|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава XXXIII. Я пришел, чтоб дать вам...
Как все-таки нас много! Забравшись на ограждение, Бон Де Гра увидел бескрайнее море ушастых голов. Здесь, на самой площади, это выглядело намного грандиознее, чем на экране, дающем картинку сверху. Никогда на его памяти, а может, и никогда ранее в своей истории кронты не собирались в одном месте в таком количестве.
Это армия, — пришла в голову Бон Де Гра внезапная мысль. Но кто и куда ее поведет?! Бон Де Гра кое-где замечал ярко-зеленые ленточки, шапочки и флажки, но они терялись среди многолюдья. Земной специалист по "цветным" революциям профессор Де Йонг и здешние организаторы, очевидно, сами не ожидали такой массовой явки.
Впрочем, вспомнил Бон Де Гра, когда-то ему рассказывали, что чем больше толпа, тем легче ей управлять. Надо только вбросить в нее нужные слова и лозунги.
Людское море заволновалось. По периметру площади загорелись огромные экраны, показывая трибуну, на которой начал выстраиваться почетный караул. Бон Де Гра узнал красно-синюю форму Императорской охраны. А затем под звуки торжественного марша, раздававшегося из мощных динамиков, на центральное возвышение начали медленно и торжественно подниматься Кэноэ и Кээрт.
— Император пришел! Он с нами! — закричал Бон Де Гра, перекрывая своим голосом музыку. — Слава!
Его услышали. "Император с нами!" — пробежало по толпе, распространяясь по ней со скоростью верхового лесного пожара. "Слава!" — поднялся над площадью тысячеголосый клич. "Слава!"
В небе вспыхнули сполохи салюта, яркого даже на фоне солнечного утра. Над толпой прошла строем пятерка дронов, оставляя за собой хорошо видимый шлейф. Бон Де Гра показалось, что он даже сквозь фильтры чувствует сладковатый цветочный аромат. Он поспешил прогнать это ощущение. Сейчас ему никак нельзя быть благодушным и ленивым.
— Пока все спокойно, — раздался в наушниках голос Ние Дар Ге. — Выявлено несколько групп агитаторов, но им тоже пришлось кричать "Слава Императору!". Подозрительных в твоем секторе пока не видно.
— Принято, — Бон Де Гра переступил, поудобнее устраиваясь на ограждении.
Трибуна возвышалась почти прямо у него над головой, и он мог видеть то, что на ней происходит, лишь на экранах. Кэноэ и Кээрт заняли свои места, и теперь их окружала пышная свита. Бон Де Гра заметил среди празднично разодетых кээн Вирту в своем оригинальном виде, идущую под руку с молодым светловолосым парнем, и еще одного филита — тоже блондина, но постарше и более представительного.
Жаль, что это не земляне, вдруг подумалось Бон Де Гра. Вот это был бы фурор! Впрочем, говорят, филиты на них так похожи...
— Смотрите, земляне! — снова закричал Бон Де Гра. — Земляне с нами! Сла-а-ва!
"Земляне, земляне!" — кругами стало расходиться от него по толпе. Но на этот раз волнение было гораздо слабее. Очевидно, "эликсир лени", распыленный над людьми, действительно пригасил эмоции.
Впрочем, лишний шум сейчас был и не нужен, потому что Кэноэ начал говорить.
— Возлюбленные мои подданные! — громко произнес он в микрофон ритуальную фразу. — Я знаю, ваша участь была нелегка. Вы пережили немало несправедливостей и несчастий. Но отныне ваша жизнь станет меняться. Я пришел, чтобы дать вам волю!...
"Воля! — многоголосо простонала толпа. — Воли нам, воли!..."
— Внимание! — голос Ние Дар Ге звучал сухо и напряженно. — На северо-востоке! Продвигается к тебе!
— Я уже вижу...
Через толпу по направлению к Бон Де Гра медленно пробирался Хач Бин Дум. Увидев, что его заметили, он вяло махнул рукой.
— Здорово, командир!
— И тебе не кашлять, — отозвался Бон Де Гра.
Обычно от Хач Бин Дума исходила опасность, но сейчас он чувствовал только ленивое умиротворение. Эликсир действовал!
— Что наверху кукуешь? — поинтересовался Хач Бин Дум, подходя вплотную к ограждению.
— Таких, как ты высматриваю. Ты же не просто так сюда явился, Хищник?
— Ага, ну как обычно — стрелять, взрывать, резать. Только что-то мне больше не хочется. Ты не поверишь: та-а-акой облом!
— А Ган Бир Сум здесь?!
— Отец родной?! — Хач Бин Дум широко усмехнулся, но усмешка перешла в зевок. — А как же. Это он нас тут и собрал. Речугу толкнул, мол, подохнем, но им покажем! А я, может, не хочу подыхать, мне своя шкура дороже! Я за безнадежные дела не берусь. Так я ему и сказал. И парней увел.
— А он?!
— Э, где-то здесь остался, ну его! Буду я, наверное, совсем завязывать с этими делами. А то, знаешь, трудишься, жизнью рискуешь, а потом однажды не ты, а тебя! Надоело!...
— Погоди, — остановил его Бон Де Гра. — Эергана ты убил?!
— Этого, из Канцелярии? Нет. Там один шкет поработал, из тех, — Хач Бин Дум вялым жестом очертил в воздухе нечто, напоминающее круг. — Я его сам потом и исполнил. Ну, бывай!
Хач Бин Дум развернулся и начал пробираться вдоль ограждения в сторону ближайшего выхода. Его можно было легко задержать, но Бон Де Гра решил не тратить на него ни времени, ни сил. Где-то рядом был Ган Бир Сум!
— ...Сим объявляю Императорский Указ об эмансипации кронтов!... — продолжал говорить с трибуны Кэноэ.
Бон Де Гра почти не слушал его. Он уже успел ознакомиться с этим в высшей степени примечательным документом, наверное, важнейшим в многовековой истории его народа. Если совсем коротко, этим Указом кронты из совершенно бесправных жителей завоеванной страны превращались в граждан Империи. Пусть постепенно и понемногу — Указ требовал разработки и принятия еще нескольких дюжин новых законов и подзаконных нормативных актов и предусматривал длительный переходный период, доходящий до трех дюжин лет в процессе слияния двух зон Кронтэи в одно правовое пространство, — он открывал путь к радикальным и необратимым переменам. Для собравшихся на площади он означал превращение из рабов в наемных рабочих, трудящихся по контракту, имеющих право на создание полноценных семей и возвращение к своим родным. Более того, после шести лет работы во благо Державы они получали имперское гражданство, переходящее по наследству к их детям.
Это было огромное завоевание для всех кронтов, но его надо было защитить.
— Ган Бир Сум пока не обнаружен, — сообщила Ние Дар Ге. — Серьезных эксцессов не выявлено.
— Дай мне связь с одним из коптеров! — распорядился Бон Де Гра, опуская забрало шлема. — Пустите его пониже и медленнее!
Перед его глазами появилось целое море лиц. На всех застыло одно и то же выражение сосредоточенного внимания. Внезапно что-то царапнуло непонятным диссонансом.
— Назад! — скомандовал Бон Де Гра. — Развернуть камеру на юго-восток! Кажется, нашел!
Стоящий в толпе кронт на первый взгляд совсем не походил на Ган Бир Сума, если смотреть только на его лицо — лицо Мор Ле Гика! Телосложение и, главное, затравленное выражение лица выдавали в нем магната.
— Вы его засекли? Маркирую! — передал Бон Де Гра. — Это он! Брать!
По обе стороны от него через ограждение быстро поперелезали Ван Ли Дун и его бойцы. Благодаря фильтрам в носу они тоже не попали под действие эликсира. Ввинтившись в толпу, они двигались через нее мощным клином, словно ледокол через торосы.
— Попался! — раздался в наушниках ликующий голос Ван Ли Дуна. — Взяли его! Не пустой! Возвращаемся!
Магнат почти не сопротивлялся. На чужом лице застыло пассивно-озлобленное выражение.
— Вот, что при нем было! — Ван Ли Дун показал Бон Де Гра пластиковую трубу с характерной обвеской. — Тандемный заряд! Прятал на сбруе под одеждой, но так и не применил.
Бон Де Гра покосился на экран. Трибуну окружал лишь стеклянный барьер, здесь не было генераторов силового поля. Возможно, у тандемного боеприпаса и были какие-то шансы. Так или иначе, Бон Де Гра был очень раз, что испытывать на прочность защиту не понадобилось.
А действо на трибуне шло своим чередом. Под восторженный рев толпы Кэноэ, закончив чтение Указа, протянул свиток со скрижалями представительнице кронтского народа — разодетой как принцесса и умилительно серьезной Эне Ди Лаан!
Теперь Эне будет суждено стать символом кронтской свободы, устало подумал Бон Де Гра. Как бы это не осложнило жизнь ей!... Однако это была проблема завтрашнего, может быть, даже послезавтрашнего дня, а для этого им всем надо было пережить сегодняшний.
— Ган Бир Сума доставить на "Звезду"! — распорядился Бон Де Гра. — Пусть он даст показания самому Императору! Остальным — быть наготове! Еще ничего не завершилось!
Старший церемониймейстер Гиэлс был недоволен. Меркуукх был очень недоволен. И даже капитан Свэрэон, кажется, был недоволен, хотя старался этого не показывать.
Продуманная до мелочей, заранее согласованная и утвержденная программа визита на Кронтэю летела кувырком. Вместо того чтобы совершать важные поездки и встречаться с нужными людьми, Император, вернувшись с шествия кронтов, безвылазно засел на "Звезде" и не казал носа наружу.
Кэноэ и в самом деле было неудобно. Но прежде чем двигаться дальше, он должен был решить для себя, что делать с Кронтэей в целом. Кронтов он уже осчастливил — так, что было совершенно не понятно, выйдут ли они завтра вообще на работы.
— ...У вас, по крайней мере, хватило смелости.
Интересно, это хвалит его так Этреаг или ругает?! Кэноэ прислушался к эмоциям собеседника. Нет, все-таки ругает.
— Вы не любите перемены? — спросил он.
— Не люблю. Хотя и знаю, что без них порой не обойтись, но не люблю. Благодаря вам в ближайшие несколько лет здесь будет очень весело.
Кэноэ хмыкнул. Бывший управитель Кронтэи оказался именно таким, каким описывало его досье, составленное Таутингом. Абсолютно лишенным почтения к кому бы то ни было. Откровенным до грубости. Умеющим общаться со встреченными в первый раз людьми словно со старыми приятелями.
При этом на планете о нем рассказывали легенды и считали лучшим управителем, как минимум, за последнее столетие. Хотя иные при одном только упоминании о нем морщились и поспешно переводили разговор на другую тему, ибо чужих мозолей он оттоптал неимоверное количество. Вот такое сочетание.
— Но что бы вы сделали, если бы так не любимые вами перемены все-таки начались? — поинтересовался Кэноэ.
— Естественно, попытался бы их возглавить, чтобы не получилось уж совершенное непотребство.
— И с чего бы вы начали?
— Оторвал бы пару голов. И поставил бы перед оставшимися хорошее пугало, чтобы они дрожали и боялись... А почему это вдруг вас так заинтересовало, ваше величество?
— После выхода в отставку вы решили не возвращаться в Метрополию, хотя спокойно могли это сделать...
— Куда и зачем мне было возвращаться?! Коог, которому я был обязан своим возвышением, меня сдал... и вообще, он уже сильно сдал к тому времени. С вашим покойным дедушкой мы, извините, не сошлись характерами. Кронтэю же я знаю и люблю. Можно сказать, пустил здесь корни.
— Как вы смотрите на то, чтобы снова поработать для ее блага? — напрямик спросил Кэноэ.
— Вам известно, что недавно с аналогичным предложением ко мне подходили посланцы Оонка? — прищурился Этреаг.
— Нет, но это ничего не меняет. Я знаю, что у вас всегда были особые отношения со Службой Безопасности и... с моей бабушкой, да?
— В каком качестве вы хотите меня видеть? — усмехнулся Этреаг, уйдя от ответа на последний вопрос.
— А если в прежнем?!
В конце концов в списке надежных людей, который ему передал Суорд перед отлетом с Метрополии, Этреаг значился под одним из первых мест.
Бывший управитель мощно вздохнул.
— Сейчас не потяну, — с сожалением признал он. — Все-таки тринадцать лет перерыва — это много. У посланцев Оонка я попросил полгода на восстановление связей. Этот срок не истек, но я смотрю, что переоценил свои силы. Вот в качестве чьего-нибудь зама я справлюсь.
— Чьим же заместителем вы могли бы стать? С кем вы сработаетесь?
— Если рассматривать вопрос практически... — Этреаг ненадолго задумался. — Нынешний управитель вполне хорош, но ему немного не хватает уверенности. Если бы первым стал я, а он вторым, мы бы нормально работали, а так могут возникнуть сложности. С генеральным инспектором Тлаугхеном мы старые знакомые. Можно сказать, приятели. Но у него тот же недостаток, что и у меня, — неважно знаком с новыми раскладами. Генерал Квиэнг... вот с ним мы бы спелись, да... Однако это было бы, наверное, слишком жестко. Вас бы забросали доносами и просьбами о помиловании. Да как я понимаю, он вышел у вас из доверия и, честно говоря, поделом, увы... Не понимаю, что вдруг на него нашло!?...
— Спасибо, — кивнул Кэноэ. — Я подумаю над этим вопросом. Но я в любом случае могу рассчитывать на вас?
— Да, ваше величество! Располагайте мной!
— Тогда последний вопрос, — Кэноэ чуть помедлил, но все же задал его. — Кто вам Нрироан?
— Егоза?! Можно считать, она моя племянница... э-э-э... внучатая. Хотя у нас более сложная степень родства... Только не прогоняйте ее, пожалуйста, ваше величество! Она искренне к вам привязалась!
— А то я не вижу! — хмыкнул Кэноэ.
Нет, наличие в его свите свободной, красивой и, главное, очень привлекательной молодой женщины — это несомненное зло. Выдать бы ее за кого-то замуж, как Наарит, чтобы проявляла свою преданность в работе, а не... на другом поприще!
Впрочем, с Нрироан его еще ждал отдельный разговор. Пока что главной проблемой был для него генерал Квиэнг, а для ее решения сначала надо было задать несколько вопросов Ган Бир Суму и получить ответы на них.
Считалось, что кронтов бессмысленно допрашивать. На них не действовали спецсредства, многие их них умели отключать боль, а разобраться в хитросплетениях их разумов не могла бы, наверное, даже Кээрт. Однако сейчас с ними была Вирта, утверждавшая, что и у кронтов может, как минимум, отличать правду от лжи.
Впрочем, ее помощь не понадобилась. Кронтский олигарх охотно и даже с некоторой циничной бравадой раскрывал все свои планы и тайны. Пусть он проиграл, а все его замыслы потерпели крах, но зато он, единственный из всех кронтов, удостоился чести стать личным врагом Его Императорского Величества. Это вполне удовлетворяло его непомерное тщеславие.
Именно гордыня, как понял Кэноэ, когда-то толкнула Ган Бир Сума на неверную дорогу. Талантливый предприниматель, умелый организатор, безжалостный и жестокий хищник, он быстро достиг наивысших высот в узком мирке кронтских компрадоров, а став хозяином Круга, сосредоточил в своих руках и тайную власть над соотечественниками. Однако дальше наверх ему пути не было. Кээн из "Семьи", на которых он работал, уступали ему во всем, но смотрели на него свысока. Даже имперские чиновники, каждого из которых он мог купить за крошечную долю своих богатств, с легким чувством превосходства смотрели на него как просто на еще одного "слишком умного кронта"...
Что-то не так в нашей державе, с тревогой подумал Кэноэ, вспомнив советника Деарта с Таангураи. Во второй раз за эту поездку он встречает сильного, незаурядного человека, который не смог реализовать свои способности как законопослушный член общества и вступил на путь зла. Что это — некий изъян в самом устройстве Империи или обычная история хищника, который в любых обстоятельствах проявит свою натуру?! У Кэноэ не было ответа на этот вопрос, но особого сочувствия к Ган Бир Суму он не испытывал.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
