились безумцы, которые, подняв повыше воротники, чтобы прикрыть от колючих капель беззащитные шеи, пересекали школьный двор средь белого дня. Местами мелькали даже зонты. Неизменно черные. Даже у девушек, обучающихся в школе на острове Повелья, не наблюдалось цветных зонтов. Здесь не любили нарочито яркие цвета. Хотя, если совсем уж скрупулезно расставлять акценты, скорее, традиционно недолюбливали. Мрачные традиции этого места не располагали к пестрым тонам и многообразию оттенков. По крайней мере, так думали многие из тех, кто в этом году впервые оказался здесь в качестве первокурсников. Хотя... все могло оказаться несколько иначе, если взглянуть под другим углом.

— На кого ты там смотришь? — Не выдержал Младший Сокольничий братства Клыка и Маски, устав ждать хоть какой-то реакции на свои предыдущие слова.

— Если вы даете мне выбор, пусть это будет он, — раздраженно откликнулся тот, кто стоял спиной к молодому вампиру. И указал на кого-то, кто в этот самый момент пересекал школьный двор под проливным дождем.

Сокольничий шагнул ближе. В такую погоду, когда прямые солнечные лучи при всем желании не могли попасть на чувствительную к солнечному свету кожу и даже вампир мог безбоязненно выйти на свет, но Лучиано все равно преодолел последний, отделяющий его от окна шаг, с внутренним трепетом. Он был очень юным вампиром. Еще не успел по-настоящему заматереть, чтобы научиться бестрепетно выходить на солнце, что на спор проделывали ученики старших курсов. Безумцы! Неужели, лет через полтораста он станет таким же? Да не может такого быть!

Ливень наполовину скрывал низкорослую, субтильную фигуру, на которую указывал собеседник вампира, но Лучиано безошибочно узнал в ней еще одного первокурсника с их потока. И вполне искренне возмутился. Бремя вечности еще не успело притупить в нем чувства и порывы. Наверное, именно поэтому к новоявленной звезде школы приставили именно его. Другого, более старшего и опытного вампира, юноша, чье появление всколыхнуло местное сонное царство, не стал бы рядом с собой терпеть. Был у нового ученика один большой недостаток, который в равной степени на Повелье мог считаться достоинством.

— Но, это, же даже не на троечку! — Воскликнул, вампир, брезгливо скривившись.

— И что? — Еще более раздраженно рыкнул в его сторону собеседник, — Значит, в этом году главная любовная драма карнавала будет историей Золушки.

— Почему это сразу драма? Никто же не говорит, что ты обязан расстаться с избранницей, — вампир сделал паузу и очень осторожно добавил, — или избранником, сразу же после того, как завершится финальный маскарад.

— Я вообще не понимаю, почему принцем выбрали меня? Я же... — слово "ублюдок" не было произнесено, но явственно повисло в воздухе. Лучиано уже слышал, как Анджело называет себя так. Хотя, и недоумевал, почему Лорд сразу не вправил мозги своему теплокровному отпрыску. Но, наверное, мальчишке хватило ума не произносить подобное в присутствии отца. И все равно, кто-то должен был наставить парня на путь истинный. По мнению темной общественности, раз был признан Лордом, то никак не может считаться ублюдком. И никому не придет в голову его в этом упрекнуть. Разумеется, кроме самого дампира, который с маниакальной старательностью продолжает считать себя существом низшего сорта. Вот же глупый! И как он не поймет? Ладно, раз уж из всех, кого к нему прикрепляли в качестве дружки, рядом с юношей задержался только Лучиано, то не стоит удивляться, что вампиру, наконец, окончательно надоело терпеть эти нездоровые выкрутасы, как последствия воспитания теплокровных, и парень сорвался. Он, признаться, и сам был удивлен, что этого не произошло раньше. Ведь постоянно находиться рядом с теплокровным и от этого еще более желанным юношей, то еще испытание. А уж когда этот самый юноша в упор не видит, как действует на окружающих, ну просто смертоубийственно, не находите?

Лучиано резко развернул парня лицом к себе и прижался к широкой груди всем телом. Принялся с жадностью вылизывать шею над воротом шелковой светло-серой рубашки, не выпуская клыков. Только влажные прикосновения и теплая, одурманивающая одним своим запахом и этим невыносимым теплом кожа под языком. Это было так прекрасно, так волнующе, и...

— Наслаждение, — хрипло, по слогам выдохнул вампир, смакуя чужое тепло на кончике языка.

— Предлагаешь себя вместо него? — Нервно хохотнув, словно каркнув, вопросил наполовину человек, наполовину вампир. Таких, как он, еще называли дампирами.

— Предлагаю, — не задумываясь, ответил Лучиано, но губ от бьющейся под кожей жилки на шее дампира так и не отнял. Испугался, что благосклонность парня продлиться недолго. И решил, что напоследок еще успеет урвать хоть толику такого живительного тепла. Поэтому заговорил, осознанно задевая губами влажную после его же собственного языка кожу: — Любой из Братства предложит тебе тоже самое.

— Тогда чего ж вы все так настойчиво мне в спутницы девушек предлагали?

— Ты воспитывался людьми. Учитель Мирельяно объяснил нам, что у теплокровных есть дурная привычка превращать любые проявления внутренней свободы личности в строжайшие табу. Никто не должен отличаться от большинства. Вот их кредо. Но я рад, что тебя не успела испортить их нездоровая пропаганда. В этом ты ближе к нам, чем к ним.

— Ошибаешься. — С наслаждением зашипел дампир и с нечеловеческой силой отшвырнул от себя зарвавшегося, по его мнению, вампира. Тот оказался на стене, выставив позади себя раскрытые ладони и легко зависнув в метре над полом. Но почти сразу опустился вниз, мягко спружинив в прыжке. Дампир, который уже видел, как клыкастые сородичи Лучиано проделывали подобное, даже бровью не повел. И продолжил свою обличительную речь: — Я выбрал самого стремного из первокурсников, потому что с ним мне не придется играть в кошки-мышки и отбиваться от нездоровых поползновений.

Вампир нахмурился. Он был разочарован. Такой очаровательный мальчик, как Анджело, от которого в буквальном смысле слова подвисает даже сам кардинал их школьного братства, и оказался таким недотрогой. Несправедливо! Правильно Лорд сделал, что забрал мальчишку от теплокровных родственничков. Такому чуду править и жить свободным, а не прятаться по углам в тщетных попытках пойти против своей природы. Хорошо бы кто-то сумел донести эту простую истину до самого Анджело, но тот, как назло, характером пошел в отца, а Лорд, по слухам, никогда не отступится, если что-то для себя решил. Поэтому вампир счел за благо пойти на попятную. Пусть кто-нибудь другой мальчишке-дампиру мозги вправляет. А то Лорд по головке не погладит, когда узнает кто, испоганил любимое чадо.

— Тогда выбери девушку.

— Клыкастую и с амбициями? — Насмешливо уточнил дампир. И иронично подметил: — Те же яйца, только в профиль. Других дев у вас тут нет, и не предвидится. Даже русалки каждая себе на уме. Так что, если хотите, чтобы принц в моем лице к карнавалу обзавелся принцессой, морально подготовьте нашего загадочного русского студента по обмену к тому, что он просто обязан мне подыграть. Иначе, я с удовольствием уступлю эту вашу темную корону кому-нибудь более достойному. Кто сможет оценить ваш широкий жест. А мне ваших подачек не надо.

— Ну почему ты такой?! — Снова не выдержал Лучиано. — Какие подачки? Да по твоему теплу вся школа с ума сходит. Даже иные из учителей взгляд от тебя отвести не могут. Только то, что ты прямой потомок старшей ветви и сдерживает их. И я не преувеличиваю!

— О, да. Я не слепой. — Анджело криво усмехнулся и снова отвернулся к окну. Заложил руки за спину, глубоко вздохнул и продолжил: — Но, если вы, вдруг, не заметили, я — это не только тепло, по которому вы все тут сохнете, как бывалые наркоманы. — На последних словах голос дампира сорвался на рык, и он резко осекся. И сам не ожидал, что его голосовые связки способны воспроизводить подобные звуки. Похоже, пребывание на Чумном острове, как еще называли Павелью, негативно сказывается на его темных инстинктах. Хотя, отец, наверное, одобрил бы их окончательное пробуждение. Но сам Анджело был не настроен с этим спешить.

Дампир глубоко вздохнул и приказал себе успокоится. Заставил полностью сосредоточиться на унылом пейзаже за окном и переключится на совершенно нейтральные мысли о том, что, когда дождь кончится, и из-за свинцовых туч, наконец, выглянет солнце, здесь будет даже, красиво, несмотря на всю мрачную историю здешних мест. К тому же, большинство учеников сразу же спрячутся по своим норам. И перестанут еще больше усугублять своим присутствием и без того тягостную атмосферу. Хотя, возможно, все только казалось ему таким мрачным и неприветливым. Ведь еще совсем недавно семнадцатилетний Анджело даже помыслить не мог, что попадет в этот совершенно новый и чужой для него мир, который, как оказалось, издревле существовал бок о бок с таким привычным, человеческим, солнечным и теплым.

От мыслей Анджело отвлекли холодные руки, настойчиво обхватившие со спины и сразу же пробравшиеся под рубашку, прижавшиеся раскрытыми ладонями к животу, словно в неосознанном порыве согреться. Не правда. Лучиано, стоящий у него за спиной, свою потребность в чужом тепле прекрасно осознавал. И действовал наверняка. Ему важно было понять, если ли вообще шанс, что юному дампиру приятны представители обоих полов. Для темной братии это было естественно, но для людей, напротив, как озвучил сам Анджело, считалось чем-то ненормальным и порицаемым. Глупость несусветная. Но стоит убедиться. Тогда будет чем обрадовать кардинала. Или, лучше приберечь подобное открытие для себя одного. Вдруг, выгорит, если дампир разочаруется в избраннике, на чью нейтральность так рассчитывает? А что, это вариант! Поэтому он даже зов использовал, чтобы склонить Анджело на свою сторону. Но тот, как истинный потомок Лорда, не отозвался, что в девяносто процентах случаев происходило с любым теплокровным существом на планете, будь, то кто-то из разумных, или какое-нибудь животное. Лучиано был разочарован. Но рук от волнующе теплого живота, на котором прощупывались кубики пресса, не отнял.

— Будет тебе студент по обмену в личное пользование, — зашептал он на ухо дампиру интимным, волнующим шепотом с примесью вампирьего зова. Бесполезного на данный момент, но придающего голосу совершенно особые интонации на частотах, недоступных для обычного человеческого уха. — Братство Клыка и Маски теперь и твое тоже. Ты наш брат.

— Я не напрашивался, если ты забыл. И все еще считаю эти ваши карнавальные игры полнейшей дуростью, — дампир, наконец, отмер. И перехватил его запястья, вынудив убрать ладони от своего живота и из-под рубашки.

— Как говорит, его светлость, темный кардинал, без игр скучно жить в нашей безликой вечности.

— Надеюсь, лично мне эта ваша вечность не грозит.

— Все может быть, — вампир решил, что не стоит расстраивать дампира раньше времени. Такие, как Анджело, с легкостью могли прожить и пятьсот лет, и даже тысячу. Смотря, какой диеты, будут придерживаться. Но зачем говорить об этом сейчас? Пусть Лорд сам все сыну объясняет, если посчитает нужным. А пока, стоит прояснить еще один вопрос: — А что насчет игры?

— Ну, раз вы так серьезно настроены, то поиграем.

2. На ловца и зверь бежит

Анджело вернулся в квартиру, выделенную ему на территории школы в личное пользование, сразу после занятий. И обнаружил на полу записку, попавшую сюда через зубастую пасть дверного демона. Лучиано просил встретиться с ним в любое удобное для Анджело время. Дампир криво усмехнулся. Вся эта суета с избранницей принца на Темном Карнавале настолько его достала, что он с непривычной для себя ненавистью назначил встречу на семь утра в уличном кафе в самом центре города, то есть за пределами острова. Дверной демон смотрел на него с живым интересом на клыкастой физиономии. Собственно, кроме нее от него в материальном мире больше ничего не наблюдалось. Как только хозяин квартиры возвращался домой, демон переворачивался, и его морда проступала с внутренней стороны двери, если же в квартире никого не было, она неизменно строила злобные гримасы с внешней ее стороны. Но при должной сноровке в пасть, полную коротких, но острых зубов, можно было пихнуть записку, которая неизменно оказывалась внутри комнаты, когда хозяин вверенных демону помещении возвращался домой. Так что дверной демон служил одновременно сторожевым псом и почтовым ящиком. Удобная многофункциональность, ничего не скажешь. А еще с ним можно было разговаривать, и в должном настроении демон мог даже поддерживать разговор. Другой вопрос, что у того демона, который достался Анджело, по жизни всегда было просто отвратное настроение, так что конструктивного общения у них не получалось. Дампир смирился с этим уже после первых двух или трех укусов, которые он получил в попытках подружится с дверным демоном, поэтому прозвал того Кусь и наладить отношения больше не пытался. Просто использовал дверного паразита по прямому назначению. Наловчился. Обратная отсылка корреспонденции шла так же, как и ее прием. Впихнул в пасть, щелкнул по носу. И главное тут правильно указать имя адресата на внешней стороне записки. А дальше демон все проделывал сам. Как, Анджело интересовало мало. Главное, чтобы Лучиано получил его ответ. Но ему как-то в голову не приходило, что демон может просматривать тексты сообщений, перед их отправкой. Поэтому, проделав нехитрые манипуляции и как-то упустив момент, что на этот раз Кусь даже не попытался цапнуть его за палец, он несказанно удивился, когда тот, проглотив предназначенное вампиру-однокурснику письмо, сморщил нос картошкой болотно-бронзового цвета, и неожиданно прокомментировал:

— Сурово ты с ним. Утром и на площадь Сан-Марко. Бедолага.

— Ты чего это заговорить решил? — Быстро справился с собой Анджело.

Но в этот момент бронзовые губы демона вкривь и вкось прошила суровая красная нить. Демон замычал, силясь разомкнуть их и что-то ответить. По спине дампира пробежал неприятный холодок. Он уже знал, что это означает. Так он начал ощущать чужое враждебное присутствие совсем недавно, но уже научился отличать это чувство от прочих. Анджело медленно обернулся. В дверях гостиной — самой большой комнаты из трех основных помещений его квартиры, стоял студент по обмену из холодной России. Светло-русые в рыжину волосы, темно-карие глаза, впалые щеки и курносый нос, на котором каким-то чудом затесалось несколько весьма выразительных веснушек. Балахонистая одежда, неизменных грязно-серых тонов, весящая на парне, как мешок. Очки с толстыми стеклами, в черной, относительно изящной оправе. Крупные армейские ботинки, в которые были заправлены мешковатые штаны с большими карманами в области колен. Все это предавало парню неряшливый вид и словно нарочно выставляло напоказ субтильность фигуры и невысокий рост. А эти безумные очки никак не давали полноценно рассмотреть выражение его глаз. Неудивительно, что тот же Лучиано, которого без ложной скромности можно было, смело назвать красавчиком, поставил этому парнишке ниже троечки.