"Твердь‟.

'Твердь‟.

Глава 1

Этот тайный от всего мира разговор, состоялся за несколько часов до начала заседания экстренной парламентской комиссии по расследованию экономической ситуации сложившейся в королевстве Ёрла. И проходил он в приватном зале — специально оборудованном под проведение особо секретных переговоров. На взгляд непосвящённого тайны этого учреждения человека, помещение совершенно не подходило для таких целей, — вся аппаратура белого шума была искусно спрятана в стенах и даже в крупногабаритной мебели, имитирующей древнюю старину. Из-за большого обилия искусно сделанных краснодеревщиками полок, плотно уставленных не просто дорогими но и редчайшими книгами — в своём большинстве древними фолиантами в кожаных переплётах, это помещение больше всего напоминало частную библиотеку богатого собирателя-букиниста и всем своим видом, навивало ощущение величественного спокойствия и многовековой мудрости — не более и не менее того. Поэтому, любой сторонний посетитель, только перешагнув порог этого зала, ощущал себя мелкой букашкой, которую в любую секунду могло раздавить это безмолвное величие накопленной веками мудрости.

Главный докладчик на предстоящем собрании высочайшей комиссии, лорд Лорэ, выглядел немного подавленным и уставшим, но, несмотря на это сидел ровно — не откидываясь на спинку тяжеленого классического кресла, обтянутого прекрасно выделанной чёрной кожей. Да и говорил он как урождённый аристократ — почти не шевеля верхней губой: в общем, всё выдавало в нём не только представителя высших кругов, но и отпрыска древнейшей династии. Прямо перед ним — по другую сторону массивного дубового стола, сидел человек, которого знали многие люди: при этом, все они были убеждены, что он совершенно не интересуется политикой — всецело посвятив себя делам по улучшению благосостояния своей семьи. И что он делал в здании, где политики всех мастей с завидным упрямством 'ломали копья‟, лоббируя интересы своих кланов, было непонятно. Впрочем, в помещении присутствовали ещё шестеро представителей других древних родов, и они также небыли замечены в склонности к политическим игрищам. И все эти люди, по непонятной причине собранные в приватном зале, с невозмутимым спокойствием слушали 'провинившегося‟ лорда.

— ... Как я уже неоднократно говорил, основная фаза предложенной мною программы не была рассчитана на столь длительное её исполнение. Тем более в ней не было предусмотрено такой свободы рынка и связанных с ним понятий как получение сверх прибыли только из тактических побуждений — без учёта стратегических последствий. Проще говоря, программа давно исчерпала себя и держится только на заложенном моими подчинёнными запасе прочности. И об этом я вас также предупреждал — много лет назад, ещё тогда, когда предложил свой проект к исполнению.

— Мы помним это. — Проговорил самый старший из собравшихся представителей кланов: никто из них не желал, чтоб их имена озвучивались, не будем этого делать и мы. — Мы пока верим вам и выполняем все ваши новые рекомендации.

— Но увы, этого мало. Не для кого не является секретом что обстановка в мире поменялась. И всё равно, несмотря на наши рекомендации, мало кто собирается вносить серьёзные корректировки в свои долгосрочные планы. А между тем, поставленное нами на колени княжество И́жмань, — осколок нашего основного оппонента, снова набирает политический вес на мировой арене. Да и Тайк — тот, который никак не учитывался в наших расчётах, развивается слишком быстрыми темпами. И до тех пор, пока это не будет исправлено, мы ничего существенного не достигнем. Да, ещё, все вы понимаете, что созданный нами управляемый хаос, в ближайшее время не принесёт нужного результата.

— Мы это знаем, поэтому и говорим с вами именно мы, и данный разговор происходит именно здесь. — На сей раз слово взял ухоженный мужчина неопределённого возраста, одетый, как и все присутствующие в чёрный деловой костюм. — Эти эффективные менеджеры и управленцы из Ижмани нас переиграли. Но в этом не ваша вина. Этот клоун князь Ншин, долго изображал из себя послушную марионетку. Как и было положено, не трогал своих зарвавшихся нуворишей, которые постепенно разваливали экономику. Прозябала, и медленно агонировала армия: которой неимоверно сократили финансирование — одновременно обескровливая в бесконечных междоусобицах. Но тем временем, втайне от нас, созревал опекаемый им же заговор. И в самый неподходящий для нас момент, Ншин отрёкся от престола. Вы все видели как он, не имея прямых наследников, посадил на трон своего верного опричника³ Олега Мстивоя.

— Вот поэтому, я и предлагаю вам, помимо уже созданной вокруг Ижмани линии отчуждения из враждебно настроенных княжеств, инициировать в Житице очередной переворот. На сей раз с опорой на тайно выпестованных нами националистов. Этим мы создадим горячую точку, которую Мстивой не сможет игнорировать.

— А не слишком рано ли это делать? Всё ли к этому готово?

— В самый раз. Я думаю, что все вы помните технологию внушения, разработанную моим протеже Оле. Тогда вы тоже не поверили, что мы сможем убедить человечество в том, что носить дешёвую спецодежду модно и престижно. Однако благодаря тому, что её носили положительные герои игровых фильмов, и ряд других предпринятых маркетинговых шагов, мы всё-таки добились невозможного. Так что успокойтесь. Незадолго до заседания сегодняшней комиссии, Оле доказал мне, что ситуация для этой авантюры как раз подходящая. Во-первых, наши спецы уже хорошо поработали в Житице — выросло поколение, которое благодаря пропаганде не помнит былого родства со своими соседями. Впрочем, и другие наши 'благотворительные фонды‟ и секты сработали на славу: благодаря их усилиям, широко распространяется мнение о том, что во всех бедах Житицы виновен сосед. — Лорд Лорэ позволил себе сдержанно улыбнуться. — Кстати, мы этим не ограничились. Формирование общественного мнения идёт со всех возможных направлений, и немалые бонусы приносит моя идея, дабы в депрессивно звучащем гимне этих аборигенов были слова о том, что они выстояли и не умерли в борьбе с неким безымянным врагом, это тоже дало свой результат. С нашей подачи, дети аборигенов с пелёнок, буквально с молоком матери, впитывают информацию об этом коварном недруге, — нам нужно было только ненавязчиво на него указывать. Далее, ...

Весь этот разговор так и остался великой тайной: а весь мир увидел, как Никки Лорэ растерянно оправдывался перед нижней палатой парламента. С виноватым видом и заикаясь, уверяя, мол на тот момент эта программа казалась ему наилучшим решением и, он со своей командой никак не мог предвидеть такие её последствия. Тем более столько времени прошло и, вроде как всё было в относительном порядке. Мол: -'Кто мог знать...‟?

А между тем, несвязанные на первый взгляд люди, их деяния и последствия развивающихся вокруг них событий, начали связываться в один прочный узел судьбы — ломая судьбы и жизни.

Оказывается, даже молодой организм может уставать до дрожи, и требовать пощады: Минька пользуясь коротким перерывом, нежился на траве, спрятавшись в тени от жуткого солнцепёка. Точнее сказать, он лежал без сил, тело болело от нагрузок и множественных ушибов: так что, оно попросту наслаждалось временным бездействием, милостиво дарованным инструктором.

— Слышь Минь, ты это, .... Ну в общем не обижайся на меня за выбитый зуб. — Тихо, как будто боялся, что его услышат посторонние уши, прошептал Луць: он лежал рядом с тем к кому обращался и смотрел сквозь ветви кроны дерева, и листву на небо. — Ты же сам знаешь, что наш инструктор Вальски, во время спарринга требует полный контакт. Ну, я и увлёкся маленько. Случайно так получилось.

Упомянутый выше инструктор Вальски, был уроженцем западной Вельцы, и являлся штатным инструктором военно-патриотического лагеря. И то, что он был инородец — как и весь здешний персонал, никак его не портило. На занятиях, это был весьма требовательный учитель, но во время отдыха, позволял 'своим ученикам‟ как следует 'оттянуться‟, или задавать вопросы на разные, особо волнующие темы: чем последние охотно пользовались. Молодым людям нравилось как Малош — сильно заметным акцентом рассказывал о своей недавней службе в коммандос, однако когда он начинал говорить об их общей истории, то в эти моменты его хотелось слушать и слушать. Он без запинки оперировал датами и событиями с ними связанными: линчевал восточных варваров — доказывая, что всё то, что они добились, достигалось только обманом и жутким коварством. Молодёжь неотрывно внимала его объяснениям как им — жителям Вельц и Житицы прекрасно жилось во времена, когда они были единым государством, какое было процветание и рост культуры. Однако завистливые соседи со временем одурманили сознание Житичей, впрочем, как и других жителей королевства, после чего, по живому растерзали прекрасное государство на части.

Слушать то ученики слушали, но делали поправку на то, что Малош являлся ярым патриотом своей страны, а значит, подсознательно преувеличивает роль своих родичей и принижает достоинства, и славу Житичей. Все понимали, что пока что он союзник, точнее имеет с ними общего врага. Однако придёт время и до его страны доберётся карающий меч исторического правосудия. Поэтому, все подростки делали из этих рассказов соответствующие умозаключения — кои и обсуждали между собой после отбоя: правда в этих дискуссиях участвовали только самые стойкие, и самые выносливые члены юношеского патриотического движения Житицы.

— То есть, все подъём! — С сильным акцентом и неправильной формулировкой предложений, подал команду Милош. — Все сейчас идти на занятий, работа с щит и прочий подручный предметы!

Уже третью неделю подростки интенсивно тренировались в старом, заброшенном кемпинге, расположенном в предместье Крыжцы, и усиленно отрабатывали ведение 'уличных боёв‟. Они возводили и разбирали баррикады; строились друг напротив друга и сходились шеренга с шеренгой — вооружившись щитами и дубинками. В таких учебных стычках не всегда спасала одеваемая ими старенькая защита. Но будущие воины возрождения отчизны не должны бояться боли: они должны быть крепки духом и телом, иначе из них не получится настоящих героев.

Так готовился первый шаг в походе на восток. А тот самый ВОСТОК, жил в полном неведении — не желая ничего видеть, думая, что эти детки перебесятся и успокоятся...

Сегодня Васка проснулся от того, что кто-то постарался вылезти из-под его руки: это казалось бы, осторожное движение отозвалось болью в рёбрах. Ещё не открывая глаз, он почувствовал дурманящий запах знакомых духов и женских волос.

— Ты куда? — Поинтересовался он: стараясь, на всякий случай, обойтись без имён.

— Я это... — послышался немного растерянный шёпот Эллочки, — ... в общем, хочу нам кофе сделать.

— Оденься. Нечего мою мать нервировать. Она между прочим права: мой брательник ещё мал для того чтоб на твои прелести пялиться.

— Так ведь рано ещё, они спят.

— Всё равно, одень мою майку! — Совсем немного повысив голос, потребовал молодой человек. — Когда с кухни вернёшься, можешь её снова снять. Кстати, раз уж встала, включи телик.

После этих слов, парень хитровато улыбнулся и принялся пристально наблюдать, как его девушка поднялась с постели и потянулась к стулу с его вещами. Её гибкое молодое тело прекрасно смотрелось в первых отблесках света зарождающегося дня. И, как будто почувствовав взгляд своего молодого человека, Эллочка, не оборачиваясь, пожурила его:

— Между прочим, все воспитанные люди знают, что подсматривать за голыми девушками неприлично.

— За чужими да. Но ты то, моя. — Парировал Васка.

— И давно я твоей стала? Всю свою жизнь я была уверена, что так про меня могут сказать лишь мои мама с папой.

— Уже две недели как моя. Это потому что мы любим друг друга. Что ещё? ... Ах да. Вчера вечером я кулаками подтвердил это право.

Сказано это было нарочито пафосно, однако имело право быть озвучено. Именно вчера, поближе у вечеру бывший парень Эллы — Коста Угинта подсторожил Васку и 'сошёлся с ним на кулачках‟. В результате, отвергнутый возлюбленный был 'посрамлён‟, а Ринчу пришлось возвращаться домой, чтоб умыться, да сменить порванную и забрызганную кровью футболку. Что неминуемо привело к опозданию на свидание.

— Я обязательно поговорю с отцом Косты. — Одев майку и обернувшись к своему возлюбленному, заявила девушка. — Пусть он вправит мозги своему отпрыску.

— Не смей. Мы с Угинтой уже всё сами решили.

Было видно, что девушка хотела ещё чего-то сказать, но передумала, и резко крутанувшись: так что подол великоватой для неё майки на мгновение интригующе обнажил её бедро. И гордо вздёрнув свой изящный носик к верху, торопливо 'выпорхнула‟ из небольшой комнатушки, так и не включив телевизор. Видимо всё это было сделано специально.

Вскоре парень услышал как на кухне звякнула посуда; как загудела в водопроводных трубах наливаемая в чайник вода; чиркнула по коробке спичка и зашумела включённая газовая горелка. Слышались всякие мелочи, но не было слышно никаких шагов, однако дверь с лёгким скрипом приоткрылась и в неё заглянула улыбающаяся Эллочка. Видимо специально кралась на цыпочках: сказывалось утреннее игривое настроение.

— Я нам гренок нажарю. Ты не против? — Поинтересовалась она.

— Я с твоих рук хоть отраву приму: и всё сделаю это с радостью. — Васка нежился под одеялом, ожидая обещанный завтрак в постель, и говорил это, сладко потягиваясь.

— Дурак. — Немного растянув начало слова, ответила обидевшаяся деви́ца. — Вот обижусь и из природной женской вредности, всё обильно посыплю крысиным ядом.

Не дожидаясь ответа, Элла показала язык, и её рыжеволосая головка исчезла из виду.

На сей раз прогрохотала тяжёлая чугунная сковородка и в скором времени, на ней что-то скворчало — испуская аппетитный запах. А парень, ожидающий завтрака, погрузился в лёгкую дрёму: которая обладала им до момента, когда скрипнув дверью, в спаленку вошла девушка с подносом, на котором стояли две кружечки с благоухающим напитком и большая, глубокая тарелка с ещё горячими гренками.

— Яд подан. Сер-р-р. — Проворковала девушка, с невинной улыбкой приседая в шутливом реверансе.

Может быть она просто дразнила своего парня: а скорее всего, давала понять что такие слова её немного обидели и она про это забывать не собирается. Однако тот сделал вид, что не заметил эту ремарку и пододвинулся, чтоб его подруга могла тоже удобнее расположиться на его широкой кровати.

Чуть более чем через пол часа, как только деви́ца ушла в ванную, кто-то постучал в спальную дверь, — тихо, но при этом настойчиво.

— Ну что стучать мама, входи уже. — С лёгким, обречённым вздохом, проговорил молодой человек, спешно прикрывшись одеялом. — Я знаю, что это ты.

Дверь открылась и в комнату, спешно оглядевшись, вошла женщина. По ней было видно, что ещё совсем недавно, она могла вскружить голову многим мужчинам — если только пожелает. Впрочем, и сейчас, многие из них с восторгом смотрят ей в след. И это несмотря на то, что она воспитала двоих сыновей, правда младшенькому ребёнку было только пятнадцать лет. Женщина остановилась возле порога и с укоризной спросила: