Монах. Путь к цели.

Пытаюсь отгадать загадку, что вокруг меня,

Но чем я ближе к ней, тем больше сам боюсь себя

Очерчен круг, но не могу переступить

Я ту черту, она раскроет тайну

Silence Dead

Глава 1

— Вход пять медяков! И за животное медяк! — солдат в воротах злобно прищурился на Андрея, как будто тот намеревался украсть его любимые портянки. Андрей не раз замечал, что некоторые люди, получая даже минимальную власть — например — власть 'не пущать!', становятся совершеннейшими монстрами, тиранами, злобными жабами, вымещающими свою несчастную жизнь на тех, кто по их мнению, стоит ниже на ступени социальной лестнице.

Спорить он не стал, молча отдал шесть медяков, не глядя в глаза этого хилого чахоточного адепта правопорядка, и поддёрнув на спине вещмешки, зашагал через ворота на столичную Привратную площадь.

В голову почему-то пришло воспоминание о милиционерах, которых он встретил некогда на московской улице. Они решили проверить у него документы и долго мурыжили, придираясь к штампу происки, по их мнению недостаточно хорошо пропечатанному (Чёртовы заказчики, готовившие документы! Заказ на человека стоил сто тысяч долларов, а эти уроды не могли потратить немного денег, чтобы сделать приличные доки!). Тогда он отдал им тысячу рублей, чем эти менты удовлетворились, не зная, как близки были к смерти. Андрей мог переломить их худые шейки за доли секунды так, они не успели бы этого и осознать. Он был профессиональным наёмным убийцей, бывшим спецназовцем, работающим по контракту на тех, кто заплатит денег. Впрочем — он не без основания подозревал, что заказчик у него один — полугосударственные и государственные структуры, устраняющие неугодных им людей.

В конце концов, шлейф его грехов стал настолько ощутимо пахнуть серой, что руководство решило убрать киллера, знающего слишком много. Закономерный конец любого наёмного убийцы. Вот только Андрей не был любым. Он был убийцей высшего класса, можно сказать — элитой из числа профессиональных убийц. Он почуял момент 'Х' и исчез. Вначале — в сибирский монастырь, а оттуда — непонятным образом, в этот мир. Как он тут оказался — он не знал. Просто лёг спать в своей монастырской келье и проснулся в этом мире.

Он не раз размышлял о происшедшем, но каждый раз приходил к заключению, что лучше проснуться в таком дерьмовом мире, чем не проснуться вообще.

И вот теперь, пройдя через череду испытаний, приключений и преобразований — в том числе и телесных — он оказался в главном городе Славии, её столице — Гаранаке, с грузом драгоценных драконьих чешуек в рюкзаке, и драконом на плече — вернее драконихой, маленькой, ехидной, злобной фурией, именуемой Шандрагон, в просторечии — Шанди.

Конечно, сидела она на плече не в виде маленького дракона — это крылатое племя умело принимать обличье любого животного, которое жило в этом мире, или которое мог представить их причудливый разум. Только вот людей представлять не могли — всё-таки, ходить на двух ногах сложнее, чем на четырёх. Навык нужен. Опять же — люди заметны, а кошки или мыши — кто на них обращает внимание? Люди и драконы уже много тысяч лет жили рядом, но знали б этом только драконы...

Шанди отправилась с Андреем неспроста — когда он, в результате борьбы с лесным оборотнем нахлебался его крови, то сам стал оборотнем, обретя новые способности — например — теперь, он видел ауры людей и зверей, и мог лечить.

Совершенно подсознательно бывший монах видел в ауре ту болезнь, которая мучила её владельца, и устранял эту болезнь. Вот только помочь искалеченной Шанди он пока не мог — для этого нужна была хирургическая операция, сделанная специальными инструментами, дорогими и редкими. Для того он и пришёл в столицу, чтобы найти эти инструменты и сделать операцию. Впрочем — не только для того. В столице должны были жить его друзья — Фёдор Гнатьев, бывший вояка, мастер фехтования, и его любимая женщина со своей маленькой дочкой которых они встретили в путешествии и взяли с собой. Женщину звали Алёна, а её дочь Настёнкой. Когда наёмники, по приказу сумасбродного графа, у которого Андрей на дуэли убил кузена, захватили монаха, он приказал Фёдору и Алёне ехать в столицу, устраиваться там и ждать его — если он выживет, обязательно их найдёт.

У Фёдора хранились все деньги, все ценности, которые Андрей забрал с убитых им Исчадий, служителей демона Сагана, единственной религии Славии. Где искать Фёдора, куда они могли устроиться в столице — Андрей не знал. В общем-то столица не была его целью — путь Андрея и и его спутников лежал в Балрон, соседнее со Славией государство, врага Исчадий, куда Исчадья не допускались ни под каким видом. Некогда Андрей обещал одному хорошему человеку, погибшему на Круге, убитому на потеху толпе, что он позаботиться о его дочери, живущей в городе Анкарре, столице Балрона. Девушке было то ли семнадцать, то ли восемнадцать лет, и звали её — Антана.

В любом случае Андрей не собирался задерживаться в Славии — у него буквально земля горела под ногами, после того, как он навёл террор среди Исчадий, занявшись тем, что умел лучше всего — убивать. Его захватили, заставили выступать на Круге, где убивали тех, кто хранил приверженность Светлому Богу, а также различных преступников всех мастей, которые не сумели откупиться от власти.

Андрей выжил на Круге, снова попал в застенки Исчадий, освободился, убил всех тех врагов, кто оказался рядом и сбежал, вместе со своим другом Фёдором.

К столице он прилетел на драконихе — матери Шанди, громадной драконихе Гаре, которая, оставив дочь на попечение Андрея, улетела по своим делам — тем более, что фактически Андрей снял с неё громадный груз ответственности — уже сто лет дракониха кормила свою покалеченную людьми дочь, отсиживающуюся в тёмной пещере.

Теперь Андрей был Шанди за мать — впрочем, та это никак не признавала, и считала Андрея, и весь род людской недалёкими, глуповатыми существами — особенно по сравнению с драконами — мудрой, великой и долгоживущей расой. Впрочем — Андрей до сих пор не знал — а сколько же он сам может прожить? Его раны заживали за считанные минуты, или часы, его скорость, в сравнении со скоростью людей была выше в несколько раз, если не в несколько десятков раз. Он был сильнее обычного человека в разы.

Сколько живут оборотни? Андрей этого не знал, тем более, что на Земле эти самые оборотни считались персонажами вымышленными, сказочными и он не интересовался вопросами их метаболизма и сроками жизни. Итак, теперь оставалось найти Фёдора в большом городе, и отправиться дальше, к границам Славии.

— Чего это за тебя взяли пять медяков, а за меня медяк? — недовольно буркнула Шанди, чёрная кошка, она же дракон, потягиваясь на плече Андрея — я считаю, что это несправедливо! Я стою дороже тебя! Люди вообще не умеют правильно оценивать объекты и ситуации. Посмотри, как я прекрасна — а от тебя пахнет потом. Ты когда последний раз мылся?

— А сама-то? — фыркнул Андрей — ты-то когда мылась? Постеснялась бы уж! Сто лет просидела в грязной дыре, а ещё рожи корчишь! Вообще — непонятно, как ты не сделалась идиоткой, сидя в тёмной пещере и не получая никакой информации. Любой человек бы свихнулся от такой жизни — жрать, да гадить, жрать, да гадить — и так сто лет. Кстати — может потому ты и такая придурковатая? Всё время несёшь всякую чушь. Может ты свихнулась?

Шанди зашипела, и выпустила когти, проткнувшие одежду и впившиеся в плечо Андрею. Тот поморщился, и негромко сказал:

— Если ты ещё раз сделаешь что-то подобное, то я тебя кину куда подальше! Ты поняла?

'Кошка' зашипела, и ещё глубже впилась в плечо человека, не признавая его главенство над собой, и тогда он схватил Шанди поперёк туловища, оторвал от себя и так метнул её через всю улицу, что она, пролетев метров пятнадцать по воздуху, завершив красивую дугу, плюхнулась в мусорный бачок возле какого-то трактира. Вдобавок ко всему вышедшая из трактира служанка выплеснула в бак ведро помоев и страдалица в кошачьем обличьи вмиг оказалась покрыта слоем жирной воды, смытой с тарелок и кусочками объедков, равномерно расползшихся по баку.

Андрей усмехнулся и прибавил шаг, постаравшись убежать подальше от места предполагаемого выплеска гнева разъярённого дракончика. И тот не заставил себя ждать — дикий кошачий вопль наверное слышали от городских ворот, а выскочившая из бачка фурия с горящими глазами торчащими усами и оскаленными белыми зубами напоминала настоящего демона — отчего служанка чуть не упала в обморок и долго материлась на это кошачье отродье, размножившееся так, что людЯм житья нет никакого. Потом этот демон кошачьего рода припустил по улице за одиноким, быстро шагавшим путником, задрав хвост и шипя по дороге так, как будто это была не милая кошечка, а клубок ядовитых змей. Это, конечно, было не так — ядовитые змеи в этот момент не сравнились бы по злобе и ярости с 'милой кошечкой' — столько ругани Андрей не слыхал очень давно, и потому рассердился ещё пуще, заявив, что если её поганый ротик не закроется, она никогда больше не будет восседать на его плече как важная персона, а будет или тащиться за ним следом, сбивая свои нежные лапы, или же поедет в мешке, как крыса. И если она и в дальнейшем хочет, чтобы он имел с ней дело, то пусть учится вести себя пристойно, не царапать его, не кусать, не обзывать...и вообще — перечень того, что ей делать нельзя, он озвучит позже. Потому что перечисление всего занимает слишком много времени, а им надо устроиться в гостиницу, а прежде — пообедать. Кроме того, он не пустит на своё чистое плечо какую-то помоечную кошку, от которой воняет, как из мусорного бачка.

Шанди ещё немного поругалась — больше для вида, чтобы показать свою независимость, а потом побрела за своим спутником, уныло повесив свою голову.

Так-то её шерсть не пострадала — по одной простой причине — шерсти этой на самом деле не было. Её облик кошки был лишь иллюзией, под которой находилось тело маленького дракона, но вот этому маленькому дракону досталась порция помоев, и теперь он и вправду сильно отдавал отбросами. И шагать ей было трудно — за сотню лет сидения в норе не больно-то научишься ходить как следует. Тем более, что для дракона хождение само по себе унизительно — стихия дракона небо! Так что хоть человек и отвратителен, но Шанди принимает его условия — это она так заявила после тирады Андрея. На что он ей повторил, что озвучит список её прегрешений и будущих условий сотрудничества позже, в удобное для него время. А пока — пусть эта крысодракониха не болтает, как заведённая, а шагает за ним след в след, и поближе, иначе на неё наступит какая-нибудь лошадь.

Шанди после этого приблизилась настолько, что он стал опасаться, что та оттопчет ему пятки, или он врежет пяткой ей по морде. Брать на плечо он её и вправду не хотел — запах, который исторгала дракониха была просто невероятен по своей гадостности. Пахло дерьмом и дохлой кошкой одновременно. Ему подумалось о том, что в трактир, из которого выносят такие пахучие нечистоты ходить не стоит — чем они кормят постояльцев, если их объедки так воняют?

Заметив вывеску с нарисованной на ней постелью и сладко спящим мужчиной, с идиотской улыбкой на лице дауна, Андрей свернул к ней, небезосновательно полагая, что под ней находится гостиница не слишком высокого пошиба.

Так-то денег у него хватало — золотишко оттягивало его пояс, и довольно внушительно, но устраиваться в дорогих гостиницах, не зная, сколько времени уйдёт на поиски друга, растрачивая зазря свои деньги — это было бы неправильно. А ещё неправильнее было бы — засветиться.

Он знал, ещё по Земле, что все крупные, элитные гостиницы обязательно стучат о подозрительных постояльцах в компетентные органы, и не сомневался, что здесь происходит то же самое. Человеку, находящемуся в бегах, излишняя известность как нож острый. Потому он сразу отправился из центра в дешёвые районы города, где надеялся найти гостиницу без изысков.

Толкнув дверь, он оказался в помещении, наводившем ностальгические воспоминания — в подобном трактире он работал долгие месяцы своей жизни в этом мире — вначале разнорабочим, а потом вышибалой, вместо убитого гвардейцами Исчадий парня. Похоже, что все заведения подобного типа строились по одному и тому же проекту — лестница наверх — прямо напротив выхода из гостиницы-трактира, стойка, за которой трактирщик, такой же как и во всех мирах, меланхолично протирал кружки и стаканы, зал, уставленный деревянными тяжёлыми столами, способными сопротивляться не только напору пьяных возчиков, схватившихся в ритуальной вечерней драке, но и приземление летающей тарелки — дубовые столы были очень массивными и монументальными. Андрей не удивился были, если бы те были наглухо привинчены к полу — чтобы не служить таранами пьяных гостей. Массивные стулья имели следы перелётов от одного конца комнаты, в другой, но стоически держали форму, благодаря умелому столяру, изготовившему их много, много лет назад. Возраст этих мебелей подчёркивался многочисленными следами попоек в виде нестираемых винных пятен, царапинами от ножей и своих собратьев, летящих снарядами по воздуху.

'Весёлое заведение!' — подумал Андрей и шагнул к стойке с вялым трактирщиком. В воздухе пахло мясом и приправами, так что его живот отреагировал на запахи бурным урчанием, а рот — обильным слюноотделением.

— Что хотел? — скучно спросил трактирщик, не переставая манипулировать с кружками. Со стороны это напоминало то, как если бы буддист занимался с молитвенным барабаном, меланхолично вращая его вокруг оси и бубня про себя: 'Ом мани падме хум! Ом мани падме хум!'

— А что ещё делают в трактирах и гостиницах? — усмехнулся Андрей — поесть, снять комнату, отдохнуть. Или у вас ничего этого получить нельзя? Тогда я пойду в соседнюю!

— Конечно, конечно есть! — послышался со стороны женский голос, и из комнаты возле раздачи блюд вышла высокая, привлекательная женщина лет тридцати -тридцати пяти — Урквар, болван, не видишь, человек хочет поесть и снять комнату?! Ты чего их натираешь? Займись делом, наконец! Видишь, с каким людьми мне приходится работать? Двоюродный брат — и выгнать жалко, а работает — как во сне! Спит на ходу! Ой, какая кошечка! — женщина широко улыбнулась и потянулась к отпрянувшей Шанди — ну-ну, Олра тебя не укусит! (Кто кого ещё укусит! — буркнула Шанди) Помыться только тебе надо — такая милая кошечка, и так воняешь! Ну, так что ты хотел снять, уважаемый? Комнатку подешевле? Или что-то более приличное?

— Хммм...что-то среднее. Мойня тут у вас есть? Хорошо — мне бы не помешало сполоснуться, как и моей спутнице. Давайте нам комнату, мы бросим вещи, сходим с мойню, а вы пока что приготовите нам обед. Побольше мяса, и лучше с кровью. Молока, сладкого чего-нибудь — пирогов, например, ииии...пива. Светлого, холодного. Кстати, у вас как тут, спокойно? Не сильно буйный народ?

— Когда как — извиняющее улыбнулась хозяйка гостиницы — сами знаете — как подопьют, всё бывает. Но обычно быстро утихомириваем — Никат хорошо справляется — она кивнула головой на сидящего в углу массивного мужчину со сломанным носом и прижатыми к голому черепу сплющенными ушами, по виду бывшему борцу или кулачному бойцу — сейчас Урквар отведёт тебя в комнату, выдаст ключ от двери, и можешь воспользоваться мойней — она у нас бесплатная. Извини, не в обиду, мы заранее берём с постояльцев деньги за комнату и обед — времена смутные, пойми правильно — женщина извиняющее улыбнулась — комнату на сколько времени будешь снимать?