|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава XXXIII. Я пришел, чтоб дать вам...
Как все-таки нас много! Забравшись на ограждение, Бон Де Гра увидел бескрайнее море ушастых голов. Здесь, на самой площади, это выглядело намного грандиознее, чем на экране, дающем картинку сверху. Никогда на его памяти, а может, и никогда ранее в своей истории кронты не собирались в одном месте в таком количестве.
Это армия, — пришла в голову Бон Де Гра внезапная мысль. Но кто и куда ее поведет?! Бон Де Гра кое-где замечал ярко-зеленые ленточки, шапочки и флажки, но они терялись среди многолюдья. Земной специалист по "цветным" революциям профессор Де Йонг и здешние организаторы, очевидно, сами не ожидали такой массовой явки.
Впрочем, вспомнил Бон Де Гра, когда-то ему рассказывали, что чем больше толпа, тем легче ей управлять. Надо только вбросить в нее нужные слова и лозунги.
Людское море заволновалось. По периметру площади загорелись огромные экраны, показывая трибуну, на которой начал выстраиваться почетный караул. Бон Де Гра узнал красно-синюю форму Императорской охраны. А затем под звуки торжественного марша, раздававшегося из мощных динамиков, на центральное возвышение начали медленно и торжественно подниматься Кэноэ и Кээрт.
— Император пришел! Он с нами! — закричал Бон Де Гра, перекрывая своим голосом музыку. — Слава!
Его услышали. "Император с нами!" — пробежало по толпе, распространяясь по ней со скоростью верхового лесного пожара. "Слава!" — поднялся над площадью тысячеголосый клич. "Слава!"
В небе вспыхнули сполохи салюта, яркого даже на фоне солнечного утра. Над толпой прошла строем пятерка дронов, оставляя за собой хорошо видимый шлейф. Бон Де Гра показалось, что он даже сквозь фильтры чувствует сладковатый цветочный аромат. Он поспешил прогнать это ощущение. Сейчас ему никак нельзя быть благодушным и ленивым.
— Пока все спокойно, — раздался в наушниках голос Ние Дар Ге. — Выявлено несколько групп агитаторов, но им тоже пришлось кричать "Слава Императору!". Подозрительных в твоем секторе пока не видно.
— Принято, — Бон Де Гра переступил, поудобнее устраиваясь на ограждении.
Трибуна возвышалась почти прямо у него над головой, и он мог видеть то, что на ней происходит, лишь на экранах. Кэноэ и Кээрт заняли свои места, и теперь их окружала пышная свита. Бон Де Гра заметил среди празднично разодетых кээн Вирту в своем оригинальном виде, идущую под руку с молодым светловолосым парнем, и еще одного филита — тоже блондина, но постарше и более представительного.
Жаль, что это не земляне, вдруг подумалось Бон Де Гра. Вот это был бы фурор! Впрочем, говорят, филиты на них так похожи...
— Смотрите, земляне! — снова закричал Бон Де Гра. — Земляне с нами! Сла-а-ва!
"Земляне, земляне!" — кругами стало расходиться от него по толпе. Но на этот раз волнение было гораздо слабее. Очевидно, "эликсир лени", распыленный над людьми, действительно пригасил эмоции.
Впрочем, лишний шум сейчас был и не нужен, потому что Кэноэ начал говорить.
— Возлюбленные мои подданные! — громко произнес он в микрофон ритуальную фразу. — Я знаю, ваша участь была нелегка. Вы пережили немало несправедливостей и несчастий. Но отныне ваша жизнь станет меняться. Я пришел, чтобы дать вам волю!...
"Воля! — многоголосо простонала толпа. — Воли нам, воли!..."
— Внимание! — голос Ние Дар Ге звучал сухо и напряженно. — На северо-востоке! Продвигается к тебе!
— Я уже вижу...
Через толпу по направлению к Бон Де Гра медленно пробирался Хач Бин Дум. Увидев, что его заметили, он вяло махнул рукой.
— Здорово, командир!
— И тебе не кашлять, — отозвался Бон Де Гра.
Обычно от Хач Бин Дума исходила опасность, но сейчас он чувствовал только ленивое умиротворение. Эликсир действовал!
— Что наверху кукуешь? — поинтересовался Хач Бин Дум, подходя вплотную к ограждению.
— Таких, как ты высматриваю. Ты же не просто так сюда явился, Хищник?
— Ага, ну как обычно — стрелять, взрывать, резать. Только что-то мне больше не хочется. Ты не поверишь: та-а-акой облом!
— А Ган Бир Сум здесь?!
— Отец родной?! — Хач Бин Дум широко усмехнулся, но усмешка перешла в зевок. — А как же. Это он нас тут и собрал. Речугу толкнул, мол, подохнем, но им покажем! А я, может, не хочу подыхать, мне своя шкура дороже! Я за безнадежные дела не берусь. Так я ему и сказал. И парней увел.
— А он?!
— Э, где-то здесь остался, ну его! Буду я, наверное, совсем завязывать с этими делами. А то, знаешь, трудишься, жизнью рискуешь, а потом однажды не ты, а тебя! Надоело!...
— Погоди, — остановил его Бон Де Гра. — Эергана ты убил?!
— Этого, из Канцелярии? Нет. Там один шкет поработал, из тех, — Хач Бин Дум вялым жестом очертил в воздухе нечто, напоминающее круг. — Я его сам потом и исполнил. Ну, бывай!
Хач Бин Дум развернулся и начал пробираться вдоль ограждения в сторону ближайшего выхода. Его можно было легко задержать, но Бон Де Гра решил не тратить на него ни времени, ни сил. Где-то рядом был Ган Бир Сум!
— ...Сим объявляю Императорский Указ об эмансипации кронтов!... — продолжал говорить с трибуны Кэноэ.
Бон Де Гра почти не слушал его. Он уже успел ознакомиться с этим в высшей степени примечательным документом, наверное, важнейшим в многовековой истории его народа. Если совсем коротко, этим Указом кронты из совершенно бесправных жителей завоеванной страны превращались в граждан Империи. Пусть постепенно и понемногу — Указ требовал разработки и принятия еще нескольких дюжин новых законов и подзаконных нормативных актов и предусматривал длительный переходный период, доходящий до трех дюжин лет в процессе слияния двух зон Кронтэи в одно правовое пространство, — он открывал путь к радикальным и необратимым переменам. Для собравшихся на площади он означал превращение из рабов в наемных рабочих, трудящихся по контракту, имеющих право на создание полноценных семей и возвращение к своим родным. Более того, после шести лет работы во благо Державы они получали имперское гражданство, переходящее по наследству к их детям.
Это было огромное завоевание для всех кронтов, но его надо было защитить.
— Ган Бир Сум пока не обнаружен, — сообщила Ние Дар Ге. — Серьезных эксцессов не выявлено.
— Дай мне связь с одним из коптеров! — распорядился Бон Де Гра, опуская забрало шлема. — Пустите его пониже и медленнее!
Перед его глазами появилось целое море лиц. На всех застыло одно и то же выражение сосредоточенного внимания. Внезапно что-то царапнуло непонятным диссонансом.
— Назад! — скомандовал Бон Де Гра. — Развернуть камеру на юго-восток! Кажется, нашел!
Стоящий в толпе кронт на первый взгляд совсем не походил на Ган Бир Сума, если смотреть только на его лицо — лицо Мор Ле Гика! Телосложение и, главное, затравленное выражение лица выдавали в нем магната.
— Вы его засекли? Маркирую! — передал Бон Де Гра. — Это он! Брать!
По обе стороны от него через ограждение быстро поперелезали Ван Ли Дун и его бойцы. Благодаря фильтрам в носу они тоже не попали под действие эликсира. Ввинтившись в толпу, они двигались через нее мощным клином, словно ледокол через торосы.
— Попался! — раздался в наушниках ликующий голос Ван Ли Дуна. — Взяли его! Не пустой! Возвращаемся!
Магнат почти не сопротивлялся. На чужом лице застыло пассивно-озлобленное выражение.
— Вот, что при нем было! — Ван Ли Дун показал Бон Де Гра пластиковую трубу с характерной обвеской. — Тандемный заряд! Прятал на сбруе под одеждой, но так и не применил.
Бон Де Гра покосился на экран. Трибуну окружал лишь стеклянный барьер, здесь не было генераторов силового поля. Возможно, у тандемного боеприпаса и были какие-то шансы. Так или иначе, Бон Де Гра был очень раз, что испытывать на прочность защиту не понадобилось.
А действо на трибуне шло своим чередом. Под восторженный рев толпы Кэноэ, закончив чтение Указа, протянул свиток со скрижалями представительнице кронтского народа — разодетой как принцесса и умилительно серьезной Эне Ди Лаан!
Теперь Эне будет суждено стать символом кронтской свободы, устало подумал Бон Де Гра. Как бы это не осложнило жизнь ей!... Однако это была проблема завтрашнего, может быть, даже послезавтрашнего дня, а для этого им всем надо было пережить сегодняшний.
— Ган Бир Сума доставить на "Звезду"! — распорядился Бон Де Гра. — Пусть он даст показания самому Императору! Остальным — быть наготове! Еще ничего не завершилось!
Старший церемониймейстер Гиэлс был недоволен. Меркуукх был очень недоволен. И даже капитан Свэрэон, кажется, был недоволен, хотя старался этого не показывать.
Продуманная до мелочей, заранее согласованная и утвержденная программа визита на Кронтэю летела кувырком. Вместо того чтобы совершать важные поездки и встречаться с нужными людьми, Император, вернувшись с шествия кронтов, безвылазно засел на "Звезде" и не казал носа наружу.
Кэноэ и в самом деле было неудобно. Но прежде чем двигаться дальше, он должен был решить для себя, что делать с Кронтэей в целом. Кронтов он уже осчастливил — так, что было совершенно не понятно, выйдут ли они завтра вообще на работы.
— ...У вас, по крайней мере, хватило смелости.
Интересно, это хвалит его так Этреаг или ругает?! Кэноэ прислушался к эмоциям собеседника. Нет, все-таки ругает.
— Вы не любите перемены? — спросил он.
— Не люблю. Хотя и знаю, что без них порой не обойтись, но не люблю. Благодаря вам в ближайшие несколько лет здесь будет очень весело.
Кэноэ хмыкнул. Бывший управитель Кронтэи оказался именно таким, каким описывало его досье, составленное Таутингом. Абсолютно лишенным почтения к кому бы то ни было. Откровенным до грубости. Умеющим общаться со встреченными в первый раз людьми словно со старыми приятелями.
При этом на планете о нем рассказывали легенды и считали лучшим управителем, как минимум, за последнее столетие. Хотя иные при одном только упоминании о нем морщились и поспешно переводили разговор на другую тему, ибо чужих мозолей он оттоптал неимоверное количество. Вот такое сочетание.
— Но что бы вы сделали, если бы так не любимые вами перемены все-таки начались? — поинтересовался Кэноэ.
— Естественно, попытался бы их возглавить, чтобы не получилось уж совершенное непотребство.
— И с чего бы вы начали?
— Оторвал бы пару голов. И поставил бы перед оставшимися хорошее пугало, чтобы они дрожали и боялись... А почему это вдруг вас так заинтересовало, ваше величество?
— После выхода в отставку вы решили не возвращаться в Метрополию, хотя спокойно могли это сделать...
— Куда и зачем мне было возвращаться?! Коог, которому я был обязан своим возвышением, меня сдал... и вообще, он уже сильно сдал к тому времени. С вашим покойным дедушкой мы, извините, не сошлись характерами. Кронтэю же я знаю и люблю. Можно сказать, пустил здесь корни.
— Как вы смотрите на то, чтобы снова поработать для ее блага? — напрямик спросил Кэноэ.
— Вам известно, что недавно с аналогичным предложением ко мне подходили посланцы Оонка? — прищурился Этреаг.
— Нет, но это ничего не меняет. Я знаю, что у вас всегда были особые отношения со Службой Безопасности и... с моей бабушкой, да?
— В каком качестве вы хотите меня видеть? — усмехнулся Этреаг, уйдя от ответа на последний вопрос.
— А если в прежнем?!
В конце концов в списке надежных людей, который ему передал Суорд перед отлетом с Метрополии, Этреаг значился под одним из первых мест.
Бывший управитель мощно вздохнул.
— Сейчас не потяну, — с сожалением признал он. — Все-таки тринадцать лет перерыва — это много. У посланцев Оонка я попросил полгода на восстановление связей. Этот срок не истек, но я смотрю, что переоценил свои силы. Вот в качестве чьего-нибудь зама я справлюсь.
— Чьим же заместителем вы могли бы стать? С кем вы сработаетесь?
— Если рассматривать вопрос практически... — Этреаг ненадолго задумался. — Нынешний управитель вполне хорош, но ему немного не хватает уверенности. Если бы первым стал я, а он вторым, мы бы нормально работали, а так могут возникнуть сложности. С генеральным инспектором Тлаугхеном мы старые знакомые. Можно сказать, приятели. Но у него тот же недостаток, что и у меня, — неважно знаком с новыми раскладами. Генерал Квиэнг... вот с ним мы бы спелись, да... Однако это было бы, наверное, слишком жестко. Вас бы забросали доносами и просьбами о помиловании. Да как я понимаю, он вышел у вас из доверия и, честно говоря, поделом, увы... Не понимаю, что вдруг на него нашло!?...
— Спасибо, — кивнул Кэноэ. — Я подумаю над этим вопросом. Но я в любом случае могу рассчитывать на вас?
— Да, ваше величество! Располагайте мной!
— Тогда последний вопрос, — Кэноэ чуть помедлил, но все же задал его. — Кто вам Нрироан?
— Егоза?! Можно считать, она моя племянница... э-э-э... внучатая. Хотя у нас более сложная степень родства... Только не прогоняйте ее, пожалуйста, ваше величество! Она искренне к вам привязалась!
— А то я не вижу! — хмыкнул Кэноэ.
Нет, наличие в его свите свободной, красивой и, главное, очень привлекательной молодой женщины — это несомненное зло. Выдать бы ее за кого-то замуж, как Наарит, чтобы проявляла свою преданность в работе, а не... на другом поприще!
Впрочем, с Нрироан его еще ждал отдельный разговор. Пока что главной проблемой был для него генерал Квиэнг, а для ее решения сначала надо было задать несколько вопросов Ган Бир Суму и получить ответы на них.
Считалось, что кронтов бессмысленно допрашивать. На них не действовали спецсредства, многие их них умели отключать боль, а разобраться в хитросплетениях их разумов не могла бы, наверное, даже Кээрт. Однако сейчас с ними была Вирта, утверждавшая, что и у кронтов может, как минимум, отличать правду от лжи.
Впрочем, ее помощь не понадобилась. Кронтский олигарх охотно и даже с некоторой циничной бравадой раскрывал все свои планы и тайны. Пусть он проиграл, а все его замыслы потерпели крах, но зато он, единственный из всех кронтов, удостоился чести стать личным врагом Его Императорского Величества. Это вполне удовлетворяло его непомерное тщеславие.
Именно гордыня, как понял Кэноэ, когда-то толкнула Ган Бир Сума на неверную дорогу. Талантливый предприниматель, умелый организатор, безжалостный и жестокий хищник, он быстро достиг наивысших высот в узком мирке кронтских компрадоров, а став хозяином Круга, сосредоточил в своих руках и тайную власть над соотечественниками. Однако дальше наверх ему пути не было. Кээн из "Семьи", на которых он работал, уступали ему во всем, но смотрели на него свысока. Даже имперские чиновники, каждого из которых он мог купить за крошечную долю своих богатств, с легким чувством превосходства смотрели на него как просто на еще одного "слишком умного кронта"...
Что-то не так в нашей державе, с тревогой подумал Кэноэ, вспомнив советника Деарта с Таангураи. Во второй раз за эту поездку он встречает сильного, незаурядного человека, который не смог реализовать свои способности как законопослушный член общества и вступил на путь зла. Что это — некий изъян в самом устройстве Империи или обычная история хищника, который в любых обстоятельствах проявит свою натуру?! У Кэноэ не было ответа на этот вопрос, но особого сочувствия к Ган Бир Суму он не испытывал.
Восстание принесло ему огромные барыши, но еще больше обогатились его хозяева, которые взвалили на его всю грязную работу. Это было обидно, но Ган Бир Сум разглядел для себя новые возможности. Огромные возможности! Кээн ленились, они не хотели вникать в детали и принимать личное участие в незаконных операциях, значит, ими можно было манипулировать! Все так привыкли иметь дело с кронтами-посредниками при заключении всяких мутных сделок, что никому даже не приходило в голову проверить, представляет ли посредник кого-либо или действует сам?
Затем у Ган Бир Сума появился собственный босс Синдиката, за чьей спиной развернулся Мелкий Пройдоха Гвар Дел Руф. На эту структуру сбрасывались самые грязные дела, а в конце концов она приносилась в жертву.
— Давно ли вы сотрудничали с Мор Ле Гиком? Кому и зачем вообще пришла в голову идея выпускать заметные оранжевые пилюли в промышленных масштабах? Чтобы их специально заметили? — спросил Кэноэ.
Ган Бир Сум сердито зыркнул, но не посмел промолчать, а тем более, солгать Императору.
С Мор Ле Гиком он пересекся еще во время восстания и решил придержать его при себе как полезного и нужного кадра. Оранжевые пилюли тогда уже существовали, но понадобились годы исследований для отработки технологии массового производства. Кроме того, Мор Ле Гику очень долго не удавалось надежно замаскировать характерный цвет красителя-катализатора.
— Так почему же вы решили распространять их в оригинальном, не замаскированном виде? На какую выгоду вы рассчитывали?
Ган Бир Сум оскалился. Оранжевые пилюли были его личной местью. Выращивание сугси и продажа готового наркотика были на Кронтэе большим и очень прибыльным бизнесом, куда не пускали никого со стороны. Не удалось пролезть на этот рынок и Ган Бир Суму. Предпринятая им попытка была пресечена в крайне жесткой и бесцеремонной форме, и это стало крупнейшим поражением в его бизнес-карьере.
А ведь Бон Де Гра верно угадал, отметил про себя Кэноэ. Или то была его названная сестра Ние Дар Ге? В любом случае, ему повезло, что эти двое оказались на его стороне. Они смогли раскрыть и обезвредить Ган Бир Сума, а он был по-настоящему опасным противником!
Вся история с оранжевыми пилюлями была в действительности многосторонней подставой. Предполагалось, что под раздачу попадут боссы Синдиката, контролирующие этот бизнес, хозяева плантаций, а заодно некоторые представители "Семьи", к которым должен был привести след. Ган Бир Сум до сих пор сокрушался, что следователи так и не успели размотать связь между чиновником из 13-й провинции, второе покушение на которого было сфальсифицированным, лабораторией в портовом складе и несколькими уважаемыми деятелями, державшими вкусные контрабандные потоки.
— Так земляне были совсем не при чем?
— Абсолютно, — хихикнул Ган Бир Сум.
Земляне были действительно не при делах. Магнат ни разу не видел никого из них, кроме профессора Деонга, заботу о котором ему поручили те же хозяева-кээн, и даже не слышал о появлении каких-либо иных чужаков на Кронтэе. Зато версия с земными агентами, которую он же сфабриковал, помогла ему хорошенько все запутать.
"Семья" почему-то решила, что жизнь на Кронтэе стала слишком пресной и тихой, и стала сама подрывать ее устои, а Ган Бир Сум, воспользовавшись случаем, решил поиграть в свою игру и потихоньку потеснить хозяев, подведя их под репрессии и прибрав к рукам часть бесхозного бизнеса. Но когда с ним вышла на контакт Служба Безопасности, он понял, что ставки могут быть гораздо, гораздо выше! И, пожалуй, впервые изменил своей осторожной расчетливой натуре и полностью потерял голову. Сначала в переносном смысле, с циничной усмешкой заметил бывший олигарх, а затем в прямом.
Кэноэ оставил эту реплику без внимания. Ган Бир Сума в любом случае не стоило оставлять в живых. Мертвый, он причинит меньше проблем. В этом Кэноэ неожиданно мысленно согласился с генералом Квиэнгом.
Кстати, о генерале.
— Служба Безопасности знала о ваших играх с Синдикатом и оранжевыми пилюлями? — спросил Кэноэ.
Ган Бир Сум рассмеялся.
— В конце концов они обо всем узнали. Но мы заключили соглашение. Я помогаю им, а они не трогают мой бизнес. Я подстраховался. Заявил, что если они вломятся в основную лабораторию, которую пришлось перенести им под крыло в 22-ю провинцию, рецепт пилюль уйдет в инфосеть. Сама лаба при этом взлетела бы на воздух, но об этом я им не сказал, хе-хе!... Но они все равно решились нарушить договор!
Кэноэ промолчал. Он не стал открывать Ган Бир Суму настоящую причину.
— Об убийстве Эергана Служба Безопасности тоже знала?! — задал он новый вопрос.
— Они были не в восторге, но согласились. Он слишком глубоко копал. Убирать его было опасно, но оставлять в живых — еще опаснее. По крайней мере, мне тогда так казалось, — магнат закончил фразу сухим смешком.
— Хватит, увести его!
Ган Бир Сума было еще о чем расспрашивать, но Кэноэ хотел, чтобы дальнейшие допросы происходили уже без его участия. Тем более, что его ждала следующая важная встреча.
— У вас есть что-то возразить по существу, генерал? — Кэноэ остановил запись.
— Нет, ваше величество, — генерал Квиэнг, бледный и очень прямой, сложился пополам в глубоком поклоне. — Позвольте мне принести вам свои извинения... Прошу выдать мне пистолет с одним патроном...
Кэноэ внимательно посмотрел на него. Генерал не играл и не блефовал. Он действительно был готов расплатиться за все по самой высокой мерке.
— Не позволю! — резко произнес он. — Сначала объяснитесь!
— Тьма попутала! — генерал смущенно опустил голову. — И всё эти документы...
— Какие еще документы?
— Те, что Улгеу, мой бывший начальник, оставил. В сейфе и... в другом месте...
И начальник СБ сокрушенно начал рассказывать. Как оказалось, генеральный комиссар Улгеу, покидая планету, оставил своему преемнику роскошное наследство — компромат на многих уважаемых граждан, имевших все шансы хорошо устроиться при новой власти. Среди них было и досье на Ган Бир Сума — кронтского компрадора, оказавшего важные услуги при устранении прежнего управителя, давшего важный материал на своих хозяев из "Семьи" и... балующегося изготовлением оранжевых пилюль, появление которых подняло на уши всю Метрополию.
— Не удержался! — с досадой на себя признался генерал Квиэнг. — Решил, что все так удачно складывается!... Придержать пилюли, потом бы все раскрыл... Готовая причина, чтобы наконец покончить и с сугси, и с Синдикатом. Потом шествие кронтов... Прекрасный повод, чтобы ухватить за хвост остальных... Я ошибся, ваше величество, и не один раз. Думал, что полностью контролирую Ган Бир Сума, а он меня провел... Недооценил массовость шествия, мои люди просто не могли справиться с такой толпой. И попался на удочку с землянами!
— Земных агентов на самом деле не было?!
— Земных агентов мы так и не обнаружили. А ведь они, вероятно, были...
— Где?!
— Нам так и не удалось выяснить, кто уничтожил террор-группы на складе стройматериалов в 17-й промзоне и похитил профессора Деонга.
— Похитил?!
— Или освободил. В любом случае, там найдены следы его крови. Причем все записи, если и велись, были очень качественно уничтожены, а камеры, расположенные поблизости от склада, вроде бы, и не блокировались, но не показали ничего подозрительного! Одни лишь сотрудники, клиенты и рабочие-кронты!
— А если это сработала какая-то тайная кронтская группа?
— Оборони нас от этого Звезды! — генерала передернуло. — Уж пусть лучше это будут земляне!
— Хорошо. Но вернемся к делам вашим скорбным, — Кэноэ вздохнул, собираясь с силами. — Убийство Эергана. Это было совместным решением?!
— В конечном итоге, да. Я не воспротивился, хотя и мог бы, — генерал Квиэнг не опустил взгляда. — Игра зашла слишком далеко. И это была уже не ошибка, а преступление. Позвольте мне самому...
— Не позволю! — решительно повторил отказ Кэноэ. — Я подумаю, что с вами делать! И не смейте уходить сами, я запрещаю вам! Так вы не спасете свою честь, но скомпрометируете дело, которому служите!
Подумать... Легко сказать... Время уже давно перевалило за полночь, а сна не было ни в одном глазу. Усталый мозг без конца прокручивал одни и те же варианты, безуспешно пытаясь вырваться из замкнутого кольца. А рядом не спала и Кээрт.
— Не могу успокоиться, — признался ей Кэноэ. — Просто не знаю, как поступить. Императорский трон не делает никого ни умнее, ни опытнее. Почему я в свои две с небольшим дюжины лет должен решать судьбу человека, который вдвое меня старше, а его заслуги несомненны и неоспоримы?! Равно как и совершенные им преступления... С одной стороны, он заслужил самое суровое наказание. А с другой, ему сейчас просто нет замены. Даже если его просто отстранить, начнутся такие осложнения!... И он ведь раскаивался, по-настоящему! Верно?!
— Верно, — подтвердила Кээрт, приподнимаясь на локте. — Я почувствовала, он все осознал и искренне сожалеет о том, что натворил. И ему больше жаль не своего безнадежно испорченного послужного списка, а того, что он все погубил своими амбициями, нетерпением и глупостью.
— Да, нетерпение и глупость — самые страшные вещи в мире, проверено советником Деартом, — невесело хмыкнул Кэноэ. — И все-таки, что же мне с ним делать?! Не просить же совета у бабушки и Суорда?! Они-то, конечно, дадут, но когда он еще придет?!
— Знаешь что, любимый, — Кээрт наклонилась над ним. — Ложись-ка ты спать. Отпусти свой разум, пусть он сам прогуляется ночью по небесным просторам. Может, он найдет там решение. Помочь тебе?
— Помоги!...
— Тогда ложись на спину и расслабься. Смотри мне в глаза!
Прекрасное родное лицо Кээрт наклонилось над ним. Ее печальные глаза расширились, становились все больше и больше, пока Кэноэ не утонул в них совсем, погрузившись, наконец, в желанный сон.
Как ни странно, средство, предложенное Кээрт, сработало. Проснувшись поутру, Кэноэ твердо знал, что будет делать. Во сне он, кажется, с кем-то разговаривал, кто-то давал ему советы, а потом предложил помощь. Память об этом расплывалась, становилась все менее четкой, уходила, но само решение прочно закрепилось у него в голове. Весьма необычное, неоднозначное и нетривиальное, оно, тем не менее, ему понравилось.
— Ган Бир Сум умер, — доложил ему за завтраком Таутинг.
— Сам умер?
— Да. Лег вчера вечером в карцере спать и не проснулся. Вскоре после трех ночи охранники обратили внимание, что он давно не шевелится. Сунулись, а он уже холодный.
— Причина смерти установлена?
— Пока нет. Но подозреваю, он себя отравил. Выпил заранее что-то с замедленным действием, а потом не принял противоядие.
— Может быть и так, — протянул Кэноэ. И вдруг добавил с неожиданной для самого себя жесткостью: — Сбежал от ответственности! Убил себя, значит, признал вину!
— Скажи, Тау, могло ли так получиться, что он умер вскоре после полуночи? Скажем, от полпервого до часа ночи? — вдруг очень серьезно спросила Кээрт.
Таутинг сверился с планшетом.
— Да, это весьма вероятно.
— Понимаешь, — Кээрт, закусив губу, медленно повернулась к Кэноэ. — Если он умер в тот момент, когда я делала... то, что сделала, получилось так, что как бы была принесена жертва. Чужая смерть дает очень много энергии. Твой дух мог уйти куда-то очень далеко. Ты помнишь, что тебе снилось?
— Уже нет, наверное, — Кэноэ прислушался к своим чувствам. Сон ушел, растворился, но оставил после себя цепляющее ощущение чего -то иного — чужеродного, но постепенно становящегося для него естественным и своим. — Кажется, я попросил у кого-то совета. И получил его. Весьма необычный, но, может, именно в этом случае поможет.
Кээрт ничего не сказала, но Кэноэ почудилось в ее молчании что-то опасливое.
Генерал Квиэнг выглядел отвратительно. Похоже, за всю прошедшую ночь он не сомкнул глаз. Его лицо превратилось в неподвижную маску, но взгляд оставался прежним — прямым и твердым.
— Я оценил тяжесть вашей вины и принял во внимание ваше искреннее раскаяние, — сказал ему Кэноэ. — И принял решение приговорить вас к расстрелу. Условно.
— Простите, ваше величество, — неподвижная маска пошла трещинами.
А теперь настроиться на чужую волну и на время забыть, что разговариваешь с человеком намного старше себя и вообще генералом Службы Безопасности, не просто так заслужившим три ромба на рукав.
— У вас был промах с тем кронтом. У всех бывают промахи. Даже у Императора бывают промахи (сделать паузу). Но вы закрыли глаза на убийство оператора Канцелярии Его Императорского Величества Эергана! Ви не должны били так поступать!
Кэноэ и сам не знал, откуда у его новой маски взялся странный мягкий акцент и привычка расхаживать по кабинету, держа в руке... держа в руке... — он подхватил со стола серебристый электронный карандаш. Но генерал проникся, и еще как! Лоб его покрылся испариной.
— Ваше величество! — отрывисто произнес он. — Я понял!... Я отвечу за все!... Собственной жизнью!
— Ви решили умереть, генерал?! — Кэноэ подошел к Квиэнгу вплотную, зажав карандаш в правой руке, а левую, согнутую, прижав к туловищу. — Умереть — легко. Умереть — это дезертировать со своего поста. А вот ви поживите, генерал! Чтоб жили, помнили — и искупили!
— Я понял, ваше величество! — генерал Квиэнг наклонил голову, но тут же снова поднял ее, смотря на Кэноэ с почтением и... страхом. — Я заслужил смерть, но вы приговорили меня к жизни! Я искуплю, ваше величество! Клянусь Звездами, искуплю! Моя жизнь отныне принадлежит вам!
— Не мне, — мягко поправил его Кэноэ. — Ваша жизнь принадлежит не Императору, а Державе. Не забивайте об этом!
— Не забуду, ваше величество! — генерал Квиэнг вытянулся по стойке смирно. — Служу Империи!
— Тогда идите, — Кэноэ сделал плавное движение рукой с зажатым в ней карандашом. — Идите и служите!
Дверь за генералом Квиэнгом захлопнулась.
— Кэно! — Кээрт бросилась к нему. — С тобой действительно что-то случилось! Ты... изменился!
— Потерпи, родная, я скоро вернусь, — Кэноэ с усилием отодвинул чужака внутри себя в сторону. — Но мне надо еще немного побыть... таким. Таутинг, оповестите всех из списков один и два! Пусть через полтора часа соберутся в Белом зале администрации! Ау-Ке, ты поможешь мне... выявить скрытых врагов?!
— Да, Кэно, я всегда тебе помогу, — Кээрт мягко коснулась его руки. — Мы придем туда втроем...
Будь это еще вчера, Кэноэ, наверное, не находил бы себе места от волнения. В большом Белом зале в здании планетной администрации собралось свыше двух сотен человек. Список номер один — вероятные противники, способные оказать противодействие реформам, и список номер два — его потенциальные сторонники, которые, как ожидается, выиграют от задуманных перемен. И, конечно, мундиры, мундиры — темно-синие военных, красно-синие — охраны, которую здесь и сейчас возглавляет Ровоам, серые — Службы Безопасности. Кэноэ с удовлетворением заметил среди эсбистов знакомого по прошлому году следователя Гриарна.
От этого многолюдья и многоцветья, от заполнявших зал противоречивых эмоций кружилась голова, но чужак внутри Кэноэ был совершенно спокоен. Ему, очевидно, приходилось иметь дело и не с такими сборищами.
Да и чего волноваться?! Речь давно написана, отлажена и даже прочитана несколько раз. Электронный подсказчик работает нормально. Слова размеренно и веско падают в зал, вызывая в ответ тревогу, раздражение и... надежду!
— ...В связи с беспрецедентным масштабом перемен на Кронтэе вводится особый порядок управления, — озвучил Кэноэ предпоследнюю домашнюю заготовку. — Планета временно объявляется Императорским доменом!
В зале поднялся шум. Такой порядок означал переход территории под прямое управление из центра с фактическим отстранением прежнего руководства. Чиновники верхнего и верхне-среднего уровня, только для того чтобы сохранить свои места, должны были пройти специальную аттестацию.
Кронтэа уже когда-то подвергалась такой процедуре, но это было больше двух веков назад, когда она переходила из-под военного контроля в ведение Министерства колоний. С тех пор ее административный аппарат разросся в дюжины, а то и в сотни раз. У Кэноэ не было и не могло быть столько собственных назначенцев, чтобы заменить ими даже малую часть местных управленцев.
Однако Кэноэ к этому и не стремился. Здесь должна была сработать последняя заготовка — личная клятва Императору. Причем, высшим чиновникам полагалось не только самим принести ее, но и привести к ней подчиненных и взять на себя ответственность за выполнение ими своих обязательств.
— Сейчас вам раздадут текст клятвы. Пока вы его читаете, я представлю вам тех, кто будет управлять Кронтэей в ранге Императорских наместников, — возвестил Кэноэ.
Шум в зале стал еще сильнее. Обычно наместник был один. Но сейчас Император намекал на нескольких?!
Однако Кэноэ не собирался давать аудитории много времени на размышление. К тому же, он изрядно волновался. Теперь он должен был озвучить свое собственное решение, которого не было в домашних заготовках.
— Государственный советник Смеинз!...
Исполняющий обязанности управителя шагнул вперед. Кэноэ лично побеседовал с ним вчера и больше не сомневался в этой кандидатуре. Бывший глава здешнего Управления по воспитанию, волею случая возглавивший всю планету, в принципе, хорошо проявил себя. А его главный недостаток — некоторая боязнь единоличной ответственности — при работе в команде становился не таким серьезным.
— Генеральный инспектор министерский советник Тлаугхен!...
Выходя вперед, старик не удержался от улыбки. Он ждал этого назначения и рассчитывал на него. При этом, представляя его как генерального инспектора, Кэноэ прямо намекал на сохранение у Тлаугхена прежних немалых полномочий и подконтрольного ему аппарата.
В одиночку он, вероятно, не потянул бы весь объем работы, но при новом раскладе его опыт, знания и связи в Метрополии становились бесценными.
— Генерал первой величины Квиэнг!...
Глава планетной Службы Безопасности вздрогнул, услышав свое имя. Он явно не ждал, что окажется вознесенным на вершину власти на Кронтэе. Но тоже уверенно вышел вперед, а проходя мимо Кэноэ, встретился с ним взглядом.
"Я не подведу, ваше величество!" — вот что безмолвно говорили глаза генерала. Что же, теперь Кэноэ в этом не сомневался.
— Государственный советник Этреаг!...
Бывший управитель Кронтэи возвращался в строй в качестве Императорского наместника. Зал встретил это назначение со смешанными чувствами. Тяжелую руку Этреага на планете еще помнили. Одни были рады снова служить под его началом, другие... не очень.
— Императорские наместники образуют квадриумвират, который будет управлять планетой! — продолжил Кэноэ. — Свои решения они будут принимать большинством голосов. Если же они не смогут придти к согласию, пятым решающим голосом станет генеральный Императорский инспектор по делам новых подданных Бин Дер Гук!
Вот теперь зал действительно взревел. До Кэноэ доносились негодующие, возмущенные крики. Присвоение высокого титула кронту само по себе было величайшим скандалом, а уж допускать его к управлению планетой, да еще с правом решающего голоса — это было возмутительно, неслыханно, недопустимо, позорно для высшей расы!
Однако таких голосов было совсем мало. Большинство присутствующих посмеялись удачной шутке, которую на самом деле следовало трактовать как знак высочайшего Императорского доверия четверке наместников. Если для разрешения разногласий им будет нужен кронт — понимаете, кронт, это означает, что они будут действовать как единая сплоченная команда, а пытаться играть на противоречиях между ее членами бесполезно.
И лишь немногие в зале молчали, осознавая, что стали свидетелями события исторического масштаба. Во время завоевания планеты Империю поддержали самые алчные и беспринципные кронты, но из них так и не получилось надежной опоры. Сейчас же Император предпринимал попытку привлечь на сторону Империи и превратить из ее непримиримых противников в сторонников подлинную элиту кронтов, предоставляя им шанс реализовать себя внутри государственной машины, а не противостоя ей.
По крайней мере, самому Кэноэ хотелось думать именно так.
— А теперь, господа, я предлагаю вам принести клятву на верность Императору или сложить с себя ответственность, признав непосильность этого груза! Обещаю, что принцип "чистой страницы" будет применен ко всем — присягнувшим и неприсягнувшим!...
Этот трюк, в авторстве которого Кэноэ подозревал бабушку Инноэне, загонял кронтэйскую элиту в безвыходное положение. Принесение личной клятвы, да еще в присутствии Императора, означало для них не только соблюдение законов Императорского домена, но и активное проведение политики реформ. Нарушение же этих обязательств считалось коронным преступлением, которое зачастую каралось намного строже, чем вызвавший его проступок. А тот, кто отказывался приносить клятву, должен быть немедленно подать в отставку, теряя власть и влияние.
Кроме того, объявляя принцип "чистой страницы", Кэноэ давал этим господам прощение прежних грехов, но за новые нарушения нужно было отвечать уже вдвойне. Приглашая на это мероприятие Гриарна и других следователей из центрального аппарата Службы Безопасности, ведущих резонансные дела, напрямую затрагивающие местную верхушку, Кэноэ рассчитывал, что те, кого это касается, правильно поймут намек.
Итак, кто станет первым?! Кэноэ сделал приглашающий жест, а Кээрт, Гвен и Вирта в личине кээнки дружно вышли вперед, встав за его спиной.
Первым клятву верности принес генерал Квиэнг, никому не уступивший этой привилегии. За ним преклонили колена Этреаг и остальные наместники. Следом потянулись остальные.
Кэноэ напряженно считал про себя. Ему присягнули уже четыре... нет, пять дюжин... В начале шестой появился первый отказник. Начальник территориальных войск молча снял и бросил под ноги Кэноэ свой парадный головной убор. По старинной традиции это означало подачу в отставку.
Кэноэ принял нее, не высказав ни радости, ни сожаления, хотя в душе был доволен. Бывший начальник сделал карьеру при подавлении восстания, причем, отнюдь не сражаясь с кронтами лицом к лицу на поле боя. А хороший каратель не может быть хорошим солдатом.
Территориал словно разрушил некую плотину. Отставники пошли косяком, а через несколько минут Кээрт мягко, но решительно остановила очередного высокопоставленного чиновника, после долгих колебаний решившего дать клятву.
— Достойный, вам не стоит взваливать на себя такой груз, — негромко, но очень настоятельно произнесла она. — Он раздавит вас.
— Да-да, конечно, я не буду присягать, я ухожу, — пролепетал потрясенный чиновник, глядя на Кээрт с неподдельным страхом, а по углам послышались тревожные шепотки.
Что же, слухи о том, что Императрица обладает необычными способностями, пошли еще с Таангураи, а теперь они получат еще более обильную пищу. Впрочем, им, скорее всего, по-любому не удалось бы долго хранить тайну.
Так или иначе, Кэноэ в целом был доволен. Он решил главную задачу, связанную с Кронтэей. Теперь ему осталось только провести церемонию Восприятия и разобраться с парой-тройкой мелких проблем...
Нет, ошибка, — Кэноэ мысленно покачал головой. Нрироан — совсем не мелкая проблема. Причем, прежде всего, именно его проблема.
После успешно проведенной миссии Нрироан еще сильнее похорошела, хотя, казалось бы, куда еще?! Она буквально излучала задор и веселую энергию, напоминая Гвен в самом боевом настроении. Безупречно сидящий на ней мундир Управления Двора с кроткой узкой юбкой выгодно подчеркивал все достоинства ее изящной фигурки.
Как недавно выяснил Кэноэ, на "Звезде" за Нрироан увивалось с полдюжины поклонников. Она общалась со всеми приветливо и ровно, не поощряя их ухаживания. Не потому ли, что она наметила для себя самую высокую цель?!
Кэноэ был вынужден признать, что шансы у нее есть. Как говорится, натуру не переделаешь. Как бы ни любил он Кээрт, но время от времени ему хотелось разнообразия, а Нрироан ему все-таки сильно нравилась.
Стоп! — сказал ему чужак глубоко внутри. Прекрати слюноотделение. Сначала надо услышать, чего хочет женщина.
— Ваше величество, — Нрироан низко поклонилась. — Вы позволите мне вернуться на Кронтэю?
— Что вы сказали?
Кэноэ запнулся. Этот вопрос был неожиданным для него.
— Этреаг, которого я считаю своим отцом, стал одним из наместников. Он согласен взять меня помощницей.
— Прямо сейчас?
— Конечно, нет, ваше величество! — Нрироан даже обиделась. — У меня есть миссия, которую я выполню! Но потом, когда мы вернемся в Метрополию, вы разрешите мне покинуть вашу свиту?
— Разрешу, — пообещал Кэноэ, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, это был оптимальный вариант, так как решал проблему, но, с другой, Нрироан ему все-таки нравилась. — А какую награду вы хотите лично для себя?
— Для себя? — Нрироан очаровательно смутилась. — В детстве я всегда мечтала о том, чтобы меня однажды поцеловал прекрасный принц. Может, это глупое желание...
— Почему же? — улыбнулся Кэноэ. — К тому же, мне будет совсем не трудно его исполнить...
Он встал из-за стола и подошел к Нрироан. Она сделала шаг навстречу и, обхватив его руками за шею, притянула к себе. Их губы соприкоснулись.
Это было словно удар током. От волос Нрироан приятно пахло, а ее близость возбуждала. Руки Кэноэ медленно прошлись по ее телу сверху вниз, а Нрироан приподняла ногу, зацепившись за него. Они с трудом оторвались друг от друга, переводя дух, а потом слились в новом поцелуе. Нрироан еще теснее прижалась к нему, ее рука начала неторопливое путешествие по его спине, а Кэноэ поймал себя на том, что все более настойчиво поглаживает ее бедро, постепенно задирая ей юбку.
В последний раз он так терял голову с Раэнке. И чем это закончилось?! Воспоминание окатило Кэноэ словно холодный душ. Кроме того, удержаться на поверхности ему, кажется, помог чужак внутри. Он не был чужд чувственной стороне жизни, но, похоже, относился достаточно сдержанно к плотским удовольствием и никогда не терял контроль над собой. Иногда его самообладание казалось пугающим, но... полезным.
— Простите, мы оба слишком увлеклись, — Кэноэ отпустил от себя тяжело дышащую Нрироан. Она по-прежнему вызывала желание, но теперь он мог справиться со своим вожделением. — Наверное, нам не следует заходить слишком далеко.
— Да, ваше величество, не следует...
Нрироан, пробормотав что-то извинительное, удрала, а Кэноэ остался, раздираемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, он был рад, что все-таки удержался. С другой, немного сожалел об упущенной возможности. С третьей, чужак внутри все больше тревожил его. Сейчас он помог ему, и здорово помог, но что, если он начнет забирать над ним все больше власти?!
Тот человек был уже стар и опытен. Он прошел через такие страшные испытания, которые и не снились Кэноэ, закалившись в них до твердости нержавеющей стали и научившись беспощадной правдивости, изощренному коварству и жестокой рациональности. Он наверняка был великим и мудрым правителем и страшным человеком, и Кэноэ не хотелось становиться таким, как он. Не сейчас!
Хорошо, что Нрироан была у него последней посетительницей на сегодня! Только бы Кээрт находилась сейчас в их покоях, а не в гостях у тети Вэниэлт!
Кээрт, к счастью, никуда не ушла. Она сидела на столиком, что-то сосредоточенно читая с экрана компьютера.
— Ау-Ке, мне необходима твоя помощь! — выпалил Кэноэ, с трудом подавляя желание немедленно выдернуть ее из кресла и тут же завалить на спальную платформу.
— Кэно?! — Кээрт с тревогой подняла голову. — А ну-ка, ложись на спину! Сейчас я тобой займусь!
Кэноэ, слегка недоумевая, исполнил приказание. Кээрт отодвинула в сторону стул, склонилась над ним и... вдруг запрыгнула на него, прижав его руки к кровати.
— Ты что?! — выдохнул Кэноэ, с трудом удерживая руки в неподвижном состоянии. — Так я за себя не ручаюсь!
— Послушай меня! — Кээрт наклонилась, чтобы его поцеловать, но продолжала фиксировать его руки. — Ты подхватил чужую матрицу, а это, боюсь... надолго. Чтобы взять ее под контроль и пользоваться чужими знаниями и опытом именно тогда, когда это нужно, тебе необходимо сейчас ощутить тебя максимально живым, максимально собой!
— И вечер любви для этого подойдет?!
— Более чем! — Кээрт оценивающе прищурилась. — Причем, как мне кажется, в одиночку я даже могу не справиться. Не скажу, что мне это очень нравится, но придется снова позвать Гвен...
Девочки, ну нельзя же так! После многочасовых занятий с Кээрт и Гвен Вирта Эрилис начала автоматически воспринимать отголоски эмоций подруг, а сейчас в них творилось такое!...
Безусловно, во многом виноватой была сама Вирта. Она так увлеклась новыми возможностями, что перестала уделять должное внимание любимому мужу. В результате тот тоже нашел себе занятие — тренажеры для космических пилотов, после которых приползал в каюту уставшим, вымотанным и ни на что не пригодным. Раньше Вирта относилась к его увлечению нормально, но сейчас это было так некстати!
— Извини, — Неллью, виновато улыбнувшись, мягко отодвинул ее руку, забравшуюся слишком далеко. — К сожалению, я сейчас... не совсем в форме. Давай подождем до утра.
Ждать до утра?! Да она сгорит от неутоленной страсти еще до полуночи или ей придется изнасиловать Дакселя! Нет, так нельзя! Может, у них все-таки сейчас хоть что-то получится?! Главное — начать, а там она уж его заведет! Вирта с надеждой взглянула на Неллью. Нет, с чувствами было все в порядке: Кисо по-прежнему любил ее и желал. Вот только в данный момент не мог. Утомленный разум на время отключил второстепенные с его точки зрения функции организма, чтобы дать ему время собраться с силами.
Однако приоритеты можно и поменять. К тому же, она может поделиться с Кисо силой в, так сказать, процессе и компенсировать ему понесенные энергозатраты.
Вирта заколебалась. "Никогда не манипулируйте близкими вам людьми!" — говорила Кээрт ей и Гвен. И объясняла, почему. "Те, кто любит вас и доверяют вам, особенно беззащитны. Они не могут сопротивляться вашим воздействиям. Из-за этого возникает риск разрушения личности. Однажды начав, вы не сможете остановиться. Незаметно для себя вы станете подстраивать близкого человека под свои представления о том, каким он должен быть, и, не желая того, можете уничтожить его прежнего, превратив в куклу с чужими чувствами!"
"Но это же никакая не манипуляция! — закричала про себя Вирта. — Я просто хочу, чтобы Кисо быстрее восстановил силы!..."
Возможно, она смогла бы удержаться, отвлечься чем-нибудь, но тут по эмоциональной связи с подругами пришел такой всплеск чувств, что Вирта окончательно отбросила все сомнения. Последними усилиями удерживая себя от немедленных действий, она уселась на колени к Неллью.
— Давай все-таки попробуем сейчас, — мурлыкнула она. — Смотри мне в глаза и ничего не бойся! Я лишь помогу тебе стать сильнее...
Император поутру выглядел несколько уставшим, и Бон Де Гра понимающе посочувствовал ему. Сам он находился в точно таком же состоянии. Первые полночи он доказывал Те, что его чувства к ней остаются такими же сильными, как раньше, а вторые — убеждал Тиа, что не бросит ее только из-за того, что ее отец скоропостижно скончался, а его бизнес-империю увлеченно делят сыновья и деловые партнеры.
— Без женщин жить невозможно, но с ними бывает тяжеловато, — вздохнул Кэноэ, тоже очень хорошо понимая своего кронтского советника, а ныне генерального инспектора. — Однако придется поговорить и о делах. Скорее всего, в ближайшем будущем мы с вами не встретимся. Завтра — церемония Восприятия, а после нее у меня все будет расписано даже не по часам, а по минутам.
— Вы и так уделили очень много внимания моим заботам, — виновато улыбнулся Бон Де Гра.
— Пустое, — махнул рукой Кэноэ. — К тому же, благодаря вам я решил несколько своих проблем.
И действительно, начал он мысленно загибать пальцы: познакомился с Этреагом, превратил генерала Квиэнга в своего верного слугу, решил мучивший его вопрос о том, кому доверить управление Кронтэей. Однако все это так и осталось внутри него. Соратники должны знать только то, что их непосредственно касается.
— Как бы вы ни сопротивлялись, а я все-таки оставил вас старшим над кронтами, — произнес Кэноэ вслух.
— Не над кронтами, а по кронтам, — поправил его Бон Де Гра. — Это не одно и то же.
— Хорошо, — не стал спорить Кэноэ. — Так или иначе, вы по-прежнему будете слать отчеты, а при необходимости сможете обратиться ко мне напрямую. Я даю вам большие полномочия, но только от вас будет зависеть, как вы их используете. В любом случае, задач у вас будет очень много.
— Понимаю, — Бон Де Гра повел ушами. — Приглядывать за планетной администрацией, отслеживать деловые связи между кээн и кронтами, писать новые законы и обеспечивать их исполнение, бороться с ретроградами и сдерживать нетерпеливых — явно и тайно...
— И земляне, — напомнил Кэноэ. — Не забывайте о землянах!
— Их так и не нашли?
— Нет. Но если это они устроили бойню на строительном складе, значит, они здесь. В тот раз они объективно помогли нам, но кто знает, в чем заключаются их интересы?! Бунт нам с вами удалось предотвратить... Действительно удалось?!
— Бесспорно, — заверил Бон Де Гра. — Слухи о том, что Император "дал волю", разошлись по всей планете. Теперь у вас нет более лояльных подданных, ваше величество! Главное — не обмануть их ожидания!
— Вот этим и займитесь. И будьте готовы к тому, что в следующий раз земляне могут оказаться вашими противниками. Если они решат воевать с Империей, то дестабилизация Кронтэи — пожалуй, самое мощное оружие из тех, что есть в их распоряжении!
— ...Самое главное — не проходите мимо! Будьте нетерпимы к любой несправедливости, в какой бы части света она ни совершалась! Пусть любой, кто задумает зло, кронт или кээн, дрожит и боится, что его постигнет тайная или явная кара! — Бон Де Гра произносил эту речь уже в четвертый раз, и даже шипение маски казалось ему уже вполне привычным.
Но все-таки хорошо, что четвертый раз — последний. Сейчас он завершит напутствие, и вестники разъедутся по городам и весям, чтобы передать младшим братьям новые установки. Тайная организация на Кронтэе разворачивалась на новый курс — от терроризма и рейдерства к борьбе за справедливость.
— Браво! — Дхар Гу Зен, проводив гостей, неслышно подошел к Бон Де Гра. — Вы произнесли речь в четвертый раз ничуть не хуже, чем в первый! Это большое искусство, поверьте! Я прямо вспомнил молодость.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Бон Де Гра.
Порой ему казалось, что Дхар Гу Зен, знающий, наверное, все тайны Круга, и есть настоящий Вечный, постоянный помощник сменяющих друг друга хранителей. Но в любом случае заручиться поддержкой такого человека было весьма лестно.
— Погодите пока разоблачаться, — Дхар Гу Зен остановил Бон Де Гра, уже начавшего снимать шлем-маску. — К вам посетители.
— Кто?
— Двое братьев-перевозчиков. Вы их примете?
— Обязательно!
Бон Де Гра не скрывал радости. Перевозчики, формально подчиняющиеся экономическому департаменту планетной администрации, были фактически единственной дозволенной организацией кронтов в мире. Она объединяла тысячи водителей фургонов и трейлеров, развозящих по всей планете разнообразные грузы и, как подозревал Бон Де Гра, разносящих новости и играющих роль основного средства связи у кронтов. Занимая свой официальный пост в администрации, Бон Де Гра пытался вступить в контакт с их руководством, которого официально не существовало, но ничего так и не добился, а тут — сами объявились!
Перевозчиков, как и говорил Дхар Гу Зен, оказалось двое.
— Приветствуем вас, Вечный! — вежливо поклонился один из них, высокий и крепкий.
Его напарник, чуть помедлив, повторил поклон. Он был совсем не похож на товарища — маленький, легкий и скуластый, но в них ощущалось что-то общее.
— Приветствую и вас, — прошипел Бон Де Гра через прорези маски. — Братья...
— Лин Си Син, — представился высокий. — А это мой брат Хон Си Мин.
— Вы действительно братья? — поинтересовался Бон Де Гра.
— Родичи. По матушке, — высокого, похоже, трудно было смутить неожиданным вопросом.
— Так с чем пожаловали, родственники? — Бон Де Гра постарался передать дружескую усмешку.
— Да вот решили познакомиться с новым Хранителем, — запросто выдал Лин Си Син.
— А откуда вам стало известно о том, что у Круга новый Хранитель?! — дернул жвалами маски Бон Де Гра.
Такая осведомленность ему совсем не понравилась.
— Слухом, слухом земля полнится, — приветливо улыбнулся Лин Си Син, демонстративно не замечая враждебности собеседника. — Не беспокойтесь, Вечный. Мы не охотимся за чужими секретами и не выдаем их. Просто мы... немного больше информированы, чем другие. И действительно хотим быть вам полезными. С вашим предшественником мы, сразу скажу, не поладили, а вот с вами, надеюсь, подружимся.
— Ну, если найдутся общие интересы, то почему бы и не подружиться?...
Непросто начавшийся разговор дальше заметно потеплел, а в итоге оказался очень даже полезным. Перевозчики пообещали помочь с налаживанием независимого информационного канала и тайными перевозками людей и грузов, если это понадобится Хранителю.
— Но что вы сами хотите получить взамен? — поинтересовался Бон Де Гра.
Лин Си Син, старательно игравший роль разбитного балагура, вдруг посерьезнел.
— Знаете, — произнес он. — Мы просто хотим, чтобы на планете жилось лучше. Мы, конечно, не отказываемся от платы за свой труд, но, по большому счету, нам не надо другой награды.
— Я постараюсь не обмануть ваши ожидания, — искренне пообещал Бон Де Гра. — Сделаю все возможное!
— А если что, мы поможем! — Лин Си Син, покопавшись в кармане своего шоферского комбинезона, протянул Бон Де Гра карточку с чипом. — Если вам надо будет срочно связаться с нами, покажите ее кому-то из наших.
Карточка?! У Бон Де Гра чуть не дрогнула рука. В прошлый раз такую карточку использовали как опознавательный знак для передачи приказов землянину, профессору Деонгу. Не странное ли совпадение?! Но в следующую секунду он сам улыбнулся своей нелепой мысли. Эта карточка была совсем не похожа на ту. На ней, правда, тоже была нарисована пятиконечная звезда, но не белая, а золотая на красном фоне. А еще на звезде был рисунок. Присмотревшись, Бон Де Гра разглядел на нем скрещенные мотыгу и молот.
Хороший символ, но все-таки какое отношение он может иметь к перевозкам?!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
